Текст книги "Золотой ястреб"

– Сейчас, – прошептала она, – я готова. Делай что хочешь. Возможно, после этого я снова обрету радость жизни.

Кит послушался, и его железные пальцы начали расстегивать многочисленные застежки на ее платье. Внезапно она схватила его за руки и села, вглядываясь в окно.

– Мои поля! – воскликнула она. – Ты сделал это! – ее голос был похож на свист. Они горят по твоему приказу!

Кит поднялся, глядя на огромную стену огня за окном. Он видел, что дом обречен на гибель. Он обернулся к ней, но было уже поздно. Краем глаза он увидел, что она схватила серебряный подсвечник и размахнулась им изо всех сил. Он отскочил в сторону, но сделал это недостаточно быстро. Тяжелый подсвечник оставил глубокую вмятину в стене почти совсем рядом с его головой, заставив его потерять равновесие.

Он услышал шелест ее платья, когда она выбегала из комнаты, и бросился за ней. Англичанка со всех ног бежала по длинному коридору к черному ходу. Кит, спотыкаясь, выбежал во двор в то время, когда она садилась на лошадь. Он все еще стоял там, держась рукой за колонну, когда прибежали остальные. Бернардо с беспокойством посмотрел на него, но Смитерс и остальные смотрели на него с нескрываемой радостью.

– Никакого насилия, не так ли, капитан! Отличное правило, сэр! Вы должны практиковать его время от времени. Кит смотрел на них с кривой усмешкой на губах.

– Я еще одержу верх, – наконец сказал он. – Но когда это случится, эта рыжеволосая морская ведьма заплатит за все.

Он оперся на предложенную Бернардо руку. Час спустя они вышли в море.

ГЛАВА 11

Кит угрюмо стоял на палубе и мрачно смотрел, как «Морской цветок» осторожно пробирается среди огромных волн, увенчанных белыми барашками. Уже три дня они были вынуждены идти на запад, все больше и больше отклоняясь от своего истинного курса. Но теперь сильный ветер, который гнал их почти три сотни миль, стих и они смогут лечь на прежний курс, к Санто-Доминго.

Кит дотронулся до повязки, обмотанной вокруг головы. «На этот раз ты победила, моя Роза. Я не могу командовать пламенем и ветрами. И вместо выгоды, которую я должен был получить от этого похода, я только снова потерял тебя…

Потерял ее? Потерял Розу? Никогда это не случится, пока она жива!» Дважды она, трепещущая и покорная, лежала в его объятиях, готовая капитулировать. Вторая встреча была великолепнее первой, но между ними витала эта дьявольская неудача с подожженным полем. Он вспомнил их первую встречу на борту корабля, когда она пришла, совершенно нерасположенная сдаваться, похожая одновременно на лед и пламень. Одно воспоминание об этом дне заставляло кровь закипать в его жилах.

Но все это может повториться – у него есть надежда, пока они оба живы. Он сжег ее дом. Отлично, он построит ей другой, да такой, что будет достоин ее красоты. Он сжег ее поля. Но он бросит к ее ногам все сокровища, которые добыл в многочисленных походах. Он может засыпать ее золотом с ног до головы, и его стоимость многократно превосходит доход с ее полей на Ямайке.

Внезапно он остановился. Он может сделать все это, но как? Как он найдет маленький корвет в необъятном океане? Ведь между тем, когда он впервые увидел Розу и когда она появилась снова на палубе «Морского цветка», прошло два года. Он не мог надеяться, что ее снова атакуют большие корабли. Сколько долгих лет пройдет, прежде чем он снова отыщет ее? Кит знал, что она не вернется на Ямайку. Она, наверное, с удвоенной яростью возненавидела мужчин, а он, помоги ему Бог, не может даже поговорить с ней, вынужденный снова искать крошечный корабль, заброшенный куда-то на тысячи миль.

Он прервал свои мечтания, привлеченный криком впередсмотрящего.

– Корабль за кормой!

Кит и его офицеры столпились на корме, вглядываясь во внезапно появившийся силуэт. Несмотря на то, что волнение на море было еще сильным, корабль неуклонно приближался к ним. Вскоре Кит увидел, что это был корвет, такой же стройный и быстроходный, как и «Морской цветок». Корвет приблизился к ним, и его пушечные порты окутались дымом. Инстинктивно Кит пригнулся, и картечь пролетела над ним, впившись в дерево мачты.

– Пушкари по местам! – крикнул Кит и на «Морском цветке» все пришло в движение. Ядра и порох были вынесены на палубу, и через несколько минут, несмотря на шторм, пушкари были готовы. Но в это время неизвестный корабль дал залп с другого борта, и они потеряли трех человек.

Бернардо потянул Кита за рукав, привлекая его внимание. Кит взглянул на палубу и увидел какой-то пылающий предмет, шипящий на мокрых досках.

– Матерь божья! Они пользуются раскаленными зарядами! – он повернулся к канонирам. – Не стреляйте! Рулевой, держи курс так, чтобы мы не промахнулись!

Корвет снова сделал свой убийственный залп, но сейчас люди были лучше укрыты. «Морской цветок» отклонился от атакующего корабля, так что Кит смог прочесть на носу его название.

«Морская ведьма» – с трудом разобрал он и нахмурился. Кит поднял шпагу, чтобы дать команду канонирам. «Морской цветок» шел параллельным курсом с атаковавшим его корветом, готовясь выстрелить с более близкого расстояния. Внезапно Кит медленно опустил шпагу. На высокой палубе корвета он увидел женщину, и ее огненные длинные волосы развевались на ветру подобно залитому кровью знамени.

– Не стреляйте! – воскликнул он, но его никто не услышал, и прежде чем он успел еще что-то сказать, пушки «Морского цветка» рявкнули с титанической силой. Перед его глазами возникло огромное облако дыма, и он услышал только свой голос, похожий на крик сумасшедшего:

– Не стреляйте! Во имя любви к Богу, не стреляйте!

Когда дым рассеялся, Бернардо увидел, что лицо Кита было серым, как у покойника.

– Мы попали прямо в то место, где они разогревают заряды. Добавь еще, Кит! Покончи с ним! Проучи его, чтобы он знал, как нападать на «Морской цветок».

– Прекратить огонь. Приготовьте абордажные крючья» Идем на абордаж! – приказал Кит.

Бернардо повернулся и с недоверием посмотрел в лицо своего капитана.

– Ты что, сошел с ума, Кит? Ты не сможешь даже подойти к ним при таком волнении!

Кит повернул пепельно-серое лицо к Бернардо.

– Это ее корабль, – прошептал он. – И мы должны взять его на абордаж, даже если нам придется пойти ко дну.

Но команда «Морского цветка» расширившимися от страха глазами смотрела на волны, похожие на горы. С того места, где они стояли, Кит и Бернардо видели, что Роза спустилась на палубу со своей неизменной испанской плетью в руках. Ее свист был слышен даже сквозь шторм. Ей удалось подогнать пятерых канониров к пушкам. С такого расстояния промаха быть не могло. Кит, не отрываясь, смотрел на погибающий корвет, но в это время «Морской цветок» изменил курс и дистанция между обоими кораблями увеличилась.

Кит с проклятием обернулся к рулевому и застыл от удивления. Там, где был штурвал «Морского цветка», сейчас дымилась только куча обломков, и бригантина совершенно потеряла управление. Он с отчаянием смотрел на все расширяющуюся полосу воды, разделяющую два корабля. Корвет все больше и больше погружался в воду, и все дальше и дальше отходил от них. Наконец он превратился в темное, едва различимое облако на горизонте. Кита охватила огромная, непобедимая слабость, и он опустился на палубу, вглядываясь в исчезающие очертания «Морской ведьмы».

Он долго сидел без движения, пока Бернардо не подошел к нему и не увел прочь. Бернардо знал, что для команды «Морского цветка» было не слишком полезно видеть своего капитана плачущим.

На следующее утро выглянуло солнце и все море подернулось розоватой дымкой. Всем казалось, что наводящие такой ужас волны теперь с нежностью ласкают бригантину. На палубе корабля плотник и часть команды восстанавливали разбитый штурвал.

Кит с потухшими глазами ходил взад и вперед по палубе, его губы были крепко сжаты, а пальцы сжимались и разжимались в кулак. Он остановился рядом с работающими.

– Сколько еще? – бросил он.

Корабельный плотник посмотрел на него и вытер пот со лба.

– Это знает лишь бог, капитан, – сказал он. – Нам понадобится еще четыре-пять часов.

– Матерь божия! – прошептал Кит. Бернардо, который уже давно наблюдал за ним, тронул его за руку, призывая к сдержанности.

– Это бесполезно, Кит, – добродушно сказал он. – Этот корвет пошел ко дну вместе се всей командой. Это большое несчастье, но ты не должен обвинять себя.

– Не должен обвинять себя? – переспросил Кит. – А кто же повинен в этом, если не я? Разве я не видел раньше этого корабля? Разве я не стоял на его палубе? А имя – как часто между собой мы именно так называли Розу? Маленькая морская ведьма – маленькая рыжеволосая морская ведьма! Если бы я не был таким ослом, она бы сейчас стояла рядом со мной, здесь! Святая богородица! В чем я провинился, что заслужил такое?

– Спокойнее, Кит, спокойнее. Наша жизнь такова, что человеку не дано ее понять Ты еще молод и у тебя впереди еще вся жизнь. Время лечит все раны и…

– Довольно твоих устаревших поговорок! В этой жизни мне ничего больше не осталось. Роза мертва, и ее кровь на моих руках!

– Она слишком часто пыталась убить тебя, – заметил Бернардо.

– Лучше бы она достигла цели! Это было бы гораздо лучше чем то, что произошло сейчас!

Бернардо пожал плечами и пошел прочь. Но, не сделав еще и трех шагов, он остановился, вглядываясь в горизонт.

– Кит, – прошептал он.

– Успокойся!

– Нет, Кит, ты должен посмотреть!

Повернув голову, Кит вгляделся и увидел, что так поразило Бернардо. На горизонте показалось четыре светлых паруса.

– Может быть, это эскадра Дукассе? – отважился предположить Бернардо.

Кит покачал головой.

– Нет, – ответил он. – Я боюсь, что это англичане. Отправь больше людей в помощь плотнику.

В течение двух часов палуба была похожа на улей: люди трудились не покладая рук, в то время как паруса четырех кораблей увеличивались все больше и больше. Наконец, они увидели четыре ощетинившихся пушками быстроходных английских фрегата. Они приготовились открыть огонь.

– Канониры по местам, – приказал Кит. Его люди заняли свои места, но сделали это не слишком охотно.

Но Бернардо повернул к нему потемневшее от бешенства лицо.

– Ты не прав, отдавая подобный приказ, – холодно сказал он. – Мы совершенно не можем маневрировать. К тому же, их в четыре раза больше. Они могут просто разорвать нас на клочки!

Кит безразлично пожал плечами.

– Если тебе надоела жизнь, – взорвался Бернардо, – то подумай хотя бы о своих людях!

Кит изучающе взглянул в лицо своего друга, его глаза были холодны и серьезны.

– Я думаю, что они предпочтут умереть как подобает моряку, чем провести остаток жизни на цепи, подобно скотине.

– Остановись, Кит, – продолжал убеждать Бернардо. – Англичанам не откажешь в честности. Разве мы не читали писем короля? Если команда корабля занимается каперством, то все ее члены переходят в разряд военнопленных до окончания этого конфликта.

– Но выполнят ли они эти условия? – с сомнением возразил Кит. – «Морской цветок» слишком хорошо известен в этих водах.

– Мы никогда не брали в плен англичан, – напомнил ему Бернардо. – Мы, в основном, воевали против испанцев, и иногда против голландцев. Я думаю, что они отнесутся к нам хорошо.

Кит пристально вгляделся и увидел, что одна из английских пушек выстрелила, и услышал свист ядра, пролетевшего над их головами.

– Хорошо, Бернардо, – наконец сказал он. – Ты можешь отдать приказ Смитерсу спустить наш флаг.

Затем, повернувшись на каблуках, он пошел прочь.

Один из английских кораблей подошел к ним и зацепил их крюками. Их абордажная партия высадилась на палубу «Морского цветка». Кит вернулся на палубу.

– Так, – сказал, улыбаясь, молодой английский капитан, – это знаменитый «Морской цветок»! Я надеялся на более горячий прием, капитан Джерадо.

Кит небрежно поклонился.

– Мы были лишены возможности сделать это, – резко сказал он, – после вчерашней неожиданной встречи с одним из ваших кораблей. Я хочу уберечь свою команду от излишнего кровопролития.

– Отлично, – раздался холодный, насмешливый голос из-за спины английского капитана. – Вы доставите их прямиком на виселицу!

Кит обернулся и увидел испанского офицера в шлеме и нагруднике.

– Кто здесь говорит о виселице, дон Энрике? – возмутился английский капитан.

– Разве мы не отправим на тот свет этих пиратов? – удивился испанец.

– Этот вопрос должен решить суд Порт-Ройала, – холодно ответил англичанин.

Кит улыбнулся.

– Я надеюсь, что дорогой капитан…

– Нельсон.

– Что капитан Нельсон будет так добр и напомнит суду о том, что «Морской цветок» никогда не нападал на английские суда.

– А как насчет испанских кораблей? – взорвался дон Энрике. – Они союзники Англии и ее верные друзья.

– Я имел счастье, – насмешливо сказал Кит, – отправить в ад не менее сотни кораблей, принадлежащих этому монарху, который от рождения лишен ума и чести. Я думаю, что король Англии однажды отблагодарит меня за подобную услугу, когда осознает всю трагедию подобного мезальянса.

Дон Энрике подскочил к Киту и ударил его по губам.

Кит улыбнулся.

– С разрешения капитана Нельсона я бы избавил Англию от одного из таких фальшивых друзей.

– Нет, – нахмурился Нельсон. – Довольно этого фарса. Капитан Джерадо, вы будете сопровождать меня на мой корабль «Великолепный». Вы можете взять с собой тех офицеров, каких пожелаете.

Кит кивнул Бернардо и Смитерсу. Час спустя они сидели в каюте капитана Нельсона и пили его отличное вино.

– Я сделаю все, что смогу, – сказал Нельсон. – Этот союз мне так же мало нравится, как и вам.

Четыре дня спустя команда «Морского цветка» стояла перед королевским судьей в Порт-Ройале, слушая обвинения королевского прокурора.

– Эти люди проливали английскую кровь! – вещал он. – Они поджигали плантации и насиловали английских женщин! Если его светлость позволит, я могу предоставить свидетельство леди Парис, которую обесчестил этот человек и его команда.

Адвокат, назначенный для их защиты, сделал небрежно протестующий жест. Но протест был отклонен. Раздалось шуршание юбок, и в зале суда появилась Розалинда Парис. Она подняла руку и приняла присягу дрожащим голосом. В зале суда наступила тишина.

– А сейчас, моя прекрасная леди, – начал королевский прокурор низким голосом, – суд желает услышать все то, что вы сможете рассказать. Если вы будете просто отвечать на мои вопросы, я думаю, мы можем провести все дело так, чтобы не оскорбить вас – ваши деликатные чувства.

– Возражаю! – проскрипел защитник.

– Отклоняю, – прогудел судья.

– Моя дорогая леди, – начал прокурор. – Вы узнаете этого человека?

Голубые глаза Розалинды встретили пристальный холодный взгляд Кита.

– Я… да, – прошептала она.

– И это именно тот человек, который стрелял в вашего мужа!

Снова быстрый кивок головой. Кит мрачно улыбнулся.

– А после этого… гм… он ворвался в вашу спальню и… он силой заставил вас… гм… подчиниться под угрозой пистолета?

Кит посмотрел на Розалинду, откинул голову и засмеялся. По залу суда пробежало удивленное жужжание. Судья застучал молотком. Лицо Розалинды покраснело, а ее глаза гневно сверкнули.

– Он сделал это! – воскликнула она высоким чистым голосом. – А после этого он отдал меня своей команде!

После этих слов в зале суда начался настоящий бедлам. Судья в пустую стучал своим молотком. Прошло немало времени, прежде чем снова был восстановлен порядок.

– Капитан Джерадо, – начал судья. – Что вы можете ответить на эти обвинения?

– Я не такой негалантный, – улыбнулся он, – чтобы противоречить… леди. – Пауза была намеренно оскорбительной. – Но я и моя команда прибыли сюда по приказу короля Франции. У меня есть письма, подтверждающие это. Но я вижу, что этот суд заранее обвинил нас в пиратских действиях против Короны. А что касается того, что мы обесчестили мадам Парис, я отважусь предположить, что половина молодых парней Порт-Ройала очень близко знала эту даму – так что нельзя разрушить того, чего не существовало.

Снова раздался грохот. Молоток поднимался и опускался несчетное число раз. Когда в комнате наконец установилась тишина, Кит заметил дона Энрике, склонившегося в полупоклоне перед судьей. Наконец судья узнал его.

– Дон Энрике!

– Я хочу сообщить, что Испания посчитает недружественным актом, если эти люди получат наказание, более легкое, чем смертная казнь, – вкрадчиво сказал испанец.

Судья махнул рукой, как будто устраняя подобную возможность. Кит заметил, что Розалинда посмотрела на судью. Ее лицо было белым, как мел, а глаза умоляюще смотрели на него. Он холодно посмотрел на нее, игнорируя мучительный призыв.

– Пленники должны встать, – приказал бейлиф.

Команда «Морского цветка» столпилась неровным полукругом.

– В виду тяжести ваших преступлений и проступков против нашего правительства, а также против нашего венценосного союзника, короля Испании Карла II, я приговариваю вас к тюремному заключению до завтра, когда вы пройдете по улицам в назидание населению, а потом будете повешены. И можете просить у бога милосердия для ваших душ!

В комнате наступила мертвая тишина. Казалось, ее можно было ощутить. У каждого мужчины в этой комнате перехватило дыхание, никто из них не отваживался первым нарушить молчание. Так что Розалинде показалось, что она стоит под дулами мушкетов. Все взгляды в зале суда были направлены в ее сторону. Она внезапно покачнулась и упала на пол в глубоком обмороке.

ГЛАВА 12

В последствии Бианка предпочитала не думать об этой поездке на мулах через Перешеек. Ничего подобного она раньше никогда не видела – дымящиеся от испарений джунгли, через которые было необходимо пробиваться с помощью топоров и мачете; тучи всевозможных мошек и москитов, которые терзали ее нежную кожу, несмотря на всевозможные покрывала; многочисленные обезьяны и попугаи, кричащие в ночи противными голосами.

Дела стали обстоять еще хуже, когда одним несчастным утром она обнаружила приступы тошноты, которые неопровержимо доказали ей, что она ждет ребенка, а тряска на муле не прибавляла ей комфорта. Она ничего не сказала о своем состоянии дону Луису. Однако, вскоре ее состояние настолько ухудшилось, что дону Луису пришлось приказать соорудить для нее носилки. Их прикрепили между двух мулов, и после этого ей стало гораздо легче.

Они прибыли на берег Тихого океана, достигнув развалин старого города Панамы, который стоял как упрек Генри Моргану. Они не стали там задерживаться, и их мулы благополучно преодолели последние мили до новой Панамы. Когда Бианка приподнялась со своих носилок и увидела большой корабль, покачивающийся на волнах залива, она расплакалась от радости.

Оказавшись на борту корабля, она почувствовала себя гораздо лучше. Утренняя тошнота совершенно покинула ее, и она чувствовала себя так хорошо, что даже немного стыдилась своего приподнятого настроения.

Галеон плыл на юг по залитому солнцем морю, похожему на великолепный изумруд. Здесь, на северном побережье огромного Вице-королевства Неру, лежащего на суровом побережье Тихого океана, море было изумительного цвета, но оно обрушивало на землю огромные волны.

На берегу склоны прибрежных гор заросли непроходимыми зарослями различных пальм и бамбука. Птицы, своим оперением похожие на драгоценные камни, малиновые, маисово-желтые и топазовые, вылетали из-за деревьев, как разноцветная радуга. Они пели, пронзительно кричали и описывали немыслимые траектории, вырываясь на солнце из-за тени деревьев, и наблюдавшая за ними Бианка внезапно заплакала.

Дон Луис нежно положил руку ей на плечо и прижал к себе. Он заглянул в маленькое, лишенное всех красок жизни лицо, бледное, как снега на верхушках Анд, на котором единственным ярким пятном были ее розовые, трепещущие губы. Он погладил ее по голове, по роскошным черным волосам, рассыпавшимся по плечам подобно ночной тени.

– Вы думали о другой птице с прекрасным оперением, Бианка? – спросил он.

Она подняла на него черные глаза и холодно и серьезно посмотрела ему в лицо.

– Все это – в прошлом, – сказ ала она и в ее голосе абсолютно отсутствовали какие-то чувства.

Дон Луис нахмурился. С того самого дня, когда он вернулся из Кал-де-Сак, в его душе всегда гнездилось слабое, едва оформившееся подозрение.

– Так ли это? – проворчал он. – Вы уверены в этом, Бианка?

Черные глаза, казалось, потемнели еще больше, вобрав в себя всю ночную тьму. Бианка смотрела в лицо своего мужа, и в уголках ее губ появилась слабая, еле заметная улыбка. Но она ничего не ответила. Она смотрела на него холодно, серьезно и спокойно, до тех пор, пока кровь не закипела в ее жилах.

– Ответь мне! – прогремел он. – Забыла ли ты его, Бианка, забыла ли ты этого бастарда, рожденного ничтожной француженкой?

– В любом случае, – спокойно сказала Бианка, – вам не о чем волноваться милорд.

Дон Луис сердито посмотрел на нее, его лицо потемнело от гнева.

– Я не уверен, – медленно сказал он, растягивая слова и пытаясь держать себя в руках даже в гневе, как это и положено воспитанному человеку, – что между вами ничего не произошло, – когда вас… задерживали на Испаньоле.

– Вы не уверены? – резко переспросила Бианка и отвернулась от него, разглядывая побережье.

Дон Луис смотрел на нее, милую и одновременно вызывающую, и дикая ревность давила ему горло. Он крепко сжал ее, не давая пошевелиться.

– Говори! – прорычал он. – Что там произошло?

– Вы слишком громко говорите, – спокойно сказала Бианка. – Вы хотите разделить наш тет-а-тет с командой?

– Довольно отговорок! – сказал дон Луис, но понизил голос. – Я думаю, что ответ мне заранее известен.

– Почему? – невинно спросила Бианка.

– Потому что… – начал дон Луис и остановился, поняв, в какую ловушку он попал со своей ревностью. – Довольно того, что я жду ответа и приказываю вам отвечать.

– А если я откажусь?

– Отказ, – тяжело вымолвил дон Луис, – может означать, что я, возможно, женился на бесчестной женщине.

Бианка побледнела, ее черные глаза, казалось, заполнили все ее лицо.

– Вам не кажется, что подобное предположение не более чем гнусное подозрение? – прошептала она.

– Этого я не знаю, – бушевал дон Луис. – Я знаю только, что он молод и хорош собой, а вы молоды и впечатлительны. – Он замолчал, вглядываясь в ее побледневшее лицо, и постепенно гнев умер в нем, оставив только сожаление и боль. – Скажите, что между вами ничего не произошло, – прошептал он, – и я поверю вам.

Бианка изучала этого большого, сильного человека, который был ее мужем, который должен стать отцом ее детей, но даже эти обстоятельства не делали его ближе. Она горячо желала, чтобы он сохранил свою доброту в ее глазах Она знала, что могла спокойно ответить ему. Она честно и правдиво могла сказать, что между нею и Китом ничего не было – ничего, кроме одного поцелуя. У нее даже промелькнула такая мысль. Но Бианку уже полностью захватило странное жестокосердие, которого так много в каждой женщине.

– Думайте что хотите, милорд, – сказала она наконец. – Я не могу запретить вам утешаться собственными мыслями.

Затем, неторопливо повернувшись, она пошла прочь. Дон Луис уже собрался было пойти за ней, но тут заметил маленькую группу матросов, насмешливо наблюдавших за ним и Бианкой. Он остановился и повернул разгневанное лицо к медленно проплывающей мимо земле.

Корабль продолжал свой путь на юг к экватору, и внезапно стало еще теплее. Бианка стояла на палубе, прикрывая плечи легкой шалью, и разглядывала тропические джунгли, мимо которых проплывал корабль. Она чувствовала на себе тяжелый взгляд мужа, но не оборачивалась. Немного спустя джунгли сменились почти полной пустыней.

Она разглядывала низкие, серые облака, влаги из которых было бы достаточно, чтобы напоить Сахару. Потом она повернулась к своему мужу.

– Так много облаков, – задумчиво сказала она, – но здесь нет ничего, кроме песка и скал. Почему так, Луис?

Дон Луис ответил почти сразу, радуясь, что Бианка первая нарушила молчание, установившееся между ними.

– В Перу часто не бывает дождей по семь лет, – сказал он. – Но в это время года здесь всегда очень много облаков. И только боги богородица знают, почему из них не идет дождь.

– Тогда, – удивилась Бианка, – как же здесь живут люди?

Дон Луис протянул руку.

– Ты видишь эти горы, спускающиеся к самому побережью? Во время сезона облаков эти склоны гор окутаны густыми туманами. В этой стране это называется «гаруа». Почва становится влажной, и после этого зацветают травы и цветы. Местные жители называют эти травы «лома». Это превосходный корм для рогатого скота, овец и лам.

– Лам? – переспросила Бианка.

– Эти животные немного похожи на верблюда, но только без горбов. В Перу есть немало других чудес.

На следующее же утро Бианка убедилась в справедливости слов своего мужа. Ее разбудили пронзительный крик морских птиц и странный звук хлопающих крыльев. Она быстро оделась и вышла на палубу.

Оглядевшись, она почти не увидела неба, скрытого крыльями бесчисленных птиц. Они заняли все небесное пространство, от горизонта до горизонта. Она видела множество пеликанов, их безобразные мешки под клювом и маленькие головки на длинной шее. Бианка наблюдала за ними со все увеличивающимся изумлением. Потом она попыталась пересчитать их, но сбилась, дойдя до пяти сотен. Она стояла и наблюдала за этим великолепным спектаклем до тех пор, пока у нее не начали подгибаться колени от усталости. Наконец ей это наскучило и она села на свернутый канат. Она все еще сидела там, когда услышала резкий звук колокола, и, как будто повинуясь этому сигналу, все пеликаны в течение почти двух часов пролетали над кораблем, пока последняя птица не скрылась из глаз.

Бианка перевела удивленный взгляд в другую сторону и увидела, что вода впереди них как будто кипела. Она увидела бурную белую пену, поднимаемую играющей морской рыбой. Но и это было еще не все. Внезапно вода будто почернела. Бианка услышала позади себя чьи-то шаги и, обернувшись, увидела дона Луиса, протягивающего ей подзорную трубу.

– Бакланы, – сказал он. – Смотри!

Через подзорную трубу темная масса как по волшебству превратилась в отдельных птиц, так мельтешащих перед линзами, что у Бианки начала кружиться голова. Там были всевозможные альбатросы, фрегаты, бакланы и чайки. Со всех сторон она видела только хлопанье крыльев. Бианка обернулась к дону Луису.

– Почему их так много здесь? – спросила она.

– Об этом знает только бог, – ответил дон Луис. – Пойдем вниз. Мы должны достичь Кальяо до наступления сумерек.

Но галеон шел даже быстрее, чем он предполагал. Так что было еще не так поздно, когда они достигли большого острова Сан-Лоренцо, с его низкими холмами, едва поднимающимися над водой. Бианка с удивлением разглядывала длинный мыс, который впивался в сердце Сан-Лоренцо подобно кинжалу. Галеон с трудом преодолевал сильнейший южный ветер, мешающий ему войти в гавань.

На пристани была невообразимая суета. Индейцы поймали канаты, брошенные с галеона, и начали медленно подтягивать его к пристани.

Стоя рядом с мужем, Бианка разглядывала эту неприглядную толпу. Внезапно ее взгляд остановился. На набережной она увидела молодого человека в большой шляпе с плюмажем, почтительно кланяющегося ей. Это было странно, но она видела, что он был неправдоподобно красив, с волосами цвета меда и такими же, как у Кита, голубыми глазами. Она повернулась к мужу и увидела, что он улыбается и приветливо машет молодому человеку.

– Мой крестник, – сказал он.

Бианка оперлась на предложенную доном Луисом руку и спустилась по сходням. Внизу их ждал Рикардо Голдамес, его голубые глаза следили за каждым ее шагом.

– Мой уважаемый крестный, – прошептал он. – Я совершенно подавлен!

– Несомненно, от радости из-за моего приезда, – усмехнувшись, ответил дон Луис, и в его голосе явственно слышалась ирония.

– Конечно! – улыбнулся Рикардо. – Но еще больше я рад увидеть свою новую крестную. Я буду счастливейшим из смертных, если мне будет позволено поцеловать ей руку.

Он именно так и поступил, и сделал это с большим пылом.

– Сеньора, – воскликнул он. – Я совершенно опустошен!

Бианка посмотрела на его юное, прекрасное лицо, на котором не было и следа печали.

– Почему же, сеньор? – мягко спросила она.

– Потому что мой крестный украл у меня прекраснейший на земле цветок, и теперь мне ничего не остается, как оплакивать мою печальную участь.

Это неистовое заявление было сделано так спокойно и с таким чувством, что Бианка даже оглянулась назад, опасаясь встретить разгневанный взгляд дона Луиса. Но ее муж добродушно качал головой и улыбался.

– Ты совершенно не изменился, Рикардо! – прокудахтал он. – Ты все еще порядочный подлец. Я гарантирую, что вы смертельно надоели преподавателям Сан-Маркоса и они закрывают глаза на недостаток у вас знаний. Но пойдем, ведь ты перевезешь нас в Лиму?

– Мне удалось убедить вице-короля, чтобы он одолжил мне свою карету, – ответил Рикардо. – И его превосходительство надеется, что вы почтите своим присутствием его дом во время празднеств.

Бианка посмотрела на мужа. Это была большая честь, потому что вице-король Перу обладал властью, гораздо большей, чем у некоторых монархов в Европе. Но дон Луис принял приглашение спокойно, почти что как должное.

– Конечно же, мы принимаем это приглашение, – сказал он. – Веди нас.

Карета вице-короля была настоящим произведением искусства, выполненная та красного дерева и отделанная позолоченным орнаментом и различными украшениями из чистого серебра. В нее были запряжены четыре прекрасные лошади. Кучер и лакей были неграми, наряженными в весьма живописные ливреи.

Кучер щелкнул кнутом, и карета покатилась по направлению к Лиме. Несмотря на пыль, выбивающуюся из-под колес трясущегося экипажа, Бианка с интересом разглядывала порт Кальяо, служивший как бы предместьем могущественной столицы Лимы. Рикардо говорил без умолку, но Бианка почти не прислушивалась к его словам. Она была слишком захвачена картинами, открывающимися за окном, и тем новым миром, в который она лопала. Окружавшие их индейцы говорили на непонятном для нее языке и медленно передвигались, ведя за собой своих диковинных лам.

Она заметила, что одно из этих странных, похожих на верблюда, животных лежало на земле, не обращая внимания на удары своего вожатого и отказываясь подняться.

– Это, – сказал, усмехаясь, Рикардо, – заслуживает внимания.

Высунув голову из окна, он приказал кучеру остановиться. Когда карета остановилась, сердитый индеец сделал большую ошибку. Он подошел к голове лежащего животного и начал изо всей силы дергать за уздечку. Наконец лама подняла свою изящную голову и выпустила струю зеленой слюны прямо в лицо индейца. Он отскочил назад, протирая глаза, а потом схватился за нож и приставил его к горлу животного.

– Остановитесь! – закричал Рикардо. – Ты можешь сделать кое-что получше! Освободи его и он встанет!