Текст книги "Дерзкая разбойница"

– Глупая маленькая девчонка! – фыркнул он и, откинув голову, расхохотался.

– Я действительно нуждалась в этом, – заявила она очень серьезно.

– Я знаю. – Он спрятал лицо в ее волосах.

«Вот чего мне всегда не хватало», – подумал он.

Полноты. Удовлетворенности. Насколько он помнил, впервые за многие годы он по-настоящему доверился женщине, и теперь ему не надо было притворяться, что он получает от этого удовольствие. Ему показалось, что Даниэла вернула ему все, что отняла Джулия, и главное – его невинность.

Дэни положила голову ему на грудь и закрыла глаза. Крепко прижав ее к себе, он смотрел на черное звездное небо, и покой снизошел на его измученную душу.

Глава 9

Возвращаясь в королевский дворец, Дэни словно летела по воздуху, крепко сжимая руку Рафаэля. Наверное, они проходили мимо лакеев, кавалеров и дам, но она никого не замечала вокруг. Она не спускала глаз с Рафаэля, любуясь его прекрасным лицом.

Они вошли в ее апартаменты, и он попрощался с ней в маленькой гостиной, заваленной цветами. Их аромат пьянил ее сильнее любого вина.

– Мне не хочется прощаться с тобой, – прошептала она, обнимая его за шею.

– Ты хочешь, чтобы я остался с тобой на ночь? – улыбнулся он, пробежав руками по ее бедрам.

Даниэла быстро подавила искушение.

– Лучше не надо, – ответила она.

– Но мне хочется, – капризно протянул Рафаэль.

– Не надо дуться, милый. Ты увидишь меня завтра.

– Завтра уже наступило: сейчас половина третьего утра.

– Значит, ты увидишь меня сегодня, но немного позже.

– Ну хорошо. – Он прижался к ней и потерся носом о ее нос. – Ты когда-нибудь продемонстрируешь мне свою способность ездить верхом, стоя на лошади?

– Возможно, когда узнаю тебя получше.

– Согласен. Какой бы подарок мне прислать тебе сегодня? Что бы ты хотела?

Она мечтательно улыбнулась, закрыла глаза и положила голову ему на плечо.

– Мне не нужны подарки. Я и без них счастлива.

– В таком случае позволь мне сделать тебя еще счастливее. Чего ты желаешь всем сердцем, Даниэла?

– Уж если ты заговорил об этом, то больше всего на свете мне хочется починить крышу моего дома.

Он застонал.

– Мария позаботится о дедушке, а вот крестьяне уже давно просят починить их дома.

– Не могла бы ты придумать что-нибудь для себя, женщина? Ты должна просить бриллианты или что-нибудь в этом роде. Я непременно займусь ремонтом жилищ твоих крестьян, но мне хотелось бы побаловать тебя лично.

– Ты слишком хорош, чтобы быть правдой, Рафаэль.

– Я сама реальность.

– Этого для меня вполне достаточно, и большего мне не нужно.

– В самом деле? – Он улыбнулся в темноте своей загадочной полуулыбкой и стал поднимать ее юбки. – Мне кажется, что это не совсем так.

Она вырывалась из его объятий, смеясь и краснея от его интимных прикосновений, которые будили в ней желание.

– Я совершенно точно знаю, чего ты хочешь, моя дорогая.

– Убирайся отсюда, неисправимый развратник! Я валюсь с ног от усталости.

– Хорошо, – неожиданно согласился он, – но сначала я уложу тебя в постель.

Он взял ее на руки и понес в спальню, нежно целуя на ходу.

Уложив ее в постель, он склонился к ней, опершись на руки и продолжая ее целовать. Его широкие плечи лишь угадывались в темноте, длинные волосы закрывали лицо, глаза горели страстным огнем. Он был похож на Люцифера, явившегося к ней во сне, чтобы ее соблазнить.

Она, затаив дыхание, следила, как его голодный взгляд пробегал по изгибам ее тела. Когда он снова посмотрел ей в глаза, в его взгляде не было и следа улыбки, а только горячее мужское желание, которое напугало ее.

– Я сгораю от нетерпения заняться с тобой любовью, – прошептал он, удерживая ее взгляд. – С первой минуты, как я увидел тебя, мне этого хотелось. Но, – продолжал он с нежной улыбкой, заметив испуг в ее широко раскрытых глазах, – я могу подождать. Одну ночь я выдержу, но не больше. А затем… для нас распахнутся небеса.

Дэни судорожно сглотнула. Они стали так близки за этот вечер, что ей захотелось рассказать ему о своем страхе, о том, что она может умереть во время родов, но, увидев его восхищенный взгляд, не решилась поведать ему о своей слабости.

Прекрасный принц Рафаэль считал ее бесстрашной и храброй. Она не обладала несравненной красотой Хлои Синклер, но у нее был характер, который позволял ей скрывать от людей, что на самом деле она жуткая трусиха.

Наклонившись, он поцеловал ее грудь, затем выпрямился и направился к выходу. Опершись на локоть, она любовалась его гордой походкой. Около двери он остановился и через плечо оглянулся. В полумраке комнаты блеснула белозубая улыбка.

– Мне так и хочется съесть тебя, Даниэла, – произнес он. – Ты уверена, что не хочешь, чтобы я остался?

– Спокойной ночи, Рафаэль.

– Спокойной ночи. – С почтительным поклоном он тихо закрыл за собой дверь.

Даниэла уютно устроилась в постели, отмахнувшись от внутреннего голоса, хотя прекрасно понимала, что очень рискует. «Ты девчонка с мальчишескими замашками, плохо приспособленная к окружающим условиям, – внушал ей внутренний голос, пытаясь вернуть ее к реальности. – Ты никогда не сможешь удержать такого человека». Но все было напрасно: она полюбила и знала, что это навсегда.

Наконец она заснула, и ей снился Рафаэль и… небеса.

Когда королевский золотой мальчик не побоялся скандала, объявив во всеуслышание о своем намерении жениться на Всаднице-в-Маске, Орландо подумал, что это просто злая шутка, но сегодня принц, казалось, нарочно сделал все для того, чтобы нажить себе новых врагов. Однако Орландо даже представить себе не мог, что замышляет его кузен, и этот факт весьма тревожил его, так как он никогда не воспринимал Рэйфа всерьез.

Сегодня принц объявил очередную войну двору, усадив очаровательную Даниэлу к себе на колено и держа ее там на протяжении всего совещания по финансам, выставляя напоказ свою любовь к невесте, выбранной им вопреки воле отца.

Разумеется, министры пришли в ярость от такого пренебрежения к этикету, и тогда Рэйф предложил им покинуть зал заседаний, если это их не устраивает.

Оскорбленный в лучших чувствах, епископ Юстиниан, единственный из всех, решился уйти с совещания, громогласно заявив, что он отказывается совершать свадебный обряд, пока не будет уверен, что король одобрит этот брак.

Синьорита Даниэла вздрогнула, услышав гневные слова епископа, так как по своей наивности не понимала, что принц использует ее в своих целях. Она испытывала неловкость, оказавшись в столь двусмысленной ситуации, но Рэйф крепко и вместе с тем нежно удерживал ее на колене и что-то шептал ей на ухо.

Она растерянно оглядывалась на советников короля, но Орландо заметил, что чем язвительнее пилили и упрекали Рэйфа за его неуважение к министрам, тем больше менялось выражение лица Даниэлы. Если сначала на нем была написана девичья застенчивость, то после очередного выпада в адрес Рэйфа она сердито нахмурила брови и, поудобнее устроившись у него на колене, всем своим видом дала понять, что она целиком на его стороне и будет защищать интересы принца, чего бы это ей ни стоило.

Казалось, только нежные поглаживания Рэйфа удерживали Даниэлу от того, чтобы не наброситься на любого, кто осмелится отнестись к будущему королю Асенсьона без должного уважения, соответствующего его рангу. Рэйф и Даниэла выступили единым фронтом против совета министров.

Более молодые члены кабинета, такие как Адриано и Ник, незаметно обменялись с Орландо многозначительными взглядами. Орландо улыбнулся: он знал слабое звено в окружении Рэйфа. Адриано был ревнив, непоседлив и эмоционально неустойчив. Для Орландо не было секретом, почему ближайший друг Рэйфа столь враждебно настроен против невесты принца.

Даниэла оказалась в этой компании под предлогом, что будет вести протокол совещания, чтобы Рэйф не отвлекался на пустяки, но принца, похоже, мало волновали государственные дела – он только и делал, что гладил Даниэлу. Лениво развалившись, словно император на троне, он одной рукой вершил судьбы сотен тысяч подданных, а другой гладил невесту по спине, играл с ее волосами, целовал в щечку.

Синьора Даниэла внимательно следила за происходящим в зале заседаний, и ее умный и пытливый взгляд произвел впечатление на Орландо. Время от времени она склонялась к уху Рэйфа и что-то шептала ему. Орландо догадался, что она комментирует выступления министров. Все видели, что принц внимательно прислушивается к ее словам, но были довольны, что она не осмеливается высказываться вслух перед членами кабинета.

Совещание тянулось, аргумент следовал за аргументом. Дон Артуро утомил всех, оспаривая каждое замечание Рэйфа, который, оставаясь внешне спокойным, не желал отказаться от своего вето, наложенного на закон о налогообложении.

Рэйф продолжал поглаживать Даниэлу, словно она была хорошенькой рыженькой кошечкой, свернувшейся клубочком у него на коленях.

Орландо бесили эти бесконечные поглаживания. Он представил, как эта пара занимается любовью. Такая женщина, как Даниэла, думал он, может полностью отдать себя только очень удачливому человеку, и он мысленно представил себя на месте Рэйфа.

Казалось, что между парочкой пролетают искры, от которых присутствующих бросало в жар. Советники чувствовали себя неловко, понимая, что Рэйф их просто терпит, а в действительности вообще в них не нуждается.

Все, что ему было нужно, так это Даниэла и, конечно, постель.

Когда в половине одиннадцатого был объявлен короткий перерыв, советники собрались в конце коридора, чтобы поделиться своим мнением о поведении принца, называя его самонадеянным развратником, но Орландо был уверен, что не только физическое влечение заставляло Рэйфа с такой настойчивостью удерживать около себя девушку.

Здесь все было гораздо сложнее.

После того как члены кабинета ушли из зала заседаний, Даниэла и Рэйф продолжали о чем-то тихо переговариваться. Орландо украдкой наблюдал за ними и заметил, что Даниэла поцеловала Рэйфа в щеку, после чего хмурые морщины на его лице разгладились и он улыбнулся.

Орландо подумал, что, судя по всему, только он один заметил, как изменился Рэйф под влиянием Даниэлы. Одно не вызывало у него сомнения: ему абсолютно не нравилось то, что он увидел. Плохо, что общественное мнение уже начало склоняться на сторону Рэйфа, после того как принц подружился с бесстрашным Всадником-в-Маске. Девица уже готова с мечом в руках защищать своего спасителя.

Принц перестал зевать, скуку его как рукой сняло. С несвойственным ему добродушием Рэйф сказал всего несколько слов, но эти слова он произнес спокойно, уверенно и с достоинством.

Испытывая отвращение от одного вида этой страстно влюбленной друг в друга парочки, Орландо присоединился к остальным членам кабинета, не переставая думать, что теперь, черт возьми, станет с его планом, особенно если будущая жена Рэйфа в скором времени забеременеет?

Одного взгляда на них было достаточно, чтобы усомниться, что он сможет добиться отстранения Рэйфа от престола. Везучий принц счастливым образом обошел все расставленные Орландо смертельные ловушки. Если Даниэла произведет на свет сына, трон перейдет к их ребенку, а не к его младшему брату Лео. Орландо не мог позволить, чтобы такое случилось.

Он оглянулся и увидел, что они целуются, уверенные, что за ними никто не наблюдает. Сердце его затопила зависть и ненависть. Его красота, богатство, титул и принадлежность к королевской семье позволяли ему иметь самых красивых женщин, но ни одна из них не целовала его так, как Даниэла целовала Рэйфа.

Орландо никогда не был нежен с женщинами. Он всегда оставлял на их нежной коже следы поцелуев. Ему тщательно подбирали любовниц, и он равнодушно откупался от них, платя за их крики, которые доставляли ему удовольствие.

И однако он не понимал, что связывает принца и его новую игрушку. Сила этой связи пугала его. Возможно, настало время обратить привязанность Рэйфа против него самого. И больше всего Орландо нравилось то, что ему даже не придется врать.

Члены кабинета вернулись в зал, но вторая часть заседания долго не продлилась, потому что леди Даниэла обрушила свой гнев на дона Артуро за его пренебрежительные высказывания в адрес Рэйфа. Она прервала премьер-министра на полуслове, не желая слушать его речь, полную фальши.

– Хватит, синьор! – гневно вскричала она, вскакивая с колена Рэйфа.

Дон Артуро поднял на нее изумленный взгляд, но когда Рэйф прикрыл рот рукой, подавляя смех, премьер-министр не выдержал:

– Вы вообще не имеете права находиться здесь, синьорита! Кто вы такая?

– Патриотка и ваша будущая королева, вот кто я! – гордо выпалила она ему прямо в лицо.

Рэйф захлопал в ладоши от восторга, а министры побледнели от страха.

Даниэла Кьярамонте не сдавалась:

– Это вы не должны присутствовать здесь, раз позволяете себе в таком тоне говорить с будущим королем. Никогда в жизни я не слышала подобной дерзости! Вы призваны служить Асенсьону, а не сеять вражду среди приближенных короля. Как вы смеете подрывать авторитет его высочества?

Миролюбивый министр сельского хозяйства попытался вмешаться:

– Дон Артуро не подрывает авторитета его высочества, синьорита…

– Подрывает, черт возьми! – воскликнула Даниэла, гневно сверкнув глазами.

– Даниэла, – позвал Рэйф.

– Да, синьор? – отозвалась она, продолжая сверлить взглядом дона Артуро.

– Извини, что прерываю тебя.

– Как вам будет угодно. Ваш отец не потерпел бы такого. Почему же это терпите вы?

– Выйди, дорогая, – ласково попросил Рэйф, целуя ей руку.

Орландо окинул взглядом членов кабинета, чувствуя, как в зале нарастает напряжение, и понимая, что, как только леди Даниэла уйдет, для них наступит ад.

Даниэла кивнула и направилась к двери, распрямив плечи и гордо вскинув голову. Рэйф смотрел ей вслед, пока за ней не закрылась дверь. Затем он оглядел собравшихся, и его взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Дон Артуро, господа советники! Я распускаю кабинет, и вы все можете подать прошение об отставке! – прогрохотал он, стукнув кулаком по столу.

Дэни, подслушивающая под дверью, даже подпрыгнула, услышав грозный рык принца. В зале раздались крики, но Рэйф быстро утихомирил собравшихся.

«Боже, что я наделала?!» – подумала Дэни, бледнея.

Она отпрянула от двери, чтобы члены кабинета, покидая зал заседаний, не обрушили свой гнев на нее. Она сгорала от стыда из-за того, что не сумела сдержаться и вела себя как торговка рыбой, накричав на дона Артуро ди Сансеверо, доверенного советника короля. Однако Даниэла была рада, что Рафаэль наконец пресек оскорбительные выпады премьер-министра.

Опасаясь, что король и королева по возвращении могут наказать ее за несдержанность, она ушла в свои апартаменты, чтобы избежать дальнейших неприятностей.

Проходя мимо одной из гостиных, Дэни услышала воркующий смех. Влекомая любопытством, она заглянула в широко распахнутую дверь гостиной и увидела Хлою Синклер, уютно устроившуюся на широкой тахте в кремово-золотую полоску. Актриса лучилась от счастья, сияя ямочками на щеках, яркое солнце золотило ее волосы цвета шампанского.

У ее ног и на расположенных рядом оттоманках расположилась группа обожателей, ловивших каждое слово Хлои и расточавших ей пылкие комплименты. Молодые дамы с завистью смотрели на нее, мечтая иметь хоть частицу ее блеска.

Настроение у Дэни испортилось. Если и существовала женщина, равная принцу по красоте, то, вне всякого сомнения, ею была несравненная Хлоя Синклер, похожая на сказочную королеву.

«Что она здесь делает? Может быть, она пришла навестить принца? Но…» – Дэни не закончила свою мысль, потому что в глазах у нее потемнело от ярости. В конце концов, завтра она выходит замуж за Рафаэля, и никакие актрисы не смогут тут ничего изменить.

Неожиданно английская дива обратила на нее взгляд холодных голубых глаз. Разумеется, она сразу узнала Дэни, и лицо ее исказила гримаса. Хлоя перестала смеяться, взгляд ее остекленел, но она быстро справилась с собой и с лукавой улыбкой что-то сказала одному из молодых поклонников, сидящих у ее ног. Это выглядело так, словно Дэни вообще не существовало на свете. Ей показалось, будто перед ее носом захлопнули дверь.

Плотно сжав губы, она отправилась дальше по коридору, в свою комнату. Сердито меряя шагами гостиную, она ждала Рафаэля. Скорее всего совещание уже закончилось, и он с минуты на минуту будет здесь.

«Конечно, если его не заманит к себе эта самонадеянная актрисочка», – подумала она с горечью.

Дэни обнаружила, что ревнует Рэйфа к этой прославленной актрисе, которая так крепко держала его, и снова почувствовала себя провинциальной нищей девчонкой.

Цветы в гостиной уже начали вянуть. Она выхватила из букета красную розу и вскрикнула от боли, уколовшись о шип. Высасывая кровь из ранки, она вышла на балкон, с нетерпением ожидая появления Рэйфа.

«Он обязательно придет», – уговаривала она себя. Он обещал проводить ее в гавань, чтобы она могла попрощаться с братьями Габбиано, которых сегодня должны были выслать в Неаполь.

Ее размышления прервала появившаяся в дверях служанка с сообщением, что к ней явился гость. Дэни радостно вбежала в комнату и остановилась в недоумении.

Герцог Орландо ди Камбио был очень похож на принца, но в отличие от Рэйфа у него были черные волосы, смуглая кожа и он был на несколько лет старше Рафаэля. Он держал в руках небольшую кожаную папку с документами. Увидев Дэни, он раздвинул губы в улыбке, хотя взгляд его карих глаз оставался холодным.

– Синьорита Даниэла. – Он поклонился ей. – Его высочество сейчас занят и поэтому поручил мне навестить вас.

Дэни почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.

Занят? Гнев захлестнул ее, но она заставила себя не показывать своей обиды этому человеку.

Орландо бросил быстрый взгляд на стоящую в дверях служанку, затем снова повернулся к Даниэле:

– Не могли бы мы где-нибудь поговорить?

– Как вам будет угодно.

– После вас, мадам, – галантно поклонился Орландо, открывая дверь.

Дэни была слишком зла, чтобы запомнить маршрут, по которому он ее вел. Перед ее мысленным взором стояли Рафаэль и его английская красавица. «Чего ты желаешь всем сердцем, Даниэла?» – вспомнила она его вчерашние слова. Как он мог пообещать ей заняться ремонтом жилищ ее людей, если все свободное время проводит с этой женщиной?

Еле сдерживая гнев, она быстро шла по коридору, с трудом поспевая за широко шагавшим Орландо. В конце коридора была дверь, выходившая на залитый солнцем балкон. Пропустив Дэни вперед, Орландо любезно подвинул ей стул.

Он молча смотрел на нее. У него были широкие брови и орлиный нос, но осанка была такой же величественной, как и у Рафаэля. Прежде чем начать разговор, Дэни постаралась успокоиться.

– Я не знала, что у его высочества есть кузен, – холодно заметила она.

– Мы дальние родственники, – последовал невозмутимый ответ. – Семья ди Камбио покинула Асенсьон почти сто лет назад и обосновалась в Тоскане после одной семейной ссоры.

Дэни было любопытно узнать побольше о семье, членом которой ей предстояло скоро стать, но продолжения не последовало, а она была не в том настроении, чтобы задавать вопросы.

Балкон выходил на широкую подъездную дорогу, которая пролегала от железных ворот до парадного входа во дворец. Дэни видела солдат, охранявших подступы к дворцу, курьеров, снующих взад и вперед со срочными донесениями, и служанок, которые время от времени выбегали по каким-то делам.

Положив папку с документами на перила балкона, Орландо повернулся к Дэни.

– Синьорита Даниэла, сказать по правде, я пришел поговорить с вами о предстоящей свадьбе. На заседании членов совета вы назвали себя патриоткой, и я верю, что это так. Я верю, что вы желаете блага как Асенсьону, так и Рафаэлю.

– Разумеется.

Нахмурившись, он смотрел на далекий горизонт.

– Мне кажется, мой кузен ведет себя неправильно. Пожалуйста, поймите, что в первую очередь я несу ответственность перед Асенсьоном и королем Лазаром. То, что я вам скажу, может вам не понравиться.

Отогнав от себя мысль о том, что в данный момент ее жених, по всей вероятности, милуется со своей красавицей любовницей, Дэни, сложив на груди руки, спросила:

– А в чем, собственно, дело?

– Дело в том, что, женившись на вас, Рафаэль рискует своим будущим и его поступок может привести к новому семейному расколу, вроде того, что произошел век назад, когда мои предки вынуждены были покинуть Асенсьон.

Дэни ошеломленно смотрела на него.

– Я люблю Рэйфа, как вы понимаете, но все знают, как дурно он себя ведет. Он человек эмоциональный и не всегда отдает себе отчет в том, к чему могут привести его поступки. Я не уверен также, что он понимает, к каким последствиям может привести его женитьба на вас. Я пытался это ему объяснить, но он не захотел меня слушать, поэтому, руководствуясь интересами принца, я пришел к вам.

– К каким последствиям? – спросила Дэни, чувствуя, как в ее жилах стынет кровь.

– Говоря откровенно, скорее всего король Лазар лишит его наследства и назначит своим преемником принца Лео.

– Что?! – вскричала Дэни. Она сразу вспомнила слова Рафаэля, сказанные прошлой ночью на яхте, когда он рассказывал ей о своих натянутых отношениях с отцом.

– Перед тем как королевская семья уплыла в Испанию, король в присутствии всех членов кабинета угрожал Рафаэлю, что отдаст корону принцу Лео.

– Не могу поверить, что король приведет в исполнение эту угрозу, – заметила Дэни, охваченная ужасом. – Это будет ударом для Рафаэля.

– Он слишком часто ставил семью в неловкое положение.

– И все же я не верю, что король Лазар из-за меня лишит его наследства. Я, возможно, и бедная, но из хорошей семьи…

– Вас арестовали как грабительницу с большой дороги, синьорита. Это сводит на нет всю вашу родословную. Неужели вы и вправду думаете, что король захочет иметь преступницу в качестве матери будущего наследника престола? Они воспримут вас как заразу, попавшую в королевскую кровь, что ничуть не лучше, чем если бы вы были Хлоей Синклер.

Она с ужасом посмотрела на него. Он ответил ей улыбкой, полной сожаления, хотя его взгляд оставался холодным.

– Они могут расторгнуть ваш брак, мадам, и они это сделают. В их руках власть.

– Но как вы не понимаете, что я в долгу перед Рафаэлем! Он спас мне жизнь и освободил моих друзей! Я дала ему слово. Я не могу нарушить его.

– Если вы в долгу перед ним, то тем более должны от него отказаться. Выйдя замуж за Рафаэля, вы погубите его жизнь. Вы этого хотите?

– Конечно, нет. Почему все относятся к нему как к ребенку? Он взрослый мужчина, и я единственная, кого он хочет видеть своей женой! – почти жалобно закричала Дэни.

Наступила тишина. Орландо с сожалением смотрел на нее, казалось, спрашивая: «Тогда почему он сейчас с Хлоей Синклер?»

– Мое дорогое дитя, – сказал он наконец, – мне не хотелось бы делать вам больно. Вы так молоды, а он человек беспринципный.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я видел его в подобных ситуациях тридцать или сорок раз. Его любовные приключения длились не больше недели. Вы наверняка слышали о его репутации.

– Это одни разговоры.

– Нет, это правда. Его романы всегда начинались так, словно он нашел единственную любовь своей жизни. Он делает дорогие подарки, говорит комплименты и так далее. А затем ему становится скучно. Хлоя Синклер единственная, кто смог удержать его около себя более месяца, и, мне думается, мы оба догадываемся почему. Вы совсем другая. Вы заслуживаете лучшей участи. Не позволяйте ему обольстить себя, иначе вы окажетесь в дурацком положении. Он кронпринц и мой кузен, но я благородный человек, синьорита Даниэла, и поэтому стою здесь и говорю вам, что когда дело доходит до чего-то серьезного, Рэйф становится хамом. Надеюсь, это для вас не новость. Он может получить от женщин все, что захочет, потому что знает, как обольстить их. Не успеете вы опомниться, как окажетесь в его власти, а потом он найдет себе новую игрушку.

Дэни смотрела на него, с трудом сдерживая слезы. Каждое произнесенное им слово совпадало с ее опасениями. Комок застрял у нее в горле, когда Орландо добавил:

– Ненавижу себя за то, что принес вам такие новости, но я подумал, что следует предупредить вас: вы просто очередная его прихоть. Мне горько говорить вам это.

Дэни покачала головой и отвернулась, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди. Она должна была это предвидеть. Все шло слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– К сожалению, это еще не все, – вздохнул Орландо и открыл папку.

Ее внезапно охватил страх, что в папке лежат деньги, предназначенные ей в качестве отступного. Это было бы последним ударом по ее гордости, но когда он предложил ей заглянуть внутрь, она увидела пять маленьких портретов молодых женщин.

– Кто они такие?

– Это знатные дамы, из числа которых принцу было приказано выбрать себе невесту. – Он вкратце рассказал ей о сделке, заключенной королем Лазаром со своим сыном, предоставив ему управление Асенсьоном на время своего отсутствия – при условии, что Рафаэль выберет себе жену из этих пяти женщин. – Полагаю, это будет основной причиной, по которой Рафаэля лишат наследства, если он женится на вас. Ему не нравится, что отец приказывает ему жениться, лишая тем самым свободы. Его гордость восстает против того, что эти девушки были отобраны для него без его ведома. Боюсь, что женитьба на вас будет плевком в лицо королю.

– Господи! – потрясенно прошептала Дэни. Она закрыла глаза, ненавидя себя за свою наивность.

Какой же дурой она была, если позволила этому развратнику заманить себя в ловушку! Как могла она подумать, что принц выберет ее, рыжеволосого сорванца, да к тому же преступницу, когда у него есть с полдюжины невест да еще Хлоя Синклер в качестве любовницы? Как она с самого начала не догадалась, что единственным желанием принца было потрясти мир и вызвать ярость короля?

Теперь она понимала, что вчера вечером он просто притворялся. Господи, какой же она была дурой, поверив ему! Она содрогнулась при мысли, что позволила ему некоторые вольности, хотя все в ней восставало против них. Вчера вечером она дарила ему свою душу и тело, а он просто играл с ней, как играл на балу, приказав своим друзьям привести ее в свои покои.

Как лицемерно он добивался от нее верности своему слову, хотя сам лгал, говоря об искренности своих намерений!

«Я ненавижу его!» – злилась Дэни. Внезапно ей отчаянно захотелось увидеть Матео, своего единственного верного друга. А еще ей захотелось поскорее вернуться к дедушке.

– Не сомневаюсь, что женитьба Рэйфа на вас будет для короля последней каплей, – продолжал между тем Орландо. – Трон перейдет к Лео. Что станет с Рэйфом, я не знаю. Но главное – неизвестно, что ждет Асенсьон.

С невыносимой болью в сердце Дэни, сложив на груди руки, окинула взглядом раскинувшийся перед ней город.

– Если Рафаэль такой презренный негодяй, почему же вы все-таки хотите видеть его на троне? Может быть, он не заслуживает его?

– Его всю жизнь учили быть королем. Его нельзя назвать неспособным, просто он еще не достиг зрелости. Надеюсь, что со временем он повзрослеет. К тому же Лео всего десять лет, а трон должен достаться тому, кто сможет стабилизировать положение в стране.

Дэни закрыла глаза, пытаясь разобраться в хаосе чувств, нахлынувших на нее.

– Я не знаю, как мне поступить, синьор. Я не могу просто ему отказать. Мои друзья все еще в тюрьме. Если я возьму назад свое слово, Рафаэль придет в ярость. Бог свидетель, я не хочу выходить замуж за такого негодяя и навлекать на себя гнев короля, но если я откажу Рэйфу, он может послать братьев Габбиано на виселицу. Даже если им удастся уплыть в Неаполь, их могут выследить и убить.

– Это правда, – согласился Орландо, глубоко вздохнув. – Принимая во внимание, что свадьба должна состояться завтра, может быть, не надо ее откладывать? Возможно, стоит подождать возвращения короля, который аннулирует ваш брак.

Дэни растерянно смотрела на него.

– Вам известно, на основании чего ваш брак может быть аннулирован?

Дэни покачала головой.

– Вы не должны… отдавать себя ему. Если вы забеременеете… ребенок будет для короля нежелательным ублюдком, – с горечью проговорил Орландо.

– Я понимаю. – Дэни даже почувствовала некоторое облегчение: по крайней мере она не умрет, давая жизнь ребенку.

Некоторое время они молчали. Дэни поглядывала в коридор, надеясь увидеть Рафаэля. Ей не хотелось, чтобы он застал ее с Орландо и подумал невесть что.

– Я просто не знаю, что ожидать от разбойницы с большой дороги, – улыбнулся Орландо. – Закон требует, чтобы вас отправили на виселицу. – Он погладил Дэни по щеке. – Но едва ли у кого-то поднимется рука подписать вам смертный приговор.

Дэни отпрянула он него, шокированная этой неожиданной лаской.

– Когда придет время, вы оставите его, а я возьму на себя обязанность защищать вас от гнева короля и королевы. Ваше желание не заявлять свои права на принца поможет мне добиться от их величеств вашего освобождения. Я постараюсь, чтобы вам простили ваши преступления. Возможно, мы сможем заключить наше собственное соглашение.

– Вы ведете себя неприлично! – заявила Дэни, возмущенная его предложением. – Когда мы с Рафаэлем поженимся, вы станете моим родственником.

Он понимающе улыбнулся ей, захлопнул папку и ушел.

– Как ты мог связаться с этой костлявой деревенщиной? – выговаривала Хлоя, обдавая Рэйфа холодом голубых глаз. – Неужели ты думаешь, что она сможет удовлетворить тебя? Позволь заметить, мой любимый мальчик, что первый трепет скоро пройдет! Эта девчонка такая же, как и все остальные. Она скоро наскучит тебе, и ты приползешь ко мне на коленях, но я захлопну дверь перед твоим носом! Ты думаешь, что очень нужен мне? Я могу иметь любого мужчину, которого захочу!

Рэйф вздохнул.

– Могу! – кричала Хлоя, наступая на него. – Любого. Ника, Орландо, даже короля!

– Ради Бога, веди себя прилично! – взмолился Рэйф.

Хлоя разразилась нервным смехом.

– Это пугает тебя, Рэйф? Боишься, что мне будет веселее в постели с твоим отцом? Я уверена, что будет. Он все еще сильный как жеребец. Король настоящий мужчина, не то что ты!

– За тридцать лет брака он ни разу не изменил моей матери. Думаю, он не сделает этого и сейчас, какой бы хорошенькой ты ни была.

– Ты маменькин сыночек! Я соблазню его, лишь бы насолить тебе. Ему нужна хорошая любовница, потому что королева ни на что не годная старая карга!

«Теперь она оскорбляет мою мать», – Рэйф едва сдерживал гнев.

– Как тебе не стыдно говорить подобные вещи, ведь ее величество так хорошо к тебе относится! – возмутился Рафаэль, но его слова только подлили масла в огонь.

– Твоя мать ненавидит меня! Она ненавидит всех женщин, которые вьются вокруг тебя.

– Просто она видит их насквозь.

– А ты все еще продолжаешь держаться за ее подол! Возможно, я возьму себе в любовники Орландо. Что ты на это скажешь?