Текст книги "Сенсация по заказу"

Пять минут спустя он почувствовал себя гораздо лучше. Открыл глаза, сел, достал из кармана блокнот и ручку, проверил расчеты тормозного пути. Скорость – 140 километров в час. Коэффициент трения – максимум 0,5, на сухом асфальте. Резина у них хорошая, водители опытные, с отменной реакцией, значит, эти факторы можно не учитывать. Выходило около 160 метров.

А если ливень?…

Конечно, возможность дистанционно перепрограммировать контроллер позволила бы подкорректировать параметры под все погодные и прочие особенности. Но Свенсон прав: чем проще установка, тем надежнее результат. Значит, нужно чуть-чуть перезало-житься. Пусть будет 170 метров. Плюс добавить время от вылета ракеты до реальной детонации кабеля…

Ларин быстро прикинул в уме: 2–2,5 секунды – за это время машины пройдут еще 80-100 метров. Итого 250, может, даже 270.

Он сжег листок с расчетами, снова надел перчатки и взялся за электронную схему, которая должна привести в действие установку в машине.

Итак, спуск он запрограммировал на 260 метров. При приближении объекта на это расстояние установка сработает…

Что ж, оставалось только убрать за собой. Обрезки металлоконструкций, которые уже ни на что не годны, он сложил отдельно, остатки зарядов и кабелей – отдельно, они вполне могут пригодиться для следующей операции. Комбинезон, перчатки, ботинки – всю одежду, в которой работал, сложил в пластиковый контейнер и залил нитрорастворителем, кожу рук, куда, несмотря на перчатки, могли попасть частички взрывчатого вещества, тоже обработал ацетоном: даже если, не приведи Аллах, его арестуют, то никакая экспертиза не сможет связать его с этой установкой в «фольксвагене». Переоделся в одежду, в которой пришел, и покинул гараж, оставив ключ на том же месте, в щели между боксами.

Когда наступит время, кто-то поставит оборудованную им машину неподалеку на расчетную точку, щелкнет тумблером на приборной панели, и исполнится воля Аллаха…

Целый ряд СМИ опубликовал небезынтересный список «нехороших мест» Москвы, так называемых геопатогенных зон. По словам сотрудника медицинской академии имени Сеченова, в этих районах у человека появляется чувство подавленности. В черный список входили: Теплый Стан, Лужники, Люсиновская улица, Крымский Вал, Шаболовка, Житная. Заболеваемость раком у людей, живущих в геопатогенных зонах, выше почти втрое. А детская смертность – вдвое. Далее шел анализ геопатогенной ситуации по всей географии Москвы. И лишь внимательные читатели заметили, что в нем, в этом самом анализе, напрочь отсутствовал Кутузовский проспект. Почему – по хорошей ли причине или как раз напротив, обывателю оставалось лишь гадать. А на самом деле все было проще простого – на Кутузовский ученых с их громоздкой измерительной аппаратурой просто не пустили…

Ни для кого не секрет, что Кутузовский проспект просто нашпигован камерами видеонаблюдения. Банки, банкоматы, обменники, дорогие магазины, платные стоянки – везде камеры. Чтобы выполнить вторую часть своего задания и не оставить против себя колоссального количества улик, Ларину пришлось бы неделями присматриваться, выбирать и проверять место, но, к счастью, всю подготовительную работу уже кто-то сделал за него.

Бутик «Мартинель». Рядом – небольшая уютная парковка для покупателей. Одно-два места всегда свободны: бутик из самых дорогих, очереди не собираются.

Старший менеджер «Мартинеля» – Сушильников Виктор Семенович, 32 года.

Виктор Семенович ставит машину на ту же стоянку. Виктор Семенович ездит на джипе «мицубиси». Виктор Семенович – педик.

У Виктора Семеновича нет постоянного полового партнера. Он обожает зависать по клубам. Иногда его загулы длятся по несколько дней.

Но Виктор Семенович – жуткий дока в модельном бизнесе, авторитет в среде отвязных московских модников и вообще неординарная личность, за что его благосклонно терпят владельцы «Мартинеля». Другого такого нет.

К бутику Ларин подъехал под вечер. Потребовались некоторые жертвы, чтобы с первого взгляда понравиться Виктору Семеновичу. Ларину пришлось облачиться в обтягивающее шмотье кислотной окраски, взбить волосы, подмазать щеки и нацепить розовые очки. Впрочем, менять имидж, а то и внешность ему было не привыкать, совсем свежий опыт. Входя в магазинчик, он даже пару раз вильнул задницей и послал девочкам-продавщицам пару воздушных поцелуев. Девочки де-журно улыбнулись. Покупателей не было, а друг другу девочки порядком надоели.

Виктор Семенович, старший менеджер, в своем кабинете, развалившись в кресле, листал журнал.

– Как говорил пролетарский писатель Бабель, – сказал Ларин, – выражение воли к жизни концентрируется в половом акте, а этот акт есть ее самое решительное выражение.

Увидев Ларина, Виктор Семенович вначале улыбнулся похотливо, но очень быстро все понял и испугался. Все-таки настоящего гомосексуалиста одним только голубым прикидом обмануть невозможно. Да Ларин и не собирался. Он достал пистолет и приложил палец к губам.

Педик суетливо дернулся, по-бабьи всплеснул руками, разинул слюнявый рот, собираясь, видимо, вопить, но, получив по уху, притих и смирился. Так что вышли они в обнимку. Отсалютовали девочкам. Виктор Семенович сдавленно буркнул «до завтра». Девочки все поняли как нужно и понимающе переглянулись. Если Виктор Семенович не появится ни завтра, ни послезавтра, никто не удивится и не станет нервничать – у Виктора Семеновича новый роман. Бывает.

Синхронно качая бедрами, Ларин и Виктор Семенович двинулись к стоянке и уселись в машину Ларина. Девочки и это видели. Видели, как джип Виктора Семеновича остался скучать на стоянке, может, до вечера, а может, и на несколько дней.

Ларин вывез Виктора Семеновича за город и передал связнику. Что будет дальше с педиком, его не интересовало. Где его закопают и закопают ли вообще? Может, увезут в горы, и будет он там работать, пока смерть не придет сама.

Имело значение только то, что теперь у Ларина был джип Виктора Семеновича – большая тяжелая машина – и была уверенность, что, по крайней мере, пару дней этот джип на стоянке ни у кого не вызовет подозрений. И дорогомиловским ментам он наверняка примелькался, и сослуживцы Виктора Семеновича полагают, что так и должно быть.

Глава четырнадцатая

– Вот, Денис, я вам плачу такие деньги, – весело сказал Шляпников, – а Свиридов делает вашу работу.

– Кажется, это и его работа тоже, – осторожно сказал Денис. – Что же он нашел?

Свиридов молча положил на стол лист формата А4 с распечатанной черно-белой фотографией молодого человека в фас и профиль.

– Имя, фамилия, национальность, возраст – неизвестны, – бесстрастно заметил Свиридов. – Но мой источник заслуживает доверия. Этот человек, – он ткнул кулаком в фотографию, – профессиональный взрывотехник. И его видели неоднократно в течение последней недели на маршруте Германа Васильевича.

Денис похолодел. Что делать? Давить на Свиридова, требовать встречи с его источником – бессмысленно и непрофессионально. Можно пойти другим путем. Во-первых, попросить о помощи дядю. Во-вторых, мобилизовать собственные силы.

– На Кутузовском обнаружена машина с взрывчаткой! – зам Дениса, Голованов, выпалил новость, едва переступив порог кабинета.

Денис бросил взгляд на часы – 7.13, потом на сегодняшнее расписание Шляпникова – выезд запланирован на 10.40.

– Три с небольшим часа. – Он потер кулаками покрасневшие от усталости глаза. Прошедшую ночь Денис не спал. Как только стало известно, что один из боевиков, похожий на фотографию взрывника, завладел машиной некоего Сушильникова Виктора Семеновича, Денис окончательно убедился, что покушение на Шляпникова готовится на Кутузовском проспекте. Он развернул план города. – Где?

Голованов подошел к столу, карандашной точкой обозначил место обнаружения машины:

– Здесь. Вчера в двадцать два четырнадцать взрывник на джипе «мицубиси» отбыл из этой точки, перегнал машину в бокс двести пятьдесят четыре гаражного кооператива «Авангард», провел в гараже всю ночь, после чего вернул машину на место. В данный момент взрывник находится в съемной квартире. Взрывчатку в машине обнаружил сотрудник ФСБ – кинолог со специально обученной собакой. Как только взрывник покинул стоянку, кинолог провел проверку. Судя по реакции собаки, взрывчатка находится не в салоне или багажнике, а прикреплена под днищем машины.

– Это все? Сколько там взрывчатки, какая?

– Никаких данных. Этим гаражом взрывник воспользовался впервые, камеры внутри установить не удалось. Чтобы не спугнуть взрывника, наблюдение ограничилось удаленным прослушиванием разговоров и инфракрасной съемкой. Но в гараже взрывник работал один, никому не звонил, о проделанной работе не докладывал.

– Плохо, – Денис снова посмотрел на часы, – минуты бегут.

– Взрывотехническая группа МВД готова приступить к разминированию, – заметил Голованов.

Денис отрицательно мотнул головой:

– Машину со стоянки убирать нельзя. Мы спугнем их, и тогда все придется начинать сначала. Запускать взрывотехников прямо на стоянку тем более глупо, через пять минут об этом будет знать вся Москва. Где квартира взрывника?

– Здесь. – Голованов указал место на плане. – Две комнаты на четвертом этаже. Квартиру он снял на неделю со вчерашнего числа, но вчера там не появлялся. Помещения уже оборудованы прослушивающей аппаратурой, этажом выше – наши люди, визуальное наблюдение – из дома напротив. Сейчас взрывник отдыхает. О любых изменениях ситуации нам тут же доложат.

– Из окон квартиры просматривается стоянка?

– Да. Но можно организовать взрывнику какое-нибудь занятие, которое отвлечет его от наблюдения. Остальные боевики также сейчас заняты и за машиной не следят…

– Этого мы с уверенностью утверждать не можем, – задумчиво протянул Денис. – Мы ведь не вычислили пока стрелка. А возможно, кроме неизвестного нам снайпера есть еще люди – наблюдатели. Но все равно придется рискнуть! – Он пружинисто поднялся и прошелся из угла в угол. – Стоянка около бутика, так?

Голованов кивнул.

– Срочно организуйте им новое поступление!

– Что это должно быть?

– Фургон. Побольше коробок, вешалок, кофров, чего угодно – из подобного магазина на другом конце города выгребите все, погрузите и везите в «Марти-нель». Молодых бестолковых грузчиков – человек пять, пусть устроят убедительную суету. В фургон посадить взрывотехника! Пока будет идти разгрузка, он должен успеть разобраться в бомбе и доложить. Подробности доработаете по ходу операции. На все про все – сорок минут.

– Людей с улицы не убирать? – спросил Голованов.

– Разумеется, нет.

– Но мы ведь рискуем…

– Знаю, – отрезал Денис. – выполняйте! Взрыво-техник пусть докладывает мне лично.

Шляпников плавал. Точными уверенными движениями рассекал голубую прохладную воду.

Денис остановился у бортика и подумал, что сам бы не прочь сейчас освежиться. Если не поплавать, то хотя бы принять контрастный душ. Только времени на водные процедуры, конечно, нет.

Шляпников заметил его, кивнул, не останавливаясь, проплыл последние пятьдесят метров неспешным брассом, отдыхая. Выбрался из воды, по-собачьи тряхнув головой. Капли воды с волос полетели во все стороны, часть попала на костюм Дениса, но он не обратил внимания, подал патрону халат и полотенце. Шляпников, закутавшись в халат, прошлепал к столику, на котором были приготовлены для него минералка, сок, кофе, налил себе воды, жестом предложил Денису присоединяться. Денис все еще не решил, сказать всю правду или отделаться надуманным предлогом? Он взял стакан с соком, медленно выпил. Полуправду, решил Денис, вслед за Шляпниковом усаживаясь за стол.

– Герман Васильевич, я хочу просить вас не ездить сегодня в офис!

– Причина? – Шляпников немного подался вперед, оперся на локти и сложил лодочкой ладони, всем своим видом выражая внимание и доброжелательность.

– Агентурные данные говорят о том, что на вас готовится покушение…

– Агентурные данные? Готовится? Покушение? Звучит несколько фантастически…

Но Денис трижды утвердительно кивнул. Шляпников помолчал, как бы взвешивая всю меру угрозы.

– И поэтому необходимо отменить именно сегодняшний рабочий день? – спросил он с таким сомнением, что у Дениса внутри все задрожало: убедить не удастся. Шляпников уже привык к тому, что за первой угрозой ничего не последовало, и сомневается в целесообразности столь мощной охраны.

– Герман Васильевич, против вас работает организованная группа. Мы в контакте с МВД, усилили охрану всех ваших объектов… – Денис говорил, объяснял, «грузил». И даже убедительно звучало, но, конечно, патрон его поймал, подловил на нестыковке. Очевидно, напряжение последних дней и бессонные ночи сказались, причем в самый неподходящий момент.

– Как показывает практика, в любом бизнесе, – сказал Шляпников, – плановые мероприятия эффективны только против дилетантов, не так ли?

– Да, – вынужден был согласиться Денис, – профессиональные боевики умеют избегать правоохранителей.

Его так и подмывало посмотреть на часы, но он сдерживался. А минуты бежали, и, наверное, взрыво-техники уже готовы приступить к обследованию заминированной машины, и ему, Денису, нужно быть на связи с ними. А беседа затягивалась, расползалась, выходила из-под контроля.

– Но в этот раз нетрадиционные оперативные мероприятия дали положительный результат. Я не готов сейчас доложить вам обо всех подробностях, но расследование ведется не по факту, а в преддверии нападения. Нам известны подозреваемые…

Денис больше ничего не хотел говорить. Ему нужен был только предлог, чтобы закруглить разговор, чтобы Шляпникова, к примеру, пригласили к завтраку или к телефону, или зашла бы супруга, или дети… Но ничего не происходило, Шляпников медленно пил минералку и с интересом слушал.

– Герман Васильевич! – почти взмолился Денис. – Я прошу вас если не отменить, то хотя бы отложить сегодняшнюю поездку. Не грех перестраховаться.

– Неужели все так серьезно?

– Мы не уверены… – соврал Денис. – Но положение действительно может сложиться серьезное.

Шляпников молчал, а Денис из последних сил играл спокойствие. Часы жгли запястье, и кресло словно бы щетинилось раскаленными углями. Но наконец-то вошел референт с трубкой радиотелефона.

– Герман Васильевич, звонок, которого вы ждали.

Шляпников взял трубку и жестом отпустил Дениса. Денис рывком поднялся и заторопился на выход. Четкого согласия от патрона он не получил, но продолжать уговоры уже просто не было времени.

Выходя, он услышал за спиной смех Шляпникова – искренний, легкий.

Денис похолодел. Патрон не поверил в реальность угрозы. Ни на мгновение не поверил. Но… может быть, это и неплохо?

7.40. Ларин сидел у окна и через полуприкрытые жалюзи наблюдал за стоянкой. Он успел принять душ, выпить кофе и конечно же первым делом открыть форточку на кухне – это был его условный сигнал. Он означал, что все в порядке: машина нафарширована, а он готов нажать кнопку. Кто «считает» его сигнал, Ларину не сообщали, как и остальные рядовые участники операции, он знал только свою задачу и только связанные с ее выполнением подробности.

Джип педика скучал в одиночестве. Мимо двигались прохожие, продефилировал в сторону Триумфальной арки милицейский патруль, но на джип даже не взглянул, проехала мимо машина ГИБДД – не остановилась.

7.50. Бутик должен открыться только в десять, а машины пойдут, скорее всего, еще позже…

В загородном доме Шляпникова Денис оставил вместо себя Свиридова. Денис объяснил ему задачу: вывести кортеж ровно в 10.40. Перед кортежем пустить разгонный автомобиль, перед въездом на Кутузовский доложиться и с этого момента держать непрерывную связь. Разумеется, Свиридова пришлось предупредить о том, что на пути следования возможны неожиданности. Но посвящать его в подробности операции Денис сознательно не стал. Они обсудили и согласовали порядок расположения автомобилей в кортеже и поименный состав охраны на маршруте.

В 7.54 он наконец смог вырваться из Архангельского. По дороге успел связаться с дядей, Грязновым-старшим. Это было необходимо, поскольку отыскать снайпера и провести операцию по задержанию боевиков только своими силами было совершенно нереально.

Но Грязнов-старший, уже знакомый в общих чертах с планом операции, вдруг заартачился. Риск, по его мнению, был неоправданно велик. И только получив личную гарантию Дениса, что лимузин пойдет без него самого и без Шляпникова, согласился помогать и действовать.

В 8.14. Денис был на Кутузовском. К его приезду сотрудники МВД освободили какой-то офис метрах в пятидесяти от «Мартинеля». В импровизированный штаб подтянулся Голованов. Здесь же разместился центр связи. Сюда стекались донесения всех участников операции, поисковых групп и групп захвата.

Прямо перед Лариным маячила женщина в голубом платье. Она улыбалась. Впрочем, не женщина – девушка. Ларин вздрогнул: это была его жена! То есть бывшая жена. То есть совсем уже не жена! Но что она здесь делает?!

Он помотал головой, и видение исчезло. Оказалось – задремал.

Ларин глянул в окно. Вроде бы отключился минуту назад, но когда посмотрел на стоянку, то не поверил своим глазам: столпотворение! Рядом с джипом стоял большой фургон, весь в рекламных наклейках; человек пять грузчиков – совсем молодых, в каких-то умопомрачительно-ярких комбинезонах – в таких не грузить, а по подиуму разгуливать – таскали коробки, вешалки, чехлы, манекены; в витрине «Мартине-ля» аршинными буквами алело: «Новая коллекция».

Ларин, в первый момент опешивший, понемногу успокаивался. Среди грузчиков суетились вчерашние девочки-продавщицы, разгрузкой руководил солидный толстяк, соответствующий описанию директора магазина. Очевидно, это просто совпадение, что завоз товара в «Мартинель» случился именно сегодня. А то, что разгружают товар не со двора, а с улицы – даже к лучшему: в такой кутерьме джип оказывается еще более защищенным.

Ларина совершенно не заботило, что грузчики трутся рядом с джипом, бесцеремонно кладут коробки ему на крышу – взрыв это не спровоцирует. А если фургон не уберется до появления кортежа, значит, будет просто на несколько жертв больше – сами виноваты.

…Фургон был на месте в 8.13.

В 8.15 от его днища отсоединилась плоская тележка, через люк в днище на нее выбрался взрывотехник. По его команде «грузчики» синхронно прикрыли со всех сторон промежуток между фургоном и джипом. Одним движением взрывотехник переместился под днище джипа. Ввиду ограниченности пространства ему пришлось отказаться от спецкостюма и ограничиться только бронежилетом и противоосколочным щитком на лицо.

В 8.16 Денис услышал по рации:

– Схема расположения взрывчатки… хм… сложная. Часовой механизм отсутствует. Зарядов четыре… нет, три. Один – около килограмма предположительно тротила во взрывозащищенной оболочке с замедленным взрывателем. Два малых заряда – пластит, двести – двести пятьдесят граммов каждый. Один под центром тяжести автомобиля, второй смещен к носовой части. Двойной электрический контур. Малые заряды с радиовзрывателем. Наполнителя: гаек, окатышей и прочего – нет. Очевидно, расчет не на большие разрушения и жертвы… Дерьмовая история.

– Вообще-то бронированной машине гайки не особо страшны, – пробомотал Денис, но уточнил у сапера по рации: – Ваше мнение? Зачем такая странная схема с множественными зарядами? Заминированную машину будут использовать в качестве тарана?

– Нет. Для взрыва при столкновении не нужны дополнительные управляющие заряды. Скорее всего, машину должно прямо со стоянки взрывом вынести на проезжую часть. Взрыв управляющих зарядов задаст направление и дальность полета и взведет механизм основного взрывателя, который сработает уже посреди дороги. Я думаю, первые взрывы сместят автомобиль на два-три корпуса вверх и на три-четыре корпуса назад. Диаметр воронки от основного взрыва – примерно метра три-четыре, плюс обломки машины и дорожного покрытия с радиусом разлета до пятидесяти метров…

Взрывотехник замолчал, и какое-то время из рации доносилось только сосредоточенное сопение.

– Какие-то проблемы? – спросил Денис.

– Нет, я закончил осмотр. Что дальше, разряжать?

– Нет. Вы можете отсоединить часть взрывчатки, так чтобы взрыв произошел, но локальный? Чтобы ничего, кроме самой машины, не пострадало?

– Попробую. Собственно, здесь никаких ловушек и обманок нет… Работа очень профессиональная, но этот профессионал, очевидно, не собирался тягаться с саперами и не предполагал, что кто-то будет разряжать устройство… Хотя…

– Что?!

– Нет… минуточку… сейчас…

Денис ждал, закрыв глаза и затаив дыхание. Он мог только догадываться, каково там сейчас саперу. Интересно, греет его мысль, что в случае чего он погибнет не один, а с целой компанией коллег и просто прохожих?…

Сапера эта мысль не грела. Он досадовал на «грузчиков», которые то и дело своими коробками и просто ногами закрывали ему свет, из-за чего разбирать и заново собирать контур бомбы приходилось практически на ощупь – включать дополнительное освещение было нельзя, чтобы себя не выдать, а конструкция, несмотря на кажущуюся простоту, все-таки была не совсем тривиальной.

– Готово! – наконец раздалось по рации. Денис с облегчением выдохнул и посмотрел на часы – 8.41. В голове все время вертелась туча мрачных предположений: «А если?», «А вдруг?!», но он настойчиво гнал их от себя – боевики все же не поголовно гении, и возможности их не безграничны. Возможно, они и не догадываются о слежке. И тем более не знают, что их бомба практически обезврежена. Значит, снайпер уже занимает позицию, и буквально через час вся банда будет арестована.

– Убирайтесь оттуда, – скомандовал Денис. Он отложил рацию и повернулся к Голованову: – Взрывника обложить со всех сторон. Группу захвата, снайпера – в дом напротив. Снайпер – для крайнего случая. Взрывник нам нужен живой. Брать будем на кнопке.

В 8.42 фургон, наконец разгрузившись, вырулил со стоянки.

Ларин, вооружившись биноклем, придирчиво изучил «мицубиси» и асфальт вокруг него. От недавней суеты с новым товаром не осталось никаких следов, только застрявшая под передним колесом полиэтиленовая ленточка с золотистой надписью «Paris France». В бутике витрины затянули непрозрачными экранами – очевидно, выставляли свежезавезенные тряпки. Как же они там, интересно, без Виктора Семеновича со всем разберутся? Наверняка терзают телефоны, ищут бедолагу. Только увы им, увы. Туда, где он теперь, не дозвониться.

8.55. Ларин оторвал взгляд от стоянки и перевел бинокль на противоположную сторону улицы. Точно по расписанию на точке № 2 – 300 метров в сторону центра от стоянки у бутика – появился «фольксваген-жук» лимонного цвета. Сногсшибательная блондинка оч-чень эффектно выплыла из салона и, щелкнув пультом автосигнализации, покинула место действия. С десяток мужиков вокруг вывернули шеи, провожая ее восхищенными взглядами. Ларин одобрительно хмыкнул: Свенсон прислушался к его совету.

Он перевел бинокль на витрину аптеки практически напротив его окон. Условного знака на стекле еще не было. Но Ларин был уверен, что операция состоится, состоится именно сегодня, и результат будет максимальный.

Он вдруг подумал, что мог бы сейчас быть и на противоположной стороне. Не возникало никаких сомнений, что его приняли бы под свое крыло ФСБ, или ФСО, или еще кто-нибудь, не задавая вопросов и с распростертыми объятиями. Профессионалы нужны всегда и всем, тем более профессионалы экстра-класса. И работы ему хоть по одну сторону, хоть по другую обеспечено до самой пенсии. Если уж за двести предыдущих лет проблема Кавказа не решилась, то рассчитывать, что она решится в ближайшие лет двадцать, не приходится. Поэтому будут чеченцы и федералы взрывать и убивать друг друга с наслаждением, веря, что они делают правое дело и что победа вот-вот будет за ними. И в этой бесконечной кампании всегда найдется место солдатам удачи, таким, как он, воюющим за тех, кто больше платит и выше ценит.

Но пока больше платят чеченцы. А кроме того, он презирал федералов с их стремлением любой ценой сохранить чеченскую колонию, прикрываясь затасканными обещаниями цивилизации, прогресса, правового государства, школ, больниц, работы и пенсий. Они пытаются купить целый народ, оптом. А народ купить невозможно, можно купить одного нужного человека: Хаттаба, например, или Басаева. Как немцы купили Ленина. Или не купили, кто уж там теперь разберет. Но федералы даже не искали других путей, кроме войны, и упорствовали в своей неправоте, кажущейся им правотой. За это Ларин их презирал. Но и к чеченцам особой теплоты он тоже не испытывал. Дикость, доведенная местами до абсолюта, невежество и раболепие перед пророками, мальчики, выросшие в горах, не умеющие даже читать и заучивающие тупо Коран на слух, женщины, идущие на смерть якобы во имя Аллаха, люди, переставшие ценить самое ценное для человека – собственную жизнь…

Он-то ее ценил. И собирался жить долго и счастливо. Лет через десять уйти на покой и провести остаток дней вдали от людей – на пустынном острове в океане или где-нибудь в дикой канадской тайге. Наслаждаться жизнью до последнего дня. Выцедить ее до малейшей капельки.

Так и будет. Он сунул руку под рубашку и погладил пальцами маленький шрамик на левой стороне груди. А это – только оберег, амулет, талисман. Там, под кожей, была зашита его собственная личная бомба – устройство самоликвидации, изобретение умельцев из ЦРУ, тонкая лепешка пластита и электронный взрыватель, который срабатывает на голосовой пароль. Он вшил малютку, когда начал работать с чеченцами, он придумал пароль, но надеялся, что ему никогда не придется его произнести. Как носят снайперы пулю на шее вместо креста, так он носил эту бомбу под сердцем, веря, что она убережет его от смерти…

9.30. Мимо аптеки напротив, ведя велосипед, прошел парень. Он только на минуту остановился, присел, перевязал на кроссовке шнурок и побрел дальше, а на витринном стекле осталась висеть маленькая наклейка – вкладыш из жвачки с дурацкого вида поке-моном. Это и был условный знак. Значит, все состоится.

– Да получишь ты радость и жизнь! – сказал он сам себе на чеченский манер.

Ларина вдруг захлестнул приступ гордости. Сейчас его руками творится история. Бред, конечно, – он рассмеялся от всей души, – но чувствовать сопричастность чертовски приятно!

Шляпников прочел последний из отложенных на утро документов, подписал и захлопнул папку. Напольные часы в углу кабинета мелодично звякнули один раз – 10.30. Он встал из-за стола, подошел к окну. За окном два садовника ловко подстригали газон. Люди заняты делом. Хорошо. Правильно. Он вернулся к столу, но работа не шла… Подумалось: а Денис старается. Даже явно перебарщивает.

Он решительно отодвинул бумаги, нажал кнопку селектора. На пороге тотчас же материализовался референт.

– Распорядитесь подавать машину.

– Но, Герман Васильевич… – референт замялся. – Машины только что отбыли.

– Верните. Референт испарился. Кстати, датская королева вместе с мужем ездит по Копенгагену вовсе без охраны. А норвежский король, ныне покойный Улаф Пятый, между прочим, и вовсе разъезжал в трамвае. Интересно вот, билет он покупал, или у него был проездной?

…Водители в пробках на Кутузовском хороши пониманием текущего момента и посему ведут себя спокойно. А впрочем, действительно ли они этим хороши? Денису припомнился американский фильм «Крушение». Там Майкл Дуглас не выдержал стояния в пробке, психанул и пошел крушить город…

Денис не отрывался от окна. По перекрытому в обе стороны проспекту ветер гнал пустой полиэтиленовый пакет. Он подпрыгивал, как перекати-поле, зависал на несколько секунд в воздухе и, плавно приземлившись, снова неутомимо катился…

Рапорты за спиной звучали громко и четко, но абсолютно беспросветно:

– Поисковая группа 1 – чисто.

– Поисковая группа 2 – чисто.

– Поисковая группа 3 – чисто.

– Объект на месте, пульт в руках. Ждем команды. В 10.41 проспект был по-прежнему пуст. «Разгонная» машина не появилась.

– Связь со Свиридовым, – распорядился Денис. Ему подали рацию.

– Свирирхрхр… – Голос забила помеха, и снова уже отчетливо: – Свиридов.

– Докладывайте! Почему не прошла разгонная машина? Почему нарушили график?

– Шеф приказал… – Голос какой-то виноватый или испуганный.

– Что приказал?! Не мямлите, Свиридов! Шляпников приказал нарушить график?!

«Разгонный» автомобиль наконец пронесся мимо окон штаба. Денис скрипнул зубами ему вслед.

– Он приказал вернуться и забрать себя… то есть его…

– И где он сейчас?! – Денис не верил своим ушам.

– Здесь. То есть в машине. Он сам, сам приказал! Лично.

– Почему вы мне не доложили?! – Денис взревел так, что задрожали стекла.

– Да кто ты такой, чтоб тебе обо всем докладывать?! – не выдержал Свиридов.

– Да вы понимаете, чем мы рискуем из-за вашего головотяпства?!

Свиридов понял, что сорвался, начал что-то торопливо объяснять, оправдываться, он, дескать, докладывал шефу о возможных неожиданностях на маршруте, но тот не послушался… Денис действительно не объяснил Свиридову всего, но это же не оправдание! Едва сдерживаясь, чтобы не заорать снова, он оборвал Свиридова:

– Где вы?

– Въезжаем на Кутузовский. Я как раз собирался докладывать…

Денис на мгновение впал в ступор. Остановить?! Развернуть?! Пустить в объезд?! Как? Когда? Уже не успеть!..

Голованов, продолжавший принимать рапорты от поисковых групп, только отрицательно мотнул головой: снайпер все еще не обнаружен.

В объезд нельзя – на соседних улицах пробки, да и не предназначены они для движения на такой скорости. А снайпер не найден! Не обезврежен! Остановить кортеж – значит сыграть ему на руку, выполнить за взрывника его работу. Дальность снайперской стрельбы – 1000 метров!

На висках у Дениса заблестели капельки пота, сердце колотилось где-то в горле. Нужно было его дожать, стучало в голове! Нужно было заставить поверить! Пойти к его жене! Нужно было ей все рассказать. Она бы придумала предлог и удержала бы его за городом…

– Скорость не снижать! – скомандовал он Свиридову. – Ни при каких обстоятельствах!

– Ясно, – прозвучало в ответ.

– Ни при каких, слышите?!

– Да.

– Левую полосу не покидать! Предупредить охрану! Ни при каких обстоятельствах! Справа от вас будет взрыв! Не ломать строй, не замедлять ход, не отпускать машины охраны! Мы здесь контролируем ситуацию.

– Ясно, выполняю.

– Шляпникову я сам все объясню! – Денис обернулся к Голованову: – Срочно всех, кого можно, – на улицу, группе захвата по взрывнику – «зеленый», и ищите, ищите снайпера!!!

Он спрашивал себя: почему так нервничает? Ведь машина с взрывчаткой обезврежена. Значит, кортеж не остановится и не замедлит движения, значит, у снайпера не будет возможности выстрелить, даже если его не найдут.