Текст книги "Из жизни энтомологов, или Теория «неидеальной монетки»"

– Да, интересно, но я о другом, поэтому, послушай, что я тебе скажу. Не удивляйся, но я хочу поговорить о нашем еврейском происхождении. Я знаю, ты не совсем в теме, вернее, это не было для тебя поводом задумываться о своей национальной принадлежности. Еврейство – это очень непростая тема, особенно в нашей стране, где официально тема антисемитизма не поднимается, но тем ни менее на государственном и бытовом уровне присутствует. Хотя, оглядываясь на всю историю человечества и другие государства, можно смело утверждать, что быть евреем – всегда было непросто. Во всех смыслах, во всех странах, во все времена.

Я очень много рассуждал, почему возник и существует антисемитизм, у меня для этого было много времени в Майданеке. Конечно, в понимании простого обывателя еврейская нация за все годы после изгнания из Палестины и вынужденной ассимиляции в европейских странах научилась выживать за счёт своих особенных умственных способностей, интеллекта, умением договариваться и находить компромиссы. И от этого, как будто, и проистекают все еврейские проблемы – всему виной обыкновенная человеческая зависть к более успешному и богатому.

Но, мне кажется, здесь есть иные причины, и они лежат больше в области экономической и финансовой конкуренции и нежелании большинства терпеть превосходство еврейского капитала меньшинства. А, как известно, ненависть, взращённая на экономической почве – самая сильная из всех существующих на государственном уровне, заражающая своей карающей беспощадностью.

Евреям удалось на протяжении веков угнетения, унижение, правовой и социальной дискриминации, сформировать некую форму единения, консолидации и взаимопомощи во всех вопросам жизнедеятельности, в том числе в финансово-экономической сфере. Эта форма своеобразного коллективизма и дала возможность евреям достигнуть всего того, что им удалось – быть на голову выше своих визави в любой отрасли.

Вообще, в истории еврейской нации её многократно пытались уничтожить, понизить в правах, изолировать. Их изгоняли со своих территорий разные государства в Европе, чинили разнообразные препятствия, наподобие «черты оседлости» в России. При этом, насколько я могу оценить, инициатива всегда исходила от национального бизнеса, не выдерживавшего глобальной еврейской конкуренции капитала.

Что могло противопоставить этому мировому еврейскому, формально никак не оформленному, лидерству еврейской нации во многих сферах жизнедеятельности человечества антисемитская Европа? Выбор, как всегда, оказывался небольшой – принуждение и в конце концов насилие. Закончилось это в двадцатом веке, как ты знаешь, страшно и мерзко: Холокостом – тотальным уничтожением евреев в Европе и повсюду, куда мог дотянуться фашистский режим.

За годы второй мировой войны было уничтожено более шести миллионов евреев. Эта цифра, не поддающаяся по своим масштабам нормальному человеческому пониманию. Но, мы выжили, как нация, и даже образовали собственное государство Израиль. Кто-то ставит нам это в вину, но я думаю, это наша заслуга. За несколько тысячелетий мы были евреями только потому, что не могли быть кем-то другим. И мы остались всё ещё евреями, будем и должны ими быть всегда потому, что не можем быть кем-то другим. Мы рождены ими и умрём евреями.

Во все времена считалось, что евреи Б-гом избранный народ. Во всяком случае так утверждают во всех религиозных книгах. Не знаю, моя компетентность на эту область человеческих знаний до такой степени не распространяется. Да, и мировая история порой ставит такую избранность под сомнение.

Тот факт, что число выдающихся учёных, музыкантов, писателей, врачей, лауреатов нобелевской премии в конце концов на душу населения среди евреев самое высокое в мире – это скорее не результат избранности, а, я думаю, успешный пример вековой конкурентной борьбы за выживание.

Злые языки обвиняют нас в трусости и продажности. Однако, статистика, например, великой отечественной войны доказала, что количество евреев – Героев Советского Союза на душу населения – было самое высокое в стране, а число предателей – ничтожно.

Гордиться тем, что ты родился евреем – пожалуй, не совсем неуместно. В этом нет личной заслуги, это заслуга родителей. А вот гордиться своей нацией – это не только можно, но и нужно. В истории человечества существовало много примеров порабощения и попыток уничтожения целых народов, но никто кроме еврейской нации не сумел с таким достоинством и успехами выйти из этого победителем. Да, цена заплачена огромная, но мы выстояли, выжили и существуем.

Подумай об этом как-нибудь, когда будет время.

Ну, всё, пошли домой, а то мама уже заждалась, да и есть хочется, проголодался я на свежем воздухе. Пошли, сын, домой.

 
                                                 * * *
 

Марк Хабаров пережил ту первую операцию, но после неё не смог уже работать и вышел по состоянию здоровья на пенсию, оставшись на должности консультанта в отделе. В 1986 году он перенёс ещё две операции на сердце, после последней он впал в кому и через две недели, не приходя в сознание, скончался. Он на два года пережил своего визави.

 
                                                 * * *
 

Анатолию Хабарову исполнилось 35 лет, когда его еврейские корни и самоидентификация вступили в некоторое внутреннее противоречие с профессиональными установками и навыками. Мысли о том, что он станет последним членом семьи, на котором может закончиться род, вступали в непримиримые разногласия с твёрдым убеждением, что при его работе он не может себе позволить обзаводиться семьёй и детьми. Это может стать опасным как для его деятельности, делая уязвимым, так и для благополучия его близких. И всё же, после долгих и непростых раздумий он решил, что должен оставить после себя продолжателя рода, при этом не заключая долговременного брака. И лучше девочку, чтобы не искушать себя соблазном воспитать наследника по своему образу и подобию.

Полина подходила по всем тем параметрам, которые Хабаров для себя чётко определил, подбирая кандидатуру на роль матери своего ребёнка. Профессиональная привычка прорабатывать все варианты сказалась и на личной жизни. Девушка работала учительницей в школе и преподавала иностранные языки. Полина была интеллигентна, образована, умна, воспитана, выросла в хорошей консервативной семье, была самодостаточна и обладала спокойным уравновешенным характером. К тому же, она имела неброскую внешность, а значит не была избалована мужским вниманием и не могла похвастаться большим опытом общения с противоположным полом. Познакомившись с девушкой поближе, Анатолий всё больше поражался её внутренней красоте и человеческому обаянию. Он убеждался, что его выбор оказался правильным. На предложение выйти за него замуж и обещания непростой семейной жизни, девушка согласилась, правда не сразу, а через нескольких дней, взятых на раздумье.

Через год, в апреле 1985-го, в семье родился мальчик, названный Михаилом. После родов Хабаров старался как можно реже бывать дома, чтобы не привязываться к смешному мальчишке, так похожим на свою маму. Не всегда это было легко, но он мотивировал себя, что так надо, так будет лучше для всех. Он всё время проводил на работе, уезжал в длительные командировки, а если находился в Москве, то приходил домой поздно, когда все уже спали. Мужчина умышленно поддерживал прохладные отношения к Полине, что в общем-то было не трудно: он так и не научился привязываться к людям. А жена всё воспринимала спокойно, не требуя повышенного внимания, справляясь со всем сама.

Через полтора года таких неопределённых отношений они, с подачи Хабарова, решили сначала пожить раздельно, и он съехал с их совместной квартиры, полученной по работе. А ещё по прошествии нескольких месяцев мужчина предложил развестись, чтобы женщина могла устроить свою личную жизнь, не оглядываясь на него. Он не хотел травмировать ребёнка, пока сын ещё слишком мал, чтобы понимать происходящее. Бывшие супруги остались друзьями, но общаться практически перестали. Хабарову казалось, что в глубине души Полина всё понимала, причём с самого начала, но она эту тему не поднимала, истерик и разборок никогда не устраивала, о бывшем муже плохо не отзывалась и пострадавшей не выглядела. В общем, он понял, что не ошибся, выбирая её, как мать своего будущего ребёнка.

Квартира и машина, а также некоторые достаточные для безбедной жизни сбережения, остались бывшей жене с сыном. Вскоре Полина вышла замуж за врача-гинеколога, которого мальчик сразу стал называть «папой», и взяла его фамилию Седых.

К этому времени полковник Хабаров уже три года занимал должность руководителя подразделения «Оса», как и завещал отец. Марк Хабаров умер после тяжёлой операции на сердце в 1986 году. Через два года мама, тяжело переносившая уход мужа, заболела сложной формой пневмонии и тихо умерла во сне в Боткинской больнице. Анатолий остался один. Вернее теперь содержанием и смыслом его жизни стала «Оса» и завещание отца.

Анатолий Хабаров стал руководителем секретного подразделения, основной целью которого была нейтрализация противника на его территории, а также террористическая и подрывная деятельность, в тяжёлые времена. После бесконечной череды сменявшихся и умирающих лидеров государства, ко власти в огромной многонациональной стране пришёл человек новой формации – неопытный политик, не отягощённый послевоенным прошлым, имеющий совершенно другие ориентиры в мировом устройстве. С его подачи начиналась перестройка с её непродуманной политической основой, страна содрогнулась от неожиданных трудностей как в экономическом, так и этническом плане. Обострились старые межнациональные конфликты, республики и их руководителей потянуло на независимость, центробежная сила в стране начала набирать обороты.

В условиях свалившейся на страну непривычной информированности и гласности в средствах массовой информации Анатолий в очередной раз убедился в мудрости и предусмотрительности своего отца. После смены четырёх престарелых лидеров страны, мало интересовавшихся работой спецслужб, а также благодаря дальновидности отца, уничтожившим важные архивные документы, о существовании их подразделения в структуре управления ГРУ в итоге толком не знал никто. Подозревали, слышали, числились на балансе, но чем точно занимается отдел, не мог сказать никто.

5 августа 1987, Москва

Начальник управления, пришедший на смену старому руководителю летом 1987 года из Дальневосточного военного округа, вызвал полковника Хабарова для служебного разговора. У него на столе лежала папка с документами по отделу «Оса», разговор предстоял серьёзный.

– Проходите, Анатолий Маркович, присаживайтесь, наливайте себе чаю. Он настоящий, китайский, я с собой из Хабаровска привёз, – генерал Михайлов занял пост всего несколько месяцев назад и сейчас входил в курс дела. – рассказывайте полковник, только давайте то, чего я не знаю о подчинённом вам отделе из этой папки, – он показал на документы, лежащие на столе.

– Товарищ генерал армии, всё в порядке, в настоящее время подразделение работает в штатном подготовительном режиме. Активных операций за последние четырнадцать месяцев не проводилось. Сотрудники отдела занимаются по системе подготовки кадрового состава, – Хабаров готовился к этому разговору и решил выбрать для генерала, прибывшего с периферии и не сильно сведущего в текущей обстановке дел в столице, тактику бравого рапорта.

– Ну-ну, как вы по-строевому, – генерал дружелюбно рассмеялся, – это я знаю из вашего отчёта. Меня интересуют ваши оперативные планы, наработки, отсроченные акции и так далее. Не скрою, некоторое время назад у Генерального обсуждался вопрос дальнейшего существования спецслужб в условиях перестройки, в особенности специальных подразделений, возникших в 50-60-е годы. Он, правда, не совсем в курсе дел и вмешиваться пока никуда не спешит. Но, кто знает, как всё сложится, времена уж очень необычные. Генеральный конкретных задач никому не ставил, но определённый настрой в его видение ситуации можно было уловить.

Вот такие дела, да. Представляете, а я ведь знавал вашего деда. В начале 50-х, когда я учился в Военной Академии, Леонид Хабаров считался у нас легендой, нас посылали на его лекции в вашем институте, и я имел честь несколько раз с ним общаться. Выдающийся был человек. Старой закалки офицер.

Ну, да ладно, вернёмся к нашим делам. Я, как вы знаете, человек новый. И в управлении, и в системе. Пока разберусь со всем хозяйством, пора будет на пенсию, – генерал снова доверительно рассмеялся, – вас, Анатолий Маркович, и ваше подразделение я беспокоить пока по старой памяти не буду. Работайте, как работали. Я постараюсь не дать развалить наши структуры, насколько это будет возможно. Но, обещать ничего не могу. Работайте, но обо всех изменениях или планах, будьте добры, докладывайте. Это не значит, что я буду вмешиваться, но, это моё условие – я должен быть в курсе всех дел в управлении.

Кстати, как там генерал Хабаров, вы ему, когда увидите, непременно привет от меня передавайте.

Сентябрь 1988, Алушта, Крым

После того, как ушёл из жизни отец, посоветоваться и поговорить по-душам Анатолию Хабарову было не с кем. Мама последнее время сильно болела, да и беспокоить её он всё-равно не решился бы. Хотя, если признаться, он давно уже привык для принятия важных решений обходиться своими силами, не полагаясь на чьё-либо мнение. Так он был выучен, так его наставлял отец, так он усвоил на всю жизнь.

В сентябре 1988 года погода выдалась чудесная, настоящий бархатный сезон, и Хабаров решил на несколько дней уехать в свой любимый Крым, что бы в тишине и одиночестве решить, как поступить с «Осой»: примет ли он наставления отца, останется он в стране или будет вынужден исчезнуть, и вообще, как жить дальше. Недалеко от Алушты, на западной окраине Рабочего Уголка он снял у одинокой пожилой женщины комнату с отдельным входом и туалетом в старом рыбачьем доме, находящимся в ста метрах от небольшой бухты у берега моря. Дни он проводил за чтением книг на веранде, утопающей в зелени виноградных кустов «Лидии», часовых прогулок вдоль берега под шум прибоя, кормлением чаек и вечерним чаепитием с гостеприимной и радушной хозяйкой под разговоры о погоде, ценах на продукты и политической ситуацией в мире. Со стороны никто не смог бы заподозрить, что за неприметным обликом обычного отпускника, приехавшего из одного северного города страны, скрывается руководитель одного из секретнейших отделов разведывательного управления государства. Несмотря на праздное казалось бы времяпрепровождение, в голове Хабарова не переставал происходить непрерывный мыслительный процесс со взвешиванием всех за и против, просчётов возможных вариантов развития ситуации и финансовых затрат, оценка рисков и необходимых действий в случае провала. Анатолий не имел права на ошибку, он не мог себе позволить дать кому-то уничтожить труд его отца, он должен был выполнить наставление, данное Марком Хабаровым своему сыну.

Через неделю Анатолий Хабаров покинул гостеприимный полуостров с чётким планом дальнейших действий в голове и в полной уверенности правильности своего решения.

 
                                                 * * *
 

В период с конца 1988 года по середину 1991 полковник Анатолий Хабаров активно и продуманно занимался подготовкой к отъезду. После смерти мамы его уже практически ничего не удерживало от следующего шага. В стране происходили перемены, не предвещавшие ничего хорошего для дальнейшего существования СССР. Те социально-экономические реформы, которые были задуманы и запущены ещё при Андропове, но полностью замороженные при его последователе, буксовали, ещё больше ухудшая экономическое положение в стране. Неонационализм и сепаратизм привели в действие народные силы внутри союзных республик и практическое отделение стран Прибалтики. Вооружённые конфликты в странах Средней Азии и Закавказья усиливали дальнейший распад некогда могучей страны. Росло недовольство населения происходящими переменами и обнищанием. Началась эпоха бесконтрольного передела собственности в экономике, финансовой и политической сфере.

Все эти события не могли не сказаться на работе спецслужб, ГРУ и в частности на деятельности «Осы». Новая внешняя политика страны с её доктриной сокращения вооружения и численности вооружённых сил, вывод советских частей из стран Варшавского Договора привели к полной дезориентации работы спецслужб. Все основные направления их работы в годы СССР разваливались на глазах, менялись ориентиры, бывшие герои превращались в преступников и подлежали наказанию. Некоторые отделы, в частности в системе госбезопасности, просто закрыли за ненадобностью. Опытные сотрудники вынуждены были от безденежья менять место и сферу деятельности, подчас вступавшую в противоречие с их прежней работой. Открылись архивы, а с ними пропала огромная часть секретности работы спецслужб.

Недовольство руководителей министерства обороны и силовых ведомств вылилось в попытку путча некоторых силовых министров и членов политбюро в августе 1991, однако их выступление не было поддержано населением и потерпело неудачу.

Именно после этого Хабаров начал интенсивно подготавливать свой уход. Он не верил в быстрые перемены к лучшему в стране, а ждать он не имел права, ему предстояло ещё очень много сделать.

Активная работа в отделе была практически заморожена, действующие сотрудники проводили подготовку на базе подразделения в Подмосковье по штатному расписанию, а набор новых работников был по указу Хабарова временно прекращён. Он провёл несколько серьёзных разговоров с коллегами, после чего некоторые из «старых» сотрудников были переведены в систему преподавания в Академию, другие вышли на пенсию по выслуге лет и начали строить свою личную жизнь. Несколько бывших работников организовали совместную частную фирму по персональной охране на самом высоком уровне – профессиональный уровень и годы подготовки не прошли даром. Каждому из тех, кто прошёл через систему «Осы», помимо государственной пенсии, были выплачены солидные суммы в валютных средствах из «личного фонда» Хабарова, о котором руководство управления ничего не знало.

В конце 1991 на балансе подразделения остались числиться девять агентов, из них только трое с кодом АО-3, включая самого Хабарова, двое агентов АО-2 и четверо молодых сотрудников без кодировки.

В это время Хабарову приходилось много перемещаться. Он нередко ездил по Союзу, но в основном совершал служебные командировки в страны Восточной Европы и несколько раз был включён в состав официальных делегаций, выезжавших в ФРГ и США.

Хабаров интенсивно готовился к последнему этапу эвакуации «Осы» и ждал подходящего момента.

Октябрь 1993, Чехия

Около 3 часов ночи 4 октября 1993 на загородной дороге в 12 километрах от чешского города Велешин на юге страны произошла автомобильная авария со смертельным исходом. Водитель на большой скорости не справился с управлением на мокрой после дождя трассе, вылетел с проезжей части и, перевернувшись несколько, раз врезался в дерево. При этом автомобиль загорелся и выгорел практически до металла. На водительском сидении были найдены остатки сгоревшего водителя со множественными переломами и травмой черепа, несовместимыми для жизни. При нём в специальном кейсе на заднем сидении были обнаружены документы гражданина Российской Федерации на имя Хабарова Анатолия Марковича, 1949 года рождения. Прибывшие на место аварии спасательные подразделения и наряд полиции констатировали смерть потерпевшего. О происшествии сотрудники полиции незамедлительно сообщили в российское посольство. После освидетельствования личности погибшего на основании сохранившихся документов, его останки были переправлены на родину в Российскую Федерацию для захоронения.

В 14 часов 5 октября 1993 года в холл отеля «Гёдфрид» в центре австрийского города Линц вошёл мало примечательный мужчина примерно сорока лет, одетый в неприметный серый плащ и чёрную фетровую шляпу, скрывающую лицо. Посетитель говорил с немецким, возможно гессенским акцентом, заказал номер с видом на Донау и поинтересовался, где можно недорого и вкусно поесть. В графе цель прибытия в город господина Альфреда Лебштайн, так звали гостя гостиницы, была указана коммерческая деятельность референта технологической фирмы из Франкфурта-на-Майне.

Декабрь 1993, Чечня

12 декабря 1993 в 16:08 по московскому времени на телефон дежурного главного управления разведки генерального штаба министерства обороны Российской Федерации поступило сообщение о произошедшем утром этого дня теракте, направленном против российских военных, в районе города Шали, Чечня. При взрыве автомобильной бомбы, эквивалентной 2 килограммам тротила, погибли два сотрудника управления: майор Сергей Ильич Колесников и капитан Михаил Аркадьевич Боровой. Остатки тел пострадавших, не поддающиеся чёткой идентификации, были переданы сотрудникам местного управления для транспортировки и захоронения в Ростове и Днепропетровске по месту прописки погибших офицеров. Установление личностей офицеров было произведено по вторичным признакам на основании костных фрагментов, остатков челюстей и зубов.

Утром 14 декабря 1993 года на стол начальника управления легла докладная записка о погибших сотрудниках, работавших в пятом отделе и направленных в Чечню для ознакомления на месте ситуации с антитеррористической деятельности сотрудников регионального управления по Северному Кавказу. Подписанный генералом документ о посмертном награждении офицеров лёг в папку для отработанных материалов и был направлен в архив.

До начала первой чеченской войны оставался ровно год.

18 декабря 1994, Зальцбург

Во время Рождественских праздников в конце декабря 1994 года в пригороде Зальцбурга Глазенбах в ресторане «Лангенлоизер» среди шумно празднующих посетителей сидели трое ничем не выделяющихся мужчин. Знатоку возможно и удалось бы разглядеть в ком-то из них славянские или даже семитские черты, но обычному обывателю это было бы не по силам. Они также выпивали пиво, подпевали песни на немецком языке и шумно смеялись чьим-то пьяным шуткам. Казалось старые знакомые встретились чтобы весело провести предрождественский вечер.

– Ну, рассказывайте, как всё прошло, – спросил один из них, который выглядел несколько старше остальных, продолжая улыбаться одними губами, – проблемы были?

– Нет, вроде всё гладко. Мы заранее нашли и подготовили два неопознанных трупа из чеченского морга, убитых около двух недель назад, которые имели те же группы крови, что и наши. Заранее были сделаны снимки их зубов, якобы для идентификации, и подменены на наши в архиве управления. Мы были перед самым отъездом у стоматолога, так что дата обновления никого не удивит. Да, если признаться там всем сейчас не до нас. В стране сейчас такая неразбериха творится, что… Противостояние президента и верховного совета осенью, танки в Москве, штурм Белого Дома, начавшиеся пертурбации во всех эшелонах власти – теперь я понимаю, почему твоё предложения провести операцию было выбрано именно на это время. В этом бардаке, уверен, нашу гибель никто даже и не заметил. Но, я удивляюсь, как ты мог всё это заранее предвидеть. Ну, а так всё в порядке. Документы были именно в том месте, где мы их заложили полгода назад. Всё было отработано гладко, по заранее отработанному сценарию. Кстати, твоя гибель прошла приказом об увольнении в связи со смертью без каких либо дальнейших разбирательств. Похоронили буднично и тихо, как обычно. Тебе будет, наверное, интересно, твоя жена была на похоронах со своим новым мужем, но выглядела очень расстроенной, траурной и печальной.

Март 1996, Вена

В конце марта 1996 года в помещении здания, сдаваемого под офисы, на Зендергассе 27 в индустриальном пригороде Вены Зиммеринг, открылась новая фирма «Техно». Она была зарегистрирована в торговой палате при министерстве экономики на имя гражданина Австрии герра Альфреда Лебштайна. Регистрационный номер 94/759821Л54. Уставной капитал 175 тысяч австрийских шиллингов. Род деятельности: закупка, подготовка и перепродажа компьютеров, а также их составляющих, компьютерных программ и носителей информации.

В двенадцатиэтажном здании, где располагалось большое количество мелких и средних фирм, имелись складские помещения, хороший подъезд для грузового транспорта и багажный лифт. Хорошая развязка дорог и скоростная трасса в аэропорт в двух километрах – были хорошим преимуществом расположения офисного здания.

Фирм в строении было так много и они образовывались и исчезали так часто, что даже охранник, сидящий на въезде, не всегда мог точно сказать, где находится та или иная компания.

«Техно» снимала отдельное помещение, состоящее из пяти комнат, в самом конце коридора на втором этаже здания с выходом на аварийную лестницу. Окна располагались в основном ко въезду на территорию так, что вся улица хорошо просматривалась.

Изначально в «Техно» находились и работали три человека: сам владелец фирмы Альфред Лебштайн, мужчина чуть старше сорока, подтянутый, с хорошей осанкой, приятной дружелюбной внешности, говорящий на едва заметном немецком диалекте. А также два обходительных молодых человека около тридцати лет, спортивного телосложения, вежливых и улыбчивых.

Через пару месяцев в контору завезли несколько мощных современных сетевых компьютеров и всё оборудование к ним. Со временем в бюро появились ещё сотрудники: четверо молодых мужчин, официально зачисленных в штат на должности менеджеров по закупкам и продажам, и одна симпатичная деловая женщина лет 28—30, управляющая делами.

Все сотрудники появлялись в конторе не часто, с коллегами из других фирм в здании практически не пересекались, на обед в ресторан на углу улицы никогда не ходили. В общем, если бы кто-то решил поинтересоваться делами фирмы и её сотрудниками, вряд ли бы кто-то из работников офисного здания мог что-то конкретное ответить. «Техно» была одна из многих небольших фирм-невидимок.

 
                                                 * * *
 

Совещание руководителя фирмы «Новотех» Альфреда Лебштайна со своими сотрудниками.

– Мы с вами должны составить ядро новой, вернее обновлённой, частной организации, начальные цели которой будут практически те же самые функции, что выполнял отдел «Оса». Распределение обязанностей и заданий не меняются и работают по прежней схеме. Изменится лишь мотивационный аспект: мы не политизированы и работаем на себя. У нас есть цели, но и принципы. Мы готовы выполнять самые сложные задачи, но не без разбора и не любой ценой.

Я думаю, а некоторые наработки у меня уже есть, у нас не будет проблем с работодателями и заказчиками. Сейчас в мире идёт большой передел, и не только политический, географический, но и финансовый. И в этой мутной воде водятся разные рыбы. Многим хочется как можно быстрей освоить те освободившиеся ресурсы, которые ещё недавно принадлежали государствам Варшавского договора и странам, ими поддерживаемым. Я думаю, в этой гонке будет немало спорных ситуаций различного рода, которые можно разрешить с помощью нашей будущей организации. Конкретно, есть интересы сотрудничества с фондом Сороса с их стороны. Представители фонда искали специалистов «широкого профиля» и я предложил им наши услуги. Сделано это было через почтовый ящик на Каймановых островах, так что напрямую на нас они выйти не смогут. Они согласились и предлагают сотрудничество. Подробности их предложения мы обсудим позже, хотя лично господин Сорос у меня симпатии не вызывает. Я слышал, в годы войны он работал на немецких сортировочных фабриках, где перерабатывали и распределяли обувь, одежду, личные вещи евреев, уничтоженных в концлагерях. Странное занятие, мягко говоря, для еврейского мальчика. Но, его фонд – пока единственный потенциальный работодатель, дальше посмотрим, как использовать эти данные.

Очень важно изначально определить тот факт, что мы никогда не станем работать по России, против неё или на её территории. Во всяком случае пока, в дальнейшем сотрудничество может стать возможным, но только во благо, не против него.

Такие же условия распространяются на государство Израиль.

Нам надо быть крайне осторожными, особенно в первое время, и постараться не пересекаться с западными, особенно американскими спецслужбами. Не вызывать их интерес и не работать на их территории.

Дальнейшие планы – это работа по фонду госпожи Герлах в Аргентине. Не приоритетная, но и не второстепенная. Документы по нему я для вас приготовил. Почитайте, там много интересного, вникните в суть дела. Возможно, по мере расширения наших возможностей, это направление может стать главным. Учитывая национальную особенность ведущих сотрудников нашего подразделения, думаю фонд Герлаха станет играть всё более значимую роль в нашей работе. В аргентинском фонде есть, кроме оперативной, очень сильная финансовая составляющая, к тому же и моя личная заинтересованность. Все записи – это наработки ещё Марка Захарова и его нам наследие. Но, об этом позже. Я буду пока сам заниматься разработкой планов по фонду, когда возникнет необходимость и возможность конкретных действий, я посвящу всех в суть моих планов. Мы не станем пока торопиться, надо сначала стать на ноги и закрепиться на них.

Связь с нашими российскими коллегами пока будет заморожена на любых уровнях. Мы – погибли. Для всех без исключения. То, что ни у кого из присутствующих не было семейных уз, идёт нам на пользу. Я допускаю, что когда-нибудь станут возможные дальнейшие контакты с коллегами, если в этом будет либо необходимость, либо целесообразность, но пока никаких связей. Время покажет, как всё сложится. Я надеюсь, наступят и другие времена в нашей стране.

На сегодняшний день мы – обычная ничем не привлекающая к себе внимание среднестатистическая технологическая фирма. Такие появляются сейчас, как грибы после дождя. Мы – серые, непримечательные, тихие, обычные. Наше кредо, которое я все годы старался прививать агентам ещё в «Осе» – это незаметность существования и проводимых акций. Недаром изо всех успешных ликвидаций за все годы нашей работы только по менее десяти процентов инцидентов были заведены уголовные дела. По остальным – были закрыты, как несчастный случай, самоубийство или за отсутствием состава преступления. Но, даже по открытым делам раскрываемость была практически нулевая. Конечно, в нескольких случаях уничтожение, например перебежчиков из советских спецслужб, производилось наглядно, как показательная казнь, в назидание остальным. Но, такое случалось нечасто и являлось одним из самых трудных заданий. Так что, повторяю, непримечательность и обыденность работы – наше кредо.