Текст книги "Предательство"

Глава 25
Взятие под стражу

Она смотрела сквозь Тора, как сквозь стекло, словно не видела его перед собой.

Отвратительный голос Инквизитора вывел юношу из столбняка.

– Не делай глупостей, Гинт. Двадцать пять человек готовы утыкать тебя стрелами. А заодно и твою подстилку, и твоего безмозглого осла.

И он захихикал. Звук был очень неприятным.

– Чего ты хочешь, Гот?

– А разве ты не знаешь? Ох да, я же забыл, как надо себя вести. Капитан Херек, если вас не затруднит…

Херек, капитан королевской стражи, вышел из домика. Тор узнал его сразу.

«Не удивлюсь, если в этой лачуге засела целая армия», – заметил Клут.

«Где ты?»

Тор не сводил взгляда с Элиссы, которая послушно стояла рядом с Готом. От взгляда молодого лекаря не укрылось, как Инквизитор что-то шепнул капитану.

«Я недалеко, Тор».

«Не показывайся. Будешь моими глазами».

И дал волю Цветам – так он чувствовал себя более защищённым.

Капитан Херек подошёл к воде. Он был славным человеком и честным служакой, и Кайрус ни разу не сказал о нём дурного слова. Сейчас он встал так, чтобы загораживать Тора своей широкой спиной; к тому же ветер сносил их голоса, не позволяя Готу услышать разговор.

– Я должен доставить вас в Тал, почтенный. Это приказ короля. Пожалуйста, не сопротивляйтесь… чтобы у этого куска дерьма, что стоит у меня за спиной, не было повода нагадить ни вам, ни вашей подруге.

Тор лихорадочно соображал. Если стражники сумеют защитить его и Элиссу… Да, пожалуй, в самом деле стоит вернуться в Тал – там ему представится возможность поговорить с королём. За какой-то миг у него в голове родилось несколько совершенно безумных идей. Молить о помиловании… устроить побег… Наконец он кивнул, и капитан отошёл в сторону.

Из укрытий вокруг домика показались воины. Тор проклинал себя. Как он мог не почувствовать их присутствия?! Тем временем капитан Херек, возвысив голос, сообщал, что именем Его величества короля Лориса заключает младшего придворного лекаря Торкина Гинта под стражу. Однако Тор не слушал. Ему было всё равно.

«Кетай куда-то направился, – сообщил Клут. – Точно, точно. Возвращается туда, откуда мы пришли».

«И его не пытаются поймать?»

«А кому он нужен».

«Книги на нём?» – с беспокойством спросил Тор.

«Конечно».

Тор осознал, что Гот ведёт к нему Элиссу. Стражники, как ни в чём не бывало, готовились к отъезду. Херек напоминал кому-то, что нужно собрать лошадей, которые разбрелись по всей округе… а потом Тору осталось лишь смотреть в лицо человека, который был воплощением всего дурного, что есть на свете.

– Не желаете поприветствовать друг друга? – небрежно осведомился Гот. – Я, конечно, могу ошибаться… но мне кажется, что госпожа Квин недавно родила. Верный способ заработать смертный приговор – не так ли, почтенный Гинт? Неприкосновенная сбежала с придворным лекарем, понесла от него… Великолепно. Не могу дождаться, когда Его величество сообщит своё мнение по этому поводу.

Тор ощетинился. Цвета вокруг него вспыхнули.

«Не надо, Тор, – предупредил сокол. – Херек прав. Если ты вернёшься в Тал, можно считать, что для тебя не всё потеряно».

Элисса посмотрела на него, и у Тора пересохло в горле. Её взгляд снова стал осмысленным, но в глазах уже не было того света, который он так любил.

– Где мой ребёнок?

Он сглотнул. Но в минуту опасности лгать легче.

– Наш сын мёртв. Умер почти сразу. Роды были очень тяжёлыми.

– О, Элисса, дорогая моя, какая жалость! – медовым голоском доброй тётушки пропел Инквизитор. – Я же говорил, что мы нашли мёртвого ребёнка, но ты и слушать не хотела. Какое несчастье! Но тебе повезло, ты осталась жива.

Она даже не поморщилась.

– Очень жаль, что я не умерла, – она ещё раз посмотрела на Тора и отвернулась.

Это были её последние слова.

Путь в столицу занял целых шесть дней. Всё это время стражники держались с Тором почти по-дружески. Они хорошо помнили, что лекарь спас жизнь Кайрусу – прайм-офицер не делал из этого секрета. Этого было достаточно, чтобы обеспечить юноше достойное обращение.

Элисса ехала впереди вместе с подручными Гота, держа спину неестественно прямо. Пару раз Инквизитор заставлял её садиться к себе в седло, хотя жеребец быстро уставал под двойной ношей. Тору оставалось лишь наблюдать, изнывая от отчаяния и бессилия. Инквизитор мог прикасаться к ней и нашёптывать на ухо всякие мерзости. Однако молодая женщина словно ничего не чувствовала. Тор ни разу не заметил, чтобы с её губ сорвалось хотя бы слово. Её волосы растрепались, на юбке темнели кровавые пятна – но сколько достоинства и благородства было в этом ледяном молчании!

Тор уже собирался прибегнуть к волшебству. Однако Лисс, явившись ему во сне, взяла с него клятву: ни при каких обстоятельствах, никоим образом не показывать своего дара. В самом деле, об этом даре не знали ни стражники, ни Инквизитор Гот, который считал, что в странных событиях в ночь Празднеств Кзаббы виновна именно Элисса. Знать бы только, как она это сделала…

Впрочем, лучшим объяснением была его ненависть. Инквизитор ненавидел Неприкосновенных. Что ему стоило убедить себя, что некто чрезвычайно одарённый решил помогать Элиссе? То, что это был молодой лекарь, просто не приходило ему в голову. Да, волшебный камень не помог найти виновного и это было странно. Однако на стороне Инквизиции – закон, и это главное.

А Тору снилось, что он гуляет в Сердце Лесов. Его – как всегда, незримо – сопровождала Лисс.

«Гот говорил про мёртвого младенца. Что он имел в виду?» – спросил Тор.

«Просто обычная хитрость. Прости, что пришлось тебя напугать».

Тор был счастлив. Во Дворце ему предстоит разговор с королём, а эта новость упрощает задачу. В голове у него уже выстраивался замысел…

«Помнишь предупреждение Дармуда Корила, Тор? О том, что тебе придётся ещё многое перенести, в том числе и много боли?»

Тор со вздохом кивнул.

«Тебя ждёт очень долгое путешествие, и это – только начало. Но ты должен мне доверять. Я не подведу тебя. Но ты… Ты последуешь за мной? Ты будешь делать так, как я говорю?»

«А у меня есть выбор?» – огрызнулся Тор.

«Конечно».

«И что будет, если я скажу „нет"?»

«Погибнут невинные. Погибнет Королевство. Умрёт Сердце Лесов. Паладины, которые держались сотни лет, падут».

«И все только из-за меня».

Он не скрывал презрения. Ему очень хотелось, чтобы Лисс вышла из себя. Однако её голос звучал все так же ровно.

«Всё, что мы делаем – из-за тебя и ради тебя. Ты – Тот Самый».

Разговор зашёл куда-то не туда, и Тор решил сменить тему.

«Дармуд Корил просил у меня прощения за то, что впустил в лес Гота?»

«Ты уже знаешь», – терпеливо ответила Лисс.

«И позволил Готу вас найти?»

«Можно сказать и так».

«Почему, Лисс? Почему Сердце Лесов встало на сторону нашего врага?»

«Сердце Лесов сделало все, чтобы защитить твоих детей. Это было верное решение. Ты обязан верить, – теперь она подчёркивала каждое слово. – Должны произойти определённые события, чтобы Триединство добилось успеха».

Тор брезгливо поморщился.

«И когда я узнаю, что представляет собой это знаменитое Триединство?»

«В пути, Тор».

Лисс являлась ему каждую ночь – и каждую ночь говорила об одном и том же. Она была неумолима. Тор не должен использовать силу, что бы ни случилось… К тому времени, когда впереди показались деревни, окружающие столицу, Тор уже не знал, куда от неё деваться. Он устал. Он не высыпался и весь день чувствовал себя разбитым.

У въезда в город их встретил отряд стражи, который проводит арестанта во дворец. Гот позаботился, чтобы пленников провели по всей столице: он хотел насладиться торжеством. Но Тор видел на лицах горожан лишь недоумение и ужас. Придворного лекаря слишком хорошо знали. Весть о его аресте распространилась, словно лесной пожар, и взбудораженная толпа провожала Тора до самого Дворца.

В главные ворота Гот вошёл с видом победителя. Король Лорис и королева Найрия в парадном облачении стояли на ступенях. Как и в день проводов, Лорис понял, что не может смотреть лекарю в глаза. Его супруга стиснула руки, длинные рукава платья скрывали их почти до кончиков пальцев… но чувства так просто не спрячешь. Тор видел, как она страдает. Что ж, этим стоит воспользоваться.

Что до Элиссы, то Найрии было достаточно лишь раз взглянуть на неё. Королева потребовала, чтобы девушку немедленно проводили к ней в покои. Направляясь в камеру, где предстояло ждать суда, Тор бросил взгляд на западное крыло. Острое зрение не подвело его. Возможно, многие смогли бы заметить, что у верхнего окна башни стоит Меркуд. Но лишь Тор разглядел, что лицо старика искажено отчаянием.

Тор не ожидая, что первой его тесную камеру посетит королева Найрия. К счастью, молодому лекарю позволили вымыться и дали чистую одежду. Небольшая милость… Королева приказала, чтобы их оставили наедине, и лишь когда все ушли, обернулась.

– Болван!

– Ваше величество, я…

– Любая женщина готова стать твоей – стоит тебе только захотеть. Так нет – ты выбрал Неприкосновенную!

Тор склонил голову. Пусть Её величество выплеснет гнев.

– Лорис пытался запретить мне являться сюда, но я считаю своим долгом выслушать твои объяснения. Я хочу понять, почему ты отказался от успеха, славы – ради того, чтобы переспать с какой-то девчонкой… Хотя, должна признать, она хороша собой.

Тор уже открыл рот, чтобы ответить, но королева продолжала:

– Мои камеристки шепчутся, что такие пятна крови, как у неё на юбке, остаются после родов. Скажи, что это неправда, Тор. Моё сердце этого не выдержит.

– Где Меркуд, Ваше величество? – хрипло спросил Тор.

– Отвечай, ослепи тебя Свет!

В глазах Найрии блестели слезы. Но она не давала себе расплакаться, а взгляд горел гневом.

Тор внимательно изучал её лицо, затем кивком указал на жёсткий табурет. Дождавшись, пока она усядется, расправив юбки, он начал рассказ. Он рассказал об Элиссе, своей жене и возлюбленной. О том, как они дружили в детстве, а потом выросли и поняли, что любят друг друга и хотят вечно быть вместе. О неожиданном предложении Меркуда, о том, как был вынужден спешно уехать и даже не смог сообщить об этом Элиссе. О том, как потерял её и все годы, пока жил в столице, терзался сомнениями и раскаяниями. Рассказывая, Тор видел, как смягчается лицо королевы. Он на самом деле любил людей и свою работу, но тоска о потерянной возлюбленной не утихала, и он напрасно искал утешения в объятиях других женщин.

Найрия немало удивилась, узнав, какой странный случай вновь свёл влюблённых. Но Тор продолжал. Он заговорил о другом: как Инквизитор преследовал Элиссу, как она пересекла всю страну, а потом скрывалась в Академии… И лишь под конец Тор открыл главную причину всех бед. Когда он рассказал, как Гот обесчестил Элиссу, лицо королевы стало каменным. Найрия ненавидела Инквизитора.

Тор встал и начал мерить шагами камеру. Он поведал о чувствах, которые охватили его при встрече с любимой. Да, он понимал, к чему может привести любовь к Неприкосновенной. Но как он мог снова расстаться с Элиссой? Они не собирались быть вместе. Их бегство было вынужденным: Гот приехал в Карембош, чтобы снова издеваться над его любимой.

– И что мне оставалось делать, Ваше величество? – он развёл руками.

– Может быть, обратиться к нам за помощью, Тор?

– Когда? Элисса была в ужасе. Мы спрятались в Лесу… и оказалось, что там вполне можно жить. Нас никто не беспокоил, мы жили скромно и любили друг друга.

При этом слове королева улыбнулась – очень искренне. Но это была ловушка. Как раз в тот миг, когда Тор уже начал успокаиваться, последовал удар.

– Мне сказали, что во время бегства вы прибегли к помощи сильного волшебства, Тор.

Королева пристально посмотрела ему в глаза. Она не забыла своего чудесного исцеления.

Некоторое время в камере царило молчание. Тор взвешивал все «за» и «против». Можно разбавить правду толикой лжи – а можно сказать правду, которая скроет ложь, и сделать королеву своей союзницей. Тор чувствовал, что Найрии можно доверять. В любом случае он получает всё или ничего… И он рискнул.

– Ваше величество, я не стану вам лгать, – он преклонил перед ней одно колено. – Я – Чувствующий.

Он увидел, как у неё сверкнули глаза. Королева хотела что-то ответить, но Тор остановил её. Он ещё не все сказал.

– И каково бы ни было наказание, только я его заслуживаю. Я соблазнил Элиссу. С этого всё и началось. Она сопротивлялась – уверен, Старейшина Айрис это подтвердит. Мы не виделись много лет, Элисса полюбила Академию и научилась чтить её законы. Её грех лишь в том, что она любила меня с детства, Ваше величество. Она не искала меня. Единственная причина, по которой она согласилась пойти со мной – это страх перед Инквизитором Готом.

Вот оно. Он сделал шаг. Теперь оставалось лишь рассчитывать на дружеское участие. Только это и могло спасти Элиссу.

Хрупкая ладонь королевы тихонько легла на его склонённую голову.

– Я знаю, что такое любить мужчину всем сердцем, всей душой. В отличие от Лориса, я не боюсь твоего дара, не боюсь людей, которые им наделены. Мне ли бояться? Я обязана тебе жизнью. Я почувствовала прикосновение твоего волшебства… это было прекрасно.

Королева встала.

– Я сохраню твою тайну, Тор, и выступлю в защиту твоей возлюбленной. Однако твоя судьба – в руках Его величества.

Все ещё коленопреклонённый, Тор коснулся губами её тонких пальцев.

– Большего я ничего и не прошу. Вы милосердны, моя королева.

– Есть одно условие.

– Я сделаю всё, что вы скажете, если это спасёт Элиссу.

– Ты не должен использовать свой дар против Королевства. Я прикажу верному человеку убить Элиссу, если ты причинишь вред Лорису или народу Таллинора. Инквизитор не в счёт, – мрачно добавила она. – С ним ты можешь делать всё, что придёт в голову

– Вы безжалостны, Ваше величество, – почтительно ответил Тор.

– Не забывай, что я королева. Я служу королю и своей стране. Никогда не забывай: я люблю Лориса, как ты любишь Элиссу. Я буду защищать его всеми силами – пусть даже они невелики. Ну как, мы договорились? Предупреждаю: ты не узнаешь, кому я отдам приказ. Тебе придётся убить нас всех, чтобы её спасти.

– Клянусь, – сказал Тор.

Для Найрии этого оказалось достаточно.

– А ребёнок? – спросила она уже мягче.

– Он умер, Ваше величество.

Теперь ложь звучала, как правда. Он сам почти в это верил.

Найрия сжала его пальцы. Всё это время Тор держал её руку в своей.

– Может, оно и к лучшему, – проговорила королева и быстро вышла.

Время тянулось очень медленно. За стенами камеры жизнь шла своим чередом. Тор покинул столицу десять месяцев назад, но за это время тут ничего не изменилось. Смена караула, мышиная беготня пажей во дворе, пунцовые распаренные кухарки, которые ненадолго оставляют свои огромные печи, чтобы глотнуть воды у колодца… Один раз он видел Гота: исполненный важности, надменный, Инквизитор широким шагом пересекал двор. Потом искоса бросил взгляд в сторону башни и встретился глазами с пленником. Взгляд Тора стал ледяным; Инквизитор фыркнул и отвернулся.

И наконец в голове у Тора раздался голос, который он ожидал услышать с тех с пор, как вернулся во дворец. Достаточно было первого прикосновения незримой нити, чтобы молодой лекарь понял: Меркуд.

Старик не тратил время на сердечные приветствия и прочие околичности.

«Мне запрещено с тобой встречаться».

«Ну, разговаривать нам никто ие запретит».

Последовала пауза.

«Соррель осталась в лесу, – сказал Тор. – С тех пор, как там появились инквизиторы, я о ней ничего не знаю».

Стараясь говорить ровно и спокойно, он рассказал обо всём, что произошло за последнее время. Меркуд страдал, но именно этого Тор и добивался. Посмотрим, старик, будешь ли ты теперь увиливать. И сможешь ли сказать, что никогда не слышал о Соррели.

«Я ничего не понимаю, – печально произнёс старик. – Я уже семь дней не могу с ней связаться».

Тор посчитал. Да, прошло как раз семь дней.

«Что сказала Найрия?»

Значит, Меркуд отнюдь не пребывает в неведении. Правда, ни во что не вмешивается – против обыкновения. Но…

«Она обещала замолвить за Элиссу слово перед королём. Ты конечно, знал ещё до моего отъезда, что Элисса находится в Карембоше»

Это было утверждение, а не вопрос.

«Знал. И надеялся, что вы снова встретитесь», – по тону старого лекаря было невозможно понять, что он чувствует.

«Я знаю про Орлака, Меркуд, – отрезал Тор. – Я подружился с пятью из десяти Паладинов. А теперь расскажи мне про Триединство».

«Кто тебе рассказал?!»

О да! Кажется, старик не на шутку разволновался.

«Неважно. Время – наш враг. Начинай».

Меркуд оказался не готов к такому повороту. Его планы рушились. Соррель больше не откликается. Тор заключён под стражу. Из Паладинов только Темезиус и Фгатис удерживают Орлака. Ещё немного – и он вырвется на свободу… а тайна Триединства все ещё не разгадана. Ничего не остаётся, как рассказать Тору всё, что ему известно.

Он начал с начала – с самого начала, с того, что произошло много сотен лет назад. Тор сидел молча, обхватив голову руками, и слушал. О младенце, проданном молодому человеку, Чувствующему, который недавно потерял новорождённого сына и тяжело переживал эту потерю.

Глава 26
Расплата

В зал суда Тора вели шесть воинов из королевской стражи. Рядом шёл Херек.

– Не вздумай только таращиться на Гота, – сквозь зубы процедил капитан. – Он и это сумеет обратить против тебя.

Инквизитора стражники очень не любили.

Двери тронного зала распахнулись. За время жизни во Дворце Тор не раз и не два заходил в это просторное помещение, но сейчас его внезапно охватил страх. Нет, так негоже. Ему предстоит предстать перед королём и многое ему объяснить. Расправив плечи, молодой лекарь вошёл в зал. Пусть он просто храбрится. Пусть для воинов, которые ведут его, это очевидно. Он знал, что красноречие не изменит ему.

Однако, увидев бледные, мрачные лица, Тор впервые испугался за свою жизнь. Неужели Лисс хочет его смерти? На миг эта мысль захватила Тора. Нет, конечно, нет! Она связывает с ним большие надежды, грандиозные замыслы. Юноша огляделся. Он знал каждого, кто здесь находился, но люди то и дело отводили глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом. Неважно. Он искал Элиссу.

Она сидела у окна, очень прямо. Её лицо – немыслимо прекрасное, с одной стороны освещённое солнцем, с другой густо затенённое, – было неподвижно и ничего не выражало. У Тора забилось сердце. Вот бы заключить её в объятья, сказать ей, как он её любит, как ему жаль, что все так случилось… Почти не задумываясь, он мысленно окликнул её. Конечно, ответа не последовало. Архалит снова сиял у неё на лбу. Однако Элисса подняла глаза, и Тор понял: она что-то почувствовала. Такое выражение бывает у человека, которого легонько толкнули, чтобы привлечь внимание.

Да, в сонном взоре Элиссы что-то изменилось: она заметила Тора. Но не стоило обольщаться. Это не был прежний взгляд, полный любви – теперь в нём было лишь отчаяние. Конечно: она тоже чувствует, что в этом зале нет места надежде.

Кто-то тронул Тора за локоть: это Херек приглашал его встать перед троном. Король и королева ещё не пришли, но собравшиеся понемногу смолкали. Тор заметил пурпурную ленту. Гот. А рядом с ним его прихвостень Рус, тоже редкостный мерзавец. Следующим, кого заметил Тор, был Меркуд: Облегчающий Страдания сидел в самом тёмном углу, глядя куда-то в сторону. Однако юноша почти тут же ощутил, как между ними протягивается ниточка мысленной связи.

«Боишься?»

«Не боялся, пока не увидел её», – ответил Тор.

Старик нахмурился.

«Когда этот балаган закончится, нам нужно поговорить. Что бы ни случилось, никому не рассказывай о том, что я тебе скажу».

«Опять плетёшь заговор, Меркуд?»

Тор сам себе удивился. Оказывается, он ещё способен шутить! Однако на душе у него скреблись кошки. В самом деле, скорее бы закончился этот балаган.

«Прошлой ночью мне приснился странный сон, Тор, – Меркуд сделал вид, что не слышал. – Мне явилась женщина».

«Её зовут Лисс».

«Правда? – старик пожал плечами. – Не знаю. Она говорила со мной, но я её не видел. Ты знаешь, что такое Обмен душами, Тор?

«А такое возможно?»

«Именно поэтому нам надо поговорить».

Однако поговорить им не удалось. Запели трубы, и все, кто находился в зале, встали. Из небольшой двери позади возвышения, на котором стояли троны, появились король и королева.

Найрия поймала взгляд Тора. «Держись», – молили её глаза.

Лорис сел и выпрямился. Было заметно, как неудобно ему на этом огромном дедовском троне. Знать и придворные тоже заняли свои кресла. Когда стихли покашливания, шорох одежд и другие звуки, с которыми люди рассаживаются по местам, и зал погрузился в тишину, король повернулся и кивнул Готу.

Мечта Инквизитора сбывалась. До сих пор он произносил свои речи лишь перед крестьянами, в лучшем случае – перед купцами, виноделами, владельцами магазинов, гостиниц, хозяйками борделей. Но сегодня всё будет по-другому. Ему будут внимать люди иной породы – этого он желал давно и страстно. О да, он сполна отблагодарит Гинта за доставленное удовольствие.

Гот долго готовился к этому спектаклю. Но разве можно было так решить, видя, как взгляд Инквизитора блуждает по украшенному росписью и позолотой потолку? Нет, этот человек ещё не знает, с чего начать, и подбирает слова. Ведь ему предстоит такая неприятная работа, он так сожалеет! Но Гот обещал себе сделать всё возможное, чтобы у слушателей не осталось сомнений: преступление, совершенное обвиняемым – ужасно.

– Мой король… – Гот поклонился Лорису, затем королеве. – Ваше величество…

Его движение, обращённое к Найрии, было исполнено почтения, но в голосе звучали совсем иные нотки.

– Всем известно, что мы собрались здесь по весьма печальному поводу. Нам предстоит судить одного из нас. Но прежде вы услышите историю, которая заставит вас содрогнуться. Историю о том, как не оправдывают оказанное доверие, злоупотребляют властью, которой король наделяет из лучших побуждений, о том, как молодые потакают своей похоти…

Гот взял бокал с водой и сделал глоток, предоставляя зрителям проникнуться смыслом сказанного.

– Как вам известно, более шести лет назад Торкин Гинт был допущен ко двору. Ему выпала честь стать учеником почтенного Меркуда, который занимает пост придворного лекаря, – Инквизитор кивнул старику, но тот не ответил. – Не стану отрицать, мой король, боги щедро одарили этого юношу.

Также бесспорно, что Торкин Гинт быстро освоил ремесло и показал себя искусным лекарем. Не так давно его мастерство вернуло здоровье нашей любимой королеве – большинство лекарей в этом случае обратились бы ко мне, чтобы я исполнил обязанности духовника.

Он улыбнулся, но половина его лица осталась неподвижной, и улыбка получилась весьма двусмысленной.

– Несколько лет Торкин Гинт наслаждался всеми благами, какие могут обеспечить высокое положение и доброе расположение властителей Таллинора, – Гот с удовольствием отметил, как Лорис кивнул. – Неудивительно, что именно ему было поручено представлять Их величеств на Празднествах Кзаббы. Это великая честь – хотя бы потому, что Празднества устраиваются раз в десять лет. Наша королева ещё не оправилась от болезни. Почтенный Меркуд, который тоже чувствовал себя недостаточно хорошо для столь долгого путешествия, предложил, чтобы вместо него на Празднества отправился младший придворный лекарь Гинт. Не сомневаюсь, Ваше величество: его учитель неоднократно предупреждая своего ученика об ответственности, которую повлечёт за собой нарушение определённых предписаний… и прежде всего – запрета на определённого рода отношения с кем-либо из послушниц и Старейшин Академии.

Гот снова глотнул воды и посмотрел на Тора.

– По моему разумению, Торкин Гинт сознательно, злостно нарушил эти запреты, поправ древний священный закон, защищающий целомудрие и неприкосновенность этих женщин. И должен понести за это наказание.

Он расправил плечи, ещё больше исполнившись сознания собственной важности, и повернулся к королю. В зале стало так тихо, что можно было услышать, как за окнами хлопает крыльями какая-то крупная птица.

Король намеренно не спешил с ответом.

– А что вы скажете про женщину, о которой идёт речь, почтенный Гот? – спросил он. – О женщине по имени Элиссандра Квин? Какое наказание должна понести она?

– Она должна быть заклеймена, мой король, поскольку является Чувствующей. Боюсь, она утратила право называться Неприкосновенной – после того, как легла с мужчиной.

Гот уже видел Элиссу стоящей перед ним на коленях… и её не спасёт архалит, который сейчас сияет у неё на лбу.

– А если она легла с ним против воли, Инквизитор?

– Она провела в лесу больше восьми месяцев, Ваше величество. Несколько странно для женщины, которая похищена и отчаянно пытается сбежать.

Гот усмехнулся и обвёл взглядом зал. Он ожидал дружного хохота… но засмеялся только Рус. Зато когда Меркуд встал, все взгляды обратились к нему.

– Ваше величество, моя королева… – он учтиво поклонился. – Могу ли я попросить слова?

– Конечно, почтенный, – Лорис не скрывал облегчения. – Думаю, все хотят услышать ваше мнение.

Меркуд кивнул. Гот не скрывал своего недовольства.

«Доверься мне, Тор, – мысленно проговорил старик. Со стороны казалось, что он просто молчит, дожидаясь тишины в зале. – Не давай воли своей силе. Я знаю, что делаю».

«Доверься ему, – эхом повторил Клут и загадочно добавил: – Его направляет Лисс».

– Почтенный Инквизитор уже упомянул о том, .что я предупреждал младшего лекаря Гинта о запретах, действующих в Карембоше, – Меркуд задумчиво пригладил усы. – Это правда. Торкин Гинт понял всё, что я сказал. И дважды подтвердил это в моём присутствии.

Королева Найрия заволновалась. Она ожидала, что Меркуд поддержит Тора, а вышло наоборот.

– Я считаю, что мой ученик, будучи умелым и опытным соблазнителем, вскружил голову этой девушке. Про его успехи у женщин давно ходят легенды. А чему удивляться? Я уверен: никто в этом зале не сможет отказать Торкину Гинту в очаровании и привлекательности. И не найдётся ни одной женщины, которая не согласится, что будь ей лет на десять меньше…

Старик многозначительно смолк и слегка пожал плечами. В тишине раздалось несколько сдавленных смешков. Именно на это Меркуд и рассчитывал.

Зато Инквизитор не рассчитывал на такое. Его лицо потемнело.

– Элиссандра Квин – юная наивная девушка, незнакомая с подобными уловками. А теперь представьте, что она оказалась в обществе столичного красавца, почётного гостя Академии. Старейшины поручают этой девушке позаботиться о том, чтобы гостю не было скучно… Думаю, Торкин Гинт не станет отрицать, что соблазнил девушку. А это означает, что она – жертва, а не преступница.

Королева всплеснула руками, чтобы не зааплодировать. Ах старый хитрец, как славно он все задумал! А ведь поначалу заставил её поволноваться… Заметив, как её супруг кивнул, Найрия воспрянула духом.

Но вот Лорис подал знак, и Херек вывел к тронам Элиссу.

Впервые королю выпал случай разглядеть её как следует. Тогда, во дворе, он видел её лишь мельком – грязную, растрёпанную после долгого путешествия, полуоглушенную… Теперь же перед ним, гордо выпрямившись, стояла молодая женщина удивительной красоты. Её волосы блестели, как золото, а простое бледно-зелёное платье из дорогой ткани, которое по доброте душевной пожертвовал кто-то из фрейлин, ни на ком не могло смотреться так хорошо, как на ней. У короля пересохло в горле, когда он встретился с ней взглядом. Глаза Элиссы Квин горели вызовом.

И Тор, и Найрия заметили, как Лорис переменился в лице. Редко, очень редко ему случалось встречать женщину-неожиданность. Но, сталкиваясь с такой женщиной, король мгновенно забывал о доводах разума: его охватывала страсть.

Херек тихо откашлялся, и король понял, что слишком долго смотрит на девушку.

– Что вы можете на это сказать, сударыня? – мягко спросил он, стараясь скрыть замешательство.

Элисса подобных чувств не испытывала.

– Мне нечего сказать человеку, который, обладая подобной властью, топчет беззащитных – должна заметить, своих верных подданных. Человеку, позволяющему пытать и убивать людей лишь за то, что они обладают даром, которого лишены остальные. Что ж, делайте со мной, что хотите. Но мне кажется, в нашем Королевстве правит Инквизитор Гот, а не вы, мой король.

В зале кто-то охнул. Это пахло государственной изменой и мятежом. На миг Лорис лишился дара речи. Он был потрясён – не столько её обвинениями, сколько смелостью, с которой она бросила их ему в лицо. Буря чувств, вызванная её красотой, ещё не утихла, но теперь король не меньше восхищался силой её духа. О да, ради такой женщины можно пойти на все. Он не допустит, чтобы её клеймили и отправили в ссылку, в захолустье, где она пропадёт…

Он поднял руку, и в зале тут же воцарилась тишина.

– Вы рискуете, выступая с такими обвинениями.

– Мне нечего терять, Ваше величество. Если вы думаете, что я боюсь за свою жизнь, то это не так. Я потеряла любимого мужчину, потеряла ребёнка и с радостью приму смерть. А если думаете, что я боюсь потерять свободу… то эта жаба с пурпурной лентой давно отняла её у меня.

Смысл её последних слов не уловил никто – кроме тех, кто знал, что случилось в домике на севере Королевства.

– Поясните свою мысль, сударыня.

– Мне больше нечего сказать.

Элисса поклонилась королю и королеве и, не дожидаясь разрешения, вернулась на своё место у окна.

В зале послышались шепотки. Придворные были поражены: у всех на глазах эта женщина осмелилась так разговаривать с правителем Таллинора.

Лорис потеребил бородку. Положение было не из лёгких. Если девушка и дальше будет говорить полунамёками, как он сможет спасти её от наказания?

Пока король размышлял, Тор снова услышал голос Клута.

«Саксен здесь!»

«В тюрьме?!»

Только не это. Тор отчаянно надеялся, что Саксену удастся избежать ареста.

«Нет. Херек оставил в лесу несколько человек, чтобы его найти. Думаю, он тоже хочет помочь Элиесе. Нашли они Саксена или он сам их нашёл, но капитан сделает все, чтобы Готу она не досталась».

Упомянутый Гот почувствовал, что король колеблется, и снова вышел вперёд. Положение Инквизитора заметно пошатнулось, и пора было вмешаться. Однако Тор его опередил.

– Ваше величество, я попытаюсь объяснить, что имела в виду Элиссандра Квин. А также – что побудило её искать защиты в стенах Академии.

– Говори, – король устроился поудобнее и, бросив короткий взгляд на Инквизитора, покачал головой. Ответом ему была гримаса, которая могла привести непривычного человека в ужас.

– Единственный виновник всего, что произошло с этой женщиной – я. Я признаюсь в том, что соблазнил Элиссандру Квин, несмотря на все предупреждения. То, что она любит меня, а я люблю её, к делу не относится.

Если бы в зале кто-то уронил иголку, это бы услышали все.