Текст книги "Раненый разум. Пройти через боль, чтобы её преодолеть"

2. Если приговор внезапен: управление отчаянием

Иногда потеря будущего – это не результат того, что мы сделали, а того, что случилось с нами, независимо от нас самих. Так случилось с Элизабеттой, нашей пациенткой двадцати пяти лет, которая внезапно потеряла маму из-за Covid-19. С того момента прошло шесть месяцев, и Элизабетта не только страдает от сильной боли утраты, здорового и физиологического горевания, но и парализована терзаниями от неспособности жить дальше без матери, которая всегда была её единственной точкой опоры. Мама была тем человеком, которому она доверяла, который давал ей советы во всем и к которому Элизабетта, считающая себя хрупкой и неуверенной, бежала, едва столкнувшись с любыми трудностями. Смерть её матери произошла одновременно с изменениями в профессиональной сфере, что было для девушки деликатным моментом, учитывая её неуверенность. На новой работе сотрудники проявляли понимание к её горю, Элизабетте был предоставлен целый месяц отпуска, но с тех пор, как она вышла на работу, она живет в ужасном отчаянии, из-за которого её рабочий день проходит очень тяжело. Она больше не может хорошо спать, ощущает постоянную тяжесть в груди и, самое главное, совершает небольшие ошибки из-за недостаточной ясности ума. «Я не могу ничего делать, без мамы я не смогу, моя жизнь окончена», – Элизабетта постоянно повторяет эту фразу.

Случай Элизабетты позволяет нам проанализировать еще одну важную технику, которая используется для реализации терапевтического вмешательства в состояние безысходности, чтобы не позволить ему заполнить собой всю повседневность и превратиться в самореализующееся пророчество. Мы назвали эту технику «контейнированием терзаний». Каждое утро, просыпаясь, наша пациентка должна добровольно погрузиться в свои терзания, выделив для этого определенное время (обычно полчаса) и записывая все катастрофическое и ужасное, что может произойти в её жизни. Она должна представить и записать на бумаге все беды, на которые, по её мнению, она обречена, все, что, как она считает, неизбежно случится. Как только она закончит, она должна будет закрыть записи и избегать перечитывания, оставив на бумаге свои терзания и занявшись своими ежедневными делами. Эта техника, как следует из названия, в первую очередь служит для контейнирования всепоглощающих терзаний в пределах утреннего периода, тем самым освобождая от нее остальное время дня и давая человеку некоторое облегчение. Шаг за шагом ежедневное выполнение задания приводит к постепенному ослаблению страданий, в том числе благодаря тому, что человек, все более свободный от них, имеет возможность заново открыть свои ресурсы. Как только удастся справиться с безысходностью можно будет приступить к работе по реконструкции будущего, что ранее было невозможно из-за её сильного инвалидизирующего эффекта не только на эмоциональном, но и на физическом уровне.

Восстановление сценария будущего может происходить постепенно, шаг за шагом, или путем экспоненциального изменения, с эффектом «снежного кома» (Nardone, Balbi, 2008; Дж., Балби Э., 2019). В первом случае терапевт помогает пациенту последовательно реализовывать множество небольших и постепенных изменений, пока пациент не достигнет желаемой цели. По словам одного из наших мастеров, Джона Уикленда: «Одно ведет к другому, которое ведет к следующему… Поэтому если вы сосредоточитесь на выполнении самого маленького дела, а затем следующего дела и так далее, то вы совершите великие дела, делая только маленькие дела» (Weakland, Fisch, Watzlawick, Bodin, 1974). Так было в случае Элизабетты, которой мы помогли впервые создать веру в свои собственные ресурсы и ощущение независимости, и которая обнаружила, что вполне способна жить своей жизнью даже без матери, отсутствие которой было для девушки очень болезненным. Во втором случае небольшие изменения, к которым подводят пациента, в конечном итоге запускают цепную реакцию, которая быстро приводит к достижению желаемого конечного результата. В таких случаях терапевтическая работа требует «разблокирования» эмоциональных механизмов, которые делали невозможным увидеть будущее, но как только эта работа будет проведена, необходимости работать над обретением новых умений не будет, так как у человека в распоряжении уже будут все ресурсы, необходимые для движения к своему будущему, как и было в случае с Элизабеттой.

В обоих случаях на деликатном и извилистом пути к новому жизненному сценарию могут снова возникнуть ностальгические воспоминания, которые могут показаться болезненными, причем настолько, что появится искушение избавиться от них; однако эти воспоминания чрезвычайно важны, поскольку являются неотъемлемой частью нашей жизненной истории. Фактически, чувство ностальгии вместе с болью утраты включает в себя и удовольствие от воспоминаний, и именно благодаря этой базовой эмоции утрата постепенно перерабатывается. Это является очень важным моментом, поэтому, помогая человеку справиться с гореванием, необходимо помочь ему «сохранить внутри себя» память о том, кого больше нет, но кто всегда будет частью его жизни.

3. Быть автором приговора самому себе и не знать об этом

Как остроумно заметил Бертран Рассел, «как только человек поверит или почувствует, что что-то истинно, независимо от того, правда это или нет, он будет действовать так, как если бы это было правдой». Это прекрасно описывает то, чему было дано определение «самоисполняющегося пророчества» (Watzlawick, 1981), при котором именно наши действия «как если бы» что-то было правдой и определяют его исполнение. Это типично для человека, который чувствует, что его отвергнут, и потому настолько закрывается в себе, что действительно держит всех на дистанции, или для того, кто чувствует, что партнер его бросит, и потому ведет себя настолько подозрительно или агрессивно, что другой действительно в конце концов оставляет его. Человек, как новый Эдип, осознает, что он обречен пережить что-то ужасное, всячески пытается избежать этого и в конечном итоге обрекает сам себя на это в результате собственных действий. Как утверждал философ Джон Локк, часто мы считаем сумасшедшими людей, которые «исходя из неверных предпосылок и используя строгую и убедительную логику, приходят к ошибочным выводам».

Итак, достаточно начать с неверного убеждения, чтобы прийти к самым катастрофическим результатам. Убеждения, которое мы формируем часто неосознанно, базируются на нашем опыте. Но, в отличие от общепринятого мнения, это не обязательно должно быть неким сокрушительным, травмирующим или особенно болезненным опытом; достаточно, чтобы что-то просто взволновало или встревожило нас, чтобы создать у нас новое восприятие реальности. Это также может быть просто сомнение («я боюсь/чувствую»), которое по мере своего закрепления трансформируется в уверенность («я верю/я в этом убежден»), пока не станет приговором («это может быть только так»). Казалось бы, банальный опыт, на который мы на уровне сознания иногда даже не обращаем особого внимания, но который эмоционально затрагивает нас и укрепляется, способен превратиться из песчинки в огромный собор. Иногда это что-то, что поначалу очень нас расстраивало, но, как мы считаем, мы оставили это в прошлом, тогда как на самом деле мы лишь заархивировали память об этом опыте, сохранив сформировавшееся у нас убеждение, которое и начинает действовать незаметно без нашего ведома.

Так было и с Алессандро, который не мог поверить, что ему удалось жениться на женщине «слишком красивой и слишком умной» для него, на что даже все его друзья продолжали шутливо указывать ему в день свадьбы. Такая столь неожиданная удача вызвала у него страшные сомнения: «А что, если она поймет, что я её не стою?». Это сомнение длилось лишь секунду, но его последствия были коварны и действовали в течение всей их истории до самого её конца. С другой стороны, сам святой Августин показывает нам, что сомнение, в конечном счете, является выражением истины, которая, если бы её не существовало, не позволила бы нам сомневаться.

Итак, Алессандро в каждом друге-мужчине жены видел её будущего любовника, а малейшее проявление невнимания к нему с её стороны воспринимал как доказательство того, что её любовь ослабла. Он винил её в том, что она недостаточно его любит, и говорил, что у него есть этому доказательства. Такими неопровержимыми доказательствами были время, которое она проводила со своим мобильным телефоном, а не в его компании, и стремление выглядеть хорошо для других всякий раз, когда они встречались с друзьями. Затем он перестал проявлять к ней сексуальное влечение, будучи уверенным, что она все равно отвергнет его.

Он пришел к нам в состоянии проживания почти свершившейся катастрофы, с одной стороны, напуганный, тем, что вот-вот потеряет жену, которая была порядком измучена сложившейся ситуацией, с другой стороны, все еще убежденный в том, что предпосылки для этой «предсказанной трагедии» были с самого начала, из-за огромной пропасти между ними. Жена пыталась всячески его успокоить, но в конечном итоге это еще больше укрепляло патологическую уверенность мужчины. Алеcсандро жил в реальности, пронизанной болью, болью того, кто чувствует, что то, чего он боится, неизбежно сбывается. И чем больше он пытался уйти от той ужасной реальности, которую сам же бессознательно создал, тем больше он подпитывал её и превращал свою маленькую песчинку в собор.

Имея дело с подобными ситуациями, прежде всего, необходимо остановить саморазрушение, растущее по спирали, неосознанно созданной самим человеком. В связи с этим мы можем попросить его каждое утро задавать себе вопрос: «Если бы я хотел сделать так, чтобы моя жена меня оставила, если бы я действительно хотел, чтобы наши отношения закончились и меня бросили, что бы я мог делать или не делать?». Это вариант техники «как ухудшить» (Nardone, 1998, 2009; Nardone, Salvini, 2013), адаптированный таким образом, чтобы прямо указать на самый сильный страх человека и вероятность того, что он сбудется именно благодаря усилиям, которые он предпринимает в попытке защитить себя.

Действительно ответ кажется очевидным: ему следует продолжать и дальше делать именно то, что он делает. Настраиваясь каждое утро на осознание наихудшей возможной реальности и излагая в письменной форме свой «план по разрушению», пациент сможет воочию увидеть, что этот план уже реализуется им в течение некоторого времени. Таким образом, перед ним откроется иное восприятие реальности, и благодаря последующим терапевтическим маневрам мы сможет привести его к получению первого важного эмоционального корректирующего опыта, за которым последуют и другие. Открыть перед «приговоренным» дверь недостаточно, необходимо, чтобы «осужденный» осознал возможность того, что приговор не будет приведен в исполнение. Простое осознание того, что он является создателем своей собственной катастрофы, конечно, дает ему возможность сдерживать свои определенные реакции, но этого недостаточно, чтобы успокоить боль от его убеждения. Не опровергая его восприятие реальности, а, наоборот, принимая его как разумное, мы просим Алессандро провести небольшое расследование, чтобы оценить, следует ли считать приговор окончательным или нет. Каждый день ему придется искать признаки того, что жена хочет уйти от него. Мы подчеркиваем, что это должны быть объективные и недвусмысленные признаки. В том случае, если он их обнаружит, ему будет необходимо записать их в блокнот и принести на следующий сеанс, чтобы мы могли вместе оценить их.

Это предписание известно как «поиск обратного подтверждения» (Nardone, Balbi, 2008; Nardone, 20204), и оно позволяет полностью изменить отношения между субъектом и его собственным восприятием. Выполнение субъектом, имеющим по всей видимости патологическое восприятие, этого предписания приводит к изменению восприятия, так как чем больше человек ищет объективные и недвусмысленные признаки того, в чем он убежден, тем больше он находит противоположные им. Необходимость искать признаки заставляет его изменить свое поведение с другими, и в результате из подозрительной личности, занимающей оборонительную позицию, он становится более открытым для контакта, начиная, таким образом, изменять смысл негативного пророчества. Предписание искать небольшие признаки и классифицировать их как «объективные и однозначные» заставляет человека осознать, что обнаруженные им признаки такими не являются, что постепенно способствует тому, что он все дальше и дальше дистанцируется от искаженного восприятия действительности. Именно так и получилось с Алессандро: ему все лучше удавалось избегать деструктивного поведения, также у него стало постепенно меняться восприятие поведения жены, которая благодаря этим изменениям в его поведении снова начала сближаться с ним. Эти процессы взаимно положительно влияли друг на друга, что постепенно привело к полной отмене «приговора» и восстановлению мирной семейной жизни пары.

4. Когда приговор скрывается в прошлом

Бывают случаи, когда неспособность строить будущее коренится в прошлом, разрушительную силу которого мы порой игнорируем. Опыт, который, как нам кажется, мы уже переработали, поскольку мы больше не испытываем гнев или боль при воспоминании о нем, иногда оставляет неизгладимый след и заставляет нас чувствовать себя навечно обреченными заново переживать то, что мы пережили в прошлом, не имея возможности найти от этого средство исцеления.

Быть отвергнутым людьми, которых мы любим и которые, как нам бы хотелось, чтобы любили нас, – вот одно из самых сильных страданий, которые мы можем испытать. Если эта боль причинена нам в детстве значимыми для нас людьми, то этот опыт может растянуться на всю нашу жизни, оказывая на нее заметное влияние.

Дарио приходит к нам, убитый горем из-за ситуации, которая, кажется, всегда была частью его жизни. Он добился хорошей должности в своей профессиональной деятельности, имеет семью, но ужасно страдает от того, что его семья называет «позиция жертвы». По его ощущениям, его не слышат и не понимают, он постоянно находится в состоянии глубокой печали, и небольшие незначительные события ежедневно пронзают его сердце острым лезвием боли. «У него чрезмерная реакция на все, – утверждает жена Дарио, – взрослый мужчина не может убегать и закрываться в своей комнате, как ребенок, если мы не слушаем его так, как ему хотелось бы, когда он что-то говорит». Все обстоит именно так: достаточно Дарио увидеть небольшой знак невнимания к нему, недоверия или осуждения, как это буквально парализует его, как если бы его полностью охватила боль. Эта боль приходит внезапно, подобно удару в живот, и заставляет его задыхаться и терять силы, она отнимает у него всю энергию, отключает голову и погружает его в темную, но уже знакомую пропасть. В эту пропасть Дарио падал с самого детства каждый раз, когда чувствовал безразличие к себе. Когда он находится в таком состоянии, он не может не чувствовать этой боли и непременно погружается в навязчивые размышления, почему это должно было случиться с ним, что ему следует сделать, чтобы изменить ситуацию, чтобы почувствовать, что с ним считаются, а затем приходит к выводу, что в конечном итоге лучше остаться одному, изолировавшись ото всех, так как по крайней мере тогда он не будет страдать. Так, с подросткового возраста Дарио разрывал все значимые отношения, которые у него были, когда он начинал чувствовать, что он недостаточно важен для другого человека. Девушки, друзья, коллеги и родственники. Единственный, с кем он никогда не завершал отношения, был его отец, которому он всегда старался всеми способами угодить, в надежде, что тот, наконец, заметит, что у него есть сын. Тот отдал ребенка на воспитание семье родственников, когда мать Дарио умерла от рака. Ребенок, утративший мать и отчасти потерявший и отца, пережил ужасную боль утраты. Он отчаянно пытался угодить своему отцу, но, по его словам, безрезультатно.

Дарио утверждает, что уже давно справился с этим и не чувствует никакой обиды на своего отца, который сделал для него все, что мог, но он осознает, что все еще чувствует аномальную боль даже сейчас, когда ему почти пятьдесят лет, каждый раз, когда отец проявляет к нему пренебрежение.

Бывают такие раны, нанесенные нам в прошлом, которые остаются с нами в виде шрама, показывающего, что рана полностью зажила. А бывают раны, которые никогда не заживают полностью и время от времени вновь начинают кровоточить. Действительно часто случается так, что те, кто стали жертвой болезненных событий, часто микротравм, пережитых в детстве или подростковом возрасте, даже если они больше не думают о тех событиях или людях, которые в этом участвовали, продолжают ощущать ту же самую боль каждый раз, проживая схожие ситуации, способные вызывать такие же эмоции. Такими ситуациями могут быть эпизоды насилия (избиения, унижения, оскорбления), а также насмешки со стороны сверстников или чувство покинутости или отвержения со стороны значимых людей. Во всех этих случаях человек часто не связывает проблему, с которой он сталкивается в настоящем, со своим прошлым, даже если последствия этого затрагивают его ежедневно. За рамками своего рационального убеждения, он продолжает оставаться жертвой такого восприятия реальности, согласно которому все будет повторяться, как своего рода влияние кармы, убежать от которой невозможно. Он живет в соответствии с вынесенным ему приговором, не осознавая этого, пребывая в уверенности, что все каким-то образом предопределено и, следовательно, он проиграл еще на старте. Это напоминает нам рассказ Кафки об узнике, который, увидев, как во дворе тюрьмы, где его содержали, устанавливают виселицу, убеждает себя, что виселица поставлена именно для него, и однажды ночью, испытывая сильнейший страх, сбегает из камеры, выбегает во двор и вешается сам.

То же самое произошло и с Дарио, который сам проложил свой путь к поражениям, разорвав все отношения, потому что они были для него болезненными, невзаимными, несправедливыми и разочаровывающими. Достаточно было даже одной неожиданно отмененной встречи или проявления непунктуальности опаздывающей подруги, невнимания со стороны жены, которая отвлекалась от него на детей, коллеги, не проявившей достаточного интереса к тому, о чем он говорил: все эти маленькие сигналы в их поведении укрепляли его убеждения, принося сильнейшую боль. Последовательность всегда была одна и та же. Действия всегда были незначительны, катастрофических масштабов которых никто не мог понять. Даже психолог, с которым он ранее консультировался, указал ему на то, насколько чрезмерными были его реакции, и это еще больше убедило Дарио в том, что ничего нельзя сделать.

Нетрудно понять, что та часть его жизни, которую Дарио с мучениями носил в себе и которую, как ему казалось, он окончательно преодолел, на самом деле требовала переработки и не сколько на познавательном уровне, сколько на эмоциональном.

Когда мы сталкиваемся с подобными ситуациями, то для того, чтобы проработать прошлое и помочь человеку придать логический смысл своей истории, мы используем определенную технику «криминальный роман» (Muriana, Pettenт, Verbitz, 2006; Nardone, Balbi, 2008; Milanese, 2020). Мы просим человека каждый день прослеживать в обратном направлении (то есть начиная от настоящего к прошлому) и записывать все болезненные переживания, которые он пережил, все случаи, когда над ним издевались или его бросали, насмешки, все, что он перенес и груз чего он все еще несет на себе как «клеймо». Каждый день он должен был немного добавлять к своему роману. После завершения работы ему следовало передать записи терапевту, не перечитывая их. Это задание имело две цели: во-первых, таким образом он начинал логически переосмысливать свою болезненную историю и, следовательно, свою проблему в настоящем. По этой причине важно, чтобы повествование велось, начиная с настоящего, а не из прошлого, что помогло бы человеку понять, что текущая ситуация является не чем иным, как физиологическим следствием его жизненной истории. Таким образом, восстановление сюжета, соответствующего биографическому повествованию, позволяет нам осмыслить то, что мы переживаем, и двигаться дальше. Во-вторых, как мы уже подчеркивали, повествование в письменной форме позволяет нам вернуть воспоминания в прошлое, предотвращая их вторжение в настоящее в форме дисфункциональных эмоций и восприятия. Действительно те, чья история жизни полна страданий, часто пытаются избежать их, отбросить или свести к минимуму в иллюзии, что это каким-то образом позволит забыть о них; это напоминает засовывание мусора под ковер для создания иллюзии порядка, что может продолжаться до тех пор, пока нам все-таки не придется со всем этим разобраться. Вместо такого избегания используемая техника требует погружения в боль; необходимость проследить перенесенные «преступления» заставляет нас внимательно на них посмотреть вблизи, не пытаясь сбежать, пока мы не примем и не проработаем их как неотъемлемую часть нашей истории и не освободимся от них. Парадоксальная логика состоит в том, что, чтобы выбраться из туннеля, необходимо пройти через него.

И именно таким образом Дарио обнаружил, сколько боли до сих пор причиняли ему переживания брошенного ребенка, сколько слез еще нужно было пролить, а также то, что проживание его печальной истории освободило его и позволило ему, наконец, понять причину его чрезвычайной чувствительности.

Хотя боль и уменьшилась, Дарио все еще жил с некоторым беспокойством, что в течение дня может случиться что-то такое, что снова окунет его в пучину страданий, что продолжало происходить регулярно, хотя и с явно меньшей интенсивностью и частотой, нежели раньше. Поэтому мы начали работу над настоящим с помощью техники «катастрофических предсказаний» (Nardone, 2014a; Muriana, Verbitz, 2017), которая является чрезвычайно эффективной при работе с людьми, которые, подобно древнегреческой пророчице Кассандре, всегда предвидят несчастья. Эти люди в лучшем случае живут в постоянных терзаниях, а в худшем случае реализуют именно то, чего боятся.

Каждое утро человек должен предсказать все «катастрофы», которые могут произойти в этот день, и подробно записать их на листе бумаги вместе со всеми ощущениями и гнетущей тревогой, которые он испытывает. В случае Дарио он должен был записать все, что могло вызвать сильную боль, которая так хорошо была ему знакома. Лишь в конце дня ему предстояло проверить, какие пророчества сбылись, а какие нет.

И так Дарио обнаружил, что не только бόльшая часть того, чего он боялся, не сбывалась, но даже когда что-то происходило, тот факт, что он предвидел это, определенно смягчал его болезненную реакцию, которой в некоторых случаях даже не возникало.

Подробное описание своих терзаний постепенно позволяет человеку эмоционально отстраниться от них именно потому, что он принимает их неумолимость, и в то же время позволяет сконцентрировать все негативные эмоции утром, освобождая от них таким образом остальное время дня. И, наконец, проверка вечером того, что же на самом деле произошло в течение дня, позволяет окончательно демонтировать механизм катастрофического мышления. В большинстве случаев, как и в случае с Дарио, сбываются совсем немногие пророчества, что доказывает, что предвосхищение снижает тревожное ожидание, а вместе с тем и вероятность того, что то, чего человек боится, действительно произойдет.

Таким образом, начав с восстановления сюжета своей жизни, Дарио понемногу начал писать новые главы своего романа, свободные от груза прошлого, которое уже не имело смысла носить с собой.