Текст книги "Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 2"

[ВОСПОМИНАНИЯ О ПИСАТЕЛЯХ]

[А. Е. Измайлов] 219219
  Печатается по: Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1849. № 141, 142. 28, 30 июня.


[Закрыть]

<…> К «Полному собранию сочинений русских авторов»220220
  В этой серии (1846–1855) ко времени написания настоящего мемуара вышли произведения В. А. Озерова (1846), Д. И. Фонвизина (1846), Г. Р. Державина (1847), А. Д. Кантемира (1847), М. Ю. Лермонтова (1847), М. В. Ломоносова (1847), И. И. Хемницера (1847), Я. Б. Княжнина (1847–1848), И. Ф. Богдановича (1848) и др.


[Закрыть], издаваемому нашим единственным Смирдиным, присовокуплены в нынешнем году Сочинения бывшего журналиста Александра Ефимовича Измайлова, в двух томах221221
  Измайлов А. Е. Сочинения: В 2 т. СПб., 1849. (Полное собр. соч. русских авторов). См. расширенное переиздание сочинений в стихах: Измайлов А. Е. Избр. соч. / Изд. подгот. М. Амелин. М., 2009.


[Закрыть]. О предприятии Смирдина говорить мне нечего. Я уже сказал, что это истинно патриотический подвиг, который, без сомнения, оценят все русские, которым дороги русское слово и русская слава222222
  По поводу выхода Сочинений Фонвизина Булгарин писал о серии Смирдина в очередном фельетоне «Журнальная всякая всячина»: «Предприятие истинно патриотическое, благородное, достойное внимания всех грамотных людей в России и сильной поддержки со стороны всех сословий, от A до Z!» – и всячески расхваливал издание (Северная пчела. 1846. № 242. 26 окт.).


[Закрыть]. Ведь и финны, и эстонцы, и латыши имеют свою литературу, а как же нам не дорожить своею литературою, плодом нашего умственного существования? Поговорю с тобою223223
  Этот фельетон Булгарина из цикла «Журнальная всякая всячина» имел подзаголовок «Письмо к А. Н. Г[речу], в Заманиловку, близ Парголова», т. е. был обращен к сыну Н. И. Греча Алексею, исполнявшему в то время обязанности секретаря редакции.


[Закрыть] о А. Е. Измайлове. Может быть ты помнишь фигуру покойного Измайлова, но знать его ты не мог, потому что был ребенком, когда он выехал из Петербурга в провинцию на службу, а по возвращении в Петербург он вскоре умер224224
  В 1826 г. А. Е. Измайлов был назначен вице-губернатором Тверской губернии (А. Н. Гречу было тогда 12 лет), в 1828 г. переведен на такой же пост в Архангельскую губернию, в 1829 г. вернулся в Петербург, а в начале 1831 г. умер.


[Закрыть]. Измайлов стоил того, чтоб знать его коротко!

Во всем он был оригинален, и по фигуре, и по одежде, и по образу жизни, и по речам, и по изложению в своих сочинениях, и даже по голосу. Лучшие из всех его оригинальностей были: его удивительная честность и праводушие. Почти всех баснописцев, древних и новых, изображают наивными225225
  Воля ваша, но в русском языке нет слова, вполне выражающего полное значение французского слова naïf. Лексикографы переводят это слово: чистосердечный, естественный, откровенный, нехитрый, простодушный.


[Закрыть] и жестоко в этом ошибаются. Например Езоп, который, будучи отправлен в путь с другими рабами своего господина, для перенесения тяжестей, выбрал самую тяжелую ношу – хлеб для своих спутников, зная, что тяжесть его ноши скоро уменьшится – Езоп далек был от наивности! Лафонтен и Крылов, два первые баснописца новых времен, были люди глубокого ума и под покровом наивности высказали в баснях все, чего бы не высказали ни в истории, ни в сатире. А. Е. Измайлов хотя и ниже их дарованием, однако наивностью выше всех баснописцев, журналистов, поэтов и вообще всех писателей. Он говорил и писал, что у него было на уме и на сердце, и если чего не высказал или не написал, то это значило, что не мог.

Родился он 14 апреля 1779 года и воспитывался в Горном кадетском корпусе226226
  Измайлов в 1792 г. поступил в Горное училище (основанное в 1773 г.), покинул его в 1797 г., а в 1804 г. училище было преобразовано в Горный кадетский корпус (ныне Санкт-Петербургский государственный горный институт им. Г. В. Плеханова).


[Закрыть]. По тогдашнему обычаю он был записан на седьмом году от рождения каптенармусом в лейб-гвардии Преображенский полк; произведен в сержанты в 1791 году, а в 1797 году, т. е. осьмнадцати лет от роду, уволен от военной службы для определения к статским делам, с чином губернского секретаря. С тех пор, до конца 1830 года, т. е. тридцать три года, служил он в Министерстве финансов, занимаясь постоянно русскою словесностью. В 1799 году вышло в свет первое его сочинение: «Евгений, или Пагубные следствия дурного воспитания и сообщества», повесть в двух частях, которая удостоилась второго издания, в 1801 году227227
  Булгарин ошибается. В 1799 г. вышла первая часть этой повести, а в 1801 г. – вторая.


[Закрыть]. Это верная картина дурного воспитания и вследствие того развратной жизни тогдашнего времени, когда пороков не скрывали тщательно, но хвастали ими, как молодечеством. Повесть эта изобилует картинами, которые в последнее время принялась литографировать так называемая натуральная школа228228
  Термин «натуральная школа» был впервые использован самим Булгариным в одном из фельетонов в «Северной пчеле» (26 января 1846 г.) для критической характеристики Гоголя и его последователей, но впоследствии был применен В. Г. Белинским как удачное название для ориентированных на «реализм» современных русских писателей.


[Закрыть], с тою разницею, что Измайлов никогда не искажал русского языка, писал правильно и всегда с нравственною целью. Повесть «Евгений» имела в свое время много читателей, потому что проказы кутилы были для многих занимательны, а вывод повести нравственный, и она доставила автору известность. «Бедная Маша», повесть, как мы в шутку называли ее, раздирательная (т. е. чувствительная), написана в 1801 году, в подражание заглавию повести Карамзина «Бедная Лиза». Вывод из повести также самый нравственный, а рассказ анекдотический. Некто Милов приезжает в чужой город и женится на сироте, внучке отставного обер-офицера. Прожив несколько месяцев с женою, Милов уезжает, оставляя беременную жену, и исчезает. Наконец открывается, что Милов женат был прежде, на немке. Маша отправляется к Милову с ребенком и находит его в нежностях с другою женою. Дело кончается тем, что первая жена Милова перерезывает себе горло, Милов перерезывает себе жилы на руках и на ногах, а бедная Маша чрез несколько месяцев умирает с грусти, et le combat finit, faute de combattants229229
  Бой прекратился из‐за отсутствия бойцов (фр.) – цитата из трагедии П. Корнеля «Сид».


[Закрыть]. В этой повести сцена провинциального сватовства и вообще домашний быт провинциала мастерски списаны с натуры, т. е. в чувствительной повести лучшая сторона юмористическая. «Рассуждение о нищих, т. е. каким способом уменьшить число их в России» и проч., написанное в 1804 году, и «Вчерашний день, или Некоторые размышления о жалованиях и пенсиях», в 1807 году230230
  См.: Разсуждение о нищих, каким способом можно уменьшить у нас в России великое число оных и доставить всем прочим безнужное пропитание безо всякаго на то иждивения от казны, написанное Александром Измайловым. СПб., 1804; Вчерашний день, или Некоторые размышления о жалованье и о пенсиях. СПб., 1807.


[Закрыть], исполнены прекрасных мыслей, полезных истин и благородных патриотических чувств. Добрый А. Е. Измайлов простодушно просит господ отставных чиновников, имеющих родовое имение или наживших в продолжение службы благоприобретенное состояние, отказаться от незначительных вещей, не составляющих для них никакого счета, а богатых молодых людей уговаривает отказаться от жалованья в пользу бедных чиновников, не умеющих благоприобретать ничего, кроме общего уважения и наград по службе. Вот как рассуждал об этом деле благородный А. Е. Измайлов (см. Собр[ание] сочин[ений]231231
  Описание издания см. в примеч. 3.


[Закрыть]. Часть II, стр. 429–431): «И давеча он еще, говоря о повесе, своем сыне Иване Власьиче, сказал: разве мы даром, дворяне, служить обязаны? Да для чего же и не так? Я сам природный дворянин, однако же служил без жалованья, когда был в гвардии сержантом, и нисколько тем не обижался. Жалованье должно производиться только тем людям, которые предоставили себя единственно на службу отечеству и, занимаясь должностью, не имея собственного достатка, не имеют и никаких способов доставать нужное к своему содержанию; а кто богат, кто имеет, например, как Власий Кириллович, 10 000 рублей годового дохода, не стыдно ли тому брать жалованья 1200 рублей и половинную при отставке пенсию? Так ли служили старинные дворяне, наши предки? Они тратили в службе собственное свое иждивение, лили собственную свою кровь – и из чего? из одного благородного честолюбия, усердия к государю и Отечеству. Удовольствие оказать услуги своему государю и народу составляло самую лучшую награду, а благоволения государя, каким бы образом они изъявлены ни были, почитались за величайшие милости, и серебряный кубок или другая какая вещь хранилась из роду в род, как священная драгоценность».

В этой статье виден весь человек с обнаженным сердцем.

В 1809 году Измайлов вместе с Беницким (прославившимся одною восточною повестью, им написанною232232
  Речь идет об «индийской сказке» Александра Петровича Бенитцкого (1782–1809) «На другой день», опубликованной в журнале «Цветник» (1809. № 1). В анонимной заметке «Двойник» (Северная пчела. 1840. № 69. 27 марта), принадлежащей, по-видимому, Булгарину, говорилось про «литератора Беницкого, оставившего после себя весьма немного сочинений, но внесенного в историю русской литературы за одну только превосходную повесть “На другой день”». А. А. Бестужев также писал, что «Беницкий написал только три сказки, зато образцовою прозою. Из них “На другой день, или Завтра” будет на всех языках оригинальною, ибо кипит мыслями» (Бестужев-Марлинский А. А. Взгляд на старую и новую словесность в России [1823] // Бестужев-Марлинский А. А. Соч.: В 2 т. М., 1958. Т. 2. С. 528).


[Закрыть]) издавал журнал «Цветник», а в следующем 1810 году продолжал тот же журнал вместе с Никольским, весьма остроумным и даровитым молодым человеком, рано слегшим в могилу, к ущербу русской словесности. В 1814 году вышли в свет «Басни и сказки А. Е. Измайлова», а второе их издание, исправленное и умноженное, появилось чрез два года (1816), с виньетками. «Новые басни и сказки с разными стихотворениями» изданы в 1817 году, а в 1821 году изданы четвертым изданием «Басни и сказки с присовокуплением Опыта о рассказе басни и разбора некоторых образцовых басен лучших русских фабулистов», в трех частях. В 1826 году вышло пятое их издание. «Сочинения в прозе» изданы в том же 1826 году233233
  Точное название книги: Соч. в прозе и стихах. Ч. 1. Проза. СПб., 1826. (Ч. 2 не выходила.)


[Закрыть]. С 1818 до 1827 года А. Е. издавал журнал, под заглавием «Благонамеренный», сперва по 12 книжек, потом по 24, а наконец по 52 книжки в год. Книжки выходили в свет неисправно, и издатель всегда представлял своим читателям извинения, заставлявшие всех хохотать234234
  Имеются в виду сообщения Измайлова о причинах задержки номеров типа следующих: «Виноват издатель: гулял на праздниках» (Благонамеренный. 1819. № 7. С. 68), «Опять виноват издатель:
Как русский человек, на праздниках гулял;Забыл жену, детей, не только что журнал» (1820. № 6. С. 442).

[Закрыть]. Наконец Измайлов начал недодавать книжек. В 1824 году не вышли № 23 и 24; в 1825 году с № 41 по конец года, а в 1826 году журнал не выходил в свет с № 13 до конца года. Но А. Е. Измайлов имел свой круг читателей, которые весьма любили его и прощали ему неисправность. На 1826 и 1827 годы он издал альманах «Календарь муз»235235
  Альманах «Календарь муз» Измайлов издавал вместе со своим племянником П. Л. Яковлевым.


[Закрыть]. В 1829 году изданы «Басни и сказки» Измайлова в крошечном формате, с портретом автора236236
  Тут описка Булгарина или опечатка в газете, это издание вышло в 1839 г.


[Закрыть].

Характер всех его сочинений, верный отпечаток его собственного характера, добродушие и чистосердечие (наивность). А. Е. Измайлов не был богат вымыслом, не анатомировал сердца человеческого и, будучи самым добрым и чувствительным человеком, не имел дара тронуть сердце и извлечь слезы у читателя, но рассказ его в прозе и в стихах всегда прост, увлекателен и проникнут неподдельным русским юмором, т. е. веселостью и непринужденностью. Главный недостаток его – отступление от изящного вкуса. Это говорил я ему в глаза, печатал при его жизни и теперь должен высказать после его смерти. Но все же картины его во сто раз чище картин Гоголя и его подражателей. А. Е. Измайлов грешил более выражениями, но не изображал никогда таких неопрятных сцен, как находим, например, в «Мертвых душах» Гоголя или в стихотворениях Некрасова. Начало и весь рассказ басен и сказок Измайлова всегда хороши и естественны, но конец не соответствует началу и средине. Некоторые его стихи знали наизусть все современные литераторы, потому что эти стихи того заслуживали. Например:

 
Жила-была собака пребольшая,
Предобрая, презлая 237237
  Здесь и далее курсив Булгарина.


[Закрыть],
Ласкала всех своих,
Бросалась на чужих —
И только что бросалась,
      А не кусала.
Затем, что на цепи привязана была.
 

(«Собака и вор»)

Предобрая, презлая – это прелесть! Мы обыкновенно называем дворовую собаку доброю, когда она зла к чужим людям. А кто не хохотал от сказки: «Пьяница» и не помнил стихов

 
Вот вечером его [по улице] ведут
Два воина осанки важной,
С секирами, в броне сермяжной!
 

Может ли быть что-нибудь естественнее и забавнее рассказа в сказке «Встреча двух подруг»:

 
Две дамы встретились в рядах.
«Ах!
Прасковья Марковна! Вы ль это?»
«Я, Анна Дмитревна, вот нынешнее лето
Из Твери приплыла». – «Ах, Боже мой, лет пять
Мы с вами не видались!
Привел же Бог увидеться опять!»
(Тут три раза они поцеловались.)
«Как рада я!.. Но как переменились вы!
Ужасно похудели!..»
«И вы не очень подобрели!
Конечно замужем?» – «Увы!
Четвертый год», и проч.
 

Натура! Есть некоторые сказки и басни, которые без обиняков назову совершенством. В этом числе первое место занимает сказка «Лгун», начинающаяся стихом «Павлушка медный лоб (приличное прозванье!)»238238
  Эта «сказка» представляет собой сатирическое изображение писателя и журналиста П. П. Свиньина. Булгарин так характеризовал его: «…Павел Петрович Свиньин, пламенный патриот, основал и издавал “Отечественные записки”, вполне соответствовавшие своей цели. Каждый месяц выходила в свет небольшая книжка, в которой помещалось только одно отечественное. Добрый П. П. Свиньин, в пламенной любви своей ко всему отечественному, иногда погрешал противу истины, преувеличивая дело и ставя на ходули отыскиваемых им чудных мальчиков-живописцев и мясников-астрономов, и это была его слабая сторона; но в целом журнал был превосходный и принес много пользы» (Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1847. № 242. 25 окт.).


[Закрыть]. Это настоящий chef-d’oeuvre!

Во второй части сочинений А. Е. Измайлова, в письме о бывшем в Петербурге наводнении, на стр. 506 напечатано: «Впрочем, справедливость требует сказать, что все нынешние литераторы сохраняют всегда на словах должную благопристойность. Пишут друг на друга эпиграммы, сказки, воюют в журналах, но в обществе никогда не сделают друг другу ни малейшей грубости, ни малейшей невежливости». Добрый А. Е. Измайлов, как все писатели, сам был весьма раздражителен и написал несколько сказок, басен и эпиграмм на своих критиков и соперников. Если б объяснить, когда, на кого и по какому случаю написано было много подобного, в то время, когда были и литература и страстные ее любители, – это было бы весьма любопытно и занимательно. Но теперь, может быть, еще рано поднимать завесу нашего времени, и я скажу только о том, что в полной моей власти, т. е. о себе.

Александр Ефимович задел в своем «Благонамеренном» одного из самых коротких моих приятелей, человека с необыкновенным дарованием и остроумием, теперь уже покоящегося в земле239239
  Речь идет о заметке Измайлова (подписанной криптонимом И.) в постоянной рубрике «Сатирические ведомости» в № 1 «Благонамеренного» за 1824 г. Там описывалось торжественное собрание некоего Общества баловней поэтов и прозаиков, на котором «г. Безграмотный [, читая “Смотр поэтам и прозаикам”,] с фонарем критики прошел скорым шагом по всем рядам поэтов и прозаиков и в красноречивом рапорте своем публике обличил таланты и успехи каждого писателя» (с. 64). Под Безграмотным Измайлов имел в виду А. А. Бестужева. В его статье «Взгляд на русскую словесность в течение 1823 года» в «Полярной звезде на 1824 г.» (положительная рецензия Измайлова на этот альманах была опубликована в том же № 1) говорилось, что стихотворение В. И. Туманского «обличает талант молодого певца» и что Булгарин «с фонарем археологии спускался в неразработанные еще рудники нашей старины» (Полярная звезда, изданная А. Бестужевым и К. Рылеевым / Изд. подгот. В. А. Архипов, В. Г. Базанов и Я. Л. Левкович. М.; Л., 1960. С. 268, 270). Выпад Измайлова был вызван замечанием Бестужева в обзоре, что «Благонамеренный» «забавен для своего круга» (Там же. С. 269).
  В. П. Бурнашев запечатлел следующий рассказ Измайлова: «…зимою 1824 года за обедом у издателей “Полярной звезды” я дал торжественное слово Булгарину сделать его бессмертным. Но, прежде чем совершить казнь, я хотел заставить Фаддея с братиею вытерпеть ряд разнообразных юмористических пыток, в уповании, что когда дойдет до последнего удара секиры, все эти господа волею-неволею отрекутся от своего, брошенного ими на ветер, мнения, что “Благонамеренный” забавен только для своего круга. Для этого я не пренебрегал никакими случаями, чтоб Фаддея с Орестом Сомовым, бывшим моим сотрудником, а теперь критиканом “Литературных обозрений” в “Полярной звезде”, представить в их настоящем свете. Одним из таких случаев был в Москве маскарад на святках в доме моих друзей и кумов, Дорогомыжских, куда каждый из гостей должен был явиться в каком-нибудь характерном костюме. Я избрал своим костюмом “Полярную звезду”. Я надел на себя пестрое арлекинское платье, само собою разумеется нарочно сшитое по моему слоновьему росту театральным костюмером Натье. На грудь и на спину я прицепил себе две громадные звезды из серебряной бумаги, по крайней мере по аршину в диаметре каждую. На арлекинской шапочке торчала у меня маленькая серебряная звездочка. К поясу прикреплен был фонарь критики – детский игрушечный барабан с яркою надписью: “Ах! Лучше барабан поэта, Чем сиплый критика свисток!” – это стихи Туманского, напечатанные им в “Полярной звезде” 1824 года». В своей речи о современной литературе Измайлов стал превозносить «в самом карикатурном виде некоторых современных знаменитостей и в том числе лающего критика-юмориста, в котором, без упоминания имени, все узнали издателя “Волшебного фонаря”, “Листков” и нынешнего сотоварища Греча по изданию “Северной пчелы”» (Эртаулов [Бурнашев В. П.] Воспоминания об А. Е. Измайлове // Дело. 1874. № 4. С. 176–177). О. Сомов печатал обозрения русской литературы позднее, в «Северных цветах» на 1828–1831 гг., а во всех выпусках «Полярной звезды» подобные обозрения помещал А. А. Бестужев. Либо память подвела Бурнашева, либо он не хотел упоминать подвергшегося наказанию декабриста. «Эпиграмма» В. И. Туманского процитирована Бурнашевым или Измайловым неточно, в оригинале: «Оставил барабан поэта / За грязный критика свисток». «Волшебный фонарь» – рубрика булгаринского журнала «Литературные листки».


[Закрыть]. Я вступился за приятеля в издаваемых мною при «Северном архиве» «Литературных листках», и между прочим уколол А. Е. Измайлова его собственным стихом из сказки: «Пьяница и судьба».

 
В ночь темную, зимой,
Подьячий пьяный шел через реку домой;
С прямой дороги сбился
И где ж? – у полыньи каналья очутился240240
  Булгарин, похвалив в рубрике «Литературные новости» басню Измайлова «Лгун», помещенную в № 1 «Благонамеренного» за 1824 г., иронически заметил, имея в виду процитированную выше заметку, что в том же номере Измайлов «весьма забавно описал собственную литературную вечеринку и назвал себя и своих сотоварищей именами, которые конечно каждый примет за шутку» (Литературные листки. 1824. № 2. С. 66). Чуть позже в заметке по поводу отзыва издателя газеты «St. Petersburger Zeitschrift» Е. И. Ольдекопа об Измайлове Булгарин оспорил положительную оценку его критических выступлений, заметив, что тот не печатал статей о поэзии и что в журнале вообще не рассматривались серьезно поэтические произведения (Ф. Б. Литература // Литературные листки. 1824. № 4. С. 139–143). Измайлов резко ответил Булгарину в статье «Изъявление благодарности гг. издателям St. Petersb. Zeitscrift (так! – А. Р.) и Литературных листков, журнала нравов и словесности» (Благонамеренный. 1824. № 5. С. 368–375), заявив, что критические статьи (пусть не его, а других авторов) печатались в журнале в большом числе, а в заметке об обществе литераторов изображен вовсе не он и не его знакомые. Булгарин не остался в долгу. Он писал, что «сказал только, что в нем [“Благонамеренном”] не были разбираемы беспристрастно и основательно пиитические творения <…>», а что касается заметки о Безграмотном, то нехорошо вкладывать в уста якобы придуманных персонажей хорошо известные многим слова реально существующих людей. Булгарин спрашивал Измайлова, понравится ли ему, если «другой представит критика с осанкой важной, в броне сермяжной, который, желая смыть все литературные свои погрешности, очутился у полыньи и едва не потонул» (Ф. Б. Ответ издателю Благонамеренного на его изъявление благодарности Литературных листков (см. № 5 Благонамеренного на стр. 368) // Литературные листки. 1824. № 6. С. 237).


[Закрыть].
 

Разумеется, что последний стих привел я иронически, как образец изящного. Александр Ефимович разгневался, и общие наши приятели сказали мне, что он читал у себя на вечере241241
  Вечера у Измайлова проходили в первой половине 1820‐х гг. Там бывали Н. Ф. Остолопов, И. Б. Чеславский, Э. П. Перцов и др.


[Закрыть] басню на мой счет. Замечу при этом случае, что в то время все журналисты имели у себя назначенные дни, в которые собирались к ним литераторы. Чрез несколько дней встречаюсь я с Александром Ефимовичем в книжной лавке покойного Сленина242242
  Магазин книгопродавца И. В. Сленина в доме Энгельгардта на Невском проспекте воспет Измайловым в стихотворении «Сленина лавка» (1824).


[Закрыть]. Мы были с Измайловым на самой короткой ноге и говорили друг другу ты. «Здорово, брат Ефимыч!» – «Здравствуй!» – «Ты написал на меня басню?» – «А ты почему знаешь?» – «Сказали те, которым ты читал». – «Виноват – написал!» – «Прочти же, пожалуйста!» – «Сердиться станешь!» – «Как тебе не стыдно! Разве ты меня не знаешь?» – «Хочешь – так изволь!» Тут Александр Ефимович снял свои серебряные очки, протер их перед светом, потом вынул огромную кипу243243
  В шуточном стихотворении барона Дельвига сказано о А. Е. Измайлове, между прочим:
Оттопырен карман,В нем торчит, как чурбанТрехпудовая тетрадь24.Описание с натуры!

[Закрыть] бумаг из бокового кармана (он никогда не выходил из дому без кипы бумаг), отыскал басню и прочел мне. Я хохотал от души и просил позволения напечатать в моем журнале, но он на это не согласился и при жизни своей не печатал ее244244
  Но он позволил мне списать басню, и списал ее для меня, тут же на месте, покойный О. М. Сомов.


[Закрыть]. Впервые напечатал ее, после кончины доброго Измайлова, А. Ф. Воейков, не помню в «Славянине» или в «Литературных прибавлениях к Русскому инвалиду». Басня эта помещена теперь в первой части собрания сочинений, на стр. 78, под заглавием «Слон и собака»245245
  Правильно: «Слон и собаки». Басня была написана 2 апреля 1824 г. и впервые опубликована в «Литературной газете» (1831. № 23. 21 апр.), которую издавал О. М. Сомов, а не А. Ф. Воейков.


[Закрыть]. Не постигаю, почему прекрасная эта сказка искажена в печати, даже до собственных имен! В печати собака Брылан, а в подлиннике Барбос. Разве это не все равно? В подлиннике сказано, какой породы собака, а какой свинья, и это весьма важно для характеристики246246
  В сохранившемся в РНБ автографе раннего варианта басни собака была названа Цербером, а свинья охарактеризована как американская, что было очевидным намеком на П. П. Свиньина (см. комментарий Г. В. Ермаковой-Битнер в: Поэты-сатирики конца XVIII – начала XIX в. Л., 1959. С. 693–694; там же на с. 353–354 текст самой басни). Из содержательной (к сожалению, неопубликованной) кандидатской диссертации О. А. Проскурина 1984 г. «А. Е. Измайлов и литературная жизнь первой трети XIX века», где на с. 248–249 цитируется рукописный сборник произведений Измайлова (Т. 3. Басни, юмористические произв. и проч. Автограф. 1825–1829 // РНБ. Ф. 210. Ед. хр. 3. Л. 13–14), можно узнать, что в рукописи пес был польский, а другой пес, немецкий, имел кличку Грач (т. е. прототипом его был Н. И. Греч). При публикации был сделан целый ряд замен, чтобы затушевать прототипов басни. В рукописи было: «Цербер, задорный польский пес, / С американскою большой Свиньей схватился…», в печатном варианте: «Брылан, задорный беглый пес, / С большой Свиньей схватился…», в рукописи: «Знай, говорил он ей, знай каковы поляки!», в книге: «Знай, наши каковы кусаки!», в рукописи: «Вот я тебя, или не польской я кобель», в книге: «Заставлю пролежать в сарае пять недель», и т. п.


[Закрыть]. Словом, сказка искажена, а все же очень хороша!247247
  Помимо басни «Слон и собаки» против Булгарина направлены сатирические стихотворения Измайлова «Фаддей с фонарем», «Судья Фаддей», «Сленина лавка», «Песня» («Пусть задорный пес Фаддей…»), эпиграмма «Ну, исполать Фаддею!» (все – 1824).


[Закрыть] Вскоре я залил целебным бальзамом царапину, нанесенную мною авторскому самолюбию Измайлова. А. Ф. Воейков прибавил несколько куплетов к своему «Дому сумасшедших», в котором помещены все известнейшие литераторы, и дал местечко А. Е. Измайлову, сказав о нем следующее:

 
Вот Измайлов, автор басен,
Рассуждений, эпиграмм;
Он пищит мне: «Я согласен,
Я писатель не для дам», и проч.
 

Добрый А. Е. Измайлов, при всей дородности своей и при всем пренебрежении утонченностей туалета, был страстный обожатель, разумеется платонический, прекрасного пола, писал послания к дамам, украшал их альбомы стихами и не скрывался с притязаниями на их благоволение, т. е. хотел нравиться женщинам. Стих «Я писатель не для дам» жестоко растревожил его. В день его рождения я послал ему шуточные стишки, в которых после каждого куплета был припев (refrain):

 
Нет, нет! ты вопреки врагам,
Писатель для мужчин и дам!
 

Измайлов был в восторге! Стишки напечатал в «Благонамеренном» (без моей воли)248248
  Булгарин имеет в виду следующее стихотворение, помещенное в «Благонамеренном» в 1823 г. (№ 16. С. 274–275):
  На день рождения А. Е. И.
Когда б ты был в числе вельможейИли имел с Фортуной связь,Тогда б в сей день в твоей прихожейТолпа народу собралась:Спешили бы к тебе принестьС поклонами дары и лесть.Но ты, увы! Поэт, писатель,Народный русский фабулист,Журнала скромного издательИ на беду не романист!Итак, покорен будь судьбе,      Даров в сей день не жди себе.Пусть Зависть с гнусной Клеветою,Ударив дружно по рукам,Гласит в плохих стихах трубою,Что ты писатель не для дам.Нет, нет! ты вопреки вралям,      Писатель для мужчин и дам.Зато писатели собором,В сей день пришедши в твой приют,Измайлову согласным хоромХвалу не лестную поют:Ликуй, Измайлов, журналист!Ликуй, поэт и фабулист!Дай Бог подписчиков тебе,Сотрудников – и вдохновенье;Дай Бог, чтоб нажил ты себеТрудами славу и именье;      Трудись и наживай добра:      Ура! Измайлов наш, ура! 14 апреля 1823 Б-н

[Закрыть], а припев приказал вырезать на своей серебряной табакерке, которую всегда носил с собою. На другой же день он явился ко мне и, пыхтя и утирая пот, катившийся градом с лица, бросился в мои объятия, восклицая: «Спасибо, Фаддей! Вот друг, сослужил службу!»249249
  Измайлов писал 3 мая 1823 г. П. Л. Яковлеву, что на следующий день после празднования его дня рождения, который приходился на 14 апреля, пришли к нему гости, придворные певчие, и «запели стихи, сочиненные на день моего рождения сарматом Булгариным. <…> Сюрприз был самый приятный» (ИРЛИ. 14.163. Л. 31 об.).


[Закрыть] С этих пор ни одно облачко не промчалось между нами250250
  Булгарин неверно передает последовательность событий: приведенное стихотворение создано до басни «Слон и собаки» и других направленных против Булгарина эпиграмм и басен Измайлова. После указанных выше взаимных выпадов Булгарин отозвался о редактировании Измайловым Сочинений В. А. Озерова как о «событии, неслыханном поныне в истории словесности просвещенных народов», демонстрируя на примерах, что своей правкой Измайлов во многих местах «превратил смысл стихов Озерова, лишил их сладкозвучия и несносною перестановкою слов совершенно ослабил действие речей драматических лиц, выведенных на сцену Озеровым» (Литературные листки. 1824. № 8. С. 315–316). Измайлов ответил на это стихотворением «Судья Фаддей» и рядом других стихотворений и эпиграмм, которые опубликовать ему не удалось, но они широко распространялись в рукописи. В печать попали только мелкие выпады и намеки в «Благонамеренном» (№ 9. С. 229; № 11. С. 320–322, 333–334), после которых Булгарин прекратил полемику, заявив следующее: «[Измайлов] усиливается доказать мое бессилие по части критики и находит у меня множество ошибок. Сожалею, что не могу ему услужить тем же: я в нем ничего не вижу. Ex nihilo nihil fit [Из ничего ничто не происходит (лат.)]» (Краткие литературные замечания, наблюдения и проч. // Литературные листки. 1824. № 11/12. С. 430). Но к концу года отношения их стали теплее, в начале 1825 г. Измайлов поместил в «Благонамеренном» сочувственный отзыв об изданном Булгариным театральном альманахе «Русская Талия» (№ 1. С. 40–42), в начале следующего года Булгарин расхвалил изданный Измайловым альманах «Календарь муз» (Северная пчела. 1826. № 6. 14 янв.). (Об их взаимоотношениях см. также: Левкович Я. Л. Литературная и общественная жизнь пушкинской поры в письмах А. Е. Измайлова к П. Л. Яковлеву // Пушкин: Исследования и материалы. Л., 1978. Т. 8. С. 151–194.) В 1826 г. Измайлов выпустил «Благонамеренный» только за первое полугодие и прекратил издавать журнал, а в конце года уехал из Петербурга служить в провинции. Вернулся в столицу он только в мае 1829 г. и вскоре опубликовал в «Северной пчеле» сатирический очерк «Письмо к издателям Северной пчелы» с подписью Михей Простенков (1829. № 92. 1 авг.), а также заметки о нравах и анекдоты (Изм… А. Смесь // Северная пчела. 1829. № 100, 102. 20, 24 авг.). После его смерти в «Северной пчеле» был помещен теплый некролог, где про Измайлова говорилось, что «в литературе русской он известен своими баснями и сказками и изданием разных журналов, в частной жизни был он человек честный, благородный, добродетельный, добрый сын, супруг и отец; в сердцах друзей своих оставляет он неизгладимое временем воспоминание» (1831. № 15. 20 янв.). В. П. Бурнашев в цитировавшихся выше воспоминаниях об Измайлове утверждал, что во время службы в Твери Измайлов публиковал в «Северной пчеле» «легкие статеечки в стихах» с подписью А. И. (Дело. 1874. № 4. С. 196, см. также с. 194), но стихи с подобной подписью в «Северной пчеле» не печатались.


[Закрыть].

Во всю свою жизнь Измайлов не выезжал из Петербурга и вдруг вздумал служить в провинции. В конце 1826 г. назначен он был (в чине статского советника) в вице-губернаторы в Тверь, а в 1828 году в том же звании переведен в Архангельск. Но он не мог ужиться в провинции. Там не понимали его шуток, самые невинные стишки называли критикою (!!!), а честный Измайлов не понимал и не хотел понимать подьячества, благоприобретаемых доходов по питейной части и т. п. В 1829 он причислен был к Министерству финансов для особых поручений, а в конце 1830 года уволен вовсе от службы, с пенсионом по 2000 руб. ассигнациями в год. Этим трудно было прожить в столице, и он взялся преподавать русскую словесность в Пажеском корпусе. На одной из лекций (в первой половине января 1831 года) он почувствовал, что ему дурно, его отвезли домой, и он скончался от апоплексического удара, к искреннему сожалению всех знавших его.

Я сказал выше, что, будучи добрым и чувствительным, он не умел в своих сочинениях трогать сердца и извлекать слезы. Так было при жизни его, но когда я теперь стал перечитывать его сочинения, то, нахохотавшись досыта, невольно прослезился, находя благодарность к благодетелям, искреннюю любовь к человечеству, простодушие и честность во всех его помыслах. Дети его должны написать на надгробном памятнике Александра Ефимовича ту самую эпитафию, которую он сочинил для своего отца:

 
Здесь прах покоится честнóго человека:
Он зла не делал и врагам;
Служил отечеству с усердием полвека
И имя доброе оставил только нам251251
  Эпитафия помещена на могильном памятнике Е. Ф. Измайлову на Смоленском кладбище (Петербургский некрополь. СПб., 1912. Т. 2. С. 260); опубл. в «Новых баснях и сказках» Измайлова (1817).


[Закрыть].
 

В моих «Воспоминаниях» я скажу о А. Е. Измайлове больше252252
  «Воспоминания» Булгарин не завершил и об Измайлове написать не успел.


[Закрыть], а теперь и так слишком расписался сам не знаю как! Как вспомнил о том времени, когда у нас были и лето253253
  В начале фельетона Булгарин жаловался на холодное лето в Лифляндии.


[Закрыть] и литература, когда мы, т. е. пишущая братия, собирались в дружеские кружки, проводили время без карт, шутили, забавлялись, печатали друг противу друга шутки, не оскорбляя притом чести намеками и иносказаниями… уважали друг друга… вспомнил, и забылся! <…>

[О. И. Сенковский] 254254
  Печатается по: Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1858. № 95. 5 мая.


[Закрыть]

Некоторые почитатели покойного Осипа Ивановича Сенковского, желая составить полную его биографию255255
  По-видимому, речь идет о П. С. Савельеве, который писал предисловие к Собранию сочинений Сенковского, см.: Савельев П. О жизни и трудах О. И. Сенковского // Сенковский О. И. Собр. соч. СПб., 1858. Т. 1. С. XI–CXII. Возможно, имеется в виду и вдова Сенковского, которая работала над книгой о нем: Сенковская А. А. Осип Иванович Сенковский (Барон Брамбеус): Биографические записки его жены. СПб., 1858.


[Закрыть], просят всех знавших его сообщить известные им о нем сведения не позже 1 сентября сего года в книжный магазин А. Смирдина сына256256
  Имеется в виду А. А. Смирдин, унаследовавший после смерти А. Ф. Смирдина его книготорговое дело.


[Закрыть] и Комп. Я знал покойного О. И. Сенковского с начала 1817 года257257
  Булгарин познакомился с Сенковским в Вильне, когда жил там, посещал вольнослушателем Виленский университет и вступил в Общество шубравцев, членом которого был и Сенковский. После приезда Сенковского в Петербург в 1819 г. Булгарин находился с ним в приятельских отношениях, печатал в «Северном архиве» (1822. № 1, 5, 7, 16; 1826. № 1) и «Северной пчеле» (1827. № 105–110, 129–133; 1828. № 72–78; 1833. № 4, 17, 137, 152, и др.). Сенковский цензурировал «Северную пчелу» в 1829–1830 гг. и книги Булгарина «Димитрий Самозванец» (СПб., 1830), Сочинения (Ч. 12. СПб., 1830), «Картина войны России с Турциею <…>» (СПб., 1830), «Петр Иванович Выжигин» (СПб., 1831). В дальнейшем, когда с 1834 г. Сенковский стал редактировать журнал «Библиотека для чтения», отношения стали более сложными. Хотя Булгарин и печатался в «Библиотеке для чтения» (см.: 1834. Т. 1, 4, 6, 8; 1838. Т. 28; 1845. Т. 68, 69; 1847. Т. 80–82, и др.), но они с Сенковским то разражались преувеличенными похвалами друг другу, то выступали с резкими нападками (об их взаимоотношениях см.: Jabłonowski A. Orientalista Sękowski w korespondencyi z Lelewelem // Jabłonowski A. Pisma. Warszawa, 1913. T. 7. S. 1–177; Каверин В. А. Барон Брамбеус: История Осипа Сенковского, журналиста, редактора «Библиотеки для чтения». 2‐е изд. М., 1966; Рейтблат А. И. Булгарин и Сенковский в 1810–1820‐х годах // Рейтблат А. И. Фаддей Венедиктович Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. М., 2016. С. 177–187).


[Закрыть], т. е. сорок с лишком лет, прочел все, что он написал по-русски, по-польски и по-французски, и могу утвердительно сказать, что находился с ним всегда в самых коротких отношениях. И на этот торжественный вызов гг. почитателей покойного Сенковского обязан я сказать все, что знаю.

Обращаюсь сначала к почитателям О. И. Сенковского с краткою речью: «Каких же сведений о покойном требуете вы, господа, когда в Справочном энциклопедическом словаре, изданном под редакциею А. Старчевского (том IX, часть II, на странице 370 до 377)258258
  См.: Справочный энциклопедический словарь: В 12 т. / Издание К. Крайя. СПб., 1855. Т. 9, ч. II.


[Закрыть], премелким шрифтом напечатана полная и преполная биография О. И. Сенковского?» В этой биографии род Сенковских выведен из известного рода Сарбевских, в котором процветал знаменитый поэт Сарбевский (Sarb[i]evius). Исчисление предков его начинается со времен польского короля Сигизмунда I. По исчислению всех предков покойного Осипа Ивановича видно, что многочисленные отрасли Сенковских из Сарбева, из Великого Сенкова, из Болемина, из Войнова259259
  Названы города и села различных польских воеводств.


[Закрыть] были, по уверению биографа, близкие между собою родственники. В этом жизнеописании прибавлено, что все они были великие писатели и люди близкие к польской королевской фамилии и что один из Сенковских260260
  Имеется в виду Иосиф Сенковский.


[Закрыть] был другом Коперника и Гозиуса. Чудное сочетание великих мужей в одном роде! Дед О. И. Сенковского, по удостоверению биографа, находился в тесных дружеских связях с бывшим королем польским Станиславом Понятовским, а отец Осипа Ивановича, по словам биографа, [был] камергером короля, славился с ранних лет отличным образованием и необыкновенным остроумием. Женщины в роде Сенковских, по словам биографа, были немки, итальянки и француженки. Вступление в биографию О. И. Сеновского – настоящая «Илиада»! Недостает только доказательства происхождения героя от Юпитера. Но мы, благоговея пред возгласами биографа, осмелимся сказать, что слышали от покойного нашего дяди, подконюшего Великого княжества Литовского и маршала трибунальского Павла Булгарина, как он, рассказывая самому О. И. Сенковскому об его отце, припоминал, что отец Сенковского, родовой дворянин, служил прежде у известного богача Тизенгауза, потом исправлял у моего дяди звание комиссара, или эконома в поместье его. Это нисколько не унижает Осипа Ивановича, потому что в старинной Польше обедневшие члены весьма хороших фамилий служили у других богатых дворян, хотя и обедали за одним столом с ними и составляли общество хозяина (jak wolny z wolnym, jak równy z równym261261
  как свободный со свободным, как равный с равным (польск.).


[Закрыть]).

По окончании курса наук в Минской гимназии262262
  Сенковский учился в Минском коллегиуме (Rhetorum Collegium Minscensis), но недолго и, не кончив его, перешел в Виленский университет.


[Закрыть] О. И. Сенковский поступил в Виленский университет и, оказав необыкновенные успехи в науках, обратил на себя внимание профессоров университета, славившихся тогда в Вильне. В это время Сенковский, пристрастившись к восточным языкам, познакомился с одним ученым татарином и под его руководством перевел с арабского на польский язык басни Пильпая, снабдил их комментариями и напечатал263263
  Сенковский перевел басни не легендарного индийского мудреца Пильпая (Бидпая), а легендарного арабского мудреца – Локмана. См.: Amtsal Lokman el-hakim. Podobeństva i bayki mędrca Lokmana. Wilno, 1818; перевод подписан криптонимом Т. Н.


[Закрыть]. Виленский университет не имел тогда профессора восточных языков, и этот перевод Пильпая подал мысль ученым основать в университете кафедру восточных языков, на что с радостью согласился бывший тогда попечителем университета князь Адам Адамович Чарторийский, пользовавшийся особенною милостию императора Александра Павловича. Образованная публика, которая на зиму собиралась в Вильне и всегда живо сочувствовала успехам тамошнего университета, содействовала исполнению этого предприятия. Добровольными складчинами собрана была значительная сумма, чтоб отправить О. И. Сенковского на Восток для изучения восточных языков, с одним только условием, чтобы он издал, на польском языке, знаменитое сочинение д’Оссона о Турции, с комментариями264264
  См.: Ohsson I. M. d’. Tableau général de l’Empire othoman. Paris, 1788–1824. Vols. 1–7. Рус. пер. первых двух томов: д’Оссон. Полная картина Оттоманския империи: В 2 ч. СПб., 1795. Сенковский опубликовал изложение содержания этой книги и ее разбор в журнале «Dziennik Wileński» (1819. Т. 1. S. 342–368, 481–500, 609–634; Т. 2. S. 359–372, 493–507, 597–621).


[Закрыть]. В 1819 году Сенковский отправился в Константинополь, а оттуда на Ливанские горы, где, между племенем друзов265265
  Друзы – арабы, исповедующие друзизм, очень специфическое ответвление мусульманства.


[Закрыть], жил известный ученый ориенталист Арида. В Ливанских горах Сенковский изучил древний арабский язык и новое его наречие, также и язык турецкий. Потом совершил путешествие по Египту и Нубии. Из Константинополя послал в виленский журнал («Dziennik Wileński») статью о своем путешествии из Вильны до Одессы, в которой описаны помещичий быт и состояние поселян в губерниях, от Польши присоединенных. В этой статье жестоко отделаны все помещики, которые подписались на его путешествие266266
  См.: Dzieńnik podryży… z Wilno przez Odessę do Stambulu [Дневник путешествия… из Вильно через Одессу в Стамбул] // Dzieńnik Wileński. 1819. Т. 2; Opis Odessę [Описание Одессы] // Dzieńnik Wileński. 1820. Т. 1; фрагменты в пер. на русский – Вестник Европы. 1820. № 1, 7.


[Закрыть]. Некоторое время О. И. Сенковский находился при нашей миссии в Константинополе, под начальством посла нашего в Турции барона (впоследствии графа) Г. А. Строгонова. В конце 1821 года, при разрыве с Турциею, Сенковский возвратился в Вильну, но, вооружив против себя прежнею статьею всех виленских ученых и виленскую публику, нашел весьма неблагоприятное к себе расположение. Мысль об определении его профессором восточных языков в Вильне была весьма отринута – хотя его биограф в «Справочном энциклопедическом словаре» и утверждает, что ему предоставлено было это место267267
  Булгарин ошибается. В марте 1822 г. Сенковский действительно отклонил предложение Виленского университета занять кафедру ориенталистики.


[Закрыть]. При таком расположении виленского общества Осип Иванович решился отправиться в Петербург и прибыл сюда в 1823 году268268
  Неверное утверждение. Сенковский покинул Египет в июле 1821 г. и в октябре прибыл в Петербург.


[Закрыть]. На другой день по прибытии он навестил меня. Я должен был поделиться с О. И. Сенковским, как говорится, последними крохами, и он принял за то участие в моих трудах. Первая статья его, напечатанная в «Сыне Отечества», наделала много хлопот. Сенковский написал известие о путешественнике по Египту г. Бельзони, опровергая все его заслуги и достоинства269269
  Сенковский писал: «На другой день посетили мы вторую пирамиду. Г. Бельзони, проникший в нее вместе с каирскими любителями древностей, хвалился сим отважным и великим подвигом. При входе и в Царской комнате он украсил стены надписями, в которых хотел сказать, что он открыл сию пирамиду (Scoperta da Giovanni Belzoni il 2 marzo 1818). Он сделал еще более: составил акт в канцелярии английского консула в Каире, чтобы в потомстве утвердить славу свою, какой не удостаивался еще ни один из фигляров в свете» (Посещение пирамид. Из путевых записок Иосифа Сенковского // Сын отечества. 1822. № 1. С. 27). В примечании к этому пассажу, помещенном в конце статьи, Сенковский утверждал, что Бельзони «отнюдь не стоит той славы ученого антиквария, которую он сам себе восписал в книге, изданной в Лондоне под именем его жены». По словам Сенковского, Бельзони был всего лишь надзирателем над арабами, осуществлявшими раскопки, руководство раскопками осуществляли другие лица, гораздо более компетентные (Сын отечества. 1822. № 3. С. 122–123). В конце марта в том же журнале было напечатано «Оправдание г. Бельзони» (1822. № 12. С. 221–226).


[Закрыть]. И в это самое время Бельзони прибыл в Петербург. Трудно себе представить, до какой степени ожесточился Бельзони! Он непременно хотел убить Сенковского, и мне стоило немало труда и хлопот успокоить раздраженного итальянца270270
  Возможно, именно с этой целью Булгарин поместил в рубрике «Смесь» своего журнала «Северный архив» выдержанную в панегирических тонах заметку о Бельцони, приехавшем в Петербург в первой половине марта 1822 г. Булгарин писал, что «никто из путешественников нашего времени не обратил на себя столько внимания, как г. Бельзони», называл его «прославившимся своими путешествиями по Египту и Нубии (1815–1819) и открытием драгоценных памятников искусств древних египтян», а труды его характеризовал как «блистательные» (Северный архив. 1822. № 7 (апрель). С. 76–77).


[Закрыть].

В начале 1824 года навестил я бывшего тогда попечителем С. Петербургского учебного округа Дмитрия Павловича Рунича271271
  Булгарин поддерживал контакты с Д. П. Руничем и оказывал ему услуги.


[Закрыть] и застал его, пишущего письмо в Вену, к известному ориенталисту Гаммеру, с просьбою прислать ориенталиста для замещения гг. Деманжа и Шармуа, которые в это время перешли из университета в Министерство иностранных дел. Узнав о содержании письма, я сказал Руничу, что он может заменить этих иностранных профессоров русским подданным, который на счет виленского дворянства обучался восточным языкам на месте и находится теперь в Петербурге. Д. П. Рунич весьма обрадовался этому известию и поручил мне на другой же день привезти к нему молодого ориенталиста. Я исполнил поручение. Сенковский отправлен был к академику Френу для испытания и вслед за тем определен ординарным профессором восточных языков в С. Петербургском университете272272
  После испытания у Х. М. Френа Сенковский в декабре 1821 г. был определен переводчиком в Коллегию иностранных дел и лишь в июне 1822 г. стал ординарным профессором арабской и турецкой словесности Петербургского университета.


[Закрыть]. В 1826 году Сенковский издал на польском языке сочинение под заглавием «Collectanea» или извлечение из турецких летописей разных отрывков, касающихся до сношений и столкновений Турции с Россиею и Польшею273273
  См.: Collectanea z dziejopisyw tureckich rzecry do historii polskiej służących z dodatkiem objaśnień potrzebnych i krytycznych uwag [Выборка из сочинений турецких историков, касающихся польской истории, с прибавлением необходимых пояснений и критических замечаний]. Warszawa, 1824–1825. Т. 1–2.


[Закрыть]. Эта книга произвела величайшее негодование во всех провинциях, составлявших древнюю Польшу. Все ложные и превратные рассказы турецких историков относительно сношений Турции с Польшею представлены были Сенковским как сущая правда, и польские победы над турками превращены в поражения. В 1828 году Осип Иванович издал, на французском языке, забавную, но при том злую статью против известного венского ориенталиста Гаммера, написавшего книги: «Des origines russes» и «Supplément à l’Histoire des Huns, des Turcs et des Mongols»274274
  Книга «Sur les origines russes [О происхождении русских]» (St. Petersburg, 1825) действительно принадлежит Й. фон Гаммер-Пургшталю, и по поводу ее Сенковский написал памфлет «Письмо Тютюнджю-Оглу-Мустафы-Аги, настоящего турецкого философа, к одному из издателей Северной пчелы» (Северная пчела. 1827. № 129–133), в переводе на французский язык и с дополнениями вышедший в Петербурге в том же году отдельным изданием; в этом «остроумном, исполненном глубоких сведений и необыкновенной веселости письме своем», пародируя высокопарный восточный слог, Сенковский доказывал Гаммеру, «что все им написанное есть совершенно пустой набор слов» ([Полевой Н. А.] [Рец. на кн.: Гаммер И. О начале Руси, извлечение из восточных рукописей. СПб., 1827; Тютюнджю-Оглу-Мустафа-Ага. Письмо к Ф. В. Булгарину. СПб., 1828] // Московский телеграф. 1828. № 23. С. 336, 334). Книга же «Supplément à l’Histoire générale des Huns, des Turks et des Mogols, contenant un Abrégé de l’histoire de la domination des Uzbéks dans la grande Bukharie… [Дополнение к общей истории гуннов, турок и монголов, содержащее в себе сокращенную историю владычества узбеков в Великой Бухарии…]» (St. Petersburg, 1824) издана самим Сенковским и является дополнением к книге французского ориенталиста Жозефа Дегина (De Guignes) «Histoire générale des Huns, des Turcs, des Mogols…» (Paris, 1756–1758. Т. 1–4).


[Закрыть]. В 1830 г. издал он перевод или, правильнее, переделку романа Мориера, под заглавием: «Гаджи-Баба», который имел два издания275275
  Имеется в виду вольный перевод сатирических книг английского дипломата и писателя Джеймса Джастина Мориера, высмеивающих стяжательство, лицемерие, религиозное ханжество и деспотизм, – «Мирза Хаджи-Баба Исфагани в Лондоне» (СПб., 1830. Ч. 1–4; отрывки: Северная пчела. 1830. № 7, 8, 65–67) и «Похождения Хаджи-Бабы Исфагани в Персии и Турции, или Персидский Жилблаз» (СПб., 1831. Ч. 1–4; отрывки: Сын Отечества и Северный архив. 1831. № 21–23; Северная пчела. 1831. № 30–38); обе книги были переизданы под названием «Мирза Хаджи-Баба Исфагани» (СПб., 1845).


[Закрыть]. В то время О. И. еще плохо владел русским языком, и перевод его был исправлен или, лучше сказать, переделан Н. И. Гречем. В 1829 г. Сенковский назначен был членом ценсурного комитета, в котором звании находился до 1833 года276276
  О. И. Сенковский был вынужден 14 апреля 1833 г. покинуть цензуру после скандала, связанного с пропуском им драмы В. Гюго «Лукреция Борджиа» в журнале «Revue étrangère» (1833. Кн. 5). Номер был уничтожен, а убытки по распоряжению С. С. Уварова взысканы с Сенковского (см.: [Стасов В. В.] Цензура в царствование императора Николая I // Русская старина. 1903. № 3. С. 573).


[Закрыть]. Он был отличный ценсор, руководствовал и предостерегал писателей, стараясь по возможности расширить круг их деятельности. После издания «Гаджи-Баба» Сенковский начал писать по-русски и помещал статьи в издававшихся тогда альманахах и журналах277277
  В «Северной пчеле» Сенковский под криптонимом ССС поместил в 1833 г. ряд нравоописательных очерков: «Петербургская барышня» (№ 4), «Личности» (№ 17), «Человечек» (№ 137), «Моя жена» (№ 152). В альманахе «Новоселье» (СПб., 1833), составленном Сенковским, под псевдонимом Барон Брамбеус он напечатал юмористический очерк «Незнакомка» и памфлет «Большой выход у Сатаны». В этом же году Сенковский выпустил книгу «Фантастические путешествия Барона Брамбеуса» (СПб.) и в «Северной пчеле» с этой же подписью опубликовал нравоописательные очерки «Арифметика» (№ 209–210), «Заколдованный клад» (№ 220).


[Закрыть]. Он особенно был замечателен так называемым юмором (humour); хотя многие статьи его не отличались безукоризненною чистотою и правильностью слога, но везде проявлялись его ум, начитанность, познания и наблюдательность. Так называемой сердечной стороны в его сочинениях вовсе не заметно. В 1833 году начал он издавать журнал «Библиотека для чтения» с книгопродавцем А. Ф. Смирдиным, который взял на себя все издержки. В первом году издания (1834) участвовал в нем Н. И. Греч278278
  В другом фельетоне Булгарин так характеризовал это издание: «…журнал, обративший на себя общее внимание, был “Библиотека для чтения” (1834). Журнал этот основали Осип Иванович Сенковский, приняв в заведование литературную часть, и А. Ф. Смирдин, управлявший хозяйственною частью. Любимый всеми русскими литераторами А. Ф. Смирдин начал издавать журнал от имени всех русских литераторов, избрав в редакторы первого русского грамотея, Н. И. Греча. Но Н. И. Греч наблюдал только за чистотою слога и правильностью языка, а журнал составлял с первой книжки О. И. Сенковский. Библиографию, критику, ученые и литературные известия, т. е. живую часть журнала составлял О. И. Сенковский, человек истинно ученый, умный, остроумный, одаренный пересмешливым, весьма забавным юмором (causticité). Журнал имел необыкновенный успех и мог быть сравниваем с лучшими иностранными обозрениями (revues)» (Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1847. № 242. 25 окт.).


[Закрыть].

Не стану разбирать подробно «Библиотеки для чтения»; скажу только, что между многими остроумными ее статьями было бесчисленное множество парадоксов и вообще несправедливых мыслей и суждений. Не зная вовсе России и нравственного ее состояния, изучив русский язык только поверхностно, в зрелом возрасте, Осип Иванович вздумал быть преобразователем и законодателем русского языка! Сенковский начал свое преобразование русского языка с уничтожения местоимений сей и оный!279279
  См.: Барон Брамбеус [Сенковский О. И.] Резолюция на челобитную сего, оного, такового, коего, поелику, якобы и других, причастных к оной челобитной, по делу об изгнании оных, без суда и следствия, из русского языка // Библиотека для чтения. 1835. Т. 8. Отд. 6. С. 26–34.


[Закрыть] Это понравилось молодым писакам. Между тем употребление этих местоимений не противно духу русского языка, и иногда одно такое местоимение дает, как говорится, тон целой речи. Все юмористические статьи он стал подписывать вымышленным прозванием Барон Брамбеус. Это прозвание пришло ему в голову при следующем случае. Однажды он пришел ко мне и застал моего мальчика Ефимку, читающего в передней сказку о Францыле Венециане280280
  Любовно-авантюрный роман «История о храбром рыцаре Францыле Венциане и о прекрасной королевне Ренцивене», созданный на основе старинного французского романа, проник на Русь в первой трети XVIII в. и получил широкое распространение в рукописном виде. Впервые был издан в Москве в 1787 г., впоследствии неоднократно переиздавался.


[Закрыть]. Сенковский взял книгу и нашел в ней прозвание Брамбеус; оно ему чрезвычайно понравилось; он вошел ко мне в комнату с хохотом, повторяя: «Брамбеус! Брамбеус!» и потом усвоил себе этот псевдоним. «Библиотека для чтения», несмотря на все несообразности и множество в ней неправды, была журналом занимательным, когда ею заведовал сам Осип Иванович. По несчастию, большей части его изысканий нельзя верить на слово. Ни с одним литератором ни в Вильне, ни в С. Петербурге не был он никогда в дружеских, близких отношениях и всегда, так сказать, жил особняком. Только я был так счастлив, что с 1817 года, до самой своей смерти, О. И. Сенковский никогда не писал против меня, так чтобы поколебать мой литературный авторитет. Напротив, я, грешный, иногда не мог вытерпеть его ложных выходок и писал против него в «Северной пчеле»281281
  См., например, обширный список разного рода выпадов и негативных характеристик в публикациях Булгарина 1835–1839 гг. в: Каверин В. А. Указ. соч. С. 220–225.


[Закрыть]. Надобно отдать справедливость Осипу Ивановичу, что он никогда за это на меня не гневался и при встрече всегда с улыбкою говорил: «Перестань горячиться из пустяков!» Впоследствии, как известно, Сенковский избрал в соиздатели «Библиотеки для чтения» г. А. Старчевского, который, вероятно из благодарности к Осипу Ивановичу, поместил в изданном им Справочном энциклопедическом словаре (Том IX. Часть II. Стр. 370–377) так называемую биографию Сенковского. Право не знаю, как назвать эту статью! Полагаю, что ни в одном из языков всего мира нет статьи, в которой все было бы искажено и изложено таким превратным образом. Всем известно, что Сенковский знал языки русский, польский, латинский, французский, арабский и турецкий. И этого уже довольно для ученого человека. Но кроме того весьма порядочно разумел языки итальянский и английский. Только один немецкий язык ему никак не давался. Послушайте его панегириков. Господин А. Старчевский уверяет (Справочный энциклопедический словарь. Том IX. Часть II. Стр. 371), что Сенковский, будучи уже профессором Петербургского университета, изучал: китайский, монгольский, манджурский, тибетский, санскритский и многие другие языки. Новый редактор «Библиотеки для чтения» (в книжке за апрель сего года) в похвальном слове основателю этого журнала282282
  Имеется в виду А. В. Дружинин, который редактировал «Библиотеку для чтения» в 1856–1860 гг. См.: Дружинин А. В. О. И. Сенковский: некролог // Библиотека для чтения. 1858. № 4. С. 80–96.


[Закрыть] утверждает, что Сенковский знал совершенно немецкий язык и удивлял медиков своими познаниями в области медицинских наук. Это точно такая же правда, как и показание, что Сенковский знал санскритский язык! Но удивляюсь, как он при жизни своей позволил господину А. Старчевскому напечатать себе заживо панегирик, основанный на лжи и проникнутый хитросплетениями. Нет спора, что Осип Иванович знал много, но зато г. Старчевский написал о нем такие небылицы, какие не могли бы даже войти в хорошо составленную сказку. Ожидаем полной биографии О. И. Сенковского, человека ученого, умного, но более остроумного, трудолюбивого, деятельного, обладавшего многосторонними и разнообразными сведениями, вообще человека с большими дарованиями, но… довольно о нем; придерживаюсь буквально сказанного Стерном: «Варвара мне тетка, а правда сестра»283283
  Выражение это Булгарин заимствовал из русского перевода романа Лоренса Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» (6 т. СПб., 1804–1807). У Стерна не Варвара, а Дина, см. подробнее: Кошелев А. В. «Варвара мне тетка, а правда сестра»: стернианская пословица в русской литературе // Литературный факт. 2016. № 1/2. С. 237–244.


[Закрыть]. Dixi!284284
  «Я сказал, [что нужно было сказать]!» (лат.).
  За десять лет до этого Булгарин несколько иначе характеризовал печатно и самого Сенковского, и круг языков, которыми он владел: «Осип Иванович Сенковский получил классическое образование под руководством ученых, снискавших европейскую славу, и с юношеского возраста посвятил себя изучению восточных языков, не по особенной страсти собственно к языкам, но к Востоку вообще, т. е. к его истории, географии, этнографии, словом, к существованию древнему и новому восточных народов, наших предшественников в образованности. За двадцать семь лет пред сим, в первой молодости, О. И. Сенковский, имея уже достаточные сведения в арабском языке, отправился к знаменитому ориенталисту Ариде, жившему в каком-то монастыре в горах Ливанских, и под его руководством изучил основательно древний и современный язык арабский и язык турецкий, путешествовал по Востоку, посетил Египет и Нубию и, прожив несколько времени в Константинополе, возвратился на родину. Сколько нам известно, О. И. Сенковский знает языки: греческий, древнееврейский, латинский, арабский (письменный и новый разговорный), турецкий, персидский, татарский, древнеисландский (на котором написаны саги), французский (на нем пишет он свободно), английский, немецкий, итальянский, испанский и все славянские наречия. Мы нисколько не преувеличиваем, исчисляя столько языков. Иным это покажется даже сомнительным, однако ж это сущая истина. Само по себе разумеется, что он не все эти языки знает в совершенстве, но на всех читает и все понимает, а для ученых трудов этого довольно. Когда здесь был турецкий посланник Галиль-Паша, то по произношению О. И. Сенковского принял его за природного турка. Сколько можно было бы сделать с таким богатым запасом сведений, с умом О. И. Сенковского и с его трудолюбием! Было время, когда он, изучая языки и историю Востока, занимался по десяти и даже по двенадцати часов в сутки, и по нескольку месяцев не выходил из дому! Мы помним время, в которое О. И. Сенковский принялся за изучение языка китайского и занимался составлением сравнительного словаря восточных языков, взяв за основание знаменитый Словарь Меннинского [Francisci à Mesgnien Meninski institutiones linguae Turcicae cum rudimentis parallelis linguarum Arabicae et Persicae. 2 Bde. Wien, 1765], и когда намеревался написать по восточным источникам историю хазаров, народа поныне почти неизвестного. Сколько света пролилось бы из этой истории на историю русскую, если б начатое было кончено! О. И. Сенковский воздвигнул бы себе незыблемый памятник в области наук и прославил бы наше отечество. На бесплодном поле русской журналистики иссякли все эти ученые предприятия, и разрушились все надежды знавших коротко глубокую ученость и необыкновенные способности О. И. Сенковского!» (Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1848. № 30. 7 февр.). См. также записку о Сенковском, написанную Булгариным для III отделения в апреле 1828 г.: «Сенковский воспитывался в Виленском университете и приобрел там первоначальные сведения в арабском языке, отправился на Восток в 1818 году для усовершенствования себя в восточных языках, жил долго на горе Либане у знаменитого ориенталиста Ариды, был в Египте, Нубии и, возвратившись в Константинополь, по своим познаниям в турецком и арабском языках был причислен графом Строгоновым к константинопольской миссии. Возвратясь в Петербург, Сенковский определен по высочайшему повелению в Коллегию иностранных дел в 1821 году, с тем, чтобы занять первое вакантное место драгомана, а за успешное приготовление себя к сему роду службы награжден 200 червонцев. Поелику не предвиделось, чтобы Сенковский нашел скоро вакантное место драгомана, то в 1822 году по высочайшему повелению определен ординарным профессором восточных языков в С.-Петербургском университете. В сие время Сенковский изданными сочинениями и переводами с восточных языков приобрел себе европейскую славу, и первые ориенталисты в Европе, Абель-Ремюза, Сильвестр де Саси и другие признали публично Сенковского отличнейшим ориенталистом и первым знатоком истории и географии Востока.
  Сенковский знает совершенно турецкий язык и арабский, как книжный, так и разговорный. Кроме того, он знает хорошо по-персидски и по-татарски. Из европейских языков он пишет с равною легкостию по-русски, по-польски, по-французски и по-итальянски и знает сии языки совершенно. Он читает и переводит с языков испанского, немецкого и английского. Вообще филологические познания и ученость Сенковского поставляют его в число необыкновенных людей, и можно смело сказать, что едва ли в Европе есть другой человек, который бы знал столько языков и так совершенно, как Сенковский.
  Но должно при сем сказать, что характер его не соответствует его необыкновенному уму и познаниям. Он человек беспокойного нрава, честолюбив и самолюбив до крайности, спорщик с гордости и неуживчив с людьми. Во время своего деканства в университете он надоел товарищам и подчиненным строптивостию своего характера и для выказания своего усердия делал самые пустые и вздорные доносы. Сенковский не любит хорошо говорить о людях, даже оказавших ему благодеяния, и если знает, что может возвыситься или приобресть выгоды по службе, то не пожалеет лучшего приятеля. Он вкрадчив, скоро входит в фамилиарность и любит вредить людям, чтоб дать почувствовать свое могущество. Как драгоман, он может быть употреблен с величайшею пользою для службы. Но, награждая его за службу, его надобно всегда держать в отдалении и не употреблять ни для каких дел, где только участь человека зависит от его свидетельства. Если следовать правилу, что из каждого человека надобно извлекать для пользы службы то, что составляет главное его качество, Сенковский единственный человек как драгоман – но лишь позволить ему действовать нравственно в делах – он тотчас употребит во зло малейшую частичку власти или доверенности. – Он чрезвычайно остроумен и весьма искусен в диалектах» (Видок Фиглярин: Письма и агентурные записки Ф. В. Булгарина в III отделение / Изд. подготовил А. И. Рейтблат. М., 1998. С. 267–268).


[Закрыть]

[П. А. Катенин] 285285
  Печатается по: Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1854. № 175. 7 авг.


[Закрыть]

<…> мы весьма благодарны П. А. Плетневу за сообщение биографий литераторов в Известиях Императорской академии наук, по Отделению русского языка и словесности. В томе III, на листах 1, 2 и 3, помещены биографические записки о трех членах академии по Отделению русского языка и словесности286286
  Отклик на некрологи академикам, представленные П. А. Плетневым в Отчете по Второму отделению имп. Академии наук за 1853 г. (были прочитаны в публичном собрании Академии наук 29 декабря 1853 г.).


[Закрыть]: о бывшем министре народного просвещения князе Платоне Александровиче Ширинском-Шихматове, о Петре Александровиче Катенине (отставном генерал-майоре) и о корреспонденте Модесте Андреевиче287287
  Отчество инженера, члена-корреспондента Академии наук и музыканта-любителя М. Д. Резвого в некрологе Плетнева указано верно: Дмитриевич.


[Закрыть] Резвом, инженер-полковнике и вице-директоре Строительного департамента Морского министерства. Литературные труды князя П. А. Ширинского-Шихматова, хотя и похвальные, не имели влияния на ход и направление современной литературы, а о служебной его деятельности по части Министерства народного просвещения я не имею права говорить, тем более, что все похвальное высказано в краткой его биографии. Модест Андреевич Резвой усердно содействовал к полноте Словаря русского и церковнославянского языка288288
  См.: Словарь церковнославянского и русского языка, составленный Вторым отделением Императорской Академии наук: В 4 т. СПб., 1847.


[Закрыть] объяснением и составлением музыкальных терминов, вовсе не участвуя в движении русской литературы. Петр Александрович Катенин в свое время действовал усердно в литературе и драматургии и имел сильное влияние на литературу драматическую, и потому я останавливаюсь на нем, с замечанием, что все три упоминаемые здесь литератора начали свое поприще в военной службе.

П. А. Катенин родился 11 декабря 1792 года, скончался в деревне своей, в Костромской губернии, 23 мая 1853 года, на шестьдесят первом году своей жизни. В 1810 году он поступил из гражданской службы в военную портупей-прапорщиком в лейб-гвардии Преображенский полк и после десятилетней примерной службы произведен в том же полку в полковники, на двадцать девятом году жизни. Он отличался храбростью в сражениях при Бородине, Люцене, Бауцене, Кульме и Лейпциге289289
  Булгарин перечисляет сражения между армией Наполеона и войсками антинаполеоновской коалиции: при Люцене (городок в 20 км к юго-западу от Лейпцига) 2 мая 1813 г., при Бауцене (город в Саксонии) 20–21 мая 1813 г., под Кульмом (местечко в Богемии в 40 км к югу от Дрездена) 29–30 августа 1813 г., под Лейпцигом 16–19 октября 1813 г. (все даты даны по новому стилю).


[Закрыть], и достиг бы, без сомнения, высоких чинов, если б беспрерывно продолжал военную службу. Но непреодолимая страсть к литературе отвлекла его, в мирное время, от военной службы290290
  Причиной отставки Катенина в 1820 г. стал его конфликт с вел. кн. Михаилом Павловичем; за фрондерство Катенин в 1822 г. был выслан из Петербурга. В 1829 г. он писал своему другу Н. И. Бахтину: «Однажды навсегда жребий мой брошен, по грехам моим – я литератор; службу я оставил, кажется, навсегда, богатства у меня едва достает, чтобы с горем, скукой и нуждой жить, семейства я не имею, стало живейшие мои желания и чувства обращены на один предмет, на приобретение некоторого уважения и похвалы, как писатель, при жизни и по смерти» (Письма П. А. Катенина к Н. И. Бахтину. СПб., 1911. С. 163).


[Закрыть]. Он был самою природою создан поэтом, одарен самою счастливою памятью, живым воображением и тонким вкусом изящного. Поэты и некоторые писатели славного Карамзинского периода291291
  Начатый Карамзиным период русской литературы Булгарин именовал Карамзинским, включая в него творчество Грибоедова и Пушкина и оканчивая его Лермонтовым (см.: Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1856. № 100. 5 мая). Булгарин полагал, что «в последние годы царствования императрицы Екатерины II и в царствование императора Александра I сделано все возможное по части филологии и эстетики, чтоб утвердить и упрочить правила русского языка и составить легкую, выразительную прозу и блистательное стихосложение. И прежде, и теперь [в 1854 г.], если писатель желал нравиться умным, благовоспитанным и образованным людям, то должен был приближаться в чистоте и правильности слога и языка, в прозе к Карамзину, в стихах к Жуковскому и Пушкину. Это были и суть наши первообразы (прототипы) слога и языка» (Заметки, выписки и корреспонденция Ф. Б. // Северная пчела. 1854. № 4. 7 янв.).


[Закрыть] составляли его общество в отставке, и главное занятие его было драматическая литература. П. А. Катенин перевел стихами из Расина «Эсфирь»292292
  См.: Расин Ж. Б. Есфирь: Трагедия из священного писания / Пер. с фр. [в стихах] Павел Катенин. СПб., 1816. В этом же году пьеса была поставлена в Петербурге.


[Закрыть], и в этой трагедии играли еще две драматические наши знаменитости Яковлев и Семенова (Катерина Семеновна). Из Расина же он перевел «Баязета», из Корнеля «Сида» и четвертое действие «Горациев». Для комической сцены переведены П. А. Катениным «Les fausses confidences»293293
  «Ложные признания» (фр.).


[Закрыть] из Мариво (под русским заглавием «Обман в пользу любви»), «Le méchant»294294
  «Злой» (фр.).


[Закрыть] Грессета, под заглавием «Сплетни», и три комедии: «Недоверчивый», «Говорить правду, потерять дружбу» и «Нечаянный заклад»295295
  См.: Корнель П. Сид: Трагедия. СПб., 1822; Мариво П. К. де Ш. Обман в пользу любви: Комедия в 3 д. СПб., 1827; Катенин П. А. Сплетни: Комедия в трех действиях в стихах; подражание Грессетовой комедии: Le Méchant. СПб., 1821; Он же. Говорить правду, потерять дружбу: комедия в 1 д. Соч. Мариво. Переделанная с фр. П. А. Катениным // Букет: карманная книжка для любителей и любительниц театра на 1829 год. СПб., 1829. «Баязета» Расина Катенин переводил вместе с А. А. Жандром, перевод не был опубликован и рукопись не сохранилась; «Горациев» П. Корнеля он перевел с Чепеговым, А. А. Жандром, А. А. Шаховским. Пьеса была поставлена в Петербурге в 1817 г., опубликовано только 4‐е действие, переведенное Катениным: Сочинения и переводы в стихах Павла Катенина. СПб., 1832. Ч. 2. С. 43–56. «Недоверчивый, или Елена и Клерваль» – переделка комедии Ш. Колле «Dupuis et Des Ronais»; «Нечаянный заклад, или Без ключа дверь не отопрешь» – переделка комедии М. Ж. Седена «La gageur imprévue» (две последние пьесы не опубликованы, рукописи хранятся в Санкт-Петербургской театральной библиотеке).


[Закрыть]. Из собственных сочинений П. А. Катенина для театра известны: «Андромаха», трагедия в пяти действиях в стихах, «Пир у Иоанна Безземельного», пролог к драме князя А. А. Шаховского «Иваноэ»296296
  См.: Катенин П. А. Андромаха: Трагедия в 5 д., в стихах. СПб., 1827. Третье действие этой трагедии Булгарин поместил в своем альманахе «Русская Талия». Романтическая комедия А. А. Шаховского «Иваной, или Возвращение Ричарда Львиного Сердца» по роману В. Скотта «Айвенго» была поставлена в Петербурге в 1821 г. Пролог Катенина к ней «Пир Иоанна Безземельного» был опубликован в: Сочинения и переводы в стихах Павла Катенина. СПб., 1832. Ч. 1. С. 123–162.


[Закрыть]. Без всякого сомнения, эти литературные труды составляют большую заслугу в литературе, но, как справедливо замечает П. А. Плетнев (стр. 23): «Важнейшая заслуга его драматическому искусству в России состояла в образовании знаменитого Каратыгина, с которым он во всю жизнь оставался в дружеских сношениях». Разумеется, таланты от Бога, но талант требует возделания, как все усовершенствованное в природе. Дикая природа может быть хороша, но в приятных искусствах и художествах талант требует возделания и образования. Покойный Василий Андреевич Каратыгин сам сознавался своим приятелям, что он, под руководством П. А. Катенина, прошел наново и с большою пользою русскую грамматику, риторику и пиитику, весь курс декламации, научился, по указаниям П. А. Катенина, писать стихи, и по его совету стал изучать в истории характеры тех лиц, которые надлежало представлять на сцене297297
  Булгарин принадлежал к числу приятелей Каратыгина и мог слышать об этом от него. В другом месте он писал: «Страсть к театру была в нем [В. А. Каратыгине], так сказать, врожденная, и отец его, видя в нем сценические способности, устроил домашний театр, на котором Василий Андреевич играл, следуя наставлениям отца. С семейством Каратыгиных был знаком в то время пламенный любитель драматического искусства, известный литератор и переводчик многих театральных пьес Павел Александрович Катенин, служащий тогда капитаном лейб-гвардии в Преображенском полку. Он занялся сценическим образованием Василия Андреевича по господствовавшим тогда формам классической трагедии. Василий Андреевич вышел в отставку, определился на службу в Дирекцию Императорских театров 3 мая 1820 года и в том же году дебютировал в “Фингале”, трагедии Озерова, с большим успехом. <…> Василий Андреевич, пока господствовала на сцене классическая декламация, придерживался наставлений П. А. Катенина, с которым остался дружен до конца своей жизни» (Булгарин Ф. Воспоминания о Василье Андреевиче Каратыгине // Северная пчела. 1855. № 64. 21 марта). Об отношениях Катенина с В. А. Каратыгиным и его семейством см.: Каратыгин П. Записки. Л., 1970 (по указ.). Катенин был театральным наставником и А. М. Колосовой (с 1828 г. – жена В. А. Каратыгина), письма Катенина к ней см. в: Русская старина. 1893. № 3, 4.


[Закрыть]. Повторяю с П. А. Плетневым: большая заслуга! Десять лет прожил П. А. Катенин в своей деревне, в уединении, с своими книгами и идеями, начал писать комедию «Вражда и любовь», которая осталась неконченою298298
  Отрывок был опубликован: Катенин П. А. Вражда и любовь: (Из комедии) // Невский альманах на 1830 г. СПб., 1829.


[Закрыть], и в это же время написал «Размышления и разборы», которые помещены в «Литературной газете», издававшейся бароном Дельвигом, в 1830 году299299
  См.: Катенин П. А. Размышления и разборы // Литературная газета. 1830. № 4, 5, 9–11, 19–21, 33, 33, 40–44, 50, 51, 67–72.


[Закрыть]. В этой статье изложены замечания: 1) об изящных искусствах, о поэзии вообще и о поэзии еврейской; 2) о поэзии греческой; [3) о поэзии латинской;] 4) о поэзии новой; 5) о поэзии итальянской; 6) о поэзии испанской и португальской и 7) о театре. П. А. Катенин знал языки французский, немецкий, итальянский, испанский и латинский. П. А. Плетнев в своем биографическом очерке (стр. 23) говорит: «В числе немногих из писателей наших он рано почувствовал необходимость пользоваться в языке русском теми разнообразными красками, которые сообщаются ему искусным слиянием наречий старинного и нового, книжного и устного». В этой краткой статейке я вовсе не намерен разбирать, необходимо ли, для разнообразия современной речи, употреблять старинные слова и старинное книжное наречие. По моему мнению, давно уже изложенному, старинная русская письменность есть подражание церковному языку, созданному из наречий булгарского и сербского. Таким языком никогда не говорили на Руси, и это был язык условный, или книжный. Каждый писатель, в старину, умышленно старался отдаляться от изустного наречия и приближаться к языку книжному, или условному, составленному южными и юго-западными славянами. Это был обычай. По моему мнению, в нынешнее время должно писать так, как правильно (NB правильно!) говорится на великороссийском наречии. Так писали Карамзин, Дмитриев, Жуковский, Пушкин и лучшие наши поэты и прозаики. И поэтому многие из русских писателей, современных П. А. Катенину, не соглашались с ним насчет введения старинных слов и оборотов, находящихся в церковных книгах и старинных русских летописях, в новый русский гражданский язык. Вот и вся причина литературных недоразумений и распрей, по случаю выхода в свет, в 1832 году, «Сочинений и переводов» П. А. Катенина, в двух частях. В этом собрании помещены: 1) «Пир у Иоанна Безземельного»; 2) отрывок из комедии «Вражда и любовь»; 3) четвертое действие из трагедии «Горации», четвертое действие из трагедии «Медея», рассказ Терамена из «Федры», три отрывка из «Гофолии». Прочих переводов П. А. Катенина и собственных его сочинений, прежде изданных, равномерно как и прозы его, нет в этом собрании сочинений, и потому издание неполное300300
  Булгарин поместил резко отрицательную рецензию на это издание (Северная пчела. 1833. № 97, 98. 3, 4 мая).


[Закрыть]. На счет содержания пиес П. А. Катенина никогда не было спора, и все в этом отношении признавали их достоинство. Спорили только о словах, т. е. о введении старинных или устарелых слов в новый русский гражданский язык, признавая заслуги П. А. Катенина в русской литературе и отдавая полную справедливость его полезной деятельности. В 1833 году Императорская Российская академия (которой председателем был известный любитель и поборник церковного языка и вообще всех славянских языков адмирал Александр Семенович Шишков) избрала П. А. Катенина в число своих действительных членов, и он в том же году вступил снова в военную службу и отправился на Кавказ, поступив в Эриванский карабинерный полк. В 1836 году он назначен был комендантом в крепость Кизляр, и чрез два года вышел в отставку с чином генерал-майора и поселился снова в своей деревне, где и кончил свою полезную и трудолюбивую жизнь, в продолжение которой заслужил почетное имя и в военной службе, и в русской литературе.