Текст книги "Время Скорпиона (сборник)"

– Он на рыбалку уехал, под Астрахань. Меня звал…

– А что ты не поехал? Там, наверно, красиво, Волга, природа…

– Какой из меня рыбак, да и не люблю я… комары и все такое. Потом у нас тусовка завтра большая, день рождения у девчонки одной.

– А надолго уехал?

– Не знаю, а тебе он зачем?

– Так, есть одно дело.

Серега позвонил через два дня.

– Алин, привет. Как вы там с Артемом? Все нормально? У тебя какие планы? Место в холодильнике есть? Сейчас осетра привезу и икры.

– Сережа, какого осетра? Пожалуйста, не на до. Что я с ним делать буду?

– Да я сам уху вам сварю, пальчики об лижете! Артему обещал. Так ты дома будешь? Я еду.

– Только, пожалуйста, без всякой икры и рыбы.

– А чего ты такая сердитая? Случилось что?

– Сережа, зачем вы заплатили в «Белграде» за моих гостей? Это просто нелепо! Если не возьмете денег, то лучше не приезжайте.

– А, ты вот о чем! Да успокойся, Алина, не платил я никаких денег, поэтому и взять у тебя не смогу. Забудь, делов-то!

– Сережа, это глупо! Зачем вы из меня дурочку делаете?

– Да честно, не платил я ничего, меня и в Москве-то не было, я только приехал с рыбалки. А денег Славка не взял, потому что у нас с ним свои счеты. Ты не заморачивайся, все нормально.

Серега, конечно, появился с осетром и большой банкой икры. Разделал рыбу, варил уху, шутил и смеялся, от раз говоров об оплаченном счете отмахивался. Алина опять возвращалась к этой теме, пока Артем не поманил ее в коридор и тихонько сказал:

– Мам, ну что ты пристала к человеку? Сказали же тебе, что у них свои разборки. Я тебе говорю, что он рэкетир, а ты не веришь. Забудь ты про эти деньги, а то неудобно.

И Алине пришлось забыть.

Вскоре Артем уехал, пора было готовиться к занятиям. Лето подходило к концу, но жара не спадала. Город был непривычно тихий и пустой. Алина обсуждала с подругами, куда ехать: Маришка хотела в Палангу, а Нора предлагала Дагомыс. А пока ездили на дачу к Маришке: шашлыки, водохранилище рядом, хоть как-то отдыхали от городской жары.

Однажды, собираясь уехать на все выходные, Алина пошла выбросить мусор. Дверь от сквозняка захлопнулась, и она осталась на лестнице. Надо было что-то придумать, но что? Серега бы обязательно придумал, но он собирался везти семью на дачу. Наверно, уже уехал… А может, нет? Попробовать? Алина стала вспоминать его номер, звонила редко, но номер был легкий, хотя, может, и не этот… Она позвонила в соседнюю квартиру, была любезно допущена к телефону, с сомнением набрала номер, и после первого гудка Серега снял трубку.

– Ой, Сережа, как хорошо, что я вас застала, – обрадовалась Алина, – у меня дверь захлопнулась, и я не представляю, что делать.

– Ну, ты молодец! Еще бы пять минут, и я уехал, мои внизу уже. Сейчас приеду, придумаем что-нибудь.

Алина спустилась во двор, села в тенечке и успокоилась. Она была уверена, что Серега легко откроет замок и все образуется. Через пятнадцать минут знакомая оранжевая «шестерка» влетела в арку.

– Ну что, загораешь? – засмеялся Серега. – Ладно, сейчас попробуем…

Достал из багажника инструменты, и они пошли в подъезд. Повозившись немного с замком, он сказал:

– Знаешь, не получается. Ломать жалко, замок хороший, импортный, потом не подберешь такой. Хотел открутить его, но не выходит, надежная вещь.

– Что же мне делать? – огорчилась Алина.

– Сейчас что-нибудь придумаем. Пошли вниз.

Они вышли на улицу, и Серега посмотрел на ее окна. Алина жила на третьем этаже, но дом был старинный, с высокими потолками…

Он подошел к водосточной трубе и потряс ее руками.

– Сережа, вы что собираетесь делать?

– Собираюсь залезть в окно. Хорошо, что открыто на кухне.

– Вы что, с ума сошли? Как вы залезете?

– По трубе, а потом по карнизу.

– Да вы что! А если свалитесь?

– Ну, если свалюсь, – Серега примерился, подтяну лея, обхватив трубу ногами, и оберну лея к Алине: – Две копейки у тебя есть?

– Какие две копейки?

– Ну, «скорую» вызвать, если свалюсь, – и он рассмеялся.

– Нет, Сережа, не вздумайте, лучше дверь сломаем…

– А вот теперь, Алиночка, помолчи, стой тихонько, – и он полез наверх.

Алину била дрожь, когда он шел по узенькому карнизу к окну, держась за стену. Наверно, это длилось не больше двух минут, но ей показалось вечностью. И вот Серега спрыгнул с окна внутрь, и Алина помчалась в подъезд.

Еще снизу услышала собачий лай и, влетев на свой этаж, увидела открытую дверь, Серегу и свою собаку, добродушного, молчаливого чау-чау, сердито лающего в дверях.

– Нет, ну как тебе нравится! Лежит, как подушка, на ковре целый день, а тут вдруг примчался, оказывается, лаять умеет, да еще зубы показывает! Я его от голодной смерти спас, лежал бы тут один до понедельника, а он на меня… Вот тебе и бесполезная собака! Прямо охранник! Увидев Алину, пес успокоился, поверну лея и ушел в глубь квартиры.

– Ох, Сережа, как я волновалась, – голос у Алины дрогнул.

– Да ты что, Алинка, правда испугалась? Ну, что ты, я же пошутил, что свалюсь. Дел-то на копейку…

– Нет, не на копейку! Вы просто… герой, вот!

– Ну, ты тоже скажешь… – Серега явно смутился, – вот еще придумала… герой… ничего особенного…

– Спасибо, Сереженька! – перебила Алина и неожиданно для себя поцеловала Серегу, даже не поцеловала, а слегка коснулась губами его щеки. И вдруг увидела, как «рэкетир» покраснел и посмотрел на Алину недоверчиво и радостно, как смотрят дети, получившие подарок просто так.

– Вас ждут, надо ехать.

– Да, на до… девки мои там, на жаре сидят. Ты это… осторожнее с дверью… ключ… или подставляй чего, когда к мусоропроводу… Ладно?

– Конечно. Спасибо.

– Ну, я поехал? До понедельника теперь?

– До понедельника.

– А может, я в воскресенье позвоню, если не поздно приеду?

– Нет, Сережа, я только в понедельник вернусь. Все, идите, мне тоже надо уезжать.

– Да, пойду, – и Серега стал медленно спускаться по лестнице. Хлопнула дверь подъезда.

Всю дорогу она думала о Сереге, как будто вдруг увидела его совсем другим. Раньше это был просто образ: высокий, стройный, сильный, симпатичное лицо, усы и белозубая улыбка из-под усов. Улыбка бросалась в глаза, заслоняя остальное. Обаяние Сереги и было в этой улыбке. Алина обращала внимание на джинсы, рубашку «поло», обувь финского производства – все было явно из «чековой» «Березки». Ее знакомые одевались совсем по-другому. Серега ничего не знал про льняные пиджаки, мягкие итальянские мокасины и строгие английские ботинки с узором… Алина затруднилась бы ответить, какого цвета глаза у Сереги, какие волосы или руки…

А сегодня она увидела его лицо: светло-серые глаза, радостные и тревожные, темно-русые волосы, прямой нос, – он был красив той самой мужской, нерекламной красотой, которая так нравится женщинам.

Почему она раньше этого не замечала? Алине хотелось рассказать кому-нибудь о том, что сегодня случилось, как у нее стучало сердце и била дрожь, когда он лез по трубе и шел по карнизу. Но она понимала, что рассказ ее будет выглядеть вполне обыденным: дверь захлопнулась, молодой, здоровый парень помог, залез в окно – что в этом героического? Дел, как говорил Серега, на копейку…

А рассказывать, как он смотрел на нее, когда она его поцеловала, какие у него глаза, какой он красивый, Али на не хотела. Начнутся шуточки, подруги будут поддразнивать ее очередным поклонником, да и вообще все будет не к месту.

Все три дня Алина была непривычно молчалива. Она думала о Сереге, и ей хотелось, чтобы скорее наступил понедельник. А в понедельник днем, как ни уговаривали ее подруги остаться девичником, без мужиков, до среды, Алина заторопилась домой, сославшись на дела.

Звонок раздался почти сразу, как она вошла в квартиру.

– Приехала? Привет. Что так долго? Я уже звонил пару раз.

– Привет, Сережа, я только вошла.

– Как время провела? Весело было? Отдохнула?

– Считается, что отдохнула: много народа, много еды, много разговоров… Но пес мой точно доволен, нагулялся. В машину не хотел лезть, упирался…

– Да, пес твой оказался с характером, чуть не загрыз меня…

– Это он от неожиданности. Не привык, чтобы гости в окно запрыгивали.

– Алин, я подъеду через полчасика, ты не уходи, ладно? Мне кое-что завезти надо, а то я вечером уезжаю на пару дней по делам.

– Хорошо, я дома.

Серый пришел с большой картонной коробкой, веселый, улыбающийся, как обычно.

– Я тут принес всякой ерунды, ты разберись…

– А что это? – спросила Алина, открывая коробку. В ней лежали квадратные, прямоугольные, плоские белоснежные, затянутые в целлофан коробочки со знакомым золотым логотипом и восхитительными черными буквами «Chanel».

– Да магазин новый открылся на Горького, пускают только по талонам, бабы там у дверей давятся, косметика всякая французская. Мне директриса позвонила, не на до ли чего? Я попросил, чтобы самого лучшего наложила. Ты ведь любишь, вон у тебя сколько в ванной стоит разного…

– То есть это вы мне привезли? – растерянно спросила Алина, перебирая коробочки. Дневной крем, тоник, духи № 5, туалетная вода № 19, еще крем, тушь, маленькие коробочки с лаком и помадой, еще одна коробка № 5 побольше…

– Ну а кому еще? Вроде подарка, у тебя же день рождения был, а я ничего не подарил, не знал, что тебе нравится… А ког да увидел, какая там толпа, решил взять побольше.

Алина смотрела на его довольное лицо, и ей хотелось смеяться и плакать одновременно. Она не знала, как реагировать и что сказать.

– Не нравится? – тревожно спросил Серега. – Не то, да?

– Что вы, Сережа, очень нравится, большое спасибо. Просто и день рождения давно прошел, и потом зачем так много? Я себя чувствую неловко, понимаете?

– Ну, много не мало. Ты извини, Алина, если что-то не так. Я хотел, как лучше, по-другому не умею.

– Нет, нет, Сережа, – торопливо заговорила Алина, – не обижайтесь. Это чудесный подарок, я очень ра да, просто неожиданно как-то…

– Ну, если неожиданности приятные, пусть их будет больше, – засмеялся Серый, и лицо его опять просветлело. Теперь Алина видела это лицо, оно казалось ей красивым и хорошо знакомым. – Я побегу, Алина, у меня поезд через час. В четверг утром вернусь, позвоню. Продержишься три дня, ничего не случится? – он улыбнулся.

– Постараюсь.

Когда дверь за ним закрылась, Алина вернулась в комнату, села перед этой коробкой и заплакала. Она плакала и не понимала, отчего. То ли от абсурда всего происходящего с ней, то ли от горечи, что она одинока, брошена мужем и никому не нужна, то ли от счастья, которое угадывала и боялась. Слезы принесли ей облегчение, и она стала раскладывать коробочки по кучкам, что оставить себе, а что подарить подругам. У нее в запасе два спокойных дня, и надо подумать, как вести себя с Серегой. Алина чувствовала, что все изменилось за последние дни, но что со всем этим делать, пока не знала. Зато знала, кто поможет ей разобраться и даст дельный совет.

На следующий день она поехала к Ирине. Была у нее такая приятельница, светская дама за пятьдесят, все еще очень красивая, умная, без стеснения называющая вещи своими именами. Ирина была женой известного сценариста, но сегодня в кино тоже все «перестраивалось», и муж остался без работы.

Ирина подрабатывала шитьем, хотя назвать ее портнихой язык не поворачивался. Она могла из куска итальянской парчи или простого крепдешина создать шедевр, по сравнению с которым вычурные и неудобные наряды Славы Зайцева казались пародией на элегантность. Но Ирина свой талант не афишировала и шила только двум-трем состоятельным приятельницам. К Алине она относилась очень тепло, слегка опекала ее и была хранительницей многих Алининых тайн.

Едва поздоровавшись с Ириной и вручив ей две белые коробочки и бутылку вина, Алина уже почувствовала себя спокойнее.

– Спасибо, Алиночка, какая роскошь! По какому случаю?

И Алина рассказала про оплаченный счет, про то, как он, бросив все, примчался и полез в окно, как она боялась за него, как он смотрел на нее, когда она его поцеловала, как она ждала понедельника, и он явился с дурацкой коробкой, где в товарном количестве были навалены эти коробочки от «Chanel». И она чувствовала себя совершенной идиоткой, когда он сказал, что просил наложить всего самого лучшего и побольше. Разве это подарок! Ну, кто так дарит? Ну вот как ей реагировать на все это?

– Ой, Алиночка, прелесть какая! – засмеялась Ирина. – Так и сказал, наложить самого лучшего и побольше? Прямо рассказы Зощенко!

– Да, наложить или навалить… Представляете, как мне было дико это слышать. И зачем он все это делает? Что ему нужно?

– Ну, Алина, вы же не наивная девочка! Единственное, чего он хочет больше всего на свете – за тащить вас в постель. Бедняга! Он уже не знает, что еще сделать, чтобы вы наконец поняли…

– Да нет, Ирочка, у нас совершенно не те отношения…

– А я и не говорю, что те… Но он-то давно хочет, чтобы были именно те, а вы разыгрываете сцены из средневекового романа: муж отправился в поход, надев на прекрасную даму пояс верности. А она развлекается обожанием молодого пажа, заставляет его исполнять свои прихоти, но держит на расстоянии.

– Ну, нет, – улыбнулась Алина, – вот уж на робкого пажа он совсем не похож. Скорее, таинственный и опасный незнакомец, пробравшийся в замок. А бедная дама не знает, чего от него ожидать.

– Вот и я про то же. Не обманывайте себя, вам ведь нравится этот Серега?

– Нравится. Я и приехала к вам, Ирочка, чтобы посоветоваться… Последние три дня все время думаю о нем, а раньше даже не задумывалась, не замечала, какой он…

– Вот вы говорите, три дня. А я слышу про Серегу уже четыре месяца, с самой истории вашего знакомства. Каждый раз, приезжая, вы рассказываете про очередные его подвиги, совершенные ради вас. Вам хочется говорить о нем, он давно вас волнует. В альтруизм этого Сереги я не верила ни минуты, но слушала и радовалась, что есть еще на свете настоящие мужики, способные так терпеливо и красиво добиваться женщин.

– Ну, уж и красиво! – фыркнула Алина. – Как раз красота и отсутствует напрочь.

– Мы с вами, Алиночка, принадлежим к тому кругу, где мужчины – умные, талантливые, интеллектуальные говоруны. Они обволакивают нас красивыми словами, не забывают приносить цветы, щедро платят в ресторанах, когда есть деньги, и дарят подарки в красивой упаковке. Но никто из них не полезет на третий этаж по трубе, в лучшем случае дадут денег дворнику, чтобы сломал дверь. Что вас так смущает, деточка? Он не так одет? Не умеет остроумно и красиво говорить о пустяках? Разве это важно, если он давно уже занимает ваши мысли, хотя вы себе и не признаетесь в этом. Решайте, Алиночка, бросаться в омут с головой или прекратить знакомство. Водить вашего Серегу на поводке, как пуделя, не получится, как бы вы этого ни хотели. Этот человек – лидер по своей природе и всегда добивается цели. Любыми средствами… Понимаете, Алина, любыми! И он может разрушить вашу удобную, уютную жизнь. Подумайте, нужно ли это вам?

Возвращаясь от Ирины, она чувствовала беспричинную радость и понимала, что Серега никогда не причинит ей вреда. Может, кому-то он опасен, но только не Алине.

Следующие дни прошли в веселой суете. Приехала из Америки подруга с мужем, эмигрировавшая десять лет назад. И хотя все эти годы перезванивались, но разве расскажешь обо всем по телефону? Поэтому первые дни почти не расставались. Дома Алина бывала редко, приходила поздно и с Серегой лишь пару раз поговорила по телефону. Анюта с Игорем приехали всего на неделю, и всем хотелось их пригласить на обед, на ужин, в театр, поэтому установили очередность. К концу недели Маришка попросила Алину заказать столик в «Белграде», они с Олегом приглашали всех в субботу по ужинать, а потом в «Международную» в «Бизнес-клуб».

– А кто будет? – спросила Алина.

– Анюта с мужем, Нора с Аликом, ты, мы, Шацкие и Вахтанг с девушкой, ее не знаю, новая… В общем, одиннадцать человек.

– А можно, я приду с приятелем, а то вы все парами, не хочу танцевать с вашими мужьями…

– Ой, да ради Бога…. А кто такой?

– Просто знакомый, ты не знаешь…

– Ну ладно, значит, на двенадцать человек. Не забудь, я на тебя надеюсь!

Алина позвонила Славе, и он заверил ее, что все будет в порядке. Алина в этом не сомневалась, она уже несколько раз приглашала подружек пообедать, и всегда все было вкусно, быстро, а счет до удивления правильный. Ходить к Славе Кузину было приятно, и Алина поддерживала с ним отношения все годы, что существовал «Белград».

После разговора с Ириной прошло несколько дней. Она понимала, что Ирина права и ей нужно самой определиться, чего она хочет. Но расставаться с Серегой совсем не хотелось… И Алина решила пригласить его в компанию своих друзей… просто посмотреть, как он будет выглядеть среди них.

Неожиданно для Алины, Серега совсем не удивился ее предложению, как будто это было обычным делом у них, а сразу же согласился, и видно было, что он ра д. Алине почему-то казалось, что он слегка растеряется и будет спрашивать, удобно ли это. Но он спросил только, по какому поводу ужин, не день рождения ли у кого-то?

– Нет, просто друзья приехали из Америки, я вам говорила. Все их по очереди приглашают. Завтра Маришкин муж предлагает поужинать в «Белграде», а потом в «Бизнес-клуб».

– А что это за «Бизнес-клуб»?

– Ночной клуб в «Международной», хорошая программа, чудесный оркестр, очень весело…

– Заметано. Заеду за тобой в полвосьмого.

– Хорошо. Только, Сережа, очень прошу, без лишней инициативы. Мы все приглашены, и если вы потихоньку оплатите счет, получится некрасиво. Обещаете?

Серега смотрел на Алину, и что-то в его взгляде было новое, какая-то уверенность… А может, просто показалось?

– Алин, давай договоримся сразу – я за чужой счет не хожу никогда. Ты сказала, что муж подруги хочет пригласить и в «Белград», и в какой-то ночной клуб? Тогда договорись с ним, что я плачу в «Белграде», а он пусть дальше разбирается в этом клубе. Идет?

И Алина почувствовала, что спорить бесполезно, и даже пожалела, что затеяла все это. Но когда она позвонила Маришке и предложила такой вариант, та сказала, что ради Бога, это даже мило со стороны ее приятеля. Кстати, что это за приятель, о котором она не знает? Ох, темнишь, подруга! Ладно, завтра увидим.

Обычно Алина не тратила много времени на сборы: гладкая прическа, минимум косметики, любой наряд на ее фигуре сидел прекрасно… Но в этот день она несколько раз переодевалась и меняла прическу. Наконец, подойдя в очередной раз к большому зеркалу, увидела то, что хотела. Волосы, зачесанные наверх в маленький узел, открывали лицо и шею. Сияли слегка подведенные глаза и чуть тронутые прозрачным б леском губы… Кружевное пла тье цвета шампанского, последнее творение Ирины, идеально облегало фигуру, золотистые босоножки на высоком каблуке, большие старинные серьги, сапфир с бриллиантами и такое же кольцо…

«Какая хорошенькая! – подумала Алина, вздохнув. – Бедный Сережа…»

Ровно в половине восьмого приехал Серега. У видев Алину, слегка растерялся и, помолчав, сказал: «Какая ты красивая, Алина!»

Довольная произведенным эффектом, она со словами – «Сейчас, Сережа, сумочку возьму и поедем», – повернулась к нему спиной… У Алины все было продумано, в этой игре она была сильнее. Платье, скромно закрытое впереди, на спине имело глубокий вырез, открывающий тонкую загорелую спину до талии. Серега тихонько вздохнул, но Алина услышала и улыбнулась: «Бедный Серега!»

За столом было шумно и весело. Серега в светло-сером тонком костюме и голубой рубашке с расстегнутым воротником смотрелся очень хорошо. Маришка и Нора без всяких церемоний перешли с ним на «ты», шутили, смеялись… Когда они вышли в туалет, Маришка сразу приступила к расспросам.

– Господи, Алюнечка, где ты его нашла? Какой мужик! Красавец! А влюблен в тебя!

– Да брось ты… Это же просто знакомый… ну, который мне помогает всегда, помнишь?

– Что, тот, который машину тебе чинит? – Ну да.

– А чего молчишь, что у вас роман?

– Какой роман? Ты с ума сошла…

– Ой, вот только не на до изображать святую невинность! Невооруженным глазом видно… Ну признайся подругам…

– Отстань от нее, – сказала Нора, – ты же знаешь, что не скажет… А мужик и правда классный. Молодец, Алка!

И Алине было приятно это слышать. Тем вечером было состояние легкой эйфории, ей нравилось всё и все, она улыбалась, не особенно понимая, кто и что ей говорит. Танцуя с Серегой в ночном клубе, Алина даже не заметила, как перешла с ним на «ты», и когда Серега шепнул ей: «Алин, давай уйдем отсюда», – молча кивнула.

И уже сев в машину, почувствовала, что пьянящее чувство радости исчезает, уступая место беспокойству и растерянности. Серега гнал машину и на Садовом лихо развернулся через две сплошных. Буквально рядом с машиной ГАИ. Не успела Алина удивиться, как Серега, чертыхнувшись, остановился и открыл окно. А к ним уже спешил гаишник, который, от возмущения даже не спросив документы, закричал:

– Вы что себе позволяете? Тут две сплошные.

– Извини, командир, виноват, но понимаешь… Серега улыбался своей веселой, обезоруживающей улыбкой, вытаскивал из кармана деньги и бросал в окно десятки и двадцатипятирублевки. Они падали вокруг опешившего гаишника, а Серега нес какую-то ахинею:

– Пойми, командир, опаздываем, вот девушку домой… Ну просто позарез… тут такое дело! Ты извини, да?

Гаишник молча махнул рукой, Серега рванул с места, посмотрел на Алину и расхохотался. Лицо у него было такое, что Алине вновь стало легко и весело, лишь мелькнуло в голове: вот ненормальный, просто безумный какой-то…

Когда во дворе они вышли из машины, Алина сказала:

– Может, хочешь чаю? – и сама удивилась, какой чай в три часа ночи. А Серега ответил:

– Ну конечно, – и взял Алину за руку. Так и вел ее по лестнице и сам открыл дверь, потому что она никак не попадала ключом в замочную скважину.

В прихожей горел свет, оставленный для собаки. Они прошли на кухню, и Алина, прислонившись спиной к холодильнику, посмотрела на Серегу. Кухню освещал уличный фонарь, висевший прямо напротив окна, и в свете этого фонаря его лицо было другим, незнакомым и нежным.

– Что хочешь, чай или кофе? – почему-то шепотом спросила она.

– Тебя, только тебя, – ответил он тоже шепотом и, обняв Алину, стал медленно целовать ее лицо. Потом его руки нашли сзади молнию, расстегнули, и платье упало на пол. Алина переступила через него, Серега взял ее на руки, где-то в коридоре стукнули упавшие босоножки…

Они что-то шептали друг другу, в чем-то клялись, но Алина ничего не помнила; не помнила, как и когда ушел Серега…

Проснувшись, она с ужасом подумала о том, что произошло. Ликующее чувство радости, переполнявшее ее вчера, исчезло. Было тоскливо и неуютно. За окном шел дождь. Лето кончилось. Алина вышла на кухню, увидела валяющееся на полу платье и заплакала от жалости к своему рухнувшему мирку, где она была так уверена и беззаботна, где все ее любили. И вдруг увидела на столе записку.

«Родная не буду звонить утром спи. Я поеду на дачу за тещей и ребенком приеду и сразу к тебе».

Вот так, без знаков препинания… Но хотя бы есть время до вечера. А вечером? Ни за что! К телефону не подходить, свет не включать, собаку выгулять пораньше. Затаиться… Да, окна закрыть наглухо, этот сумасшедший может в окно залезть. Или уехать? Собаку к маме, вещи быстро собрать и на вокзал… А куда? А билет?

Телефон трезвонил весь день, но Алина не подходила, хотя знала, что это не Серега, а девчонки с обсуждением вчерашнего вечера и планами на сегодня. Весь день она слонялась по квартире, брала книгу, но не могла прочесть ни строчки, включала телевизор, но не понимала, о чем говорят… Потом, плохо рассчитав время, позвонила Илье, разбудила, стала жаловаться и плакать, просила приехать скорее или забрать ее к себе, ей очень плох о и одиноко… Илья уговаривал потерпеть еще немного, все устроится, все будет хорошо, и она приедет, он не может жить в Москве, все там угнетает его, а здесь ему лучше, просто надо подождать, он так любит ее и так скучает… Бесполезный и бессмысленный разговор. Илья ничем не поможет, ему самому нужна помощь. Жаль, что он ни от кого ее не примет, пытается сам выбраться из депрессии, а может, и не пытается…

Потом она спохватилась, что время подходит к вечеру, и понеслась в ванную приводить себя в порядок. И удивилась, что из зеркала на нее смотрела хоть и заплаканная, но очень миленькая особа с радостным взглядом. А потом пришел Серега. Они обнялись и долго стояли в прихожей. Серега тихо спросил:

– Как ты тут без меня? И она честно ответила:

– Плохо. А ты?

– И я плохо. Давай уедем.

– Куда? – удивилась Алина.

– Ты хотела на море… Тебе обязательно с подругами ехать?

– Да нет.

– Поедем в Болгарию, на Золотые пески? – А путевки?

– Не проблема. Поедешь? Через три дня они улетели.

Воспоминания прервал мелодичный звук мобильного. Пока искала в сумке телефон, звонок прекра тился. Алина посмотрела на дисплей, два неотвеченных вызова, Нинка… нажала на кнопку.

– Нинуль, не успела… Ты в офисе?

– Алка, ну куда ты пропала? Договорились же пообедать вместе и все обсудить на завтра. На звонки не отвечаешь, я тебя два часа жду…

– Извини, Нинуль, не слышала. Похоже, я сегодня до офиса не доберусь. Попала в пробку, и еще колесо спустило… Так все некстати! Ты не жди меня.

– А как же авансовый договор? Ты с покупателями утром встречаешься?

– Нет, перенесли на час дня. Успеем с утра сделать.

– А в кадастровой была?

– Да. Все взяла, не волнуйся, Нинуль.

– Как-то неспокойно. Мы так долго возимся с этим участком… обидно, если сорвется.

– Да не сорвется… Завтра авансовый подпишем, а на следующей неделе можно на сделку выходить.

– Ну ладно, тогда до завтра.

– Пока, Нинулька, созвонимся еще вечером.

Алина бросила телефон в сумку и огляделась. У здания банка стояло несколько машин. Похоже, водители ждут хозяев. Она подошла к крайней машине. Окно было открыто. Водитель равнодушно смотрел на Алину.

– Здравствуйте. Не поможете?

– А что надо?

– Запаску поставить. Я заплачу.

– Сколько?

– Ну не знаю, сколько скажете…

– Пятьсот… «Ангел» тысячу с лишним возьмет, и ждать будешь час…

– Да я не спорю, пятьсот так пятьсот.

Водитель поменял колесо, и, протягивая ему деньги, Алина спросила:

– Не знаете, где ближайший шиномонтаж?

– Да тут рядом, около МИДа.

– Это через Плотников?

– Нет, с Садового надо заезжать. Увидишь, там вывеска большая.

– Спасибо.

Алина села в машину. Как лучше проехать? Свернуть в Сивцев вражек? Можно через Власьевский к итальянскому посольству, там должен быть выезд на Садовое. Давно не была, может, там сейчас одностороннее. Значит, проеду мимо своего дома. Мимо своего дома… Как давно это было! Почему так ярко вспомнилось сегодня? Та квартира, тот переулок, пять окон, выходящих на сквер. Маленький сквер, где она выгуливала собаку. Иногда вечерами с Серегой…

Однажды поздно, почти ночью они обнявшись стояли в этом скверике. Пес бродил по своим собачьим делам. Шел мелкий, мягкий осенний дождик. Вокруг не было ни души. Стояла тишина, и Алине казалось, что они одни на свете.

– Сережа, ты, наверно, давно не целовался ночью под дождем с девушками? – шепотом спросила она.

– А знаешь, я никогда не целовался ночью под дождем с девушками. Даже не знал, что так бывает, – он вздохнул и крепче прижал к себе Алину.

Сразу после возвращения из Болгарии Серега ушел от жены. Сказал Алине, что пока у приятеля, а через пару дней снимет квартиру.

– Но почему? – удивилась она. – Ты же говорил, что жена у тебя тихая и спокойная, в твою жизнь не вмешивается… У вас маленький ребенок, зачем все усложнять?

– Да просто на доело. Я как гость в доме. Десять лет так живу, женился сдуру после армии… Вроде Ленка меня ждала, письма писала… А на свадьбе сижу и думаю: «Вот дурак, что же я делаю? Зачем?» Так и жили, без всякой радости. А тут такое счастье, тебя встретил! Жалко их, конечно, но я же не бросаю, я все сделаю для них, денег сколько надо…

– Сережа, да при чем здесь деньги? Она молодая женщина, любит тебя, наверное, терпит все… Ей не деньги нужны, а семья, ты…

– Да нет никакой семьи, Аленька. И Ленке так лучше будет… Мне всегда хотелось, чтобы она встретила хорошего человека и ушла от меня. А то я все десять лет чувствую себя без вины виноватым.

– Ну уж и без вины!

– А разве человек виноват, что любит или не любит? Я сейчас такой счаст ливый! Хочу, чтобы всем было хорошо. Если бы счастье за деньги продавали, купил бы для Ленки целый мешок…

Неожиданность и стремительность Серегиных поступков тревожила Алину. Ей не хотелось никаких серьезных отношений, никаких разговоров о любви. С Серегой было хорошо, но пусть ничего не меняется, пусть он просто будет в ее жизни. И она часто, вроде бы шутя, говорила, что у них просто роман, веселое приключение, не надо относиться к этому всерьез. А ког да речь заходила о муже или сыне, Алина давала понять, что это самое главное в жизни – семья, ее любимые люди… И Серега молчал о любви. Он называл Алину родной, любимой, но никогда не говорил «Я люблю тебя», и она была ему благодарна за это.

Однажды они танцевали в загородном ресторане. За огромными окнами падал снег, деревья стояли нарядные, пушистые… Было красиво, как в сказке.

– Белоснежка, давай поженимся, – сказал Серега. Алина оторвала взгляд от окна и посмотрела на него.

Глаза у Сереги были грустные. Белоснежкой он называл Алину из-за белых блузок и свитеров. Это был ее любимый цвет. Она хотела отшутиться, но глядя на него, поняла, что не надо. Лучше промолчать.

– Чего ты боишься, Аленька? Думаешь, я не смогу да ть тебе то, что ты имеешь сейчас? – спросил Серега.

– Ничего я не боюсь. Просто я замужем.

– Нуда, как же я забыл, – усмехнулся Серега, но лицо у него было печальным и оттого каким-то незнакомым.

Когда он вез ее домой, у Алины вдруг мелькнула мысль, что хорошо было бы, если бы дома кто-то ждал. Вдруг Илья приехал или Артем… Но пять окон квартиры были темными и неприветливыми. Она почувствовала себя одинокой, никому не нужной. Как бездомная собака. Не хотелось, чтобы Серега поднимался в квартиру. Но он, то ли почувствовав ее настроение, то ли обидевшись, высадил Алину у подъезда, сказал, что позвонит утром, и уехал.

Войдя, она зажгла везде свет. Пес блаженно растянулся в гостиной. Он даже не открыл глаза, а только пару раз покачал хвостом, приветствуя хозяйку. Алина бесцельно бродила по квартире, бормоча: «Войду в огромность квартиры, наводящей грусть, в огромность квартиры, наводящей грусть…» – и дальше не могла вспомнить ни слова. Подумала, что надо позвонить Илье, там сейчас утро… Но о чем говорить? Замужем! Смешно. Серега прав. Об-х о-хо-чешь-ся. Как в таких случаях говорят? Муж объелся груш. Бедный Илья, бедная она, бедный Серега. Зачем он только с ней связался! Может, умереть? Алина стала представлять, как она лежит в белом кружевном платье, вся в цветах, такая молодая… А Илья держит ее руку, и виски у него седые. Он поседел от горя и не может сдержать слез. Картина ей понравилась, но умирать расхотелось.