Текст книги "Практикум по истории России XVIII века"

50. Собранию дворянства в каждом наместничестве дозволяется в губернском городе иметь дом для собрания дворянства той губернии.

51. Собранию дворянства каждой губернии дозволяется в наместничестве иметь архив.

52. Собранию дворянства каждой губернии дозволяется иметь печать.

53. Собранию дворянства каждой губернии дозволяется избрать и иметь собственного секретаря.

54. Собранию дворянства каждой губернии дозволяется составить особливую казну своими добровольными складками и оную казну употреблять им по общему их согласию.

55. Да не взыщется на дворянстве вообще личное преступление дворянина.

56. Собрание дворянства на суд да не предстанет, но да защищается своим стряпчим.

57. Собрание дворянства ни в каком случае не подлежит страже.

58. По силе 173 статьи Учреждений, в верхний земский суд вносятся по апелляции на уездныя суды, дворянския опеки и нижния земския суды все дела, жалобы и тяжбы дворянския и на дворянина, как гражданския, так и уголовныя дела, касающиеся до вотчин, выгод, привилегий, завещания до наследства в имении и до права наследования, спорныя о владении, тяжкия до безчестия и до права стряпчего касающихся; також и все дела разночинцев тех, кои по правам аппеляции на уездныя и нижния суды непосредственно до верхняго земскаго суда принадлежат.

59. По силе 20 и 209 статей Учреждений, при каждом уездном суде учреждается место под названием: дворянская опека для дворянских вдов и малолетних.

60. По силе 21 и 210 статьи Учреждений, в дворянской опеке председает уездный дворянский предводитель, и заседают уездный судья и его заседатели.

61. По силе 213 статьи Учреждений, дворянской опеке поручается попечение не токмо о ставших после дворянских родителей малолетних сиротах и их имении, но и о вдовах и их детях.

62. Собранию дворянства запрещается избирать для тех должностей, кои по силе Учреждений выбором наполняются, дворянина, которого доход с деревень ниже 100 рублей составляет, и который моложе 25 лет.

63. В собрании дворянства дворянин, который сам не владеет деревнею и моложе 25 лет, присутствовать может, но голоса не имеет.

64. В собрании дворянства быть может дворянин, который вовсе не служил или, быв на службе, до обер-офицерского чина не дошел, (хотя бы обер-офицерский чин ему при отставке и был дан); но с заслуженными сидеть не должен, ни голоса в собрании дворянства иметь не может, ни выбран быть способен для тех должностей, кои наполняются выбором от собрания дворянства.

65. Собранию дворянства дозволяется исключить из собрания дворянства дворянина, который опорочен судом, или которого явный и бесчестный порок всем известен, хотя бы и судим еще не был, пока оправдается.

66. Возобновляем повеления блаженной памяти предков Наших, изданные по уничтожении (согласном с прошением о том самих дворян) вреднаго государству местничества, и снова повелеваем предбудущим родам на память: во всякой губернии составить дворянскую родословную книгу, в коей вписать дворянство той губернии, дабы доставить каждому благородному дворянскому роду тем наипаче способнее продолжать свое достоинство и название наследственно, в поколение, непрерывно, непоколебимо и невредимо от отца к сыну, внуку, правнуку и законному потомству, пока Богу будет угодно продлить им наследие.

67. Для составления в наместничестве дворянской родословной книги, дворянство каждого уезда избирает по одному депутату чрез всякие три года по балам, дабы те депутаты, обще с губернским предводителем дворянства той губернии, имели попечение о действительном составлении и продолжении той дворянской родословной книги по данному им для того наставления.

68. В дворянскую родословную книгу в наместничестве внести имя и прозвание всякого дворянина, в той губернии имением недвижимым владеющего, и дворянство свое доказательствами утвердить могущего.

69. Буде кто не внесен в дворянскую родословную книгу той губернии, тот не только не принадлежит к дворянству той губернии, но да и не пользуется общими преимуществами дворянства той губернии.

70. Всякой благородный дворянин в том наместничестве, где внесен в родословную дворянскую книгу, имеет право присутствовать при совершеннолетии при собрании дворянства той губернии.

71. Дворянству каждого наместничества повелеваем дать жалованную грамоту за Нашим подписанием и с приложением государственной печати, в которой прописать от слова до слова сии здесь выше и ниже сего прописанные общественные и личные дворянские преимущества.

Полное собрание законов Российской империи. Т. XXII. № 16.187.

§ 2. Крестьянство

Соборное Уложение 1649 г. юридически оформило в стране крепостническую систему, согласно которой земледельческий труд и личность крестьянина находились в потомственном владении помещика. Во второй половине XVII в. была ужесточена борьба с бегством крестьян от своих владельцев. Под давлением дворянских требований была создана государственная система сыска беглых. В самом конце XVII в. правительство увеличило штраф за держание беглого с 10 рублей по Соборному Уложению 1649 г. до 20 рублей. Такое углубление крепостнической политики во многом было связано с усилением социальных выступлений в городах и отзвуками крестьянской войны под предводительством С. Т. Разина. Вместе с этим, возможности развития крепостничества были еще далеко не исчерпаны. Среди крестьянства сохранялись еще категории вольных людей (ясачные, гулящие и другие), а также холопы, которые имели возможность получить свободу после смерти господина. Количество свободных крестьян, не вовлеченных еще в систему крепостничества, увеличивалось по мере удаленности от центральных районов страны.

На протяжении XVIII в. в структуре крестьянского сословия происходят значительные изменения. В вотчинах частных землевладельцев жили и работали владельческие крестьяне, которые платили государству подушную подать, несли рекрутскую повинность и ренту в пользу своего владельца. В царских, а позднее императорских вотчинах проживали дворцовые крестьяне, которые несли те же повинности, только оброк они выплачивали в пользу императорской семьи. В вотчинах патриарха и монастырей проживали церковные крестьяне, которые после Манифеста 1764 г. о секуляризации земель церкви получили название экономических крестьян. Наряду с этими категориями, в XVIII в. появлялись и новые группы крестьянского населения. Проведенная в 1718–1724 гг. податная реформа распространила крепостную зависимость на все слои населения, которые не принадлежали ранее светским или духовным владельцам. В число крепостного крестьянского сословия попали ясачные крестьяне, гулящие люди, холопы и однодворцы. Эти разнородные социальные группы были записаны в поголовную перепись и составили новую категорию государственных крестьян. Помимо подушного налога и рекрутской повинности государственные крестьяне должны были выплачивать Государству еще и оброк. Именно из этой категории правители в годы дворцовых переворотов осуществляли щедрые раздачи крепостных своим фаворитам и сторонникам. При Петре I мануфактуристы и заводчики получили право покупать крепостных к своим предприятиям, а такая категория получила название посессионных крестьян. В целях развития промышленности при приемниках царя Петра I государственных крестьян стали приписывать к заводам и фабрикам, поэтому такая категория получила название приписных. Таким образом, в XVIII в. различные категории крестьянского населения были прикреплены к подушной подати, роду занятий и месту проживания.

Формирование капиталистического уклада в экономике страны оказывало определенное влияние на формы феодальной ренты. В плодородных губерниях черноземного центра страны была распространена барщина. Дворяне, заинтересованные в получении излишков продукции для продажи их на рынке, увеличивали продолжительность барщины, которая достигала 4–5 дней в неделю. В нечерноземных областях господствовала оброчная форма хозяйства. Здесь большая часть земли, низкой по плодородию, находилась в составе крестьянских наделов, что позволяло помещику требовать с крестьян значительный денежный оброк. Чтобы его уплатить, крестьяне работали в своем хозяйстве или отправлялись на заработки. Оброк предоставлял крестьянам больше хозяйственной инициативы. Поэтому из среды крестьян-оброчников вышли многие богатые купцы и мануфактуристы.

На протяжении всего XVIII в. происходил процесс углубления и ужесточения режима крепостнической эксплуатации. Наступление на крестьянство шло путем законодательной политики государства и расширения прав помещиков на личность и труд крестьянина. Отсутствие четких законодательных ограничений властвования помещиков над своими крепостными людьми приводило к жестоким злоупотреблениям.

Крестьяне находились на самой низшей ступени сословной иерархии, поэтому на них в большей степени распространялись тяготы преобразований царя Петра. Создание регулярной армии и военно-морского флота привели к усилению налогообложения и различных повинностей. Среди наиболее разорительных повинностей следует отметить работы на корабельных вервях, подводную и постойную повинности, а также рекрутские наборы. Уже с первых лет Северной войны участились массовые побеги крестьян на окраины государства. Царь Петр I всеми силами боролся с бегством крестьян. За первую четверть XVIII в. им было издано несколько десятков указов о беглых. Если в 1698 г. денежный штраф за держание беглого крестьянина составлял 20 рублей, то уже в 1721 г. размер штрафа достиг 100 рублей. Публикуемый указ о беглых 1707 г. предполагал в качестве наказания за укрывательство беглых людей конфискацию земельной собственности.

* * *

Прошлого 706 года, где на Москве и в городах на посадах и в дворцовых волостях и патриарших и архиерейских и монастырских и церковных и всяких чинов людей, в поместьях и в вотчинах явятся беглые люди и крестьяне, и тех беглых людей и крестьян с женами и с детьми и с их животы отвозить к прежним помещикам и вотчинникам, откуда кто бежал, с вышеописанного указа в полгода. А буде кто тех беглых людей и крестьян, с того числа в полгода, в те места не отвезут, и у тех людей половина поместий их и вотчин взято будет на Него Великого Государя, а другая будет отдана тем, чьи беглые люди и крестьяне явятся. А которые беглые люди и крестьяне высланы в прежние места, а иные помещики и вотчинники и их приказщики и старосты и крестьяне, не допустя их до прежних мест, учнут принимать к себе вновь, а сыщется про то допряма: и тем, за прием тех беглых людей и крестьян, и которые помещики и вотчинники чинились или впредь учинятся сильны, о беглых людях и о крестьянах в городах сказок не дадут, учинено будет против вышеобъявленного государева указа. А сего 707 года, ведомо Ему Великому Государю, что многие помещики и вотчинники, забыв страх Божий, тот Его Великого Государя указ презрили, беглых людей и крестьян держат за собою, а иные из поместий своих и вотчин высылают и в прежние места не отвозят, а другие, недопустя и до прежних мест, вновь принимают.

И Великий Государь, Царь и Великий Князь Петр Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец, указал по прежнему Своему Великого Государя именному указу: буде которые помещики и вотчинники и прикащики и старосты беглых людей и крестьян держат за собою, а иные и вновь принимают, а в прежние места не отвозят, и тем помещикам и вотчинникам и дворцовых волостей и патриарших и монастырских вотчин прикащикам и старостам и выборным, или кто принимал, учинено будет по Его Великого Государя указу февраля 16 числа 706 года неотложно.

Для того сыска воеводам ездить самим, и сверх сказок помещиков и вотчинников и прикащиков и старост, которые до сего числа дали и которые не дали, тех же сел и деревень выбрав из крестьян по пяти и по шести, а в больших по десяти и по пятнадцати человек добрых и знатных, и о вышеписанных беглых людях и крестьянах взять у них сказки по евангельской заповеди и под опасением смертной казни. И с сего Его Великого Государя указа по всем воротам прибить листы, а в города послать грамоты, а в приказы куда надлежит памяти.

Полное собрание законов Российской империи. Т. IV. № 2147.

(печатается с сокращением)

Масштабы внутренних преобразований и решение внешнеполитических задач России в первой четверти XVIII в. требовали огромных денежных средств. Существующая в стране подворная система налогообложения оказалась не в состоянии в полном объеме обеспечить потребностей казны. Проведенная в 1718–1722 гг. подушная перепись населения выявила серьезную убыль дворов. Она была связана не только с бегством крестьян, но и с сознательной утайкой количества дворов как крестьянами, так и помещиками. В ответ на это правительство в 1722–1724 гг. провело ревизию результатов первой переписи, которая выявила свыше 1 миллиона утаенных душ. Воспользовавшись прожектами прибыльщиков, царь Петр I провел реформу налогообложения. На смену подворному принципу налогообложения пришел подушный налог, который позволил правительству решить сразу несколько задач. Выявив общее число душ мужского пола, правительство рассчитало для них размер подушного налога, который шел на содержание регулярной армии и флота. Вместе с этим податная реформа распространила крепостную зависимость на все слои населения, которые не принадлежали ранее светским или духовным владельцам. В число крепостного крестьянского сословия попали ясачные крестьяне, гулящие люди, холопы и однодворцы. Эти разнородные группы населения были записаны в поголовную перепись и составили новую категорию государственных крестьян. Наконец, в целях предотвращения бегства крестьян и исправного платежа подушной подати была введена паспортная система, которая существенно ограничила свободу передвижения крестьян. Таким образом, податная реформа 1718–1724 гг. привела к ужесточению крепостничества и ухудшению положения крестьянского и посадского населения.

* * *

Мы, Петр I-й, Император и Самодержец Всероссийский, и проч., и проч., и проч., понеже указали <…>

I. О земском комиссаре

1. Почему положено подушных денег. – С каждой мужеска пола души, которые по нынешней переписке и по свидетельству штаб-офицеров явились, земскому комиссару велено собирать на год по семидесят по четыре копейки, а на треть года на первую и вторую по двадцати по пяти, а на третью по двадцати по четыре копейки <…>

2. В которое время те подушные деньги сбирать. – Собирать те деньги велено на три срока, а именно: первую треть в генваре и феврале, вторую в марте и в апреле, третью в октябре и в ноябре месяцах, не оставливая в доимку ничего, дабы в летние месяцы земледельцам в работе помешательства, а полкам в даче жалованья недостатка не было <…>

II. О полковнике с офицеры

12. О позволении крестьянам для прокормления в работу в ближних местах. – Каждому крестьянину в своем уезде работою кормиться позволяется, с письменными отпусками за руками помещиков своих, а в небытность помещика за руками приказчиков их и приходского священника; токмо с такими отпусками в другие уезды и больше тридцати верст от двора не ходить, и никому их в работу не принимать; а кто примет, и держать будет больше тридцати верст, тот равно, как за беглого, штрафован будет.

13. О позволении в другие уезды, и чтобы оные явились прежде у земского комиссара. – А которым крестьянам нужда будет идти для прокормления работою в другой уезд, и в таких пропускных письмах, что он отпущен в другой уезд, писать именно, а тем отпущенным крестьянам с такими письмами прежде явиться в уезде своем земскому комиссару, который должен то письмо, записав у себя, впредь для ведома в книгу, оставить у себя, а отпущенному для работы дать пропускное письмо от себя за рукою своею и за рукою ж и за печатью полковника, которого полк в том уезде имеет вечную квартиру <…>

18. О четырехгривенном сборе с государственных крестьян. – Понеже на однодворцев, на черносошных крестьян, на татар и ясашных и на пашенных и на других им подобных государственных крестьян, которые не за помещики, на тех положено сверх настоящего подушного сбору, вместо помещичья доходу, еще по четыре гривны с души. Того ради оные 4-х-гривенные деньги с тех людей сбирать комиссару от земли обще на вышеозначенные ж сроки, а

именно: на первую и вторую трети по 13 копеек на треть, а на третью по 14 копеек: токмо в приходную и расходную книги записывать, и в рапорты писать особо, а с настоящим подушным сбором не мешать, и отсылать оные, куда впредь указом повелено будет; а с кого определено брать токмо одни по 74 копейки, и с которых сверх того по 4 гривны, тому при сем прилагается реестр <…>

Реестр, с кого по указам Его Императорского Величества определено брать по 74 копейки, и с которых сверх того по 40 копеек, о том следует ниже сего:

1. С дворцовых, синодского ведения, с помещиковых и вотчинниковых всякого звания людей и крестьян, которые по переписке явились и в подушный сбор положены, по 74 копейки с души.

С государственных крестьян, то есть с однодворцев, с черносошных, с татар, с ясашных и Сибирской губернии пашенных, прежних служеб, копейщиков, рейтар, драгун, солдат, казаков, пушкарей, затинщиков и разсыльщиков и всякого звания людей, которые в поголовную перепись написаны и в раскладку на полки положены, не обходя никого, по 74 копейки с души, кроме астраханских и уфимских татар и башкирцов и сибирских ясашных иноверцов, которых переписывать и на полки раскладывать не велено.

Да с них же сверх того, вместо тех доходов, что платят дворцовые во дворец, синодского ведения в Синод, помещиковы помещикам, по 40 копеек с души.

Полное собрание законов Российской империи. Т. VII. № 4533.

(печатается с сокращением)

В мотивировочной части указа содержится указание на необходимость заселения Сибири. Поэтому инициатором появления указа 13 декабря 1760 г. являлось государство. Однако установленные правила оказались крайне выгодными для помещиков: каждый ссылаемый на поселение оплачивался помещику и засчитывался ему как сданный рекрут.

* * *

Объявляется во всенародное известие. Понеже в Сибирской губернии и Иркутской провинции, в Нерчинском уезде, состоят к поселению и хлебопашеству весьма удобныя места, которых к заселению государственный интерес требует. Того ради, Правительствующий Сенат приказали: публиковать во всем государстве печатными указами:

1) Кто из помещиков пожелает своих людей и крестьян, также и женск пол, которыя вместо должных по своим званиям услуг, воровством, пьянством и прочими непристойными продерзостными поступками, многия вред, разорении, убытки и безпокойства приключают, и другим, подобным себе, наивящшие к таким же вредным поступкам примеры подают, таковых за оныя непотребства, однако ж годных к крестьянской и другой работе, летами не старее 45 лет, отдавать к объявленному поселению, коих для помянутого отправления в Сибирь, принимать по заручным доношениям, от самих помещиков, или от их поверенных <…> а помещикам и их поверенным давать для зачета в будущие наборы в рекруты надлежащия квитанции, на таком основании, как при приемах рекрут бывают, без всякого продолжения, и не причиняя никаких убытков; а кои из тех женаты, то отдавать тех людей з женами; а буде у кого из них малолетныя дети будут, коих сами помещики при отцах и матерях их на то поселение отдать пожелают, за таковых платить тем помещикам из казны по приеме того ж дня из наличных в вышеобъявленных губерниях и провинциях доходов за мужеск пол до 5 лет по 10 рублей, а от 5 до 15 лет по 20 рублей, а в 15 лет, не платя денег, зачитать в рекруты ж, а за детей, за женск пол платить деньги вполы вышеозначенных <…> А ежели кто из тех людей, пренебрегши об них такое попечение, побег или прочия какие продерзости учинит, с таковыми поступать как с преступниками Его Императорского Величества указов, без всякой пощады.

Полное собрание законов Российской империи. Т. XV. № 11.166.

Жалованная грамота 1785 г. не говорит прямо о праве дворян владеть крепостными крестьянами. Это можно связать с тем, что одновременно с жалованием дворян и горожан Екатериной II готовился проект, касающийся и крестьянства. Известно, что сама императрица неоднократно высказывалась на тему крепостничества. На основе материалов «Наказа» Комиссии по составлению Уложения и по дневникам Екатерины II можно сделать вывод о том, что просвещенная правительница рассматривала эту проблему с позиций расширения свобод и образованности земледельческого сословия. Однако благие пожелания императрицы резко контрастировали с ее законодательством.

* * *

Предрасположение к деспотизму <…> прививается с самого раннего возраста к детям, которые видят, с какой жестокостью их родители обращаются со своими слугами; ведь нет дома, в котором не было бы железных ошейников, цепей и разных других инструментов для пытки при малейшей провинности тех, кого природа поместила в этот несчастный класс, которому нельзя разбить свои цепи без преступления. Едва посмеешь сказать, что они такие же люди, как мы, и даже когда я сама это говорю, я рискую тем, что в меня станут бросать каменьями; чего я только не выстрадала от такого безрассудного и жестокого общества, когда в комиссии для составления нового Уложения стали обсуждать некоторые вопросы, относящиеся к этому предмету, и когда невежественные дворяне, число которых было неизмеримо больше, чем я когда-либо могла предполагать, ибо слишком высоко оценивала тех, которые меня ежедневно окружали, стали догадываться, что эти вопросы могут привести к некоторому улучшению в настоящем положении земледельцев, разве мы не видели, как даже граф Александр Сергеевич Строганов, человек самый мягкий и, в сущности, самый гуманный, у которого доброта сердца граничит со слабостью, как даже этот человек с негодованием и страстью защищал дело рабства, которое бы должен изобличать весь склад его души. Не мне, впрочем, решать, была ли ему эта роль внушена или она вытекала из низости, но я привожу этот пример как один из тех, которые показались мне наиболее поразительными. Все, что можно сказать, это то, что если он грешил, то, по крайней мере, с полным сознанием, а сколько было таких, которыми руководил предрассудок или плохо понимаемая выгода! Я думаю, не было и двадцати человек, которые по этому предмету мыслили бы гуманно и как люди. А в 1750 г. их, конечно, было еще меньше и, я думаю, мало людей в России даже подозревали, чтобы для слуг существовало другое состояние, кроме рабства.

Записки императрицы Екатерины Второй. М., 1989. С. 174–175.