Текст книги "Настоящий дар"

Кажется, она все равно осталась в недоумении. Ну и ладно. Главное, она не в силах дальше сопротивляться. Начала дергать молнию, но она застряла. Тогда Крис снова присел перед ней и застегнул оба сапога, затем набросил на нее куртку и мягко подтолкнул к двери. Заперев номер, он взял девушку под руку и потащил к лифту.

На самом деле, Крис был поражен ее состоянием. Что же с ней все-таки случилось? Всегда бодрая, активная, даже задиристая… Сейчас – это просто тень прежней Дины. Ничего, потом, разберемся потом. Только увести ее – скорее домой, подальше от ее реальных и выдуманных страхов.

Они спустились на первый этаж. Когда проходили мимо рессепшена, Дине с трудом удалось изобразить непринужденность. Они сели в машину рядом с водителем. «Газель» тронулась, а девушка повернула голову и вдруг тихо прошептала:

– Вы приехали специально за мной…

На лице у нее отражались и муки совести, и физическое страдание. Крис положил ладонь ей на руку, пристально поглядел в глаза и приказал:

– Отдыхай.

Глава 3 – Сближение и сомнения

ДИНА

Услышав его голос, увидев его, Дина была готова броситься к нему в объятья, прижаться, потребовать, вымолить защиты, чтобы он никогда-никогда больше не бросал ее одну. Теперь все самое страшное позади! Она не думала, как ОВ оказался в гостинице, почему такой бледный и так странно на нее смотрит. Он здесь. Вот это самое большое счастье. И ничего больше не надо.

Шеф молчал. Дина сообразила, что надо вести себя адекватно. В конце концов, это происшествие – почти обычные будни для каждого агента Защиты. Она сделала шаг назад и буквально упала на кровать. Темнота, глаза женщины в переулке – все это потихоньку отступало от нее при виде ОВ. Дина чувствовала только слабость и опустошение. Но теперь к ней вернулась способность мыслить. Увы, рассудок сообщил ей, что шефу здесь оставаться нельзя, и она должна сейчас об этом ему сообщить.

Как всегда, среди крупных неприятностей нашлась мелкая, которая и мучила больше всего. У нее порвались колготки на мыске, и мысль, что ОВ увидит сейчас эту маленькую дырочку, казалась более неприятной, чем встреча с «шапочкой» в переулке. Неловким движением Дина сунула ноги в сапоги.

Как и раньше, она видела, что он беспокоится за нее, но сейчас некогда было об этом думать. Они вступили в спор – тягостный, долгий. Особенно тягостный потому, что Дина, как призналась ему, сама мечтала, чтобы ее уговорили и увезли домой. Но ведь она приняла решение – еще тогда, когда стояла перед дверьми в электричке. Так какой теперь смысл отступать? Правила она знала наизусть – здоровый ли, раненый, агент не должен подвергать опасности других. Так зачем он мучает ее уговорами?

Вот только она не могла четко рассказать и объяснить ему, чего же она боится. В конце концов, его воля взяла вверх, и Дина, хоть и обвиняла себя в трусости, в душе несказанно обрадовалась. В том, что она сдалась, виновато было и ее физическое состояние. Измученное тело объявило протест героизму.

Поместившись рядом с шефом в кабинку «Газели», Дина оказалась тесно прижата к нему. Только голова все еще пыталась удержаться на весу. Сейчас Дина не думала о двусмысленности своего положения – просто испытывала тепло и облегченье. И вдруг осознала: шеф находится здесь только ради нее. Почему? Ни в какие инструкции это не вписывалось. Она тут же спросила об этом вслух, но ОВ ничего не ответил. Последнее, что она слышала, был приказ, словно издалека: «Отдыхай». «Сегодня он говорит мне «ты», – отметил рассудок и отключился.

Дина очнулась, только когда машина остановилась у самой усадьбы – шеф почему-то не стал пересаживаться на другой транспорт. Голова ее лежала у него на плече. «Наверное, рука у него ужасно затекла», – подумала Дина, выпрямляясь и снова посмотрела на него виновато. Но шеф в ее сторону не глядел, только произнес:

– Сможете вылезти сами?

– Конечно, – удивилась вопросу Дина и добавила неловко:

– Спасибо…

Казалось, что слабость и болезнь просто примерещились ей, но, когда она выпрыгнула из машины, поняла, что ломота в спине не прошла.

Отпустив водителя, ОВ вошел в дом следом за девушкой. Все находились в гостиной, Леня вышел навстречу, но ничего не сказал. Они прошли в комнату. Посередине, в кресле у камина, сидел Влад с обнаженным торсом. Парень был великолепно сложен, и раньше эта картинка очень бы ее впечатлила. Его правая рука беспомощно висела.

Лида стояла возле парня с засученными рукавами. Увидев Дину, она ахнула:

– Господи! Что с тобой, Диночка? Кто тебя так?

Она сделала несколько шагов навстречу и оглянулась на Муромцева, пребывая в растерянности, кем же из них заняться.

– Ты ранена? – полюбопытствовала Нелли.

Все ожидали ответа.

– Я не ранена, – спокойно ответила Дина.

– Занимайся Владом, нужно как можно скорее снять заклятье, – успокоил Лидочку шеф. – А у Дины просто поднялась температура.

Лида с сомнением покачала головой.

– Просто температура, ну да… – проворчала она, возвращаясь, однако, к Муромцеву.

– Ничего, потом, – ОВ обернулся к ожидающей указаний Анне. – Если надо, ужин разогреем сами. Только принесите два кофе в мой кабинет. И тосты.

– Если можно, мне – чаю, – попросила Дина.

– Паночка не пьет кофе, я помню, – приветливо кивнула в ответ Анна и отправилась на кухню.

– Да, и еще – растворите таблетку аспирина, – добавил ОВ. – Дина, пойдемте.

Они поднялись в кабинет. Сейчас она чувствовала себя намного лучше, но все-таки, сев на его диванчик, сразу откинула голову на изголовье. Взглянув на нее, шеф вышел в соседнюю комнату, принес оттуда подушку, бросил ее на диван и приказал:

– Ложись.

Дина сняла сапоги и послушно прилегла, поджав под себя ногу с порванными колготками. ОВ так же спокойно, как будто ухаживать за больными стажерками входило в его обязанности, накрыл ее пледом. На лестнице послышались шаги Анны – она принесла поднос с чайником и аспирин. Увидев девушку на диване хозяина, экономка лишь слегка подняла брови.

Дина выпила лекарство и снова откинулась на подушку. Здесь она чувствовала себя дома больше, чем у себя в спальне на втором этаже. А прикосновения ОВ, когда он укрывал ее, почему-то совсем не смущали. Вся натянутость между ними куда-то пропала, Дине стало просто тепло и покойно сейчас. Так хорошо было болеть в детстве, в окружении любимых кукол и мягких игрушек. Не ходить в школу, не думать про уроки. А мама приносила ей покушать прямо в постель…

Шеф тем временем подошел к окну и некоторое время простоял к Дине спиной. Потом вернулся и присел у нее в ногах.

– Ну, вот теперь рассказывай.

– Владу не повезло? Что с ним случилось? – сочла нужным спросить Дина.

– Пока не знаю.

– Может, что-то важное? – настаивала она. – Вы будете говорить с ним?

Она начинала испытывать чувство вины: создала ему столько забот… Вообще-то, ей совсем не хотелось, чтобы здесь появился кто-то еще и нарушил эту установившуюся между ними гармонию. Но Дине казалось нечестным, что шеф занимается только ею.

ОВ, однако, рассердился:

– Дина, я велел вам рассказывать.

– Хорошо, – послушно кивнула она и вдруг заявила, сама не ожидая от себя подобной наглости:

– Только… вы уж решите, на «ты» вы со мной, или на «вы»… А то я не успеваю привыкнуть…

Он усмехнулся:

– А ты бы как хотела?

– Так, как сейчас… – серьезно ответила она.

– Договорились, – тоже серьезно кивнул он. – Тогда я слушаю… тебя.

Ей показалось не приличным говорить с ним, развалившись на диване, но голова была все еще тяжелая. Дина приподнялась на подушке, оперлась на валик, и так, полусидя-полулежа, начала рассказывать. А он, сев в свою любимую позу (локти на колени, голову на кулаки) внимательно слушал, не вставляя вопросов и не перебивая. Дина закончила свое повествование на том, как встретилась с остальными в метро, и замолчала.

– Не понимаю, – задумчиво проговорил ОВ, – почему ты решила, что за тобой следят?

– Я… я не могу сейчас объяснить. Может, я просто идиотка. Мне так стыдно, что вы из-за меня… – Дина опустила взгляд.

– И все-таки, попробуй, – спокойно попросил шеф.

Дина снова подняла голову:

– У меня было ощущение, что эта женщина… что она не оставила меня, что она меня видит. Я и сейчас… не до конца… Понимаете, я чувствовала то же, что и она. Она словно погрузила меня в свой мир, или я сама в него проникла… я ей смотрела в глаза, и…

– Она воздействовала на тебя?

– Нет. Это был не гипноз. Она просто смотрела, словно изучала, что ли. Сейчас мне легче, но тогда… Даже Рута почувствовала, а ведь она была просто в зоне воздействия, далеко и недолго.

– Ясно. Судя по твоему рассказу, эта женщина – очень сильный гипнотизер. Управлять толпой в таких масштабах… Тот парень – помнишь, по телевизору? Очень похожая обработка.

– Вы сказали тогда про школу Змена?

– Именно.

– Так вот, у нее… у этой женщины было лицо из моего видения, помните – змея? – почему-то шепотом призналась Дина. – Поэтому я так боялась привести ее сюда. Боялась, что она воспользуется мной, чтобы… Послушайте… Может быть такое, что я… что в меня… проникло что-то злое?

– Нельзя проникнуть в человека помимо его воли… Загипнотизировать можно, и то не каждого. К тому же, ты знаешь: даже под гипнозом нельзя вынудить человека сделать то, на что он никогда не пошел бы в реальности, например, убить.

– А все эти жертвы, которых она зомбирует – разве она спрашивает у них согласия?

– Человек иногда сам не подозревает, что уже согласился. Эти люди – в первую очередь жертвы собственного больного духа. Они могли бы стать преступниками и без гипноза. Так что уверен, за нею пошли далеко не все.

– Откуда мне знать? Вдруг и я… и мой дух…

– Нет! – резко и жестко ответил он. – Ты просто встретилась с одной из самых страшных женщин на земле. Не секрет, что ты впечатлительна, тебя глубоко трогает соприкосновение с другой личностью. А тут ты столкнулась с такой черной душой. Каждый бы испугался.

– Я знаю – она убивает… каждый день, по несколько человек. На ее совести столько жертв, что представить жутко. Но, знаете что? Я ее не испугалась. Точнее, боялась, но совсем не ее. Я боялась… за нее, понимаете? Ей очень плохо. И поэтому она будет творить зло до бесконечности. Не поверите, мне даже захотелось ей помочь! Хотя она могла уничтожить меня в одну секунду.

Крис кивнул:

– Я понимаю…

– Как вы считаете, куда она их вела? Куда пошли обе группы?

– У меня еще раньше возникло подозрение… Правда, я не знал, кто может заниматься этим с подобным размахом. На стадионах, концертах, в клубах, где чаще всего бывают люди, в голове которых осталась лишь музыка невозможных децибелов да пара полубредовых идей, взломщики находят себе подходящих жертв, тех, кто глубоко реагирует на воздействие. Их отводят в специальное место и дают некую установку. Затем отпускают. В нужный момент их можно использовать. Слышала про такое?

– Ну, в детстве такие страшилки рассказывали… только про спецслужбы и тому подобное.

– Думаешь, в спецслужбах мало взломщиков? Или в милиции, причем на самых верхах? Все очень тесно переплелось.

– У Взлома, получается, постоянное преимущество – столько народу используется…

– Как всегда, трудность нашей работы… В отличие от Врага, мы обязаны выбирать методы. Насилие над душой запрещено, иначе Защита не осталась бы тем, что она есть. А у Врага разрушение души – и прием, и цель одновременно.

– Есть ли у нас надежда? – Дину снова охватили усталость и пессимизм.

– У нас есть то, что не доступно врагу. Разве ты не знаешь, что добро в конце концов победит? – мягко улыбнулся Крис.

– Звучит, как в сказке.

– Банальность – это часто повторенная истина. Вот только странно… Тот тип сказал, что приказано доставить именно тебя. Так почему эта женщина не захватила тебя сразу? Для нее это было – раз плюнуть. Почему она послала на перехват каких-то шестерок, хотя наверняка поняла, что ты с ними справишься?

– Не знаю… – Дина впервые над этим задумалась. – Мне кажется, она решала, убить меня или нет. Я тогда удивилась, что она вообще оставила меня в живых. Может, она не хотела отвлекаться от своей миссии, боялась потерять подростков?

– Может быть… – не слишком убежденно согласился он. – Но если ты понадобилась Змену, у нее был такой шанс! Думаю, это поважнее шантрапы.

– Вот этого я и не могу понять, – Дина, наконец, решилась задать самый важный вопрос. – Зачем я понадобилась самому Змену? Если причина не в том, что я… хуже других… Тогда почему именно я?

КРИС

– Почему именно я? – спросила Дина.

Она до сих пор не понимает или не хочет понять. В глазах девушки, когда он укладывал ее, давал лекарство – читалось такое безграничное доверие, что он даже не знал, радоваться этому или огорчаться. Ему совсем не хотелось быть ее заботливым наставником. А о том, чего ему так хотелось, он никогда не рискнет даже заговорить. Когда Дина спросила про Влада, Крис почувствовал прямо-таки физическую боль. Хватит ему уже этого Муромцева! Его героический рассказ он выслушает позже.

Когда Дина описывала женщину-гипнотизера, Крис поймал себя на том, что у него мелькнул перед глазами некий образ. Но возможно ли это? В свое время он был убежден, что той девушки нет в живых. К тому же, раньше она не обладала столь мощной силой. Но тогда ему тоже ужасно хотелось помочь… Впрочем, таких жертв-злодеев во Взломе не считано.

Он все ждал, когда Дина задаст главный вопрос, и вот она задала. Собственно, сейчас они подошли к сути происходящего. Если поступать разумно, то девушка должна все знать и действовать с открытыми глазами. Но… не скажешь же ей вот так прямо сейчас: «Это потому, что я…»

– Попробуй рассуждать сама, – выдавил он, чтобы потянуть время.

– Ну, предположим, он вычислил, что я из вашей группы, и могу что-то знать про вас… – начала она. – Тогда все равно непонятно, почему именно я, а не любой из нас. Руту просто отвлекли от нужного места и там бросили, хотя Рута могла пригодиться, как связист и телепат… Да каждый из нас каким-то образом связан с вами, но мы еще так недолго здесь… Что мы можем знать? А моя фотография… Откуда?

– Дина, – он помолчал, пытаясь сформулировать ответ. – Дина, ты должна понять, что связана со мной больше и иначе, чем другие. Я не знаю, что еще надо, чтобы ты увидела это…

Он смотрел ей в глаза, в которых читались и растерянность, и тревога, и недоверчивая надежда одновременно. Крис провел рукой по лицу:

– Да и знаешь обо мне, кстати, тоже… Ты хорошо помнишь, как назвала меня перед отъездом?

Она сразу смутилась, попробовала что-то сказать, но он остановил ее знаком:

– Дина, это имя знают, может быть, четыре или пять человек во всем мире, и то, только те, с кем я был до четырнадцати лет. Это мое настоящее имя, ты в курсе, что такое настоящее имя, и что значит использовать его в проклятии?

Выглядела она ошеломленной.

– Но… я случайно произнесла это имя… Это был ляп…

– Случайностей не бывает, ты же понимаешь… Догадалась ли ты, ляпнула, придумала – не важно. Ты знаешь имя, потому что по-настоящему знаешь меня.

Они молча смотрели друг на друга. Крису показалось, что слова больше не нужны, что она, наконец, понимает. Глядя ему в глаза прямо и решительно, Дина, наконец, медленно произнесла:

– Я должна была догадаться, что вы знаете о моем отношении к вам… Но… откуда это известно Змену?

Какое-то жгучее тепло разлилось у него внутри. Он встал.

– Дина… Не хочу обижать тебя, но… Поверь мне, для Змена куда большее значение имеет, как я отношусь… что я чувствую к тебе… Вот и все объяснение, – он вздохнул.

Крис видел, как меняется выражение ее глаз, в которых одновременно появились непонимание, изумление, и – еще что-то, что давало ему надежду… Она пыталась осмыслить свое открытие, а с губ уже готов был сорваться вопрос. И все-таки она не решилась. А он и боялся, и ждал этого. Но Дина спросила другое:

– Может, это глупо, но… почему Змен не нападет на усадьбу, если так много знает о вас?

– Об усадьбе, уверен, не знает. Да и не в его правилах вступать в единоборство. Силы у нас практически равные. Предположим, усадьбу он вдруг обнаружил. Армию сюда незаметно не зашлешь, а малыми силами битву на моей территории выиграть сложно. А главное, у него другие методы. Коварство, обман, интриги – здесь он будет на своем поле. Пока ни о чем не думай, в усадьбе тебе ничего не угрожает.

– Ясно…

Он отвел взгляд. Дина вернула разговор в рабочее русло, а Крис испытывал противоречивые чувства. С одной стороны – облегченье, что не пришлось объясняться прямо сейчас. А вдруг она дала бы понять ему, что даже слышать об этом не хочет? Тогда как им дальше вести себя друг с другом? С другой стороны, он был разочарован. Конечно, он знал, что Дина не готова ему ответить. Наверное, он поставил ее в неловкое положение… Начальник, добивающийся благосклонности подчиненной, этого еще не хватало! Не слишком красивая роль… И все-таки сейчас ему было больно и одиноко.

Но ведь она что-то сказала про свое отношение к нему? Правильно ли он понял? Пауза слишком затянулась, и Крис спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Кажется, температура спала. Я… пойду к себе? – пробормотала она и нерешительно приподнялась.

– Ты хочешь ужинать?

– Нет…

– Тогда поспи, успеешь сбежать. Я позову Лиду.

Ему не хотелось, чтобы она уходила, как будто то, что она останется здесь, не уйдет к себе в спальню, каким-то образом могло удержать ее подле него. Хотелось защитить ее от всего.

А ведь наибольшую для нее опасность представляет, увы, он сам.

ДИНА

Дина послушно опустила голову на подушку. Шеф ушел, а через несколько минут к ней поднялась Лида. Она тщательно осмотрела подругу и произнесла, успокоившись:

– И правда, просто жар. Это пройдет. У тебя, кажется, нервное потрясение.

Да уж… Дина поморщилась. Пожалуй, она, действительно, неврастеничка. Сейчас образ женщины-змеи несколько померк, что Дина испытывала досаду за свои глупые, как сочтут остальные, действия.

– Когда ты вошла, я думала, ты под заклятьем, – добавила Лида. – Но ничего такого нет, шеф был прав. А что все-таки случилось-то? Приезжал ректор, потом ОВ уехал, никто не знал, куда. Вернулся Влад, и Рута с Олегом. А тебя с ними нет. Все так удивились, когда вы приехали вместе с…

– А что с Владом? – перебила ее Дина.

– Небольшое приключение, он сейчас внизу шефу докладывает. Ладно, ты поспи пока, проснешься – будешь в полном порядке, – уверенно заявила подруга.

Дина согласно кивнула и закрыла глаза. Она слышала, как Лида покинула кабинет. Но спать она не собиралась – попросту не могла. Ей надо было осознать, переварить происшедшее. И главное – то, что случилось между нею и ОВ. Температура уже снизилась, но появился внутренний жар, возбуждение, с которым она никак не могла справиться. Снова и снова Дина повторяла про себя каждое сказанное им слово – и не могла поверить. А логика подсказывала ей ответ – тот, который она, наверное, знала, но гнала от себя, как самый нереальный.

Его поведение в первые дни, когда он вообще не хотел ее замечать… Теперь Дина смотрела на все другими глазами. Он сразу ее выделил. Учитель, мастер, защитник мирового уровня, недосягаемая для нее высота… даже в самых смелых мечтах она видела только, как ОВ тепло улыбается ей и смотрит особенно одобрительно. И не смела надеяться, что он может быть неравнодушен к ней так, как и она к нему. Ну, хотя бы на половину так…

И все-таки это факт, при всей его невероятности. Причем настолько, что этим уже всерьез интересуется враг. Что там говорили в первый день – «ахиллесова пята»? Могла ли она тогда предположить… Конечно, поэтому и только поэтому он старался от нее дистанцироваться, был таким нарочито чужим, боялся отпускать на вылазку, не доверил связь…

Казалось, уснуть невозможно. Но, видимо, Лида хорошо поработала, потому что она все-таки провалилась в сон. А когда открыла глаза, за окном уже светало.

***

Дина резко села на диване, пытаясь понять, где она и почему спит в одежде. Потом все вспомнила и почувствовала себя отвратительно. Где, интересно, ночевал ОВ? То есть, Ян.

Несмело она произнесла про себя его настоящее имя, и почувствовала внутреннюю дрожь. «Ян», – повторила она про себя еще раз и испуганно оглянулась, словно кто-то мог подслушивать ее мысли.

Часы показывали пять утра. Она бросила взгляд на дверь в спальню шефа, но почувствовала, что его там сегодня не было. Надо срочно пойти к себе, умыться, привести себя в порядок. Неизвестно, что там думают остальные. Хотя… пусть думают, что хотят.

От недомогания осталась только легкая слабость. И еще появился голод. Дина аккуратно сложила на диване плед и, стараясь не топать, тихонечко спустилась по лестнице.

В гостиной был полумрак, она заметила, что шторы задернуты. На маленькой софе, свернувшись под покрывалом, спал шеф. Ночевать рядом с ней он не захотел, но почему не пошел в комнату для гостей? Анна обитала в комнатке возле своей любимой кухни, так что шестая спальня на втором этаже всегда пустовала.

Она на цыпочках подошла к дивану. Особый агент спал и не чувствовал ее присутствия. В комнате было очень холодно, Анна еще не встала и не успела затопить камин. Дина побоялась долго стоять рядом. Так же на тихонечко она вернулась наверх и принесла из кабинета плед. Осторожно укрыла ОВ, как он ее вчера. И быстро покинула гостиную.

Лида тоже крепко спала. Дина прошла в ванную, умылась и причесалась. Зеркало немилосердно отразило ее бледное лицо и синяки под глазами. Девушка простояла несколько минут, разглядывая свои черты и пытаясь понять, каким образом она могла привлечь внимание такого человека… Мама всегда внушала ей, что она не красавица, но довольно милая. Она знает, что нравится, например, Лёне. Но разве этого достаточно для ОВ? Разве его избранница не должна обладать неординарной внешностью или хотя бы особым талантом?

Дина вздохнула и вернулась в комнату. Вскоре она услышала, как в коридоре захлопали двери – народ уже просыпался. Лида открыла глаза и потянулась.

– Ты в порядке, я вижу? – обрадовалась подруга.

Она вылезла из постели и, напевая что-то веселое, отправилась в душ. Когда девушки спустились в столовую, Анна уже вовсю хлопотала, подавая завтрак. Дина подумала, что новые жильцы могли бы иногда и сами себе готовить, но, наверное, экономка не позволила бы им даже дотронуться до своих кастрюлек. Народ потихоньку собирался. Шефа в столовой не было. На Дину поглядывали, но никто не о чем не расспрашивал, обращались по пустякам, и только Ник заявил с плохо скрываемым любопытством:

– Жива, значит? Ну-ну.

Пришел Леня, но даже не поднял на нее глаза. Последним спустился Муромцев, как всегда, в сопровождении Нелли. Правая рука его была подвешена «косынкой» через шею к груди. Интересно, в какую передрягу попал вчера Влад? Увидев Корнееву, он просиял: она единственная не слышала его рассказа! Пока Нелли намазывала ему тосты вареньем (одной рукой он действовать не мог), он начал описывать Дине свои приключения. Муромцев старательно сдерживал эмоции, хотя был явно доволен собой.

– Ну и вот, смотрю, бьют этого парня не по-детски. А патруля рядом – никого. Естественно, пришлось вмешаться. А тут – целая группа из беспорядочников. Одна скотина мне заклятием прямо в руку попала, а потом второй – по тому же месту, в плечо. А без правой, сама понимаешь… Ну, мы их все равно сделали, Ник молодец, догнал. Только ОВ велел сразу возвращаться, раскрылись ведь мы по полной. Какая уж дальше работа… А у вас-то как было?

– А с рукой что? Серьезно? – Дина не хотела отвечать на его вопрос.

– Ох, Лидочка, ты уже позавтракала? – нежным голосом поинтересовалась Нелли, пытаясь снова переключить внимание Муромцева на себя. – Надо бы еще один сеанс провести с утра.

– Да, конечно, – Лида бросила начатый бутерброд и подошла к Владу.

– Да подожди, Нель. Дайте мне еще один тост, – потребовал Влад. – Дин, так что там с тобой приключилось? Мы уже выбираться начали, а с вами связаться не можем. Потом Рута объявилась, говорит, ты потерялась, но уже нашлась. Просила передать шефу, что дождутся тебя. А потом появляются в усадьбе только вдвоем. Такое впечатление, что ты от них бегала весь вечер.

– Мы ня-чего не стали рассказывать, пока ты не вернешься, – спокойно прокомментировала Рута.

– Ага, молчали, как партизаны, – подтвердил Олег. – Но я и сам ничего не понял. Открываю глаза в Дарницыно – тебя нет. Рута говорит – вышла. И – молчок.

– Ну и? – Влад продолжал обращаться к Дине.

– «Ну и» что? – Дина отвечала рассеяно. – Случайное нападение, провокация на улице… Ничего особенного.

Она не собиралась ничего рассказывать – иначе обязательно возникнут вопросы. Пусть шеф сам решает, что должны знать остальные.

– Ты справилась?

– Я же перед тобой.

Леонид ухмыльнулся:

– По сравнению с красочным рассказом Муромцева, что-то чересчур кратко. Публика разочарована.

А Влад буквально закипел:

– Ну, и чего ты выпендриваешься? «Просто» нападение, потом ты «просто» сошла в Веденцово, потом шеф «просто» привез тебя сюда – падающую с ног. Не хочешь рассказывать, так и скажи!

Он обиженно отвернулся к Нелли. Дина встала, долила себе чаю, и вернулась за стол.

– Я не выпендриваюсь, Володь. Вышла – потому, что подозревала слежку. Но все оказалось в порядке. А еще заболела, была температура.

– А чего это шеф так возился с тобой? – подозрительно спросила Катя.

– Да только зря побеспокоился – думал, что-то серьезное. Самой стыдно, перестраховалась.

Дина старалась говорить естественно, но не знала, удовлетворили ли друзей ее объяснения. Ник пожал плечами. Леня катал по столу хлебный шарик.

– И что это за беспомощность? – иронично произнесла Нелли. – Сначала потерять связь, потом уехать без особой причины, заставить шефа себя искать… Или ты вызвала его себе на помощь?

– Нелли! – укоризненно посмотрела на нее Лида.

– Что-то ты, Корнеева, врешь. И сдается мне… – начал, было Влад, не желая униматься, но Рута перебила его:

– Во-лодя! Если Дина не говорит всего, значит, для этого есть причины.

Но Дина уже не слушала их перепалку – в коридоре послышались шаги, и пульс у нее участился. ОВ выглядел спокойным, на нее даже не посмотрел. А вдруг ей вчера примерещилось? Вдруг все начнется по новой – холод, официальность? «А как он должен себя вести? – подумала Дина. – Он ждал от тебя реакции, а ты… Теперь он больше никогда не станет говорить с тобой так… Никогда не будет так близко, как вчера». Дину охватила сильнейшая тоска. Не отрываясь, она смотрела на Яна, который уселся завтракать с другой стороны стола, перебрасываясь с остальными короткими фразами. Но он так ни разу и не глянул в ее сторону.

Расстроенная донельзя, Дина отвернулась и встретилась глазами с Леней. Кажется, он что-то заметил. Ну и пусть! Не в силах больше выносить неопределенность, Дина, как и когда-то (неужели всего пару недель назад?) решительно повернулась к ОВ:

– Кстати, шеф, – заявила она, впервые назвав его так. – Вчера мы видели интересную личность. Этакий «профессор», лет шестьдесят с чем-то, да, Рут? Олег потом его задел, но это уже без меня было. Так вот – тот стоял под снегом с блокнотиком и как будто переписывал проходящих ребят.

– Вот как? – ОВ, наконец, перевел на нее взгляд.

Но Дине померещилась в его глазах легкая усмешка – он, конечно же, понял ее вызов.

– О! Мы тоже видели – целых двоих, – сообщила Катя. – Пожилая парочка – он и она. И тоже с блокнотиками. Мы еще удивились – вот не боятся на бумаге информацию оставлять. На нас они и не глянули, хотя стояли в двух шагах. А когда началась заварушка с Владом, то даже не отошли – продолжали записывать.

– Поговорим об этом на занятии, – он встал из-за стола. – Сегодня мы разберем результаты вчерашнего дня. Дина, Влад, вы в порядке?

– В полном, – заявила Дина.

– Ну, почти, – ответил Влад, взглядом показав на руку.

– Да, это еще на пару дней, – кивнул шеф. – Хорошо. Жду всех в учебке.

***

Как только они расселись, к шефу подошел Олег и положил перед ним маленький черный блокнот. Очевидно, ему давно не терпелось показать свой трофей.

– А это в продолжение темы «профессора». Конечно, с пожилыми людьми надо быть вежливыми… Но этот очень меня раздражал.

– Ну, ты даешь, – восхищенно протянул Влад. – Супер! А что там?

– Шифровка, конечно, – ответил Олег.

– Ну, Нелли, твой звездный час, – широко улыбнулся ОВ, протягивая блокнот Ковалько.

Улыбаясь в ответ, Нелли открыла блокнотик:

– Сейчас читать или потом?

– Если можешь, хотя бы начни.

– А что тут начинать? Тут просто список. Вот, к примеру: «Девятнадцать лет, психопатический тип личности, музыка в стиле „Металлика“, инфантилизм, без вредных привычек. Дальше… Двадцать восемь лет, уровень интеллекта – низкий, возможно, деградация, склонен к агрессии. Спутник – двадцать два года, прилипала, без личностных особенностей, спиртные напитки. Девушка, шестнадцать лет. Музыка – „Руки вверх“, истеричность, фанатизм, энергетики. Ну и в том же духе. Вот внизу итог подведен: наркотики – трое из двадцати. Суицидальные попытки – один. Геймеры – шестьдесят процентов. Чисто спортивных болельщиков – менее тридцати процентов. Пятнадцать – „наци“». Читать дальше?

– Нас самих напоминает – только мы изучаем их, а они – публику, – сказала Катя.

– А я-то думал, что это список агентов, или какие планы Врага… – расстроился Олег.

– А это просто исследование рынка, – заключил за него Ник. – Вот поэтому дядя и не прятался. Нам эти сведения не пригодятся.

– Очень даже пригодятся, – возразил ОВ. – Объекты, предназначенные для воздействия Взлома, – неплохо бы и самим изучить, как работает с ними враг. Похоже, в отличие от нас, во Взломе прекрасно разбираются и в молодежных течениях, и в статистике, и даже на глаз определяют уровень развития личности. Кого попало зомбировать не будут – ищут подходящие варианты.

– Эх, жаль, мне было вчера не до наблюдений, – заявил Влад.

– Ничего, – спокойно ответил ОВ, – человеческая жизнь важнее.

– Да, но мне и попались только люди Чина. Дерутся они, правда, классно. Пару приемчиков у них отметил, которых в Защите не знают.

– Очень много агентов участвовало, – заметила Дина. – И у всех разный уровень подготовки, и задачи разные. Такое впечатление, что Взлом не упускает ничего – тут тебе и беспорядки, и кузница кадров для зомби, и психологи, и милиция… Просто полномасштабный охват!

– Тот агент в шапочке – ты как его идентифицировала? – ОВ внимательно посмотрел на нее. – Он человек Змена?

– Я ведь до этого никогда не видела людей Змена, и как их отличить – не знаю. Но, по-моему, это был обычный беспорядочник.

– Тем хуже, – помрачнел шеф. – Значит, Змен использует людей Чина, как своих. А раньше у них всегда был разброд – в том смысле, что боролись за власть между собой.