Текст книги "Огненный шар. Книга 2"

Глава 17

В землянке, куда Жан с бойцами принес Ника, было тесно. Несколько раненых бойцов сидели в стороне, и им тут же оказывали медицинскую помощь.

– Куда его? – кричал Жан.

– Сюда, на стол, – указал пожилой врач и бросил сразу делать перевязки очередникам и, поручив их медсестрам, подошел к столу.

С Ника сняли рубашку.

– А ты можешь идти, – сказала сестра.

– Я с ним должен быть. Ты меня не гони. Ты не знаешь, что это за человек.

– Выйдите, молодой человек, – уже потребовал врач.

– Если вы его не спасете, я разнесу вашу богадельню в клочья, – огрызнулся Жан.

Он еще раз оглянулся на стол, где лежал Ник, и вышел.

Жан сел у входа в землянку, прислушиваясь к канонаде, которая с новой силой звучала где-то совсем близко. Он уставился в землю и только сейчас заметил, как трясутся его руки. Взгляд его был пустой и безразличный. До сих пор звенело в ушах, а в голове был какой-то кошмар. Он вздрогнул от прикосновения к его плечу чьей-то руки, поднял голову и увидел Ин.

– Что с Ником? – сразу был его вопрос.

– Его оглушило, и он получил касательное ранение в грудь, – сказала Ин и присела рядом. – Я прошу вас, не лезьте под пули.

– Он пришел в себя?

– Да. Ему сейчас наложат швы и перебинтуют.

– Ты так все просто говоришь. Где Лиза?

– Она там, внутри.

– Я вас даже не заметил, – тихо произнес Жан. – Этот ваш мясоруб меня выгнал. Потом его куда – в госпиталь?

– Не знаю, – пожала плечами Ин. – Я так переживаю за него.

– Так иди и узнай, – взорвался Жан.

– Я не могу на это смотреть.

– Тоже мне, медицина. Крови боишься?

– Просто не могу.

Жан поднялся и взглянул на дверь в землянку.

– Сейчас разберемся, – решительно произнес он и шагнул вперед.

Ник с перевязанной грудью сидел уже на табуретке.

– Без наркоза заштопали? – спросил Жан.

Ник в ответ через силу улыбнулся.

– Изверги, хоть бы спирт вмазать дали.

– Я для тебя его сберег, – ответил врач. – Иди отсюда, мешаешь.

Жан сплюнул и вернулся к Ин.

– А Лиза где?

– Она там с Ником. Ты ее снова не заметил?

– Нет.

– Больше не заглядывай. Она тебя видела и сейчас выйдет.

Действительно, вскоре появилась и Лиза. Она сразу бросилась ему на шею и стал целовать его чумазое лицо.

– Я два танка подбил, – похвастался Жан.

– А Ник? Его ранило.

– Он – всех остальных. У него что-то серьезное? Его в госпиталь отправят?

– Нет. Ему просто чудом повезло. Немного грудь поцарапало осколком. Еще чуть-чуть, и он бы погиб.

Жан улыбнулся, наверное, впервые за целый день. Он глубоко вдохнул воздух и посмотрел на Лизу.

– Мне надо идти туда, где все, – сказал он.

– Нет, останься здесь, – схватила его за руку Лиза. – Я за тебя боюсь.

– Я быстро – туда и обратно.

Она разжала пальцы, и Жан исчез в траншее.

Жан добрался до своего места. От зенитной установки ничего не осталось. Прямым попаданием ее просто разнесло.

– Скучаете, братва? – весело произнес Жан, обращаясь к солдатам и курсантам. – Скучаете, а враг наступает. – Тут он заметил Терехина. – Давно не видел. Ты где пропадал?

– Командир на другую точку перекинул.

– Ох, и любит он это делать, – согласился Жан.

– Вы с какого училища, пацаны? – поинтересовался курсант.

– Ты такого не знаешь.

– Я все в городе знаю.

– Мы с тракторно-музыкального.

Терехин от удивления раскрыл рот.

– А что, и такое есть? – спросил он.

– Всякие есть. – Жан взглянул на любопытного курсанта. – Так что после войны можешь сразу идти и поступать. Адрес потом скажу.

Удивленный курсант так и не понял, что его разыграли.

– Интересно, – сказал он. – И на кого там учат?

– Я же сказал, потом, а сейчас не скучаем и готовимся к бою.

– Тоже мне командир нашелся.

– Он наш отряд в город вывел, – сказал с гордостью Терехин. – Он хороший командир. Когда нашего убило, он все взял в свои руки, и мы дошли.

– Тут поскучаешь, – отозвался один. – Только одну атаку немцев отбили.

– Прут на позиции?

– Еще как. Танки встали и ведут прицельный огонь, а эта сволочь так и лезет.

– Нормально. Сейчас будем разбираться. – Жан подошел к пулеметчику. – Будешь запасным, – сказал он и взялся за рукоятку оружия.

Курсант хотел ему что-то сказать, но решил промолчать.

– Стрелять умеешь? Это тебе не миномет.

– Разберемся. Учиться будем в ходе боя. Смотри, сколько мишеней бегает.

Очередная атака противника была мощной. Фашисты лезли как тараканы.

Жан прижал приклад к плечу и нажал на спусковой крючок. Первая очередь пришлась куда-то в воздух. Его так тряхнуло, что он даже зажмурил глаза.

– Вот это штука, – вслух произнес Жан. – Сейчас я вас немного буду щекотать. Да простит меня Бог. Хорошо, мать родная не видит своего озверелого ребенка. – Он сосредоточился и полоснул по противнику. – Черт возьми, столько пуль вылетело, а один только упал!

– Бери ниже, чего над головами палишь? – кричал ему на ухо курсант.

Жан взглянул на него и снова навел ствол на наступающего врага.

– Без сопливых дорога скользкая, – сказал он. – Еще учить отца будешь, как детей делать. Лучше тащи сюда патроны, балбес.

– Слушай, ты, снайпер с навозной кучи, – уже не выдержал курсант. – Или стреляешь, или треплешься в пустую – выбирай одно из двух или отваливай.

– Жан, бери левее, – раздался знакомый голос.

Жан обернулся и увидел Ника.

– Уже выписали? – спросил он.

– Бери левее, нас обходят. – Ник в прыжке оказался рядом с Жаном. – Вон они залегли, гаси их по полной.

Стоящие вдалеке танки снова дали залп, и перед глазами поднялась земля. Со всех сторон засвистели осколки разорвавшихся снарядов.

– Где твоя каска? Ник, второго счастливого случая может уже не быть.

Только Жан произнес эти слова, как рядом, сраженный осколками, рухнул курсант.

– Посмотри, что с ним.

Ник склонился над молодым человеком.

– Убило, – сказал он.

– Так, еще сейчас с десяток за него уложу. – Жан сжал до хруста в пальцах приклад пулемета и открыл шквальный огонь по противнику. – Это за моего помощника, это за всех остальных, а это за Ленинград. – Он вел огонь, и к нему было просто невозможно подойти.

– Ну ты и псих, – заметил Ник. – Остановись, уже никого не видно! – почти в ухо кричал он ему.

– Они, как поганки, сейчас появятся, – твердил Жан, пока не подбежал командир.

– Прекратить огонь! – потребовал он.

Только сейчас Жан остановил стрельбу.

– Ты чего орешь? – нервно спросил Жан.

– Прекратить разговоры! – уже приказал командир.

Ник одернул друга.

– Прекрати, Жан.

Конфликт мог бы иметь продолжение, если б не появились в небе снова наши самолеты. Они вновь нанесли сокрушительный удар по позициям противника. Сразу загорелось несколько танков, некоторые повернули в обратную сторону.

Самолеты пронеслись в сторону лесной полосы, сбрасывая бомбы. Лес покрылся оранжевым от огня цветом. Нику даже послышалось, как затрещали стволы деревьев.

Жан отбросил пулемет в сторону и посмотрел на свои ладони. Пальцы свело судорогой от напряжения, и они ему не подчинялись. Он медленно опустился на дно траншеи, рядом с убитым курсантом, обхватил голову руками и громко заплакал.

– Успокойся, Жанчик. Возьми себя в руки, – просил Ник.

– Я больше не могу это все видеть, – сквозь слезы твердил Жан. – Когда это все наконец закончится? За что эта рыжая дура нас сюда заслала? – ругал он Люсию Петровну. – Совсем с ума бабка спятила.

Сквозь слезы он видел бледное лицо курсанта, и ему еще больше хотелось плакать.

– Ник, за что они парня убили? – Жан нашел в себе силы подняться и взглянул в сторону вражеских позиций. – А этим сволочам что надо на нашей земле? Как я их ненавижу! – он с силой ударил кулаком по земле и взглянул на пулемет.

– Отдохни, – снова попросил его Ник. – Огонь никто не ведет, и тебе не стоит беспокоиться.

– Да здесь просто они всех поубивали, – впадал в истерику Жан. – Ты да я только остались… Да этот придурок, командир.

– Жан, мы не одни. Нас много. Там нас с тобой наши девчонки ждут, успокойся.

– Как у тебя грудь? – спросил, сдерживая себя, Жан.

– Нормально.

Он взял за плечи Ника и уткнулся головой в его плечо.

– Если останусь жив, я тебя расцелую, – шептал он.

– Успокойся, Жан. Мы все останемся в живых. Ты же знаешь наше положение.

– А эти пацаны? – он взглянул снова на мертвого курсанта. – Почему они погибают?

– Время такое, война. Можешь считать, им не повезло, что они родились в эти годы.

– Они ведь герои… Жаль, что такие молодые – и погибают.

– Мне тоже, но мы не в силах что-либо изменить.

– В силах! Я постараюсь этих тварей побольше положить здесь на этой земле. Я знаю, что потом здесь ничего расти не будет из-за их костей, зато будет хорошее место для городской свалки.

Жан встал во весь рост. Мимо просвистело несколько пуль.

– Смотри, еще стреляют, – произнес он, вытирая рукавом глаза – Ну, гады… Где этот командир?

– Он на другом фланге.

Жан снова взял в руки пулемет.

– Ник, подтяни сюда пару ящиков патронов. Я сейчас их мочить буду, как последних тварей.

Жан снова открыл огонь. Слева и справа тоже начали стрелять.

– Жан, берегись, на тебя танк дуло наводит, – диким голосом закричал Ник, но Жан не слышал.

Ник схватил гранатомет и выскочил из траншеи, бросившись навстречу танку. Он спотыкался, падал, потом снова поднимался и бежал.

Когда он оказался в нескольких десятках метров от него, прицелился и выпустил единственный снаряд в башню огромной машины.

Отдача оружия была так велика, что Ника откинуло в сторону, и он упал на спину. Жан увидел, как поднялись два фашиста и бросились к его другу. Тут уже он не выдержал. Какая-то неведомая сила его вытолкнула из укрытия, и он, не выпуская пулемета из рук, помчался на помощь. Несколько курсантов и солдат тоже бросились за ним.

Жан бежал не чувствуя ног и открыл огонь по противнику. Пули летели мимо. Он бросил пулемет и мчался туда, где Ник уже барахтался с двумя мужиками. Он с разбега наскочил на одного, сбил его с ног и вцепился руками ему в лицо. Жан схватил его с такой силой и такой хваткой, что тот завизжал, как щенок, выпустил из рук Ника, и схватился теперь с молодым человеком. Сильный немец подмял парня под себя и прикладом автомата стал вдавливать его в землю. Жан захрипел. В глазах его потемнело, и он стал задыхаться. Но вдруг нашел в себе последние силы, извернулся и ногой ударил врага в лицо. Фашист приподнялся и замер. Изо рта его полилась кровь, и он рухнул на землю. В следующий момент Жан увидел командира, который прикладом огрел фашиста по голове и проломил ему череп.

– Живой? – спросил командир.

Жан взглянул на Ника, который поднимался с земли и вытирал лицо от грязи.

Нику помог курсант, пристрелив фашиста из карабина.

– Пойдете под трибунал, оба! – выпалил командир.

– А танк? – Жан показал рукой на горящий танк, который подбил Ник.

– Оба под трибунал, – повторил командир. – Быстро всем назад.

Он схватил Жана за руку и потащил обратно в траншею.

– Закончится бой, – я вас сдам, кому нужно, – грозил командир.

– Давайте уж после освобождения Ленинграда, – предложил Жан, прижимаясь к сидящему рядом Нику.

Ника всего трясло.

– Можешь мне не советовать, но свое вы оба получите. Откуда таких сумасшедших только набрали? – командир взял бинокль и стал всматриваться в горящий танк.

– Ты подбил, что ли? – спросил он у Ника.

– Да он нас всех чуть не расстрелял, – стал объяснять Ник. – Смотрю, дуло наводит на наши позиции… Вот и пришлось его уговорить.

– Я вас уговаривать не буду. Здесь война, а не дурдом, и самовольничать не позволю. После боя сдам особисту, пусть разбирается.

– Да, Ник, орденов нам с тобой не видать, – шепнул Жан.

– А мне они и даром не нужны.

– Признаться, мне тоже. Я так, душу отвести просто хотел.

– Еще раз какое-нибудь самовольное движение, и я с вами расстанусь, – расходился командир. – Мне тут детский сад не нужен.

Ник схватил Жана за руку, чтобы он только молчал, и прижал к себе.

– Спокойно, – шепнул он. – Не забывай, что с нами еще и девчонки.

– Скоро обед? – неожиданно спросил Жан.

– Не заработал, – ответил командир.

– Обеда не будет, – сказал один из солдат. – Нашу кухню разбило снарядом.

– И наша зенитка разлетелась в куски, – добавил Жан.

– Правильно, разлетелась. Так что будем сегодня голодать.

– Злее будем, – ответил Жан. – Я согласен голодать, лишь бы еще пару фрицев грохнуть.

– Ты становишься маньяком, – заметил Ник.

– Может быть, но по-другому просто не могу.

Глава 18

Лиза сняла марлевую повязку с лица и опустилась на стул.

Она кинула уже безразличный взгляд на операционный стол, который представлял собой несколько длинных досок, накрытых пленкой, и немного хирургических инструментов на тумбочке. Только что привели очередного раненого солдата, который получил ранение в ногу.

Она вытерла вспотевший лоб марлей и закрыла глаза: представила на мгновение, что там творится на передовой. Этот солдат был уже пятнадцатый или двадцатый – она сбилась со счета.

Рядом подсела Ин.

– Может, выйдем на свежий воздух? – предложила она. – Этот запах крови – меня просто мутит.

Пользуясь передышкой, они вышли из землянки и уселись рядом на бревне.

– Как там наши мальчишки? – спросила Лиза, всматриваясь куда-то вдаль и прислушиваясь к нескончаемой канонаде.

– Не знаю, – пожала плечами Ин. – Может, не стоило сюда стремиться попасть?

– Думаешь, в городе легче? Там есть нечего. Люди умирают.

– Не знаю. Когда это все только кончится? Лучше бы вернуться в семнадцатый год или во времена государя Петра Алексеевича. Намного спокойнее было.

– Я тоже об этом уже тысячу раз думала, – согласилась Лиза. – Толкнуло же нас в самое пекло.

– Я вот здесь сижу, а сама только и думаю о Нике, – рассуждала Ин. – Знаешь, как я его люблю, он такой хороший. С ним бы я вот так всю жизнь по этим временам моталась и горя не знала. С ним бы хоть в космос улетела, к инопланетянам, и мне было б там тоже хорошо.

– В космос?

– Да. Ах, ты не знаешь… Это туда, высоко-высоко в небо, к другим планетам, в другую цивилизацию. Там живут другие люди.

– Инопланетяне?

– Да. Может, живут они мирно, не воюют между собой. – Ин задумалась. – А вообще, кто их знает.

– Война и предназначена для того, чтобы регулировать на земле численность населения, – сказала Лиза. – Жаль только одно – что мы совершенно одинаковые существа и уничтожаем друг друга просто так. Чего нам не хватает?

– Человеку всегда чего-то мало. Он ищет какие-то неземные блага, а на самом деле мы, может быть, самые отсталые существа во вселенной. Над нами те, кто живет там, просто смеются, а потом возьмут и завоюют нашу землю, когда мы все друг друга перебьем. Наша земля такая маленькая среди других планет.

– Это тебе точно известно? – спросила Лиза.

– Точно. В твоем будущем будет такая наука – астрономия. Эта наука о планетах и звездах. Звезды – тоже планеты, просто находятся очень далеко, и там, возможно, тоже кто-то живет. Мы тех называем инопланетянами.

– А они как нас называют?

– Я не знаю, дураками, наверное, потому что все нам чего-то не хватает. Мы все чего-то хотим, сами не зная, что. Вот и сейчас – убиваем друг друга, мучаемся от боли, а все равно убиваем. Это такая человеческая сущность. Мы все завистливые, всегда зависимые или униженные. Есть же миры, где все равны. Нет бедных и богатых – все одинаковые.

– Таких нет, – сказала Лиза, выслушав Ин. – Если человек что-то имеет, значит, он уже богат.

– Ты богатая? – спросила Ин. – У тебя есть богатый отец, огромный дом, ты приближенная царя…

– Это не мое богатство, – ответила Лиза. – Мое богатство – это Жанчик. Мне, кроме него, никто не нужен.

– Ты его любишь, я знаю, но это же не твое, – возразила Ин.

– Мое. Он только мой. Пусть на месяц, на день или час, но он мой. Трагедия в этом и заключается, что мы из разного времени. Поэтому, пока мы рядом, – я хочу от него всего.

– У меня такая же история, – согласилась Ин.

– Но вы живете в одном времени, в одном городе.

– Да, в одном, но волею судьбы мы друг с другом в том времени никогда не будем так близки. А если вдруг и встретимся – то там мы просто чужие люди, может, просто знакомые.

– Но можно же как-то сблизиться.

– Нет. Этого просто случиться не может, а если вдруг случится, то чувств таких не будет, как здесь.

– И все равно тебе проще. Я живу вообще в другом веке и Жана там никогда не увижу, – вздохнула Лиза. – Я наслаждаюсь им только тогда, когда встречаюсь вот таким образом, благодаря своей тетушке. Знаю, что все это быстро кончается, и, когда я возвращаюсь в свое время, наши встречи остаются как в тумане. Я не могу это все представить. Каждый раз, упрашивая свою тетку напомнить мне все то, что однажды было, – встречаю непонимание с ее стороны. Но благодаря своей настойчивости упрашиваю ее вернуть меня в то время, о котором что-то смутно припоминаю. Она меня много раз отговаривала, но понимает, что этот мальчик мне очень близок, поэтому делает эти встречи с ним и с вами. Она слишком уже стара, и я за нее очень сильно беспокоюсь. Если что с ней случится, то все кончено…

– На этот раз у нее получилось неудачно, – сказала Ин. – Война, блокада города – адское время.

– Это не в ее силах – выбирать время. Тут уже как получится, и я рада в любом времени видеть вас и Жана.

– А она не может оставить его с тобой там, в восемнадцатом веке, или тебя навсегда оставить в нашем, двадцать первом?

– Нет, – покачала головой Лиза. – Мы не существуем в том времени, где находимся. Я нахожусь там, у себя, вы – у себя. Нас здесь просто нет, и ты это прекрасно знаешь.

– Вот было бы неплохо, если бы Люсия Петровна организовала теперь встречу в нашем, двадцать первом веке…

– Она уже очень стара, и это может у нее просто не получиться, – вздохнула Лиза. – Но я ее обязательно буду умолять об этом. Я заметила, что мы продвигаемся по времени и встречаемся только в этом городе. Вспомни наше время – строительство Петербурга, потом эта революция… Затем блокада, и опять все происходит только здесь. Как в ваше время будет называться этот город?

– Санкт-Петербург.

Лиза покачала головой.

– Сколько город претерпел названий, – заметила она. – Но это не важно. Главное – увидеть вас и видеть Жана. Я согласна видеть вас в городе с любым названием. Мне все равно.

– Я хочу задать тебе вопрос, – застенчиво сказала Ин. – Чисто бабский. Тебе с Жаном хорошо в постели?

– Когда он рядом, я просто схожу с ума.

– А ты бы хотела от него иметь ребенка?

– От него – сколько угодно. Я думала об этом. Хочу, чтобы осталась от него память, но этого никогда не будет, ты же знаешь. Я тоже замечаю, как ты Ника любишь.

Ин опустила голову и немного помолчала:

– Ну как сделать так, чтобы все случилось? – спросила она Лизу. – Тетушка может помочь?

– Нет. Она в этом бессильна.

– Значит, это какой-то сон.

– Да, сон, но какой! Я готова видеть его всю свою жизнь, – призналась Лиза. – Готова от всего на свете отказаться, только чтобы быть вместе. Честно говоря, я такого, как Жан, никогда не встречала. Тебе он нравится? – почему-то спросила Лиза подругу.

– Очень красивый мальчик. Меня всегда поражают его широко раскрытые большие серые глаза, его светлые волосы, его лицо. Он у тебя как картинка. Он такой молодой, и, честно говоря, я его сначала даже стеснялась.

– А он, бесстыдник, ничего не стесняется, – улыбнулась Лиза.

– Ну и правильно делает. Знаешь, есть люди с комплексами, а он другой. Он тебя устраивает во всем?

– В первый раз, еще там, у нас дома, я чуть не сошла от него с ума. Теперь до сих пор не могу прийти в себя даже от его прикосновений. Может, я не могу это выразить словами, но он – что-то невероятное. А тебе он тоже нравится?

– Как ни удивительно, да. Но ты не переживай. У меня есть Ник, и это мой бог.

– Он у тебя просто замечательный парень, – сказала Лиза. – В какую ночь таких только делают?

– Ой, что-то мы сидим здесь, как две куклы, и расхваливаем своих парней, – спохватилась Ин. – Интересно, говорят они о нас что-нибудь?

– Где им там говорить? Они воюют с фашистами и нас с тобой защищают, – вздохнула Лиза.

– Я обязательно когда-нибудь у Ника спрошу. Он откровенный человек.

– А ты заметила, как они друг к другу относятся? – спросила Лиза. – Они не только нас любят.

– Друг друга? Я знаю. Ты видела, как Жан переживал, когда Ника притащил сюда? Я думала, что он разрыдается…

– Они молодцы! – Лиза поднялась, заметив, что несут еще раненого.

– Куда? – грубо спросили солдаты. – Куда нести?

– В землянку, быстро, – вскочила Ин и открыла занавешенный брезентом вход.

Раненого положили на стол и накрыли простыней.

Лиза и Ин тут же вошли следом. У стола склонились врач и медсестра.

– Что так поздно? – спросил врач и приподнял угол простыни.

У Лизы оборвалось сердце. Она прислонилась к стене, и ее ноги стали ватными. На столе из-под простыни виднелась голова со светлыми волосами, которые были все в крови. Лица она увидеть не могла, но слова врача ее просто ошарашили:

– Такой молоденький, лет семнадцать, – проговорил с сожалением врач. – Кого воевать посылают?

Дальше Лиза ничего не слышала. У нее зазвенело в ушах, и она стала опускаться вдоль стены на пол. Ин подхватила ее под руки, пытаясь усадить на стул, но не удержала, и Лиза упала.

– Дайте ей нашатыря, – сказал врач. – А этот мальчишка умер. У него сквозные ранения в грудь. Выносите на улицу.

Сейчас Ин уже не отходила от Лизы.

– Ну, ты чего так расслабилась? – шептала она.

– Кто это? Мне показалось… Это не он?

Ин в растерянности молчала, потом взяла себя в руки. Она с помощью врача усадила подругу на стул, и Лиза медленно стала приходить в себя.

– Что она так реагирует? – спросил врач.

– У нее парень там, на передовой, очень похожий на этого солдата, – пыталась объяснить Ин.

– Сожалею, девушки, но война не разбирает, где чей парень.

– Жанчик, – выдавливала Лиза имя сквозь сжатые зубы. – Правда, это не он? – она открыла глаза и растерянно смотрела по сторонам.

Ин не знала, что ей ответить.

– Иди, посмотри, – приказал врач Ин.

Ин медленно поднялась и с испугом смотрела на выход, куда унесли убитого.

– Иди, иди, – повторил врач. – Потом уже не найдешь.

Ин пошла к выходу и скрылась за брезентовой ширмой.

– Сделайте ей укол, – приказал врач медсестре. – Наберут слабаков, потом возись еще и с ними.

После укола Лиза стала окончательно приходить в себя. Она сидела на стуле, покачиваясь от слабости, и с тревогой смотрела на вход.

Вскоре появилась Ин. Она присела рядом и, обняв Лизу за колени, расплакалась.

– Я так и знала, – во весь голос заревела и Лиза. – Он вечно куда-нибудь влезет. Ин, что мне теперь делать?

– Я плачу от радости, а ты тут причитаешь, – взорвалась Ин. – Не Жан это вовсе.

Лиза уронила свою обессилившую голову на плечо Ин и еще больше расплакалась.

– Ну, хватит, тетки, здесь сырость разводить, – сказал врач. – Там бои идут, а вы мне здесь потоп устроили.

– Он живой, – тихо, сквозь слезы промолвила Лиза.

– Да живой, живой твой Жан. Пойдем, выйдем на свежий воздух.

Ин взяла под руку Лизу, и они вышли.

– У меня все внутри перевернулась, когда я увидела эту светлую голову и руку из-под простыни. Ну, вернется, я его поколочу.

– Тебе не угодишь. Радуйся, что все нормально.

– Ин, как нам убраться отсюда? Я что-то так всего стала бояться. Давай что-нибудь придумаем.

– Нам бы к ним туда, на передовую, – сказала Ин.

– Даже и думать не пытайтесь, – сказал вышедший следом врач. – Вы же не знаете вообще, что там творится за месиво… Вам этого лучше не надо знать вообще.

– Может, там помощь нужна? – спросила Лиза.

– Кому нужна – принесут сюда. А вы нужнее здесь. Кто мне помогать будет?

У Лизы снова закружилась голова. Она задрала голову к небу и уставилась в черную тучу, которая надвигалась с запада.

– Будет дождь, – прошептала она. – Дождик будет скоро.

– Лиза, успокойся. Все будет хорошо. Только возьми себя в руки.

– Хорошо, я возьму себя в руки, – не отрывая взгляда от тучи, шептала Лиза. – Я уже взяла себя в руки. У нас все будет хорошо.

– Тебе просто надо отдохнуть, – сказала Ин. – Ты слишком переволновалась.

Лиза отвела взгляд в сторону и прислушалась.

– Какая тишина, – заметила она. – Никто не стреляет, будто и нет войны. Смотри, опять кого-то несут. – Лиза встала и взглянула на приближающихся людей. – Это наши. – Ее голос задрожал. – Это же Ник и Жан.

Девушки побежали им навстречу.

– Командира ранило, – хриплым голосом сказал Ник. – Куда его?

– В землянку, – сказала обрадованная неожиданной встречей Лиза. – Вы-то как?

– Нормально, – ответил Жан.

– Ник, как грудь? – Ин заглянула под рубашку. – Бинты сползли, перевязать надо.

Ребята занесли командира в землянку, уложили на стол. Врач тут же стал извлекать из его тела пули, сделав при этом несколько уколов.

– Его в город надо, – говорил он, не отвлекаясь от своей работы. – Сейчас будет уезжать в тыл грузовик, и вам придется его сопроводить, молодые люди. Больше некому. С вами поедут еще раненые, и вы их должны доставить в городской госпиталь.

Жан стоял в стороне и смотрел на Ин, которая снимала с Ника бинты. Лиза помогала врачу извлекать пули и накладывать скобки на раны.

– Заберете всех тяжелораненых и уедете в город, – говорил врач девушкам, не поднимая головы. – Эти бойцы вам помогут. Там поступите в распоряжение местного командования.

Ин сняла бинты с Ника и не обнаружила ни одного шрама. Она взглянула ему в глаза и незаметно от всех поцеловала несколько раз в грудь.

– Все так и должно было быть, – улыбнулась она. Потом подошла к Жану. – Ну, ты сейчас получишь от Лизы.

Жан приподнял от удивления брови.

– За что?

– За то, что перепугал ее до смерти.

– Надо же! И когда это я успел?