Текст книги "Дерзкая разбойница"

Глава 5

Факелы ярко освещали длинную подъездную дорогу, по которой пронесся двухколесный экипаж, запряженный парой резвых белых лошадей, и присоединился к очереди карет, ожидавших, когда настанет их черед высадить гостей у отделанных розовым мрамором ступеней Дворца удовольствий.

Дэни восхищенно рассматривала павлинов, расхаживающих с распущенными хвостами, и оленя-альбиноса, мирно пасущегося на парковой лужайке. Замирая от восторга, она разглядывала фантастические мавританские шпили и бронзовые купола, отливающие золотом на фоне черного звездного неба.

Словно приплыв сюда из арабских сказок, он, по ее разумению, походил на сказочный дворец из карамели. До нее доносились звуки прекрасной музыки, льющейся из окон, воздух казался наэлектризованным из-за царившего среди публики возбуждения.

На лужайке работали жонглеры, плясали шуты, на их треугольных колпаках весело звенели колокольчики. Ночь окутывала ее черным бархатом, над головой простиралось усыпанное алмазами небо, морской ветерок приятно холодил лицо.

Она жадно вглядывалась в эту красоту, не в силах подавить девичье любопытство, будоражившее кровь. В такую ночь трудно было настроиться на серьезный лад и помнить о той миссии, которая ее сюда привела.

Выйдя из тюрьмы, она помчалась домой, чтобы раздобыть подходящее средство передвижения для поездки на бал. Дэни легко решила эту проблему, «одолжив» экипаж и лошадей у графа Бульбати. Ее сосед никогда не выезжал ночью, и она надеялась, что он не заметит пропажи. Затем она подновила одно из платьев, которое, по ее мнению, могло сойти за бальный наряд.

Узкий лиф платья был сшит из легкого голубого шелка. От высокой талии спускалась юбка, сшитая так, чтобы спереди можно было видеть белую нижнюю юбку, расшитую по подолу розовыми цветочками. Дэни знала, что этот фасон давно вышел из моды, но платье было еще довольно прочным и, кроме того, у него были длинные рукава, закрывавшие повязку на раненой руке, а нижняя юбка скрывала костюм, который она надела для выполнения намеченной цели.

Сначала ей следовало извлечь Джанни из дворца принца, а потом бежать на площадь и поднять там шум, отвлекая внимание солдат от тюрьмы, чтобы Матео с братьями могли взорвать камеру. Ей надо будет где-то снять платье, надеть черную рубашку, жилет, маску, нацепить шпагу и вскочить на коня, так чтобы ее никто не заметил.

Дэни обратила внимание, что некоторые гости были в маскарадных костюмах. Она была рада, что захватила с собой голубую атласную полумаску под цвет платья. Это поможет ей затеряться в толпе, потому что только одно может провалить ее тщательно отработанный план – если принц Рафаэль ее узнает.

Озираясь по сторонам, Дэни с трудом справлялась с волнением, хотя оно было излишним: гостей было так много, и среди них столько блистательных дам, что она могла запросто затеряться в толпе и никто бы ее не заметил.

Подошла ее очередь. Она назвала свое имя, пожилой дворецкий изумленно выгнул бровь, но все же вежливо пропустил ее во дворец.

Она прошла мимо ряда слуг, которые брали шляпы у мужчин и объясняли дамам, где находится дамская комната. Она незаметно проскользнула мимо них и затерялась в толпе гостей.

Одурманенная волшебной музыкой, божественными ароматами пищи и изысканных духов, она не шла, а плыла по воздуху. Широко распахнутыми от изумления глазами она рассматривала залы, через которые проходила, и не переставала удивляться роскоши, с которой столкнулась впервые.

Все казалось таким прекрасным, словно она попала в страну грез.

Канделябры походили на горы искусно гравированного льда. Пол был выложен плитами из черного и белого мрамора в виде огромной шахматной доски. На стенах переливался красный шелк с вышитыми на нем золотистыми ананасами. Сверху дождем сыпалось разноцветное конфетти, и, подняв голову, она увидела двух девушек на качелях; их изящные тела окутывал тонкий прозрачный шелк. Смеясь, они медленно раскачивались над головами гостей и осыпали их конфетти.

Дэни стояла в одиночестве, а вокруг нее прекрасные дамы с веселой непринужденностью приветствовали друг друга. Задрав голову, она посмотрела вверх. Большой зал был увенчан огромным куполом, который она видела из тюремного окошка. Высота от пола до самой маковки, как она решила, составляла не менее сотни футов. Как завороженная она рассматривала фрески на куполе и чуть не задохнулась от охватившего ее ужаса, когда поняла, что на фресках изображены аркадские оргии: голые нимфы сплетались телами с резвыми сатирами и грозными богами.

Смущенная видом таких непристойных изображений – именно этого она и ожидала от него, – Дэни перевела взгляд несколько ниже.

По всей окружности бронзового основания купола шла галерея, откуда можно было, оставаясь незамеченным, наблюдать за толпой внизу. Присмотревшись, она увидела там неподвижно стоявшую долговязую фигуру.

Вернее будет сказать, что она скорее догадалась, чем увидела ее.

От этой фигуры, возвышающейся над окружающей ее красотой, исходила неясная угроза, и Дэни задрожала от страха. Ее нервы вибрировали, как натянутые струны, но вид темной фигуры принца заставил ее мысли вернуться к намеченной цели.

Где может быть Джанни?

Людской поток принес ее к выстроившейся в линию принимающей стороне. Со всех сторон слышался шепот:

– Хлоя Синклер. Ну разве она не красавица?

– Вы только посмотрите на ее платье! Оно стоит целого состояния!

– Выскочка с лондонских подмостков!

– Я слышала, что они встретились в Венеции во время путешествия принца по Европе.

Женщина, стоявшая в конце линии, была созданием необыкновенным, розовой жемчужиной в роскошном дворце принца Рафаэля.

Дэни была потрясена красотой Хлои, пока ее вдруг не осенило, что эта женщина – любовница принца, его шлюха, дама полусвета, и она, Дэни, герцогиня Кьярамонте, будет представлена этой выскочке, словно королеве.

Дэни с отвращением осмотрелась и хотела уже выбраться из толпы, но любопытство удержало ее в очереди: ей никогда раньше не доводилось видеть продажных женщин.

На вид Хлое было от двадцати пяти до тридцати лет. Ее овальной формы личико было очень красиво, золотые волосы блестели, как новенькие монеты. Небесно-голубые глаза и очаровательная маленькая родинка в уголке рта приковывали к ней взгляды мужчин. Белизну ее кожи подчеркивало белое шелковое платье, но круглый, вызывающе низкий вырез на лифе добавлял еще один штрих к ее портрету, и было совершенно очевидно, что в ней привлекало Рэйфа. Дэни боролась с искушением снять с себя шаль и прикрыть роскошную грудь Хлои Синклер.

По лицам гостей Дэни определила, что хотя многие из них были сражены блистательной красотой мисс Синклер, некоторые испытывали те же чувства, что и она.

В самом деле, о чем думает его высочество, назначая хозяйкой бала женщину из низов? Одному богу известно, скольких представительниц достойных семей он обидел своей наглой выходкой.

Когда подошла очередь Дэни, оказалось, что Хлоя Синклер говорит по-итальянски с сильным английским акцентом. Мнение Дэни о принце упало еще ниже, когда она подошла к актрисе вплотную и увидела в ее голубых глазах яркий свет самолюбования. Она просто раздувалась от тщеславия, бесстыдно исполняя роль хозяйки бала. Все, что могла позволить себе Дэни, так это удостоить актрису небрежным кивком. Такое пренебрежение не ускользнуло от внимания мисс Синклер. Ее чувственный ротик сжался, но Дэни отвернулась и с надменным видом проплыла мимо.

Она решила больше не терять ни минуты на удовлетворение своего любопытства, а заняться поисками мальчика, надежно спрятанного в укромном уголке этого царства порока. Она должна его спасти.

Дэни начала прокладывать себе путь к выходу из отделанного позолотой бального зала. Она миновала оригинальный фонтан, из которого вместо воды текло вино. Она огибала группы весело болтающих гостей, женщин в роскошных платьях всех цветов радуги и мужчин в черных фраках. Некоторые из них были в маскарадных костюмах, словно они пришли на карнавал.

Оглядываясь по сторонам, она наскочила на вереницу лакеев с подносами, на которых стояли бокалы с вином и изысканные закуски: маленькие кусочки копченой рыбы-меч, мясо морского ежа, сладкие сыры, улитки, икра, маленькие осьминоги, розовые, как кораллы, и замаринованные в пикантном лимонном соусе. Были там и фрукты: засахаренные фиги и абрикосы, персики в вине, круглые, как колеса, кусочки апельсинов, посыпанные сахарной пудрой и листочками сладкой мяты, которая в изобилии росла по всему Асенсьону.

Один из лакеев остановился и предложил ей рюмочку ликера из черной смородины, но Дэни не осмелилась его выпить и, хотя деликатесы искушали ее, она слишком нервничала, чтобы проглотить хоть кусочек.

Дэни прошла мимо молодого человека из окружения принца Рафаэля, который, прижав к колонне какую-то знатную синьориту, кормил ее устрицами и, весело смеясь, поглаживал ей горло, когда она, закрыв глаза, глотала их.

При виде влюбленной парочки кровь быстрее побежала по жилам Дэни, но она скромно опустила глаза и поспешила пройти мимо, слыша за спиной, как мужчина говорит женщине, что устрицы действуют на него возбуждающе.

Густо покраснев, она украдкой бросила взгляд на других знатных господ, которых в зале было видимо-невидимо. Они держались особняком, красивые и настороженные, словно хищные птицы, высматривающие добычу. Нарядные и пресытившиеся, они жадно оглядывали толпу. Дэни заметила среди них великолепного, но мрачного Адриано ди Тадзио, чувственная красота которого сводила с ума многих женщин в зале.

Она поморщилась, вспомнив ту ночь, когда стащила у него кошелек с золотом, и будь он не столь высокомерен, она, возможно, не стала бы его грабить.

Продолжая двигаться к выходу, она увидела светловолосого, изящного и добродушного виконта Элана Берелли, который, возможно, был единственным нормальным человеком в этом зале. Его большой нос, сутулые плечи, несколько вытянутая вперед голова делали его похожим на дружелюбную птицу канюк. Поговаривали, что не за горами тот день, когда он займет пост премьер-министра.

Внезапно совсем рядом она услышала громкий жизнерадостный смех и застыла на месте.

Осторожно повернув голову, она увидела Рафаэля, возвышавшегося над толпой мужчин и женщин, которые завороженно смотрели на него снизу вверх и ловили каждое его слово. Он был похож на огромного, излучающего свет колосса.

Дэни остановилась и, распахнув глаза, смотрела на него. «Бог спустился на землю, – подумала она со странной болью в сердце, – чтобы насладиться поклонением своих подданных».

Самый желанный жених в мире.

Ее взгляд вобрал в себя его золотистые волосы, бронзовую кожу, белозубую улыбку, строгие подвижные черты лица, в которых сквозила неукротимая воля, и ласковую нежность в его глазах. У него были густые золотисто-коричневые брови и восхитительный чувственный рот. На другом мужчине его голубой, сапфирового цвета, камзол смотрелся бы по-дурацки. На нем же он производил потрясающее впечатление: сочетание голубого цвета с золотом длинных волос и умным взглядом зеленых с искорками глаз было настолько сказочным, что у Дэни перехватило дыхание.

Она отвернулась, не в силах созерцать эту красоту. Его образ навсегда врезался в ее память.

Она ругала себя за то, что восхищается отъявленным негодяем, но должна была признать, что принц Рафаэль превосходил любого мужчину в зале чем-то более значительным, чем выпавшее на его долю счастье родиться в королевской семье. В нем было что-то непостижимое. Она чувствовала, что он, сам не зная об этом, навсегда вошел в ее жизнь. Но к несчастью, это был не тот человек, какого она могла бы полюбить.

Наконец Даниэла заставила себя сдвинуться с места и стала пробираться сквозь толпу.

Ей не нужны его дружба, его жалость, его щедрые предложения. Она не нуждается ни в нем, ни в каком-либо другом мужчине. Она может сама о себе позаботиться. Она это всегда умела.

Наконец ей удалось добраться до двери, она вышла из зала, оказавшись в темном пустом коридоре, начала осторожно пробираться вперед. В конце длинного коридора она обнаружила сверкавшую мраморную лестницу, ведущую на верхние этажи. Она поднялась по ней и снова оказалась в коридоре. Неслышно скользя по сверкающему паркету, она выкрикивала имя Джанни настолько громко, насколько у нее хватало смелости, но все было бесполезно. Она спустилась этажом ниже и снова стала звать мальчика, открывая все двери подряд.

В конце каждого коридора висели стереоскопические зеркала, которые вводили ее в заблуждение. Очень часто она натыкалась на стену, думая, что коридор продолжается или что она входит в новую комнату.

Принц Рафаэль посмеялся бы над ее деревенской неопытностью.

Испробовав все возможности, Дэни решила перейти в другое крыло дворца и там начать все сначала. И снова ни малейшего признака присутствия ребенка.

Дэни пришла в отчаяние. Значит, принц спрятал мальчика в каком-то другом доме. И тем не менее, спустившись в холл, она настойчиво продолжала звать ребенка.

Внезапно из дальнего конца холла раздался слабый приглушенный крик совы – Джанни подавал условный сигнал. Она быстро нашла комнату, из которой доносился его голос.

– Синьорита Дэни, это вы? Я здесь! Здесь! Дверь заперта на ключ!

– Джанни! Держись! Сейчас я тебя вызволю!

Выхватив из прически шпильку, она согнула ее и сунула в замочную скважину. Сдвинув маску на лоб, чтобы лучше видеть, Дэни осторожно проворачивала шпильку в замке, злясь от того, что теряет драгоценное время. Вскрывание замков не было ее сильной стороной, но все же вскоре она услышала, как щелкнул язычок. Распахнув дверь, она влетела в комнату.

– Джанни! – Дэни бросилась к нему, обхватила за худенькие плечи и оглядела его взволнованным ощупывающим взглядом. – С тобой все в порядке? Они не сделали с тобой ничего плохого?

Внезапно она замолчала, удивленно глядя на мальчика. На нем был тщательно отглаженный костюм с панталонами до колен, короткая курточка и аккуратно повязанный новый шейный платок. Волосы были слегка напомажены и зачесаны на косой пробор.

– Господи, Джанни, что они с тобой сделали?! – изумилась Дэни. – Ты же чистый!

– Уфф! – сердито отмахнулся мальчик. – Их старая домоправительница заставила меня принять ванну и надеть эту противную одежду, – проворчал Джанни.

– Снимай ботинки, – приказала Дэни. – Будем выбираться отсюда.

Дэни отметила, что он выглядел гораздо лучше, чем в их последнюю встречу.

– Сейчас, я быстро. – Мальчик сел на ковер и стал расшнуровывать ботинки.

– А ты неплохо здесь устроился, – заметила Дэни.

– Ни за что не поверишь, Дэни! Старая дама сказала мне, что в этой комнате живет принц Лео, когда приезжает навестить старшего брата.

– Неужели? – изумилась Дэни, оглядывая комнату.

– Ему, как и мне, десять лет. Хотел бы я быть принцем. А как мы отсюда убежим, синьорита Дэн?

– С помощью вот этого. – Она стянула простыни с детской кроватки, скрутила из них веревку и начала вязать на ней узлы на одинаковом расстоянии один от другого.

Затем она распахнула окно и опустила вниз веревку. Увидев, что ее импровизированная лестница слишком короткая, она сорвала шторы и привязала их к простыням. Наконец она закрепила веревку на кроватном столбике и спустила ее в окно.

– Лестница готова, синьор, – произнесла она с важным видом, надеясь, что ее шутка ослабит страх мальчика. Но Джанни вовсе и не выглядел испуганным.

Выглянув в окно, он пришел в неописуемый восторг.

– Я должен спуститься по ней? – недоверчиво спросил он, не веря своему счастью.

– Ты сумеешь это сделать?

– Конечно! Я лазил по деревьям, которые были гораздо выше, чем эта стена.

Дэни в этом не сомневалась. Однако она с беспокойством посмотрела вниз, затем, взяв Джанни за плечи, заглянула ему в глаза.

– Быстрее спускайся! Эта лестница приведет тебя на крышу вот над тем балконом, но, похоже, дальше тебе придется спускаться, держась за шпалеры для роз. Ничего не бойся, Джанни, и, пожалуйста, держись покрепче за веревку.

Он обиженно посмотрел на нее.

– Почему ты всегда относишься ко мне как к ребенку?

Дэни не удостоила его ответом и продолжала:

– Ставь ноги на узлы. Когда окажешься на земле, беги вон к той ограде. Видишь? У ограды свернешь направо. Какая рука у тебя правая?

Джанни поднял правую руку.

– Молодец. Пойдешь вдоль ограды, потом выйдешь в ворота. Мама ждет тебя на противоположной стороне улицы. У нее повозка, на которой вы уедете. Ты все понял?

Мальчик кивнул.

– Будь очень осторожен, Джанни.

– Я не боюсь, – гордо ответил он. Малыш ловко, как обезьянка, взобрался на подоконник и крепко ухватился за веревку.

– Ты знаешь, синьорита Дэн, а он не так уж и плох.

– Кто?

– Рэйф.

– Рэйф? – удивилась она. – Ты говоришь о кронпринце! Рэйф!

– Он сам велел мне так называть его.

– Он? Ты с ним говорил?

– Конечно. Он пришел ко мне после обеда, и мы вместе выпили молоко с пирожными. Рэйф показал мне хороший карточный трюк. Он задавал мне много всяких вопросов.

– О Всаднике-в-Маске? – спросила она, бледнея.

– И о нем тоже, но я сказал, что не знаю, кто такой Всадник-в-Маске. И знаешь что? Он расспрашивал меня о Матео и о тебе. – Мальчик весело рассмеялся. – Он думает, что Матео влюбился в тебя. Он ужасно интересовался тобой, синьорита Дэн.

– На сегодня хватит, – оборвала его Дэни. – Мы не можем разговаривать с тобой всю ночь. Твоя мать ждет тебя. Когда наступит полночь, твои браться взорвут стену и убегут из тюрьмы. Ты не должен опаздывать.

Маленькие пальчики уцепились за первый узел.

– А ты что будешь делать?

Дэни нетерпеливо посмотрела на дверь, мечтая поскорее вернуться на бал, чтобы раз и навсегда решить проблему с налогами. Она видела, что на шеях и запястьях дам – целые состояния. Так как солдаты Рафаэля нашли золото, которое она похитила прошлой ночью, у нее опять не было средств, чтобы заплатить графу Бульбати новые налоги. Сейчас ей представился шанс, и она не должна его упустить. Правда, она разбойница с большой дороги, а не карманница, но скоро гости будут настолько пьяны, что даже не заметят, если их ограбят. Кроме того, когда братья Габбиано уедут в Неаполь, разбой на большой дороге прекратится. Одной ей с этим делом не справиться.

– Я просто хочу узнать, куда уехал король, – ответила она, решив не говорить ребенку, что собирается заняться банальным воровством. – Я не задержусь.

Мальчик кивнул.

– Давай спускайся. Я буду стоять здесь и страховать тебя.

Ухватившись за подоконник, Дэни с сильно бьющимся сердцем наблюдала, как мальчик ловко спускается вниз. На полпути к земле он внезапно посмотрел вниз, а затем на нее.

– В чем дело? – испугалась она.

– Там внизу, на траве, павлин? – спросил он громким шепотом.

– Да.

– А правда, что павлины кусают людей за голые пятки?

– Нет, Джанни. Кто тебе сказал такую глупость?

– Рэйф!

– Продолжай спускаться, ты уже почти у земли.

Через несколько минут мальчик добрался до балкона и по шпалерам спустился на землю. Дэни сбросила ему новые ботинки. Он схватил их, помахал ей рукой и побежал через лужайку к ограде, как она ему велела. Она провожала его взглядом, пока он не исчез в густых зарослях.

Подождав несколько минут, чтобы убедиться, что с мальчиком ничего не случилось, Дэни втащила в окно импровизированную лестницу. Посчитав свою миссию завершенной, она облегченно вздохнула, пригладила волосы и, сложив на груди руки, стала настраиваться на возвращение в бальный зал.

Спрятавшись в тени и положив руки на перила, Рэйф с горечью думал о том, почему такое количество народа не может развеять его скуку и одиночество.

Казалось, все в эту ночь шло не так, как надо.

Он сделал большой глоток вина, хотя внутренний голос подсказывал ему, что он уже выпил свою норму.

С того момента, как он стал самым могущественным человеком в Асенсьоне, прошло двадцать четыре часа, но он пока этого не почувствовал, и та пустота, которая была в нем и которая, как он надеялся, со временем пройдет, не исчезла. Сейчас он был самой влиятельной персоной в королевстве и, однако, оказался просто звездным гостем еще на одном скучнейшем балу, словно ничего и не произошло.

Возможно, для него никогда ничего не изменится, с содроганием думал он. Возможно, и дальше он будет испытывать скуку и пустоту. Испытав все утонченные удовольствия, нашел ли он удовлетворение?

Вздохнув, он снова внимательно оглядел толпу гостей внизу и увидел свою любовницу, стоявшую во всем своем ослепительном блеске у стола с напитками. Он видел своих друзей, шныряющих среди гостей, которые смотрели в оба и держали уши востро, чтобы обнаружить хоть малейшие признаки заговора против короля.

В записях врачей не было обнаружено ни малейшей ссылки на отравление, но Рэйф все равно продолжал держать королевские кладовые пустыми, и вся еда, попадающая на королевский стол, проверялась в университетской лаборатории, где ее скармливали кошкам. Ему казалось, что от этих опытов животные прямо на глазах жиреют. Он даже вообразить себе не мог, что кому-то придет в голову отравить великого короля Лазара. Но за последнее время он насмотрелся жестоких пьес и мелодраматических опер и поэтому пришел к выводу, что лучше лишний раз проверить, чем потом всю жизнь сожалеть.

Издав еще один протяжный вздох, он бросил скучающий взгляд на праздную толпу, к которой не имел никакого желания присоединяться.

Возможно, отец и на этот раз оказался прав, как бывал прав всегда. Возможно, не власть сделала его счастливым, а спокойная жизнь, любимая жена и дети. Но как раз эта перспектива ужасно пугала его сына.

Рэйф сделал все, что мог, стараясь выбрать себе невесту из пяти молодых женщин, предложенных ему, но все они были ему одинаково неинтересны.

Первая была восхитительной красавицей, но с жадным блеском в темных глазах, которым он не доверял. Вторая была умницей и даже написала и опубликовала несколько эссе на самые разные темы, но это последнее, в чем он нуждался, ведь она вынет из него всю душу, обсуждая свои бессмертные произведения. Это будет не жена, а моральный хирург. «Спасибо, – думал он, – нам такой не надо».

Третья была добродетельна, просто святая, очень набожна, и он просто не мог себе позволить хоть чем-то запятнать ее имя. Четвертая выглядела болезненной и хрупкой. Роды наверняка ее убьют. А последняя была крупной, розовощекой принцессой из какой-то варварской страны. У нее был веселый взгляд, и она очень понравилась Рэйфу, но друзья убедили его, что окружающие изведут ее своими насмешками, и он пришел к выводу, что они правы.

Рэйф нахмурился. Разве имеет значение, кого он выберет, и, однако, он всегда думал, что если и женится, то только на…

«Какой же я идиот!» – подумал Рэйф, запрещая себе закончить мысль. Несомненно, надо выпить еще шампанского.

Он уже взял бутылку, чтобы налить себе шампанского, когда заметил в толпе осторожно пробиравшуюся через зал молоденькую девушку. Беспокойно озираясь, она кралась, словно рыжая кошка по саду. Он внимательно наблюдал за ней, чувствуя, как сильно стучит в груди сердце.

«Неужели это моя рыжеволоска?»

Поняв, что это именно она – девушка, умевшая делать порох и скакать, стоя на спине лошади, – Рэйф заулыбался. «Как, эта дерзкая девчонка все-таки пришла? – удивился принц. – Еще бы она отказалась!» – самодовольно подумал он.

Рэйф смотрел на юную синьориту Даниэлу с откровенным мужским интересом. Ее хрупкую фигурку облегало светло-голубое платье, глаза прятались под темно-голубой полумаской. Однако он сразу узнал ее. В ней было что-то уникальное, что-то такое редкостное, что позволило бы ему выделить ее из толпы в тысячу раз большей, чем та, что собралась внизу. В свете ярких канделябров ее непокорные кудри отливали насыщенным каштановым оттенком.

Эта провинциалка была восхитительно неуместна среди нарядной сверкающей драгоценностями толпы. Он покачал головой, чувствуя, как нежность заполняет его сердце. Внимательно оглядев людей вокруг нее, он не увидел ни кавалера, ее сопровождающего, ни пожилой дамы. Он удивился. Может быть, она все-таки поняла его намек?

Одно Рэйф знал наверняка: она чувствовала себя неуютно даже сейчас, когда один из его закадычных друзей, Никколо, пытался познакомиться с ней. Синьорита Даниэла, не выдержав его натиска, прислонилась к мраморной колонне.

Сосредоточенно нахмурив брови, Рэйф наблюдал за ними пару минут, затем удовлетворенно улыбнулся, увидев, как она легко и изящно отделалась от Никколо и растворилась в толпе.

Он решил поскорее взять ее под свое крыло, пока это не сделали другие. Если уж кто и вонзит в нее свои когти, так только он. Похоже, именно это ему и нужно, чтобы взбодриться.

Он позвал Адриано и Томаса, которые в маленькой комнате за его спиной курили и спорили о бегах. Они тотчас же появились.

Рэйф кивнул в сторону гостей:

– Вы видите рыжеволосую девушку в голубом платье, стоящую у пальмы?

– Кто она такая? – спросил Адриано.

– Ее имя не ваша забота, – оборвал он друга, не спуская пристального взгляда с Даниэлы.

– Хорошенькая штучка, – заметил Томас, свесившись через перила, чтобы получше ее рассмотреть.

– Я хочу ее, – заявил Рэйф. – Приведите девушку ко мне.

Томас растерянно посмотрел на него, не зная, как отнестись к его словам.

– Ты это серьезно? Она выглядит ужасно молоденькой. Многое для тебя изменилось, после того как ты стал регентом, Рэйф. Ты не можешь вот так просто… – Томас замолчал.

Рэйф не удостоил друга ответом – он не спускал взгляда с девушки, любовался ее грациозной походкой, когда она пробиралась сквозь толпу. Она шла, бросая вокруг настороженные взгляды, что вызвало у него невольную улыбку. Что задумала эта дерзкая девчонка?

Впрочем, его всегда привлекали непокорные.

– Да, ваше высочество, – ответил наконец с легким поклоном Томас. – Куда вам ее привести?

– В мою спальню, – отчеканил Рэйф.

– Естественно. Пошли, – кивнул Томас Адриано.

От нетерпения Рэйф облизнул пересохшие губы. Будет ли она сопротивляться, пытаться убежать… или уступит? Хорошее развлечение, очень хорошее.

Друзья Рэйфа отошли на несколько шагов, как вдруг Адриано резко обернулся.

– А как же Хлоя? – выпалил он хмуро.

– А что такое?

– Она же любит тебя, Рэйф.

Рэйф взглянул на Адриано и почувствовал, что теперь между ним и его самыми близкими друзьями пролегла глубокая пропасть.

Вообще-то он и раньше держался от них на некотором расстоянии, возможно, потому, что был наследным принцем, или потому, что они не умели думать о завтрашнем дне, а впрочем, он мог прекрасно обходиться и без их компании. Сейчас, какой бы пост он ни предложил своим ближайшим друзьям, им все равно не придется нести такую ответственность, какая легла на его плечи. Он только теперь начал ощущать всю тяжесть своего положения. Но он не может, не имеет права позволить Адриано либо кому-то еще догадаться, что новая роль пугает его до судорог.

– Я жду, – приказал он тоном, не допускающим возражений.

– Я больше не хочу тебя знать, – пробурчал обиженно Адриано.

Когда друзья ушли, Рэйф почувствовал себя еще более одиноким. Такого одиночества он не испытывал никогда в жизни. Он не сдвинулся с места и продолжал стоять, ощущая знакомое чувство пустоты в груди и задаваясь вопросом, а нужен ли ему был такой подарок.

Дэни сняла изумрудное колье с женщины, напившейся так, что едва смогла добраться до дивана, и выскользнула из дамской комнаты. Опустив драгоценную добычу в карман, с бешено бьющимся сердцем она направилась к выходу из дворца, но неожиданно ей преградили дорогу двое мужчин.

Одного из них, с каштановыми волосами и кривой ухмылкой на бледном лице, она не знала, а вторым был не кто иной, как черноволосый красавец Адриано ди Тадзио. Он подозрительно смотрел на нее.

– Это она? – спросил он друга.

– Добрый вечер, синьорита, – поклонился Каштановый, раздвинув в улыбке тонкие губы.

– Идем с нами! – рявкнул ди Тадзио, хватая ее за руку.

Дэни побледнела от страха: «Господи, меня засекли!»

И прежде чем она успела опомниться, они подхватили ее под локти и поволокли через весь зал к лестнице.

– В чем дело? – отчаянно закричала она, уверенная, что сейчас ее разоблачат и посадят в тюрьму за кражу.

– Увидишь.

Дэни попыталась выдернуть руку, но Адриано лишь крепче сжал ее локоть.

Она вырывалась, ее сердце стучало, волосы растрепались. Гости останавливались и смотрели, как ее волокли сквозь толпу.

– Пожалуйста, не устраивайте сцен, синьорита, – шепнул Каштановый. – Вы ставите нас в неудобное положение.

– Я арестована? – Дэни старалась говорить спокойно.

Друзья посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Я арестована?! – снова спросила Дэни.

– Скажем так: некто хочет познакомиться с тобой, – с ухмылкой сообщил ей Адриано. – Там, наверху. Идем.

– Полегче, ди Тадзио. Она ведь совсем девочка, – раздраженно буркнул второй.

Почувствовав в его лице возможного союзника, Дэни остановилась на ступеньке и бросила на молодого человека с каштановыми волосами молящий взгляд.

– Пожалуйста, отпустите меня. Я не сделала ничего плохого…

Адриано потянул ее за раненую руку.

– Идем, маленькая сучка.

Дэни чуть не задохнулась от возмущения.

– Да как вы смеете! Вы делаете мне больно!

– Не надо быть грубым, ди Тадзио!

Адриано проигнорировал второго мужчину и набросился на Дэни:

– Грубым? Вот подожди, попадешь к нему в лапы, тогда и узнаешь, что значит быть грубым. Видишь ли, он просто зверь, когда дело касается женщин.

– Кто?! – закричала Дэни в ужасе.

– Оставь ее в покое, ди Тадзио! – рявкнул второй мужчина. – Не обращайте на него внимания, синьорита. Он шутит. Никто не собирается вас обижать.

Они поволокли Дэни по переходам дворца, а она старалась запомнить обстановку и маршрут, по которому они шли. Что бы они ни затевали против нее, она все равно убежит. Мужчины подтащили ее к какой-то двери, и Адриано открыл ее, смерив Дэни презрительным взглядом, а мужчина с каштановыми волосами жестом пригласил ее войти в комнату.

– Пожалуйста, объясните мне, что происходит? – Дэни вырывалась и не давала затащить себя внутрь помещения. – Я не сделала ничего плохого! Не оставляйте меня здесь!

Адриано захохотал, а мужчина с каштановыми волосами пинками затолкал ее в комнату.

– Не беспокойтесь, синьорита. Вы получите компенсацию.

– Что вы имеете в виду?

Каштановый, сочувственно посмотрев на нее, захлопнул дверь перед ее носом. Она приникла к замочной скважине и услышала, как они удаляются, о чем-то громко споря. Дэни прислонилась спиной к двери и огляделась. Она была одна.

Комнату освещала свеча, стоявшая на столике. Дэни подняла ее повыше и при неярком пламени разглядела кушетку, кресла и шкафчик с напитками, из чего заключила, что это скорее всего маленькая гостиная.