Текст книги "Мрачные истории Заоконья. Сборник мистических историй: рассказы и повесть"

Дети опередили меня. Кокетливо наклонив головку вбок, девочка вдруг сказала:

– Привет! Поиграй с нами!

С этими словами оба ребенка тут же скрылись за дверью подъезда, а я не придумала ничего иного, как последовать за ними. Удивляясь сама себе, я включилась в игру. Но мне просто необходимо было удержать эту хрупкую связь с новыми знакомыми – первыми людьми, которых я увидела в вечно пустующем дворе.

Мы бегали по лестницам и играли в догонялки, и по подъезду разносился тоненький детский смех. В какой-то момент, когда я почти догнала их, – а они убегали, держась за руки, – девочка толкнула дверь слева на третьем этаже, и дети скрылись за ней. Я нерешительно остановилась возле квартиры. Пока я думала, удобно ли войти туда, или стоит подождать их тут, детский смех раздался уже за моей спиной. Вздрогнув, я обернулась: дети уже опрометью неслись вниз по лестнице.

– Постойте! Как же вы выбрались? – Я побежала за ними. Ребята наконец остановились, все так же не выпуская руки друг друга.

– А мы вышли через противоположную дверь, – немного шепелявя, ответил мальчик.

– Там все квартиры смежные, – спокойно пояснила девочка в ответ на мои вытаращенные глаза. – Мы можем пройти везде.

– А как же люди, которые там живут? – продолжала удивляться я. – Они вам разрешают?

– Нам-то… – Мальчик хотел что-то ответить, но девочка быстро выступила вперед:

– Вообще-то нам пора домой, уже поздно. Пошли, – она потянула мальчика за руку, и дети стали подниматься наверх. – До свидания.

– До свидания, – машинально ответила я и пошла вниз, периодически оглядываясь и сама не зная, что ожидала там увидеть.

Магде про новое знакомство я рассказывать пока не стала. Не знаю, в чем тут дело, но что-то меня остановило. Может быть, ответ Магды на мой вопрос о смежных квартирах.

– С чего ты взяла? – удивилась она. – Ты разве где-то такое встречала? Дом не настолько уж старый, это же не бывший особняк, его никогда не перестраивали. Здесь стандартные отдельные квартиры.

– Да просто пришло в голову! – неискренне отмахнулась я. Магда, прищурившись, посверлила меня черными глазищами и ничего не сказала, но мне кажется, не поверила.

Обещанные стеклышки она еще не нашла, но сказала, что обязательно найдет и отдаст мне. Что они значат, объяснять не стала.

Вторник, 25 Марта

Днем

Новость следующая: выходные я провела у Магды. С ночевкой! Я отправилась к ней в субботу, мы заранее договорились о встрече. Но в разговорах время так быстро приблизилось к вечеру, что Магда не захотела меня отпускать и предложила остаться у нее. Сама она спит на большом мягком матрасе, который лежит в углу, застеленный вязаным покрывалом и закиданный маленькими подушками в клетчатых шерстяных чехольчиках. Для меня она достала из подсобки раскладушку и выволокла с антресоли пуховую перину.

Спалось мне отменно, и сны снились все сплошь сказочные, с полетами и странными небесными явлениями. Ко мне иногда во сне приходят необычные видения, пронизанные волшебством. Такие грезы – большая редкость, и я помню почти каждый. Я называю их «снами про колесницу», так как в самый первый раз я видела, как по ночному небу катилась золотая светящаяся колесница, а пространство вокруг наполняла тихая божественная музыка. Звучал хор, прекрасное многоголосье: звенящее, протяжное и немного печальное. Когда я слышала эту музыку во сне, все сомнения в существовании высших сил отметались разом. В моих грезах я знала, что по небу едет Бог.

Потом как-то приснилась огромная луна, которая медленно приближалась по небу к моему окну. Когда она оказалась рядом, то я увидела, что она плоская, толщиной в ладонь. На серебряном, слегка светящемся диске луны была изображена пентаграмма и множество непонятных знаков. Во сне я чувствовала, что все эти символы заключают в себе добро. Тогда тоже звенела музыка. Она доносилась словно издалека, и при этом была всеобъемлющей, как будто источник этих нежных мелодичных звуков – я сама. Каждый раз, когда я просыпалась после такой ночи, меня весь последующий день не покидало печально-мечтательное настроение, и я чувствовала себя отрешенной от окружающего мира, но счастливой.

Сон, который я видела, заснув у Магды дома, тоже близок к видениям про колесницу. Я постараюсь потом записать его сюда, хотя помню только в общих чертах. Так бывает всегда после этих грез. О чем именно сон, вспомнить невозможно, но перед глазами потом долго стоят яркие золотые всполохи, а уши словно продолжают слышать отголоски небесной музыки. Я поделилась переживаниями с Магдой, и она грустно сказала, что у нее таких никогда не было и она мне немного завидует. Больше мы к этому разговору не возвращались, как-то быстро его свернув.

Мы с Магдой решили отправиться за город, как только потеплеет и растает снег. У ее сводного младшего брата есть палатка и спальные мешки. Она сказала, что он с радостью одолжит нам это снаряжение на время. Уедем куда-нибудь подальше, чтобы не встретить ни единой души. Проведем ночь у костра, будем греться возле него и готовить на нем пищу. Я уже жду не дождусь потепления. Зима так затянулась, а я очень уж соскучилась по весеннему теплу.

Да, Магда отдала мне стеклышки, про которые говорила. Это просто два бесформенных осколка прозрачного материала, умещающиеся в ладони. Что мне с ними делать, она не объяснила, сказала, что сама должна придумать, если они для меня подходят. Я, разумеется, вначале ничего не поняла. Уже вернувшись домой, я вспомнила, что как-то раз в магазинчике Магды заинтересовалась выставленным в витрине хрустальным шаром для ясновидения и медитаций. Я засмотрелась на него и задумалась, и чем дольше так стояла, не отводя взгляда, тем сильнее меня к нему тянуло. Я подошла почти вплотную к витрине, не отрывая глаз от центра шара, и вдруг увидела внутри него глаза. Сначала видение было расплывчатым, затем все четче и четче проявлялся контур, и я узнала эти глаза: глаза Арта, светло-серые, почти прозрачные, с темно-синим ободком и крошечным зрачком. Они почти всегда находились в таком состоянии, сколько я его знала. Маленьким зрачок оставался даже на свету, словно Арт являлся образцом каменного спокойствия. Серые глаза лишь изредка меняли свой оттенок, если он надевал что-то зеленое или синее. Тогда радужная оболочка его глаз приобретала едва заметный изумрудный или голубой оттенок. Я продолжала смотреть, и в шаре стало проявляться лицо Арта, но я отскочила, закрыв глаза руками. Я не поверила, что увидела это в шаре. Я решила, что пережитое вновь возвращается ко мне и бередит мои едва зажившие раны таким странным способом. Ведь я до сих пор даже взгляд его не забыла, такой след оставил он в моей душе, хотя мне казалось, что я о нем совсем уже не вспоминаю.

Магда в тот момент, оказывается, наблюдала за мной, но ничего по этому поводу не сказала. Но я уверена: она поняла, что мне привиделось что-то в толще стекла. Наверное, эти стеклышки нужны для того, чтобы увидеть недоступное обычному человеку, только я пока не знаю, что могу с ними сделать и почему их два. Обточить, чтобы получилось два маленьких прозрачных шара? Но ведь в них сложно будет что либо увидеть. И если уж мне суждено заниматься при помощи шара ясновидением, почему она просто не предложила мне купить один у нее в магазине?

Еще я собиралась описать здесь свой сон. В сновидении я снова слышала ту прекрасную музыку, хотя не видела ее источника. Я поднялась на последний этаж какого-то высокого здания, в котором было очень много этажей – гораздо больше, чем в обычных городских домах. Выбежав на крышу, я взглянула на небо. Пение продолжалось, но оно стало громче, и в глубине ночного неба все ярче сияла звезда. Я поняла, что она не разгорается сильнее, а становится ближе. Звезда достигла размеров чуть больше солнца и покатилась влево по небу. Я следила глазами за ней и слушала чудную музыку, и вскоре проснулась. Это все, что я помню, хотя мне казалось, что сон длился очень долго.

Четверг, 10 Апреля

Днем

Почти двухнедельный перерыв в моем дневнике. Сколько теперь придется потратить времени и сил на описание прошедших за эти дни событий! Конечно, так подробно я уже не напишу: ранние детали потерялись за более поздними, и мелочи затерлись в памяти. Я думаю, что в этом есть и положительные, и отрицательные моменты. Отрицательные – это отсутствие подробностей, вероятность того, что можно пропустить и забыть что-то важное, а еще – изложение без вдохновения, что наполняет меня обычно сразу после какого-либо происшествия. Положительные же моменты состоят в том, что теперь можно опустить ненужные мелочи и незначительные детали. Изложение выходит обзорным, внимание заостряется на самом важном и охватывает только необходимое. И время экономится.

Попробую описать все по порядку. За город, конечно, мы с Магдой до сих пор не выбрались. Эта жутко затянувшаяся зима никак не желает оставлять город и каждый день борется с весной, засыпая новым и новым снегом отвоеванные солнцем проталинки. Но все-таки солнышко теперь садится позже, поэтому у меня уже почти вошло в привычку заглядывать в эзотерический магазинчик после работы хотя бы на часок. Я заметила, что в последнее время окончательно растеряла контакты со всеми своими знакомыми, сократив их до общения с Магдой. Все, что я могу им сейчас о себе рассказать, скорее всего, вызовет у них непонимание и недоумение, не говоря о том, что мне просто не поверят. Магду же интересуют все странности и необычные факты моей жизни, мы подолгу с ней беседуем и находим все больше точек соприкосновения. На работе я исполняю обязанности почти механически, мои мысли работают в другом направлении. Я долго искала применение стеклышкам, и наконец меня осенила мысль заказать из них очки. Я еще не знала, что из этого выйдет, возможно ли вообще из этого стекла сделать линзы, тем более, что зрение у меня нормальное и очки должны быть без диоптрий. Но я не стала советоваться с Магдой, а сделала, как подсказывала мне интуиция.

Вчера мне вернули готовый заказ, и я стала обладательницей стильных очков в тонкой роговой оправе. Не знаю, чем очки могут мне помочь, но, по крайней мере, они мне идут. Собираюсь надеть их на работу, а потом показаться в таком виде Магде: интересно, что она скажет по этому поводу? Мне кажется, я уже кое-что заметила, но боюсь повторить эксперимент и узнать, что ошиблась, а еще больше боюсь убедиться, что не ошиблась.

В общем-то, ничего серьезного, но, когда я надела очки впервые, то взглянула на свои ладони. Там вообще не было линий. Мне стало до того не по себе, что я сразу же очки сняла и принялась их внимательно рассматривать, но ничего особенного не увидела. Но еще раз смотреть на ладони через них мне пока больше не хочется. Узнаю мнение Магды, угадала ли я ее идею, а потом расскажу про линии.

Еще я вспомнила, что в самом начале этого дневника написала, что не буду использовать реальные имена, и тут же сама себе изменила, назвав имена Арта и Магды. Арт – это сокращенно от Артур, как-то сразу повелось, что я стала так его называть, и он не возражал. Теперь поздно вносить исправления, пусть будет как есть, от этого ничего не меняется. Арт ко мне не вернется, и я к нему тоже. Это прошлое, а машину времени еще не изобрели. Только я мечтаю, чтобы своенравная память избавилась от его образа, а то ведь в самые неподходящие моменты она преподносит мне сюрпризы в виде снов или видений. И ладно сны, но почему в хрустальном шаре я увидела его лицо? С ним что-то случилось, и я должна об этом знать? Или он так глубоко проник в мою душу, что я вижу галлюцинации?

На днях я снова видела детей, с которыми играла в прошлый раз. Они водили меня к своей бабушке. Они живут с ней, без мамы и папы, но я не знаю, что с ними. Бабушка странная, молчаливая, только поздоровалась со мной и принялась за свое вязание. Вязала что-то длинное, аж бесконечное. А мы с ее внуками пошли смотреть детскую комнату и игрушки. Только странно, все их игрушки очень старые, почти все поломанные или треснутые. Жалко ребят, сейчас столько продается красочных интересных детских развлечений, а им приходится довольствоваться какими-то старинными, словно оставшимися с бабушкиного детства.

Я узнала наконец их имена: Лиля и Ромка. Когда я их спрашиваю о чем-то серьезном, они каждый раз быстро переключают меня на игры или просят рассказать сказку, но не отвечают ни на один вопрос. Мне пока удалось выведать только имена, но разве это о чем-нибудь говорит?

Потом у Магды в магазине я наконец встретила ту молодую девушку, всю в кожаных браслетах, которую видела в самый первый раз. Мне как-то и в голову не приходило, что продавала товар мне тогда она, а потом куда-то делась. Все мое внимание было сосредоточено на Магде, и я совершенно упустила факт существования в этом магазине кого-то еще. Как теперь выяснилось, эта девушка – дальняя родственница Магды, которая иногда гостит у нее и помогает по настроению. Она довольно милая и много знает обо всех вещичках, что продаются в этом магазине: что они означают, для чего используются, кому следует покупать, а кому они ничего не принесут. Зовут девушку Ира, ей лет двадцать, и вроде она из другого города. Общались мы не так уж долго, а на следующий день она снова уехала.

Вот, собственно, и все, что произошло за последние две недели. Были еще какие-то сны, которых я уже не помню, забавные мелочи, которые лень описывать. Теперь постараюсь не запускать свой дневник. Скоро мой рабочий день закончится, и я, как всегда, отправлюсь к Магде. Как назло, я только сейчас поняла, что забыла взять с собой очки.

Вторник, 15 Апреля

Днем

Весна не пришла, она обрушилась на город долгожданными звуками, запахами и красками! Она ударила по всем органам чувств! Голова кружится от весеннего воздуха, щебет птиц звенит словно у меня в душе. Под ногами журчат ручьи, и я не удержалась, чтобы не сложить, как в далеком, полузабытом детстве, бумажный кораблик и не пустить его по волнам крошечной речки. Он поплыл и сразу же застрял на камешке, а я шла и поддевала его тоненькой палочкой, отправляя на дальнейшие приключения. Яркое апрельское солнце слепит и не дает раскрыт глаз, но мне не хочется надевать черные очки, не хочется прятаться от золотых лучей, ведь их так давно не было! И пахнет, пахнет чем-то свежим, новым. То ли запах пришел вместе с теплым ветром, то ли это аромат прошлогодней травы и листьев, что освободились от грязного снега. Так пахнет весна. Тот, кто испытывает такое же блаженство, когда она вступает в свои владения, меня поймет.

И вот внутри весны мне так хочется освободиться от событий, происходящих в последнее время, так хочется забыть о них. Спрятать в дальний уголок памяти все странности и мистификации, окружающие меня, и просто наслаждаться весной. Купаться в ней, отдаться ей до последнего вздоха. Я так люблю это время! Особенно тот момент, когда сошел почти весь снег, но еще не распустилась листва, когда природа еще до конца не уверена в капитуляции зимы и нерешительно начинает приводить в движение свои силы. Только-только ползут из земли первые зеленые стебельки, набухают на деревьях почки, и все громче начинают петь птицы.

Мне тоже хочется петь и не думать о том, что со мной творится. Забыть, что я не такая как все. Забыть, что тот, кого я принимала за главное счастье в своей жизни, уже не со мной.

Мне хочется снова влюбиться, еще сильнее, чем раньше, до безумия, до боли. Возможно, это просто наплыв весенних чувств и буйство гормонов, но невозможно подавить это желание. Мне надоело рассматривать и фотографировать свои ладони, я устала размышлять, что можно увидеть сквозь таинственные стекла очков, и не желаю больше видеть страшные сны. Меня теперь даже не так сильно тянет в магазин Магды, хотя все дело, наверное, в закрытом помещении, где мне утомительно находиться, когда вокруг бушует весна. Надо будет напомнить моей новой подруге о том, что мы собирались, как потеплеет, отправиться за город с палаткой. Интересно, ее младший брат, у которого она хочет взять снаряжение, похож на Магду? Такой же темноволосый и черноглазый? Такой же красивый?

Среда, 16 Апреля

Вечером

Магда помнит о предложении сходить в поход. Она, оказывается, уже поговорила с братом по поводу палатки и спальных мешков. Если в ближайшие дни будет так же тепло, мы сможем осуществить эту затею уже на выходных! И самое главное, она спросила, не против ли я, если брат отправится с нами. Он ссылается на то, что не хотелось бы женщин отпускать одних в лес с ночевкой, но мне все равно, что им движет. Я буду только рада, если нашу тесную компанию разбавит новый человек, тем более мужчина, тем более брат Магды. Теперь я вся уже изнываю от нетерпения и ожидания. Нашла свой список, где перечислены все необходимые причиндалы для такой вылазки. Давненько я не была в походе, хотя когда-то ходила часто. В основном мы выбирались за город с друзьями, с компанией, с которой теперь я давненько уже не поддерживаю связь. Однажды ходили с Артом. Это были два незабываемых дня и, особенно, ночь между ними. Мы уехали куда-то очень далеко, я не даже помню куда, потому что руководителем нашей «группы» был Арт. Он нашел очень милое место на берегу маленькой тихой речки. Было лето, и стояла сильная жара, даже ночью. Недалеко от палатки потрескивал костер, а мы купались обнаженными в теплой воде, а потом ели печеную картошку и шашлык. Как же Арт готовил шашлык!.. Но не стоит о нем вспоминать. Наверное, это весна будоражит во мне все чаще и чаще воспоминания о бывшем. С тех пор, как мы расстались, мне не хотелось ни на кого смотреть. Но только до недавних пор, потому что сейчас я вовсю предвкушаю встречу с братом Магды. Кстати, я узнала, что зовут его Михаил и ему тридцать лет. Магда с улыбкой пообещала, что я сразу же замечу внешнее сходство между ней и братом. Я возлагаю большие надежды на это знакомство, особенно на то, что удастся выкинуть Арта из головы.

Воскресенье, 20 Апреля

Вечером

Ох, как же я устала! Только что вернулась из похода с Магдой и ее братом. Просто нет сил, и безумно хочется спать, ведь мы там так мало спали, но если я сейчас по горячим следам все не опишу, то в другой раз выйдет уже не то.

Сначала сразу о нем. О Михаиле. Магда не слукавила: они действительно похожи, хотя у них разные матери. Наверное, отцовские гены более сильные, и он передал детям черные глаза, темные густые волосы и смуглую кожу, но Михаил как мужчина интереснее, чем Магда как женщина. Когда мы встретились на вокзале и Магда нас познакомила, я сначала так растерялась, что не могла сказать ничего вразумительного. Я стояла и тонула в его глазах, а он явно видел мое состояние и наслаждался произведенным впечатлением. Я уже потом поняла, что тоже произвела на него хорошее впечатление, и Магда намекнула, что, если я не против, то наша первая встреча будет не последней.

Он также, как и Магда, интересуется запредельным и, похоже, разбирается в сверхъестественных явлениях даже лучше, чем она. Правда, мы говорили об этом совсем немного, но то, что я от него слышала, звучало настолько веско и обоснованно, что не было ни единого повода сомневаться в его правоте. Магда рассказала ему про знаки на моих ладонях, и он надолго задумался, но ничего определенного сказать не смог. Видно, эта загадка слишком сложная даже для такого знатока как Михаил.

А теперь немного моих наблюдений. Общение между братом и сестрой часто строится не из слов, а из взглядов, которыми они периодически обмениваются. Как я поняла, этими взглядами они говорят друг другу очень многое, и у них очень хорошо налажена такая связь. Иногда мне тоже бывает достаточно полуслова, чтобы понять человека, с которым я близко общаюсь, но не настолько, чтобы говорить молча. Мне запомнилось это еще потому, что был момент, когда мы заговорили про желтый дом, и в словах Михаила проскользнуло что-то по поводу пожара, но Магда кинула на него резкий взгляд, и больше Михаил эту тему не затрагивал.

Да, нечто необычное было в общении с ними, но насколько я знаю странность Магды, настолько же я и не удивилась некоторой непохожести Михаила на других людей. Наоборот, это только притягивает меня к нему. Я словно в воду глядела, когда мечтала об этом знакомстве. Не знаю, что меня ждет, но солнечная весна, которая царит сейчас повсюду, в том числе, и в моем сердце, внушает мне добрые мысли и надежды.

Я не поняла, что это было за место, где мы отдыхали. Меня привезли туда брат с сестрой, и самостоятельно мне нашу стоянку ни за что не отыскать. Михаил умело расставил палатку, развел огонь. Мы пытались ему помочь, но он старался все делать сам, не прибегая к помощи. Нам осталось только нарезать овощи и хлеб и накрыть импровизированный стол, которым служил широкий пень. Снег там уже полностью растаял, и земля успела просохнуть. Нам не пришлось мерзнуть, тем более, что Михаил выставил на стол какую-то крепкую настойку с терпким вкусом и безумно приятным, согревающим опьянением.

Кажется, даже написать об этом больше нечего. Мне было просто очень хорошо, душевно и тепло. И рядом находился человек, который понравился мне с первого взгляда, а может быть, еще раньше.

Хочу только упомянуть о странном эпизоде, – они, наверное, преследуют меня везде, – случившемся, когда мы стали располагаться на месте. Я побежала за ветками для костра, чтобы хоть немножко поучаствовать в процессе, и наткнулась на двух пожилых мужчин. Они стояли на небольшом пустыре возле своей машины и пристально глядели в мою сторону. За спиной раздавались голоса моих спутников, их силуэты мелькали между деревьями, а в небо вился небольшой белый дымок от костерка, с которым возился Михаил, поэтому я не сильно испугалась встречи с незнакомцами и вопросительно посмотрела в ответ.

– И не боитесь вы одна в лесу так поздно оставаться? – покачав головой, спросил один.

Я в недоумении застыла на месте с охапкой хвороста в руках.

– Да уж, – поддакнул его товарищ. – Опасно же, мало ли что. Вы бы хоть поближе где-то расположились, а не на этом пустыре.

– Вообще-то я не одна, вы что, не видите? – слишком резко ответила я, пораженная их неуместными замечаниями. Мужчины многозначительно переглянулись, и один из них поднял и опустил брови, после чего они молча сели в машину и уехали. Не понимая их неожиданной реакции, я в растерянности побрела на место стоянки, собираясь поведать об этой встрече своим друзьям, но Михаил громко возвестил, что костер становится все ярче и жарче, а Магда попросила меня скорее принести воды. Я заметалась, сбросила ветки к костру и принялась помогать Магде, тут же позабыв о непонятном инциденте.

За выходные мы до головокружения надышались свежим лесным воздухом, наелись печеной картошки и шашлыка (а надо сказать, что Михаил готовит их еще лучше, чем Арт!), набродились по лесу и просто замечательно отдохнули. Михаил все это время наблюдал за мной, и я часто ловила на себе его теплый, дружелюбный взгляд, но он не делал никаких шагов к более близкому контакту, чему я была только рада. Ведь я, по уши влюбленная, если что, совладать с собой не смогу. А так не хотелось бы все ускорить и опошлить…

Четверг, 24 Апреля

Вечером

Заметила одну вещь: в последнее время желтый дом, где живет Магда, вызывает во мне очень неприятные чувства. Не так, как раньше, когда он меня тревожил, отталкивал и одновременно манил. Сейчас он мне просто отвратителен, и я не знаю, с чем это связано. Сегодня смотрела, как обычно, со своего наблюдательного пункта в курительной комнате на блеклые, облезлые стены. Я ведь так и продолжаю туда приходить, курить и разглядывать дом. Это уже своего рода традиция. Я все время жду, когда появится хоть кто-нибудь в его дворе, кроме детей, которые, кстати, больше на улице не показывались. Теперь я сомневаюсь, их ли я вообще видела. Так вот, я стояла, облокотившись на подоконник, настроение было далеко не из лучших. Весна уже стала привычной и не радует так, как поначалу. Я больше не пересчитываю пробившиеся из-под земли новые травинки и оставшиеся клочки грязно-серого снега. Меня все время что-то тяготит, сны вроде не страшные, но просто неприятные, и после них я просыпаюсь в подавленном состоянии. Ко всему прочему примешалось чувство, что за мной постоянно кто-то наблюдает. Это ощущение возникает дома, в моей любимой, уютной квартире, которая всегда являлась для меня отдушиной, островком безопасности. В родных стенах, за которые раньше практически не было доступа тяжелым мыслям. Мне надоело фотографировать линии с ладоней. Все равно они каждый раз новые, и мне не удается различить в их множестве хоть какой-то намек на систему. При взгляде сквозь очки линий нет, гладкая кожа. Я уже привыкла, как привыкаю ко всему странному, только от этого легче на душе не делается.

Что-то я все отклоняюсь от темы, хотела же написать про дом. Я глазела на него, хотя с таким же успехом могла бы глазеть на любой другой дом, мысли пришли бы те же. И пока я смотрела, во мне рождалось ощущение брезгливости, тесноты, безнадежности, закабаленности – такие разные чувства, собранные вместе! Я думала о том, как странно устроены дома. Множество комнат, словно множество ячеек, и в них, в этой тесноте, находятся люди. И они не просто живут, заключенные в маленькой ячейке. Над ними тоже есть люди, и под ними, и со всех сторон! Дом на земле занимает не так уж много места, а внутри него – целая толпа! И все пространство, разделенное перегородками, занято телами. Это, наверное, совершенно нелепая мысль, ведь многоэтажные дома существуют очень давно, так удобнее и экономнее, но, как только я начинаю об этом думать, мне становится противно и я начинаю задыхаться. Я понимаю, что живу в такой же ячейке, окруженная со всех сторон людьми. В доме, набитом этими людьми битком! Мне вдруг пришло в голову сравнение дома с тараканьей сумкой, где много-много крошечных комнаток, и в каждой сидит по малюсенькому тараканчику: гаденькому, усатенькому тараканчику. И от того, что эти насекомые вызывают у меня омерзение, я перенесла его на многоэтажки в целом и в большей степени на этот желтый дом.

Но не только это наводит на меня невеселые мысли. От Михаила ни звука, Магда тоже молчит. Я даже не пытаюсь заводить разговор на эту тему, так как знаю, что ей просто нечего мне сказать. Она ясно видела, как он мне понравился, и если бы могла хоть что-то сообщить, давно бы это сделала. Ну что ж, опять не сложилось, опять пустота в душе, да еще этот примешивающийся к ней страх.

Я рассказала Магде, что придумала сделать со стеклышками. Она ответила, что это удачное решение, тем более, раз я не вижу сквозь них линий, то они явно не простые и, возможно, смогут помочь мне увидеть нечто, недоступное другим. На радостях я на следующий день прибежала к ней прямо в этих очках. Магда в тот раз выглядела очень бледной. Ее кожа казалась иссиня-белой, а под потухшими глазами темнели круги. Мне показалось, она чем-то была недовольна, даже напугана. Магда резко и нетерпеливо махнула рукой и попросила, чтобы я сняла очки.

– Послушай, они дорогого стоят и очень тебе пригодятся, – сказала она, поморщившись, – но прошу тебя, не надевай их здесь. Считай это моей блажью, но они мне не нравятся.

Я послушно сняла очки и убрала в замшевый чехольчик с бахромой, который сама сшила под них, очень удивившись про себя неожиданному поведению подруги. Магда быстро успокоилась и извинилась за резкость. Оказывается ее завели еще с утра, и она срывается по пустякам, а очки ей и правда не понравились. Она уже не казалась такой бледной, как вначале. Обычная смуглая кожа, легкий румянец, сверкающие глаза. Не понимаю, почему вначале она была такая бледная, может быть, освещение как-то не так падало.

Вторник, 29 Апреля

Вечером

События продолжают развиваться с нарастающей скоростью. Мне уже становится не до подбора литературных фраз, из которых я вначале старалась составлять свое повествование. Явно происходит что-то необычное, только я не пойму, что или кто является ключевой фигурой происходящего. Странный дом, искажающие стекла очков, меняющиеся линии на ладонях, страшные сны… Да, после того, как я сравнила дом с тараканьей сумкой, мне в ту же ночь приснилось, что из окна курилки на работе я вижу огромную желтую сумку. Не веря своим глазам, я начинаю их тереть, а в это время ячейки сумки трескаются, она разрушается, и изо всех щелей начинают выползать огромные тараканы: жуткие и почему-то мохнатые. Все они устремляются в сторону здания, где находится мой офис. На этом месте я проснулась, и было не столько страшно, сколько до ужаса гадко и мерзко. Этот сон разбудил меня аж в четыре утра, но я так и не смогла больше заснуть и ютилась с книжкой в кресле под пледом. В дневник по горячим следам записывать это не хотелось, а больше поделиться было нечем.

Я снова рискнула посмотреть сквозь стекла очков на линии и опять ничего не увидела. Гладкая ладонь выглядит противоестественно и поэтому неприятно. Решилась пройти в очках по улице, недалеко от своего дома. Разглядывала через них людей – люди как люди, правда, очень многие мрачные и угрюмые. Так бы и не заметила ничего, да что-то попало в глаз, и я сняла очки. Мне показалось, что лица у всех повеселели. Прохожие общались между собой и дружелюбно улыбались. Я вновь надела очки и увидела, как эти же люди морщатся и кривятся, выдавливая улыбки. Не понимаю, что это за стекла? Что они показывают мне? Очки искажают реальность или, наоборот, приподымают завесу лжи и наваждения, открывая голую и не всегда приятную правду?

Последней каплей явилась ситуация, когда вчера после посещения Магды я решила проведать моих новых знакомых – Ромку и Лилю. Неторопливо подымаясь по лестнице их подъезда, я услышала знакомые голоса. Я весело позвала ребят по имени, тут же раздался топот спускающихся по лестнице ног и вдруг замер.

– Тетенька, снимите очки, пожалуйста! – вдруг раздался осторожный мальчишеский голос. Рома просил меня снять очки! Зачем? Это же дети! Чего им бояться, они же еще не умеют лицемерить! Да и откуда им знать о необычных свойствах линз?

– Зачем, Ром? – усмехнувшись, спросила я.

– Ну снимите, а то мы не придем, – ответил тихий голос. В подсознании закопошились дурные мысли, пока совершенно не оформленные, обрывочные, бессвязные.

– Мы просто не любим очкариков! – вдруг громко крикнула Лиля. – И мы не будем с вами играть!

Это было похоже на бестактную детскую правду. Я тоже в детстве дразнила кого-то «очкариком». Все объяснялось просто. Конечно, они не умеют притворяться и говорят, что думают, пусть это даже может обидеть человека. Я успокоилась, сняла очки, и дети спустились.