Текст книги "Окна судеб (сборник)"

Ужин в Италии

Энрике – итальянец. Он пригласил на встречу в кафе Ингу – подругу по переписке, которая оказалась проездом в Италии. Совершенно не понятно, зачем, Инга уговорила пойти с ней на свидание темноволосую красавицу Женю, очень похожую на итальянку.

День, впитавший в себя массу впечатлений, положительных эмоций, немного усталости, клонился к вечеру. Заказав лёгкие закуски, оказавшаяся за одним столом волей случая троица, вела беседу на языке, который каждый из них считал английским. Все радовались состоявшейся встрече. Энрике сразу же заинтересовался приятельницей Инги – Женей, что было вполне объяснимо. В Италии многие мужчины провожали её взглядами с возгласами «Белла! Белла!», как принято приветствовать носителя красоты.

Энрике начал спрашивать.

– Как Вас зовут?

Все знали, как эти слова звучат по-английски.

– Женя.

– Как?

– Евгения.

– О! Эуджения! У Вас королевское имя.

Все восторженно переглянулись. Разговор продолжался.

– А где Эуджения работает?

– В школе. Она – учительница.

– Я слышал, что в России у учителей небольшая зарплата.

Он сочувственно взглянул на девушку.

– Что ж теперь, ничего, живём.

– А животных Вы любите?

– Да, конечно. Особенно кошек.

Инга поспешно вставила:

– У Жени семь кошек.

Она имела в виду, что у кошки и кота, которые жили у приятельницы, теперь пять котят. Их не успели отдать в «хорошие руки». Но этого сказать по-английски она не смогла.

В Италии кошек содержать дорого, поэтому Энрике удивился.

– Где же Эуджения живёт, имея такое количество кошек?

– А у неё есть…

Тут надо было сказать «дача», но аналога этому понятию Инга в своём английском не нашла. Подумав немного, она выпалила:

– У неё есть вилла под Москвой.

Энрике стал ещё более удивлённо

смотреть на собеседниц.

Официант предложил напитки. Энрике вопросительно взглянул на девушек.

Инга, кокетливо откинув голову, сообщила:

– Женя пьет только шампанское, а мне – всё равно, что.

Видимо, Энрике знал, сколько стоит настоящее шампанское.

Заказали вина. Попытались поговорить об архитектуре. Инга хотела сказать, что она увидела по пути в это кафе на колокольне металлический шар, как бы утыканный иголками, что в Ярославле есть очень на него похожий.

Она встала и, размахивая руками, стала громко говорить:

– Белл! Белл! И в Ярославле тоже.

– Инга, ты про что? – не понял Энрике.

– Это она про колокольню-кампанила.

Женя работала учителем мировой

художественной культуры. Она знала термины, связанные с искусством.

– Эуджения знает итальянский!

Энрике напрягся. Что-то явно терзало его.

– В вашей стране учителя зарабатывают немного. Как же Эуджения смогла приехать в Италию? Где она деньги взяла?

– А…. семья помогла!

Инга улыбалась. Как быстро она среагировала и ответила правильно.

Получилось, что простой русской учительнице, которая пьёт только шампанское, живёт в вилле под Москвой, содержа семь кошек, скрывает своё знание итальянского языка, приехать в Италию помогла семья.

Зазвонил колокол: «Белл! Белл!» Встреча закончилась. Больше Инга не получала писем от Энрике. Видимо, итальянца напрягало влияние семьи из России, а, может быть, ещё что-то.

Хочется закончить первомайским призывом: «Молодые люди! Изучайте языки народов мира! Чтобы вас понимали».

Кофейку не желаете?

Кофе будешь? – Мария взглянула на пришедшую к ней соседку, пододвигая чашку.

– Я отдохнуть к тебе забежала. Невестка уборку затеяла. Знаешь, всё не по ней, не угодишь никак. Не туда поставила, не то надела, не так готовлю.

Кофе выпила бы, да что-то сердце шалить стало.

– Ясно. Тогда, знаешь что? Давай я тебе кофейный напиток налью. Похоже на кофе, но на сердце точно не повлияет. А на сноху не сердись: молодые они, многое не по-нашему делают. И кому ж красивого да вкусного не хочется!?

Мария распечатала пачку с кофейным напитком, насыпала соседке, залила кипятком.

– Неудобно в пакете хранить, – провозгласила соседка.

– А мы его сейчас в банку из-под кофе пересыплем. Смотри, в ней уже ничего не осталось.

Мария пересыпала напиток в банку. В дверь постучали.

– Сноха, что ли? – сказала соседка, почти не спрашивая.

Так и есть. Вошла Наталья.

– Кофейком балуетесь? Ничего себе! Какой у вас кофе!

Наталья стремительно заняла всю кухню, взяла в руки банку.

– Откуда у вас такой? – она внимательно рассмотрела все данные, напечатанные на банке.

– Подарили. Будешь? – неуверенно спросила Мария, зная о барских замашках Натальи.

Мария достала ещё одну чашку. Сделав глоток, Наталья откинулась на спинку стула, лицо её выражало полное блаженство.

– Да… Вот что значит настоящий кофе! А то пьют многие не известно что. Никакого удовольствия.

Соседки делали вид, что так оно и есть. Трудно было сдерживаться, чтобы не выдать себя. Многозначительно поглядывая друг на друга, они вели беседу.

– Погода сегодня замечательная, – соседка посмотрела в окно.

– Разве? – Наталья тоже посмотрела в окно, допивая чудесный напиток.

– Ветер, дождь. Это у вас хорошая погода?

– Как раз способствует душевному разговору за чашечкой кофе, – улыбнулась Мария, делая акцент на слове «кофе». Только бы не рассмеяться!

– Ну, если с этой точки зрения смотреть… Ещё чашечку выпью, пожалуй.

– Нет проблем. Сколько угодно! – почти хором прозвучал ответ. Чуточку ехидства женщины всё-таки вложили в эти слова.

Допив свой напиток, Наталья ушла. Захлопнулась входная дверь.

Соседки весело засмеялись.

Запах красок

 
Белая краска пахнет цветами.
Синяя краска – дождём, облаками.
Хлебом – коричневый цвет, пирогами.
Красный – любовью благоухает.
 
 
Розовый – пахнет малышкою-крохой.
Или весною, что тоже не плохо.
Юности запах в зелёном нас ждёт.
Жёлтое лето скоро придёт.
 
 
Серая – грусть, усталость, туман,
бедность, болезни, несчастный роман.
Чёрную краску отодвигаю.
Думать о запахе с ней не желаю.
 

Папин зонт

Жили-были три зонта. Красный зонт с красивыми цветами по краю – мамин. Маленький жёлтый с нарисованным на нём зайчиком

– Андрюшин. Большой чёрный зонт – папин.

Однажды папин зонт подумал:

– Вероятно, мужской зонт должен быть чёрным. Но почему именно чёрным? Даже серым быть приятнее: не так мрачно. А, если коричневым? Почему бы – нет? Но мне хотелось бы стать фиолетовым. Фиолетовым с серебристыми разводами.

Никому не говорил он о своей мечте. Жёлтый зонтик весело выходил на прогулку ловить капли дождя. Яркий, нарядный, словно маленькое солнышко в ненастную погоду, он всегда был в хорошем настроении. Мамин зонт – труженик. Он шёл вместе с мамой и на работу, и в магазин, и на прогулку, иногда заслоняя от дождя и Андрюшку.

Папин зонт грустил. Мало того, что он был чёрным, его, именно его, папа частенько забывал то в машине, то на письменном столе (не понятно, вообще, зачем туда клал его папа), то в гостях, то ещё где-нибудь. Хорошо, что всегда его находили.

– Во всём этом виноват мой цвет. Меня просто не видят, не замечают. Вот и теряют постоянно.

С каждым днём уверенность в этом росла, накапливалась и не давала покоя. Он встречался с другими такими же строгими мужскими зонтами. Все они были чёрными. Очень хотелось поделиться с ними своими мыслями зонту, но он не делал этого. И не мог знать наверняка, что думают по этому поводу другие зонты.

И вот однажды он оказался в совершенно не привычном для него месте. Трудно сказать, какие дела были у папы в детской художественной школе, но именно туда пришли они вместе с зонтом в этот чудесный дождливый день. Дети, маленькие дети старательно рисовали на больших листах бумаги. Потом они взяли краски, и листы как будто ожили. Голубое небо, жёлтый колобок, зелёная лягушка, оранжевый апельсин появились и наполняли радостью всё помещение. Дети творили.

– Художники, – подумал зонт и улыбнулся бы, если б мог улыбаться.

Среди детей зонт выделил одного очень знакомого ему ребёнка.

– Андрюшка! Интересно, что он рисует?

На своём листе Андрюша разместил большой зонт. Наверное, папин. Точно папин! Сначала Андрюша обмакнул кисточку в чёрную краску, поднёс её к листу бумаги, подождал немного и положил кисть на место. Посидел, посмотрел на лист бумаги, на зонт и помыл свою кисточку. Потом резко и уверенно стал раскрашивать зонт фиолетовой краской. Когда фиолетовая краска подсохла, он, как бы шутя, серой, почти серебряной краской нанёс завихрения на зонт.

В комнату заглянул папа.

– О! Как интересно у тебя получилось. Может быть, мне и свой зонт так покрасить?

– Ура! – закричал Андрюша. Другим детям тоже понравилось предложение папы. Они быстро справились с покраской папиного зонта. Папа, вероятно, не совсем ожидал такого результата, но он смеялся.

Домой папа и сын шли, держась за руки с раскрытым зонтом, хотя дождь давно закончился. Они оживлённо разговаривали, обсудили, как покажут раскрашенный зонт маме, смеялись, но даже не догадывались, как радовался зонт. Сегодня он стал таким, каким хотел стать давно…

Выброшенные буквы

Был вечер. Серый пасмурный вечер. В такие серые вечера люди иногда выбрасывают то, что оказалось не нужным в доме.

Так было и сегодня. С некоторым шуршанием и треском на землю посыпались буквы. Их когда-то сделали из дерева, покрасили яркими красками, а теперь выбросили. Буквы лежали рядом с детской площадкой, потёртые; в некоторых местах краска на них облупилась. Пошёл дождь. Стало мокро и холодно. Буквы прижимались друг к другу, пытаясь согреться. Но как можно согреться в холоде под дождём?

– Д-д-дрожим, – сказала буква Д.

– Двигайте ко мне О.

О находилась далеко от Д, в самом низу. Ей не хотелось выбираться оттуда. Ей вообще не хотелось двигаться. Но буква Д подняла шум, стала продвигаться к О, пыталась вытащить её. Наконец, ей это удалось. О облокотилась на Д, не ожидая ничего хорошего.

– Где там буква M? Кто видел? Двигайте её сюда, – торопливо и настойчиво продолжала Д.

М зацепилась за маленький кустик и висела, совсем не похожая на себя. А как можно быть похожей на себя в перевёрнутом состоянии?!

Буквам удалось снять с ветки М и теперь она с благодарностью смотрела на Д, желая понять, что же она задумала.

Дождь пошёл сильнее. Д поставила рядом О и М, встав перед ними. Все прочитали:

– Дом.

Сначала тихонько, потом громче, и, в конце концов, так, как может сказать это слово тот, кто дом потерял и найти уже не надеется.

И в это самое время вокруг букв началось строительство. Маленькие кирпичики быстро-быстро укладывались рядами на возникший фундамент.

Окошечки занимали свои места в проёмах стен, дверцы открывались и закрывались. Крыша не пропускала дождь.

Удивлённые буквы не верили сначала в то, что их уже не мочит, в то, что им уже тепло и уютно. Но скоро все согрелись, успокоились и стали думать о том, что делать дальше.

– Мы будем жить в этом доме.

– Мы будем учить читать тех, кто ещё не умеет читать.

Настало утро. Дети и взрослые увидели новый домик. Те, кто не торопился на работу или в детский сад, первыми заглянули в него. На стенах домика расположились буквы. Их можно было потрогать, передвинуть, они называли себя, если в том была необходимость. Руки малышей пытались составить слова, а буквы помогали им в этом не простом деле. Взрослые радовались тому, что именно в их дворе появился волшебный дом, в котором жили буквы. Взрослые радовались тому, что теперь их дети стали просить читать и, заходя в гости к буквам, играя с ними, ожившими, они заходили в огромный мир – мир книги.

Большой ремонт

Вышел ребёнок из комнаты и начал делать ремонт на кухне. А кухня сопротивляется.

– Маленький он,

– говорит.

– Не сумеет он ничего путного сделать.

Но ребёнок уже собрал ненужные вещи в коробку. Конечно, у каждого своё представление о ненужных вещах. Сковородки и маленькая кастрюлька ворчали, толкаясь в тесной коробке:

– Как они обедать будут без нас?

– Хоть чайник оставили.

– Одним чаем сыт не будешь. Ребёнок упорствовал. Старые обои

плохо отрывались от стены, а он уже смотрел на плитку. Плитка дрожала. Она и так раскололась в некоторых местах, а тут её ожидало полное раскольничество…

Неожиданно в кухню вошёл папа. Все вещи, лежавшие, стоящие, висящие на стенах и, вообще, находящиеся в кухне, облегчённо вздохнули.

– Молодец, сынок! – сказал папа, взял в руки молоток, принёс дрель, доски.

– Да, пора делать ремонт.

Началась переделка старой кухни.

Маленький ребёнок и большой папа стали сообщниками по ремонту.

И тут плитке стало ясно, что папа не спасёт ситуацию, а скорее, – наоборот. Обидно, когда столько лет честно работаешь защитным слоем, тебя вдруг начинают крошить, сбивать и не оставляют никакой надежды на сохранение.

А в квартире уже появилась новенькая, светлая, очень приятная на вид плитка. Она пока находилась в упаковках, но одна из упаковок надорвалась, и плитка будто хвасталась своей красотой и новизной.

И тогда старая плитка решила не сдаваться.

– Давайте окажем яростное сопротивление, – сказала почти целая плиточка, находящаяся на самом виду.

– Ну, да! Мы будем осколки направлять людям в глаза! В уши! В руки! Чтобы они прекратили нас сбивать.

Так кричала половинка плитки, еле державшаяся на стене за дверью.

– Ой! Ой! Направила. Ты что выдумала? А, если кто-то пострадает, а, если кому-то будет больно?

Мнения не были одинаковыми. Спор продолжался.

– Нечего нас трогать. Сами виноваты.

– Посмотрите на себя. Мы уже давно пришли в негодность. На самом деле пора уступать место другой плитке.

– Не уступлю! Мы ещё послужим.

– Кому служить собираетесь? Мы не нужны больше.

Плиточки замолчали. Стало грустно. В коридоре запахло краской. Симпатичная кисть заглянула в кухню:

– О! Сколько же здесь работы!

– И сколько нас, совсем не нужных никому, – заметила одна из плиточек.

Мужской голос провозгласил:

– Из старой плитки дорожку на даче сделаем.

– Конечно. Не пропадать же ей, – ответил голос женщины.

– Мам, а как из плитки дорожку можно сделать?

– Потом разберёмся. Сейчас все за работу!

Удивительно легко откалывалась старая плитка. Даже осколки никуда не отлетали. Как будто сама складывалась в мешки, собираясь в путь, чтобы начать новую жизнь. В этой новой жизни придётся научиться быть дорожкой на даче.

Упрямая ёлка

Эта ёлка была не такой, как все. На ней не зажигались новогодние огоньки. Дети и взрослые кричали: «Ёлочка, гори!», но ничего не получалось. Никогда.

Много лет повторялось одно и то же. Ёлку наряжали, вешали на неё игрушки, гирлянды, водили хороводы, пели песни, плясали, получали подарки, встречались с Дедом Морозом и Снегурочкой. Всё было очень хорошо. Ёлка росла на краю села, с каждым годом становилась выше, пушистее, казалось, что зеленее. Наверное, можно было другую ёлку назначить Новогодней, но назначали каждый год эту. И каждый год верили в то, что на ней загорятся разноцветные огоньки. Но огоньки не загорались. И тогда, перед самым

Новым годом решили люди собраться вместе и обсудить вопрос: «Почему не загорается наша ёлка?»

Сначала они сердито перечисляли все случаи её незагорания. Потом, успокоившись, стали вспоминать, как проходил праздник под ёлкой.

– А, помните, когда зима была очень морозной, и мы собрали наших детей на праздник, спросив их, что они хотят сказать ёлочке, получили ответ: «Подарков хотим». Помните, как Дед Мороз и Снегурочка пытались сделать так, чтобы дети вспомнили слова: «Ёлочка, гори!», но дети не вспомнили, о чём просят ёлочку перед Новым годом. Нам самим пришлось говорить хором эти слова, а дети смотрели на нас с усмешкой.

– Да, да! А потом мы решили зажечь другую ёлочку, которую припрятали в мешке Деда Мороза.

– Дети сказали: «Ёлочка, гори. Всё равно она не зажжётся».

– Мы вытащили из мешка ту, другую. Она сверкала. Наши дети, наши маленькие дети, спросили: «Как это она зажглась?»

– Они же и ответили: «А, это – светодиоды, понятно». Не было радости в их глазах.

– Может быть, дело в наших детях? Может быть, ёлка просто не хочет для них зажигаться?

– Она что, человек, что ли? Хочет, не хочет…

– Может быть, дело и в наших взрослых?

– Что делать будем?

Что надо сделать, чтобы ёлка зажглась, они так и не придумали.

Новый год стремительно приближался. Взрослые в подарок детям, всем детям, купили нарядные брелоки, в которые вставлялись батарейки. Нажмёшь на кнопочку – брелок загорается синим, красным, жёлтым огоньком. К большим настоящим подаркам была предусмотрена добавочка — светящиеся брелоки. Кто-то предложил сделать именно так. Пусть хоть подарки будут светящимися…

Наконец, наступил праздник. К детям вышла Снегурочка. Такой Снегурочки они ещё не видели. Снегурочка была настоящей. Красивая-краси-вая, добрая-добрая, она видела каждого ребёнка насквозь. Она замечала детскую грусть, и грусть становилась радостью.

Дети пели песни, водили хоровод, отгадывали загадки. Было это, вроде бы, как всегда, но не так. Дети хотели петь, хотели плясать, хотели отгадывать загадки. Потому, что этого хотела Снегурочка.

Вышел Дед Мороз, обнял внучку, и теплее стало всем в этот зимний вечер.

– Дети, а что вы хотите попросить у Дедушки Мороза?

Эти слова прозвенели завораживающе.

Дети молчали. Это были очень умные дети. Они понимали, что сейчас не время просить подарки. Они понимали, что ёлка всё равно не зажжётся. Они молчали.

– Ребята, сегодня – волшебный праздник. Вот Дед Мороз. Он может исполнить ваши желания.

Недоверие заполнило сердца этих детей. Они молчали.

Снегурочка достала из мешка Деда Мороза брелоки и с улыбкой каждому ребёнку вручила эту маленькую безделушку – сверкающий огонёк.

Дети получили подарочки, пощёлкали выключателями, и, не сговариваясь, «шёпотом» направились к ёлке.

Они стали вешать свои светящиеся подарки на несговорчивое дерево.

– Они зажгли ёлку! – радостно воскликнули взрослые. И тихонечко, чтобы не спугнуть праздник, попросили: «Ёлочка, гори». Дети, как будто поверив в сказку, стали говорить: «Ёлочка, гори!»

А когда все вместе – дети и взрослые

– громко и отчаянно воскликнули: «Ёлочка, гори!!!», сдалась лесная красавица. Засверкали на ней гирлянды разноцветными огнями. Смехом и радостью наполнился Новогодний вечер. Взрослые брали на руки детей, дети бегали вокруг ёлки и кричали: «Зажглась! Зажглась!»

Рядом стояла счастливая Снегурочка.

– Сегодня ты сделала самое важное для этих людей, – заметил Дед Мороз, и начал вручать настоящие новогодние подарки.

– С Новым годом, друзья! С новым счастьем!

Маленькое чудо

Мутная луна легла на крышу дома. Малыш увидел её и удивился.

– Я хочу разглядеть луну, – сказал малыш бабушке, которую он держал за руку.

Вечер был хорош для прогулки. Облака закрывали звёзды, но луна шаловливо выглядывала из-за пушистого покрывала и как будто дразнила малыша.

Бабушка улыбнулась:

– Луна высоко, её не достать.

– А, может быть, попробуем? – предложил малыш.

– Ну, если только чудо свершится.

– Чудо? Пусть свершится чудо! – сказал малыш и посмотрел на высокий дом, на котором расположилась луна.

Снег блестел при свете фонарей, скрипел под ногами, люди куда-то спешили и не заметили, как к дому странным образом подъехали ступени. Они выстроились так, чтобы малыш мог легко забраться на крышу, конечно же, вместе с бабушкой. Идти по ступеням было легко, они быстро добрались до самой луны. Малыш знал, что луна находится гораздо дальше и не может лежать на крыше и ждать его. Но это была сказочная луна. Поэтому она лежала на крыше и, представьте себе, ждала малыша.

Малыш даже растерялся. Луна была не такой, какой он представлял себе её. Он встал рядом с луной, прижался к ней, держа за руку бабушку, и посмотрел по сторонам. Во всех окнах домов зажглись праздничные ёлки. Под ёлками, ожидая радости людей, толпились подарки в разноцветных пакетах, коробках, мешочках, носочках. Малышу стало очень-очень весело, но тут он заметил окно, в котором ничего не было видно. Нет, оно не было тёмным, просто в нём ничего не было видно. Наверное, оно было мутное, как луна.

– Почему ты не хочешь показать мне это окно? – спросил малыш луну.

– Не могу, – ответила луна.

– Не получается.

– Жаль.

И тут порыв свежего ветра отодвинул облако. Малыш увидел яркую звезду. Было ясно, что звезда находится очень высоко. Выше дома, выше подъёмного крана, выше облаков. Звезда бросила свой лучик прямо в таинственное окошко и окно распахнулось. Там, в глубине комнаты, стояла красивая ёлка, которую старательно наряжал малыш. Да, да! Именно малыш, только он казался старше, чем в действительности. В руках его была звезда.

– Волшебная звезда, – решил малыш.

И, правда, звезда взлетела к самому потолку, устроилась на макушке ёлки и засияла так, что стало светло, как днём.

– Чудо! – воскликнула бабушка.

Люди, которые проходили мимо,

тоже увидели волшебный свет.

– Чудо! Чудо! – говорили они, глядя на открытое окно.

Очень хотелось узнать малышу, что будет дальше, кто из гостей придёт в эту загадочную комнату, какие подарки получат, что подарят ему. Но окно закрылось. Больше ничего не стало видно.

– Пора ужинать, – сказала бабушка.

– А мы возьмём с собой чудо?

Малыш протянул руки к луне, но её

не оказалось на крыше. Лестница начала как бы растворяться в воздухе. Малыш и бабушка заторопились. Когда они оказались в совершенно обычном месте, во дворе дома, малыш поднял голову и увидел, что ему улыбаются его новые знакомые: мутная, но светлая луна и яркая праздничная звезда. Они были очень высоко, там, где и положено быть луне и звезде, а в тёплой ладошке малыша мерцала маленькая звёздочка.

– Это же – чудо! Моё настоящее чудо. Потому что сегодня – волшебный праздник.

Когда малыш смотрел на звёздочку, он видел наряженные ёлки. Иногда открывалось окошко, в которое ему удалось заглянуть. Так случалось, если становилось грустно и одиноко.

Зимнее праздничное желанное чудо было и у бабушки, и у многих людей, которые умеют верить.

МЯЗДРИКОВА Галина – прозаик, детский писатель, поэт, родилась в 1950 году, окончила Московский педагогический институт им. Н.К. Крупской в 1971 году, работала два года в детском доме после окончания института, затем в средней школе города Можайска, сейчас работает учителем математики в московской школе. В 2012 году вышла первая книжка стихов и сказок в соавторстве с дочерью Мяздриковой Евгенией «Большое ГУ!», затем сборник стихов и рассказов «Солнце под снегом находит цветы». Отдельные стихи, рассказы и сказки печатались в Альманахах «Колокол», «Литературная Республика».