Текст книги "Золотой ястреб"

Индеец повернул угрюмое лицо к юному испанцу. Весьма неохотно он спрятал нож и подошел к животному с боку. Он открыл большой ящик и начал горстями пересыпать оттуда маисовую муку в мешок. Он пересыпал не более десяти маленьких горстей, когда лама медленно поднялась на ноги.

– Вот видишь, – с торжеством сказал Рикардо, – лама более рассудительна, чем индеец. Она точно знает, сколько может перевезти. Было время, – уныло сказал он, – когда я сам был не слишком мудрым. – Он снова высунул голову в окно и приказал кучеру трогать.

Они следовали вдоль извивающейся Римас-ривер, вдоль крытых соломой хижин индейцев. Им в нос ударяли различные запахи приготовляемой пищи. Бианка зажала нос рукой и вопросительно посмотрела на Рикардо.

– «Такуа», – сказал он. – Сухой навоз лам. В этой стране не хватает леса. Если бы не животные, у них совершенно не было бы топлива. Здесь они целиком зависят от природы. Вы видите этих птиц? Мы посылаем корабли на места их гнездовья, чтобы собирать их отходы. Мы называем их «гуано»и удобряем ими землю.

– Я думаю, – проворчал дон Луис, – что это не слишком подходящая тема для разговора с твоей крестной, Рикардо.

– Тысяча извинений, сеньора, – ответил Рикардо. – Здесь, на нашей варварской земле мы все несколько позабыли о хороших манерах.

– Не обвиняй в этом всех и каждого, – заметил дон Луис. – Это не Лима там, впереди?

Бианка высунула голову из окна и впервые увидела столицу великого вице-королевства. Она обратила внимание, что Лима – большой город, большой испанский город. В туманном воздухе вырисовывались шпили соборов и многочисленных церквей.

Когда они въехали в город, то первое впечатление, что Лима – чисто испанский город, начисто рассеялось. По улицам сновали сотни индейцев, потомков племени Инков, теперь покоренного и рассеянного. Они передвигались, склонив головы, а серапе на их плечах отливали всеми цветами радуги. Они гнали перед собой стада мулов, овец, коров, лам и альпак.

Вокруг теснились грязные хижины, во дворах которых бродили козы, свиньи, цыплята. На глаза Бианке постоянно попадались голые ребятишки с широко раскрытыми удивленными глазами. Земляные улицы индейского квартала ничем не напоминали широкие авеню испанских городов.

Бианка вздрагивала, разглядывая все это. Однако Лима жила с чисто испанской пышностью: кабальеро, гарцующие на прекрасных конях, одетые в роскошные бархатные камзолы, сидящие в отделанных золотом седлах; черноглазые сеньориты, выглядывающие из-за шелковых занавесок своих карет, изящные сеньоры, поклонами приветствующие дам. Многочисленные лавки золотых и серебряных дел мастеров. Португальские евреи, чьи дела и богатство расцвели здесь, вдалеке от длинных рук инквизиции, сновали по улицам со своими бумагами.

И везде сновало множество нищих, которые в поисках подаяния заглядывали даже в окна кареты, так что дону Луису пришлось даже прибегнуть к трости, чтобы отогнать их. Здесь были и негры, которым закон предписывал носить ливреи их хозяев, так что их легко можно было отличить от метисов или мулатов, хотя чертами лица и цветом кожи они могли быть абсолютно похожи. Здесь же были городские женщины, яркие, распущенные, шумные, различных рас и оттенков кожи.

Драгоценные камни сверкали на тульях шляп, простые торговцы украшали свои одежды великолепными жемчужинами. Даже женщины легкого поведения были одеты в шелка и бархат, их платья были украшены золотом, жемчугом и рубинами – несомненно, подарками благородных идальго. Стены общественных зданий были исписаны каракулями, запрещающими нарушение общественного порядка, но половина из них была исписана неприличными словами. Бианка покраснела и отвернулась до тех пор, пока они не проехали мимо.

Немного погодя она увидела толпу негров, которые шумно ссорились между собой. Большая половина была одета в зеленые с золотом ливреи и вооружена короткими шпагами, пиками и кинжалами, в то время как у остальных, носящих золотые с пурпуром цвета, были только палки. Дон Луис вопросительно посмотрел на своего крестника.

– Чернокожие в зеленом, – начал Рикардо, и в его голосе слышалась добродушная радость при виде кровавых беспорядков, – это охранники ректора университета. Изо всех невольников Лимы им единственным разрешено носить оружие. Остальные – слуги вице-короля, которые лишены подобной чести. Они дерутся между собой при каждом удобном случае. Но и те и другие ненавидят негров ректора хуже отравы. Они всегда атакуют их, но негры ректора всегда побеждают. А, вот появился офицер охраны!

Офицер охраны, хорошо вооруженный и в кольчуге сбил с ног несколько ссорящихся негров. На мгновенье они приостановили свалку. С помощью своей длинной пики он погнал с полдюжины негров по улице, где их встретили солдаты охраны, вооруженные мушкетами. Путь для кареты был свободен.

Этим вечером Бианка сидела за столом и прислушивалась к беседе. Во главе стола сидел сам вице-король. Он был в некотором смущении. Недавнее присвоение дону Луису титула графа нарушало весь протокол. Граф Монкловиа знал, как разговаривать со своими подчиненными. Если бы дон Луис был просто знатной особой, он бы разговаривал с ним в непринужденно снисходительной манере, но с графом дель Торо, который был равным с ним по положению, он испытывал затруднения. Дон Луис сухими, полуироничными замечаниями ничем не помогал разрешению создавшейся ситуации. Молчание между двумя мужчинами затянулось.

Для Бианки это тоже был трудный вечер, но по другим причинам. Напротив нее сидел Рикардо Голдамес, и его взгляд снова и снова останавливался на ее лице. В его взгляде ясно читалось обожание. Бианка хотела предостеречь его, попросить, чтобы он отвел взгляд, но ей помешали перешептывания женщин. Бианка была уверена, что все сеньоры в большом салоне заметили эту вопиющую нескромность. Вечер тянулся невыносимо медленно, и каждая его минута пыткой отзывалась на ее измученных нервах. Когда он наконец закончился, Бианка обнаружила, что осталась одна, лишь в сопровождении Квиты, потому что дон Луис был увлечен дискуссией о государственных делах.

Сидя в ночной рубашке и ожидая, пока Квита уберет на ночь ее прекрасные черные волосы, Бианка даже не удивилась, когда в ее окно стукнул маленький камушек. Квита улыбнулась и направилась к дверям.

– Нет! – воскликнула Бианка, и в ее голосе послышалось напряжение, смешанное со страхом. – Останься – ты мне нужна.

Она медленно подошла к окну, выглянула наружу и увидела Рикардо Голдамеса.

ГЛАВА 13

Ночью 1 июля 1694 года время для Кристобаля Джерадо остановилось. Он мог ориентироваться только по звездам. Много ночей назад, когда «Морской цветок» качался на якоре в одной тихой бухте, он увидал над верхушками мачт большие белые круги. Они кружились, поднимаясь и опускаясь, изменяя ритм. В их танце было какое-то волшебство. И если бы человек обладал подобными возможностями, он мог настроиться и услышать музыку земли.

Теперь, однако, эта музыка смолкла. Но Кит знал, что это произошло только потому, что он сидел, закованный в крепкие оковы в тюрьме Порт-Ройала. «Странно, – думал он, – что в юности я никогда не замечал звезд…» Звезды были друзьями моряков, помогали им ориентироваться в безграничных просторах, но сейчас они молчали, потому что время остановилось… и его жизнь тоже вскоре остановится вместе с ним.

Вздохнув, он вгляделся в сгорбленные силуэты своих матросов, скорчившихся в темноте. Тюрьма вряд ли была слишком старой, но в ней уж стояло жуткое зловоние, доводящее до умопомрачения.

Он тряхнул головой, отгоняя эти мысли. Самым необычным ему показался тот факт, что не хотелось умирать. К чему это странное, инстинктивное желание продлить свою жизнь? Роза умерла и причем от его собственной руки. Бианке была уготована судьба, худшая, чем смерть – жить в рабстве у его злейшего врага. В любом случае, он был не в силах изменить ситуацию. Но завтра все изменится. Пеньковая веревка навсегда избавит его от всех горестей.

Внезапно он услышал в темноте чей-то быстрый шепот и по голосу узнал Патрисио Веласко, который читал молитвы: «Святая Мария, матерь Божья, полная благодати. Благословенна будь среди женщин. Благословенно лоно твое, давшее миру Иисуса. Святая Дева, Матерь Божья, молись за нас ежечасно до самой нашей смерти… Аминь».

Кит почувствовал, как его губы повторили эти слова по-испански: «Санта Мария…» Закончив молитву, он огляделся вокруг и заметил по движению широких плечей Бернардо, что он занимается тем же самым. В этот час все различия между религиями были устранены: Бернардо мог читать молитвы двух религий, не испытывая чувства вины. Еретик Смитерс стоял на коленях рядом с католиком Веласко.

Вскоре Кит услышал, как Бернардо поднялся с колен и пошел к нему. Большие руки выплыли из темноты и легли ему на плечи.

– Кит, сын мой, – прошептал Бернардо, – прости меня. Это из-за меня ты попал сюда.

– Мы все равно не смогли сражаться, – напомнил ему Кит. – Они бы с легкостью потопили нас.

– Да, но лучше та смерть, чем эта. Куда лучше чистая смерть на море, чем это унизительное действо.

– Не будем больше говорить об этом, старина, – мягко сказал Кит. – В этом есть одна хорошая сторона – что мы заканчиваем это путешествие, как и начинали, – вместе.

– Кит, – начал Бернардо, но его прервал звук шагов за дверью. Все мужчины, находящиеся в камере, как по команде вскочили на ноги.

– Стойте, негодяи! – закричал голос за дверью. – Назад! Я привел посетителя к Кристобалю Джерадо и предупреждаю, что вы должны встретить ее чрезвычайно вежливо, иначе это прибавит вам завтра мучений!

Ключ повернулся в массивном замке, и дверь со скрипом приоткрылась. В маленькой щелке появилась фигура Розалинды Парис. В руках она держала лампу, и в ее неверном свете Кит увидел, что ее глаза были полны слез. Мгновенье она смотрела на него, а потом, передав лампу Бернардо, упала перед Китом на колени. Ее тело содрогалось от рыданий. Кит протянул к ней руки.

– Вставай, – проворчал он. – Так не годится.

Не слушая, она схватила его руки и покрыла их поцелуями. Кит склонился и осторожно поднял Розалинду на ноги. Потом он оглянулся на остальных.

– Оставьте их! – сказал Бернардо. – Эта женщина еще может спасти нас!

Остальные неохотно отошли.

Белые руки Розалинды обвили шею Кита.

– Прости меня, – плача, сказала она. – Бог и его ангелы знают, как я люблю тебя!

– Так сильно, – мрачно заметил Кит, – что из-за своей лжи ты отправляешь меня на виселицу.

– Я… я знаю, – наконец сказала она, и ее голос прервался. – Я встречалась с судьей и рассказала ему правду. Он отказался поверить этому. Ох, Кит, сможешь ли ты простить меня? Скажи, что сможешь… Пожалуйста, во имя Бога!

– Моя жизнь не нужна мне, – серьезно сказал Кит. – И поэтому я могу с легкостью простить тебя. Но почему ты сделала это, когда одно твое слово могло освободить нас?

– Потому что ты не захотел меня, – ответила она. – Кроме того, Кит, я никогда раньше не любила по-настоящему. Когда я выходила замуж за Реджинальда, я думала, что научусь любить его, но не смогла этого сделать. У меня были любовники – от горечи, от ненависти, но в душе я – порядочная женщина, ты должен этому верить… Скажи, что ты веришь мне, Кит!

Кит улыбнулся поверх ее головы. Он может ее успокоить, доставить ей это маленькое удовольствие перед тем, как умрет.

– Я верю тебе, – спокойно сказал он. – Продолжай.

Розалинда подняла голову и посмотрела в его лицо. Оно было серьезно и спокойно. С радостным криком она привстала на цыпочки и поцеловала его.

– Когда ты появился и освободил меня, мне показалось, что для меня открылась новая жизнь.

– А потом?

– А потом ты презрительно оттолкнул меня. Я знаю, что в этом была моя вина. Мне не хватило такта. Я не собиралась накидываться на тебя, как изголодавшаяся тигрица, но я почувствовала прикосновения твоих рук и в моих жилах вспыхнул огонь. Поцелуй меня, Кит, поцелуй меня!

Вздрагивая всем телом, она крепко прижалась к нему. Наконец она опомнилась и медленно опустила руки. Пошарив за лифом платья, она вытащила какой-то предмет. Это была бритва.

– Вот, – прошептала она. – Возьми это и сбрей бороду! Твои волосы по цвету в точности похожи на мои. Я отдам тебе свою одежду и, прежде чем наступит утро, ты уже выберешься отсюда.

Кит покачал головой и улыбнулся.

– Ты прочитала слишком много романов, Розалинда! – сказал он. – Посмотри на меня – мой рост больше шести футов. Твое платье едва достанет мне до колен. Кроме того, оно вряд ли налезет на мои плечи. Нет, Розалинда, боюсь, что я должен буду покориться моей судьбе.

– Попробуй! – взмолилась она; – Если ты накинешь мой плащ и наклонишь голову… Кроме того, мою юбку можно отпустить. Я могу заняться этим прямо сейчас…

– Нет! – мягко сказал Кит. – Даже если бы мне это и удалось, я не смогу покинуть своих людей. Я надеюсь, что ты с легким сердцем придешь на завтрашний спектакль.

Снова и снова она принялась уговаривать его, прилагая при этом титанические усилия. В этот момент приоткрылась дверь и в нее заглянул стражник, вытягивая голову, чтобы лучше видеть, и открыв рот, собираясь что-то сказать, но ему это не удалось – он не смог издать ни звука. Огромные руки Бернардо обвились вокруг его шеи. Кит видел, что глаза парня почти вылезли из орбит. Бернардо сжимал его шею до тех пор, пока тот не испустил дух. Затем, обшарив карманы охранника, Бернардо нашел связку ключей.

– Спи спокойно, бесстыдник, до тех пор, пока сатана не призовет тебя в ад! – насмешливо сказал Бернардо.

– Улицы, наверное, полны солдат, – задумчиво сказал Кит. – Это может помешать нам.

– Нет, – сказала Розалинда. – Там не будет солдат. Капитан Нельсон уверил меня в этом. Они будут сидеть в тавернах, угощаясь за счет капитана.

– А охрана у дверей?.. – вмешался Смитерс.

– Они сейчас выпивают за здоровье доброго капитана и вскоре будут похожи на бесчувственные поленья.

– Совершенно не ожидал от него такого, – задумчиво сказал Кит. – Почему он так добр ко мне, Розалинда?

– Потому что я попросила его об этом. Потому что решение суда возмутило его. Он сказал, что предпочел бы встретиться с тобой в открытом море, но не испытывает удовольствия, отправляя на виселицу храброго и благородного врага.

– Он настоящий мужчина! – воскликнул Бернардо.

Кит мгновение смотрел на Розалинду, а потом обернулся к своей команде.

– Пойдем, парни! – коротко приказал он. – И ни звука. Мы должны захватить «Морской цветок».

Они выбрались из камеры с легкостью, рожденной долгими упражнениями, и бесшумно двинулись по коридору. Двери открывались одна за другой ключами на железном кольце, которые Бернардо позаимствовал у охранника. Вслед за дверьми и охранники стали их легкой добычей.

– Рассыпаться! – скомандовал Кит. – Встретимся в гавани.

Когда некоторое время спустя они собрались у того места, где покачивался «Морской цветок», около пяти человек были вооружены мушкетами, пистолетами и кинжалами, которые они отняли в ночной темноте у солдат, повстречавшихся им на улицах.

В конце пристани они бросились в воду и поплыли к «Морскому цветку». Выбравшись на палубу, они подобно рою набросились на спящих английских солдат, охранявших его. Они пользовались всеми попавшими под руку предметами, мушкетными стволами, пистолетными рукоятками и вскоре погрузили свои жертвы в бессознательном состоянии в длинную лодку и отправили по течению, потому что Кит приказал из уважения к капитану Нельсону на этот раз обойтись без кровопролития и убийств.

Бернардо и еще несколько человек с лихорадочной поспешностью взялись за снасти. Через двадцать минут напряженной работы им удалось поднять паруса и они постепенно наполнились свежим ночным бризом. «Морской цветок» медленно двинулся из гавани, все быстрее и быстрее набирая скорость.

Меньше чем через два дня они добрались до Санто-Доминго, держа курс на юг к полуострову, проходя мимо покинутой Дукассе Тортуги.

Достигнув намеченной цели, они с радостью вглядывались в белый город, открывающийся их взорам. Правда, англичане лишили их негров, на которых они собирались подзаработать. Однако, они не слишком переживали о потере добычи, захваченной в поместьях, справедливо полагая, что вернув себе «Морской цветок»и избежав виселицы, смогут возместить все убытки. Они знали, что для этого было довольно одного смелого похода.

Глядя Киту в лицо, Бернардо был уверен, что он не разделяет настроений своей команды. Бернардо знал, что гораздо легче угодить на виселицу, чем снова избежать ее.

Когда «Морской цветок» наконец бросил якорь в гавани, Кит расплатился со своими людьми, пустив на это свою долю. Затем, предупредил их, чтобы они были наготове, если ему понадобятся их услуги, и вместе с Бернардо спустился в последнюю лодку.

Этой ночью по меньшей мере половина города собралась в таверне, в которой команда «Морского цветка» праздновала свое возвращение. Тут собралось множество юных девушек и матрон этого города, которых привела сюда их профессия. Кита, однако, здесь не было. Бернардо видел, как он разглядывал пухленькую маленькую девицу, которая внимательно прислушивалась к его комплиментам. До завтра было достаточно времени, чтобы утешить капитана.

Но он ошибся. Час спустя он увидел перед собой улыбающееся лицо богато разодетого придворного. Человек совершенно точно был джентльменом. Даже в глазах Бернардо он выглядел достаточно авторитетно. Бернардо с трудом поднялся на ноги.

– Тысяча извинений, монсеньер Диас, – пробормотал человек. – Мне очень жаль, что пришлось побеспокоить вас, но я пришел сюда по поручению его превосходительства. – Бернардо замер от предчувствия. – Он настоятельно желает видеть капитана Джирадеуса. Сеньор Дукассе просил меня поздравить всю компанию с чудесным избавлением и подарить каждому из вас кошелек, как свидетельство его восхищения и уважения. Я могу доверить вам раздел денег?

Бернардо ухмыльнулся.

– Я сделаю это! Но что касается капитана Джирадеуса, то я не знаю, где его искать.

– Жаль. Однако, это не смертельно. Его превосходительство может многое сделать для молодого капитана. Он хочет должным образом наградить его, поделившись большей частью добычи, которую он получил во время последней экспедиции.

– Я постараюсь найти его, – торжественно пообещал Бернардо, – но я думаю, что самое раннее это будет послезавтра.

– Мои благодарности, монсеньер Диас. А сейчас, если вы будете так добры… – он протянул ему увесистый мешочек, доверху наполненный золотыми монетами. Оставшись один, Бернардо пересчитал деньги и выяснил, что там было по меньшей мере по сотне луидоров на брата. Он вскочил на стол и крикнул во всю мощь легких:

– Смотрите, парни! Золото! От его превосходительства сеньора Дукассе! Давайте поприветствуем его посланца!

Комната огласилась громкими приветственными криками. Смущенный джентльмен почувствовал, как он оказался на плечах двух здоровенных, дьявольски улыбающихся мужчин, которые понесли его вокруг комнаты. Он с благосклонностью принял подобный знак внимания и ответил им речью на превосходном французском, который бородатые пираты и их цветные подружки поняли весьма смутно. Но если он надеялся после этого вырваться из их объятий, то вскоре понял свою ошибку. Он обнаружил, что сидит за столом с гибкой квартеронкой на коленях и держит в руках кружку с ромом. После трех полных кружек он начал расслабляться, после пяти он к своему удивлению почувствовал, что действительно получает от этого удовольствие. К тому же, квартеронка была действительно прелестна. Когда наступили сумерки, богатое платье парижанина было в беспорядке, и он пел морские песни с такой же страстью, как и любой морской волк в таверне.

Когда Бернардо вспомнил о возложенном на него поручении, было уже довольно далеко за полдень. Он припомнил, что не долго находился в таверне, а сейчас, скорее всего, он очутился в комнате, принадлежавшей пухленькой девице. Ему пришлось приложить громадные усилия, чтобы оторвать голову от подушки. Девушка продолжала спать, прижавшись к нему. Бернардо тяжело вздохнул. Каким же удовольствиям нужно было предаваться ночью, чтобы наутро ничего не помнить?

Но он постарался отбросить подобные мысли прочь. У него есть дело. Снова тяжело вздохнув, он поднялся и с трудом начал одеваться. Закончив и подойдя к двери, он оглянулся. На лбу пухленькой девушки выступили капельки пота, но она даже не пошевелилась. Бернардо отвернулся и вышел за дверь, ослепленный солнечным светом.

Он знал, где искать Кита. Полчаса спустя он подошел к маленькой гостинице, которая не пользовалась большой популярностью в городе, потому что угловатый вдовец-гугенот, ее хозяин, не мог придать ей достаточной респектабельности. Бернардо вошел во двор и увидел, что Кит седлает своего белого жеребца. На лице Бернардо появилось вопросительное выражение.

– Это вас не касается, – сказал Кит, – но ты имеешь право знать, что я направляюсь в Нотр-Дам Леогане, чтобы уплатить долг отцу Думане.

Бернардо осмотрел тяжело груженного мула, стоящего с жеребцом.

– Ты собираешься взять с собой всю добычу?

– Всю, – коротко ответил Кит.

– Почему? – поинтересовался Бернардо, мгновенно забыв о деле, по которому пришел.

– Этого не слишком много, чтобы обеспечить постоянные службы за упокой ее души. И совершенно недостаточно, чтобы снять это бремя с моей собственной.

– И на сколько ты там задержишься?

В голубых глазах Кита отразилась боль.

– Только до завтра. А что?

– Отлично! – сказал Бернардо и в его голосе почувствовалось облегчение. – Его превосходительство отрядил специального посланца, чтобы пригласить тебя на разговор. Я думаю, что он хочет вознаградить тебя?

Кит пожал плечами.

– Зачем мне теперь его награды? – тихо сказал он. – Зачем мне теперь земли, которые обещал мне сеньор Дукассе, когда она умерла, – он огляделся на голубые волны и белый песок пляжа. – Здесь я хотел построить для нее большой дом из серого камня… – он посмотрел на своего друга и в его глазах читалась непроходящая боль.

Бернардо положил руку Киту на плечо.

– Легче, Кит, – сказал он. – Есть предел для всего, даже для горя. Это была случайность – Бог в его милосердии знает, что ты никогда не желал ей вреда. Кроме того, – Бернардо на мгновение замолчал, и в его черных глазах промелькнула хитринка, – я хотел бы увидеть, как ты построишь этот дом.

Кит взглянул на него.

– Почему, Бернардо?

– Жизнь была ко мне не слишком добра, – ответил Бернардо со вздохом. Кроме того, с тех пор, как мы с тобой встретились, я люблю тебя как сына и ты просто обязан подарить мне внуков, потому что никто не будет их любить больше меня. То, что ты сейчас горюешь, совершенно естественно, но когда твоя скорбь пройдет, ты должен построить этот дом и выделить там комнату для меня.

Кит печально улыбнулся.

– Так я должен снабжать тебя внуками, старый негодяй? Почему бы тебе не оставить меня в покое и не обзавестись собственным сыном?

Бернардо ухмыльнулся.

– Мой сын не будет таким красивым, как ты, Кит, – сказал он. – Слушай меня. На свете существует другая девушка, не менее прекрасная, чем она.

– И как же ее зовут? – огрызнулся Кит.

Бернардо потер свой чисто выбритый подбородок. Потом он произнес имя и в его тоне прозвучало что-то, похожее на вызов.

– Сеньора Бианка дель Торо.

Кит напрягся, но ничего не сказал.

– Я думаю, что настанет день, когда она станет вдовой, – продолжал Бернардо, – потому что у дона Луиса слишком много врагов.

Рука Кита непроизвольно дотронулась до золотого шарфа, который всегда был с ним, и его голубые глаза стали холодными.

– Да. Она станет вдовой – и скоро! – он повернулся к Бернардо, его глаза сверкали от бешенства. – Бианка, – пробормотал он. – Это было так давно, что моя память может подвести меня. Может быть, она совсем не такая, какой сохранилась в моей душе.

– А что ты помнишь, Кит? – спросил Бернардо.

– Маленькая девушка, – тихо сказал Кит, – едва достающая мне до плеча, с лицом ангела и с некоторым озорством во взгляде. Такой я помню ее. Скажи мне, Бернардо, это иллюзия?

– Нет, – ответил Бернардо. – Она действительно такая. Я надеялся, когда оставлял вас вдвоем в Кал-де-Сак, что она поможет тебе забыть Розу, но ты всегда был слишком упрям, Кит. Но теперь… – он красноречиво пожал плечами.

– Но теперь я должен закончить данное мне поручение, – спокойно закончил Кит.

– Его превосходительство ждет тебя в среду, – быстро сказал Бернардо, боясь, что Кит передумает.

– Очень хорошо, – ответил Кит. – Я буду там.

Ранним утром в среду они ехали верхом вместе с губернатором Дукассе. Они ехали очень медленно, и каждый из них был озабочен собственными мыслями. Дукассе думал о том, что угроза коммерческой конкуренции Ямайки все еще не исчезла, и о том, что на все его письма ко французскому двору с просьбой помочь захватить южную часть Испаньолы он не получил никакого ответа. Если бы он мог контролировать весь остров, у него было бы гораздо больше возможностей. Покачав головой, он пришпорил лошадь.

Бернардо, в свою очередь, был охвачен мыслями о том, что он наконец нашел землю, на которой человека не будут преследовать из-за его религии и где никто не будет обращать внимание на его еврейское происхождение. Здесь можно даже жениться, ведь ему было едва за сорок, хотя он и выглядел старше. Кит всегда смеялся над его желанием обзавестись детьми. Но разве человек не может мечтать о жене и детях, если он всю жизнь скитался, подобно загнанному животному, из страны в страну?.. Сейчас все может наконец измениться! Ради этой мирной перспективы он был даже готов забыть дель Торо, который натравил на него инквизицию.

Кит думал совершенно о другом. Он думал, что в поворотах его судьбы была какая-то дьявольская ирония. У него был шанс получить все, что он хотел, но все это уплыло у него из рук. Он хотел подарить дом Розе, чтобы после его постройки можно было ходить из комнаты в комнату, не чувствуя неловкости или его новизны. В Испании он был бастардом, вынужденным постоянно скрываться, а здесь мог бы быть владельцем множества людей и акров земли… Может ли еще это произойти? Может быть, так и будет – жизнь продолжается, и он должен жить, покорившись своей судьбе, хотя бог знает, как мало он получает от этого удовольствия. Без нее его жизнь просто лишена смысла. В этом мире для него ничего не осталось, кроме надежды на скорую встречу с Луисом дель Торо…

С правой стороны они увидели остролистные агавы, протянувшиеся стройными рядами. Между растениями двигались негры, собирающие эти листья, которые ценятся из-за их волокон. На краю поля протянулась вереница столбов с натянутыми между ними веревками, на которых сушились золотистые листья.

За полем виднелась деревня. В окружающих ее холмах находили аметисты, с которыми соперничали своим разноцветьем растущие на этих холмах тропические растения. Окружающий мир был похож на море колышущихся цветов. Кит не знал большинства названий, но красота их несколько рассеивала мрак в его душе.

Наконец они достигли плато, плоского, как стол. Отсюда были видны заботливо возделанные поля, купающиеся в сползающих с гор радужных туманах.

– Это, – мягко сказал Дукассе, – все твое, Кристофер, если, конечно, ты все еще хочешь этого.

– Хочу ли? – переспросил Кит.

Он спрыгнул со своего белого жеребца и пошел по нетронутой траве, которая достигала ему до пояса, к ручью, бежавшему к подножию холма. Сначала он хотел отказаться от такого щедрого подарка, но как человек может отказаться от рая на земле? Он вернулся к губернатору.

– Я благодарю вас, ваше превосходительство, – сказал он, – это превосходит мои самые большие желания.

– Тогда ты должен заплатить за это, – грубовато сказал Дукассе.

– Заплатить? – переспросил Кит.

– Дверь твоего дома должна быть всегда открыта для усталого старого человека, который захочет убежать от своих официальных обязанностей и забот. Это не слишком много?

– Нет, – улыбнулся Кит. – Я всегда буду вам рад, но боюсь, что пройдет еще немало времени, прежде чем будет выстроен мой дом. В моей казне сейчас нет денег для строительства.

– У испанцев, – заметил Дукассе, – все еще слишком много сокровищ.

Кит подумал, что это правда. Он может снова выйти в море и собрать дань со своих врагов. Менее чем за два года он может возместить все свои потери и все то, что он потерял в этой длинной серии неудач.

– Здесь именно то место, где мы должны возвести дом, – сказал Бернардо, весело оглядываясь вокруг.

– Ты как обычно сошел с ума, – проворчал Кит, – он должен быть там.

Пока они добродушно спорили о местоположении поместья, на земле протянулись бледно-голубые тени и они повернули назад.

Кит сел на лошадь и оглянулся на прекрасные поля. «Когда дель Торо умрет, – подумал он, – я привезу сюда Бианку. Однажды настанет день, когда на этих холмах будут играть мои сыновья.» Внезапно его голубые глаза потемнели от боли.

– Все равно, – прошептал он, – она будет только арендатором в доме, который я построю для тебя, моя Роза.

Отвернувшись, он стал спускаться вслед за другими.