Текст книги "Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 2"

Из одного анекдота, рассказанного мне И. А. Крыловым, насчет обыска, бывшего в последние годы царствования императрицы Екатерины II в типографиях179179
  В мае 1792 г. был произведен обыск в «Типографии Крылов с товарищи», которую Крылов содержал совместно с И. А. Дмитревским, П. А. Плавильщиковым и А. И. Клушиным в 1791–1796 гг. Крылов был вызван на беседу к Екатерине.


[Закрыть], узнал я, что он содержал с кем-то (едва ли не с Похорским) пополам типографию, что и доставляло ему, без сомнения, доход, потому что от родителей он не получил ничего, и жалованье его было чрезвычайно ограничено, а без службы ему жить было нечем180180
  «Типография Крылова с товарищи» в 1797 г. перешла к другим владельцам и стала именоваться Типографией губернского правления, а с 1804 г. – Театральной типографией. Позднее, с 1806 г., Крылов совместно с А. Н. Олениным и актером В. Ф. Рыкаловым владел Типографией Императорского театра. Вначале официальным содержателем числился А. И. Ермолаев, с 1809 г. им стал Рыкалов, а в 1813 г., после его смерти, – А. Ф. Похорский. Крылов в 1815 г. вышел из числа совладельцев. Об этих типографиях см.: Лямина Е. Э., Самовер Н. В. «Беспечен как Лафонтен»: заработки, доходы и жизненные стратегии И. А. Крылова // Семиотика поведения и литературные стратегии. М., 2017. С. 70–80, 86–89.


[Закрыть].

Императрица Екатерина II не пропускала без внимания ничего замечательного в своем государстве и хотела знать лично каждого человека с необыкновенным умом или дарованием. Современники рассказывали мне, что государыня, слушая доклады генерал-прокурора князя Вяземского, когда изложение и заключение дела ей нравились, спрашивала, кто составлял бумагу, и приказывала умному делопроизводителю докладывать себе дело, чтоб узнать короче человека. Иногда начальники войск или областей получали приказание государыни прислать немедленно сочинителя такой-то реляции или такого-то рапорта. Справясь о характере этих людей, государыня повышала достойных и часто возводила в высокие звания. Таким образом вывела она в люди Безбородка, Трощинского, В. С. Попова и множество других. Всех русских писателей с дарованием государыня знала лично, и хотя И. А. Крылов не сделал еще тогда ничего важного, но журнальные его статьи, комедии «Проказники» (в пяти актах, в прозе, 1793 года), «Сочинитель в прихожей» (в трех актах, в прозе, 1794 года) и опера «Бешеная семья» (в трех действиях, 1795 года)181181
  Проказники: комедия // Российский феатр, или Полное собрание всех российских феатральных сочинений. 1793. Ч. 40. С. 153–329; Сочинитель в прихожей: комедия в 3‐х действиях // Там же. 1794. Ч. 41. С. 149–228; Бешеная семья: комическая опера в 3‐х действиях // Там же. 1793. Ч. 39. С. 1–74.


[Закрыть] обратили на себя внимание государыни и доставили автору счастие представляться ей. Екатерина Великая приняла ласково молодого писателя, поощрила к дальнейшим занятиям литературою, но никак не могла предвидеть, что этот незаметный человек затмит славу всех литературных знаменитостей ее блистательного века! Не помышлял об этом и сам Крылов, блуждая, так сказать, на поприще словесности, не избрав для себя верного пути.

И. А. Крылов рассказывал мне, что в молодости своей он был пристрастен к карточной игре, вовсе не из корыстолюбия, но ради сильных ощущений. В то время азартные игры не были запрещены, и банкометы явно занимались своим ремеслом в трактирах, разъезжали по ярмаркам и как хищные звери искали везде добычи. Не зная ни света, ни людей, Крылов попался в одну из этих шаек, и его обобрали, как говорится, будто липочку! И. А. Крылов любил рассказывать об этой неопределенной эпохе своей жизни и сообщил мне несколько игрецких анекдотов и справедливых происшествий, которые я поместил в «Иване Выжигине». История Ножева в этом романе основана также на справедливом событии, которого Крылов был свидетелем в молодости. Проживая без службы, он, прижатый обстоятельствами, определился в 1801 году секретарем к князю Сергию Федоровичу Голицыну, генералу от инфантерии, лифляндскому военному генерал-губернатору, и отправился с ним в Ригу, где, прожив два года и получив чин губернского секретаря, вышел в отставку в 1803 году182182
  Крылов стал домашним секретарем С. Ф. Голицына в 1797 г., а когда опала Голицына кончилась и в 1801 г. он получил пост лифляндского, курляндского и эстляндского военного губернатора, последовал за ним в Ригу и занимал там должность правителя дел его канцелярии.


[Закрыть] и приехал снова на житье в Петербург. В Риге Иван Андреевич изучал немецкий язык, но он ему не дался; зато он усовершенствовал себя в игре на скрипке и впоследствии даже играл порядочно, как он сам говорил. Игры его я не слыхал, но суждения его о музыке были всегда основательны. Под старость он совершенно бросил музыку. До 1808 года Иван Андреевич жил без службы в Петербурге, в котором году (в октябре) снова определился на службу, на Монетном дворе, где прослужил до конца 1810 года и, получив чин титулярного советника высочайшим указом, вышел в отставку.

В эти пять лет (от 1803 до 1808 года) Н. А. Крылов уже выступил из толпы обыкновенных писателей и обратил на себя общее внимание превосходными своими комедиями «Модная лавка» (в 3‐х действиях, в прозе, напеч[атана в] 1807 году) и «Урок дочкам» (в одном действии, в прозе, напеч[атана] в 1807 году)183183
  См.: Модная лавка: комедия в трех действиях. СПб., 1807; Урок дочкам: комедия в одном действии. СПб., 1807.


[Закрыть]. Я помню эффект, произведенный этими комедиями, бывшими долгое время любимыми на русской сцене, которая тогда обращала на себя внимание всей знати и всего высшего общества, невзирая на то, что в Петербурге существовали весьма хорошая Итальянская опера и превосходные труппы французская и немецкая. Имя Крылова сделалось уже известным во всех гостиных, а в литературе он приобрел вес участием в издании «Драматического вестника»184184
  «Драматический вестник» (С.-Петербург; 1808) – первый русский театральный журнал (издатели – Крылов, С. Н. Марин, А. А. Писарев, Д. И. Языков).


[Закрыть]. Первые басни, написанные им только для пробы, как говорил сам И. А. Крылов, и посланные на суд к первому тогда баснописцу, И. И. Дмитриеву, заслужили похвалу со стороны благородного соперника и отданы им для напечатания (однако ж, без имени автора) в периодическое издание (вроде нынешних альманахов) «Аглаю», издававшуюся Н. М. Карамзиным. Эти басни приняты были с величайшими похвалами и приписаны И. И. Дмитриеву185185
  В альманахе Карамзина «Аглая» (Ч. 1–2. М., 1794–1795) произведения Крылова не печатались, два его стихотворения (не басни) были помещены в другом альманахе Карамзина – «Аониды, или Собрание разных новых стихотворений» (М., 1796). Первые басни Крылова «Дуб и Трость» и «Разборчивая невеста» действительно были опубликованы по рекомендации И. И. Дмитриева, но не в «Аглае», а в журнале «Московский зритель» (1806. № 1. С. 73–78). Приписываться Дмитриеву они не могли: там имелось примечание издателя П. И. Шаликова: «Я получил сии прекрасные басни от И*И*Д*. Он отдает им справедливую похвалу и желает, при сообщении их, доставить и другим то удовольствие, которое они принесли ему»; басни были помещены с подписью Крылова.


[Закрыть]. В 1809 году появилось в свет первое издание басен И. А. Крылова, в одной книжке (в осьмушку), и оно обратило на себя всеобщее внимание. В. А. Жуковский, хотя пламенный приверженец И. И. Дмитриева, сделал весьма справедливый разбор «Басен Крылова» в «Вестнике Европы» и признал в авторе необыкновенное дарование, заметив также некоторые недостатки басен186186
  См.: [Жуковский В. А.] Басни Ивана Крылова // Вестник Европы. 1809. № 9. C. 35–67.


[Закрыть]. В 1811 году И. А. Крылов издал в свет свои «Исправленные басни» и в том же году «Новые басни»187187
  См.: Басни Ивана Крылова: вновь исправленные. Вторым тиснением. СПб., 1811; Новые басни Ивана Крылова. СПб., 1811. Вторая книга являлась дополнением к первой.


[Закрыть]. Все сии издания ныне весьма редки. С первого издания басен слава Крылова уже утвердилась на прочном основании, и он приобрел покровителя в особе графа Александра Сергеевича Строгонова и истинного друга в Алексее Николаевиче Оленине, которые, при учреждении Императорской публичной библиотеки, в 1812 году, дали ему в ней место помощника библиотекаря188188
  А. С. Строганов с 1800 г. по 1811 г. был главным директором императорских библиотек, а А. Н. Оленин в 1808 г. был назначен товарищем (то есть заместителем) директора.


[Закрыть]. При торжественном акте открытия библиотеки189189
  Это произошло 2 января 1814 г.


[Закрыть] в многочисленном собрании высших сановников И. А. Крылов прочел басню свою «Водолазы», которая привела всех в восхищение. С этой поры И. А. Крылов отказался от всех других литературных занятий и посвятил себя одним басням, которые упрочили навек его славу и прославили русскую словесность.

С поступления на службу в Императорскую публичную библиотеку кончились у И. А. Крылова все заботы и хлопоты о мелких потребностях жизни, весьма часто удерживающие развитие таланта и отвращающие его от свойственного ему поприща или даже подавляющие его вдохновения190190
  Служба в библиотеке отнюдь не была синекурой; Крылов выполнил там ряд ответственных работ; см.: Бабинцев С. М. И. А. Крылов: Очерк его издательской и библиотечной деятельности. М,, 1955; Голубева О. Д. И. А. Крылов. СПб., 1997.


[Закрыть]. И. А. Крылов получил хорошую квартиру, достаточное жалованье и, сверх того, от высочайших щедрот, пенсион в 1500 рублей ассигнациями. В три торжественные собрания, бывшие потом в Императорской публичной библиотеке, залы не могли вмещать в себе посетителей, собиравшихся слушать басни Крылова191191
  В 1814 г. Крылов читал басню «Водолазы», в 1816 г. – басни «Пруд и река», «Лиса-строитель», «Мартышка и зеркало», в 1817 г. – «Кукушка и Горлинка», «Сочинитель и разбойник», «Похороны».


[Закрыть]. Он читал их и в «Беседе [любителей] русского слова»192192
  Крылов в 1811–1815 гг. многократно читал свои басни в «Беседе любителей русского слова»; см.: Альтшуллер М. Беседа любителей российского слова. 2‐е изд., доп. М., 2007. С. 214–250.


[Закрыть], в доме Г. Р. Державина. И. А. Крылов читал их превосходно, как никто никогда не прочтет, с каким-то особенным простодушием и наивностью, точно так, как они писаны. В 1814 году, по высочайшему повелению, в уважение отличных дарований (как сказано в указе), произведен И. А. Крылов в коллежские асессоры; в 1816 году занял вакантное место библиотекаря; в 1819 году произведен в надворные советники, а в 1830, марта 27‐го дня, одним высочайшим указом пожалован кавалером ордена Св. Владимира 4‐й степени и получил в прибавок к прежнему пенсиону еще по 1500 рублей ассигнациями, что составило 3000 рублей в год. В нынешнее благополучное царствование И. А. Крылов осыпан был монаршими милостями. В 1825 году, в декабре, произведен он в коллежские советники; в 1828 [году] получил орден Св. Анны 2‐й степени; в 1830 году произведен в статские советники и за заслуги в словесности награжден прибавкою к прежнему пенсиону по 3000 рублей в год, а всего 6000 рублей ассигн[ациями]. В 1836 году получил орден Св. Владимира 3‐й степени.

Между тем И. А. Крылов писал басни, и почти ежегодно выходило новое их издание, в разных видах и форматах, с картинками и без картинок. Едва ли есть одно грамотное семейство в России, в котором бы не было «Басен Крылова», и во всех училищах они принадлежат к учебным книгам. Известный книгопродавец А. Ф. Смирдин, с 1822 года приобрев книжный магазин Плавильщикова193193
  Имеется в виду В. А. Плавильщиков.


[Закрыть], сделал переворот в книжной торговле, начав платить авторам за сочинения по их достоинству, и за издание «Басен Крылова» в числе 40 000 экземпляров заплатил 40 000 рублей асс[игнациями], купив их на десять лет194194
  Речь идет об издании 1830 г., которое Смирдин переиздавал с дополнениями в 1831, 1833, 1834, 1835, 1837 и 1840 гг.


[Закрыть]. Событие дотоле небывалое в России! Все книгопродавцы ужаснулись! Наслаждаясь милостями августейшего покровителя наук и словесности в России и благоволением всей императорской фамилии, пользуясь любовью и уважением не только всех русских истинных литераторов, но и всей грамотной России, И. А. Крылов спокойно и беспечно проводил жизнь свою, невзирая на визг зависти, выказывавшей не раз жало свое из разных журналов. Один только раз он оскорбился, когда дух литературной партии, всегда противный справедливости, восстал на него не в журнале, а в жизнеописании уважаемого Крыловым писателя, И. И. Дмитриева. Один стихотворец (но не поэт), впрочем человек остроумный, выпустил в свет стишки, в которых говорит, что в литературе три великие баснописца, и все трое Иваны: Иван Лафонтен, Иван Хемницер и Иван Дмитриев. Об Иване Крылове, уже наслаждавшемся полною славою – ни помина!195195
  Булгарин имеет в виду стихотворение П. А. Вяземского «Ивану Ивановичу Дмитриеву (В день его именин)» (Сын Отечества. 1822. № 48. С. 82–83). Вяземский, отвечая на упрек Булгарина, так оправдывался в 1869 г. в «Приписке» к своей статье о Дмитриеве: «Когда-то, в Иванов день, написал я куплеты в честь именинника Дмитриева. В этих стихах упоминаю кстати о тезках его: Иване Лафонтене и Иване Хемницере. А зачем не упомянули вы и об Иване Крылове? – строго и грозно допрашивает меня мой литературный следственный пристав. – Не упомянул я о живом Крылове в похвальном приветствии живому Дмитриеву по той же причине, но которой не стал бы выхвалять красоту живой соперницы в мадригале красавице, пред которою хотел бы я полюбезничать» (Вяземский П. А. Сочинения: В 2 т. М., 1982. Т. 2. С. 85).


[Закрыть] Это был только первый выстрел. Тот же самый стихотворец, при новом издании «Стихотворений Ивана Ивановича Дмитриева» (издании шестом, исправленном и уменьшенном, напечатанном в С. Петербурге в 1823 году), вместо предисловия поместил «Известие о жизни и стихотворениях Ивана Ивановича Дмитриева»196196
  См.: Вяземский П. А. Известие о жизни и стихотворениях Ивана Ивановича Дмитриева // Дмитриев И. И. Стихотворения. СПб., 1823. Ч. 1. С. I–LII. Вяземский трактовал Крылова как последователя Дмитриева, использовавшего в своем творчестве выработанные Дмитриевым язык и слог (см.: Вяземский П. А. Известие о жизни и стихотворениях Ивана Ивановича Дмитриева // Вяземский П. А. Сочинения: В 2 т. М., 1982. Т. 2. С. 75–76).


[Закрыть]. Превознося И. И. Дмитриева, впрочем по заслугам, сочинитель «Известия», желая отдать ему преимущество пред всеми и в баснях, напечатал, между прочим, следующее: «По счастию, совершенство нашего баснописца (здесь идет речь об И. И. Дмитриеве) не испугало, а подстрекнуло к соревнованию многих истинных поэтов; прибавим, к сожалению, многих и подложных; но они неизбежные гаеры, следующие по пятам за каждым образцовым творением. В числе первых сыскался один, который не только последовал и, так сказать, бороться дерзнул (!?) с нашим поэтом (т. е. И. И. Дмитриевым), перерабатывая басни, уже им (т. е. И. И. Дмитриевым) переведенные, и басни превосходные, и мы благодарны ему (т. е. последователю И. И. Дмитриева) за его смелость197197
  Здесь не место доказывать, как неграмматически составлен этот период.
  «Вот наши строгие ценители и судьи!» (Грибоедов).


[Закрыть]». После нескольких похвал дарованию И. А. Крылова, в общих выражениях, сочинитель «Известия» заключал суждение о нем тем, что хотя достоинство слога и языка Крылова не так велико в отношении к предместнику его (т. е. И. И. Дмитриеву), который был изобретателем своего слога, то оно велико в сравнении с теми, которые не изобрели ни слога, ни содержания своих басен (см. стр. XL и XLI). Как ни вежливо все это было высказано, но ясно было, что И. А. Крылова ставили только выше бесталанных баснописцев, не создавших ни своего слога, ни содержания своих басен, признавая достоинства его не большими, в отношении к И. И. Дмитриеву. Это тронуло И. А. Крылова потому только, что сочинитель «Известия» был в близких сношениях с Н. М. Карамзиным, с И. И. Дмитриевым и В. А. Жуковским, коноводами русской словесности, и потому И. А. Крылов мог думать, что это печатное суждение о нем есть отголосок мнения первых трех русских литераторов и всех их многочисленных почитателей. Однако ж И. А. Крылов не жаловался, не входил в полемику, хотя из речей его и можно было догадываться, что сердце его уязвлено. Надлежало предостеречь общественное мнение и охранить его от влияния несправедливости. Я издавал тогда при «Северном архиве» «Литературные листки» и хотя находился в самых приятных отношениях к сочинителю «Известия» и ко всем его приятелям, но, почитая обязанностью журналиста ратовать за истину, невзирая ни на какие житейские виды, решился высказать всю правду и на основании общего мнения определить достоинство обоих баснописцев198198
  Критический отклик на статью Вяземского Булгарин напечатал вскоре после ее публикации (Литературные листки. 1824. № 2. С. 59–64), Вяземский сразу же ответил ему (Несколько вынужденных слов // Сын отечества. 1824. № 14. С. 306–312). Булгарин завершил полемику следующей репликой, напечатанной без названия в «Литературных листках» в рубрике «Литературные новости, замечания и проч.»: «Из уважения к пиитическим дарованиям и государственным заслугам достопочтеннейшего И. И. Дмитриева я совершенно прекращаю спор, возникший с сочинителем статьи под заглавием “Известия о жизни и стихотворениях И. И. Дмитриева”, припечатанной к сочинениям сего знаменитого писателя, коего имя должно произноситься с благоговением на русском Парнасе и не упоминаться по-пустому в статьях, выходящих за пределы ученой критики» (1824. № 7. С. 277). См. также примеч. 13 на с. 247–248.


[Закрыть]. После появления в свет моей статьи поднялась суматоха в журналах, и на меня посыпались жестокие критики, сатиры и эпиграммы, но я твердо стоял в защите правового дела, и публика явно приняла мою сторону. Тогда еще (см. «Литер[атурные] листки» 1824 года, стр. 64) писал я: «Ни один из нынешних журналистов не сделал поныне замечаний на сию статью (т. е. “Известие о жизни и стихотворениях И. И. Дмитриева”), отличную по многим отношениям, и я ласкаю себя надеждою, что беспристрастные любители словесности увидят из слов моих одно только желание объяснить то, что мне кажется истиною. Не зная ни каких партий, ни личностей в литературе, я без робости иду по избранному мною пути, принимая охотно и с благодарностью советы и замечания, и смеясь от чистого сердца эпиграммам, хотя бы они прямо были написаны на меня». Очевидно, что если на критические прения о достоинстве первоклассных сочинений отвечают эпиграммами и сатирами, то уже не находят справедливых аргументов для поражения противника, и партия, восставшая на меня за защиту Крылова, была не права: победа принадлежала стороне Крылова. Но что делал тогда он, когда спорили о нем в журналах? Он не говорил ни слова об этом, даже со мною, своим ратоборцем, хотя читал все, что было писано! Я тоже молчал, как будто ничего не бывало, и иногда только читал ему написанные на меня эпиграммы, которые он нарочно похваливал. Однажды только он сказал мне: «Напрасно ты за меня поссорился и раздражил противу себя сильных словесников: мне, право, это больно!» – «Бог милостив, Иван Андреевич, хоть и укусят, а не съедят», – отвечал я. «А все же тебе нельзя жить долее в этом приходе», – примолвил он. Чрез несколько дней, на вечере у А. Н. Оленина, И. А. Крылов прочел новую басню свою, одну из превосходнейших: «Прихожанин»199199
  Впервые опубликована в: Северные цветы на 1825 год. СПб., 1825. О правильности указываемого Булгариным адресата басни см. в воспоминаниях М. Лобанова и В. А. Олениной: И. А. Крылов в воспоминаниях современников. М., 1982. С. 84, 148, 418.


[Закрыть]. Когда И. А. Крылов кончил последние стихи:

 
Да плакать мне какая стать:
Ведь я не здешнего прихода!
 

я подошел к нему и поклонился с улыбкою. И. А. Крылов будто не понимал меня, хотя все догадались, что значит эта басня200200
  В возникшей в следующем, 1825 г. «Северной пчеле» Крылов в первых номерах опубликовал две басни: «Булыжник и алмаз» (№ 1) и «Свинья под дубом» (№ 5), а в 1830 г. еще одну – «Осел» (№ 58).


[Закрыть]. С тех пор дух партии замолк насчет И. А. Крылова, и вся тяжесть литературной вражды пала на его ратоборца201201
  Вяземский был сильно уязвлен касающимся его булгаринским пассажем в воспоминаниях и в том же январе 1845 г. написал следующую эпиграмму, опубликованную в журнале «Москвитянин» (1845. № 2. С. 87):
К усопшим льнет, как червь, Фиглярин неотвязный.В живых ни одного он друга не найдет;Зато, когда из лиц почетных кто умрет,Клеймит он прах его своею дружбой грязной.– Так что же? Тут расчет: он с прибылью двойной,Презренье от живых на мертвых вымещает,И, чтоб нажить друзей, как Чичиков другой,Он души мертвые скупает.  Не ограничившись ею, Вяземский по поводу театральных рецензий Булгарина написал и опубликовал исключительно резкую басню «Хавронья» (Отечественные записки. 1845. № 4. С. 328), представляющую собой перелицовку басни Крылова «Свинья». Разгневанный Булгарин поместил в «Северной пчеле» (1845. № 101. 7 мая. Подп.: Ф. Б.) стихотворный ответ:
  Любезным моим сатирикам, памфлетистам, куплетистам, эпиграмматистам и безграмматистам
От правды честной и упрямойНе защититесь эпиграммой;Нет, мне не повредите выИ ваши грязно-желчны речи,Пока моей вы головыНе сдвинете на ваши плечи.Теперь же бранный этот вздорМне торжество, а вам – укор!  Помимо этого он через несколько дней отозвался о басне и в фельетоне «Журнальная всякая всячина» (Северная пчела. 1845. № 106. 12 мая): «Это образец безвкусицы! В русской литературе никогда не появлялось картины отвратительнее, как стихотворение “Хавронья”».


[Закрыть].

Многое изменилось в литературе, явились новые писатели, журналистика приняла другое направление, но Крылов оставался по-прежнему первым и единственным в своем роде и наслаждался полною и тихою славою, потому что при всех литературных раздорах критика уже не посмела коснуться любимца всей России.

Наконец он дожил до утешения, какое не многие из тружеников словесности испытали в жизни: он перенесся заживо в потомство и видел предназначенное ему место в веках! Я говорю о юбилее. В начале 1838 года И. А. Крылов в разговорах как-то вспомнил, что за пятьдесят лет пред сим, именно в феврале 1788 года, он напечатал первую свою статью в «Почте духов»202202
  «Почта духов» выходила с 1789 г., в 1788 г. Крылов печатался в журнале «Утренние часы».


[Закрыть]. При рассказе об этом в пиитической голове Н. В. Кукольника вспорхнула счастливая мысль юбилея ветерана русской словесности. Н. В. Кукольник немедленно сообщил свою идею Н. И. Гречу, одному из старейших приятелей И. А. Крылова, а Н. И. Греч составил записку от имени литераторов и представил графу А. Х. Бенкендорфу. Усердный поборник всего доброго, благородный граф А. Х. Бенкендорф поднес записку его императорскому величеству государю императору, и августейший покровитель словесности благоволил изъявить свое согласие и предоставил исполнение господину министру народного просвещения203203
  Этот пост занимал тогда С. С. Уваров.


[Закрыть], который составил комитет для устройства празднества. Открыта была подписка и на собранную сумму вычеканена медаль, поднесенная И. А. Крылову за обеденным столом, данным ему в Дворянском собрании, находившемся тогда в доме г-жи Энгельгардт. За столом читаны были приличные стихи, и Крылов, в собрании вельмож, многих литераторов, высших чиновников и вообще почетнейших жителей столицы, увенчан лавровым венком204204
  Венок был только поднесен Крылову, но не был одет на его голову, см.: Лямина Е., Самовер Н. Крыловский юбилей 1838 г. как культурный и идеологический феномен // Транснациональное в русской культуре. М., 2018. С. 47–48.


[Закрыть]. При этом случае И. А. Крылову пожалована звезда ордена Св. Станислава 2‐й степени, при весьма милостивом и лестном рескрипте. Из остаточной суммы от юбилея учреждена на вечные времена в гимназии Крыловская стипендия, для воспитания одного юноши205205
  Булгарин не упоминает о скандальной ситуации, связанной с организацией юбилея, когда С. С. Уваров исключил из числа членов оргкомитета Н. И. Греча, Н. В. Кукольника и ряд других лиц, а Греч и Булгарин в знак протеста не пошли на празднование юбилея. См.: Греч Н. И. Юбилей Крылова // Греч Н. И. Записки о моей жизни. М.; Л., 1930. С. 624–631, 825–830; Лямина Е., Самовер Н. Крыловский юбилей 1838 г. как культурный и идеологический феномен. С. 28–39, 54, 57–64.


[Закрыть]. Почтенный старец был вполне счастлив и на другой день сказал мне: «Не думал и не гадал я, когда написал первые мои басни, чтоб они повели меня так высоко!.. Если это слава… то, воля твоя… а она очень приятна… Никогда не испытывал я подобного чувства, как вчера… Мне даже хотелось умереть…» – «И из другого прихода люди плакали», – примолвил я. И. А. Крылов улыбнулся и махнул рукою.

В 1841 году, чувствуя тяжесть старости, И. А. Крылов вышел в отставку из Императорской публичной библиотеки, с полным содержанием, и оставил казенную квартиру, в которой он прожил безвыездно тридцать девять лет206206
  Неточность: в доме, принадлежавшем библиотеке, Крылов жил с 1816 по 1841 г., т. е. 25 лет (см. комментарии А. М. Гордина и М. А. Гордина в: И. А. Крылов в воспоминаниях современников. М., 1982. С. 415).


[Закрыть], ведя всегда одинаковый образ жизни. Он ложился спать поздно и вставал нередко около полудня. Все утро, до трех или четырех часов пополудни, лежал он на своей софе, в своем любезном старом халате, курил трубку (потом сигары, когда они вошли в общее употребление), запивая кофе со сливками, и читал какую-нибудь книгу. Весьма странно, что он с особенным удовольствием читал глупейшие русские сочинения, говоря, что это смешит его, развлекает и забавляет. Поутру он принимал всех и со всеми обходился одинаково ласково, с человеком ему преданным и приятным и с тем, который не имел права на его благосклонность или был несносен. Около четырех часов И. А. Крылов выходил со двора и отправлялся или на званый обед, или в Английский клуб. Незваный ходил он обедать только к А. Н. Оленину, в семействе которого он был как родной. Но чаще всего И. А. Крылов обедал в Английском клубе, а после обеда отдыхал в креслах, всегда на одном месте, которое и получило прозвание Крыловского места. Он мог спать в креслах, невзирая на шум и говор. И. А. Крылов был разборчивый гастроном, любил хороший стол и рюмку доброго вина, но не предавался излишеству и, будучи весьма сильного и здорового сложения, весьма редко подвергался недугам. Он, однако ж, был склонен к параличу. Однажды в молодости он страдал онемением всех членов и вылечился диетою, а в 1824 году, поехав зимою с партиею охотников на медведя, в окрестностях Петербурга, принужден был бежать несколько верст по глубокому снегу от разъяренного зверя и от внезапного задержания испарины подвергся апоплексическому удару, от которого у него скривило нижнюю часть лица207207
  Это произошло в 1823, а не в 1824 г.


[Закрыть]. От этого излечился он движением: стал ходить много пешком и даже ходил в Приютино, имение А. Н. Оленина, верстах в тридцати от Петербурга; но по излечении снова перестал ходить пешком и даже в первый раз в жизни завел экипаж. Вечера, если И. А. Крылов не был отозван в гости, проводил он в Английском клубе и вообще редко сидел дома. По смерти А. Н. Оленина208208
  В 1843 г., т. е. за год до смерти Крылова.


[Закрыть] образ жизни его во многом переменился, и он чаще проводил время в клубе. Театры навещал он весьма редко, концерты также. Сигары, тихая беседа и чтение составляли единственное его наслаждение. В одежде и в прическе И. А. Крылов был небрежен и не любил, чтоб в комнатах его шарили или, как говорят, убирали комнаты; оттого порядка в них было не много, и пыль лежала повсюду. Такой же вкус имел Гёте! Замечательно, что кроме последнего времени, в которое Иван Андреевич принял кучера, он никогда не имел при себе слуг мужеского пола и любил, чтоб ему прислуживали женщины. Однажды, когда я спросил его о причине, он сказал: «Женщины, братец, во всем лучше нас, мужчин, а худшая порода мужская – это наемные лакеи».

После отставки из Императорской библиотеки и переселения на вольную квартиру, на Васильевский остров, в 1-ю линию, в дом Блинова, И. А. Крылов совершенно изменил свой образ жизни. Он взял к себе в дом воспитанницу свою, с мужем ее209209
  Речь идет о дочери Крылова Александре (которую он официально не признавал и называл воспитанницей) и ее муже К. С. Савельеве. О них см.: Смирнов-Сокольский Н. Необыкновенные книги // Литературное наследство. М., 1952. Т. 58. С. 1003–1006.


[Закрыть], которых он облагодетельствовал еще при жизни своей, жил, так сказать, в семействе, почти отстал от света и реже навещал Английский клуб, проводя большую часть времени дома. В эти последние восемь лет210210
  После выхода в отставку Крылов прожил всего три года.


[Закрыть] он чаще всего видался с Яковом Ивановичем Ростовцовым, которого полюбил душевно и пред кончиною назначил его своим душеприказчиком, отказав все свое состояние, по неимению родственников, своей воспитаннице211211
  Крылов завещал все свое состояние не воспитаннице, а ее мужу. См.: Смирнов-Сокольский Н. Указ. соч. С. 1004–1005.


[Закрыть].

Когда же сочинял и писал свои басни И. А. Крылов, при таком образе жизни? – спросят меня. Он сочинял и обдумывал между людьми, в обществе или за обедом, и не сидел долго над бумагою: у него не было ни кабинета, ни даже письменных приборов, а чаще всего он писал на лоскутках. Он писал, когда писалось, т. е. когда идея басни сама лезла в голову и просилась оттуда на свет, как он сказал мне однажды.

И. А. Крылов был вполне добрый и благородный человек, всегда верный своему долгу и чести. Можно смело сказать, пред целым светом, что Крылов никого не обидел и не сделал никому зла. Пройдя все ступени общества, от самой нижней, вытерпев нужду и долгое время находясь в зависимости не только от людских прихотей, но даже недостатков, исследовав, так сказать, анатомически природу человеческую, он был весьма бережлив на откровенность. Он вообще никогда и ничего не порицал явно и громогласно, а отделывался или молчанием или незначащим, двусмысленным ответом, когда требовали его мнения в серьезном деле, где надлежало судить о лицах. По-русски говорил Крылов в полном смысле мастерски, как весьма немногие говорят. Весьма приятно было слушать его в беседе. В приятных прениях о незначительных предметах Крылов всегда одерживал верх, хотя бы даже был и не прав, потому только, что он увлекал слушателей сравнениями, метафорами, всегда блистательными, и анекдотцами, всегда приведенными кстати. У него на всякий случай был анекдотец, и всегда остроумный. Весьма забавно слышать, когда иные бездарные писатели похваляются тем, что Крылов ободрял и хвалил их труды. Эти добрые люди не знали Крылова! Он всегда хвалил плохое, и только тем говорил правду в глаза, кого любил. Чаще всего он спорил с Н. И. Гнедичем и приводил его иногда в отчаяние критикою его перевода «Илиады», а покойного Олина хвалил торжественно! Когда однажды я заметил И. А. Крылову, что, похваливая бездарность, он порождает в ней гордость и самонадеяние, Иван Андреевич отвечал: «Правда – дорогая вещь, не каждый стоит ее!» На этом же основании Крылов был чрезвычайно осторожен в обхождении с людьми212212
  Позднее в одном из фельетонов Булгарин привел следующие воспоминания о Крылове: «Знаменитый наш хирург и оператор, заслуженный профессор и академик Илья Васильевич Буяльский, оказал несколько раз пособие нашему великому баснописцу Ивану Андреевичу Крылову, и они более двадцати лет находились в самых дружеских сношениях. И. А. Крылов всегда обедал в семейном кругу И. В. Буяльского, в день его именин, 20 июля; но в 1836 году не мог явиться к обеду, и И. В. Буяльский получил, чрез незнакомого ему человека, пакет, в котором находились следующие стихи:
  Имениннику, Илье Васильевичу Буяльскому
Тебя я не видал, но знаю:Ты человечество живишь…Чего же я тебе желаю?Того, чем ты других даришь:Чтобы цвело все оживленьем,Чтоб мир был в теле и в сердцах…Я не парю воображеньем,Но чту везде – добро в делах. Неизвестный. 20 июля 1836. СПб.   Когда, чрез несколько дней, И. А. Крылов появился в семействе И. В. Буяльского, все стали приставать к нему, чтоб он сознался, не он ли прислал стихи. Крылов улыбался и отвечал: “Не знаю… стишки плоховаты, но намерение доброе”. – Но каковы бы ни были стишки, а они, по всей вероятности, Крылова, потому что хотя он и хотел изменить почерк, но не умел, а только поставил буквы покрупнее. Когда нам на днях показали подлинник, мы, не зная дела, тотчас узнали почерк И. А. Крылова. Стихи эти хотя и не высокого пиитического достоинства, но обнаруживают прекрасную черту характера знаменитого баснописца, и потому мы поместили их на листах “Северной пчелы”» (Заметки, выписки и корреспонденция Ф. Б. // Северная пчела. 1848. № 16. 21 янв.).


[Закрыть].

Характеристику басен Крылова представлю я в нескольких словах… Басни Крылова – это современная история в апологах, картина современных нравов в сатирах и верный снимок с сердца человеческого в баснях, принимая басню в тесном ее смысле, т. е. что басня есть приноровление действия зверей, по их природному инстинкту, к делам житейским, для извлечения нравственного поучения. И. А. Крылов не разделял своих рассказов на роды и все облек именем басни, и сатиру, и аполог. Но в литературном отношении между ими большая разница. В сочинениях Крылова, носящих название басен, вы найдете и важные эпизоды из Отечественной войны, и административные наши нравы, и очерк духа наших литературных партий, и всю жизнь человеческую. Все басни, апологи и сатиры собственного своего сочинения Крылов написал по какому-нибудь случаю. Что сильно поразило его, то и отразилось в апологе, сатире или басне. Так писали и так будут писать все моралисты в мире: басни, аполога и сатиры не сочиняют! Правду должно брать с натуры, по русской пословице: «С мира по нитке, голому рубашка». Крылов никогда и никому не рассказывал, по какому случаю написана им какая басня, но когда близкий или приятный ему человек сообщал ему свою догадку, он отрицал таким образом, что отрицание его можно было принять за подтверждение догадки. «Быть может и похоже!» – говорил Крылов. «Случай, и только!» Из разных источников я собрал ключи к тридцати с небольшим его басням213213
  Большое число «ключей» было собрано в кн.: Кеневич В. Ф. Библиографические и исторические примечания к басням И. А. Крылова. Изд. 2‐е. СПб., 1878.


[Закрыть]. Только от подлинного смысла басни «Голик» Крылов не отпирался214214
  По мнению Н. Л. Степанова, басня направлена против критиковавшего «Историю государства Российского» Н. М. Карамзина автора статьи «О свойствах царя Иоанна Васильевича» (Вестник Европы. 1821. № 18), опубликованной анонимно и приписанной читателями редактору журнала М. Т. Каченовскому (см.: Степанов Н. Л. И. А. Крылов. М., 1949. С. 146–147). На самом деле статья принадлежала Н. С. Арцыбашеву.


[Закрыть]. Слог Крылова есть образец русизма, а картины его – русская натура живьем. В защите Крылова, в 1824 году (см. выше), я сказал, что «в баснях Крылова медведь – русский медведь и курица – русская курица»215215
  Булгарину изменила память, это он сказал не в 1824 г., а 1825‐м, в статье «Письма на Кавказ». Там он писал о баснях Крылова, напечатанных в «Северных цветах»: «Они прекрасны, замысловаты, но… право, не хочется высказать, – по рассказу не могут сравняться с прежними его баснями, в которых с прелестью поэзии соединено что-то русское, национальное. В прежних баснях И. А. Крылова мы видим русскую курицу, русского ворона, медведя, соловья и т. п. Я не могу хорошо изъяснить того, что чувствую при чтении его первых басен, но мне кажется, будто я где-то видал этих зверей и птиц, будто они водятся в моей родительской вотчине» (Д. Р. К. Письма на Кавказ. 2 // Сын Отечества. 1825. № 3. С. 313). Этот факт должен учитываться при атрибуции текстов в «Сыне Отечества» и «Северной пчеле», подписанных криптонимом Д. Р. К.


[Закрыть]. Над этим смеялись тогда мои противники216216
  Имеется в виду П. А. Вяземский, который высмеял этот пассаж в статье «Жуковский. – Пушкин. – О новой пиитике басен» (Московский телеграф. 1825. № 4. С. 352–353).


[Закрыть], а после того сами же повторили мои слова! Никто лучше Крылова не знал духа русского языка, всех его тонкостей и оборотов, никто лучше его не умел облагородить русского просторечия, которое он знал в совершенстве, и никто лучше Крылова не соблюдал логического смысла в речах и постепенности рассказа. Но при всем этом Крылов никогда не мог победить механисма письменного языка, и в грамматике русской не мог назваться большим знатоком. И сам Наполеон не мог победить грамматики! Конечно, Крылов никогда не мог сделать таких ошибок, какие ныне выдают нам за правильные формы речи, искажая падежи в склонениях, изменяя произвольно буквы, уничтожая предлоги; Крылов не мог сделать этого потому, что это совершенно противно духу русского языка и главнейшим его стихиям, но Крылов был иногда в разладе с ятями и даже вовсе не употреблял пунктуаций, не зная, как справиться с двоеточием, запятыми и точкою с запятою. Рукописные его басни (у меня есть две) без пунктуации. Другие исправляли для него эту черную работу.

Немногие писатели в целом мире достигли до такой высоты, как Крылов. На земле нет совершенства, повторяют все, многие тысячи лет! Оно редко, но есть: совершенство в баснях Крылова! Ни Эзоп, ни Пильпай, ни Лафонтен не выше Крылова, и Крылов имеет пред всеми то преимущество, что он баснописец и всемирный и народный. Крылов первый в ряду всех русских писателей, потому что совершен в своем роде!

Весною прошлого года встретил я на Исаакиевском мосту И. А. Крылова. Мы остановились и разговорились. «Недавно попалось мне случайно под руку твое “Воспоминание о Грибоедове”217217
  См. «Воспоминания о незабвенном Александре Сергеевиче Грибоедове» в настоящем издании.


[Закрыть], – сказал Крылов. – Спасибо, брат, спасибо! Да ведь ты всех нас отпеваешь, – примолвил он с улыбкою: – Не помяни лихом… старею и слабею…» С горестью исполняю долг мой… Нет Крылова… плачь правда!218218
  Через некоторое время Булгарин поместил в газете «Объяснения», где писал: «В № 8 “Сев[ерной] пчелы” было напечатано “Воспоминание об И. А. Крылове”. Припоминаем читателям, что это не биография, а только воспоминание, в котором главное: характеристика человека и его творений, а не мелочи жизни. В это “Воспоминание”, писанное из памяти и по собственным заметкам, вкрались две неточности, впрочем весьма мелочные. Первые басни И. А. Крылова напечатаны не в “Аглае” Карамзина, а в “Московском зрителе” князя Шаликова, в 1806 году. Не имея времени справляться, сочинитель “Воспоминания” прибегнул к одному ученому библиографу и попал впросак. Вина, однако ж, хотя и не тяжкая, падает отчасти и на сочинителя “Воспоминания”. Другой промах, еще незначительнее, но все же промах, требующий покаяния. В “Воспоминании” сказано, что И. А. Крылов содержал типографию едва ли не с Похорским. Дело такое давнее, что едва ли кто помнит! Нашелся, однако ж, человек, который все это еще застал. Это старейший из книгопродавцев, а ныне знаменитый букинист, Иван Ильич Ильин. Он сказал нам, что И. А. Крылов содержал типографию с тогдашним литератором, Александром Ивановичем Клушиным (умершим в 1804 году), а потом с актером Рыкаловым (знаменитым комиком, которого мы еще видали на сцене и каких ныне нет и давно не бывало) и что книгопродавец Плавильщиков был с ними в части. Типография эта была некоторое время в руках И. И. Ильина, вместе с Похорским, и они напечатали первую книгу басен Крылова и издали первый портрет его. Потом типография, оставшись за Похорским, получила название театральной типографии. Хотя все эти мелочи вовсе не изменяют характеристики И. А. Крылова и в сущности ничего не значат, но все же мы обязаны произнесть: mea culpa, mea culpa, mea maxima culpa [моя вина, моя вина, моя величайшая вина (лат.) – формула покаяния у католиков]!» (Северная пчела. 1845. № 24. 30 янв.).


[Закрыть]