Текст книги "Прикосновение"

Глава 49
Сильвия

Сильвия сидела в библиотеке на той самой кушетке, где на прошлой неделе они занимались с Аланом любовью, и терпеливо слушала по «ящику» дневные новости, ожидая дальнейших известий о Мак-Криди. Ничего нового не сообщалось. Она встала и собиралась уже выключить телевизор, когда вдруг диктор передал экстренное сообщение:

«Только что скончался сенатор Джеймс Мак-Криди. Мы только что получили сообщение о том, что смерть произошла в результате резкого осложнения после длительной болезни. В ходе дальнейшей нашей программы мы будем передавать подробности по мере их поступления».

Ощущая, как сильно бьется ее сердце, Сильвия подбежала к телевизору и бросилась искать другие каналы в надежде узнать новые подробности, но слышала все ту же сводку в почти одинаковом изложении. По-видимому, все станции получили на этот час одни и те же пресс-релизы.

Она выключила телевизор.

«Осложнение после длительной болезни».

Это уже лучше. Она опасалась, что сенатор или его персонал попытаются возложить вину за случившееся на Алана.

И вдруг ее осенила мысль: теперь Алан может вернуться домой!

Она разыскала клочок бумаги, который ей дал Ба, и набрала номер телефона Чак Тьен Донга. Спустя некоторое время к телефону подошла женщина. Сильвия едва смогла выделить ее голос из множества жужжавших на противоположном конце провода голосов.

– Могу я поговорить с доктором Балмером? – спросила Сильвия. Опять послышался гул голосов. – А нельзя ли поговорить с Чаком?

Сквозь пелену помех донесся мужской голос:

– Да? Говорит Чак.

– Это миссис Нэш. Могу я поговорить с доктором Балмером?

Последовала продолжительная пауза, затем послышалось на ломаном английском:

– Он нет здесь.

– О Боже!Где же он? Куда он пошел? Кто-нибудь увел его?

– Нет, он ушел сам.

Хоть это утешает. Значит, что люди из Фонда здесь ни при чем.

– Но почему вы не остановили его?

– О нет, – печальным голосом ответил Чак. – Никогда не остановить Дат-тай-вао.Очень плохо!

Ее охватила тревога. Ба предупредил Алана, чтобы тот не говорил ничего о целительной силе. Откуда же тогда все известно Чаку?

– Он применял Дат-тай-вао?

– Ода. Много раз!

Сильвия швырнула трубку на рычаги и закричала:

– Ба!

Глава 50
Ба

Ба пробился сквозь изрядно поредевшую толпу в маленькую квартирку, где стоял Чак и размахивал в воздухе своими излеченными руками. По-видимому, по лицу Ба было видно, что тот охвачен гневом, потому что старик побледнел, взглянув на него.

– Я не мог ничего сделать, Ба, – сказал он, отступая на шаг.

– Ты обещал! – произнес Ба тихим голосом, чувствуя, как гнев закипает в нем. – Ты обещал, что будешь охранять его от чужих, а я застаю здесь целое собрание.

– Дат-тай-вао!Он владеет целительной силой Дат-тай-вао!

– Я это знаю. Именно поэтому я и просил тебя укрыть его.

– Я не знал этого. Возможно, если бы ты мне все объяснил заранее, ситуация сложилась бы иначе!

– Возможно?

– Мой внук умер бы, если бы доктор не оказался здесь! Ну как же ты не понимаешь? Он был послан сюда! Он должен был быть здесь в тот самый момент! Сила Дат-тай-ваознала, что он здесь нужен, и послала его сюда!

– Сюда привел его я! И я от всего сердца рад, что он спас жизнь твоему внуку, но это еще не причина, чтобы приглашать сюда все землячество!

Чак испуганно пожал плечами.

– Я не выдержал и похвастался. Я был так горд, что мой дом посетила Дат-тай-вао!Новость сразу же распространилась. И люди хлынули ко мне, как рыба на нерест. Что я мог поделать?

– Ты мог отправить их обратно.

Чак взглянул на него укоризненно:

– Если бы тогда, когда Нун Тхи умирала от рака, ты услышал бы, что где-то рядом находится человек, владеющий целительной силой, думаешь, тебя что-нибудь смогло удержать?

Ба не ответил. У него не было ответа на этот вопрос, по крайней мере такого, который он мог бы произнести вслух. Он знал, что сражался бы как тысяча дьяволов за то, чтобы целительная сила Дат-тай-ваоспасла его умирающую жену. Вместо ответа Ба вздохнул и ласково тронул Чака за плечо.

– Скажи мне, старый друг, куда пошел доктор Балмер?

– Его взгляд блуждал в северо-восточном направлении. Я мог бы попытаться остановить его, но он явно кого-то искал. А как ты знаешь, никогда нельзя препятствовать Дат-тай-вао.

– Да, я знаю, но я никогда не понимал почему.

– Если ты дорожишь своим благополучием, не становись на его пути. Что же здесь непонятного?

– Что случилось, если бы ты встал у него на пути?

– Не знаю. Пусть другие пробуют. Для меня достаточно этого предупреждения.

– Я должен разыскать его ради Миссус. Ты можешь мне помочь?

Чак покачал головой.

– Мы не стали следить за ним. Он находился под воздействием Дат-тай-вао – шел ковыляющей походкой и сознание его было затуманено. Но он все время повторял одно и то же слово: «Джеффи». И так без конца – «Джеффи», «Джеффи».

Подстегнутый внезапно возникшим чувством необъяснимой опасности, Ба бросился к телефону и позвонил Миссус. Теперь он знал, куда направляется доктор. Но если он действительно плохо ходит и если его мозг не в порядке, то ему трудно будет попасть туда, куда он направляется. Ба сделает все, чтобы разыскать его, но прежде он должен позвонить Миссус.

Выглянув в окно, Ба увидел, что на западе начинают скапливаться грозовые тучи.

Глава 51
Во время грозы

Сильвия наблюдала за надвигающейся грозой с чувством тревоги. Но ее давний страх перед этим явлением природы был только меньшей частью ее нынешних опасений. Она с ужасом наблюдала, как сгущающиеся тучи, еще розовые и белые сверху, но такие темные и угрожающие снизу, заглатывают солнце. Где-то там вдали находится сейчас Алан. И он направляется сюда. Это должно было бы радовать ее, но – увы! – только наполняло ее сердце еще большим беспокойством. Ба намекнул, что Алан не в себе. Алан и гроза – оба они двигались с запада.

Зазвонил телефон. Сильвия бросилась к аппарату.

Звонил Чарльз. Похоже, он несколько успокоился после вчерашнего дня.

Сильвия торопливо пересказала ему все, что узнала от Ба.

– Идиот чертов! – воскликнул он. – А Ба сказал, сколько человек исцелил Алан перед тем, как уйти?

– Он не знает точно, но, по словам Чака, человек пятьдесят.

– Бог мой! – воскликнул Чарльз.

– Чак сказал также, что Алан плохо ходит – как будто левая нога у него не работает, – поспешила сказать ему Сильвия, надеясь, что чем больше информации она дает Чарльзу, тем вернее он сможет сказать ей, что именно случилось с Аланом.

– О Боже! – повторил Чарльз.

– Что все это значит?

– Несчастный сукин сын! У него частично нарушены функции двигательного центра! Бог знает, что нарушится следующим.

Сильвии показалось, что у нее, останавливается сердце.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду то, что эта целительная сила, по-видимому, исчерпала большую часть не имеющих жизненно важного значения областей его мозга и теперь вторгается в более глубокие зоны. Невозможно предсказать, какие центры будут поражены в следующий раз, если он будет продолжать применять Дат-тай-вао.Если она полностью поразит двигательные центры, Алан станет калекой; если она выведет из строя часть его зрительного кортекса, он частично или полностью ослепнет. А если будет поврежден дыхательный центр в основании мозга, он умрет.

Сильвия едва дышала.

– Боже, Чарльз, что нам делать?

– Нужно изолировать его и не позволять прикасаться к людям во время высокого прилива. Со временем, если только он уже не причинил себе слишком большого вреда, его мозг восстановится. По крайней мере частично. Но стопроцентной гарантии я дать не могу. Пока же главная наша задача – разыскать его.

– Он идет сюда, – сообщила Сильвия с некоторой неуверенностью в голосе.

– Ну что ж. Это хорошо – тогда никаких проблем.

– Он идет, чтобы исцелить Джеффи.

Последовала продолжительная пауза, после которой Чарльз сказал:

– Это создает новую проблему – можно сказать, некую моральную дилемму.

В это время прогремел гром. Сильвия не знала, что ответить.

– Извести меня, если я буду нужен, – сказал Чарльз. – Я сделаю все, что могу, поскольку многим обязан этому человеку.

Сильвия повесила трубку и перенесла Джеффи из детской, в которой теперь стало совсем темно, в библиотеку. Задернув шторы на высоких окнах, она села на кушетку, прижав к себе ко всему равнодушного Джеффи, и стала прислушиваться к нарастающему с каждой минутой грохоту приближающейся грозы.

В пятичасовых новостях Тед Кеннеди и Тип О'Нейл восхваляли мужество и честность покойного сенатора Джеймса Мак-Криди. Сильвия выключила телевизор.

«Что же мне делать?» – подумала она, понимая, перед каким выбором стоит сейчас. Согласно расписанию приливов, высокий прилив в Монро должен быть сегодня в 10.43 вечера. Если Алан появится к этому времени, ей необходимо будет принять решение, выбрав между полноценной жизнью для Джеффи и ущербной психикой, или даже смертью, для Алана.

Прижав к себе Джеффи, Сильвия начала ласково покачивать его, как ребенок порой качает игрушечного медведя.

«Я не могу сделать выбор в этой ситуации!» – в отчаянии подумала она.

Может быть, ей все же не придется решать самой. Может быть, Ба перехватит Алана и привезет его к Чарльзу или в какое-нибудь другое место, где он сможет отдохнуть и снова стать прежним Аланом. Это избавит от выбора – или предоставить Алану идти своим путем и сделать то, что он считает нужным сделать, или встать на его пути и протянуть время, пока не минует час Дат-тай-вао.

А позже, когда Алан отдохнет в течение нескольких дней или недель, восстановит ту часть своего мозга, которую разрушил в течение последних нескольких недель, и даст себе полный отчет в том, что именно он собирается делать, осознав связанный с этим риск, тогда, может быть, она и предоставит ему возможность испытать силу Дат-тай-ваона Джеффи.

Но что, если к тому моменту эта сила иссякнет?

Сильвия сильнее прижала Джеффи к груди.

– Что же мне делать?

Она посмотрела на часы: 5.15. Оставалось пять с половиной часов.

* * *

Алан насквозь промок. Дождь лил как из ведра. На нем не было сухой нитки, вода стекала по рукам и ногам. В ботинках, чавкало.

Он шел настолько быстро, насколько позволяла ему его неполноценная левая нога. Он не знал точно, где находится, но чувствовал, что теперь он уже ближе к Джеффи. Пройдя по мосту над рекой, он спустился в узкую аллею между двумя ветхими многоквартирными домами:

Дойдя до места, где небольшой карниз прикрыл его от дождя, он остановился и прислонился к стене, чтобы немного отдохнуть.

Здесь уже укрывались от дождя два человека.

– Проваливай, говнюк, – сказал один из них.

Алан напряг зрение в полумраке, пытаясь разглядеть, кто говорил. Он увидел грязного мужика с длинными сальными волосами, стянутыми на затылке конским хвостом. Одет он был в драные джинсы и рубаху, которая когда-то была желтой.

– Места заняты, – прохрипел бродяга.

Алан не понял, почему этот тип так враждебно к нему относится, но воспринял его слова как совет. Он должен идти вперед. Он должен добраться до Джеффи. Его не может остановить какой-то паршивый дождь... Алан устремился к выходу из аллеи, по которой шел, но споткнулся и едва не упал.

– Эй! – закричал второй бродяга. Он также был одет в грязные джинсы, из-под его засаленной серой рубашки с короткими рукавами выглядывала грубая татуировка на бицепсах. – Ты толкнул меня!

Одним движением он отпрыгнул от стены и нанес Алану сильный удар. Алан потерял равновесие и, взмахнув руками, схватился за стену, но из-за своей больной левой ноги не смог удержаться и упал на одно колено.

– Что, хромая нога? – злобно усмехнулся «Конский хвост» и, подойдя к Алану, ударил его носком ботинка по лодыжке. Алан почувствовал острую боль в здоровой ноге и упал на колени. Ему пришлось собрать все свои силы, чтобы подняться снова.

– Эй, придурок! Куда это ты направился? – спросил второй бродяга.

– Джеффи, – пробормотал Алан. Как эти люди могли не знать, куда он направляется!

– Что он говорит? – спросил один другого.

– Не знаю. Видно, говорит не по-английски.

– А, какой-то заморский пижон. Давай обыщем его!

Сильная рука опустилась Алану на плечо.

– Куда спешишь, парень? – спросил «Конский хвост». В это время другой бродяга, подойдя сзади, залез Алану в карман.

– У него там бумажник!

Вдруг откуда-то сверху раздался женский голос:

– Эй, вы! Что там происходит?

– Иди к черту! – закричал бродяга, роясь у Алана в кармане.

– Джеффи! – произнес Алан.

Конский хвост приблизил свое лицо вплотную к лицу Алана. Изо рта у него отвратительно пахло.

– Я тебе раскрою череп, задница, если ты не заткнешься!

Алан освободил свою правую руку и схватился за шею своего обидчика.

– Джеффи!

В это мгновение «Конский хвост» начал извиваться и биться в судорогах. Глаза у него выкатились из орбит, а изо рта выпал распухший язык.

– Что такое, твою мать? – вскричал второй бродяга. – Эй, Самми! Эй!

Он вцепился обеими руками в ворот рубашки Алана, а тот в свою очередь сжал его шею освободившейся левой рукой.

Бродяга также начал дрожать, как будто его вдруг поразил приступ малярии. Короткие черные волосы бродяги стали выпадать и сыпаться на землю.

Алан взглянул на первого бродягу, который стоял, шатаясь как пьяный, кожа бродяги покрылась пятнами, они набухали, краснели и лопались прямо на глазах. Из них сочилась гнойная сукровица.

В смятении и страхе Алан попытался ослабить свою хватку, но обнаружил, что не может этого сделать – пальцы его сцепились железным кольцом на шее бродяги. У того подогнулись колени, и он рухнул на землю, при этом у него начал чудовищно раздуваться живот и в конце концов лопнул, вывалив внутренности под ноги Алану.

Сверху вновь раздался голос женщины. Конский хвост, превратившийся теперь в неузнаваемую массу гноящихся язв, бессильно опустился на землю. Алан повернулся и продолжил было свой прерванный путь. Ужасающие события, произошедшие минуту назад, сразу же утратили для него всякую реальность – он вновь шел на свет звезды, которая всходила на северо-востоке.

– Джеффи, – шептал он.

* * *

Ба колесил на своей машине взад и вперед по мокрым улицам. Чак сообщил ему, что доктор направился на северо-восток, и Ба ехал в этом направлении, кружа по улицам и объезжая дома, пока не выехал наконец к Ист-Ривер. Отсюда он помчался к Вильямсбургскому мосту и, проехав его, оказался в Бруклине. Эти районы города были ему незнакомы, к тому же из-за яростных порывов грозового ветра и ужасной темноты он ехал с удручающе малой скоростью.

Это были страшные кварталы. Его пугала мысль о том, что доктор бродит где-то здесь в полном одиночестве. Всякое могло с ним случиться. Но, по крайней мере, ему благоприятствовала гроза – большинство людей сидело в этот вечер дома.

Ба завернул за угол и, выехав на широкую улицу, увидел в нескольких кварталах от себя мигающие красные огни – две полицейские машины и «скорая помощь». Взмолившись о том, чтобы это не имело отношения к доктору, он направился к ним.

Поставив свою машину невдалеке, он начал проталкиваться сквозь толпу зевак, чтобы выяснить, что заставило их выйти на улицу в такую грозу. Поверх их голов Ба увидел нескольких санитаров, которые укладывали на носилки останки того, что еще недавно было человеческим существом. Несмотря на дождь, Ба почувствовал, как порыв ветра донес запах разложения. И даже в красном свете огней полицейских машин он заметил, как бледны лица санитаров. Оба трупа, упакованные в мешки, были погружены в машину «Скорой помощи». Эта картина напомнила ему о событиях военного времени в его родной стране.

– Убийство? – спросил Ба у соседа.

Тот пожал плечами.

– Два разложившихся трупа. Похоже, кто-то сбросил их тут. – Он взглянул на Ба и, испугавшись его вида, повернулся и поспешил прочь.

Какой-то человек, по-видимому полицейский детектив, сложив руки рупором, обратился к толпе. Другой, стоявший рядом, держал над ним зонтик.

– Я спрашиваю вас. Видел кто-нибудь, что здесь произошло?

– Я же говорила вам! – крикнула в ответ с балкона соседнего здания высохшая старая женщина. – Я все видела.

– У нас уже есть ваши показания, мадам, – произнес полисмен усталым голосом, даже не взглянув на нее.

Никто не вызвался дать свидетельские показания. Толпа начала редеть. Ба колебался, не зная, что предпринять. Два разложившихся трупа... По крайней мере, теперь он знал, что среди этих двух трупов доктора не было. Теперь он может продолжать свои поиски. Но что-то еще удерживало его здесь.

Да, эта женщина на балконе. Ему хотелось поговорить с ней.

* * *

Алан поднялся по насыпи и вышел на шоссе. Мимо него проносились машины; грязная вода из-под колес окатывала его с головы до ног. Но он не замечал ничего. Он понятия не имел, как называется это шоссе, но чувствовал, что ведет оно в нужном направлении.

Молнии озаряли темное небо, и раскаты грома временами заглушали рев моторов автомашин и грузовиков, несущихся по шоссе. Ветер швырял ему в глаза брызги дождя. Алан шел все быстрее и быстрее, его подгонял пылавший у него внутри огонь – нужно торопиться! Он выбился из расписания приливов, и если не поторопится, то опоздает к Джеффи.

Не раздумывая, выскочил на шоссе, его рука автоматически поднялась в сторону проезжавших машин, указывая направление, куда ему было нужно ехать.

В этом месте лужи были особенно глубоки, и машинам приходилось тормозить, чтобы объезжать их. Одна из машин остановилась возле Алана, и дверца распахнулась.

– Эй, приятель, похоже, ты не прочь подъехать, – донесся голос из салона.

Алан сел в машину и захлопнул за собой дверцу.

– Куда направляетесь? – спросил толстенький человек, сидевший за рулем.

– Джеффи, – ответил Алан.

* * *

Наконец толпа разошлась, умчались полицейские машины, а на месте происшествия остались только Ба да старая женщина.

Ба подошел к ней.

– Что вы видели? – спросил он.

Женщина испуганно посмотрела на него:

– Кто вы такой, черт возьми?

– Человек, который видел много странных вещей на своем веку. Что же вы видели?

– Я уже все рассказала полиции.

– Теперь расскажите мне.

Она вздохнула, посмотрела в сторону аллеи и начала рассказ:

– Я смотрела на грозу. Сидела у окна и смотрела на грозу. Я всегда сижу у окна – и в дождь, и в солнечную погоду. В большинстве случаев мало что происходит снаружи, но уж во всяком случае, гораздо больше, чем в доме. Итак, я сидела, наблюдая за молниями, как вдруг увидела этого человека. Он шел по аллее, и шел, надо сказать, как-то странно, прихрамывая; создавалось такое впечатление, будто у него болела нога, или что-то в этом роде. Он шел под дождем, как будто совсем не замечая его. Мне показалось, что он наглотался наркотиков.

– Простите меня, – перебил Ба, – но как выглядел этот человек?

– Лет сорока. Шатен, синие джинсы и легкая голубая рубашка. А что? Вы его знаете?

Ба кивнул. Это описание вполне соответствовало внешности доктора.

– Я ищу его.

– Ну, знаете, лучше вам не встречать его на пути. Вы бы посмотрели, что случилось с этими двумя бродягами, Господи упаси их души. – Старушка перекрестилась. – Они попытались ограбить его! Стоило ему схватить их, как у них начались судороги. Через несколько минут они уже лежали мертвыми и начали разлагаться! Ничего подобного вам в жизни не приходилось видеть, да и мне, признаться, тоже.

Ба ничего не ответил.

– Вы, наверное, думаете, что я сошла с ума, да? Что вы, что эти фараоны. Ну ладно, валяйте, думайте, что хотите. А я что видела, то видела.

– Вы видели, куда этот человек пошел потом?

– Нет, я... – Ба не расслышал последних слов, потому что в этот момент сверкнула особенно яркая молния и то, что сказала женщина, утонуло в жутком раскате грома.

– Я не расслышал вас! – крикнул Ба.

– Я сказала, что я не хотела видеть.

Ба сел в машину и поехал по улице в поисках телефона-автомата. Его мозг работал с бешеной скоростью. Что же это происходит? Сначала сенатор, а затем эти бродяги. Не стала ли Дат-тай-ваозлой силой? Или же это были примеры, иллюстрирующие то, что говорилось в песне: «Если ты дорожишь своим благополучием, не становись у нее на пути»?

Может быть, в конце концов Чак поступил мудро, что не стал удерживать доктора. Не исключено, что в противном случае он также был бы трупом.

Теперь Ба уже не искал доктора. Это может подождать. Прежде всего ему необходимо найти телефон и предупредить Миссус. Если доктор доберется до Тоад-Холла, Миссус может сделать попытку не допустить его к Джеффи, полагая, что Действует на пользу самому доктору.

Ба не хотелось думать, что может произойти в этом случае.

Он остановился у светофора на большом перекрестке, но не смог разглядеть табличку с наименованием улицы. Слева он увидел заправку «Шелл» и подъехал к ней. К счастью, телефон-автомат на ней не был испорчен, и вьетнамец набрал номер Тоад-Холла.

Сработал автоответчик: «Сожалеем, но ваш вызов не прошел по линии. Пожалуйста, повесьте трубку и наберите номер снова».

Ба снова набрал номер и получил тот же ответ. После третьей неудачной попытки он пришел к выводу, что в Монро неисправны телефонные линии.

Ба расспросил служащего заправочной станции о том, как кратчайшим путем доехать до скоростного шоссе, ведущего на Лонг-Айленд, и рванулся по направлению к нему. В его воображении рисовались страшные картины – как Миссус, пытаясь остановить доктора, корчится и гибнет от его рук.

Он взглянул на часы – 8.15. Еще есть время. И все же ему приходится торопиться, лавируя в потоке машин, объезжая ухабы.

И тут вдруг он увидел грузовик, который ехал поперек движению, на красный свет. Ба жал педаль тормоза до упора. Машина пошла юзом по мокрому асфальту. Последнее, что Ба увидел, – широко раскрытые глаза водителя и его разинутый в ужасе рот. Потом сознание Ба помутилось.

* * *

– Вы уверены, что именно здесь вам нужно сойти?

Алан кивнул. Он вспомнил свое имя – во всяком случае, свое первое имя – и узнал некоторые места в этом квартале. На указателе значилось: «Выезд 39 – Глен-Коув Р.Д». Автомобиль остановился у перехода, где стояло укрытие от дождя. Алан знал, что Джеффи находится где-то на севере. Водителю же нужно было ехать дальше на восток.

Он взглянул на Алана:

– Здесь вы должны встретить своего Джеффи?

– Неподалеку отсюда, – ответил Алан, открывая дверцу и выходя под дождь.

– Сейчас 8.45. Когда он должен прийти сюда?

– Скоро.

– Так вы схватите воспаление легких.

– Джеффи, – только и смог ответить Алан.

– В следующий раз, когда будете ехать на машине и увидите промокшего пешехода, вспомните обо мне, – улыбнулся водитель.

– Хорошо, – пообещал Алан и захлопнул дверцу.

Когда машина укатила, он пошел пешком по дороге, ведущей на север.

Теперь уже недалеко. Он чертовски устал, но знал, что, как только он доберется до Джеффи, ему предстоит долгий, долгий отдых.

* * *

Куда же девался Ба?

Сильвия металась взад-вперед по библиотеке, освещенной лишь несколькими свечами. Электроэнергию отключили, телефон не работал, и ко всему прочему приближалось время прилива. Сейчас без четверти десять. До начала прилива остается еще час.

Крик ужаса вырвался из груди Сильвии, когда очередная вспышка молнии озарила комнату и страшный удар грома потряс до основания здание Тоад-Холла.

Неужели эта гроза никогда не кончится?

Бесполезно спорить со стихией, но Сильвия искала в этом споре утешение. Он отвлекал ее от раздумий о том, какое решение она должна принять вскоре.

Если Ба нашел Алана и задерживает его до тех пор, пока не пройдет час Дат-тай-вао,то она может быть спокойна. Если же Алан сейчас направляется сюда...

О, если бы она знала! Если бы позвонил Ба!

«Я совершенно измучена», – подумала Сильвия.

Она должна принять решение. Чтобы уважать себя после того, как весь этот кошмар кончится, она должна перестать надеяться на то, что кто-то примет это решение за нее.

Сильвия вздохнула, и вздох как-то сам собой перешел в рыдание. Она закусила губу, пытаясь сдержать слезы. У нее не было выбора – она должна остановить Алана.

Боже, как бы она хотела, чтобы Джеффи получил возможность стать нормальным мальчиком. Но какова цена этой возможности!

Могла ли она допустить, чтобы Алан в его состоянии – с поврежденным мозгом – рисковал своей жизнью, пытаясь излечить Джеффи? До сих пор сила Дат-тай-ваоисцеляла только физические недуги. Кто знает, может ли она вообще помочь Джеффи? А если и сможет, то не приведет ли это к каким-нибудь страшным последствиям?

Ей пришло в голову ужасное предположение, что она боится не столько за Алана, сколько за Джеффи и за себя. Что будет, если аутизм Джеффи внезапно пройдет и мальчик превратится в нормального общительного ребенка? Каким будет этот ребенок? Что, если он возненавидит ее? Или – еще того хуже – она возненавидит его? Она этого не перенесет. Может быть, лучше оставить его таким, каков он есть, но все же любимым, чем столкнуться с неизвестностью?

И все же Сильвия приняла решение: если Алан придет, она остановит его, даже если для этого придется применить силу.

Казалось, приняв решение, она должна бы почувствовать облегчение, но почему же она чувствовала себя такой опустошенной?

Взяв фонарик, она побежала наверх посмотреть на Джеффи. Убедившись, что тот спокойно спит, несмотря на грозу, она присела на краю кроватки и стала гладить его курчавые, выгоревшие на солнце волосы.

Слеза скатилась по ее щеке, и Сильвия почувствовала, что ее решимость слабеет.

– Твой день еще наступит, мальчик, – прошептала она и поцеловала его в веснушчатый лоб.

Затем снова спустилась вниз – дожидаться прихода Алана.

* * *

Ба пришел в себя от тряски и покачивания. Сквозь густую пелену, застилавшую ему глаза, он различил смутное мерцание красных огней. Поморгав глазами, он увидел в нескольких ярдах от себя бетонный козырек, над которым висела надпись: «Экстренный вход», и с ужасом понял, что лежит на носилках, которые только что вынесли из кареты «Скорой помощи». Он попытался сесть, но обнаружил, что привязан к носилкам ремнями, а при попытке двигаться ощутил сильную боль в затылке.

– Дайте мне подняться, – прохрипел он голосом, который и сам не узнал.

Чья-то рука осторожно похлопала его по плечу.

– Успокойся, парень. С тобой все будет в порядке. Мы сначала думали, что ты погиб, но оказалось, это не так. Мы сейчас развяжем тебя.

Его подвезли к койке, развязали ремни и перевернули на бок. Только теперь он сообразил, что лежит на деревянной доске. Ба дождался, пока из-под него вытащат эту доску, и сел.

Комната поплыла перед ним, к горлу подступила волна тошноты. Он сжал челюсти.

– Подожди минутку, парень, – сказал один из санитаров. – Лучше полежи немного, пока сюда не явится доктор.

– Который час? – спросил Ба.

Комната наконец перестала кружиться и встала на место. Вдоль стен приемного покоя были расставлены койки, на которых лежали другие люди. Одни из них были огорожены занавесками, другие – нет. Вокруг бурлила оживленная деятельность.

– Сейчас 10.17, – ответил санитар.

«Два часа! Я потерял два часа!»Ба соскользнул с койки и встал на ноги.

Нужно бежать в Тоад-Холл, к Миссус!

Он стал пробираться к выходу в коридор, не обращая внимания на протесты санитаров. К нему с журналом в руках подошла медсестра, женщина средних лет.

– Куда это вы направились?

Ба только посмотрел на нее, но шагу не убавил.

– Пожалуйста, не задерживайте меня. Я должен идти.

Та посторонилась и дала ему пройти, не сказав больше ни слова.

Он вышел через автоматически открывающиеся двери и остановился на тротуаре, судорожно сжимая и разжимая пальцы.

У него нет машины!

Где-то рядом хлопнула дверца, и Ба увидел, что водитель стоявшей рядом санитарной машины вошел в подъезд. Двигатель машины продолжал работать.

Еще не успев принять сознательного решения, Ба бросился к машине, открыл дверцу и плюхнулся в кресло водителя. Не оглядываясь назад, он включил сцепление и вырулил на улицу, сразу же повернув направо, чтобы скрыться из виду, и тут же увидел стрелку, указывающую: «Выезд на шоссе № 495».

Он нащупал тумблер сигнальных огней и сирены и включил их. Выжав до конца педаль газа, он с удовольствием увидел, как встречные машины, пропуская его, рассыпались в разные стороны. В его сердце зажглась надежда на то, что в конце концов он сможет прибыть в Тоад-Холл вовремя.

* * *

Улицы казались знакомыми, но, как ни силился, Алан никак не мог вспомнить название города. Несколько раз он пытался свернуть со своего пути и осмотреть соседние улицы.

Но обнаружил, что не может этого сделать. Какая бы сила ни руководила им – она не позволяла ему сойти с пути, ведущего к Джеффи. В нем присутствовала какая-то железная целеустремленность.

Он свернул с дороги, прошел между двух кирпичных столбов на асфальтированную подъездную дорожку, затем сошел с нее и направился к ивам. Здесь он остановился среди влажных ветвей, раскачивающихся на ветру как мягкие занавески. Ему необходимо было остановиться – он был утомлен до предела. Если бы выбор зависел только от него, Алан бросился бы прямо на влажную землю и заснул.

Но это было не в его власти. Он стоял и ждал, глядя на большой темный дом, возвышавшийся на противоположной стороне лужайки, слышал, как за домом плескались о сваи причала волны. Прилив уже начался. И хотя он не мог объяснить, у него не было никаких сомнений в том, что именно так и есть. Он давно уже ждал высшей точки прилива.

У него вновь возникало это неописуемое чувство – напряжение, накапливающееся в нем, какие-то странные пульсации энергии, готовой разрядиться. Ладони стали горячими.

Час настал.

– Джеффи! – крикнул Алан в темноту.

* * *

Наконец гроза пошла на убыль. Молнии стали похожи на мелкие вспышки, а гром – на басовитое рыканье щенка.

"Слава Богу! – подумала Сильвия. – Если бы еще зажегся свет..."

В это время залаял Фемус.

Сильвия подбежала к окну, выходившему на подъездную дорожку, но не увидела там никакой машины. Она посмотрела на часы – 10.40. Оставалось три минуты до начала высокого прилива. По ее телу пробежала дрожь. Там, в темноте, кто-то был, и этот кто-то пробирался через лужайку к дому. Ей захотелось включить внешние прожекторы – тогда она могла бы увидеть пришельца. Конечно, это ничего бы ей не дало. Она и так чувствовала его присутствие.

Алан здесь.

Но как это могло произойти? Как он мог добраться сюда из нижнего Манхэттена? Это было немыслимым делом. И тем не менее он здесь. Сильвия была уверена в этом.

Она взяла Фемуса за ошейник и с фонариком в руке отвела его в чулан, где стояли стиральная машина и сушильный шкаф, заперла там. Возвращаясь в библиотеку, она услышала, как скрипнула входная дверь. На минуту она остановилась, чувствуя, как бешено колотится ее сердце. Ей казалось, что она заперла эту дверь! А что, если это не Алан? Что, если это грабитель – или еще чего-нибудь похуже?