Текст книги "Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 2"

Высоко уважал талант В. А. Каратыгина и любил его, как умного и доброго человека, покойный Александр Сергеевич Грибоедов; по моему мнению, образец просвещенного европейца. Какие приятные минуты провели мы летом 1826 года, когда Грибоедов жил у меня на даче, в последнее свое пребывание в Петербурге (на Петербургской стороне, на берегу Невы, в доме г. Коссова). В. А. Каратыгин иногда декламировал нам, и Грибоедову особенно нравились сцены из «Эдипа-царя»422422
  Трагедия А. Н. Грузинцева «Эдип-царь» (СПб., 1811) была поставлена в 1811 г.


[Закрыть]. Язык Грузинцева хотя тяжел, но в трагедии его много истинно драматических положений, которые Василий Андреевич передавал чрезвычайно умно. Главное, что В. А. Каратыгин совершенно понимал то, что должен был выражать, и тем возвышал каждую роль, не упуская малейших ее оттенков.

Он простудился на Масленице, но уже больной играл еще дня четыре, полагая, что недуг пройдет. Развился жестокий тифус, и доктора, призванные за двое суток до его кончины, уже не могли спасти его. С 12 на 13 марта он отдал Богу душу.

Странно, что последняя роль, которую учил В. А. Каратыгин – роль генерала Прямикова в пиесе «Последняя песнь лебедя»423423
  Премьера водевиля С. Потемкина «Последняя песнь лебедя» состоялась 18 февраля 1853 г.


[Закрыть]. Последняя роль, которую он играл, уже больной, была – Денщик424424
  Драма Н. В. Кукольника «Денщик» в 1853 г. шла только 27 февраля, а В. А. Каратыгин умер 13 марта.


[Закрыть]. На другой день он должен был играть «Смерть Ляпунова» – но уже не мог и слег в постель – чтоб самому умереть!

В 1840 году В. А. Каратыгин получил пенсию в 4000 рублей ассигнациями. В 1842 году, щедротами августейшего покровителя всех народных талантов, положено ему 3000 рублей серебром жалованья, а в 1845 году государь император еще благоволил прибавить 3000 рублей серебром; таким образом В. А. Каратыгин получал от монарших милостей 6000 руб[лей] сер[ебром] жалованья.

С тех пор, как существует Петербург, не видали еще таких похорон частного человека. Вся Благовещенская площадь, весь Благовещенский мост и набережная на Васильевском острову покрыты были народом, которого примерно было до 50 000 человек. Генерал-адъютанты, полные генералы, высшие гражданские сановники, литераторы и именитое купечество наполняли церковь, вынесли гроб, не позволили поставить его на дроги и понесли до самого Смоленского кладбища, куда сопровождала усопшего вся масса народа. Дам было множество, карет необозримый ряд. Гробовщикам нечего было делать: народ засыпал могилу пригоршнями. Повсюду видны были слезы и слышны были рыдания.

О своих чувствах не говорю! Я знал его – следовательно искренне любил!

Честь и слава русскому народу, который таким образом умеет воздавать последнюю почесть таланту! Это явный знак, что изящное проникло в сердца русские и что они благодарны тем, которые доставляли им высокое нравственное наслаждение. <…> Мир праху твоему, благородный человек и великий артист!

КРАТКИЙ БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТА АЛЕКСАНДРА ИВАНОВИЧА МИХАЙЛОВСКОГО-ДАНИЛЕВСКОГО

Предоставляю военным историкам оценять военные и гражданские заслуги покойного. Я скажу о нем только то, что знаю, и буду говорить, как литератор о литераторе, как человек, хорошо знавший покойного Александра Ивановича, с 1822 года.

Из рассказов покойного я знаю, что он родился в 1790 году; в 1848 году ему был пятьдесят девятый год от рождения; следовательно, если найдутся историки, которые вознамерятся спорить со мною о годе и дне рождения, полагая всю важность жизнеописания в верности чисел и т. п.425425
  Булгарин намекает на М. А. Корфа и Н. А. Полевого, которые предъявляли подобные претензии к воспоминаниям Булгарина. См. в этом томе публикации, посвященные их полемике с Булгариным.


[Закрыть], – отвечать не стану426426
  Год рождения А. И. Михайловского-Данилевского приведен Булгариным правильно. См.: Бокова В. М. Михайловский-Данилевский А. И. // Русские писатели, 1800–1917: Биографич. словарь. М., 1999. Т. 4. С. 106.


[Закрыть]. Верю и верить буду более собственным показаниям уважаемого мною человека, нежели заугольным сведениям. Отец покойного, Иван Лукьянович, имел чин действительного статского советника и служил в Государственном заемном банке старшим советником, в звании, которое впоследствии переименовано в директорское427427
  Иван Лукьянович Михайловский-Данилевский происходил из древнего дворянского рода, переселившегося из Польши в Малороссию, во время неустройств и преследований за веру, при основании Унии3. Он родился в 1744 году. В 1764 году он был студентом в Киевской академии4, и в 1781 имел звание войскового товарища в Малороссии. В 1776 году И. Л. Данилевский отправился в чужие краи для усовершенствования себя в науках, и пробыл восемь лет, на собственном иждивении, в Германии и во Франции. В 1784 году выдержал блистательный экзамен в Геттингенском, знаменитом тогда университете и получил звание доктора медицины. Но Иван Лукьянович никогда не практиковал, а учился медицине единственно из любви к естественным наукам, почитая медицину, по справедливости, ключом к истинной мудрости. Возвратясь в отечество, Иван Лукьянович получил чин надворного советника и определен был правителем канцелярии Государственного заемного банка, а по именному указу императора Павла Петровича, 11 декабря 1796 года, назначен старшим директором того же банка, в котором продолжал служение до своей кончины, последовавшей 19 августа 1807 года. Иван Лукьянович Михайловский-Данилевский был человек ученый, честный и добродушный, всеми любимый и уважаемый.


[Закрыть]. Александр Иванович родился в Петербурге и был единственный сын у отца, который любил его страстно и нежил в высшей степени; это не нравилось другу отца Александра Ивановича, товарищу по службе, советнику банка Крюкову, человеку благородному, строгих правил, истинному христианину. Умирая, отец Александра Ивановича поручил единственное свое детище другу своему, Александру Семеновичу Крюкову428428
  Александр Семенович Крюков служил в Конной гвардии ротмистром, в конце царствования императрицы Екатерины II и потом был уволен от службы с чином титулярного советника. При восшествии на престол императора Александра Павловича, Крюков произведен прямо в надворные советники и определен советником в Государственный ассигнационный банк. Потом был нижегородским вице-губернатором, а впоследствии губернатором, и умер в глубокой старости за два года пред сим, т. е. в 1846 году5.


[Закрыть], умоляя на смертном одре заступить сироте место отца. Александру Ивановичу был тогда семнадцатый год от рождения. Крюков дал слово и свято исполнил свое обещание. Взяв к себе в дом сироту, Крюков занялся и образованием его, и устройством оставленного отцом небольшого состояния. Будучи назначен вице-губернатором в Нижний Новгород, Крюков отдал своего питомца в Петровское училище429429
  Петершуле – немецкое училище при лютеранской церкви Св. Петра, основанное в 1710 г. В 1918 г. превращено в государственную школу.


[Закрыть], продал деревянный дом отца и вещи, взыскал долги и оставшийся капитал, в 85 тысяч рублей ассигнациями, положил в ломбард. Чрез полтора года Крюков переместил своего питомца из Петровского училища в Московский университетский пансион430430
  Московский университетский благородный пансион (1779–1830) существовал при Московском университете и представлял собой закрытое учебное заведение для мальчиков из дворянских семей.


[Закрыть], на попечение знаменитого Антона Антоновича Прокоповича-Антонского, и в вакантное время431431
  То есть во время вакаций (каникул).


[Закрыть] брал к себе в Нижний Новгород, где занимал уже место гражданского губернатора. Из Московского университетского пансиона А. С. Крюков отправил своего питомца за границу, в Геттингенский университет, для усовершенствования в науках и в иностранных языках. По возвращении Александра Ивановича из‐за границы Крюков поместил его на службу в Министерство финансов и отдал в полное распоряжение принадлежавший ему капитал, возросший от процентов до ста двадцати тысяч рублей ассигнациями. Немного на свете подобных опекунов!

На двадцатом году от рождения А. И. Михайловский-Данилевский записан был на службу канцеляристом в правление Государственного заемного банка (1801 год), произведен в коллежские регистраторы в 1803 и в губернские секретари 1806 года, и вышел в отставку в 1807 году, ноября 8-го, и награжден чином титулярного советника 29 января 1808 [года] уже по выезде за границу. До сего времени он только считался в службе, продолжая учиться. В феврале 1812 года он поступил уже в действительную гражданскую службу, в Канцелярию министра финансов помощником ученого секретаря, в прежнем чине губернского секретаря. Когда светлейший князь М. И. Голенищев-Кутузов назначен был начальником С.‐Петербургского ополчения, А. И. Михайловский-Данилевский вступил в ополчение в чине подпоручика и назначен был в должность адъютанта к знаменитому фельдмаршалу в начале августа 1812 года. О способностях Александра Ивановича свидетельствовал перед Кутузовым Михаил Андреевич Балугьянский.

Когда знаменитому Кутузову поручено было главное начальство над всем русским воинством, А. И. Данилевский отправился с ним в армию и находился при его штабе, почти без всякого назначения, нося мундир ополчения432432
  Мундир этот был общеармейский.


[Закрыть]. Необыкновенный случай приблизил его к фельдмаршалу.

По дипломатической части, для иностранной переписки, находился при фельдмаршале известный сочинениями своими о Суворове Е. Б. Фукс433433
  См.: Фукс Е. Б. История генералиссимуса, князя италийского, графа Суворова-Рымникского: В 2 ч. М., 1811; Он же. История российско-австрийской кампании 1799 г. под предводительством генералиссимуса, князя италийского, графа Александра Васильевича Суворова-Рымникского: В 3 ч. СПб., 1825–1826; Он же. Анекдоты князя Италийского, графа Суворова Рымникского. СПб., 1827.


[Закрыть]. Надобно было написать, без отлагательства, дипломатическую бумагу на французском языке. Была ночь. Фельдмаршал послал за Фуксом, но он не мог явиться к нему по нездоровью. Фельдмаршал спросил (кажется, у генерала Коновницына), нет ли при штабе человека, сильного во французском языке. Указали на А. И. Михайловского-Данилевского. Вот как рассказал мне покойный А. И. об этом обстоятельстве, открывшем ему блистательное поприще: «Я лежал в крестьянской избе, на попоне, имея чемодан вместо изголовья, и при свете воскового огарка (который я сохранил, как сокровище, в кармане) читал какую-то нелепую английскую брошюру противу Наполеона, веря, в избытке моего патриотисма, во все клеветы и самую злую ложь, распространяемую тогда англичанами во всей Европе о Наполеоне. Является донской казак. “Здесь ли господин советник Данилевский?” – спросил казак. “Здесь”. – “Пожалуйте на совет к фельдмаршалу”. Товарищи все, – говорил А. И. Михайловский-Данилевский, – расхохотались и я с ними, однако ж я поспешно оделся и побежал в квартиру Кутузова. Доблестный старец сидел возле стола, покрытого бумагами и географическими картами. “Можешь ли ты, любезнейший, написать бумагу по-французски?” – спросил меня фельдмаршал. “Извольте испытать, кажется, могу”, – отвечал я. Фельдмаршал сказал содержание бумаги и примолвил: “Надобно, чтоб к рассвету было готово”. – “Исполню приказание, но прошу тихого уголка, бумаги и чернил, потому что нас человек десять в избе и письменных припасов нет вовсе”. Фельдмаршал велел мне поместиться в избе, занимаемой его канцеляриею, и распорядиться по моему произволу. Когда фельдмаршал проснулся, я уже ждал у дверей с бумагою. Меня впустили. “Читай, братец!” Я стал читать, поглядывая во время чтения на Кутузова, и заметил выражение удивления и удовольствия на его лице. “Это ты состряпал в эту ночь?” – сказал фельдмаршал. “Не знаю, понял ли я вас и угодил ли”, – сказал я в сильном волнении. “Подойди ко мне поближе”. Я приблизился, и фельдмаршал взял меня обеими руками за голову, поцеловал в лоб и сказал: “Спасибо, спасибо, братец! Ты дельный человек и будешь полезен государю и Отечеству”».

Рассказывая это, А. И. Михайловский-Данилевский назвал число и название деревни, где это происходило, но и то и другое ускользнуло из моей памяти. Знаю только, что это было незадолго до Тарутинского дела434434
  Имеется в виду сражение между русскими и французскими войсками под селом Тарутино 18 октября 1812 г. Михайловский-Данилевский писал письмо маршалу И. Мюрату.


[Закрыть].

Занимаясь письменными делами, А. И. Михайловский-Данилевский исполнял адъютантскую должность при главнокомандующем и вместе с штабом его участвовал во всех знаменитых битвах. И какие люди были тогда при Кутузове! Коновницын, Ермолов, Кайсаров, Толь, поэт (В. А.) Жуковский находились при лице знаменитого полководца. Иван Никитич Скобелев (ныне генерал от инфантерии), глава русских инвалидов, народный военный писатель, был также в штабе Кутузова. От проницательного ума Кутузова не укрывалось ни одно дарование, и он все способности, все качества, открываемые им в людях, направлял к одной цели – благу и славе Отечества.

За сражение при Бородине А. И. Михайловский-Данилевский награжден орденом Св. Анны 4‐й степени, и за Тарутинскую битву, в которой он находился при дежурном генерале Коновницыне и ранен пулею в правую руку навылет, орденом Св. Владимира 4‐й степени с бантом. Наконец, в 1813 году (в апреле), исполнилось пламенное желание А. И. Михайловского-Данилевского, а именно, он поступил в действительную военную службу и из ополчения переведен в чине штабс-капитана в Свиту его императорского величества по квартирмейстерской части (что ныне Генеральный штаб), и в том же году поступил в канцелярию генерал-адъютанта князя (ныне светлейшего) Петра Михайловича Волконского. Находясь при его светлости, А. И. Михайловский-Данилевский был с ним во всех сражениях 1813 и 1814 годов: при Люцене (за которое сражение награжден золотою шпагою с надписью «За храбрость» и прусским орденом Военного достоинства), при Бауцене, под Дрезденом, под Кульмом, под Лейпцигом (за которое сражение награжден орденом Св. Анны 2‐й степени и австрийским Св. Леопольда 3‐й степени), под Бриеном, под Арсисом, при Фершампенуазе (где имел счастие исполнять личные приказания императора Александра), и наконец под Парижем435435
  Булгарин перечисляет сражения между армией Наполеона и войсками антинаполеоновской коалиции: при Люцене (городок в 20 км к юго-западу от Лейпцига) 20 апреля 1813 г., при Бауцене 20–21 мая 1813 г., при Дрездене 26–27 августа 1813 г., под Кульмом (местечко в Богемии в 40 км к югу от Дрездена) 29–30 августа 1813 г., под Лейпцигом 16–19 октября 1813 г., под французским городом Бриенном 29 января 1814 г., при городке Арси-сюр-Об 20–21 марта 1814 г., при Фер-Шампенуазе (около 100 км к востоку от Парижа) 25 марта 1814 г., под Парижем 19 марта 1814 г. (все даты даны по новому стилю).


[Закрыть], за что и награжден орденом Св. Анны 2‐й степени с алмазами.

По окончании знаменитой войны 1812, 1813 и 1814 годов, прославившей навеки Россию, и в которой А. И. Михайловский-Данилевский в малых чинах имел счастие находиться в лучезарном военном кругу, т. е. сперва при главнокомандующем, а потом при приближенном к государю императору лице, он (т. е. А. И. Михайловский-Данилевский) удостоился особенного счастия находиться с походною канцеляриею светлейшего князя Петра Михайловича Волконского во всех вояжах императора Александра. С 1 октября 1814 г. по 13 мая 1815 [г.] А. И. Михайловский-Данилевский находился на Венском конгрессе436436
  В Венском конгрессе, проходившем с сентября 1814 по июнь 1815 г., участвовали представители почти всех стран Европы, которые определили новые границы европейских государств.


[Закрыть] и во вторичном походе во Францию в 1815 году. Потом был с его императорским величеством в вояже из Парижа чрез Брюссель, Дижон, Швейцарию и Богемию в Берлин, а оттуда чрез Варшаву в С.-Петербург437437
  Александр I выехал из Парижа 13 (25) сентября и приехал в Петербург 2 (14) декабря 1815 г.


[Закрыть]. С 9 августа по 14 октября 1816 года и с 25 августа по 1 октября 1817 г. находился с государем императором в путешествии по разным российским губерниям и в Царстве Польском, а с марта по 1 июня 1819 г. в Варшаве, Бессарабии, Таврическом полуострове и земле донских казаков. В том же году находился с государем императором на конгрессе в Аахене438438
  Ахенский конгресс с участием глав Австрии, Великобритании, Пруссии, России и Франции проходил в прусском городе Ахене (Аахене) с 29 сентября по 22 ноября 1818 г. На нем обсуждался вопрос вывода оккупационных войск из Франции и приема ее в союз участвовавших в конгрессе стран, а также ряд более частных вопросов.


[Закрыть]. Во время этих поездок А. И. Михайловский-Данилевский, в полковничьем чине, награжден орденом Св. Станислава 2‐й степени со звездою.

Еще в 1814 году А. И. Михайловский-Данилевский переведен был в Гвардейский генеральный штаб, в капитанском чине, полученном за отличие, в 1813 году. В 1815 [году] был произведен в полковники, а 15 октября 1818 года назначен флигель-адъютантом к его императорскому величеству, будучи уже, как говорится, обвешан иностранными орденами. Итак, в четыре года (с 1812 по 1816) отставной титулярный советник, сирота, без блистательных родственных связей, без всякого особенного покровительства, личными своими достоинствами достиг чина полковника гвардии, неоцененного звания флигель-адъютанта и стал известен первому монарху в Европе, даровавшему ей мир и спокойствие низвержением могущественного и гениального Наполеона! Невозможно быть счастливее на поприще службы; но счастие не утомлялось изливать дары на своего любимца. Заступавший А. И. Михайловскому-Данилевскому место отца г. Крюков439439
  От первой юности до конца своей жизни А. И. Михайловский-Данилевский сохранил чувства сыновней привязанности и благодарности к г. Крюкову, и в разговорах с ним не называл его иначе, как папенькой.


[Закрыть], бывший, как выше сказано, нижегородским гражданским губернатором, приискал и высватал своему питомцу прекрасную, умную и добрую, как ангел, невесту, Анну Павловну Чемоданову (дочь отставного гвардии прапорщика), также сироту, с 3428 душами (в губерниях Нижегородской, Владимирской, Симбирской, Казанской и Пензенской). Недоставало одной славы А. И. Михайловскому-Данилевскому, и он приобрел ее своими военно-историческими трудами, за которые принялся по окончании Отечественной войны.

Судьба дала ему все, чтоб быть хорошим современным историком. От природы он одарен был умом глубоким, проницательным, необыкновенною памятью, рассудком здравым и холодным, способным удерживать порывы воображения. Прилежным, систематическим учением А. И. Михайловский-Данилевский возделал и возвысил свои природные способности до такой степени, что по всей справедливости мог занимать почетное место между европейскими учеными. Он знал превосходно языки латинский, французский, немецкий и английский, читал и изучал древних писателей, а по-французски и по-немецки не только говорил, но и писал прекрасно. В Геттингенском университете он слушал курсы нравственно-политических и исторических наук у знаменитейших мужей своего времени: Геерена, Шлецера, Мартенса и Сарториуса, и был первым учеником у них. Счастливые обстоятельства поставили А. И. Михайловского-Данилевского в такое положение, что он мог видеть вблизи тайные пружины, приводившие в движение великие события своего времени, и узнать великих двигателей всемирных интересов. Удел редкий, доставшийся не многим историкам!

А. И. Михайловский-Данилевский сочинил «Описание Отечественной войны 1812 года»440440
  Описание Отечественной войны в 1812 году, по высочайшему повелению соч. ген.-лейт. Михайловским-Данилевским: В 4 ч. СПб., 1839.


[Закрыть]. Творение сие, основанное на официальных документах, на изустных рассказах участвовавших в войне и на собственных наблюдениях автора, чрезвычайно драгоценно относительно исторических событий; но мне кажется, что некоторые подвиги вождей выставлены слишком ярко, а другие, равного достоинства, поставлены в полусвете и даже в тени. Все это высказал я откровенно А. И. Михайловскому-Данилевскому, когда он потребовал моего искреннего мнения. Он соглашался с великою истиною, что современник, участвовавший в событиях, может лишь собирать богатые материалы для истории, но что беспристрастная история может быть написана только человеком посторонним. «История кампании 1813 и 1814 годов»441441
  Описание войны 1813 года, по высочайшему повелению соч. ген.-лейт. Михайловским-Данилевским: В 2 ч. СПб., 1840; Описание похода во Франции в 1814 году: В 2 ч. СПб., 1836.


[Закрыть], написанная А. И. Михайловским-Данилевским, имеет все достоинства описания Отечественной войны 1812 года, с тою разницею, что богаче дипломатическими событиями. Но две «Истории войн с Наполеоном 1805, 1806 и 1807 годов» и «История войны Финляндской 1808 и 1809 годов»442442
  Описание первой войны императора Александра с Наполеоном в 1805 году, по высочайшему повелению соч. ген.-лейт. и членом Военного совета Михайловским-Данилевским. СПб., 1844; Описание второй войны императора Александра с Наполеоном, в 1806 и 1807 годах, по высочайшему повелению соч. ген.-лейт. и членом Военного совета Михайловским-Данилевским. СПб., 1846; Описание Финляндской войны на сухом пути и на море, в 1808 и 1809 годах, по высочайшему повелению соч. ген.-лейт. Михайловским-Данилевским. СПб., 1841.


[Закрыть] – совершенно отличаются от прежних творений А. И. Михайловского-Данилевского. Ни на одном из европейских языков нет истории войны 1805 года (Аустерлицкой кампании), столь верно, беспристрастно и живо описанной, как история А. И. Михайловского-Данилевского. Это лучшее его творение и одна из лучших европейских военных историй. Кампания 1806 и 1807 года описана столь же правдиво и живо, и только необыкновенное стечение обстоятельств придает более интереса описанию войны 1805 года. Финляндская война – превосходное творение. «Описание Турецкой войны с 1806 по 1812 год»443443
  Описание Турецкой войны в царствование императора Александра, с 1806 до 1812 года, по высочайшему повелению сочиненное ген.-лейт. и членом Военного совета Михайловским-Данилевским: В 2 ч. СПб., 1843.


[Закрыть] весьма важно для истории, составлено прекрасно, но, по существу самого дела, не могло возбудить общего любопытства. У турок нет великих полководцев, и война с ними не представляет занимательной борьбы талантов. Самое любопытное сочинение А. И. Михайловского-Данилевского – «Записки 1814 и 1815 годов»444444
  Записки 1814 года А. Михайловского-Данилевского. СПб., 1831; Воспоминания. Из записок 1815 года А. Михайловского-Данилевского. СПб., 1831; переиздание: Записки 1814 и 1815 годов А. Михайловского-Данилевского, бывшего флигель-адъютанта императора Александра Павловича. 2‐е изд. СПб., 1832.


[Закрыть]. Верность во всем официальная, и предметы и изложение увлекательные.

В последнее время А. И. Михайловский-Данилевский занимался редакциею «Военной галереи», предпринятой сперва Песоцким, потом издававшейся Песоцким с бывшим книгопродавцем Ольхиным, и ныне перешедшей к П. А. Печаткину445445
  Александр 1 и его сподвижники в 1812, 1813, 1814, 1815 годах. Военная галерея Зимнего дворца… Жизнеописания соч. ген.-лейт. А. И. Михайловского-Данилевского / Портр. с подлинников Дова рисованы парижск. худож. Гюо и Долле: В 6 т. СПб., 1845–1849. С 5‐го тома, вышедшего в 1848–1849 гг., уже после смерти Михайловского-Данилевского, в книге появилась следующая информация: «Жизнеописания сост. под ред. ген.-лейт. А. В. Михайловского-Данилевского и гвардии полковника А. В. Висковатова».


[Закрыть]. А. И. Михайловский-Данилевский написал для этой галереи истинно превосходные биографии императора Александра и светлейшего князя П. М. Волконского. Прочие биографии писаны другими литераторами, по материалам, доставляемым А. В. Висковатовым, который также написал большую часть жизнеописаний. А. И. Михайловский-Данилевский только перечитывал биографии, доставляемые литераторами, и исправлял кое-что в историческом отношении. Главным его занятием в последнее время было описание похода Суворова в Италию, 1799, из которого он читал мне несколько весьма замечательных отрывков. Конченное уже им «Описание участия русских войск в войне Наполеона с Австрией, в 1809 году» еще не издано в свет446446
  Текст этого исследования Михайловского-Данилевского так и не был опубликован, но сохранился в архиве в его личном фонде (ОР РНБ. Ф. 859. К. 6. № 3). См.: Сапожников А. И. А. Н. Михайловский-Данилевский и его неопубликованный труд «Описание войны императора Александра против Австрии в 1809‐м году» // Клио. 1997. № 2. С. 25–36.


[Закрыть].

Величайшую важность всех военно-исторических сочинений А. И. Михайловского-Данилевского составляет их официальность. Ему открыты были все государственные архивы, из которых он мог и умел черпать все драгоценности. Кроме того, он пользовался, как я уже говорил, изустными пояснениями людей, участвовавших в войнах и в дипломатических сношениях государств. А. И. Михайловский-Данилевский обладал в полной силе даром слова и излагал свои мысли и события красноречиво и занимательно. Он обладал слогом, но в русском языке не был так силен, как в слоге и в исторических науках, в чем он публично сознавался, и не скрытно, а явно отдавал свои сочинения некоторым литераторам для очистки, до издания их в свет. Это нисколько не уменьшает высоких достоинств нашего знаменитого военного историка. В каждой французской типографии находится грамотный корректор, которого обязанность состоит в исправлении погрешностей противу правил языка, и сочинения весьма многих известных писателей не могли бы показаться в газете без этих исправлений. Известный немецкий писатель и знаток языка Зейме исправлял сочинения Клопштока и Виланда, которые пользуются гораздо высшею, нежели их корректор, славою. Стратегическая часть в военно-исторических сочинениях А. И. Михайловского-Данилевского основана единственно на официальных документах и известиях, сообщенных людьми, деятельно участвовавшими в войнах; сам он никогда не представлял собственных суждений о стратегических действиях полководцев и поступал в этом весьма благоразумно, потому что был только военным историком, а не принимал на себя звание стратегического судьи и наставника. Вообще все сочинения А. И. Михайловского-Данилевского имеют высокое достоинство современности и в целом отличаются верностью и необыкновенною занимательностью изложения. Он, поистине, принадлежит к первому разряду писателей европейских по части военной истории.

Занимаясь важными и полезными литературными трудами, А. И. Михайловский-Данилевский продолжал служить с честью государю и Отечеству. В декабре 1823 года он был произведен в генерал-майоры, с назначением командиром 3‐й бригады 7‐й пехотной дивизии; в 1829 году, во время Турецкой войны, командовал 2-ю бригадою 6‐й пехотной дивизии и потом находился при главнокомандующем графе Дибиче-Забалканском, исправляя должность дежурного генерала, и за отличие и усердие награжден орденом Св. Анны 1‐й степени. В январе 1831 года, по ходатайству фельдмаршала графа Дибича-Забалканского, высочайше командирован в армию, действовавшую противу польских мятежников, находился в кровопролитном сражении под Гроховым447447
  Сражение при польской деревне Грохов (недалеко от Варшавы) состоялось 13 февраля 1831 г.


[Закрыть], получил сильную контузию ядром в левое плечо, с переломлением кости, и за отличие награжден золотою алмазами украшенною шпагою, с надписью: «За храбрость». По возвращении в Петербург, для излечения раны, во время свирепствовавшей в столице холеры, назначен был (в июне 1831) попечителем Охтинской части и за усердное исполнение своей обязанности удостоился получить табакерку, украшенную вензелем его императорского величества. В 1835 году (декабря 5-го) произведен в генерал-лейтенанты, с высочайшим повелением присутствовать в Правительствующем сенате, и в том же году (декабря 9-го) высочайше назначен председателем Военно-ценсурного комитета, а в 1839 году членом Военного совета, с оставлением по армии. За литературные и служебные труды награжден он орденом Св. Владимира 2‐й степени (в 1836 году), Белого Орла (1838 г.), Александра Невского (1843 г.) и алмазными знаками сего ордена (в 1846 году). За 25-летнюю службу получил орден Св. Георгия (в 1836 году)448448
  Он имел следующие иностранные ордена: австрийский Леопольда 3‐й степени; прусские: Красного Орла 1‐й степени и За военные достоинства; Гессен-Кессельский Золотого Льва; баденский военный орден 2‐й степени Церингенского Льва23.


[Закрыть] и имел медали: за кампанию 1812 года, за взятие Парижа, за Турецкую войну, Польский знак отличия за военные достоинства 2‐й степени и знак беспорочной службы за XXV лет.

А. И. Михайловский-Данилевский беспрерывно следил за ходом отечественной и всех иностранных литератур во всем их объеме, и читал весьма много. Нельзя было не удивляться, как доставало ему времени на столько умственных трудов и занятий. Он любил беседу литераторов и вообще людей умных и начитанных, и сам был неоцененным собеседником в непринужденном обществе. При глубоком уме, основательных познаниях, светской опытности А. И. Михайловский-Данилевский обладал необыкновенным остроумием и тою юмористическою игривостью ума, которая по-французски называется causticité, а у нас очень неправильно переводится колкостью и язвительностью. Юмористическая игривость ума, напротив, избегает колкости и язвительности, которые оскорбляют, никого не забавляя. Иногда А. И. Михайловский-Данилевский одною фразою, составлявшею бессмертную эпиграмму, характеризовал человека, не трогая при том его нравственного достоинства. Он умел быть столь же любезным в домашнем обществе, как и в кабинетной беседе. Многие из русских литераторов, которых А. И. Михайловский-Данилевский принимал ласково и для ободрения осыпал похвалами, не могли возвыситься до того, чтоб постигнуть и оценить этого необыкновенного человека, не могли понять, что он всех их выше и снисходит к ним с высоты из сострадания! Потомству предоставляется судить обо всех качествах исторического лица, но я смело могу сказать, всенародно, что А. И. Михайловский-Данилевский никому не сделал умышленно зла. Бесспорно, что Россия лишилась в нем одного из самых умных, ученых, даровитых и полезных деятелей. Потеря важная, которая долгое время будет ощутительна!449449
  Позднее Булгарин писал: «Я знал покойного [А. И. Михайловского-Данилевского] в течение двадцати шести лет, любил и уважал его, и говорил ему всегда в глаза откровенно мое мнение, когда он спрашивал меня, и скажу к чести покойного, что он никогда не гневался за противное мнение или за замечание. Некоторым лицам не понравилось в написанной мною биографии, что после отца Александру Ивановичу достался деревянный дом в Петербурге, что он был обязан благодарностью д[ействительному] с[татскому] с[оветнику] Крюкову за попечение о нем в юности и за женитьбу, и до гроба не изменил этому благородному чувству, напротив называл всегда г. Крюкова отцом, что относится к чести Александра Ивановича, и наконец, что в описаниях войн покойный Александр Иванович, как очевидец и участник подвигов русских войск, иногда увлекался личным своим чувством, освещая иные места, а другие поставляя в тени. О последнем обстоятельстве я говорил в глаза Александру Ивановичу, и он сознавался, что современнику невозможно быть совершенно беспристрастным и избегнуть первых впечатлений. Александр Иванович сознавался в этом, потому что при всей своей учености был чрезвычайно умен. Не понравилось также некоторым лицам сказанное в написанной мною биографии, что Александр Иванович обладал прекрасным слогом, но в отношении грамматических трудностей языка прибегал к совету опытных литераторов. Дело гласное и всем литераторам известное, потому что Александр Иванович никогда в этом не скрывался. Насчет деревянного дома отвечать нечего. Был дом деревянный, так нельзя же превратить его в каменный! Насчет посещения Александром Ивановичем Московского университета я не уверен. Так мне сообщено одним старым приятелем, и если это ошибка, то всего одна ошибка в биографии. Все прочее, я уверен, подтвердил бы Александр Иванович, если б биография написана была при его жизни» (Заметки, выписки и корреспонденция Ф. Б. // Северная пчела. 1849. № 97. 4 мая). К словам «достался деревянный дом в Петербурге» Булгарин сделал примечание: «В то время деревянных домов было множество, даже в лучших кварталах города, и многие вельможи жили в деревянных домах. Приведем в пример дом Льва Александровича Нарышкина, на Мойке, где ныне Демидовский дом трудолюбия». Сведениями об учебе Михайловского-Данилевского в Московском университетском пансионе мы не располагаем.


[Закрыть]