Текст книги "Кланы Альфанской Луны"
Автор книги: Филип Дик
Жанр: Зарубежная фантастика, Фантастика
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Взглянув на часы, Элвуд сказал:
– Мы отвезем тебя к адвокату. Пошли. – Он махнул Петри рукой.
– Может, увидимся, – сказал Чак Джоанне. – Когда-нибудь.
– Он слишком устал, чтобы соблюдать приличия. – Спасибо вам, – невнятно добавил он, даже точно не зная, за что благодарит девушку.
Выделяя каждое слово, Джоанна произнесла:
– Знайте, что Смайл Раннинг Клам, находится в комнате напротив и слышит все, о чем вы думаете. Если вы снова задумаете что-то не то, он узнает и вмешается. Поэтому…
– Хорошо, – вздохнул Чак. – Я не буду делать этого здесь, В сопровождении Элвуда и Петри он направился к двери.
Джоанна двинулась следом.
Выйдя в коридор, Чак заметил, что дверь в комнату липкой плесени открыта. Огромный желтый холм слегка заколыхался в знак приветствия.
– И вам спасибо, – с легкой иронией проговорил Чак, проходя мимо.
* * *
Они летели на колесе Элвуда в адвокатскую контору Нейта Уилдера, в Сан-Франциско, когда шеф сказал Чаку:
– Насчет этой операции «Пятьдесят Минут»… Мы запросили разрешение включить своего человека в состав экспедиции. Стандартный запрос, его, естественно, удовлетворили. – Он задумчиво поглядел на Чака. – Думаю, придется использовать симулакрума.
Чак рассеянно кивнул. В такого рода проектах, когда существовала серьезная опасность потерять агента, ЦРУ всегда применяло роботов. Управление имело небольшой оперативный бюджет и понапрасну не рисковало своими людьми.
– Симулакрум уже готов, – продолжал Элвуд, – и находится у нас в офисе. Его изготовил филиал «Дженерал Дайнэмикс» в Пало Альто. Если хочешь, можешь взглянуть на него.
Он достал из кармана пиджака листок бумаги.
– Даниэль Мэйджбум, двадцать шесть лет, англосакс. Окончил Стэнфордский университет с дипломом магистра точных наук. Затем в течение года обучался в Сан-Хосе, после чего был принят на работу в ЦРУ. Это его легенда. Никто не будет знать, что этот участник экспедиции – робот… Только мы еще не решили, кого посадить за пульт управлять Дэном, – прибавил Элвуд. – Может, этим стоит заняться Джонстону?
– Он все завалит, – убежденно заявил Чак. Любой биоробот мог до определенной степени действовать самостоятельно, однако в подобной экспедиции потребуется принимать слишком много решений. Предоставленный самому себе, Даниэль Мэйджбум быстро разоблачил бы себя. Поэтому в обычных ситуациях он будет двигаться и говорить сам, но когда придет время серьезных решений – оператор, сидящий в полной безопасности на первом этаже здания ЦРУ в Сан-Франциско, возьмет управление на себя.
Припарковав колесо на крыше здания адвокатской конторы Нейта Уилдера, Элвуд неожиданно предложил:
– А может, Чак, ты займешься управлением Мэйджбума? Ведь Джонстон действительно не лучшая кандидатура для этой работы.
Чак удивленно посмотрел на начальника.
– Почему я? Это же не мой профиль. В ЦРУ имелась группа специалистов-операторов для дистанционного управления биороботами.
– Понимаешь, Чак, мы хотим сделать тебе подарок, – медленно проговорил Элвуд, наблюдая за оживленным вечерним движением летательных аппаратов, которые, подобно облаку, окутывали город. – Ты сможешь быть рядом с женой, если можно так выразиться.
Помолчав, Чак ответил:
– Я отказываюсь.
– Ты сможешь видеть ее.
– Зачем? – Чак чувствовал, как в нем закипает гнев. Его опять принуждали.
– Давай посмотрим правде в глаза, – мягко сказал Элвуд. Психологи из Управления прекрасно знают, что ты все еще любишь ее. А для работы с Дэном нам нужен постоянный оператор. На несколько недель Петри займется твоими текстами, а ты попробуй, осмотрись, не понравится – вернешься к своей основной работе. Ты ведь столько лет составлял речевые тексты, что за пультом будешь как у себя дома, я уверен. Ты только представь: полетишь с Мэри на одном корабле, вместе с ней высадишься на Альфу III M2…
– Нет, – повторил Чак. Открыв дверцу машины, он сошел на посадочную площадку на крыше. – Скоро увидимся. Спасибо за доставку.
– Ты ведь знаешь, – сказал Элвуд, – я могу приказать тебе сесть за пульт. И прикажу, если почувствую, что это необходимо для тебя. Такое вполне может случиться. А пока я сделаю вот что: запрошу досье твоей жены из ФБР и выясню, что она за человек. В зависимости от этого… – он сделал неопределенный жест рукой, – я и приму окончательное решение.
– И каким же человеком должна быть моя жена, чтобы мне понадобилось шпионить за ней при помощи симулакрума? – поинтересовался Чак.
– Женщиной, способной вернуть тебя к жизни, – ответил Элвуд и захлопнул дверцу аппарата. Петри включил двигатель, и машина поднялась в темнеющее небо. Чак проводил ее взглядом.
«Вот типичная манера Центрального Разведывательного Управления, – саркастически отметил про себя Чак. – Что ж, за столько лет мне следовало бы привыкнуть к такому стилю работы».
Однако Элвуд был прав в одном: Чак действительно запрограммировал очень много симулакрумов, вкладывая в их уста тщательно выверенную, УБЕДИТЕЛЬНЕЙШУЮ риторику. И если он сядет за пульт, то не только сможет успешно руководить Действиями Даниэля Мэйджбума – или как там он еще называется, – но и…
Чак на секунду задумался.
…Но и превратить симулакрума в тонко настроенный инструмент, в ЧЕЛОВЕКА, который будет способен развлекать, убеждать и даже РАЗВРАЩАТЬ собеседника. Сам Чак Риттерсдорф не смог бы стать настолько красноречивым – он был мастером только в своем ремесле.
Кроме того… Даниэль Мэйджбум в руках Чака Риттерсдорфа мог бы достичь многого с Мэри Риттерсдорф… Никто не понимал этого лучше, чем его начальник. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Элвуд так настойчиво убеждал его заняться этой работой…
Чак почувствовал легкое возбуждение. Ведь подглядывать в замочную скважину, что ни говори, все-таки чрезвычайно интересно… Особенно если об этом никто не узнает.
«Да нет, серьезно, – убеждал себя Чак, – отсюда явно можно извлечь что-нибудь полезное для себя…»
Скорее всего, решение лежало где-то посередине: надо, чтобы Даниэлем Мэйджбумом управлял надежный человек. Кто-нибудь, кто будет действовать в его интересах.
«А в чем, собственно, состоят мои интересы?»
Чак машинально вошел в кабину лифта, погруженный в раздумья. Потому что новая мысль – совсем не та, которую подсказал ему Джек Элвуд, – внезапно проникла в его сознание.
«В таких необычных обстоятельствах… Агент-симулакрум рядом с Мэри на удаленной луне другой звездной системы… Среди психически нездоровых индивидуумов разложившегося общества… И я буду управлять этим симулакрумом… В таких исключительных обстоятельствах может произойти все, что угодно…»
Это была не та идея, чтобы обсуждать ее с кем-либо; Чаку было даже трудно ясно сформулировать ее для себя. Однако она имела свои преимущества перед самоубийством, а ведь он был так близок к смерти…
«При таких обстоятельствах я без труда смогу организовать убийство Мэри. Посредством умной машинки, которую изготовила для ЦРУ фирма „Дженерал Дайнэмикс“… У меня будет хороший шанс оправдаться в суде. Симулакрум, которым управляют с такого дальнего расстояния, часто действует самостоятельно – его электронный мозг иногда берет верх над управляющим сигналом. Игра явно стоит свеч… В суде я заявлю, что робот действовал сам, представлю кучу технической документации, доказывающей, что симулакрумы сплошь и рядом вытворяют подобные вещи… В архиве ЦРУ полно таких случаев.
И пусть только следствие попробует потянуть этот воз – доказать, ЧТО ЭТО Я выдал симу команду на убийство».
Чак подошел к двери адвокатской конторы Нейта Уилдера, продолжая мучительно соображать. Дверь автоматически открылась, и он вошел.
Неплохая, в сущности, идея; ее следовало всесторонне обдумать. Хотя бы с технической стороны.
Чак был сам себе противен, но мысль, раз появившись, уже не оставляла его. Подобно идее фикс, она прочно завладела всем его существом, и с ней было не так-то легко справиться. И все же…
Такое преступление никак нельзя назвать идеальным. На Чака Риттерсдорфа сразу же падет главное подозрение… Окружной прокурор или прокурор штата – или кто там занимается подобными делами – быстро догадается, кто стоит за этим… А также газетчики, среди которых встречаются самые дотошные умы Соединенных Штатов…
Однако подозревать и доказать – две совершенно разные вещи.
В какой-то мере ему поможет завеса высокой секретности, скрывающая деятельность Центрального Разведывательного Управления…
Землю и Альфанскую звездную систему разделяет более трех световых лет – огромная дистанция. Слишком большая, чтобы при обычных обстоятельствах совершить хорошо продуманное убийство. Кроме того, значительное смещение электромагнитного сигнала при входе и выходе из гиперпространства может вполне сносно рассматриваться как постоянно действующий фактор. Хороший адвокат сможет сделать чертовски громкое дело на одном этом моменте.
А Нейт Уилдер – как раз такой адвокат.
Глава 5
В тот же вечер, поужинав в ресторане «Голубая Лисица», Чак позвонил домой своему шефу Джеку Элвуду.
– Хочу взглянуть на создание, которое вы назвали Даниэлем Мэйджбумом, – осторожно сказал он.
Лицо шефа на небольшом экране сморщилось в улыбку.
– Отлично. Это легко сделать – возвращайся в свои шикарные апартаменты, и Дэн приедет к тебе. Сейчас он у меня: моет посуду на кухне. Так что же заставило тебя решиться?
– Да так, особой причины нет. – Чак повесил трубку. Он вернулся к себе и стал ждать Дэна. Вечером, когда старинные лампы были включены, комната выглядела еще более Удручающей.
Через некоторое время он услышал голос в коридоре – мужской голос, который спрашивал о нем. Затем в голове возникли мысли липкой плесени:
«Господин Риттерсдорф, здесь какой-то человек ищет вас. Пожалуйста, откройте дверь и примите его».
В коридоре стоял невысокий пожилой мужчина в вышедшем из моды костюме и с заметным животиком.
– Это вы Риттерсдорф? – произнес гость требовательным, сердитым тоном. – Ох, что за дыра! Здесь полно всяких странных тварей. Непонятно, что здесь делает землянин? – Он вытер красное, потное лицо носовым платком. – Я Банни Хентмэн. Вы ведь писатель, не так ли? Или это все мистификация?
– Да, я пишу речевые тексты для роботов, – сказал Чак. «Конечно, это дело рук Мэри. Очередное предложение о работе. Чтобы выжать из меня побольше».
– Вы что, не узнали меня? – сердито проговорил Хентмэн. – Разве я не известен всему миру? Вы, наверно, не смотрите телевизор. – Он раздраженно запыхтел сигарой. – Итак, я здесь. Вы хотите работать на меня или нет? Послушайте, Риттерсдорф, я не привык валяться у кого-либо в ногах. Но пишете вы прекрасно – должен признать это. Где ваша комната? Или мы так и будем торчать в коридоре?
Заметив полуоткрытую дверь комнаты Чака, он без приглашения направился к ней, прошел внутрь и скрылся из виду. Быстро соображая, Риттерсдорф последовал за нежданным пришельцем.
«От него, очевидно, так просто не отделаться, – понял он. – Ну и пусть: устроим небольшую проверку для Дэна Мэйджбума».
– Понимаете, – сказал он телекомику, прикрыв за собой дверь, – я не очень-то стремлюсь получить это место.
– Знаю, знаю, – проговорил Хентмэн, кивая. – Вы патриот. Вам нравится делать роботов-разведчиков. Слушайте. – Он вытянул палец. – Я могу платить вам ВТРОЕ больше, чем они. Кроме того, вы получите полную свободу в выборе тем. Конечно, последнее слово всегда останется за мной в смысле использования и подачи материала…
Комик с ужасом оглядел комнату.
– Боже! Эта келья напоминает мое нищее детство в Бронксе. Вот это и есть настоящая бедность. Что случилось? Неужели жена обобрала вас до нитки через суд? – Его глаза подрагивали, выражая сочувствие. – Да, знаю, такое может случиться. Сам трижды разводился, и каждый развод стоил мне бешеных денег. Закон на стороне женщины, ничего не поделаешь! А эта ваша жена… Привлекательная, однако… – Хентмэн неопределенно взмахнул рукой. – Не знаю. Она несколько холодновата – понимаете, что я имею в виду? Из тех, кто высчитывает все наперед. Не завидую вам, дружище. С такими женщинами нужно постоянно быть начеку, не то она подсунет тебе горькую пилюлю в самый неподходящий момент. С ними нельзя связываться надолго: лучше ограничиться простой интрижкой. Он с жалостью посмотрел на Чака.
– Но, как я вижу, вы из тех, кто воспринимает женщин слишком серьезно. Бьется с открытым забралом, так сказать… Вот, батенька, что я вам скажу: эта женщина переедет через вас всеми четырьмя колесами и оставит плоским, как ослиная задница.
В дверь постучали, и в голове Чака снова возникли мысли Смайла Раннинга Клама:
«Еще один посетитель, господин Риттерсдорф. На этот раз помоложе».
– Извините, – сказал Чак Хентмэну и направился к двери. Симпатичный молодой человек, одетый по последней моде – в новый костюм от «Братьев Хардинг», – увидев Чака, сказал:
– Господин Риттерсдорф? Я Даниэль Мэйджбум. Господин Элвуд просил зайти к вам.
«Великолепная работа. Ни за что не признал бы в нем симулакрума». Чак был в восторге.
– Здравствуйте, – сказал он, – заходите.
Познакомьтесь, Мэйджбум. Это знаменитый комик Банни Хентмэн. Вы должны знать – топ-топ, бум-бум – Хентмэна, который появляется на экране в костюме кролика с глазами-крестиками и большими хлопающими ушами.
– Очень, очень рад, – воскликнул Мэйджбум, протягивая руку; мужчины обменялись рукопожатием, оценивая друг друга. – Смотрел ваше шоу много раз и просто умирал со смеху.
– Здравствуйте, – пробормотал Хентмэн, сурово посмотрев на Чака.
– Дэн – наш новый сотрудник, – объяснил Чак. – Я первый раз встречаюсь с ним. – Потом добавил:
– Мы будем вместе работать.
– Нет, – энергично возразил Хентмэн, – вы будете работать со мной, разве вы не поняли? Я принес готовый, уже составленный контракт. Мои юристы потрудились на славу. – Он полез в карман пиджака, сердито глядя на Чака.
– Я, наверное, не вовремя, – заметил Мэйджбум, осторожно отпрянув назад. – Могу зайти позже, господин Риттерсдорф. Чак, если позволите.
Хентмэн взглянул на Мэйджбума. Затем, пожав плечами, развернул контракт.
– Глядите, сколько я буду платить вам. Видите? – Он потыкал в бумагу пальцами с зажатой в них сигарой. – Разве ваша работа по изготовлению шпионов даст вам столько? Поймите же, заставлять Америку смеяться не менее патриотично – смех укрепляет наши моральные ценности и помогает победить красных. Наша работа ГОРАЗДО более патриотична, чем та, которой вы сейчас занимаетесь. Все эти роботы, эти холодные идиоты вызывают у меня содрогание.
– Совершенно согласен с вами, – неожиданно заговорил Даниэль Мэйджбум. – Однако, господин Хентмэн, есть ведь и другая сторона медали, если вы позволите мне вставить пару слов. Господин Риттерсдорф, то есть Чак, выполняет работу, которая под силу лишь немногим. Программирование симулакрумов – это поистине искусство, ведь неумело обученный робот похож на медведя – даже ребенку под силу отличить его от живого человека. А если программа написана мастерски…
Мэйджбум широко улыбнулся.
– Жаль, что вам не приходилось видеть симулакрумов Чака в деле. Просто потрясающее зрелище. Кроме того, у нас есть и другие высококлассные специалисты – например, господин Петри, который пишет тексты в некотором смысле даже лучше, чем Чак.
Чаку стало ясно, что Пит Петри явно приложил руку к программированию Даниэля Мэйджбума, и не смог сдержать улыбку.
– Может быть, я тоже найму этого парня – Петри, – мрачно проговорил Хентмэн, – если он так хорош.
– Естественно! Пит Петри подойдет для вас гораздо лучше, – не унимался Мэйджбум. – Догадываюсь, что именно вас привлекает в текстах Чака – юмор. Но позволю себе заметить: юмор у господина Риттерсдорфа все-таки не столь выразителен и последователен, как требуется для вашей программы. Сомневаюсь, что Чак найдет в себе силы перестроиться, если будет работать у вас. Однако, когда речь идет о программировании роботов…
– Помолчите! – раздраженно проговорил Хентмэн. Затем обратился к Чаку:
– Терпеть не могу, когда меня отвлекают от дела! Давайте-ка лучше пойдем куда-нибудь в более спокойное место и все обсудим.
В голове Чака опять сформировались слова липкой плесени:
«Та красивая девушка – хотя вы и отметили, что она не сделала операцию поднятия груди – входит в здание. Она направляется к вам, господин Риттерсдорф; я уже сообщил ей, что вы дома».
Телекомик тоже, очевидно, уловил мысли ганимедянина, так как в отчаянии произнес:
– Черт возьми, здесь вообще можно поговорить спокойно или нет? Что это еще за наваждение?
– Госпожа Триест не помешает вашему разговору, господин Хентмэн, – выпалил Мэйджбум, и Чак посмотрел на симулакрума, пораженный тем, что тот знал о существовании Джоанны. Потом догадался:
«Он управляется дистанционно. Ясно, что это не программа. Петри руководит им из Сан-Франциско».
Дверь открылась. На пороге в нерешительности стояла Джоанна Триест в сером свитере и джинсовой юбке, но без чулок и в туфлях на высоких каблуках.
– Я отвлекаю вас, Чак? Господин Хентмэн! – Девушка зарделась от радости. – Я сотни раз видела вас на экране! Вы мне кажетесь величайшим из живущих ныне комиков! Вы просто такой же великий, как Чарли Чаплин и остальные гении прошлого!
Ее глаза сверкали, она подошла к Хентмэну и встала рядом.
– Вы что, друг Банни Хентмэна? – с завистью спросила она у Чака. – Жалко, что вы не рассказывали мне об этом раньше.
– Мы пытаемся прийти к соглашению, – проворчал Хентмэн. – Итак, на чем мы остановились? – Он заходил взад и вперед по комнате, с него градом тек пот.
– Нет, я сдаюсь, – объявил он. – Я не могу нанять вас, вы слишком общительный человек. Писателям полагается быть замкнутыми аскетами, живущими в одиночестве.
Джоанна Триест оставила дверь открытой, и все увидели, как, колыхаясь, в комнату вползала липкая плесень.
«Господин Риттерсдорф, – раздались ее мысли, – мне настоятельно необходимо поговорить с вами наедине. Сейчас же. Не могли бы вы на минуточку зайти ко мне в комнату?»
Хентмэн повернулся спиной к остальным и прорычал что-то в негодовании, потом подошел к окну и уставился в него. Чак в недоумении последовал за липкой плесенью.
– Закройте дверь и подойдите поближе, – сказал ганимедянин. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь подслушал то, что я буду говорить вам.
Чак приблизился.
– Этот странный господин, Даниэль Мэйджбум, – тихо начал вещать ганимедянин, – не человек, а искусственная конструкция. В нем отсутствует личность; кто-то управляет им издалека. Я решил, что хорошо бы предупредить вас об этом, потому что вы все-таки мой сосед.
– Спасибо, я об этом знаю, – сказал Чак.
Ему стало не по себе; он не хотел, чтобы ганимедянин залезал в его мысли из-за направления, которые те приобрели совсем недавно.
– Послушайте… – начал было Чак, но плесень опередила его.
– Я уже исследовал этот материал в вашем мозгу, – проинформировал его ганимедянин. – Ненависть по отношению к жене и позыв к ее убийству. У каждого время от времени возникают подобные импульсивные желания, и вообще-то я не должен обсуждать их с кем-либо. Но, как священник или врач, телепат обязан…
– Вот и не будем обсуждать, – буркнул Чак. То, что Смайл Раннинг Клам знал о его намерениях, представляло их в совершенно ином свете. Теперь, возможно, ему придется отказаться от своего замысла… Ведь если только обвинителю удастся привести липкую плесень в суд…
– На Ганимеде, между прочим, месть считается священным обычаем, – объявила плесень. – Если не верите, то попросите своего адвоката Нейта Уилдера заглянуть в наше законодательство. Лично я также ни в коей мере не считаю ваше стремление предосудительным; во всяком случае, оно явно предпочтительней ваших прежних мыслей о самоубийстве, которые являются противоестественными для всего живого…
Чак двинулся прочь из комнаты.
– Погодите, – сказал ганимедянин. – У меня к вам еще одно дело. В обмен на мое молчание…, окажите мне услугу.
Итак, его уже шантажировали. Чак не удивился: Смайл Раннинг Клам, во всяком случае, был весьма деловым созданием.
– Я настаиваю, господин Риттерсдорф, чтобы вы прямо сейчас приняли предложение Хентмэна.
– А как быть с моей работой в ЦРУ? – проворчал Чак.
– Вам не нужно увольняться оттуда – вы сможете работать в двух местах одновременно. – Мысли липкой плесени стали напоминать конфиденциальный шепот. – Вы будете… Как это? Подхалтуривать.
– «Подхалтуривать». Где вы нахватались таких слов?
– Я знаток земного общества, – гордо заявил ганимедянин. – Итак, днем вы будете работать в ЦРУ, а ночью – писать сценарии для Банни Хентмэна. Для этого вам потребуются стимуляторы гексаамфетаминного класса, применение которых на Земле запрещено законом. Однако я обеспечу вас ими в необходимом количестве через свои многочисленные связи на других планетах. Таким образом, у вас вообще отпадет потребность во сне, так как обмен веществ в вашем мозгу будет осуществляться посредством…
– Шестнадцатичасовой рабочий день! Лучше уж сдавайте меня полиции.
– Ни в коем случае! – запротестовал ганимедянин. – Потому что так у вас ничего не выйдет: вам придется отказаться от своего замысла, зная, что ваши намерения будут заранее известны полиции. Таким образом, вам никогда не отделаться от этой, как у вас принято говорить, чертовой бабы.
Чак удивленно спросил:
– Почему это вы, интересно, считаете Мэри «чертовой бабой»? А про себя подумал: «Что он вообще может знать о земных женщинах?»
– Из анализа ваших мыслей я знаю о тех постоянных садистских уколах по отношению к вашему самолюбию, которые госпожа Риттерсдорф практиковала на протяжении многих лет. По стандартам любой из цивилизаций их нельзя назвать иначе как дьявольскими. Из-за них вы теперь больны и не в состоянии трезво оценивать действительность. Я наблюдаю, например, как вы сопротивляетесь выгоднейшему предложению о работе, которое делает вам господин Хентмэн.
В дверь постучали, и в комнату заглянул Банни Хентмэн. Он выглядел очень сердитым.
– Мне надо идти, Риттерсдорф. Каков будет ваш ответ? Да или нет? И если вы будете работать со мной, то сделайте одолжение, не приводите с собой никаких студнеобразных неземных существ, приходите один.
Липкая плесень активно излучила:
– Господин Риттерсдорф принимает ваше любезное предложение, господин Хентмэн.
– Кто вы? – хрипло спросил Банни Хентмэн. – Его менеджер?
– Я коллега господина Риттерсдорфа, – заявил ганимедянин.
– О'кей, – сказал Хентмэн, протягивая Чаку контракт. – Здесь указано, что вы принимаетесь на восьминедельную работу с обязанностью каждую неделю выдавать по часовой пьесе и принимать участие во встречах с другими авторами. Ваше жалованье составит две тысячи долларов в неделю. О'кей?
Это было даже более чем «О'кей» – гораздо больше того, что °н ожидал. Чак взял контракт и подписал его; ганимедянин наблюдал за процедурой.
– Я засвидетельствую вашу подпись, – сказала Джоанна Триест; она тоже вошла в комнату и встала рядом.
Джоанна расписалась в свидетельской графе на трех экземплярах, которые затем были возвращены Хентмэну. Тот засунул их было в карман пиджака, но, вспомнив, что один экземпляр должен остаться у Чака, снова вытащил контракт и вернул Чаку копию.
– Поздравляю, – сказал ганимедянин, – теперь это событие необходимо отметить.
– Я – пас, – сказал телекомик. – Мне надо бежать. Пока, Риттерсдорф. Буду поддерживать с вами связь. Установите видеофон в вашу гнилую келью. Или перебирайтесь в помещение получше. – Дверь комнаты Смайла Раннинга Клама закрылась за ним.
– Ничего, отпразднуем втроем, – сказал ганимедянин. – Я знаю бар, который, обслуживает неземных существ. Выпивка за мой счет.
– Прекрасно. – Чаку не хотелось оставаться одному у себя в комнате и давать Мэри лишний шанс найти его.
Открыв дверь, они, ко всеобщему удивлению, обнаружили в коридоре Даниэля Мэйджбума.
– Простите, – сказал Чак. – Совсем о вас забыл.
– Мы идем в бар отмечать одно маленькое событие, – объяснил ганимедянин, вытекая из комнаты. – Вы тоже приглашены, несмотря на то что у вас нет мозга, а только оболочка, набитая микросхемами.
Джоанна удивленно посмотрела на Мэйджбума, затем на Чака. Чак объяснил:
– Мэйджбум – биоробот, принадлежащий ЦРУ. Его действиями управляют на расстоянии, из нашего отделения в Сан-Франциско. – Затем спросил у Мэйджбума:
– Кто это? Петри?
Улыбаясь, Мэйджбум ответил:
– В данный момент, господин Риттерсдорф, я управляюсь собственной автономной системой. Господин Петри отключился, когда вы вышли из комнаты. Я ведь неплохо справляюсь сам, не так ли? – Казалось, симулакрум был очень доволен собой. – Теперь весь вечер я могу делать, что захочу. Могу пойти с вами в бар, пить, закусывать и развлекаться совсем как не-симулакрум, а может, даже лучше.
«Итак, вот инструмент, – думал Чак, пока они шли к лифту, – при помощи которого я расквитаюсь с Мэри».
Уловив его мысли, ганимедянин заметил:
– Не забывайте, господин Риттерсдорф, что госпожа Триест работает в полиции.
Джоанна, услышав это, сказала:
– Да, это так. – Она уловила только мысли липкой плесени, но не Чака.
– А почему вы подумали это господину Риттерсдорфу? – через некоторое время спросила она ганимедянина.
– Я чувствую, – нашелся тот, – что из-за этого факта вы не будете поощрять проявлений любовной активности с его стороны.
Чак поперхнулся. Джоанна вспыхнула.
– Мне кажется, – сурово сказала девушка липкой плесени, – у вас должно быть достаточно своих дел. Способность к телепатии, сделала вас, ганимедян, чересчур навязчивыми.
– Готов просить у вас прощения, госпожа Триест, – сказал Смайл Раннинг Клам, – если я превратно истолковал ваши желания. Извините меня.
Для Чака он добавил:
– Вероятно, все же госпожа Триест БУДЕТ поощрять проявления вашей любовной активности.
– Ради Бога, – взмолилась Джоанна, – думайте, пожалуйста, о своих делах! Давайте вообще оставим эту тему, хорошо? – Она слегка покраснела.
– Чрезвычайно сложно, однако, – угрюмо подумал ганимедянин, не обращаясь ни к кому в отдельности, – угодить земной девушке. – Остаток пути до бара он аккуратно избегал думать вообще о чем-либо.
Потом, когда они сидели за столиком в отдельном кабинете бара – липкая плесень возвышалась огромным желтым холмом над кожаным сиденьем, – Джоанна сказала:
– Как замечательно, Чак, что вы теперь будете писать для Банни Хентмэна, – вы станете знаменитым! Смайл Раннинг Клам подумал:
– Господин Риттерсдорф, мне кажется, вам следует сохранить в тайне от вашей жены тот факт, что вы работаете в двух местах одновременно. Ведь она может потребовать с вас гораздо большую сумму при разводе и увеличения размера алиментов.
– Да, действительно… – согласился Чак. Совет показался ему весьма ценным.
– Так как она определенно узнает, что вы приняли предложение господина Хентмэна, то вам и не нужно пытаться скрыть этот факт. Лучше умолчать о том, что вы продолжаете работать в ЦРУ. Попросите ваших коллег, в особенности вашего непосредственного начальника господина Элвуда, организовать для вас прикрытие.
Чак кивнул.
– В результате, – подчеркнул Смайл Раннинг Клам, – вы сможете, несмотря на отторжение имущества по суду и платежей по алиментам, иметь достаточно средств для безбедного существования. Вы еще не задумывались над этим?
Говоря по правде, Риттерсдорф еще не заглядывал так далеко вперед. Ганимедянин оказался гораздо предусмотрительнее его, и Чаку стало досадно.
– Видите, как тщательно я слежу за вашими интересами, – гордо заявил Смайл Раннинг Клам. – Не заставь я вас принять предложение господина Хентмэна…
– Мне кажется, – вмешалась Джоанна, в упор глядя на плесень, – что вы, ганимедяне, играете в нехорошие игры с мыслями землян, прикидываясь добренькими.
– Однако вы не учитываете тот факт, – самодовольно заметил ганимедянин, – что это именно я свел вас с господином Риттерсдорфом. И именно я предсказываю – хотя, должен признаться, я не прорицатель – высокую и успешную активность между вами в сексуальной сфере.
– Заткнитесь! – проговорила Джоанна с яростью.
* * *
После того как маленькое празднество в баре закончилось, Чак попрощался с Смайлом Раннингом Кламом и отделался от Даниэля Мэйджбума, затем вызвал такси и поехал провожать Джоанну Триест.
Они сидели рядом, и Джоанна сказала:
– Я так рада, что мы наконец-то сбежали от этого навязчивого телепата. У меня просто начинает болеть голова, когда все мои мысли мгновенно раскрываются… Хотя он действительно познакомил нас. – Внезапно она замолчала, склонив голову набок и внимательно прислушиваясь.
– Произошла авария, – сообщила она и сразу назвала водителю новый адрес. – Меня вызывают. Есть один смертельный случай.
Подъехав к месту аварии, они увидели разбитый реактивный прыгун, у которого во время приземления отказал двигатель, и он врезался в здание, разбросав во все стороны пассажиров. Под импровизированным одеялом из пальто и свитеров неподвижно лежал бледный пожилой мужчина. Полицейские никого к нему не подпускали, и Чак догадался, что это и есть жертва катастрофы.
Джоанна сразу же поспешила туда; Чак сопровождал ее и обнаружил, что полицейские позволяют ему пройти. Наготове стояла санитарная машина; ее работающий двигатель нетерпеливо взвизгивал, как бы желая поскорее доставить потерпевшего в больницу.
Нагнувшись, Джоанна осмотрела мертвеца.
– Три минуты назад… – пробормотала она не то для себя, не то для Чака. – Хорошо, смотрите, я сейчас перенесу его на пять минут назад.
Джоанна заглянула в бумажник мертвого человека, который протянул ей один из полицейских.
– Господин Эрик Беджамин Аккерс… – прошептала она и закрыла глаза. – Сдвиг времени повлияет только на него, – сообщила она Чаку. – По крайней мере, нужно постараться. Хотя никогда нельзя быть уверенной при таких… – Ее лицо напряглось, как бы концентрируя энергию.
– Отойдите-ка лучше в сторону, – сказала она Чаку. – Чтобы вас не задело.
Поднявшись с колен, он пошел вдоль оцепления, вдыхая холодный ночной воздух. Потом закурил и прислушался к монотонному бормотанию переговоров по рации, доносящемуся из полицейских машин. Уже собралась внушительных размеров толпа; движение по улице замедлилось, регулируемое полицией.
«С какой странной девушкой я связался, – думал Чак. – Сотрудник полиции и, кроме того, пси… Что бы она, интересно, сделала, если бы узнала о моих намерениях использовать симулакрума Даниэля Мэйджбума для… Наверно, Смайл Раннинг Клам прав: ей нельзя рассказывать об этом».
– Идите сюда! – Джоанна махала ему рукой.
Чак поспешил назад.
Лежащий под импровизированным одеялом человек дышал: грудь его слегка вздымалась и опадала, а вокруг рта образовались маленькие пузырьки слюны.
– Вернула его на четыре минуты назад, – сообщила Джоанна.
– Он снова жив, но уже ПОСЛЕ аварии. Это максимум, что я смогла сделать.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?