Текст книги "Побег"

11

И вот Джессика снова в уютной гостиной, где впервые увидела Салли. Но сейчас она чувствует себя здесь далеко не так уютно, как тогда. Миссис Брэмбл выглядит устало, на добродушном лице нет обычной приветливой улыбки, она сурово хмурится. Лишь одно осталось как прежде: под голубым диваном, на своем любимом месте, в полном умиротворении посапывает старая лохматая собака. Как же Джессика рада снова увидеть эту глупышку!

– Я так счастлива, что вы нашли Салли, миссис Брэмбл, – начала Джессика. – И я не знаю, как просить прощения за то, что я натворила. – В зелено-голубых глазах сверкнули слезинки.

– Я вижу, что ты искренне раскаиваешься, дорогая, – заговорила миссис Брэмбл. – И надеюсь, что в следующий раз, когда ты будешь присматривать за кем-нибудь меньше и слабее тебя, ты вспомнишь сегодняшний урок.

Джессика тяжело опустилась на пухлую диванную подушку. Ей хотелось провалиться сквозь землю. У миссис Брэмбл точно такая же манера отчитывать, как у мамы. До чего же страшно, что эта милая женщина уже никогда не будет ей доверять!

– Понимаешь, Джессика, – продолжала миссис Брэмбл, – Салли была мне верным другом в ту пору моей жизни, когда мне так нужны были преданность и поддержка. – Худенькая женщина любовно посмотрела на две пушистые лапки, выглядывавшие из-под дивана. – Она постарела, и теперь моя очередь за ней ухаживать.

– А я… я никогда не думала, что Салли старая. – Девочке вспомнилась головокружительная погоня за кошкой миссис Блэйни. – Я, видимо, ни о ком не думала, кроме самой себя.

– К счастью, твой поступок не стоил Салли жизни, а мне – моего самого дорогого и верного старого друга. Но, надеюсь, ты понимаешь, что такое могло случиться.

– Да, я понимаю, миссис Брэмбл. – Джессика чувствовала себя ужасно. В горле стоял комок, голос дрожал. – Мама хочет, чтобы я вернула вам деньги, которые вы мне заплатили. И она права. Я и вправду их не заработала. Я бы с удовольствием вам их отдала, но не могу. Я…

– Я знаю, что ты не можешь вернуть мне деньги, дорогая, – улыбнулась миссис Брэмбл. – Ты истратила их на подарок маме.

– Да, мне тогда ужасно нужны были деньги. – Джессике стало совсем не по себе.

Подумать только, какую лапшу она вешала на уши бедной старушке, говоря ей, что собирается на эти деньги купить подарок для мамы.

– Конечно же, ты торопилась, – кивнула старая дама. – Наверняка ты купила маме что-нибудь особенное. Хотя в голове у тебя гуляет ветер, сердечко у тебя доброе.

– Нет, это не так. – Джессика сама удивилась тому, что перебила миссис Брэмбл, да еще таким твердым и отчетливым голосом.

– Почему, лапочка? Что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что я так отвратительно вас обманывала… вот бы мне провалиться сквозь землю, прямо тут!

Как странно: Джессике вдруг захотелось рассказать миссис Брэмбл обо всем; родителям она бы ни за что не открыла свою тайну. Но ей было просто необходимо выговориться начистоту.

– Я никогда никого не хотела огорчать… Я… просто хотела послушать „Субботний блюз" и увидеть Доллара.

– Доллара? – изумилась старушка.

– Да, это рок-звезда, миссис Брэмбл, Джонни Бакс. И сегодня он выступал здесь, в Ласковой Долине.

И Джессика поведала миссис Брэмбл всю историю. Как целый год она мечтала увидеть своего кумира, как все ее друзья и знакомые ждали этого концерта и как родители наотрез отказались отпустить ее.

– То есть, сегодня ты не послушалась родителей и поехала тайком на концерт?

– Да. И я не купила маме никакого подарка. Я истратила деньги на билет. Я без спросу взяла самое красивое платье сестры, я потеряла мамины серьги. А еще я хуже всех на свете присматривала за собакой. Все время уговаривала сестру гулять с Салли, потому что до смерти боюсь собак.

Горестно опустив плечи и вздрагивая всем телом, Джессика рыдала, закрыв лицо руками. Миссис Брэмбл подсела к ней и стала гладить золотистые волосы.

– Успокойся, успокойся, детка. Я ничего не слышала о блюзах по субботам, но многое знаю о девочках. Особенно хорошо мне знакома одна, которая выкрасила волосы в ярко-рыжий цвет, хотя мама строго-настрого запретила ей.

– Неужели? – Джессика перестала всхлипывать и отняла ладони от глаз.

– Да, я очень хорошо ее знаю. И вот что я скажу тебе: ее проделки не помешали ей вырасти и стать вполне достойной женщиной. – Миссис Брэмбл лукаво улыбнулась. – Уж раз это говорю я…

– Вы имеете в виду…

– Вот-вот. В твоем возрасте я тайком убежала к подруге, и мы занимались самыми невероятными делами.

– Вы? – Покрасневшие от слез глаза Джессики широко открылись от любопытства.

– Конечно. Мы покрасили хной волосы и прокололи себе уши. Когда я вернулась домой, мама взглянула на меня и тотчас залилась слезами.

Джессика благодарно заулыбалась, потом слегка нахмурилась при мысли о своих родителях и о том, как неправильно она поступила, не послушавшись их:

– А вас наказали?

– Разумеется. Погоди-ка. – Миссис Брэмбл проворно отправилась на кухню и вернулась с тарелкой овсяного печенья. – Мне было запрещено общаться с подругой целый месяц. И, что хуже всего, мне пришлось ходить с крашеными волосами, пока у меня не отросли свои!

Обе засмеялись. Джессика откусила печенье и сразу почувствовала себя бодрее.

– Хорошо, что меня не ждет такое, – сказала она, – но я до сих пор ума не приложу, как мне теперь смотреть в глаза родителям.

– Ну, думаю, теперь не стоит об этом так тревожиться. Ведь ты уже заплатила за свой поступок.

– Но, миссис Брэмбл, я же не могу вернуть вам деньги!

– Пожалуй. Но ты же можешь их отработать. Джессика, я скажу твоей маме, что отказалась от денег, но вместо этого попросила тебя выгуливать Салли ежедневно в течение месяца.

– Месяца?

– За это время моя племянница переедет сюда из штата Мэриленд. У меня артрит, и мне стало хуже, поэтому она поможет мне по хозяйству. А Салли не останется тем временем без прогулок. Прекрасно придумано, не так ли?

– Целый месяц?

– Каждое утро перед школой и каждый вечер.

– И по субботам?

– Даже по воскресеньям.

Джессика посмотрела на ноги.

Из-под дивана слышалось спокойное похрапывание Салли. Целый месяц таскаться на поводке за этим жирным комком энергии! Целый месяц останавливаться на каждом шагу, выслушивать комплименты „хорошей собачке" и ждать, пока ее каждый потреплет за ухом. Целый месяц беспрерывных, невыносимых мучений!

– Думаю, что это справедливо, – жалко улыбнулась она.

Когда мама, Элизабет и Джессика приехали домой, Стивен уже вернулся с концерта и увлеченно опустошал холодильник.

– Удивляюсь, как ты еще не лопнул, – заявила Джессика, входя в кухню.

Какое облегчение – снова быть в семье, даже со Стивеном. Она обняла брата одной рукой, а другой незаметно вытащила из банки маринованный огурчик.

– Джес, я все видел, – усмехнулся он. – Твоя рука не быстрее моего глаза.

– Ну и ладно, – весело отозвалась та. – Я сегодня в прекрасном настроении, так что можешь дразнить, сколько хочешь.

– Что с ней стряслось? – озадаченно обратился Стивен к маме и Элизабет, когда все уже сидели за столом и ели поздний ужин. – Я-то думал, она будет с ума сходить из-за того, что не попала на концерт Доллара.

Ответила ему сама Джессика:

– Так оно и есть, Стивен. Но держу пари: если ты нам все расскажешь об этом шоу, я буду считать, что побывала там лично.

Она быстро взглянула на Элизабет. Та готова была расхохотаться. Джессика отблагодарила ее ослепительной улыбкой: если сестра смеется, значит, все будет прекрасно.

Закончив ужин, девочки побежали наверх, в спальню Элизабет. Джессике не терпелось обсудить все с сестрой. Она должна была извиниться и вручить ей особый подарок. Расстегнув дорожную сумку, она достала оттуда полосатую кепку Джонни Бакса.

– Я не получила автографа и даже не сумела обмолвиться с ним хоть словечком. Но я поняла, в чьей спальне должна лежать эта кепка. – Она протянула Элизабет кепку и обняла ее в приливе горячей любви. – Лиззи, из всех близнецов в мире я самая отвратительная, но я отчаянно прошу прощения. Ты сможешь меня извинить?

– Только если ты сейчас же снимешь мое платье и пообещаешь выстирать и выгладить его к балу! – улыбнулась Элизабет. – Да, между прочим, Джес. У меня есть подарок тебе; вернее, у миссис Брэмбл, а не у меня. Она просила передать тебе вот это. – Элизабет подала сестре ту самую маленькую коробочку, которую вручила ей миссис Брэмбл.

Джессика не спеша развернула обертку, открыла коробочку и тотчас подала ее Элизабет.

– Послушай, это, конечно, не сравнить с теми прелестными серьгами, но, по-моему, отлично подойдет для подарка маме. Что ты скажешь?

В коробочке, в мягком хлопке, лежал браслет. Он был набран из шести тонких серебристо-черных колец, скрепленных серебряной застежкой. Элизабет не часто видела такие изысканные украшения.

– Давай его подаришь ты.

Джессика украдкой полюбовалась изящным браслетом. Она бы с удовольствием оставила его себе, но мама и сестричка ей дороже любого украшения. Она не сомневалась: миссис Брэмбл все поймет.

Теперь Элизабет ласково обняла Джессику.

– Мы подарим его от нас двоих, – с сияющим видом проговорила она.

Потом, все еще обнимая сестру, со смехом указала ей на отражение в зеркале на двери ванной:

– Погляди-ка на нас. Вот уж, как говорится, две большие разницы!

Джессика посмотрела в зеркало и увидела двух абсолютно одинаковых светловолосых девочек с зеленовато-голубыми глазами. Разница лишь в том, что на ней светло-бежевое платье, а на Элизабет – джинсы и пуловер. Волосы сестры, как обычно, забраны в хвостик двумя яркими цветными заколками, у Джессики, напротив, летящие волосы до плеч.

– Ты права, – серьезно и задумчиво ответила она. – Внешне мы близнецы, а на самом деле такие разные. Но, Лиз, уверяю тебя: с этого момента я постараюсь во всем походить на тебя. Я буду честной, справедливой и доброй, в общем – золотой. Вот увидишь.

– Фи! – притворно фыркнула Элизабет. – Ты говоришь так, будто я – всем паинькам паинька! К тому же, Джес, если ты перестанешь хулиганить, у нас не произойдет больше ничего интересного.

– Но зато будет намного меньше проблем, – по-прежнему серьезно сказала Джессика. – Это точно. Я стану такой ответственной, заботливой, такой хорошей, что меня будет не узнать. Завтра утром я первым делом иду прямо к миссис Брэмбл и… – она остановилась на полуслове, и на лице ее выразился ужас. – О-о, нет!

– В чем дело? – Элизабет заволновалась, видя такую внезапную перемену настроения сестры.

– Просто я обещала миссис Брэмбл погулять с Салли завтра…

– И что же?

– А то, что у меня с утра сверхсекретная, исключительно важная встреча с Единорогами. – Джессика казалась встревоженной и растерянной. – Лиз, ты не выручишь меня один разочек? Ведь миссис Брэмбл нас не различает. Погуляй с Салли завтра, а? Я прошу в последний раз. Правда. Клянусь.

Элизабет прыснула, потом, к удивлению Джессики, облегченно вздохнула и, улыбнувшись, промолвила:

– Слава Богу.

– Что тебя так обрадовало? – спросила поставленная в тупик Джессика. – Я просто попросила тебя еще раз мне помочь.

– Понимаю, – ответила Элизабет. – И, конечно же, не согласна. С этого дня ты будешь сама выгуливать Салли, как ты и обещала. И все ее причиндалы вернешь миссис Брэмбл тоже сама. – Она подтвердила свои слова уверенным кивком. – Всего минуту назад можно было подумать, что ты и впрямь стала исправляться. Но теперь я вижу, что у меня все такая же хитрая и сумасбродная сестрица. И знаешь что? По-моему, она мне нравится!

Джессика обняла сестренку, потом сняла с себя ее платье и положила его в ящик с грязным бельем.

– Надеюсь, тебе не придется ругать меня, Лиз. Никогда. Если бы мне пришлось выбирать себе сестру из всей-всей вселенной, то ею была бы ты. А если бы меня спросили, с кем бы я абсолютно не хотела быть в родстве, это была бы наша новая соседка, – добавила она, вспомнив свою прогулку с Салли.

– Какая это новая соседка?

– Брук Деннис. Она переехала с семьей в дом Логгинсов. Я уже дала ей кличку – Злючка Деннис!

– Кажется, я ее видела, и боюсь, что кличка подходит. – Элизабет припомнила надменную дерзкую девчонку, которая открыла ей дверь и наговорила про Салли всяких колкостей.

– И так будут звать ее все, появись она только в нашей школе. Ведь стоит ей прийти в школу в Ласковой Долине, как начнется такое! Раз она смела пихнуть такую собачку, как Салли, Бог знает, как она будет обращаться с людьми!

– Она пихала Салли?

– Да, а бедняжка просто лизнула ее ногу. Даже твоя противная сестричка не опустится так низко!

– Я ни за что не стану поддерживать тех, кто обижает старенькую Салли. Но дадим этой Деннис шанс, Джесси. – Элизабет знала, что сестра слишком скоро судит о людях и порою ошибается, как, например, с Эми Саттон. – К тому же, прийти в школу в середине учебного года… Это нелегко. Что ты скажешь?

– Да, мисс Нахалке будет нелегко, а мне вдвойне. Вот что я скажу, – заключила Джессика и рухнула на кровать Элизабет, уже думая о том, как бы поддеть новенькую.