Текст книги "Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 2"

ПРИЛОЖЕНИЯ

ПИСЬМА Ф. В. БУЛГАРИНА ЦЕНЗОРАМ «ВОСПОМИНАНИЙ»

Сорок лет Булгарин выступал в качестве журналиста, причем почти все это время не только как автор, но и как редактор-издатель. И все эти годы одной из главных проблем для него была цензура, которая регулярно запрещала те или иные предназначенные для его изданий материалы, в том числе и самого Булгарина. Вот лишь несколько эпизодов из его цензурных мытарств.

18 октября 1832 г. цензор В. Н. Семенов доложил Петербургскому цензурному комитету, что в очерке «Чиновник», предназначенном для «Северной пчелы», Булгарин «изображает в смешном виде такие предметы, которые не только не заслуживают осмеяния, но еще могут некоторым образом служить к чести чиновников, имеющих ограниченные средства к удовлетворению своих нужд». В результате комитет запретил очерк, поскольку в нем «осмеивается целое сословие чиновников», а Главное управление цензуры 31 октября утвердило это мнение450450
  РГИА. Ф. 777. Оп. 1. Ед. хр. 1146.


[Закрыть]. В следующем году 22 сентября Главное управление цензуры запретило статью Булгарина о романе П. П. Свиньина «Шемякин суд»451451
  См.: РГИА. Ф. 772. Оп. 1. Ед. хр. 581.


[Закрыть]. В мае 1836 г. по докладу цензора А. В. Никитенко комитет запретил его статью «Успехи разума», представляющую собой «жестокую личность против одного из литераторов московских»452452
  РГИА. Ф. 777. Оп. 1. Ед. хр. 1317.


[Закрыть]. Булгарин в 1852 г. написал отрицательную рецензию на книгу И. И. Давыдова «Опыт общесравнительной грамматики русского языка» (СПб., 1851), но министр народного просвещения князь П. А. Ширинский-Шихматов не разрешил печатать ее, так как книга Давыдова была издана Академией наук453453
  См.: Усов П. С. Ф. В. Булгарин в последнее десятилетие его жизни // Исторический вестник. 1883. № 8. С. 301; Видок Фиглярин: Письма и записки Ф. В. Булгарина в III отделение / Изд. подгот. А. И. Рейтблат. М., 1998. С. 586–588.


[Закрыть]. И таких цензурных запретов текстов Булгарина и других авторов «Северной пчелы» были сотни. А цензурных вычеркиваний и изменений на порядок больше.

В переписке Греча и Булгарина масса сообщений о том или ином запрете и сетований на придирчивость и трусость цензоров. Процитируем лишь одно из них. 1 июня 1844 г. Греч писал Булгарину: «Мои работы идут хорошо и без затруднений. Только приводит меня в отчаяние цензура. Запретили статью Полевого о судьбе Долгоруких при Анне Иоанновне, и только потому, что статья предполагается для газеты. В твоей статье [цензор А. Л.] Крылов исключил все, что ты говоришь о пользе простой пищи: он требовал одобрения медицинского начальства. Ужасная судьба! И мы слывем европейцами! Это хуже киргизского и готтентотского просвещения»454454
  Цит. по: Рейтблат А. И. Фаддей Венедиктович Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. М., 2016. С. 395.


[Закрыть]. А вот сетования Булгарина в письме А. В. Никитенко от 11 января 1839 г.: «…что г. Фрейганг делает с нами, это ужас! Только что принесли к нему “Пчелу”, тотчас за красные чернила и пошел чертить, не обращая внимания на конец и выводы»455455
  Русская старина. 1900. № 1. С. 175. О цензурных запретах материалов для «Северной пчелы» см. также: [Стасов В. В.] Цензура в царствование императора Николая I // Русская старина. 1903. № 4. С. 169, 174–177; № 7. С. 141–144; № 8. С. 419–420; № 9. С. 649–651, 657–658; 1904. № 2. С. 440–441.


[Закрыть].

В то же время получение цензурного разрешения не снимало с Булгарина ответственности. Он не раз получал выговоры за публикации, хотя они были разрешены цензором. Например, когда Булгарин по поводу смерти попечителя Дерптского учебного округа Е. Б. Крафстрема позволил себе «публичное суждение об умершем сановнике, толки о направлении его деятельности и даже намек на недостаток в нем учености», министр народного просвещения А. С. Норов 23 ноября 1854 г. предписал попечителю Петербургского учебного округа сделать ему «строгий выговор с объявлением, что в случае дальнейших с его стороны нарушений цензурных правил он подвергнется строжайшему по законам взысканию»456456
  РГИА. Ф. 777. Оп. 2. Ед. хр. 98–1854. Л. 1–2.


[Закрыть].

Но и цензоры не раз страдали из‐за того, что разрешили напечатать в газете тот или иной материал. Например, в 1825 г. цензурный комитет получил замечание за публикацию в «Северной пчеле» (№ 60) «Военной новгородской песни 1170 года»457457
  См.: РГИА. Ф. 777. Оп. 1. Ед. хр. 445.


[Закрыть], в 1834 г. министр народного просвещения С. С. Уваров предписал попечителю Петербургского учебного округа «внушить цензору, рассматривающему “Северную пчелу”, наблюдать большую осторожность насчет статей», «неприязненных к высшим классам»458458
  РГИА. Ф. 772. Оп. 1. Ед. хр. 717.


[Закрыть], о чем и было объявлено цензору В. Н. Семенову, а в следующем году Семенов получил выговор за то, что в объявлении об издании книги Булгарина «Россия в историческом, статистическом, географическом и литературном отношениях» пропустил фразу о том, что в книге будет рассмотрено отношение верховной власти и церкви к государству459459
  См.: РГИА. Ф. 772. Оп. 1. Ед. хр. 1298.


[Закрыть], в 1840 г. цензоры Крылов и Е. И. Ольдекоп получили выговор за помещенные в № 220 «Северной пчелы» «Фельетонные заметки о Москве»460460
  См.: ОР РНБ. Ф. 865. Ед. хр. 386. Л. 28 об.


[Закрыть], в 1851 г. цензор Крылов получил выговор за публикацию в «Северной пчеле» перевода с немецкого статьи «Императорская публичная библиотека в С.Петербурге» (№ 236)461461
  См.: РГИА. Ф. 772. Оп. 1. Ед. хр. 2682.


[Закрыть], и т. д.

Казалось бы, как человек умный, понимающий желания властей и хорошо чувствующий, что можно и что нельзя печатать в данное время, Булгарин не должен был конфликтовать с цензурой. Однако все было не так просто. Как опытный журналист, он стремился привлечь читателей и печатать интересные и по возможности острые материалы, а цензуру именно такие материалы и не устраивали. Кроме того, как публицист с определенной идеологической программой, он стремился пропагандировать свои взгляды, вполне лояльные и направленные на поддержку действий власти. Но император не нуждался даже в похвалах и одобрении своих действий, потому что считал, что подданные должны повиноваться без рассуждений, их дело исполнять, а не думать. И наконец, среди цензоров было немало недалеких и трусливых людей, которые перестраховывались и не пропускали даже то, что вполне можно было печатать. Вот характерный случай, о котором Булгарин писал 26 октября 1848 г. профессору истории Петербургского университета и члену-корреспонденту Петербургской академии наук Михаилу Семеновичу Куторге: «Посылаю Вам важный документ для истории просвещения в России! Беда только, что потомки не поверят истине. Прости Господи тех, которые выбрали в ценсоры гг. Крылова, Елагина462462
  Александр Лукич Крылов (1798–1858) – цензор Петербургского цензурного комитета в 1831–1853 гг. Крылов цензурировал (с перерывами) «Северную пчелу» в 1833–1853 гг. Николай Васильевич Елагин (1817–1891) – цензор Петербургского цензурного комитета (1848–1857). В 1848, 1849 и 1853 гг. цензурировал «Северную пчелу».


[Закрыть] et consorts! Гунны, авары и аланы463463
  Гунны, авары и аланы – кочевые народы Античности и Средневековья, исчезнувшие до Нового времени. Тут упомянуты в качестве диких, нецивилизованных людей.


[Закрыть] в сравнении с ними – англичане! Особенно велик Елагин! – Он всеми силами стремится к тому, чтоб с нами сбылось то, что Тацит говорит о римлянах (в “Жизни Агриколы”, на 1 стр.): “Memoriam quoque ipsam cum voce perdidissemus”464464
  Булгарин цитирует последнюю фразу следующего фрагмента сочинения Публия Корнелия Тацита «О жизни и характере Юлия Агри´колы» (98‐й год): «Мы прочитали о том, что восхвалявшие Тразею Пета – Арулен Рустик, Гельвидия Приска – Геренний Сенецион были осуждены за это на смерть и что казни подверглись не только сами писатели, но и их книги, ибо триумвирам вменили в обязанность сжечь в той части форума, где приводятся в исполнение приговоры, творения этих столь светлых умов. Отдавшие это распоряжение, разумеется, полагали, что подобный костер заставит умолкнуть римский народ, пресечет вольнолюбивые речи в сенате, задушит самую совесть рода людского; сверх того, были изгнаны учителя философии и наложен запрет на все прочие возвышенные науки, дабы впредь нигде более не встречалось ничего честного. Мы же явили поистине великий пример терпения; и если былые поколения видели, что представляет собою ничем не ограниченная свобода, то мы – такое же порабощение, ибо нескончаемые преследования отняли у нас возможность общаться, высказывать свои мысли и слушать других. И вместе с голосом мы бы утратили также самую память, если бы забывать было столько же в нашей власти, как безмолвствовать» (Agricola: 2, 1; пер. А. С. Бобовича).


[Закрыть]. Полюбуйтесь, как этот мудрый Елагин вычеркнул объявление о вашей книге465465
  Речь идет о книге М. С. Куторги «История афинской республики от убиения Иппарха до смерти Мильтиада» (СПб., 1848). По-видимому, Елагина смутило то, что книга посвящена республике, в то время как публикации о республиканском образе правления всегда вызывали в имперской России настороженное отношение. Объявление о продаже книги в магазине И. И. Глазунова все же было напечатано через 10 дней (Северная пчела. № 249. 5 нояб.).


[Закрыть] и с какою щедростью разлил, при этом случае, красные чернила!! Попечитель [М. Н. Мусин-Пушкин] – человек умный и добрый – но не употребляет своей власти для обуздания своеволия глупейших в мире ценсоров!»466466
  ИРЛИ. Ф. 357. Оп. 2. Ед. хр. 45.


[Закрыть]

Поэтому Булгарину приходилось выстраивать сложную линию поведения, чтобы по возможности максимально успешно преодолевать цензурные препоны и минимизировать потери. Для этого он использовал несколько методов:

– в записках в III отделение добивался смягчения цензурных порядков. Опираясь на М. Я. фон Фока, Булгарин вел длительную борьбу против старого («чугунного») Цензурного устава 1826 г. и внес немалый вклад в создание нового, значительно более либерального устава 1828 г.467467
  См.: Гиллельсон М. И. Литературная политика царизма после 14 декабря 1825 г. // Пушкин: Исследования и материалы. Л., 1978. Т. 8. С. 195–218. Ряд опубликованных в этой статье записок (на с. 202–203, 214–215, 217), атрибутируемых автором по почерку М. Я. Фоку, принадлежат, с нашей точки зрения, Булгарину и только переписаны Фоком. См. также: Видок Фиглярин. С. 89–90, 123, 132, 156, 184, 205, 218–219, 223, 281–282, 345–346.


[Закрыть] Кроме того, он не раз высказывался в пользу снятия запрета на публикацию театральных рецензий и добился своей цели468468
  См.: Рейтблат А. И. Борьба Булгарина за отмену запрета на публикацию театральных рецензий // Рейтблат А. И. Фаддей Венедиктович Булгарин… С. 224–241.


[Закрыть];

– в этих же записках настаивал на изменении персонального состава цензоров – устранении малокультурных и консервативных цензоров и замене их здравомыслящими и образованными469469
  См.: Видок Фиглярин. С. 84–85, 120–121, 219, 288–289, 301, 543–545.


[Закрыть]; эти пожелания при реформе цензуры были, видимо, учтены; по крайней мере, его рекомендации по отстранению одних и назначению других лиц совпали с тем, что было сделано;

– использовал тот факт, что «Северная пчела» была официозом. III отделение либо заказывало ее редакторам, либо передавало в редакцию написанные другими лицами статьи, в которых под видом частных мнений проводилась правительственная точка зрения на важные государственные события – войны, эпидемии, смерти и бракосочетания членов императорской семьи и т. п. Пользуясь этим, Булгарин нередко апеллировал к руководству III отделения, доказывая, что цензура вмешивается в сферу его компетенции, или нарушает прерогативы этого учреждения, или вредит государственным интересам. В некоторых случаях он действовал в обход тех или иных цензурных инстанций и через А. Х. Бенкендорфа получал у императора разрешение на публикацию;

– устанавливал дружеские личные отношения с цензорами, льстил им, оказывал услуги и т. д.;

– угрожал цензорам жалобами их начальству или императору;

– в случае необходимости апеллировал к руководителям Петербургского цензурного комитета.

Учитывая ряд названных обстоятельств (готовность Булгарина к спорам и жалобам, возможность поддержки его III отделением и т. п.), цензоры нередко пропускали то, что не пропустили бы у другого.

Богатый материал для понимания булгаринской цензурной стратегии дают его письма цензорам «Воспоминаний». Всего эту книгу цензурировали в разное время три человека.

Первые две части (СПб., 1846) – Александр Васильевич Никитенко, с которым Булгарин был давно и хорошо знаком. Никитенко дебютировал в печати своей диссертацией «О политической экономии <…>», опубликованной в булгаринском «Северном архиве» (1827. № 23, 24), вскоре он поместил в «Северной пчеле» некролог профессору П. Д. Лодию (1829. № 86). В 1832 г. он стал профессором русской словесности Петербургского университета, а в 1833 г. и цензором. Он цензурировал «Северную пчелу» в 1838–1839 гг., а также романы: 2-ю часть «Мазепы» (СПб., 1833) и «Памятные записки титулярного советника Чухина <…>» (СПб., 1835). Булгарин долгое время поддерживал с ним дружественные отношения, но через год после цензурирования «Воспоминаний», в 1847 г., Никитенко стал официальным редактором «Современника», который критиковал «Северную пчелу» и Булгарина, и Булгарин начал выступать против него. После появления в булгаринской газете отрицательной рецензии на одну из его книг (1848. № 20) Никитенко поместил в «С.-Петербургских ведомостях» обширную статью «Объяснение, однажды навсегда» (1848. № 46–48) с резко отрицательной характеристикой Булгарина. Обширная подборка писем Булгарина Никитенко сохранилась в Пушкинском Доме470470
  ИРЛИ. 18439.


[Закрыть] и частично опубликована471471
  Русская старина. 1900. № 1. С. 172–184.


[Закрыть], ниже печатаются как опубликованные, так и не публиковавшиеся письма Булгарина, касающиеся цензурирования «Воспоминаний».

Третью–пятую части «Воспоминаний» (СПб., 1847–1848) цензурировал другой хороший знакомый Булгарина – журналист и переводчик Амплий Николаевич Очкин (1791–1865), который был постоянным переводчиком в его журнале «Северный архив», а во второй половине 1820‐х гг. и в «Северной пчеле». В 1841 г. он стал цензором и в 1842–1848 гг. цензурировал «Северную пчелу». Но его архив не сохранился, и известно лишь одно письмо Булгарина к нему472472
  ИРЛИ. Ф. 357. Оп. 2. Ед. хр. 43.


[Закрыть], но оно не связано с публикацией воспоминаний.

Был знаком Булгарину по газетным делам и филолог, профессор Петербургского университета, академик с 1849 г. Измаил Иванович Срезневский, цензурировавший шестую часть «Воспоминаний» (СПб., 1849). Он еще в 1835 г. поместил в «Северной пчеле» отрывки из своей «Истории Малороссии» (№ 165, 178, 179). Срезневский в 1846–1850 гг. служил цензором Петербургского цензурного комитета и цензурировал в 1849–1850 гг. «Северную пчелу». Письма Булгарина ему сохранились в личном фонде Срезневского473473
  Санкт-Петербургский филиал Архива РАН. Ф. 216. Оп. 5. Ед. хр. 93.


[Закрыть].

Завершает подборку письмо Булгарина в Санкт-Петербургский цензурный комитет, формально являющееся просьбой, а на деле – жалобой цензорам на самих цензоров.

В публикуемых письмах присутствуют многие элементы булгаринской стратегии в отношении цензуры. Тут есть и стремление подчеркнуть свою лояльность правительству, и попытки наладить приятельские отношения, и угрозы. Они наглядно демонстрируют, с какими трудностями проходили в печать его «Воспоминания», казалось бы далекие от современных событий и острых тем, и как Булгарин отстаивал важные для него сюжеты, не забывая о чисто меркантильных задачах – успешно провести книгу в печать и получить солидный гонорар за нее.

Ф. В. Булгарин – А. В. Никитенко 474474
  Печатаются по: ИРЛИ. 18439. Часть писем была опубликована ранее (см.: Русская старина. 1900. № 1. С. 172–184), здесь воспроизводятся как письма, не вошедшие в указанную подборку, так и некоторые из представленных там (с устранением неточностей и восполнением пропусков), связанные с изданием «Воспоминаний» Булгарина, что необходимо для более полного освещения этого сюжета.


[Закрыть]

1

Отец и командир!

Больно мне самому беспокоить Вас больного – но как тут произошла ошибка – то и должен решиться на это. Вы мне прислали последнюю главу, сиречь: конец первой части – а у Вас есть еще 8-я глава – и как эта 8-я глава не подписана – то и есть недоразумение475475
  В изданной первой части всего 7 глав.


[Закрыть].

Молю Бога, да возвратит Вам здоровье, драгоценное для русской литературы и всех честных людей.

Душевно преданный Ф. Булгарин.

11 мая 1845

2

Почтеннейший и добрейший Александр Васильевич!

Если б Вы знали, сколь важно для меня в моих семейных делах скорый выход в свет моих «Воспоминаний», то по душевной доброте Вашей и по всегдашней ко мне благосклонности, невзирая на многочисленность Ваших занятий, – прочли бы скоро мою рукопись. Прилагаю окончание 1‐й части476476
  Под окончанием первой части Булгарин имеет в виду, по-видимому, завершающие ее Пояснения и Приложения.


[Закрыть], умоляю поспешить! Имей я весь манускрипт в руках – в две недели было бы напечатано.

Отче мой, не оставь мя вскуе477477
  Вскую – напрасно, без причины (церк.-слав.).


[Закрыть]!

С душевным уважением и искреннею преданностию есмь навсегда верный Ф. Булгарин.

15 окт[ября] 1845 СПб.

3

Отец и командир Александр Васильевич!

Я был жестоко болен. Теперь выздоравливаю. Ольхин478478
  Книгопродавец М. Д. Ольхин был издателем «Воспоминаний» Булгарина.


[Закрыть], мой полномочный посол, сказал мне, что Вы хотели возвратить рукопись в понедельник.

Благоволите же назначить, в котором часу явиться мне к Вам! Ой, нужно, нужно, нужно!

Отче! я перед Вами аки овца – не спорю и не прекословлю, но смиренно протягиваю выю. Делайте, что хотите, я Вам верю и без консультации комитета479479
  Имеется в виду Петербургский цензурный комитет. В случае сомнений цензор мог перенести решение спорного вопроса на заседание комитета.


[Закрыть], где один голос премудрого Крылова испортит дело, как ложка дегтя в бочке меду! А милый мой Фрейганг!

Господи! Вскуе мя создал еси! Душевно преданный Ф. Булгарин.

Воскресенье. 28 окт[ября] 1845

Дом Меняева № 93 на Невском проспекте за Аничковым мостом480480
  Речь идет о доме купца Петра Федоровича Меняева. В этом доме Булгарин жил с 1837 г. до конца жизни.


[Закрыть].

4

Отец и командир Александр Васильевич!

В понедельник «зван бых и приидох»481481
  «Зван бых и приидох» – пословица, отсылающая к евангельской притче о брачном пире (Мф. 22: 1–14; Лк. 14: 16–24).


[Закрыть] – с утра посылал посланца, а ввечеру сам явился, хотя и знал, что услышу роковое: дома нет!

 
Сжалься, ах, отец родной!
Над несчастным сиротой.
Прекрати мои стенанья,
Возврати «Воспоминанья»!
А я, истину любя,
Вспомню сердцем про тебя!
 

Много ли у Вас? Всего – пять глав, не более 6-ти печатных листов! В час можете прочесть. Ужели там так много страшного? Этого я и не подозревал, хотя и ремесло и положение наше постигнул.

Ради Бога, назначьте ¼ часа на свидание. И этого много! Пяти минут довольно. Как прикажете, так и будет сделано – без малейшего возражения. Я – питомец школы Александра Лукича Крылова et consorté482482
  с сотоварищами (фр.).


[Закрыть] —

и душевно преданный Вам Ф. Булгарин.

29 окт[ября] 1845

СПб.

5

Отец и командир Александр Васильевич!

У меня такая система, что после каждой правды я помещаю облегчительные обстоятельства: circonstance atténuante483483
  смягчающие обстоятельства (фр.).


[Закрыть], следовательно, если Вы прочтете полное изложение какого дела, то оно представится Вам в другом виде. Зная вашу благонамеренность и просвещение, я убежден, что Вы так и делаете, но простите мне, как прощает доктор больному: что у кого болит, тот о том и говорит!

На место исключенных мест препровождаю заметки, которые прошу покорнейше пересмотреть, и при сем честь имею препроводить 1-ю главу 2‐й части.

Вчера я никак не мог быть у Вас к крайнему моему сожалению и, как в течение целой недели Вы заняты и не принимаете, то я в отчаянии! Нельзя ли Вам назначить мне свидание на неделе, вечерком, только на 10 минут, чем крайне меня обяжете.

С истинным уважением и душевною привязанностью ваш покорный слуга Ф. Булгарин.

3 ноября 1845

СПб.

6

Благороднейший и добрейший Александр Васильевич!

Ради Христа умоляю о возвращении двух последних глав (8 и 9) первой части «Воспоминаний» – и двух вставных листов – об экономе Боброве и воздухоплавании, и почту это личным одолжением. Крайняя нужда до зарезу!

Душевно уважающий и преданный Фаддей Булгарин

11 ноября 1845

СПб.

7

Отец и командир Александр Васильевич!

Да ниспошлет Вам Господь здравие, для блага литературы и на радость всем добрым людям!

Вы были так добры, что сообщили мне 9-ю, т. е. последнюю главу 1‐й части «Воспоминаний» – но без 8‐й главы я не могу печатать – и дело остановилось. 8-я глава самая пустая – тут только кадетские россказни. Если б Вам было тяжело читать: позвольте сообщить Вам в корректуре!484484
  В результате эти главы перешли из первой части во вторую и стали там соответственно 1‐й и 2‐й главами либо были сокращены до одной 1‐й главы.


[Закрыть]

Извините, что надоедаю!

Душевно преданный Ф. Булгарин

13 ноября 1845 СПб.

8

Отец и командир Александр Васильевич!

В моих «Воспоминаниях» в VIII главе сказано было, что в начале царствования императора Александра – первым щеголем в гвардии был тогдашний плац-майор Иван Савич Горголи. Вы изволили вымарать имя, отчество и фамилию и оставили только заглавные буквы. Я видался с И. С. Горголием и спросил его, не противно ли ему будет, если я скажу, что он в свое время был первым щеголем? Он решительно отвечал, что, напротив, на старости лет это будет ему даже приятно, а потому, если Вы позволите, то я впишу его фамилию. Впрочем, это – маловажность, которую я поместил только для потехи доброго старика, потому что он сам любит об этом рассказывать485485
  В итоге имя, отчество и фамилия Горголи были восстановлены, но это место оказалось в 1‐й главе второй части (той, что была 8‐й по старому счету).


[Закрыть].

Знаю, как Вы заняты и что Вам некогда переписываться с авторами, – но как я без спроса не смею прибавить ни одного слова после ценсуры, то и прошу вашего разрешения на этом же письме:

Можно

или

Нельзя. —

Зачеркните одно из этих слов и баста!

Истинно уважающий и душевно любящий Вас Ф. Булгарин.

СПб.

22 нояб[ря] 1845

9

Отец и командир Александр Васильевич!

Если сие письмо мое не застанет Вас дома, то благоволите или сказать вашему человеку, когда я должен прислать за корректурами – к Вам мною доставленными, или напишите одно словцо – карандашиком. Прошу об одном: если Вам что не понравится – вычеркните сами – без всяких комитетов: ибо Вы один из всей санта-германдады486486
  Санта-германдад – испанская жандармерия, основанная в XV в. для борьбы с разбоем, обладала также судебными полномочиями. Булгарин имеет в виду Петербургский цензурный комитет.


[Закрыть] пользуетесь неограниченною моею доверенностью.

С чувством истинного уважения и душевной привязанности весь ваш Ф. Булгарин

27 ноября 1845 СПб.

NB. Увы! Только три дня остается до 1 декабря, когда должна выйти в свет книжка – вместе с «Биб[лиотекой] для чтения»487487
  Первая часть «Воспоминаний» вышла 7 декабря, а номер «Библиотеки для чтения», включавший эту часть, – 10 декабря.


[Закрыть]! Отец родной! Молюсь: «Господи, спаси люди твоя и благослови достояние твое!»488488
  Булгарин цитирует тропарь кресту.


[Закрыть]

10

Отец и командир Александр Васильевич!

Право, не постигаю той удивительной вольности, которою пользуются «Отеч[ественные] записки», и той неприкосновенности, которою обеспечен г-н Краевский! Крылов (ценсор) был сегодня у меня и показал мне исключения из статьи об «Отеч[ественных] записках»489489
  Речь идет об обширной рецензии Я. Я. Я. (псевдоним Л. В. Бранта) на октябрьский и ноябрьский номера «Отечественных записок», в которой давалась общая характеристика журнала. Она была опубликована через несколько дней (Северная пчела. 1845. № 274–276. 4, 5, 7 дек.). Рецензент утверждал, что «Отечественные записки» представляют собой «огромную кучу печатной бумаги, заключающей в себе унижение едва не всех русских литераторов, похвалу единственно сотрудникам своим, превратные понятия об искусстве, томы плохих переводов с иностранного и ничего отечественного, вопреки названию журнала, ничего, кроме порчи отечественного языка и дурного примера молодым писателям» (№ 276).


[Закрыть]! Я решился перенесть суд повыше и всеподданнейше просить моего личного благодетеля, Царя православного, разрешить: почему Краевскому позволено печатно поносить меня самым гнусным образом, топтать мое имя в грязь, употреблять самые низкие выражения490490
  Основной критик «Отечественных записок» В. Г. Белинский постоянно утверждал, что романы Булгарина малохудожественны и что он печатается только ради денег, обвинял Булгарина в самохвальстве и т. д. См., например: [Белинский В. Г.] Литературные и журнальные заметки // Отечественные записки. 1843. № 10. Отд. VIII. С. 123–126; [Он же.] Сочинения Зенеиды Р-вой. СПб., 1843 // Там же. № 11. Отд. V. С. 5. См. также: Рейтблат А. И. Круги по воде, или Большие последствия одного письма Ф. В. Булгарина // Рейтблат А. И. Классика, скандал, Булгарин. М., 2020. С. 177–199.


[Закрыть], – а мне запрещено даже защищаться!491491
  Булгарин сделал это в марте 1846 г., подав в III отделение посвященную «Отечественным запискам» записку «Социалисм, коммунисм и пантеисм в России, в последнее 25-летие» (см.: Видок Фиглярин. С. 490–499).


[Закрыть] Дело это должно принять самый сериозный оборот, потому что у меня собраны акты. Наконец вывели меня из терпенья!

Прошу всепокорнейше о возвращении метрики моей или свидетельства о крещении492492
  В 1‐м примечании к первой части «Воспоминаний» Булгарин привел цитату из этой метрики (на латинском языке).


[Закрыть]. Я сообщил вам вместе с корректурными листами. Во всем покоряюсь вашей воле, скорблю, что должен надоедать Вам – но что же делать. Вольно же Вам быть честным, умным и благородным человеком!

28 нояб[ря] 1845

СПб.

11

Отец и командир Александр Васильевич!

Хоть вовсе запретите предисловие, но только разрешите дело, чтоб я мог выдать книжку вместе с «Библиотекой для чтения». Уж когда так суждено, что каждая ракалия может ругать меня и поносить, когда в «Иллюстрации» можно печатать, что я подделываю к себе письма артистов (в «Пчеле» на той же неделе было напечатано письмо Рубини)493493
  Булгарин включил в свой фельетон анонимное письмо из Вены с критикой западных иллюстрированных журналов (см.: Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1845. № 100. 5 мая). В ответ Н. Кукольник писал: «В чем же обвиняют “Иллюстрацию”?.. Прямо и косвенно, изустно и печатно продолжаются эти нападения. При этом случае самые усердные порицатели пишут сами к себе письма из Вены, из Парижа; в азарте бросаются на иностранные иллюстрации; обвиняют их в помещении рисунков с фабрик, магазинов и проч. Так как эти господа вовсе незнакомы с Западом, то и в этих письмах обнаруживают то же незнание, как и во всем, чего они коснутся. Не только немецкие, но английские и французские иллюстрации помещают гравюры и статьи о разных фабриках и магазинах; не только помещают, но и получают деньги на художественные расходы…» (От редакции // Иллюстрация. 1845. Т. 1. № 6. 12 мая. С. 81). Публикацию этого письма Рубини нам разыскать не удалось, но его письма к Булгарину сохранились (ИРЛИ. Ф. 623. № 14), а другое письмо опубликовано (Русская старина. 1901. № 2. С. 407).


[Закрыть], когда Вяземский может печатать также на меня эпиграммы494494
  Булгарин имеет в виду басню «Хавронья» (Отечественные записки. 1845. № 4).


[Закрыть], а Белинский лаяться как собака в «Отечественных записках», а мне безыменно даже нельзя сказать, что на меня клевещут, – пусть будет так! Уж теперь дело только в механисме! Ради бога решите, – это предисловие! Ужели даже нельзя сказать, на каких правах я говорю о современности, что критика и лай меня не сбили с толку? Вычеркните что угодно – оставьте два слова – запретите вовсе печатать – только разрешите! Об этом слезно умоляет душевно преданный Вам Ф. Булгарин495495
  Предисловие, в котором Булгарин излагал свою версию причин вражды к нему литераторов и критики, было опубликовано в первой части «Воспоминаний».


[Закрыть].

29 нояб[ря] 1845

12

Отец и командир Александр Васильевич!

Сегодня, в ценсурный вторник496496
  Имеется в виду, что в этот день еженедельно проходило заседание цензурного комитета.


[Закрыть], отправился я в ценсурный комитет и пустился чрез Неву, не скажу с опасностью жизни, но с неприятностью, потому что мостки чинили в средине, и мы должны были пробираться вокруг, по льду. Нет комитета! Биржа есть – и все, что составляет присутствие – есть, а комитета – нет!

Некто, мне вовсе незнакомый, Николай Иванович Анисимов, сжалился надо мной, поверил рукопись с книгой и внял моей просьбе – отправить к Вам билет на выпуск книги, для отдачи билета мне, если Вы найдете, что в рукописи все исправно. Но явился другой человек, объявил, что он секретарь комитета497497
  Имеется в виду И. В. Семенов – секретарь Петербургского цензурного комитета в 1831–1850 гг.


[Закрыть] и не соглашается на это! День мой пропал!

Так ли было в старину в ценсуре? Мы выдавали в свет книжки и брали билеты – месяца два позже! Тогда еще верили честному слову!

У нас с Ольхиным заключено условие, что кто будет виноват, если «Биб[лиотека] для чт[ения]» и «Воспоминания» не выйдут вместе, тот платит другому 4000 руб. сер[ебром]. Виноват ли я, что не было комитета, когда есть сообщение с Васильевским островом?

Я облегчил Вам весь труд: положил заметки в книге, где опущены вычеркнутые места, и загнул страницы в рукописи, где места вычеркнуты. В ¼ часа можно поверить!

Отец и командир, не задерживайте, ради Бога и всего для Вас святого, здесь идет дело о 4000 руб. серебром!

Вы, верно, ужаснетесь множеству заметок, как и я ужаснулся! Не обвиняю Вас! Время!!! А мы, дураки и скоты, плакали во времена Магницкого и Рунича! Да это был золотой век литературы в сравнении с нынешним! Не завидую я месту Уварова в истории! А история – живет, видит и пишет на меди! Имя Торквемады, в сравнении с именем Уварова, есть то же, что имя Людовика XIV в сравнении с именем Омара! Набросил на все тень, навел страх и ужас на умы и сердца – истребил мысль и чувство… Поневоле вспомнишь первую страницу из «Жизни Агриколы» – Тацита: «Хотели бы лишить нас способности мыслить, как лишили средств говорить, если бы можно было заставить человека не думать, как можно заставить его молчать?»498498
  См. примеч. 15.


[Закрыть]

Вовсе не гневаюсь на Вас, смотря на этот букет заметок, напротив, зная Вас, столько же сожалею об Вас, как и о себе! Amen!499499
  Аминь (лат.).


[Закрыть]

Душевно преданный и искренне уважающий Ф. Булгарин

4 дек[абря] 1845

СПб.

13

Отец и командир Александр Васильевич!

Мучил и терзал я Вас моими «Воспоминаниями», так что думаю и вовек не забудете – но что же и мне бедному делать! Теперь бью челом и повторяю русскую поговорку: «Дал яичко – дай же и облупленное!»

И прошу покорнейше прочесть поскорее – последние строки 2‐го тома – и баста! Чтоб Вам легче было читать – прилагаю и корректурные листы. От Вас зависит – чтоб книга вышла в срок, т. е. 1 января. Стоит посидеть один часик и делу конец!

Ради бога не откажите в этом искренно преданному и высоко уважающему Вас

Ф. Булгарину

26 декабря 1845

СПб.

14

Отец и командир Александр Васильевич!

Дай Бог Вам в Новом году того, чего я Вам желаю. Более и себе не хочу!

Сотворите последнюю благостыню и благословите на выход в свет мои бедные «Воспоминания», которые Вас так измучили. Я приготовил и облегчил все, стоит только перевернуть страницы и поверить500500
  То есть сравнить.


[Закрыть], хотя и слово мое твердо. За сто миллионов не согласился бы вставить одно слово, зачеркнутое ценсурой, ибо это была бы фальшь.

Душевно приветствую и обнимаю Вас. Фаддей Булгарин.

2 января 1845501501
  Булгарин ошибочно поставил дату «1845». Письмо относится к началу 1846 г., в нем идет речь о выпуске из типографии второй части «Воспоминаний»; ср. предшествующее письмо. 4 января в «Северной пчеле» сообщалось о выходе из печати второй части «Воспоминаний».


[Закрыть]. СПб.

NB. Если, паче чаянья, «Пчелы» Вам не принесут, как всегда бывает в начале года непорядок, пожалуйста, дайте знать. Я своей рукой вписал Вас.

Ф. В. Булгарин – И. И. Срезневскому 502502
  Печатается по: СПбФ АРАН. Ф. 216. Оп. 5. Ед. хр. 93.


[Закрыть]

1

Милостивый государь Измаил Иванович!

Я заготовил это письмо на случай, если б не застал Вас дома. Соредактор «Библиотеки для чтения»503503
  Имеется в виду журналист А. В. Старчевский. В 1848–1855 гг. он был вторым редактором журнала «Библиотека для чтения».


[Закрыть] сказал мне, будто Вы известили его, что отрывок из VI части моих «Воспоминаний» запрещен к напечатанию господином попечителем М. Н. Мусиным-Пушкиным504504
  Попечитель Петербургского учебного округа и председатель Петербургского цензурного комитета в 1845–1856 гг. М. Н. Мусин-Пушкин в конце 1840‐х – начале 1850‐х гг. находился под влиянием Булгарина. Вот характерный пример. В 1849 г. Я. К. Грот, публикуя перевод «Очерков из финляндских походов» шведского поэта Й. Л. Рунеберга, написал в сопроводительном тексте, что «несколько любопытных эпизодов из этой войны можно найти (к сожалению, не без примеси неточных и неверных показаний) в “Воспоминаниях” Фаддея Булгарина, участвовавшего в походе 1808 года» (С.-Петербургские ведомости. 1849. № 79. 13 апр.). Обиженный Булгарин писал по этому поводу, что делать подобные заявления без доказательств не принято, и находил к тому же массу ошибок и неточностей в комментариях Грота (Заметки, выписки и корреспонденция Ф. Б. // Северная пчела. 1849. № 91. 27 апр.). Грот написал ответ Булгарину и через П. А. Плетнева направил его в «С.-Петербургские ведомости». Плетнев писал Гроту 7 мая: «Очкин [редактор «С.-Петербургских ведомостей»] в ответ на мою записку при отсылке ему статьи твоей против Булгарина написал мне в тот же день, что он ее напечатает в воскресенье, т. е. завтра, 8 мая. При этом он прибавил, что хотя нельзя написать скромнее и основательнее возражений, как написал ты, однако же он не совсем уверен, чтобы цензор Срезневский чего-нибудь не вымарал из статьи твоей по тому обстоятельству, что все цензоры боятся Булгарина, который успел низостями своими приобрести особенное к себе благоволение председателя цензурного комитета Мусина-Пушкина» (Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым. СПб., 1896. Т. 3. С. 429; ответ Грота был опубликован 8 мая в № 101 «Санкт-Петербургских ведомостей»). О влиянии Булгарина на Мусина-Пушкина см. также: Никитенко А. В. Дневник. М., 1955. Т. 1. С. 351.


[Закрыть]. Вероятно г. Старчевский не уразумел дела. Вчера виделся с его превосходительством Михаилом Николаевичем, и он сказал мне, что прочел с удовольствием мой отрывок, но согласился с Вашим мнением, что надобно смягчить вступление и изменить рассказ о Кучаеве505505
  В опубликованном тексте о Кучаеве ничего не говорится.


[Закрыть], поручив Вам объявить мне об этом. Уважая Ваши познания и характер, я охотно приму все Ваши замечания и исправлю все по желанию Вашему, а потому прошу покорнейше назначить мне день и час свидания. Я явлюсь к Вам тем охотнее, что давно желал лично с Вами познакомиться, но не имел к тому случая.

С истинным уважением и преданностью честь имею быть Вашим покорным слугою Фаддей Булгарин

21 февраля 1849 СПб.

На Невском проспекте за Аничковым мостом, противу канцелярии обер-прокурора правительствующего Синода в доме коммерции советника Меняева, № 93.

2

Милостивый государь Измаил Иванович!

По отметкам Вашим, красным карандашом, я вычеркнул или исправил все, исключая двух, трех мест, которых не умею исправить, а исключение их почитаю убийственным для связи целого и притом не вижу в этом ничего даже сомнительного! Впрочем – воля Ваша! Истребите: подчиняюсь беспрекословно и без апелляции. Но, зная ваше просвещение, вашу благонамеренность и благородный характер, обращаю внимание ваше на два следующие обстоятельства:

1. Полагаю, что сатира или охуждение современности могли бы в нынешнее время возбудить толки. Но когда восхваляется нынешнее, а представляется в тени прошлое, показывая успехи России в гражданственности, это совершенно в духе правительства, ибо уничтожает ропот и жалобы, т. е. по крайней мере стремится к уничтожению. В моей благонамеренности никто еще не сомневался – и я действую совершенно в духе правительства.

2. Исторические факты уничтожать совершенно невозможно, особенно если они в духе правительства. Польша сама виновата в падении своем506506
  Об этом Булгарин писал не раз; см., например: Суворов. СПб., 1843. Ч. 1. С. 55–56.


[Закрыть], и это надобно беспрерывно доказывать, особенно теперь, когда Европа обвиняет в этом Россию и когда в России многие так думают.

Впрочем, предоставляю все Вашему просвещенному вниманию и честь имею быть с истинным уважением и преданностью Вашим покорным слугою Фаддей Булгарин

22 февраля 1849 СПбург507507
  При публикации шестой части Булгарин столкнулся с серьезными цензурными проблемами. Он писал редактору «Библиотеки для чтения» А. В. Старчевскому 5 мая 1849 г.: «Почтеннейший Алберт (так! – А. Р.) Викентьевич! Я отдал вчера корректуры попечителю; он обещал вчера же прочитать и сегодня утром отослать к ценсору Срезневскому – но часа, в который отошлет – не означил! Журнал – не почтовая карета, чтоб съехать со двора хоть пустым, лишь бы в срок! Да и что вас гонит? Один день – ничего не значит! Подождите. Съездите сами в полдень к Срезневскому, а я в час пополудни заеду в типографию. Подождем денек. Прошу Вас об этом для пользы журнала. С уважением и преданностью, Ф. Булгарин». По-видимому, Старчевский не внял его просьбе, и Булгарин в тот же день еще раз написал ему: «Милостивый государь Алберт Викентьевич! Вы великий хлопотун, как и должно быть редактору, только хлопочете не там, где должно хлопотать, т. е. стучитесь не у тех дверей. Г-ну Срезневскому угодно было узреть политику там, где ее не бывало. Вчера вечером я отдал попечителю корректурные листы, он обещал в тот же вечер прочесть и сегодня утром возвратить г. Срезневскому. В 3 часа пополудни сегодня я был у г-на Срезневского, и он мне сказал, что корректурных листов от попечителя не получал. В 7 часов вечера я послал письмо к попечителю с просьбою об отсылке корректурных листов г. Срезневскому. Теперь надобно заехать к г. Срезневскому и узнать: получил ли он листы от попечителя, и если не получил, попросить, чтоб завтра утром заехал к попечителю. Вот где надо Вам хлопотать. Я хлопочу – как никогда не хлопотал. Если выпустить книжку без этого окончания “Воспоминаний” – лишить меня 1000 руб. серебром. Забегите к г. Срезневскому. Он и без того хотел заехать к попечителю. С уважением и преданностью, ваш Ф. Булгарин». На следующий день он вновь информировал Старчевского о ходе дел: «Милостивый государь Альберт Викентьевич! Непостижимо, почему попечитель, обещав мне возвратить вчера ценсору листы, – не возвратил. В 7 часов вечера я послал ему письмо. Вероятно, он хочет видеться с г. Срезневским. Г. Срезневский был так ласков вчера, что хотел съездить к попечителю. Попросите его об этом – он не откажет. Дело удивительное. Casus exceptionales! [Исключительный случай! (лат.)]. Пусть скажут одно: всё ли запрещают или кое-что исключают. Если всё запрещают – нечего делать, печатайте отрывки, если же исключают часть – я в полчаса исправлю. Ради Бога, умолите г. Срезневского, чтобы он как-нибудь кончил с попечителем – и отпустил душу на покаяние. С уважением, преданностью Ф. Булгарин» (ИРЛИ. Ф. 583. Ед. хр. 343. Л. 4, 6, 8). В результате довольно значительная финальная часть текста в журнал не вошла и была опубликована лишь в вышедшем в следующем году отдельном издании.
  Старчевский вспоминал: «Едва появилась первая книжка 1849 года, как и Булгарин поспешил доставить в редакцию часть своих “Воспоминаний”, которых первые пять частей были прежде напечатаны в “Библиотеке для чтения”. С этими “Воспоминаниями” мне пришлось порядочно повозиться в цензуре, и дело не обошлось без доклада председателю цензурного комитета Мусину-Пушкину. Булгарин кидался во все стороны, отстаивая помарки, сделанные цензором. Из-за него я задержал выход книжки на четыре дня и, наконец, выпустил ее без его статьи. Булгарин разразился страшным гневом и отделал меня, что называется, на все корки в своей “Пчелке”. С этого времени я потерял к нему последнее, хотя и не большое уважение… “Воспоминания” его явились во 2‐й и 5‐й книжках “Библиотеки для чтения”» (Старчевский А. В. Воспоминания старого литератора // Исторический вестник. 1891. № 8. С. 335–336). Речь у Старчевского идет о следующих словах Булгарина по поводу майского номера: «Заступающий место редактора “Библиотеки для чтения” А. В. Старчевский, не дожидаясь корректуры автора последних двух форм в гранках и не прислав автору сводки первых форм, изволил тиснуть начисто и выпустить в свет книжку с опечатками, искажениями смысла и собственных имен. <…> Журнал у него, как почтовая карета, отправляется в известные часы, с тою разницею, что пассажирам журнала не дают знать вперед о времени отправления. Не явился пассажир или корректура, журнал поскакал, хотя бы пустой или с опечатками…» (Заметки, выписки и корреспонденция Ф. Б. // Северная пчела. 1849. № 103. 11 мая). Отметим, что «Библиотека для чтения» славилась соблюдением срока выхода: в Петербурге журнал выдавали подписчикам первого числа каждого месяца.


[Закрыть].

3

Милостивый государь Измаил Иванович!

Если б отец мой или сын были ценсорами, то я бы никогда не предпринял совращать их от исполнения их обязанностей, по совести и по крайнему их разумению. Однако ж позволил бы себе объясниться о деле. Вполне уважая Вас, как человека и как ученого – прошу у Вас позволения объясниться.

Вычеркнутые Вами места в моих «Воспоминаниях» принудили меня, для комплекта листов 6‐й части, которую я должен по условию книгопродавцу Печаткину508508
  В. П. Печаткин издавал журнал «Библиотека для чтения» в 1848–1864 гг.


[Закрыть], – дополнить листами из седьмой части. Извините, но вычеркнуто именно то, за что правительства не гневаются, а жалуют, доказательства, что герцогство Варшавское509509
  Великое герцогство Варшавское было создано Наполеоном в 1807 г. из польских территорий, принадлежавших Пруссии и Австрийской империи. На Венском конгрессе 1815 г. было решено присоединить большую его часть к Российской империи как автономное Царство Польское.


[Закрыть] было при Наполеоне бедное и несчастное – и прежнее название Царства Польского благоденствовало под русским правительством; вычеркнуты причины падения Польши – подтвержденные польскими писателями – наконец вычеркнут эпизод о злодее Пугачеве (когда в то же время пропущен Соллогубу в драме его бунт и грабеж на сцене и побуждение стрельцов к избиению бояр и похищению имущества510510
  Речь идет о драме поэта и прозаика графа Владимира Александровича Соллогуба «Местничество» (Литературный сборник с иллюстрациями. СПб., 1849. С. 13–142). Однако в театре шло в 1849 г. только 1‐е действие (см.: История русского драматического театра. М., 1979. Т. 4. С. 350–351), а попытка поставить пьесу целиком не завершилась успехом – она была запрещена (см.: Дризен Н. В. Драматическая цензура двух эпох. 1825–1881. СПб., 2017. Ч. 1. С. 53, 201) именно из‐за наличия в драме указанных Булгариным сцен.


[Закрыть]) – когда я доказывал, что Пугачев ничтожный злодей и пьянюга!511511
  Пассажи о бедственном положении Герцогства Варшавского и причинах падения Польши в опубликованном тексте есть (соответственно в 5‐й и 3‐й главах шестой книги «Воспоминаний», хотя, возможно, первоначально они были острее или обширнее). Пассаж же о Пугачеве отсутствует, хотя сохранился рассказ о его сподвижниках, с которыми Булгарин встречался в Кронштадте и от которых слышал рассказы о Пугачеве. Булгарин опубликовал фрагмент из невышедшей второй части книги «Суворов» под названием «Поимка Пугачева» (Северная пчела. 1844. № 291. 23 окт.).


[Закрыть] Вы, почтеннейший Измаил Иванович, человек высокопросвещенный, хорошо знаете, что такое история, а что современная политика – однакож у меня в VI части «Воспоминаний» вычеркнуты все исторические воспоминания, приведенные в русском духе и сообразно современным обстоятельствам. Ужели и в посылаемом отрывке все историческое должно быть вычеркнуто? Ужели воля правительства истребить память о прошедшем, чтоб, как сказал Тацит, «memoriam quoque ipsam cum voce perdidissemus»512512
  «вместе с голосом мы бы утратили также самую память» (лат.). См. примеч. 15.


[Закрыть]? – Этому я не поверю, хотя бы мне объявили об этом при колокольном звоне513513
  И на Западе, и в России бытовало поверие, что колокола обладают магической очистительной силой и что сказанное под колокольный звон правдиво. Поэтому существовала, например, очистительная присяга при колокольном звоне. Считалось, что такая присяга нерушима, была даже поговорка: «Хоть при колокольном звоне под присягу пойду».


[Закрыть]! Я знаю разум нашего доброго царя – действовал во все его царствование и буду действовать до моей смерти в его духе и по его образу мыслей – и убежден твердо, что излагаю мнения, полезные для России и что так на дело смотрит и само правительство. Скажу Вам по сердцу: между нашими ценсорами Вы как алмаз в капусте – и почему же именно на меня одного Вы взглянули сквозь черное стекло! – Будьте строги, как только быть возможно строгим – но взгляните на мой труд Вашим светлым взором! Впрочем и совершившаяся беда с моею бедною рукописью – также что бы ни было вперед – не помешают мне любить и высоко уважать Вас – и с сими чувствами остаюсь навсегда Вам покорный слуга Ф. Булгарин

2 августа 1849 Карлово возле Дерпта

4

Почтеннейший, добрейший и благороднейший Измаил Иванович!

Мне весьма прискорбно, что мое евангельице о прильвицких истуканах, о которых мы не одного с Вами мнения, причинило Вам неудовольствие. Но мне показалось, что Вы слишком жестко осудили противников Вашего мнения – и перо увлекло!514514
  Речь идет о бронзовых статуэтках, найденных в конце XVII в. в немецкой деревне Прилвиц в Мекленбурге и во второй половине XVIII в. принятых за идолов славянского племени вендов. И. И. Срезневский писал о них: «Долго верили, а иные верят и теперь в неподложность этих древностей; но, присматриваясь к ним, нельзя не отказаться от всякой возможности доказывать их подлинность; в числе изображений встречаются фигуры рыцарей и охотников, маркиз и маркизов, амуров и психей, к которым руны так же не идут, как и смысл рун и значение вещей к религии славян балтийских. Очевидно, что поддельщик воспользовался старыми дрязгами XVI–XVII века, исказил их, сколько считал нужным, кое-что кое-где поприделал и, сообразно с учеными искательствами того времени и своим понятиям, украсил рунами, смело надеясь на слабость знаний своих ценителей. Некоторые из вещей могли быть и действительно найдены; но, конечно, ни одной не найдено с рунами» (Срезневский И. И. Древние письмена славянские // Журнал Министерства народного просвещения. 1848. Ч. 59. Отд. 2. С. 22). Булгарин, рецензируя книгу Срезневского «Исследования о языческом богослужении древних славян» (СПб., 1848), писал, что это «основательный и полезный труд», автор которого продемонстрировал «огромную начитанность и глубокое познание своего предмета. До сих пор мы не имели ничего подобного» (Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1849. № 153. 13 июля). Однако по вопросу о прилвицких идолах он вступил в полемику со Срезневским. Срезневский в своей книге назвал Булгарина и других авторов, веривших в их подлинность, «людьми, которые без всякой критики пользовались всем, чем могли» (с. 53). Булгарин указывал, что в своей книге «Россия в историческом, статистическом, географическом и литературном отношениях» (Истории ч. 1. СПб., 1837) он на 20 страницах разбирал доводы оппонентов, так что его нельзя причислять к числу некритически подходящих к вопросу о подлинности прилвицких идолов. Хотя большинство исследователей считают эти статуэтки поддельными, но высказывались и иные мнения; см.: Громов Д., Бычков А. Славянская руническая письменность: факты и домыслы. М., 2005. С. 115–142.


[Закрыть] А книга Ваша все-таки хорошая, и я усердно советовал бы Вам распространиться. Например: слон по-польски słoń – а солнце по-польски słońce. Известно, что слон в Индии животное, посвященное солнцу. А символика? – Предмет богатый и Вам совершенно принадлежащий! Но об этом потолкуем при свидании.

Ваше милое письмо ко мне, из Царского Села, от 13 августа заключается следующим: «Возвращаю окончание 6‐й части “Воспоминаний”, что касается до начала, то сделайте одолжение, отнеситесь к г. председателю ценсур[ного] комитета – Михаил Николаевич разрешит, без сомнения, все, что может быть разрешено ценсурой».

Извините, почтеннейший Измаил Иванович, но я не понимаю и не догадываюсь, о каком начале Вы говорите в письме! Если о том, что исключено из представленного к напечатанию в «Библиотеке для чтения» – то я об этом и думать перестал. Что с воза упало – то пропало!

Что же касается до присланного Вами окончания, то я вымарал вовсе то, что говорится о неохоте славян сражаться в чужих рядах, под начальством чужеместных начальников, чтоб не было применения к Австрии515515
  С апреля 1849 г. русская армия, которой командовал генерал-фельдмаршал граф И. Ф. Паскевич, по просьбе австрийского правительства участвовала в подавлении венгерского восстания. Венгры были разбиты в конце августа, и русская армия отправилась в обратный путь. Ее потери составили 700 убитых, около 2500 раненых и около 11 000 умерших от болезней.


[Закрыть]. Что же касается замечания о том, что сами немецкие правительства покровительствовали Тугендбунду516516
  Тугендбунд («Союз добродетели» (нем.)) – патриотическое общество в Пруссии (1808–1810), которое ставило своей целью воспитание молодежи в патриотическом духе, а в конечном счете – восстановление целостности Пруссии, утратившей половину своей территории после поражения от Наполеона.


[Закрыть] и ввели политику в университет – то это история, приведенная нашим графом Уваровым517517
  См. настоящее издание, т. 1, с. 681–683.


[Закрыть] и повторенная в нынешних обстоятельствах во всех русских газетах. Правительство наше никогда не одобряло этого и никогда не допускало политики в университете – а я говорю совершенно в духе правительства, защищая притом наши университеты, не упоминая об них. Позвольте оставить и верьте, что этого не перетолкуют в дурную сторону. Ведь я человек опытный, отец семейства и из пустой фразеологии не пожертвовал бы своею личностью! Но так было, и так это былое произвело нынешнее лихо. Весь мир вопит об этом и все наши высшие убеждены, что тайные общества и их главы развратили германское юношество – а я видел, как варили и пекли этот яд. Толкую же я после графа Уварова! Misericordia!518518
  Помилосердствуйте! (лат.).


[Закрыть]

Вы живете в Царском Селе, среди великолепных садов и царской роскоши – а если б мне удалось залучить Вас в мое Карлово – я бы потешил Вас природою. Авось и сбудется когда-либо моя надежда!519519
  Срезневский никогда не приезжал к Булгарину в Карлово.


[Закрыть]

С истинным уважением и душевною преданностью честь имею быть вашим покорным слугою Фаддей Булгарин

16 августа 1849

Письмо Булгарина в Санкт-Петербургский цензурный комитет 520520
  Печатается по: РГИА. Ф. 777. Оп. 1. Ед. хр. 1916. Л. 1–1 об.


[Закрыть]

В СПетербургский ценсурный комитет надворного советника Фаддея Булгарина покорнейшая просьба

Критика имеет полное право насмехаться на сочинения автора, почитать и объявлять его произведения дурными, противными изящному вкусу и т. п., но если критика обвиняет человека во лжи, т. е. что он небылицы выдает за быль, то должно представить доказательства, ибо тут дело идет не о достоинстве сочинения, но о чести и характере автора. «Отечественные записки», «Финский вестник» и «Иллюстрация» вместо того, чтобы критиковать мои сочинения, создали себе идеал какого-то злодея и беспрестанно намекают на меня, разбирая и представляя в ложном свете мою жизнь, не только литературную, но и частную, искажая истину ложью и самыми гнусными выдумками521521
  См. отзывы на «Воспоминания» Булгарина в упомянутых изданиях: Отечественные записки. 1846. Т. 46. № 5. Отд. VI. С. 40–53; Финский вестник. 1846. Т. 7. Библиографическая хроника. С. 30–49; Т. 8. Библиографическая хроника. С. 49–55; Иллюстрация. 1845. № 36. С. 570; 1846. № 6. С. 87–90; № 45. С. 717.


[Закрыть]. Что бы я ни сказал о журналах или отдельных сочинениях, «Отечественные записки», «Финский вестник» и «Иллюстрация» приписывают зависти, корыстолюбию и другим гнусным страстям. Позволено ли это ценсурным уставом?