Текст книги "Ранние кинотексты"

Вонг Кар-Вай: человек и режиссёр

Его называют одним из неординарных режиссёров нашего времени, сравнивают со множеством кинематографистов разных стран и эпох. В статьях кинокритиков он побывал «Годаром эпохи MTV», «китайским Квентином Тарантино», новым Бессоном, Ларсом фон Триром.

В работе над собственными фильмами он отрицает какой бы то ни был сценарий. Такого не могут себе позволить ни Тарантино, ни фон Трир. Вонг Кар-Вай может. Все съемки происходят спонтанно. Фильм буквально рождается из воздуха, музыки, прикосновения руки и куда более приземленных вещей, которые, как ни парадоксально, подчас значат больше, чем любые слова. Определенно, Кар-Вай – режиссёр эмоции, режиссёр настроения. Его последний фильм так и называется – «Любовное настроение» (In The Mood For Love).

В пятилетнем возрасте маленький Вонг вместе с матерью переезжает из родного Шанхая в Гонконг. Вскоре родина становится от него еще дальше: разгорается «культурная революция», отделяющая английскую провинцию Гонконг от Китая. Детские воспоминания, любовь к Гонконгу 1960-х годов останутся в душе Кар-Вая навсегда и сильно повлияют на его творчество.

Будучи невероятно разносторонним кинематографистом, Кар-Вай не боялся никакой работы. Писал сценарии для телевидения, дешевых боевиков и мелодрам, даже для порнографической продукции. Занимался продюсерской деятельностью. И хотя сам он снимает пронзительные жизненные драмы, в его карьере было несколько фильмов, посмотрев которые, ни за что не подумаешь, что к их созданию приложил руку этот человек. Ярким примером является фильм «Герои, стреляющие по орлам» (1993) – «безбашенная» комедия в стиле фэнтэзи. Трудно поверить, что сценарий к фильму написал человек, снявший к тому времени две сложные драмы. Не менее отвязную комедию «Спаситель души» Вонг спродюсировал. Но в этом и заключается одна из многих граней таланта китайского режиссёра – он не останавливается на достигнутом. В одном из интервью он сказал, что вскоре сам собирается снять комедию.

В качестве режиссёра на данный момент он снял семь картин, пять из которых осыпаны призами на всевозможных фестивалях. Первые две – «Пока не высохнут слезы» (As Tears Go By) и «Бешеные дни» (Days of Being Wild) – были приняты не то чтобы холодно, но к режиссёру-новичку относились с осторожностью, и в первые годы успеха Кар-Вай не снискал. Возможно, это связано со слишком уж личностным отношением режиссёра к своим картинам, обе они были основаны на жизненном опыте и представляли собой странную смесь мелодрамы и артхаусного кино. Возможно, публика пока еще не была готова к этому. И все же о Кар-Вае заговорили как о перспективном режиссёре, будто в предвкушении предстоящего успеха.

Сразу после окончания съемок «Бешеных дней» Кар-Ваю предлагают поставить историческую ленту со множеством элементов боевых искусств. Но и тут талант режиссёра дал о себе знать. Эпическую историю Вонг превратил в медитативное философское размышление о потерянной любви. Главную роль в картине сыграл «талисман» режиссёра – актёр Тони Люн Цзю-Вай, снявшийся в пяти из семи фильмов Кар-Вая. Говорят, этот фильм – «Прах времени» (Ashes of Time) – до сих пор для многих остается самым непонятным и загадочным в творчестве китайца: визуальный стиль и непривычная тема бисексуальной природы преступлений не были приняты зрителями и даже авторитетными критиками.

Следующий фильм принес Кар-Ваю мировую славу и известность. Съемки «Чункинского экспресса» (Chungking Express) доказали, что режиссёр может не только растягивать работу на несколько лет («Прах времени» делали два года), но и снимать с завидной продуктивностью. Фильм сняли за два месяца. В главных ролях, помимо традиционного Тони Люна, были задействованы такие известные восточные актёры, как Такэси Канэсиро и Бриджитт Лин, а также актриса и певица Фэй Вонг. В ее исполнении звучит одна из главных музыкальных тем фильма. Успех ленты был ошеломляющим. Если предыдущая картина получила скромный приз на Венецианском фестивале, то «Чункинский экспресс» – легкий и динамичный фильм, внимательный к мелочам, из которых и собирается мозаика картины, не просто победил на нескольких фестивалях. Картину решено было прокатывать в США, что было необходимо для приобретения популярности и международного статуса. И кто же принял решение показать «Экспресс» Америке? Кто плакал на одном из просмотров искренними слезами, признаваясь, что и не подозревал, что может так сильно любить чужое кино? Квентин Тарантино. Именно на него произвели такое впечатление романтические пейзажи обыденности ночного города; две, казалось бы, ничем не примечательные истории (вновь о потерянной любви) рассказанные с присущим Кар-Ваю стилем и неподдельным романтизмом, который, как показалось на некоторое время, исчез из кинематографа.

«Падшие ангелы» (Fallen Angels) 1995 года – отчасти продолжение «Чункинского экспресса»: одна из сюжетных линий последнего побудила режиссёра на более подробное развитие этой истории. Так появилась красно-желтая смесь film-noir, легкого юмора и урбанистического сюрреализма. После выхода фильма режиссёра обвиняли в том, что он повторяется. Те же две истории, тот же город, те же лица, та же перекошенная камера, те же фильтры. Только стиль стал более отточенным. Но на все это просто закрыли глаза, видимо, признав, что Кар-Вай не повторяется, а совершенствуется. Фильм получил еще больше призов, а критика вновь, как и за год до этого, разразилась восторженными похвалами. «Это красиво, это просто, это заставляет задуматься. Это то кино, которое каждому из нас хотелось бы видеть чаще», – вот, пожалуй, самый запоминающийся из множества отзывов (газета Le Monde).

При работе над фильмом «Счастливы вместе» (Happy Together) китаец учел ошибки и не просто обратился к новой для себя теме – гомосексуализму, но и кардинально поменял изобразительный стиль. И все-таки даже в этой истории нереальной любви под шум аргентинского водопада и музыку аккордеона чувствуется неповторимая режиссура Кар-Вая, на которой вновь явственно отпечатались личные впечатления: все происходит накануне передачи Гонконга коммунистическому Китаю. Тони Люн и Лесли Чун играют влюбленных, уезжающих в Аргентину перед этим эпохальным событием, дабы сохранить свою любовь. На Каннском фестивале 1997 года Кар-Вай получил приз за лучшую режиссуру.

После «Счастливы вместе» в карьере Вонга вновь начался период застоя. Он начал работу над новой лентой – «Любовное настроение». Сценария, как обычно, не было. Диалоги дописывались перед началом съемок. Финал, кажется, не был придуман вплоть до самого завершения работы, которая растянулась на долгие три года. Возможно, мешало режиссёру и то, что одновременно он начал подготавливать еще один проект под названием «2046». Тогда эти четыре цифры еще никому ничего не говорили. А «Любовное настроение» упорно не хотело заканчивать сниматься. В 2000 году жюри Каннского фестиваля, можно сказать, выпросило у режиссёра черновой вариант картины. К тому моменту она еще не была смонтирована, не до конца был наложен звук. Но даже в таком виде фильм был принят на ура. Исполнитель главной роли Тони Люн был удостоен приза за лучшую мужскую роль, а оператор Кристофер Дойл и художник Уильям Ченг получили Гран-при технического жюри фестиваля.

Кар-Вай обещает закончить фильм «2046» к концу года. Говорят, некоторые сцены этой картины снимались в одних и тех же декорациях с «Любовным настроением». И вообще – два фильма слились друг с другом, хотя один из них еще даже и не закончен: в «Любовном настроении» герой Тони Люна (тандем актёр-режиссёр снова вместе) останавливается в отеле в номере 2046. Судя по всему, «2046» будет первым футуристическим фильмом режиссёра. А объектом исследования, по словам самого режиссёра, на этот раз станут обещания людей друг другу и несбыточность этих обещаний…

Кар-Вай, как я упоминал выше, обещал нам снять комедию. Выполнит ли он обещание с фильмом «2046» – пока не известно. Известно, что сейчас возникли проблемы с исполнителем мужской роли. У режиссёра были разногласия во мнениях с японским актёром и певцом Такуей Кимурой. Часть материала отснята, но японец недоволен долгим застоем в съемках и отказывается дальше ждать. Если верить слухам, сцены с этим персонажем будут пересниматься заново, а вместо Кимуры роль сыграет… Тони Люн.

Режиссёрская манера и стиль Кар-Вая доминируют сейчас в обоих полушариях. Ничуть не умаляя достоинств замечательного фильма тайваньского режиссёра Ана Ли «Крадущийся тигр, спрятанный дракон» (Crouching Tiger, Hidden Dragon), «Любовное настроение» все-таки на голову выше и в итоге – лучший фильм Востока в 2000 году.

На Западе же ни «Траффик» (Traffic) Стивена Содерберга, ни «Гладиатор» (Gladiator) Ридли Скотта не выдерживают конкуренции с фильмом «Реквием по мечте» (Requiem For a Dream). Режиссёр картины, «вундеркинд-самоучка» (как называют его после успеха дебютной работы «Пи»), Даррен Аронофски снял второй фильм, после которого популярным его прозвищем стало словосочетание «западный Кар-Вай». Приемы и визуальный стиль гонконгца заимствованы с профессионализмом и перенесены в американскую действительность. Кар-Вай на Востоке и Аронофски на Западе – на сегодняшний день одни из самых значительных режиссёров независимого кино и кинематографа в целом.

«СПАСИБО, ЧТО ВСТРЕТИЛИ МЕНЯ У ТРАПА, КАК И ОБЕЩАЛИ. ГДЕ ЗДЕСЬ У ВАС МУЗЫКАЛЬНЫЕ МАГАЗИНЫ?»

Это были первые слова гонконгского режиссёра на российской земле. Большой меломан, Кар-Вай хоть и не имеет никакого музыкального образования, музыке как таковой уделяет много внимания в своих фильмах. В его картинах пели Massive Attack, Cranberries, а песня «California Dreamin’» группы Mammas & Pappas стала лейтмотивом фильма «Чункинский экспресс». Она звучит в нем восемь раз и становится одним из действующих лиц в сюжете.

И вот гонконгский режиссёр в России. В первый и, надеемся, не в последний раз. Приехал Кар-Вай по случаю проката в стране его последнего на данный момент фильма, «Любовное настроение», и ретроспективы некоторых более ранних лент. «Мне очень интересно, как встретят мои фильмы в России», – сказал Вонг на пресс-конференции сразу после приветствия. Фильмы встречают хорошо. После неожиданного успеха в кинотеатре «Америка-Синема» ретроспективу фильмов режиссёра было решено повторить. Ретроретроспектива пройдет в Киноцентре в середине февраля.

Пресс-конференция проходила в редакции газеты «Аргументы и факты». Прибыв на место за полчаса до назначенного времени начала встречи, мы с моим коллегой, журналистом одного из сайтов о кино в Интернете Борисом Хохловым, были удивлены – наши имена были в списках. Не верилось, что мы получили аккредитацию. В полдвенадцатого в зале – пустые стулья и налаживающие аппаратуру операторы. Обнаглев от того, что нас сюда пустили, садимся в первый ряд – в двух метрах от того места, где по нашим предположениям будет сидеть гонконгский режиссёр Вон Кар-Вай.

Полдень. Кар-Вая нет. На фоне PR-щиков с диктофонами, фотоаппаратами и даже видеокамерами двое молодых студентов с авторучками и листочками в клеточку выглядят нелепо. Действительно, непривычно было сидеть в такой компании: в этом зале мы были на равных с Сергеем Кудрявцевым, Алексеем Медведевым и другими критиками, которых мы знали только по статьям в различных изданиях о кино.

Двенадцать часов двадцать семь минут. Операторы в полной готовности, фотографы прицеливают объективы. Входит Вонг Кар-Вай. Как и на всех фотографиях, в черных очках. Позже он скажет, что они нужны ему, чтобы спать на просмотрах своих фильмов.

До последнего мы надеялись, что Кар-Вай приехал не один. Очень хотелось увидеть оператора Кар-Вая, Кристофера Дойла, или исполнителей главных ролей. Развеяло чаяния начинающих критиков сообщение, поступившее уже после начала конференции: несколько минут назад позвонил Андрей Плахов и сообщил, что в это же самое время в Роттердаме начинается пресс-конференция по поводу голландской премьеры фильма, и на ней присутствуют Тони Люн и Мэгги Чун. В общем, не судьба.

Раиса Фомина, президент кинокомпании «Интерсинема-Арт», прокатывающей фильмы Кар-Вая в России, представила режиссёра журналистам и произнесла несколько слов о Кар-Вае и его картинах, их восприятии в нашей стране. После этого началась «основная программа» – вопросы.

Таковых было достаточно много, автору самого интересного из них в конце встречи было вручено приглашение на фильм «Любовное настроение». Однако, по-настоящему интересных вопросов, к сожалению, было мало. Кар-Вай, по-видимому, часто отвечавший на все это, не был заинтересован. Читая интервью режиссёра в зарубежной прессе, можно сделать вывод о коммуникабельности этого человека. Замкнутым и необщительным из его круга обычно считают Тони Люна, но только не Кар-Вая. Думаю, в этот раз режиссёр просто волновался, будучи впервые в не очень знакомой ему стране и не зная, как здесь принимают его фильмы. Раиса Фомина всеми силами пыталась показать, что Кар-Вая в России любят не меньше, чем фон Трира. Это возымело свое действие, и несколько вопросов получили подробные, содержательные ответы. На мой вопрос (его подсказал мне Борис, который является большим поклонником гонконгского кино) о повторяющейся из фильма в фильм у Кар-Вая сцене уборки квартиры Кар-Вай ответил: «Я просто люблю чистоту. Люблю, когда у меня в комнате чисто». Окончательно же «добил» гонконгца вопрос о том, сколько нарядов сменила Мэгги Чун в фильме «Любовное настроение». После этого он заметно сник и на оставшиеся вопросы отвечал еще более неохотно, пытаясь уклониться даже от безобидных.

Несколько слов было сказано о новом проекте «2046» – все это я уже изложил выше. Мой коллега Борис около десяти минут пытался задать свой вопрос, который мог бы быть интересен режиссёру, и поставить его перед ответом: действительно ли он собирается сдержать обещание и снять комедию, и если да – то будет ли комедией фильм «2046»? Но последний вопрос дали задать корреспонденту журнала «XXL»… Даже и не помню, в чем он заключался. А лучшим вопросом был признан тот, в котором спрашивалось, смотрел ли Кар-Вай великие фильмы о любви и считает ли он, что его фильм может стать таким. Режиссёр был озадачен, но сказал, что этот вопрос хороший. Однако ответил он уклончиво, сказав, что его фильм – не просто о любви как чувстве двух людей, но и о любви к стране, к прошлому. Какие же великие фильмы о любви смотрел китаец, так и не стало известно.

И все же кое-что из его слов будет интересно прессе и зрителям. Не каждый режиссёр решится так подробно рассказать о своем творчестве. Как правило, разобраться в фильмах предлагается зрителю самому. Кар-Вай же сказал многое: «Все мои фильмы – о несчастных людях, они живут рутинной жизнью и чтобы вырваться из нее нужно мужество. Они меняются под влиянием любви, их поступки идут от любви. Все мои фильмы – о любви».

Загадочного в его творчестве хватит еще на много теоретических статей. Но эти слова стоили всего, что было сказано на пресс-конференции. Пусть она и не была верхом увлекательности как для самого Кар-Вая, так и для журналистов, подобное услышишь не часто. И поэтому ценить эти слова мы будем вдвойне.

ПАДШИЕ АНГЕЛЫ БУДУТ СЧАСТЛИВЫ ВМЕСТЕ

ЛИШЬ БЫ ЛЮБОВНОЕ НАСТРОЕНИЕ НЕ ПРОШЛО

За последние несколько лет, на мой взгляд, только двум режиссёрам удалось снять фильм «о любви» нетривиально. Сделать это (по прошествии века кино) сегодня представляется проблематичным. В 1999-м это сумел Патрис Леконт с «Девушкой на мосту» (La fille sur le pont), в 2000-м всех поразил гонконгский режиссёр Вонг Кар-Вай, давно признанный культовым во всем мире и после долгого перерыва успевший стать в этом мире несколько подзабытым. Его необыкновенно поэтичный фильм «Любовное настроение» – как давно ожидаемый глоток воздуха в свете отсутствия чего-то нового, оригинального и по-настоящему интересного.

Поэзия Кар-Вая рождается из самых неожиданных и по сути своей довольно прозаичных вещей, как это ни парадоксально. Тиканье часов и монотонный стук печатной машинки, бидоны с китайской лапшой и сигареты, шелковые платья Мэгги Чун и поразительная музыка: от испанских любовных романсов и песен известных китайских певиц до скрипичных мотивов. И стих уже растет, задорен, нежен, на радость вам и мне. Если «Любовное настроение» нам показал бы педагог по мастерству кинокритики Александр Степанович Трошин, а после просмотра задал бы традиционный вопрос «С чем кино?» (его он предпочитает более традиционному «Про что кино?»), ответ занял бы ползанятия. Кар-Вай внимателен к деталям настолько, что возникает ощущение, будто весь фильм состоит из подобных деталей, кроме них нет больше ничего, но невероятная органичность чувствуется в каждом кадре. Если бы от добавления, удаления или исправления какой-либо сцены появлялась вероятность, что фильм станет лучше, думаю, это было бы заметно. А так – словно из лирического произведения, из «Любовного настроения» нельзя выкинуть ни одного слога. Иначе рифма нарушится.

Фабула? Сложно пересказывать ее, когда сценарий складывается за монтажным столом. Завязка выглядит так: две женатые пары переезжают в дом, в соседние комнаты. Вскоре мистер Чоу и миссис Су начинают догадываться, что у их супругов любовный роман. Герои начинают испытывать страсть друг к другу, но пытаются обуздать запретное чувство. Что может быть проще? Но Кар-Вай не был бы Кар-Ваем. То, что ведет к истории, гораздо важнее для него самой истории. Дело не в событиях и поступках. В атмосфере дело – манящей, завораживающей и окутывающей загадочной пеленой.

Герой Тони Люна – редактор в газете, мечтающий написать книгу о боевых искусствах. Героиня Чун – стенографистка. Одиночеством, однообразем здесь охвачено все. Но именно это интересует Кар-Вая больше всего. Тесные улочки, темные подъезды, кафе, тусклые фонари – все это повторяется много раз, так часто, что ощущение дежа вю охватывает не только героев фильма, но и зрителя. Создается ощущение, что некоторые сцены просто копируют друг друга: этот разговор был пару минут назад, а эта встреча на лестнице вообще уже не впервые присутствует в фильме. Даже диалоги повторяются. Может, что-то из этого происходит не на самом деле? Противоречий немало. А может, вообще ничего не происходит? Персонажи говорят друг с другом, а на экране только один из них. Да и тот отражается в зеркале. В следующем кадре это будет отражение, отражающееся еще в одном зеркале. Еще через пять минут будут говорить их тени. А потом узор на одном и том же платье Мэгги Чун вроде бы поменяется в двух соседних кадрах.

Хотелось бы сказать несколько слов об актёрах. Несколько лет назад я не понимал, почему слово «скупость» является положительной оценкой по отношению к актёрской игре. Через какое-то время я узнал ответ. Мэгги Чун и Тони Люн играют подчас настолько сдержанно, что невольно возникает вопрос, играют ли они вообще? За скупостью и неподвижностью чувствуется огромная внутренняя сила двух персонажей. Мужество и воля: вот, что, по словам самого режиссёра, нужно простым людям вроде Чоу и Су, чтобы вырваться из наскучившей обыденности. Но ситуация в Гонконге тех лет, связанная, видимо, и с политическими мотивами, предполагала сдержанность и отрешенность от окружающего мира. Поэтому, благодаря четкой установке режиссёра и грамотной игре актёров, два главных героя выглядят правильно, именно так, как они и должны выглядеть и в данной ситуации.

От анархичной режиссуры Кар-Вая предыдущих лент не осталось и следа. Режиссёрская концепция сменила свой облик еще раз, представ перед зрителями в новом свете. Конечно, осталось многое, стиль не исчез, разве что несколько поменял интонацию. Теперь режиссура Кар-Вая – отрешенная, словно он не хочет мешать своим героям. Недаром таинственность, окутывая сам фильм, проникает внутрь его ткани. Кто рассказал нам эту историю, если кроме двух ее участников никто о ней и не знал? Может, мальчик в тибетской одежде, появляющийся в конце и наблюдающий за необычной традицией, исполняемой Тони Люном на развалинах старинных храмов? Возможно. И это будет еще одной неразгаданной загадкой Вонга Кар-Вая.

Операторская работа Кристофера Дойла под стать режиссуре. Палитра складывается на этот раз не из двух-трех цветов, а из разнообразия. Дойл снимает из-за домашних цветов в горшках, из шкафа с шелковыми платьями Мэгги Чун, из-под кровати. В чем причина подобного стиля съемок – будто бы оператор прячется от снимаемых им людей, издали наблюдая за всем происходящим? Думаю, дело в том же самом – оператор, как и режиссёр, здесь как бы лишний. Одиночество Чоу и одиночество Су перестают иметь такое значение, когда они вместе. И больше им никто не нужен. Не будем мешать, Крис. Выключай камеру, пойдем готовиться к съемкам «2046».

P.S. Я выхожу из малого зала Киноцентра. Сажусь в метро. Проезжаю несколько остановок. Выхожу совсем не там, где мне надо. Какие знакомые они, узкие улицы, эти часы, эти номера на автомобилях. Все одинаково. Только вместо дождя – снег. Какая разница, с каким настроением ты приходишь на фильм Вонга Кар-Вая. В любом случае. Выходишь ты с одним и тем же настроением. Настроением безропотно стоять под всесильным дождем темным осенним вечером. Настроением наблюдать за тем, как медленно минутная стрелка фонарных часов сделает следующий шаг. Настроением любить.

***

Во ВГИКе меня называли «американистом» из-за моего увлечения американским кинематографом, и в плане внутренней драматургии сборника кажется огромной удачей то, что у меня есть текст о фильме «15 минут», вышедшем в российский прокат весной 2001 года, – одном из первых фильмов нового столетия: в этом фильме есть подтекст об отношениях американской и русской культуры. Той же весной я написал текст о фильме «Ганнибал» Ридли Скотта для журнала «Искусство кино», но текст не был опубликован.