Текст книги "Золотой век Венецианской республики. Завоеватели, торговцы и первые банкиры Европы"

Система сдачи в аренду принадлежащих государству галер для частных операций оказалась такой удачной применительно к Романии, что вскоре ее применили и к третьему по важности торговому пути – в Египет и Заморье. Торговля с Египтом возобновилась вскоре после падения Акко, несмотря на папский запрет. В 1302 году Венеция заключила договор с мусульманским правителем Египта, султаном; тот восстановил торговые права Венеции. В течение следующего десятилетия несколько флотилий, управляемых городом-государством, заходили в Александрию и на Кипр или в Сирию. В годы, когда плавание в тех водах считалось безопасным, торговлю отдавали в руки частным судовладельцам. Но папа упорно запрещал любую торговлю с Египтом – не только контрабанду, но и вообще всякую коммерцию. В 1322 году в Венецию прибыл папский посланник; он отлучил от церкви многих знатных горожан, в том числе прокураторов Сан-Марко, в попытке взять штраф, который требовал папа от нарушителей его запрета. Синьория пылко протестовала против отлучения, но подчинилась. Торговлю с Египтом пришлось запретить. Поэтому следующие 23 года венецианские корабли в Египет не заходили.

Замену прямой торговле с Египтом и Сирией предоставило христианское государство Малая Армения, открыв свой порт Айас. Как объяснялось в связи с путешествиями Марко Поло, Айас был портом на Средиземном море, куда через Персидский залив привозили товары из Индии. Кроме того, Айас считался центром экспорта шелка и других товаров из Персии и самой Армении. Правители Малой Армении, христиане, окруженные турками-мусульманами, монголами и мамлюками, очень дружелюбно относились к западным христианам и с готовностью возобновляли торговые договоры, предоставлявшие венецианцам льготы. В начале XIV века Айас стал главным портом назначения для венецианских флотилий, отправлявшихся в Заморье.

Несмотря на папский запрет торговли с Египтом, большинство товаров, которые грузили на венецианские корабли в Айасе, поступали из владений мамлюков, расположенных южнее, – хлопок и другие товары из Сирии, управляемой мамлюками, краски и специи, которые привозили через Сирию из более отдаленных районов Азии по Красному морю. Египетский султан разрешал провозить такие товары в Айас, потому что прямо или косвенно получал львиную долю налогов, которые платили за товары, пересекавшие границы его владений. Короли Армении передавали деньги как дань, чтобы избежать захвата страны египтянами.

Еще одной прорехой в воображаемой блокаде Египта служил Тунис. В начале XIV века венецианцы проявляли там большую активность. Правительство Венеции обсудило с правителем Туниса условия своей защиты, но затем рейсы в ту область целиком передало в частные руки, даже не устроив охранительных конвоев.

Кипр, третий посредник в торговле с Египтом, считался конечным пунктом для государственных флотилий. Чаще он оказывался промежуточной станцией для караванов, которые отправлялись в Армению. Правители Кипра унаследовали свой сомнительный титул от исчезнувшего королевства Иерусалимского, а также его колоний, основанных иноземными купцами. На Кипре эти колонии по-прежнему считались автономными, как раньше в Палестине, с теми же обязательствами объединиться при необходимости защиты королевства и тем же соперничеством между собой.

Корабли, которые венецианцы посылали на Кипр и в Айас в 20-х годах XIV века, принадлежали частным лицам и управлялись частными лицами. Почти во все времена года государство не указывало, сколько кораблей может выйти в рейс, и не предлагало особых стимулов. Владельцы частных галер сами решали, посылать ли судно в рейс или повременить. Если они все же отправляли галеры в Заморье, им нужно было заранее зарегистрировать суда, отдать их под начало назначаемого правительством капитана флотилии, повиноваться его приказам в походе, а также подчиняться ряду правил, касающихся груза. В этом смысле такие рейсы были «регулируемыми», хотя и подчинялись в основном частной инициативе.

В 30-х годах XIV века торговые суда, принадлежавшие частным лицам, заменили государственные галеры, которые на аукционах сдавались частным лицам. Впоследствии количество галер и их маршруты определялись не решениями частных компаний, но голосованием в сенате. Фрахтовые ставки и общие правила обращения с грузом и условия работы команд оставались прежними. При определении количества галер и портов назначения ведущую роль играл сенат, как раньше частные компании судовладельцев. Он руководствовался политической обстановкой и требованиями грузоотправителей.

Решительные перемены в торговле со странами Востока начались в 40-х годах XIV века. После того как крестоносцы отвратили свои взоры от Святой земли и сосредоточились на турецкой угрозе в Эгейском море, возобновилась прямая торговля с Египтом. Турки становились все более опасными, и решено было, что владычество в Эгейском море – не обходимая предпосылка для нового нападения на Египет. В соответствии с новыми понятиями на стратегически важном острове Родос расположился орден рыцарей-госпитальеров, или Орден святого Иоанна; в 1344 году крестоносцы захватили Смирну. Христианское владычество в Смирне отчасти сдерживало турецких пиратов, и венецианцы получили по крайней мере небольшую прибыль от 5–10 галер, которые присоединились к флоту крестоносцев. Более того, сотрудничество венецианцев с папой при организации крестовых походов в Эгейском море, а также крупные выплаты за индульгенции подвигли папу на то, чтобы в 1344 году снова разрешить Венеции посылать корабли в Александрию.

В 40-х годах XIV века открытие Александрии стало важным событием: в персидском государстве Хулагуидов вспыхнула гражданская война, и пути по нему стали небезопасны. Малая Армения, утратившая свою важную роль посредницы, была захвачена мамлюками. В то же десятилетие мятеж в Тане, вспыхнувший после того, как венецианец убил местного уроженца, побудил хана Золотой Орды к нападению. После 1343 года этот порт несколько лет оставался закрытым. Под угрозой оказалась и Кафа. Политическая обстановка в 40-х годах XIV века, таким образом, усилила естественные преимущества пути по Красному морю как главному торговому пути в Индию и на Дальний Восток.

Приспосабливаясь к такой постоянно и быстро меняющейся политической обстановке в Азии и к нерегулярным вспышкам религиозного рвения у крестоносцев, венецианские сенаторы стремительно заключали новые договоры, где только возможно, и снаряжали флотилии, состоявшие из арендованных правительственных галер, то в один, то в другой порт – туда, где расходы были бы наименьшими и где плавание считалось наиболее безопасным. Одна флотилия почти каждый год отправлялась на Кипр и иногда следовала оттуда дальше, в палестинские или сирийские порты, например в Бейрут (см. карту 7). Другая флотилия регулярно ходила в Александрию. Перерывы случались лишь во время следующих двух войн с Генуей. После этих конфликтов возобновились походы во Фландрию, так что к концу XIV века, несмотря на многочисленные изменения и перерывы, установился порядок из четырех основных маршрутов для торговых галер: 1) в Романию; 2) на Кипр или в Сирию; 3) в Александрию и 4) во Фландрию.

Галерные флотилии составляли лишь малую часть венецианского торгового флота. Большинство торговых кораблей караванами не ходило. Даже торговые галеры, которые в XIV веке в основном находились во владении частных лиц или компаний, отправлялись в рейсы поодиночке, поскольку по закону они должны были охранять и защищать друг друга только в том случае, если направлялись в один порт. Многие суда выходили в рейсы невооруженными, то есть на них набирали экипаж, состоявший менее чем из 60 человек. В таком случае они еще больше зависели от парусов. Малые суда водоизмещением менее 100 тонн почти никогда не ходили в караванах, и, хотя большим «круглым» кораблям – коггам водоизмещением от 200 до 500 тонн, которые перевозили ценные грузы, – часто приказывали объединиться, как правило, они этого не делали.

Из-за того, что маршруты и время плавания этих «невооруженных кораблей» определялись условиями контрактов между грузоотправителями и владельцами, их деятельность можно назвать «свободным плаванием» (navigazione libera) в противовес тщательно контролируемым походам государственных торговых галер. На многих маршрутах свободное плавание дополняло или долгое время замещало официально распланированные рейсы. Одним примером служит вышеупомянутая торговля с Тунисом. Другой пример в Западном Средиземноморье – торговля солью на Ибице. Этот самый маленький из Балеарских островов привлекал корабли из многих стран, потому что добываемая там соль прекрасно дополняла любой груз. Венецианская семья Кокко на протяжении нескольких поколений отправляла как «круглые» корабли, так и галеры в рейсы между Балеарскими островами, портами на западе Средиземноморья, и Ла-Маншем. Другим важным грузом считалось вино, его возили многие когги, ходившие в Па-де-Кале. При перевозке таких товаров, как шерсть, этим кораблям приходилось конкурировать с телегами или вьючными животными, которые переходили Альпы, но винные бочки не выдерживали тряски сухопутного маршрута. Растущую потребность жителей северных стран в сладких греческих винах можно было удовлетворить лишь с помощью транспортировки по воде. Разумеется, на коггах, груженных бочками с вином, перевозили и другие товары.

Когги стали также главными судами для транспортировки зерна по Средиземному морю. Большинство продуктов питания попадало в Венецию морем из портов на Адриатическом или Ионическом море, но начиная с 60-х годов XIII века все больше и больше продуктов ввозили из более дальних стран, особенно из Верхней Романии и с Черного моря. Константинополь во время своего расцвета принимал излишки зерна, произведенного на побережье Черного моря, но после его политического и экономического упадка эти излишки все больше и больше использовались венецианцами и генуэзцами для удовлетворения спроса в Италии. Пшеница и соленая рыба поступали в Венецию также из Таны.

Тана выступала и главным рынком для процветавшей работорговли. Рабство на средневековом Средиземноморье значительно отличалось от рабства, известного из истории Америки. Оно не связывалось с какой-то определенной расой или цветом кожи. Среди тех, кого выставляли на продажу на невольничьем рынке в Тане, было много азиатов – татар из Центральной Азии, но попадались и русские. Кроме того, рабов покупали не только для службы в домах. В Османской империи и государстве мамлюков отборные войска набирались из мужчин, имевших юридический статус рабов султана; они сохраняли его, даже когда достигали высоких постов. В Эгейском море пираты хватали богатых и бедных, образованных и необразованных, и продавали их в рабство, в то время как родственники и друзья пытались выкупить их. Но на самых больших невольничьих рынках продавали рабов, предназначенных для низшего положения: для работы на плантациях Крита и Кипра, в Египет – для пополнения войска, а в Венеции, Флоренции и других итальянских городах – использования в качестве домашней прислуги.

Рабов вывозили с Черного моря в основном в коггах; перевозка их на венецианских галерах по закону была запрещена. Впрочем, в законе имелось множество лазеек. Кроме того, его часто нарушали, о чем свидетельствует доклад сената в 1412 году. На «круглых» кораблях количество перевозимых рабов ограничивалось – возможно, не в последнюю очередь из опасения мятежей, ведь большинство рабов составляли молодые женщины и дети. В 1381 году количество разрешенных рабов повысили с трех до четырех на каждого члена экипажа, поэтому корабль водоизмещением 400 тонн с командой 50 человек мог перевозить 200 рабов. На когги такого размера в Тане грузили главным образом зерно или рабов.

Венеция постепенно переставала быть центром работорговли, каким она была, когда невольников во множестве привозили из стран Центральной Европы и с Балкан. В начале XIV века большинство рабов, купленных или проданных венецианцами, были греками. Количество греческих рабов увеличивалось из-за набегов Каталонской компании, но позже порабощение греков-христиан было запрещено, и главными источниками пополнения рынков «живым товаром» стали черноморские порты. Процветала работорговля и на Крите – там находился перевалочный пункт, откуда невольников везли на рынки Африки и Западной Европы – в самой Венеции невольничьи аукционы на Риальто в 1366 году были запрещены. Впоследствии около 100 лет многие рабы ввозились в Венецию с Черного моря; особенно много среди них было татар и русских, но сделки заключались по частным контрактам. Вывозить рабов из Венеции в другие города Италии можно было лишь по особым разрешениям. Большая доля мальчиков и молодых женщин в записях приходно-расходных книг, а также другие признаки указывают на то, что рабов использовали главным образом как домашнюю прислугу или как наложниц.

Из Нижней Романии и Заморья когги везли не только тяжелые грузы – зерно, соль, шкуры, квасцы, соду или поташ, – но и хлопок, а также другие товары, которые считались «легкими». Применительно к таким «легким» грузам правительство пыталось наладить примерное расписание погрузки-разгрузки, нечто вроде того, за чем более ревностно следили применительно к торговым галерам. Правительство устанавливало даты, в пределах которых когги должны были грузить «легкий товар» в левантинских портах, если им нужно было пройти венецианскую таможню в то же время года. Погрузочные периоды различались в зависимости от региона и приспосабливались к перемене обстановки. Вот общий план, предложенный в 1328 году для кораблей, следующих из Романии:

из Константинополя и Верхней Романии:

15 марта – 15 апреля и 15 сентября – 31 октября;

из Нижней Романии (включая Крит и Эвбею):

15–30 апреля и 15 сентября – 31 октября.

Такие периоды устанавливались отчасти для того, чтобы когги ходили по одному и тому же расписанию и их можно было собирать в караваны, если того требовала политическая обстановка. Другая цель заключалась в том, чтобы по возможности определить предсказуемые периоды прибытия и отхода в восточные порты, где к нужному сроку сосредоточить там товары, и кораблям не пришлось бы долго ждать, чтобы взять груз на обратный путь. В Венеции прибытие и отправление было согласовано так, чтобы рейсы приходились на Рождество и на июль. Таким образом, регулярность рейсов как галер, так и коггов подчинялась преимуществам новых технологий навигации и удовлетворяла требованиям венецианского рынка, особенно стремлению венецианских купцов к скорейшему обороту капитала.

За два столетия до того венецианские корабли перевозили горстку странствующих купцов, которые оставались в Леванте по два-три месяца, продавая товары, привезенные с собой, и подыскивая местные товары, которые можно будет с выгодой продать на родине. В то время венецианцы воспользовались своей военной силой, политическими привилегиями и дешевизной перевозки и участвовали в системе коммерческих обменов, организованных вокруг столиц Византии и мусульманского мира. В XIV веке и позже торговля венецианцев сосредоточивалась в Венеции, а их прибыль была основана на системе рейсов, должным образом рассчитанных и защищенных.

Глава 11. Перемены в положении «оседлых» купцов

По сравнению с переменами, которые произойдут в торговле в последующие века, когда купцы начнут вести дела на разных континентах и пересекать океаны, перемены, происходившие около 1300 года, могут показаться незначительными. И все же их называют «революцией в торговле». Особенно поразительными с географической точки зрения стали перемены в Западной Европе: новые маршруты через Брюгге заменили те, что связывали северную и Южную Европу посредством ярмарок Шампани. Но самая важная сторона торговой революции начала XIV века касается не географии, а правил торговли. Способы ведения дел, возникшие в XIV веке, сохранялись еще долго после открытия Америки.

Почти во всех странах Западной Европы и на Средиземноморье странствующих купцов сменили оседлые. После того как морские перевозки стали более регулярными и в отдаленных центрах возникли колонии, купцам больше не нужно было путешествовать со своим товаром. Так как торговля сосредоточивалась в знакомых портах, отпала и необходимость посылать туда представителей, которые охраняли бы тюки с товаром, зазывали покупателей и искали груз на обратный путь. В восточных портах – в Тане, Трабзоне и на Кипре – было много венецианцев, они жили там годами, получая предназначенные им товары и посылая грузы в ответ. На Западе группы венецианцев обосновались в Брюгге, служившем конечным пунктом для многих галер. Зарубежные колонии основывала не только Венеция, но и другие ведущие европейские торговые города. До тех пор пока каждую партию товара приходилось везти отдельно, ярмарки перемещались из одного города в другой, как в Шампани; но после того как купцы перестали сопровождать свои товары, такие передвижные ярмарки постепенно сошли на нет. Оказалось, что практичнее снова и снова осуществлять поставки в один и тот же город.

Главной задачей для купцов, постоянно живущих на одном месте, было наличие надежных знакомых на отдаленных рынках. Некоторые выходили из положения, создавая семейные фирмы. Один брат жил в Венеции, а другие братья – за границей. Компании такого рода были так распространены в Венеции, особенно в богатых семьях, что после смерти отца его сыновья автоматически становились компаньонами, если только не предпринимали особых шагов для раздела наследства. Примером может служить компания богатейшего жителя Венеции середины века, Федерико Корнаро, и двоих его братьев. Один брат, живший на Кипре, поставлял в Венецию специи, хлопок и другие товары Леванта; второй продавал их в Венеции, а назад посылал деньги для дальнейших закупок или отправлял промышленные товары: 1600 фунтов медных чайников для использования на сахарной плантации, приобретенной Корнаро на Кипре. В семейных фирмах все участники полностью отвечали по долгам своих компаньонов.

Довольно широкое распространение в Венеции начала XIV века получил и другой тип компании: товарищество, куда входили представители разных семей. Хотя такие товарищества считались не такими солидными, как семейная фирма, они существовали в течение нескольких лет, оговоренных контрактом, – обычно от трех до пяти. Венецианцы не образовывали крупные компании из представителей разных семей на долгий срок, как делали знаменитые флорентийские фирмы того периода, например фирмы Барди и Перуцци. Венецианская семья, которой требовалось больше капитала или больше служащих для своих предприятий, предпочитала нанять своего представителя, который получал жалованье или комиссионные, или образовывала временные товарищества, которые лучше всего называть акционерными обществами.

К самым распространенным акционерным обществам принадлежали общества откупщиков налогов; например, несколько человек вносили средства в фонд, чтобы заплатить авансом за право получать налог от продажи вина. Частым также было объединение в общий фонд для крупной покупки, в частности партии перца у египетского султана. В таком случае общая собственность могла распределяться и часто распределялась физически между участниками общества. Корабль, находившийся в совместном владении, конечно, так разделить было нельзя, однако он связывал владельцев; они делили ответственность и прибыль за срок жизни корабля.

Своего рода совместные предприятия, характерные для Венеции, появились после того, как правительство начало выставлять на аукционы галеры на определенные рейсы. Образовались компании, которые назывались галерными; они оплачивали расходы и получали грузы на тот или иной рейс. Иногда все долевые владельцы всех галер в караване образовывали общий фонд, который венецианцы называли «маона», чтобы закупить максимальное количество товара, или нужный груз, или получить дополнительную прибыль от совместной купли-продажи. Стремительные перемены во внешней торговле и судоходстве вызвали предпочтение временных совместных предприятий такого рода.

Еще одним видом временного товарищества были коллеганцы, существовавшие уже в XII веке. Контракты, по которым одна сторона предоставляла капитал, а другая – живую силу, широко применялись в XIV веке в тех отраслях, где условия еще способствовали рейсам странствующих купцов. Ярким примером коллеганцы в сочетании с совместным предприятием (акционерным обществом) служит трагедия Джованни Лоредана, который в 1338 году с пятью знатными товарищами вышел на галерах из Романии в Тану, намереваясь оттуда проследовать в Дели. После Марко Поло и его родственников многие венецианцы устремились через Центральную Азию в Китай, но поворот из Таны на восток, а затем на юг в обход Памира, через горы Гиндукуш в Индию был маршрутом сравнительно новым (см. карту 4). Перед тем Джованни Лоредан уже совершил одно путешествие в Китай и тут же снова собрался в путь. Жена и брат пытались отговорить его от новой авантюры, но он считал, что можно нажить состояние, если поехать к индийскому правителю, который славился не только жестокостью, но и щедростью по отношению к иноземным купцам. К Лоредану присоединились еще пять выходцев из знатных венецианских семей; они слили капиталы, чтобы закупить подарки, которые, как они надеялись, понравятся индийскому радже: часы и фонтан, механические диковинки. Кроме того, каждый участник закупил товаров и за свой собственный счет. Джованни приобрел флорентийские ткани, часть которых он продал по пути, чтобы оправдать расходы. Чтобы повысить свою долю в общем фонде, Джованни Лоредан взял деньги в коллеганце у своего тестя. Индийский раджа, видимо, остался доволен подношениями, так как ответил венецианцам богатыми подарками. Подарки они обменяли на жемчуг. Однако их экспедиция окончилась неудачно, так как Джованни Лоредан и еще два венецианца умерли. На обратном пути жемчуг разделили между компаньонами, но Джованни так и не сумел воспользоваться теми возможностями, о которых он мечтал. Его тесть подал в суд на опекунов малолетних сыновей Джованни, намереваясь вернуть не только свои инвестиции, но и обычную долю -³/₄ от прибыли. Тесть Джованни требовал ³/₄ от всех прибылей от доли Джованни, вырученной от продажи жемчуга. ¹/₄, которая осталась его наследникам, оказалась малым возмещением за такое рискованное путешествие.

Для поездок на сравнительно неизведанные территории коллеганца по-прежнему оставалась лучшей сделкой с точки зрения вкладчиков, потому что гарантировала тем, кто оставался дома, возмещение ущерба. За успех же предприятия отвечал странствующий купец. Он вел переговоры от своего лица, а его вознаграждение зависело от прибыли. Зато в сравнительно безопасные путешествия в хорошо известные торговые центры, такие как Константинополь или Айас, инвесторы готовы были вложить столько денег, что уже в XIII веке проницательный делец мог выбрать самого смелого вкладчика. Иногда средства брали у нескольких сторон – частично у друзей и родственников, а частично у мелких вкладчиков, незаконно раздували счета подотчетных сумм, возлагали неправомерную долю расходов на одних вкладчиков за счет других, передавали другим купцам товары, которые брались продать лично, а иногда даже не спешили явиться с отчетом и расчетами по возвращении в Венецию. В конце того же века приняли целый ряд законов, чтобы исключить подобные действия. Законы приняли либо потому, что беспечные вкладчики действительно нуждались в защите (как случилось позже, в дни фондовых бирж и Комиссии по ценным бумагам и биржам), или просто потому, что вкладчики-домоседы имели больше влияния в советах, чем странствующие купцы.

В XIV веке купцы, остававшиеся на родине, в Венеции, все чаще переходили от коллеганцы как средства инвестирования во внешнюю торговлю к нанятым посредникам-комиссионерам. Вместо доли прибыли комиссионер получал процент от оборота. Вознаграждение комиссионера не зависело от того, сколько получал тот, на кого он работал. Более того, ему и не нужно было знать, получил ли прибыль его доверитель. Он покупал и продавал от имени тех, кто присылал товары на продажу и давал поручение что-либо купить, и он обязан был действовать в соответствии с посланными ему распоряжениями.

Очевидно, Джованни Лоредан не мог отправиться в Индию как комиссионер, потому что тесть, который финансировал его экспедицию, не мог дать ему распоряжения относительно возможной купли-продажи; не мог он и предвидеть тех трудностей, с которыми столкнется его зять. Но между Константинополем и Венецией или Кипром и Венецией в XIV веке был налажен постоянный обмен письмами, и купец, живший в Венеции, был сравнительно хорошо осведомлен о ценах, поэтому он мог послать своему посреднику указания, а затем проверить его работу и понять, с выгодой ли тот действовал. Из-за того, что вознаграждение посредников зависело от объема сделок, они стремились удовлетворить доверителей и заработать себе доброе имя, чтобы ему посылали больше грузов и заказов. В коллеганце посредник получал процент от прибылей (¹/₄); при комиссии агенту платили процент с оборота (от 3 до 5 процентов). Если средний размер прибыли за одно предприятие составлял от 12 до 20 процентов, его награда была примерно такой же; правда, посредник имел меньше свободы действий.

Коллеганца и различные совместные предприятия действовали по-прежнему, но переход к комиссии ускорился благодаря мерам, ограничивавшим коллеганцы, особенно после принятия закона, рассчитанного прежде всего на вытеснение иностранного капитала. После укрупнения Большого совета в начале XIV века венецианские власти ужесточили правила, касающиеся получения гражданства, а также доступа в Большой совет. Они приняли много законов, направленных на то, чтобы прибыль от торговли с Левантом могли получать только местные уроженцы или натурализовавшиеся венецианцы. Венецианцам запрещалось выступать в роли дублеров для иностранцев или любым образом сдавать иностранцам в аренду свои имена, чтобы последние избегали налогообложения за участие в предприятиях, разрешенных только венецианцам. Но поскольку для сбора денег, на которые на Востоке закупались товары и ввозились в Венецию, широко использовались коллеганцы, невозможно было знать, что на самом деле импортер работает не на иностранных капиталистов, которые дают ему деньги. Дабы положить конец порочной практике, партия представителей венецианской знати, которую можно назвать «протекционистской», провела закон, запрещающий ввозить товары из Леванта ценностью больше, чем собственное имущество, заявленное к налогообложению. Создали новое управление, Морское ведомство. Его чиновники следили за исполнением нового закона, однако деятельность нового управления была прерывистой. Судя по всему, оно пользовалось поддержкой правительства лишь в те времена, когда венецианские рынки затоваривались грузами из Леванта. И даже в таких случаях прибыль посредников не страдала, ведь они поставляли товары не за свой счет, а за счет тех, от чьего имени они действовали. Однако закон, скорее всего, беспокоил многих честолюбивых купцов, стремившихся разбогатеть, хотя они и зависели больше от денег, собранных среди соотечественников-венецианцев в коллеганце, чем от иностранцев.

Наем посредников, постоянно проживавших в той или иной стране, вместо странствующих купцов, облегчался рядом новшеств и полезных изобретений. Во-первых, появилась система двойной бухгалтерии. Способ, при котором о каждой финансовой операции делалась двойная запись, позволял купцу, постоянно проживавшему на одном месте, точно знать, чем заняты его компаньоны или посредники. По традиции изобретение двойной бухгалтерии приписывают венецианцам, хотя многие свидетельства этому противоречат. Более ранние образцы двойной бухгалтерии нашли в Генуе и Тоскане. Венецианцы, видимо, внесли некоторые улучшения в размещении и оформлении, которые позже были приняты повсеместно. В частности, они предложили располагать дебит слева, а кредит справа – в два столбика. Бухгалтерию и арифметику, арабские цифры вместо римских преподавали в Венеции педагоги, которых называли «счетных дел мастерами». Они внедрили правило начинать каждую запись одинаково и делать перекрестные ссылки из журнала учета в бухгалтерскую книгу и из одной бухгалтерской книги в другую. Для управления коммерческими предприятиями важно было также вести учет всех предприятий и учитывать поступление и расходование средств компании. Такого рода бухгалтерия позволяла купцу действовать одновременно на многих рынках, знать свои возможности и свой актив.

Для купца, жившего на одном месте, самым главным было убедиться, что посредник сумеет отличить товары, посланные ему на том или ином судне, и затребовать их. Основанием для такого убеждения служили морские законы Венеции XIII века, касавшиеся корабельных писцов. Писец на корабле вел учет всего груза, заполняя своего рода декларацию судового груза, копию которой предоставлял – полностью или частично – по требованию властей. Постепенно такая практика привела к появлению транспортной накладной, которую купец, отправлявший товар, получал от судового писца и мог послать своему заграничному посреднику, который с ее помощью требовал предназначенные ему товары.

Еще одним важным новшеством, вошедшим в обиход в XIV веке, стало морское страхование. В обмен на премию, которую платили авансом, страховщик обещал возместить ущерб, причиненный кораблекрушением или пиратами. Многие купцы считали страхование товара на галерах напрасной тратой денег, ведь эти суда признавались очень надежными. Зато они охотно страховали товары на «круглых» кораблях и сами корабли.

Еще большую важность представлял переводный вексель, который позволял купцу, жившему на одном месте, посылать средства своему посреднику или быстро получать выручку за проданный товар, не вкладываясь в новое предприятие и не посылая посреднику золотые или серебряные слитки. Вдобавок к большому удобству для импортеров и экспортеров, переводный вексель облегчал всякого рода государственные выплаты, например расходы на содержание флотилии или посольства.

Нововведения позволяли предпринимательским структурам различного рода существовать бок о бок. На одном краю находились обладатели больших состояний, возглавлявшие мощные компании. Обычно они смешивали политику и бизнес, как уже упомянутый Федерико Корнаро. Он может служить примером того, как венецианцы обогащались за счет территорий, которые можно назвать колониями, хотя в политическом смысле они не подчинялись Венеции. Так, Кипр управлялся представителями французской знати, которые назывались также королями Иерусалимскими; титул был пустой, если не считать того, что он время от времени вдохновлял своих владельцев на Крестовые походы. Когда король Кипра в 1361 году совершал путешествие по странам Запада в поисках союзников против мусульман, он жил во внушительном дворце Федерико Корнаро на Большом канале в Сан-Луке и получил от Федерико крупный заем, который был истрачен на войны. Взамен Корнаро получил, среди прочего, деревню Эпископи и окружающие ее плантации, которые круглый год орошались одной из немногих протекающих на Кипре рек. Корнаро так интенсивно эксплуатировал реку как источник энергии и орошения, что от этого страдали соседи, особенно рыцари-иоанниты, чей расположенный поблизости замок и сахарный завод в Колосси, примерно в 10 километрах от Лимасола, до сих пор посещают туристы. Процветающие плантации поблизости по-прежнему свидетельствуют о высоком качестве полученного Корнаро дара. Их продукция, которая очищалась на месте, сделала Федерико Корнаро сахарным королем XIV века.