Текст книги "Ричард Длинные Руки – майордом"

Глава 4

К счастью, граф Ришар полностью разделяет мою точку зрения: никакого рыцарства с бессчетным противником. Любая хитрость или уловка хороши, если помогают. И вообще обмана почти нет: я имею полное право поднять боевое знамя герцога Брабантского.

Число легких конников в отряде сэра Норберта выросло впятеро. По моему указанию он рассылал везде легкие отряды, они перехватывали всех, кто мог бы опередить нас, и либо запирали их на некоторое время, либо заворачивали обратно. Так мы прошли еще двое суток, уничтожая небольшие отряды варваров, что занимались по большей части мародерством, и вступили в окрестности города Вьеннуа, который осаждало большое войско варваров.

На этот раз впереди ехал с отрядом своих рыцарей Митчелл, а перед ним везли многоцветное знамя древнего рода Касселей. Митчелл уверял, что это знамя хорошо знают в королевстве, так как его предки сражались почти во всех войнах Брабанта с королями Сен-Мари, потому пусть смотрят и понимают, что их земли освобождают действительно лорды герцогства.

Разведчики Норберта показали огромный шумный лагерь, охвативший город Вьеннуа полумесяцем. Варвары, как объяснил нам сэр Норберт, все-таки рассчитывают взять его штурмом. Стена там очень низкая, издавна надеялись на бурную речку, что перекрывает подступы. Раньше достаточно было разрушить мосты, чтобы враг отступил. Сейчас ввиду необычайно засушливого лета река сильно обмелела, ее легко перейти по дну, не замочив пояс, так что варвары усиленно готовят сотни лестниц.

– Вон там их уже не меньше трех десятков, – показал сэр Норберт. – Видите, везут из леса?.. На днях пойдут на штурм.

– И город падет…

– Точно, – подтвердил он.

– Уверены?

– Город – это люди, а не стены, – ответил он хмуро. – А люди здесь с гнильцой.

Я покосился на его хмурое лицо. В глазах старого рыцаря недовольство странно перемежается с радостью, что и понятно, но все же интересно видеть, как он то общечеловечески грустит, что такое развитое и все-таки христианское государство отступает под натиском безбожных дикарей, то радуется, что падет и под нашими ударами.

Сзади застучали копыта, на взмыленных конях примчались Ришар и десяток военачальников.

Граф с укором посмотрел на меня.

– Сэр Ричард, на каком черте вы ездите?.. Даже мои кони отстали. Смотрите, чтобы вас не занесло в середину вражеского войска!

– Все под контролем, – заверил я. – Как думаете начать?

Он отмахнулся.

– Не знаю, что нас ждет дальше, но здесь пока нетрудно. Они не ждут удара в спину, благодаря умению сэра Норберта. Я пользуюсь случаем еще раз поблагодарить его за великолепную работу.

Сэр Норберт польщенно поклонился.

– Я старый воин и всего лишь делаю свое дело.

– Вы делаете его прекрасно, – заверил Ришар серьезно. – К сожалению, большинство рыцарей пренебрегает подготовкой к сражениям, а подготовка – половина победы!.. Сэр Ричард, не будем изобретать нового. Лучше всего проверенные ходы, к которым люди привыкли. Ударим в середину лагеря, откроем проход к воротам. Будем надеяться, что из города выйдут на помощь…

– Вряд ли, – усомнился сэр Норберт.

– Они не захотят отдать всю победу нам, – ответил граф Ришар спокойно. – Даже если их выйдет десяток, в хрониках гордо напишут, что вышло войско! К тому же спасло нас от разгрома варварами.

– Ну да, – сказал Норберт, – ведь мы уйдем, они останутся…

– Вот именно, – подтвердил Ришар.

Он зловеще ухмыльнулся, Норберт и другие рыцари тоже нехорошо заулыбались. Я проговорил, стараясь, чтобы слова звучали весомо:

– Хороший план. Приступайте.

Пешее войско подходит, разбившись на отстоящие далеко один от другого отряды, а рыцарская конница с грохотом и воинскими кличами понеслась на лагерь.

Я бросил взгляд на стены Вьеннуа, там полно людей с оружием, но немало и горожан в ярких одеждах. Вряд ли у кого даже возникнет дикая мысль, что это не войско герцога Готфрида. Этот гордец хоть и обособлялся в своих землях, но когда пришел тяжкий час, все-таки отбросил личные обиды и пришел на помощь своим соседям.

Для пущей убедительности я держал, как и пообещал, в первых рядах знатных рыцарей из Брабанта. В свое время они побывали в других городах и могут подтвердить, что да, они не варвары, а жители Брабанта. Со стен видели их знамена, а там помимо личного герба еще и эмблема королевства Сен-Мари, что открывает ворота любой крепости.

Варвары хватались за оружие и поворачивались в нашу сторону. Многие ринулись к коням, кто-то даже успел вскочить в седла, когда таранный удар закованного в сталь войска смял, раздавил и втоптал в землю. Земля дрожала и стонала под тысячами копыт, на стенах города ликующе орали и бросали в воздух шапки.

У самых ворот города наши блещущие сталью герои развернулись, я слышал далекий рев Растера, могучий голос Митчелла, что не отходит от старшего друга, и вся лавина понеслась обратно, но чуть левее, где варвары уже на конях и оказывают сопротивление.

Они врубились с яростью и азартом, варвары дерутся бешено, но я смотрел, как наконец-то распахнулись ворота Вьеннуа. Выметнулся небольшой отряд в таких пышных одеждах и на таких клоунски разукрашенных конях, что я видел только огромные разноцветные султаны, плюмажи и пучки длинных роскошных перьев.

Граф Ришар остановил коня возле меня, я слышал, как из его груди вырвался вздох облегчения.

– И здесь получилось… – сказал он ликующе. – Сэр Ричард, примите мои поздравления!

Я отмахнулся.

– Да пока не за что. Это не победа, а всего лишь хитрость. Многие вообще считают хитрости недостойными даже на войне.

Он криво усмехнулся.

– Я тоже так считал в молодости… Сэр Зольмс, ведите свой отряд в крепость.

Будакер вскрикнул в испуге:

– Но, сэр… еще идет бой!

– Уже понятно, – сказал граф успокаивающе, – чем закончится. Но главная наша цель – захватить… то есть войти в дружественный нам город. Это и поручаю вам. Действуйте немедленно!

В голосе командующего прозвучали стальные нотки. Альвар Зольмс торопливо повернул коня.

– Все сделаю, сэр Ришар!

Он умчался, подавая знаки руками своему отряду, чтобы следовали за ним. Я кивнул вслед.

– Как он сразу послушался… Даже не стал спорить, упираться, настаивать… Что значит авторитет великого полководца!

Граф Ришар не стал покупаться на лесть, покачал головой, в глазах была невеселая усмешка:

– Вы видите, кого я поставил во главе отрядов? Не самых родовитых, а как раз тех, с кем ходил в походы. Или кто лично верен вам, как этот Зольмс. Они мне верят, мои приказы выполняют. А знатные лорды пока что думают прежде всего о том, как бы получше выказать собственную доблесть, отвагу, безумную храбрость.

– Дерутся они хорошо, – заметил я.

– Да, конечно, – подтвердил Ришар. – Но полагаюсь я все-таки на таких, как вот ваш Макс…

С холма было видно, как отряд Зольмса на полном скаку влетел в распахнутые ворота. По всему пространству вокруг города все еще кипят отдельные схватки. Варвары сражаются отчаянно, но закованные в сталь хоть рыцари, хоть ратники истребляют их быстро и безжалостно, а потом, как и ожидалось, бросились грабить лагерь.

Я не ждал, что в бедном стойбище отыщется что-то ценное, варвары не выглядят богачами, однако, как выяснилось позже, успели награбить по дороге, пока захватывали и разоряли мелкие селенья. Рыцари побрезговали осматривать убитых дикарей, зато простые ратники ликующе срывали как тяжелые кошельки с золотыми и серебряными монетами, так и массивные кольца с драгоценными камнями, перстни. К тому же у полуголых варваров мечи оказались просто дивной выделки, не у всех наших рыцарей такие.

С пригорка мы смотрели, как рыцарский отряд вьеннуанцев прижал к крутому берегу реки отступающую в беспорядке толпу варваров и яростно истреблял их. Мы справились со своей задачей быстрее, рыцари и пешие ратники добивали последние разрозненные группки ошалелых варваров, я вложил меч в ножны и торопливо вернулся на холм.

Граф Ришар, не покидая седла, рассылал легких всадников на своих знаменитых скакунах с приказами. Я молча восхитился графом, он не пожалел отдать самых быстрых коней простым гонцам, понимая, насколько важно вовремя доставить сообщение.

Он оглянулся на стук копыт моего черного жеребца, лицо красное, со лба стекают крупные капли пота.

– Только теперь признаюсь, сэр Ричард, – сказал он со вздохом, – как паршиво руководить вот так, когда меня привыкли видеть с обнаженным мечом в поднятой длани впереди всех! Как будто я что-то украл.

– Представляю, – ответил я с горячим сочувствием. – Но так можно только в малых войнах. Даже не войнах, а мелких сражениях.

Он тяжко вздохнул.

– Вы это рыцарям скажите!

– Они все понимают, – заверил я.

– Я знаю, – огрызнулся он. – Но все время кажется, а вдруг кто-то подумает, что трушу?

Я спросил в великом удивлении:

– О вас, граф?

– Все равно страшусь, – ответил он раздраженно. – Что смерть в бою, а вот потеря чести… вот это и есть настоящая смерть для рыцаря! Совсем с ума схожу, даже к близким присматриваюсь с подозрением, а не думают ли… Ладно, надо терпеть и привыкать. Эй, Жак, скачи в город и отыщи сэра Альвара. Пусть проверит, все ли ключевые места обороны заняты его людьми? А то некоторые могут соблазниться легким грабежом… Особенно пусть охраняет ворота!

Легкий всадник, не тратя времени на вздыбливание коня, это красиво, но бесцельно и впустую расходует ценные секунды, сорвался с места и понесся, как низко летящая огромная птица над полем.

– Сэру Альвару, – сообщил Ришар, – я велел к местным лордам и правителям города относиться со всевозможной почтительностью. Чем позже догадаются о наших планах, тем лучше…

– Прекрасно, граф, – сказал я с облегчением. – Вы опередили меня. Именно об этом я и хотел сказать.

Он скупо улыбнулся.

– Сэр Ричард, когда вы познакомили меня со стратегией завоевания королевства, я начал выстраивать тактику.

Рыцарский отряд вьеннуанцев продолжал медленно и тяжеловесно истреблять свою группу полуголых варваров. Мы молча рассматривали, как умело действуют строем, как наступают стеной, не стараясь вырваться вперед и побахвалиться личной отвагой.

В каждом движении чувствуется механическая точность, будто им в самом деле нужна всего лишь победа, а не упоение в бою у смерти жуткой на краю.

Многие потеряли плюмажи со шлемов, а кони остались без пышных султанов между ушами, зато одежда и доспехи под ними стали виднее.

Ко мне на холм поднимались военачальники, я заметил, как ревниво рассматривают закованных в блестящую сталь вьеннуанцев. Теперь уже не только я видел разницу между нашими воинами и местными. Хотя жителей Сен-Мари упорно отказываемся считать южанами, но сейчас все видели, что да, уступаем гадам… по крайней мере, по доспехам. Блестящая сталь на теле – это первое, что видишь, когда к тебе приближается вооруженный отряд. Или ты приближаешься к нему.

Я поглядывал на помрачневшие лица соратников. Все наше великолепное красивое и гордое войско рядом с этими захребетниками, как презрительно называем сенмарийцев, выглядит, как большая шайка деревенских кузнецов. Собственноручно сковали себе доспехи, ну, как умеем, и приехали в лагерь к настоящим рыцарям. В этом отряде вьеннуанцев даже у простого ратника или копейщика доспехи сделаны и подогнаны лучше, чем на моих графах, баронах и прочих виконтах. Для вьеннуанцев даже слово «выкованы» не годится, там не видать грубых следов молота. Я такие доспехи видел только на герцоге Готфриде и его рыцарях, когда те в подобном блеске появились на Каталаунском турнире.

Я тряхнул головой и сказал бодро:

– Сэр Растер, барон Альбрехт… и вы все, дорогие друзья!.. Я уже встречался с такими красавцами. Мы их хорошо и даже прекрасно били!.. Доспехи и оружие достались победителям, что значит – моему отряду. Так что не забывайте, в тех железных скорлупках – люди.

Растер пробормотал с сомнением:

– У этих людей солидное преимущество.

Я помотал головой.

– Нет!.. Преимущество у нас.

– В чем? – полюбопытствовал барон Альбрехт. – Эффект неожиданности скоро кончится.

– Этот город мы взяли достаточно легко, – напомнил я. – Так же захватим и другие.

Альбрехт напомнил несколько ядовито:

– Если успеем перехватывать всяких, кто может предупредить, что мы не совсем… союзники…

Я заверил:

– Разве я когда-либо сомневался в вас, барон?

– Всегда мне самую грязную работу, – пробормотал он.

Все мы наблюдали, как красиво и умело действуют вьеннуанцы. Словно мясники на бойне, рубят и рубят, хладнокровно и расчетливо, не делая лишних движений. Отважные и чем-то близкие нам по духу варвары никак не могут пробить стальные доспехи ни топорами, ни мечами. В то же время любой удачный удар рыцаря рассекает варвара почти до пояса.

– Нам нужно, – сказал я, – успеть захватить все крупные города и самые важные промышленные зоны!.. А в длительном противостоянии побеждает тот, у кого экономика круче.

Альбрехт умолк, но в глазах оставалось сомнение. Вьеннуанцы закончили истреблять варваров, вытерли мечи и повернули коней в нашу сторону. Предводитель отряда пустил коня вскачь, элегантный красавец в изумительно подогнанных доспехах, наполовину скрытых расшитым золотом кафтаном.

Он издали вскинул руку для приветствия, солнце сияет как на белых зубах, так и на металле конской сбруи.

– Спасибо, что прибыли вовремя! – крикнул он сильным звучным голосом. – У вас знамя герцога Готфрида… Но где сам герцог?

Мои рыцари молчали, я слегка подал коня вперед.

– Герцог сейчас снова по ту сторону Хребта, – ответил я многозначительно и вскинул бровь, мол, догадайтесь сами, а я не вправе раскрывать высшие секреты. – У него там дела… А его войско возглавил я. Его сын и наследник, Ричард Валленштейн, граф Брабантский.

Он несколько мгновений рассматривал меня, я его, наконец он произнес вежливо:

– Кое-какие слухи докатились до наших городов, сэр Ричард. В любом случае я счастлив, что герцог решил покончить с изоляцией своего Брабанта и пришел нам на помощь. Вдвойне ценно, сэр Ричард, если вы решились на это без ведома отсутствующего герцога.

Я ответил с легким куртуазным поклоном:

– Я решился сам, но не сомневаюсь, что герцог одобрит мой шаг.

Сэр Растер прогудел настолько густым голосом, словно тот начинался где-то в районе его широких сапог, а заканчивался в луженой глотке:

– Одно дело – мелкие недоразумения между лордами, другое – когда дикие варвары нападают!

Вьеннуанец кивнул.

– Вы правы, сэр…

– Сэр Растер!

– Сэр Растер, – повторил вьеннуанец с любезной улыбкой. – А теперь позвольте пригласить вас в город. Верховный лорд Чарльз Фуланд, это мой отец, окажет вам прием со всеми достойными почестями. Я же, Арчибальд Вьеннуанский, полностью в вашем распоряжении!

Глава 5

На городскую стену спешно взбежали герольды в ярко-желтых плащах и, не успев отдышаться, вскинули к небу раструбы длинных труб. Даже кони встрепенулись и заиграли при звуке радостных серебряных трелей. Наши лорды торопливо прихорашивались и выстраивались по рангу, медленно продвигаясь в сторону гостеприимно распахнутых ворот.

Мне оставили место сразу за дюжиной знаменоносцев, так как главный я. Граф Ришар и другие полководцы готовятся следовать на почтительном расстоянии, указывая на дистанцию, отделяющую гроссграфа от остальных лордов, но простучали копыта, граф Ришар оказался рядом, я насторожился, он сказал быстро:

– Сэр Ричард… вы начали хорошо, придумали здорово, но…

Я спросил с подозрением:

– Что не так?

Он сказал торопливо:

– Все так, мы будем захватывать замки, крепости и города, как будто мы войско герцога Готфрида, а потом, как вы говорите, скажем правду…

– Ну да, – сказал я, – а что?

Он покачал головой.

– А зачем это говорить?

– Что? – переспросил я. – Правду?

– Да, – ответил он, – эту самую правду. Пусть и дальше думают, что это захватывает герцог, который рассорился с королем. Взбунтовался! Для них это все равно лучше, чем вторжение армии королевства из-за Хребта. Некоторые лорды вообще поддержат вас из чисто рыцарской солидарности. Мятеж всегда выглядит подвигом отважного сеньора, вызовом чрезмерной власти короля. А для лордов любая королевская власть выглядит чрезмерной.

По его знаку подъехали и другие лорды, смотрели то на Ришара, то на меня, переваривали еще медленнее. Первым среагировал даже не барон Альбрехт, а Рейнфельс.

– Хорошая идея, – сказал он с присущей ему обстоятельностью. – И, я бы сказал, никакого обмана здесь как раз нет.

– Нет? – вскрикнул кто-то из рыцарей.

Рейнфельс сказал невозмутимо:

– Нет, если посмотреть правильно. Мы привыкли считать себя армландской армией, что вторглась в земли королевства Сен-Мари. Но если учесть, что сэр Ричард одновременно является и наследником герцога Брабантского… почему не признать пока, что мы в самом деле… ну, не из герцогства, конечно, но уже больше, чем просто армландцы!

Сэр Растер пробормотал с так украшающей его тугодумностью солидного человека:

– Больше, чем армландцы… Это как?

– Мы, будучи армландцами, – начал объяснять Рейнфельс обстоятельно, – одновременно представляем и герцогство Брабант! Теперь взглянем, что у нас получится. Допустим, получится все, что задумали! Захватим королевство Кейдана полностью. Но что с ним сделаем? Просто ограбим и уйдем?.. Или же попытаемся, как планирует сэр Ричард, как-то закрепиться?

Барон Альбрехт повернулся ко мне.

– Сэр Ричард! Вы в самом деле планируете удержаться в Захребетье? Или только обезопасить Тоннель?

Я пробормотал:

– Удержавшись в Сен-Мари, мы обезопасим и Тоннель. Но давайте послушаем графа Ришара. Он человек великой мудрости и умеет смотреть далеко вперед, просчитывать всякие варианты. А еще он умеет делать точные выводы.

Граф Ришар поклонился и сказал невозмутимо:

– На самом деле нам не так уж и важно, как называется наше войско. Когда победим и создадим новое войско, в нем будут рыцари из Безансона, Шарни, Ланнуа, Мэнни, Вьеннуа, Пьер-Пертуи и многих других городов и областей Сен-Мари, а также из Армландии и герцогства Брабант. Потому, как очень кстати предложил сэр Рейнфельс, предлагаю не объявлять нас армландским воинством и после, когда крепости будут в наших руках. Сказать правду… это всего лишь польстит нашему тщеславию, но настроит народ против нас, захватчиков.

На этот раз барон Альбрехт заговорил первым:

– Сэр Ричард прав, вы умеете заглядывать далеко в будущее, просчитывать и выбирать самый лучший путь. Сказали вы настолько хорошо, что я не колеблюсь и говорю громко: да, я со своим отрядом иду в составе войска, которое ведет сэр Ричард. Не армландское, не герцожье, а просто… да. Каждый пусть понимает, как хочет.

Сэр Растер громыхнул:

– И я. Врать не хочу, потому я просто иду под знаменем сэра Ричарда. А что у него на знамени на этот раз… не мое дело.

Я сам лихорадочно продумывал варианты. Стыдно сказать, впервые кто-то из местных помыслил шире и объемнее, чем я, такая умная цаца. Продолжая делать вид, что все мы – всего лишь присланное войско из герцогства Брабантского, мы сразу снизим уровень сопротивления почти до нуля. А то, что я буду везде смещать королевских управителей и ставить своих, будет объясняться просто натянутыми отношениями между королем Кейданом и герцогом Готфридом.

Да, всем будет понятно, что герцог старается упрочить свои позиции перед неизбежным торгом с королем. Возможно, герцог потребует еще большей самостоятельности для Брабанта, свободы от пошлин, а еще чтоб привилегии герцогства были внесены в закон и не смели оспариваться потомками короля и вообще будущими королями Сен-Мари.

– Спасибо, – сказал я с чувством, – спасибо за доверие!

Сэр Растер в возбуждении потер ладони одна о другую. Они заскрипели, словно каменные, сам Растер помотал головой, как испуганный конь.

– Да что там… Мы в такое дело вломились, как волчья стая в стадо овец… теперь только вперед, не останавливаясь!

– Теперь да, – проговорил и Рейнфельс серьезным до жути голосом. – Либо все получится… либо наши кости будут обгладывать на этих полях хищные звери.

Сэр Растер воскликнул оптимистически:

– Зато барды сложат о нас песни!

– И какие песни, – поддержал старшего друга Митчелл. – Эх, когда-нибудь послушаю…

В город въехали под рев труб. Первыми легкие конники, за ними рыцарь со знаменем, где гордо реет мой герб, следом на гордом Зайчике я, милостиво улыбаюсь и плавно помахиваю рукой. Важно именно плавно и державно, без рывков и прочей несолидности, левое плечо и бок прикрывают красный щит с гербом, который знатоки однажды определили как очень даже древний и чем-то таким непонятным страшноватый.

Народ неистовствовал, выражая радость, громче ликовали бы разве что при сожжении еретика, желательно знатного, это народу особенно приятно, надо учесть и взять на вооружение. Рыцари, что следуют за мной, хранили надменное молчание. Им можно не обращать внимание на ликование простонародных масс, это я, как отец народа, должен заботиться обо всех сословиях.

– Слава Ричарду Валленштейну!..

– Слава героям Брабанта!

– Слава нашим доблестным освободителям!

Сэр Растер цвел, как роскошная королевская роза на добротном перепревшем навозе, широкое лицо расплывается, как тесто по сковородке. Перехватив мой взгляд, подмигнул, мол, я же говорил, назовут освободителями, какие мы молодцы, всех обхитрили, щас будем грабить и насиловать…

Дома расступились, навстречу выплыла мощенная булыжником центральная площадь. Массивный белый дворец из мрамора на той стороне, широкие ступени и стража у ворот, ясно, логово верховного лорда, герцога Чарльза Фуланда. Трубачи убрали инструменты, я некоторое время еще ехал с милостивой улыбкой и время от времени наклонял голову в ответ на особенно бурные взрывы восторга, а когда подъехали к дворцу, я властно вскинул длань и втихую обрадовался, что крики стихли, словно их ножом отрезало.

– Благородные жители Вьеннуа, – заговорил я государственным голосом, – а вы все благородные, так как устояли перед напором бесчисленных полчищ диких и безбожных нелюдей!.. Итак, благородные жители Вьеннуа, враг разгромлен совместными усилиями.

Граф Ришар поднял бровь и чуть кивнул. Я намек понял и сказал громко:

– Особо хочу поблагодарить за неоценимую помощь рыцарей города под началом доблестнейшего сэра Арчибальда Вьеннуанского! Он как неистовый вихрь вылетел из осажденного города и подобно свирепому льву врезался в стадо баранов, что сражались яростно, но падали, как трава под ударами его могучего меча!

Народ взорвался радостными воплями. В сторонке цветет широкой улыбкой Арчибальд Вьеннуанский, довольный настолько, что уже мой с потрохами, а его рыцари смотрят на меня, как на своего верховного вождя.

– Мы завтра-послезавтра, – сказал я красиво и гордо, – отправимся дальше освобождать королевство! Здесь с вашего любезного позволения и по вашим многочисленным просьбам оставим наш отряд, дабы тащить и не пущать… в смысле, не допустить! Спасибо за теплый прием!.. А сейчас – всем отдых, праздник!

Я соскочил с коня, за моей спиной шум, лязг, звон стремян и шорох покидаемых седел. Из дворца выбежали цветисто одетые люди, настолько важные, что мои рыцари едва не начали им кланяться, но это оказались слуги и слуги слуг. Одни быстро разобрали коней, другие распахивали двери и со сладкими улыбками просили следовать за ними.

Тесной группой мы поднялись по ступенькам в холл. Сверху по укрытой красной дорожкой лестнице красиво и величественно спускается, постукивая тростью, высокий худой господин в широкополой шляпе и в роскошном камзоле, усеянном золотыми блестками и знаками отличия.

Мои рыцари поглядывали на его длинные красные сапоги из тонкой кожи. Там мелодично позвякивают золотые рыцарские шпоры, единственно привычная нам деталь костюма, в остальном герцог Чарльз Фуланд даже для меня выглядит вельможей иной эпохи.

На точно выверенном расстоянии он остановился и взглянул с ожиданием. Я сделал три шага, тоже встал, как вкопанный, вздернул подбородок и сказал церемонным голосом:

– Граф Ричард Брабантский, командующий войсками! Счастлив приветствовать вас, сэр…

– Чарльз Фуланд, – подсказал он. Лицо его оставалось неподвижным, однако правой дланью изобразил в воздухе полукруг и добавил почти теплым тоном: – Прошу вас, сэр Ричард, как и ваших благородных лордов, в мое скромное жилище. Я буду рад оказать вам всяческие достойные вас почести.

Я коротко наклонил голову.

– Буду счастлив воспользоваться вашим гостеприимством, сэр Чарльз.

– А уж как мы счастливы, – проворчал за моей спиной, как далекий гром, сэр Растер. – Какое же тогда у него еще и нескромное…

– Скромность, – услышал я шепот барона Альбрехта, – добродетель слабых. Она украшает только тех, кому больше нечем себя украсить.

Мы двинулись за герцогом гурьбой, мои рыцари топали и звенели железом, я помалкивал, что здесь так не принято. К счастью, Брабант обособился давно, там могут не знать всех новых тонкостей этикета. Кроме того, хоть скромность и украшает человека, но зачем настоящему мужчине украшения?

Зал был огромен, как собор, огромные люстры светят празднично и ярко, столы ломятся от блюд, и когда наши рыцари вошли и начали рассаживаться, я видел, что впечатлен даже граф Ришар. Остальные вообще ошалели от роскоши, обилия золотых блюд и ложек из золота, украшенных еще и камешками. Столы длинные, посередине цепочкой вытянулись золотые подсвечники с горящими свечами, ароматы тающего воска изысканно смешиваются с запахами печеного мяса, вареной рыбы и других блюд.

С герцогом за столом его родня: двое сыновей, располневшая жена и трое холеного вида вельмож, то ли братья, то ли дяди, остальные знатные рыцари расположились вперемешку с моими рыцарями за другими столами. Слуги вносят наполненные блюда и забирают пустые тихо и почти незаметно. На балкончике музыканты играют что-то легкое, способствующее пищеварению.

Я сказал со всевозможною любезностью:

– Дорогой герцог, я счастлив, что вы так великодушно отправили своих людей в бой. Они показали себя очень хорошо, наши рыцари дали им высокую оценку!

Он наклонил голову, пряча довольный блеск глаз.

– Благодарю вас, сэр Ричард.

– Особенно отважно действовал этот молодой рыцарь, – продолжил я и указал на Арчибальда Вьеннуанского. – И как приятно мне было узнать, что это ваш сын! Вам повезло с наследником.

Арчибальд сиял так, что от него пошли лучи. Думаю, он впервые применил в бою то, чему много лет его обучали учителя по фехтованию и воинскому искусству. Если бы мы не расчистили путь к воротам, он так бы до старости и не поучаствовал в настоящем сражении.

– Благодарю вас, – ответил герцог польщенно. – Я рад, что мой сын не пошел в торговцы, как ныне поступают некоторые рыцари… О, что за нравы! Он верен традициям нашего древнего рода.

– Сэр Арчибальд прекрасно справился с задачей, – воскликнул я с воодушевлением. – Очень умело и красиво прижал этих безбожников к берегу и перебил без всякой жалости, как и подобает поступать христианским воинам. Ведь все ваши воины ходят в церковь, не так ли?

Любезная улыбка на лице герцога застыла. Он быстро взглянул на меня, щека слегка дернулась. Мои рыцари смотрели с ожиданием, в напряженной тишине голос хозяина показался несколько вынужденным:

– Да… конечно…

– Вот и прекрасно, – сказал я с облегчением. – А то кто-то пытался возводить поклеп на ваши порядки, что у вас и церкви в запустении, и черные мессы… Что за глупости! Это у варваров все может быть, но не в культурном христианском обществе.

Пир продолжался, становясь все раскованнее, послышались песни, но я видел, как некая тень осталась на лицах хозяев и знатных рыцарей Вьеннуа.

Как и положено высшим лордам, мы с герцогом оставили пир в самом разгаре. Мне пора переговорить с отцом Дитрихом, что-то он весь в таких трудах, что с лица спал, а герцог оставил за себя сыновей, велел им быть с гостями предельно радушными.

Отца Дитриха я застал, принимающим рапорты своих священников. Он выглядел не просто расстроенным, а потрясенным до глубины души. На меня вскинул тоскливый и одновременно негодующий взгляд глубоко запавших от бессонницы глаз.

– Ох, сын мой!.. – произнес он хриплым от недосыпа голосом. – Прости меня, я нередко сомневался в тебе…

– Да я понимаю, – пробормотал я. – Сам в себе сомневаюсь!

– Но сейчас скажу, – закончил отец Дитрих, – ты никогда еще не делал столь богоугодного дела, как вот сейчас.

– Польщен, – пробормотал я осторожно, – а какое самое богоугодное дело имеете в виду? А то они у меня все богоугодные… очень даже, а натворил их столько, что сам по утрам пугаюсь. А к ночи так вообще лучше не вспоминать.

Он молвил с невыносимой скорбью в голосе:

– Сам Господь надоумил тебя ввести крестоносные войска в земли еретиков и отступников!

– А-а-а, – сказал я, – ну да, ну да… Он мне такое, да, советовал. Иди, говорит и внемли. А кто не внемлит, того, значит, как кроля перед праздником, чтобы лучше внемлил… Слишком уж заполиткорректничались, надо малость образумить.

Он перекрестился, сказал с прежней скорбью:

– Признаюсь, я никогда не был таким растерянным.

– Что стряслось?

– Как что? – спросил он в горестном недоумении. – Целая страна погрязла в безверии!.. Или в почти безверии. Стыдно сказать, я впервые пребываю в панике. И уже отправил кучу писем в Ватикан.

– На предмет?

– Прошу прислать священников, – ответил он. – Еще. Никогда не думал, что падение нравов может быть таким… ужасающим. Мои люди падают с ног, сам не сплю с того момента, как вышли из Тоннеля и увидели, в какой тьме невежества живут люди, забывшие о Слове Божьем! Это ж не в этом городе началось, сэр Ричард! Люди уже забывают, как вообще креститься…

– Да уж, – промямлил я. – Взвейтесь кострами, синие ночи…

– Костры, – возразил он, – для одиночек! А сперва нужно пройтись огненной метлой, начисто выметая гниль и разложение. Увы, тяжелую ношу ты принял на свои плечи.

– Да уж, – пробормотал я. – Чего мне только не припишут. Впрочем, победителей не судят, надо только им и остаться.