Текст книги "Золотой ястреб"

– Бастард дель Торо, а? – хмыкнул он. – Очень может быть. Ты похож на него фигурой. Отлично, Кристобаль, дель Торо ты или нет, не надейся на мою снисходительность!

Кит отступил назад и стены форта зашатались перед его глазами. Бастард дель Торо! Наконец-то раскрылась тайна, окружавшая его рождение. Этот человек, погубивший жизнь его матери, пытавшийся изнасиловать Джейн, человек, повинный в гибели его команды, был его отцом! Этого не может быть – такое может присниться только в кошмарном сне. Но скорее всего, это правда. Иначе почему его мать бежала за лошадью этого гранда тогда, в Кадисе? Почему же еще дон Луис дважды спасал его жизнь? Почему же еще Бианка прошептала тогда: «Я не хочу, чтобы вы причинили ему вред – особенно ему»? Он повернул помертвевшее лицо к Бернардо, но в этот момент дон Санчо снова заговорил, но уже менее строго.

– Ты что, болен, парень? – и повернувшись к солдатам, он приказал: – Отведите его в камеру и проследите, чтобы его хорошо кормили. Я не собираюсь облегчать совесть дель Торо.

Попав в холодную темноту подземной камеры, Кит взглянул на Бернардо.

– Это правда, Бернардо? – спросил он. – Почему ты не сказал мне об этом раньше?

– У меня не было доказательств, – ответил Бернардо. – Я просто всегда подозревал это. Что же теперь, Кристобаль?

Кит взглянул на солнце, едва пробивающееся через толстые железные прутья.

– Когда мы выберемся отсюда, я нанесу ему визит, – четко ответил он. – Даже если он мой отец, я не пощажу его!

– Ешь, – вместо ответа предложил Бернардо. – Ты должен восстановить силы.

ГЛАВА 22

К своему удивлению Кит обнаружил, что у него не возникает желания немедленно бежать из Бока-Чина. Почти год полуголодного, скотского существования отразился на нем сильнее, чем он предполагал. Истощилось не только его тело, но и сознание, дух и воля.

Кроме того, Бернардо чувствовал себя все хуже и хуже. Он был похож на человека, стоящего на пороге смерти. Он и сам знал, что существует предел, который человек не может переступить. Было настоящим чудом, что после всего того, что он испытал за свою жизнь, Бернардо был все еще жив. И он чрезвычайно гордился этим, но все же был рад, что Кит не заговаривает о немедленном побеге. Каждый день отдыха увеличивал их шансы на успех.

Дон Санчо следил за тем, чтобы их хорошо кормили, а поскольку Бока-Чина имел маленький гарнизон, работы тут было не слишком много. Кит и Бернардо таскали воду на стены, присматривали за огнем, убирали казармы. После этого у них еще оставалось много свободного времени, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию.

По правилам форта их запирали в камеру только на ночь. Днем же они могли беспрепятственно бродить по всей территории форта. Так было частично и потому, что дон Санчо знал о происхождении Кита. Кит относился к этому с раздражением, но Бернардо воспринял это как большое преимущество. Ему удалось стащить карту залива Картахены, нарисованную на клочке пергамента. Изучая карту, они обнаружили, что Картахена раскинулась на полукруглом берегу залива, выход из которого охранял форт Бока-Чина. За фортом на всем полуострове тянулись джунгли, почти вплотную подходя к городу.

План, который придумал Кит, был чрезвычайно дерзким. Снова и снова Бернардо твердил ему, что шансов на успех почти нет. Но Кита нельзя было отговорить.

– Это безумие, – ворчал Бернардо, – только сумасшедший может отважиться на это.

Наконец Бернардо сдался. Кит предложил перебраться через стену и через джунгли пройти в город. Когда они доберутся туда, в темноте сверкнет лезвие ножа и дон Луис предстанет перед троном Господа. Потом, с помощью золота из сундуков гранда Квита купит им новую одежду и индейскую краску; с помощью которой они выкрасят волосы и бороду Кита в черный цвет. Он не предвидел трудностей относительно Бианки. Она поедет с ним в путешествие в порт Санта-Марта. Там они могут заплатить за переезд в Санто-Доминго. А поскольку этот город лежит на другой стороне большого острова Испаньолы, чья западная часть занята французской колонией Санто-Доминго, из него будет уже совсем просто перебраться на французскую территорию. Великолепный план – особенно если учесть, что у них был один шанс из миллиона добраться до дома дона Луиса в Картахене, не встретившись с городской стражей.

Самым уязвимым местом в их плане было то, как они выберутся из Бока-Чина. Они могли бы нырнуть со стены в море. Но где гарантия, что их не подстрелит какой-нибудь часовой или их не обнаружат быстрые пироги негров. Если бы они могли как-то не вернуться в свою Камеруна ночь! В темноте они могли бы спокойно спуститься со стены, а в темной воде никто не заметит, как они выберутся на берег.

Вскоре им представился удобный случай. Когда они относили воду в одну из маленьких башенок, прилепившихся на стенах форта, один из солдат, несших там караул, отозвал Кита в сторону.

Он сказал Киту, что два дня назад его послали с поручением в Картахену. Когда он был там, к нему подошла прекрасная индианка. Она так ловко расспрашивала, что он сам не заметил, как рассказал о себе все. Узнав, что он служит в гарнизоне Бока-Чина, она попросила передать письмо Кристобалю Джерадо. А что она дала ему за это, Кит и сам может догадаться.

Кит с нетерпением слушал этот пространный рассказ. Когда, наконец, солдат отдал письмо, Кит тут же вскрыл его и прочитал:

Мой родной!

Когда ты получишь это, я уже буду на пути в город Санта-Марта вместе со своим мужем, чтобы проконсультироваться там у великого доктора Мендозы. Я не знаю, когда вернусь – если вернусь вообще.

Мое кровоточащее сердце принадлежит тебе навсегда, мои Кристобаль. Обеты, которые я принесла Луису перед алтарем, чрезвычайно тяжелы для меня, потому что я не в силах скрывать любовь к тебе.

Бог милостив и позаботится о твоем освобождении. А я могу только ждать и надеяться.

Всегда твоя Бианка.

Бернардо заметил, какое волнение охватило Кита при чтении этого письма и обнаружил сумасшедший блеск, появившийся в его голубых глазах. Но даже Бернардо не ожидал того, что последует вслед за этим. В два прыжка Кит добрался до стены и бросился в голубые волны залива. Бернардо ничего не оставалось, как последовать за ним.

То, что они не были убиты в первые же две минуты, объяснялось приказом дона Санчо не причинять Киту никакого вреда. Но прежде чем они добрались до середины канала, им навстречу вышли пироги. Взглянув в нацеленное на него дуло мушкета, Бернардо без особых возражений позволил втащить себя в лодку, но справиться с Китом оказалось гораздо труднее.

Когда их вернули в форт, их встретил капитан охраны, потому что дон Санчо развлекался с новой любовницей в Картахене.

– Так, – прорычал капитан. – Ты любишь воду, а, Кристобаль? Отлично, сейчас вы получите много воды. Эй, парни, предоставьте им индейское лечение!

Солдаты охраны грубо захохотали. Кита и Бернардо повели через вымощенный камнем двор к подъемному мосту, перекинутому через ров, окружающий форт. Посередине моста их внезапно остановили. Они ждали на солнцепеке, пока капитан осмотрит место действия. Видимо, удовлетворенный, он приказал двигаться дальше. Небольшая процессия пересекла ров, приблизилась к воротам в наружной стене и вышла на песчаный берег канала.

Они побрели по влажному песку к тому месту, где на самом берегу моря росло несколько пальм. Охрана потащила их через низкие заросли бамбука и тростника, даже не убавляя шага. Кит заметил, что Бернардо быстро нагнулся на ходу и сорвал несколько длинных тростинок, и тут же получил несколько ударов даже за столь короткое промедление. Наконец они выбрались из джунглей на большой полукруг, с которого форт Бока-Чина был виден как на ладони.

Как только они выбрались туда, их внимание привлекло другое обстоятельство. С этой стороны у форта не было стены, потому что его защищала естественная пропасть с совершенно отвесным каменными стенами, к дальнему концу которой примыкал крепостной ров. Один из стражников закрепил длинную веревку так, что ее конец опускался в ров.

Чернобородый капитан насмешливо подтолкнул их к краю.

– Если сеньор Кристобаль будет так добр и спустится… – сказал он, приятно улыбаясь.

У Кита не было выбора. Очень осторожно он опустился на край утеса и начал спускаться, перебирая руками. Когда его ноги коснулись зеленого ила, покрывавшего поверхность воды, то он сообразил, что испанцы не собирались немедленно утопить его, потому что в каменной стене пропасти он обнаружил низкий темный туннель. Кит раскачался, запрыгнул в тоннель и отпустил веревку. Внутри было холодно и темно, под ногами – не менее шести дюймов грязи.

В первый момент он не обратил на нее никакого внимания, потому что взгляд его был прикован к спускающемуся Бернардо. Вскоре Кит понял, что у него нет повода для беспокойства. Курьезные особенности тела его друга и непропорционально длинные руки намного облегчили ему спуск. Наконец он добрался до туннеля.

– Едва ли они хотят утопить нас во рву, – проворчал он. – К тому же человек может долго оставаться под водой, если дышит через тростник. Но я думаю, что у донов на уме другая идея.

Прежде чем Кит успел ответить, веревка снова спустилась. Теперь к ней было привязано деревянное ведро.

– Возьмите это! – прокричал капитан. – Оно вам пригодится!

Бернардо протянул руку и подхватил сосуд. Он с некоторым удивлением изучал его и тут внезапно заметил черную грязь, в которой они стояли.

– Черт возьми! – воскликнул он. – Вода во рву поднимается вместе с приливом!

Он начал внимательно осматривать низкий потолок и стены туннеля. Бернардо обнаружил, что они должны будут простоять в изогнутом положении всю ночь, держа ноздри над самой поверхностью воды. Если же они воспользуются ведром, то смогут немного приподняться над водой. В этом и заключался индейский способ лечения.

Не говоря ни слова, Кит двинулся в глубь туннеля. Через десять ярдов пол начал немного понижаться, здесь прилив даже образовал лужу. Здесь было очень темно, но все же Киту удалось определить, что прилив поднимается на три или четыре дюйма. Он перепрыгнул через лужу на другую сторону и продолжил исследование. Но через двадцать ярдов его путешествие неожиданно закончилось – туннель завершился каменной стеной.

Он неожиданности открытия Кит сел прямо в грязь и из его глаз брызнули слезы отчаяния. Но тут он вспомнил о записке Бианки и пришел в себя. Он поднялся и перебрался обратно через лужу.

– Там нет прохода, – спокойно сказал он, – так что мы должны подумать о другом способе.

С тяжелым сердцем они вернулись ко входу в туннель. Сознание Кита напряженно работало. Наконец его голубые глаза прояснились.

– Если, – сказал Бернардо, – вода в канале поднимается вместе с приливом, то он должен соединяться с морем!

Бернардо внимательно посмотрел на него и кивнул.

– Должно быть, это так, – ответил он, – но чтобы проверить это, мы должны дождаться ночи.

С приближением ночи вода в канале начала подниматься и вскоре дошла им до пояса. Кит и Бернардо терпеливо ждали на краю туннеля, пока окончательно не стемнеет.

Наконец Кит медленно погрузился в покрытую водорослями воду канала и молча, осторожно поплыл.

Бернардо последовал за ним, плывя в другом направлении. Каждые несколько минут они ныряли и ощупывали стену. С получасовыми перерывами на отдых они продолжали поиски всю ночь. С первыми проблесками рассвета им пришлось прекратить поиски и признать поражение. Даже если проход в стене и существовал, им не удалось отыскать его.

Совершенно измученные, они вернулись в туннель. Прилив пошел на убыль, так что они снова смогли сесть. После их возвращения прошло чуть больше часа, когда они услышали крики солдат:

– С вас довольно купанья, кабальеро?

Бернардо подался вперед, но Кит удержал его.

– Не отвечай!

– Скажите что-нибудь, грязные свиньи! – прорычал капитан. – Не заставляйте нас спускаться.

Несколько заинтригованный, Бернардо наблюдал, как Кит шарит рукой в воде. Мгновение спустя Кит издал низкий торжествующий возглас, так как его пальцы наткнулись на тростник.

– Пойдем, – прошептал он и отправился в сторону, противоположную выходу. Они добрались до края подземной лужи и стали ждать, держа тростник наготове. Услышав плеск воды, они осторожно вошли в лужу и опустились на дно. Лежа на полу, они пристроили тростник таким образом, чтобы он на один-два дюйма торчал над поверхностью.

Было не слишком удобно лежать как мертвым с восемью футами болотной воды над головой и ждать, как испанцы подходят все ближе и ближе. Внезапно наверху раздался страшный шум: один из солдат свалился в лужу. К счастью, на нем не было тяжелого вооружения, иначе он был бы осужден на гибель. А пока он выскочил на поверхность, как пробка, и выбрался на берег, держась за пики своих товарищей.

Лежа на дне, Кит и Бернардо не слышали его слов, но если бы им это удалось, они были бы удовлетворены, потому что, выбравшись на берег, он заорал:

– Если они и были там, то давно утонули. Во имя Господа, там нет дна!

Кит и Бернардо пролежали на дне два часа, осторожно дыша через тростник. Наконец Кит медленно всплыл и высунул голову из воды, готовый в любой момент снова нырнуть. Вокруг не раздавалось ни звука. Тогда он снова нырнул на дно к Бернардо и сделал торжествующий жест. Мгновение спустя черная голова Бернардо появилась над поверхностью.

– Так, – прорычал он. – Мы останемся здесь еще на ночь, но все равно мы еще не на свободе.

– В этой камере долго не выжить, – медленно ответил Кит, – но здесь есть шанс спастись.

Они уселись поудобнее и стали ждать ночи. К концу дня они начали испытывать муки голода и жажды. Их языки уже не могли смачивать распухшие, потрескавшиеся губы, так что им больно было даже говорить. Наконец наступила ночь, и с ее приходом положение изменилось. Предыдущая ночь была холодной, и поэтому теперь небо было ясным и звездным. Опасность быть замеченным по меньшей мере утроилась, но у них не было выбора.

Попросив Бернардо подождать, Кит нырнул в темную воду. Он старался, как можно, дольше плыть под водой, выбираясь на поверхность только для того, чтобы набрать воздуха. Добравшись до конца канала, Кит был удивлен тем, что там увидел. В этом месте стена шла под уклон. В одном месте она была такой низкой, что человек мог свободно перебраться через нее. Кит поспешил вернуться в туннель, чтобы рассказать о своем открытии Бернардо.

Вдвоем с Бернардо они отправились в обратный путь, стараясь держаться в тени стены и продвигаться вперед, как можно, осторожнее.

Наконец они добрались до места, находившегося напротив подъемного моста. Тут они остановились, затаившись, потому что в лунном свете заметили тень часового, стоявшего на стене. Набрав побольше воздуха, они нырнули под воду и остались там, насколько хватило сил. Выбравшись на поверхность, они затаили дыхание. Но часовой не двигался.

Им пришлось девять раз погружаться под воду, прежде чем исчезла тень. Часовой принялся обходить свой участок.

Кит неистово махнул Бернардо, который цеплялся за камни стены. Им обоим удалось взобраться на выступ в скале у подножия стены. Кит опустился на колени и жестом приказал Бернардо забраться ему на плечи. Когда Кит выпрямился, Бернардо удалось рукой зацепиться за верхушку стены. Остальное было минутным делом. Бернардо легко взобрался на стену, потом втащил туда Кита и мгновение спустя они уже целые и невредимые спускались на мокрый песок пляжа.

Держась под прикрытием стены, они со всех ног побежали под спасительную защиту пальм. И только добравшись до спасительного мрака, остановились, чтобы перевести дыхание.

– И что теперь? – поинтересовался Бернардо.

– Мы отправляемся в Санта-Марта, – пробурчал Кит.

– Нет, Кит, – ответил Бернардо. – Мы должны подойти к делу более осмотрительно. Нам нужны оружие, одежда, обувь, может быть, даже золото, прежде чем мы отправимся в Санта-Марта.

Кит внезапно ухмыльнулся, и его глаза озорно сверкнули.

– Внимательный дон Луис ради Бианки вытащил нас из тюрьмы, в которой мы неминуемо бы умерли. Я думаю, что он поможет нам еще раз.

Бернардо вопросительно посмотрел на Кита.

– Как, Кит? Каким образом он сможет нам помочь?

– Все очень просто. Мы будем действовать по своему первоначальному плану. Картахена – последнее место на земле, где стражники вздумают искать нас. А поскольку дона Луиса нет дома, нам никто не сможет помешать запастись всем необходимым!

На темном лице Бернардо появилась довольная ухмылка.

– Великолепно! – воскликнул он. – Это действительно счастливая мысль – заставить дона Луиса оплатить наши расходы на путешествие!

– Тогда пошли! – воскликнул Кит.

Они с большим трудом начали пробираться через заросли. Вскоре они поняли, что солнце взойдет гораздо раньше, чем они доберутся до городской стены, так что решили затаиться в зарослях бамбука и дожидаться ночи. Голод был совершенно нестерпимым, но зато им удалось утолить жажду свежей водой. Напившись вволю, они искупались в маленьком ручейке, смывая грязь. Выйдя из воды и удобно устроившись на земле, они стали ожидать сумерек. Беглецы выбрали это время потому, что на ночь городские ворота закрывались, так что в темноте, среди людей, торопящихся попасть в город, на них не обратят никакого внимания.

Бернардо смело присоединился к толпе, а мгновение спустя за ним последовал Кит. Так им удалось вернуться в город, и друзья отправились к дому Луиса. Со времени затопления «Морского цветка»у стен города не появлялось других врагов. Горожане вновь обрели прежнее благодушие. Даже распоряжение о тушении огней выполнялось довольно небрежно. Так что Кит и Бернардо спокойно добрались до дома дона Луиса, ни разу не встретив патруль городской стражи.

Пока Кит ждал, скрывая в спасительной тени белокурые волосы и бороду, Бернардо отправился на конюшню. Там ему пришлось остановиться, встретив старого заспанного сторожа. Но Бернардо был готов к встрече. В мгновение ока он протянул свои мощные руки и сторож не успел произнести ни звука. Бернардо уложил его на мостовую и вытащил большую связку ключей.

Он позвал Кита, и они вдвоем осмотрели сторожа. Решив не рисковать, они затащили его в конюшню, связали и для верности обмотали цепью. Войдя в дом, они обнаружили холодное мясо и вино, явно предназначавшееся для сторожа, потому что были далеко не лучшего качества. Тем не менее это не помешало Киту и Бернардо уплести все до последней крошки. Насытившись, они зажгли свечу и отправились осматривать дом.

После окончания осмотра оба были должным образом одеты для продолжения путешествия. Они даже привели в порядок волосы и бороды. Оружия теперь тоже было в избытке: по два пистолета на брата, ножи, кинжалы и длинноствольный мушкет. Они взяли с собой черный хлеб, фляги с вином, сыр и сушеные фрукты. Они знали, что эти запасы ничтожно малы, но с помощью мушкета была надежда подстрелить по дороге дичь.

С первыми солнечными лучами они вышли из города, смешавшись с праздной толпой. Кит спрятал свою золотистую гриву под большим платком, а его борода и усы приобрели черный цвет благодаря саже. Спустившись на набережную, они наняли негра-лодочника, который с помощью своего такого же черного помощника повез их на залив. Ближе к вечеру они пересекли канал Бока-Чина и с радостью обнаружили, что в форте, который они так недавно покинули, не было заметно никакого движения. Скорее всего, среди их бывших стражников укрепилось мнение, что их пленники умерли.

Выбравшись в море, черные продолжали грести на юг, по направлению I: каналу, соединяющему окрестности Картахены с рекой Магдалены, основной артерией Новой Гранады.

Как только они добрались до канала, негры отказались идти дальше и потребовали свою плату. Кит взглянул на Бернардо и мгновение спустя чернью увидели перед собой дула двух больших пистолетов. По команде Кита пирога вышла на мелководье и Кит без особых хлопот высадил их на берег. Бернардо взялся за весла.

Оглянувшись на дрожащих негров, Кит внезапно испытал жалость. Вытащив кошелек, позаимствованный в доме дона Луиса, он бросил им золотую монету. Старый негр, владелец лодки, взглянул на нее и его лицо просветлело: он получил по крайней мере в двадцать раз больше того, что стоила его изготовленная кустарным способом лодка.

ГЛАВА 23

Стоя на площади Санта-Марты перед кафедральным собором, Бианка почувствовала, что ее охватила легкая дрожь. Ее состояние не объяснялось холодной погодой, потому что Санта-Марта лежал в чудесной подковообразной долине, расположенной среди отрогов Сьерра-Невада де Санта-Марта, в которой стояла вечная весна. Бианка хорошо знала, что ее состояние было результатом смятения мыслей.

В сопровождении Квиты она очень медленно пошла к прекрасному старому собору с двумя колокольнями. Так же медленно они поднялись по ступенькам. Но прежде чем войти, Бианка задержалась в дверях. Свет внутри собора казался тусклым, а воздух холоднее, чем на площади. Обмакнув руку в чашу со святой водой, она перекрестилась и пошла к алтарю. Немного успокоившись, она опустилась на колени перед маленькой нишей и прочла молитву.

Но смятенное сознание не позволяло ей сосредоточиться на словах молитвы. Она не знала, удалось ли Киту убежать из серой громады форта Бока-Чина. Может быть, сейчас он лежит при смерти и ему некому помочь? Или он уже освободился и теперь разыскивает ее? Именно эта последняя мысль и вызвала такое смятение в ее мыслях. Если Кит свободен и едет I; ней – что же тогда произойдет?

Дон Луис никогда не освободит ее от обета. В этом Бианка совершенно уверена. Кроме того, она сама дала клятву слушаться мужа и выносить его ребенка. Дон Луис сдержал свои обещания, и она должна сделать то же самое. Хотя она любила Кита так, что могла отдать за него жизнь, хотя она впадает в экстаз, когда его руки обнимают ее, она должна выполнить свою клятву. Пока дон Луис жив, она будет принадлежать ему. Только провидение – или Кит – могут изменить это положение.

Кроме того, была, как ни удивительно, другая сторона. Она уже давно обнаружила в доне Луисе дель Торо много такого, чем можно было восхищаться. Он был действительно великим человеком. Но с другой стороны, только собственные взгляды на расы, религии и социальное положение казались ему единственно правильными и естественными. Этим объяснялась его доброта и заботливое отношение к Бианке, к своим друзьям и даже I; породистому жеребцу, но распространять такое отношение на еретиков, евреев и рабов по его мнению было бы настоящим безумием. Он мог, после некоторых размышлений, лучше обращаться со своими мускулами, потому сто это были очень полезные животные, но сентиментальные чувства к еретикам нанесли бы урон его кастильской гордости, следовательно, этих подонков нельзя было даже относить к человеческим существам. Такие убеждения его даже устраивали.

Бианка разбиралась в его чувствах даже лучше, чем он сам, и хорошо знала, что было бы бесполезно пытаться изменить его взгляды. Но она так же знала, что по отношению к ней он был сама доброта, предупредительность и нежность. Даже если он и оскорблял ее жестокими словами, то это только из-за неумеренной подозрительности. Бианка была совершенно уверена, что дон Луис любил своего сына и мог, как бы это не казалось невероятным, признать его. Было совершенно очевидно, что в первый раз он по доброй воле подарил Киту жизнь, да и во второй раз вряд ли на него повлияли только ее мольбы.

Тяжело вздохнув, Бианка опустила голову. Если дон Луис умрет из-за какой-то случайности или падет от руки Кита, сможет ли она без всяких сомнений соединиться со своим любимым? После того, как она была замужем за отцом, которого даже немного любила, могла ли она соединиться с сыном, не испытывая тайного чувства вины. А если случится худшее и Кит убьет Луиса, не будет ли она виновата в том, что из-за нее он стал отцеубийцей?

Ее бедная голова невыносимо разболелась. Ее мысли смешались, а сознание затуманилось. Ей стало казаться, что ангелы ожили в своих нишах и приветственно машут ей руками, призывно улыбаясь при этом. Она устала, смертельно устала. Если Кит приедет, разве она сможет устоять перед его стремительностью? Она устала бороться и ей хочется откликнуться на призывы ангелов и уйти с ними туда, где она сможет навсегда избавиться от проблем. Отдых! Вот что ей нужно, отдых! Даже больше, чем в любви, она нуждается в отдыхе – больше, чем в радости, больше, чем в любовной страсти, она нуждается в покое. Сейчас она вызывает смертельную вражду между двумя мужчинами. Она должна пойти с ангелами, а когда станет Христовой невестой, причина раздора исчезнет навсегда…

Как только к ней пришла эта мысль, ее охватила огромная радость, а лицо засияло неземным светом. Заметив это, Квита испугалась.

– Сеньора! – изумленно позвала она.

Бианка остановила ее движением руки.

– Шшш! – прошептала она. – Они зовут меня, Квита, ангелы зовут меня» Разве ты не слышишь?

– Я ничего не слышу, – задрожала Квита. – Ох, донья Бианка, пойдемте! – взяв свою госпожу за руку, она повела ее к выходу из собора.

В этот же день после обеда дон Луис наконец добился аудиенции у доктора Мендозы. К тому времени, когда он встретился с врачом, дон Луис уже кипел от гнева, потому что ему пришлось ожидать в приемной, пока тот осматривал каких-то негров и индейцев. Несмотря на то, что дон Луис чрезвычайно нуждался в помощи великого еврейского доктора, он не мог сдержаться и высказал свое неудовольствие.

– Все они божьи дети, не так ли, милорд? – мягко ответил Мендоза. – Я испытываю большую симпатию к бедным. Мой отец, как вы, может быть, знаете, был свинопасом.

Дон Луис стиснул зубы, стараясь удержать гневные слова. Все преимущества были на стороне доктора. Дон Луис нуждался в Франсиско Мендозе, в то время как Франсиско Мендоза не нуждался ни в ком. На лице дона Луиса ясно отразилась эта внутренняя борьба, и оно говорило: «Я бы послал тебя к черту, вместе с твоими бедняками, если бы не настоятельная необходимость…»

Мендоза был очень спокоен и наблюдал за графом даже с некоторым состраданием. Он понимал, какую борьбу тот ведет со своей гордостью, но для него самого гордость почти ничего не значила, так что он спокойно ожидал, пока граф заговорит.

– Я прошу вас придти в дом дона Авила, где я гощу, – пробурчал наконец дон Луис, – чтобы определить, почему бесплодна ноя жена.

Мендоза вежливо склонил голову.

– Я к вашим услугам, – ответил он, потом заколебался, а его глаза едва заметно лукаво ухмыльнулись.

– Что еще? – рявкнул дон Луис.

– Если вы позволите, я хотел бы напомнить, что в бесплодии некоторых союзов не всегда виновата женщина. Иногда бывает так, что полученные в юности повреждения впоследствии ведут к серьезным затруднениям.

Дон Луис фыркнул.

– Вы можете не беспокоиться на этот счет, – ответил он. – Моя жена уже была беременной, но ребенок родился мертвым. С тех пор прошло довольно много времени, но больше ничего не было.

– Хорошо, – серьезно ответил Мендоза. – Я осмотрю ее вечером. С вашего позволения я приведу с собой юного коллегу, доктора Жозе Переса, который очень компетентен в этих вопросах.

– Вы можете взять с собой хоть весь Санта-Марта, если это поможет делу, – ответил дон Луис и отправился домой.

Такие скромные женщины, как Бианка, всегда испытывают мучительную застенчивость при необходимости показаться врачу. Но серьезные и мягкие манеры Мендозы почти что успокоили ее. Однако, к доктору Пересу она не испытывала такого доверия. Он выглядел лукавым обманщиком, его взгляд перебегал с предмета на предмет, как бы не в силах ни на чем задержаться. Бианка даже предположила, что он был шарлатаном, но в этом она ошибалась. Жозе Перес был самым лучшим доктором из тех, кто жил в Санта-Марта – из тех, которые самым чудовищным и преступным образом игнорировали некоторые факты, от которых зависели жизнь и здоровье человека. Однако, эти качества были присущи почти всем докторам Новой Испании, даже великому доктору Мендозе. Но в Мендозе этот недостаток несколько компенсировался искренней симпатией и пониманием человеческой натуры.

Мендоза осматривал Бианку под большой простыней, чтобы не смущать ее. Перес был недоволен таким подходом, потому что его не могла оставить равнодушным красота Бианки. Но он не осмелился протестовать, так как заметил, что тактика Мендозы вызвала одобрение дона Луиса.

Осмотр длился очень долго и был чрезвычайно дотошным. Наконец мужчины вышли из комнаты и оставили Бианку совершенно разбитой от того унижения, которому подверглось ее тело при ощупывании и зондировании. Кроме того, она ничего не могла услышать из разговора в соседней комнате. Внезапно ее посетила блестящая идея. Быстрым жестом она указала на дверь, прося Квиту послушать.

Квита улыбнулась и осторожно вышла. Как и большинство слуг, Квита очень любила это занятие, так что теперь повиновалась с большим удовольствием. А тем временем в салоне дон Луис готовился выслушать приговор.

– Как я и предполагал, – медленно начал Мендоза, – дело не в сеньоре. Она молода и способна к деторождению, несмотря на свое изящное телосложение.

– Тогда почему у меня нет сына? – прогремел дон Луис.

– Если откровенно, – ответил Мендоза, – то я не знаю. У меня есть одно объяснение, но я бы не хотел давать его, чтобы не оскорбить вас, милорд.

– Говорите, – приказал дон Луис. – Сейчас не время для деликатности.

– Ваша жена не хочет ребенка. По крайней мере, не хочет от вас. Простите меня, милорд, но вы хотели услышать.

Дон Луис, который было вскочил, опустился обратно в кресло.

– Есть много ступеней плодородия женщин. Я полагаю, что ваша жена в любом случае за всю жизнь родит не более двух детей. Сейчас же ее боязнь деторождения – чем же еще можно объяснить ее эмоции? – является мощным барьером. Если вы соизволите прислушаться к моему совету, вы должны снова начать ухаживать за ней, как самый нежный любовник. Если же и тогда не будет положительного результата, вам придется усыновить кого-нибудь, потому что донья Бианка никогда больше не сможет родить…

– Черт побери! – вскричал дон Луис. – Это просто старушечья болтовня!

– Возможно, – спокойно ответил Мендоза, собирая инструменты, – но таков мой диагноз.

Дон Луис взглянул на Жозе Переса.

– А каково ваше мнение?

– Оно отличается от мнения моего коллеги, – без колебаний ответил Перес. – Но я хочу говорить с милордом наедине.

Мендоза с некоторым удивлением взглянул на юного доктора. Это было для него жестоким ударом. Но будучи мудрым человеком, он больше ничем не выдал своих чувств и иронически поклонился. Не вставая со стула, дон Луис вытащил кошелек с золотом и швырнул его, как будто подачку собаке. Мендоза ловко поймал его.