Текст книги "Наизнанку. Московский роман"

С Валерой у нас был дуэт, поэтому хореограф много проводил нервных часов с нами на отработке синхронных движений, что не могло не приводить его в бешенство до такой степени, что в гневе он кидал в нас все, что попадалось ему под руку: стул, зажигалки, пепельницу. В один такой приступ ярости он запульнул в меня пепельницу, которая чудом пролетела в миллиметре от моей головы. Но мы не сердились, мы были деревянные уроды, да и истерики хореографа вызывали у нас только смех, не более.

Под конец мучительных месяцев репетиций у нас в арсенале было четыре готовых номера: ковбойский, с фонарями, с шинами и с маской обезьяны. Все они шли на ура, девчонкам нравилось, мы деньги получали, касса клуба, соответственно, свой процент тоже. Все получалось по прогнозам и обещанным словам Евгенича, только вот ставку в тысячу грина в месяц мы не увидели, как своих ушей. За первый месяц работы в клубе начальство заплатило нам по четыреста грин, а в следующий вообще ничего.

Мы как-то попытались повозбухать, но всем было насрать, мол, хозяин не давал конкретных распоряжений на ваш счет. Мы понимали, что нас поимели, как лохов зеленых, да и сделать мы ничего не могли, не нравится, – вали на хрен в гей-клуб. Разговор короткий, а поскольку мы прижились и идти было некуда, то мы работали и существовали только на «крейзи».

Но кидали не только нас с Валерой, и других ребят тоже, как старых, тех, которые работали с открытия, так и новеньких. Проблемы танцора были меньше всего интересны хозяину. Он, мать его, бизнесмен, и весь бизнес построен на мясе, т. е. на стриперах. Их можно брать в аренду, менять, короче, использовать во благо клуба. А то, что многие нормальные и достойные ребята от такой жизни и от постоянного стресса превратились в ничто: скурились, спились, снаркоманились, опидорасились – это никого не волновало.

И сами они ничего не могли поделать со своей жизнью, лишь немногие из бесконечного потока со всех городов России добивались успеха, а связано это было лишь с появлениями спонсоров либо женщин. Но повторюсь, многие покалечили себе психику не без помощи спонсоров, особенно со стороны геев. Но так ничего толком не добились, кроме шмоток, которые быстро выходят из моды и, в лучшем случае, подержанной иномарки. А те, у кого получилось с квартирой в столице, о тех, как правило, ничего не слышно. Лично я знал одного паренька, симпотного, высокого, накаченного, то есть тянущего на цифру 9 по десятибалльной системе стриптизера, на которого запала «рублевская» женщина необъятного размера в талии и жопе. Так вот, этот N-стрипер трахал и лизал ее двенадцать часов в сутки до мозолей на члене и языке, но был «вознагражден» новеньким X-5 BMW после месяца совместного проживания. Хорошо это или плохо – не нам судить, каждому свое.

Я все это говорю, потому что стрип – это грязь и уродливое клеймо по жизни, давно убежавшее за пределы искусства. Пускай какой-нибудь «Тарзан» не рассказывает про то, как он умеет красиво и эстетично танцевать, пусть лучше он расскажет, что за этими танцами скрывается.

Я опустил заднее окно «жигулей» – Валерка ехал впереди с пассажирской стороны – и, спросив разрешения таксиста, закурил свой «Парламент». За окном стоял март, весна. Несмотря на то что время уже было начало одиннадцатого и на улице еле-еле можно было разглядеть очертания домов, к тому же моросил дождик, настроение было приподнятое и, наверно, даже радостное от мысли, что скоро будет тепло, асфальт станет сухим и светлым от жаркого солнца, печальные и голые деревья в скором времени окрасятся в яркие зеленые краски, а любовь и свобода снова войдут в сердца людей.

Мы подъехали к клубу и расплатились с таксистом.

«Welcome to Crazy Bull» – это амбициозное название, словно гипноз притягивало людей. Побывавших хоть раз, тянуло туда снова и снова. Как я и говорил, аура и энергетика.

Мы быстро прошли в гримерку, там жизнь уже вовсю кипела: кто переодевался, кто отжимался, кто нагеливал себе голову для модной прически, кто просто болтал и обсуждал вчерашних гостей, ведь самые любимые темы в гримерках – как накачать больше бицепсы, где купить неподдельную химию и кто и с кем потрахался в приватах. Еще обсуждают гостей – девушек, женщин, маромоек (так называют малолетних девчонок, пришедших на халяву и купивших в баре бутылку пива Korona, важно сосущих его из трубочек всю ночь, а утром, с открытием метро, уезжавших домой).

Шустрый менеджер Альберт, подбежав к нам, отругал меня за то, что я не побрился, Валерке тоже досталось за то, что пожирнел слегка и живот заплыл.

– Любимое занятие – мозг взрывать у этого еб***го Альберта. Раньше был тише воды ниже травы, а сейчас, бля, вырос, умник, – возмущенно выразился Валера.

– Слушай, да он вообще раньше гребаным официантом был в гей-клубе, помнишь, в том, где все халдеи в обтягивающих колготках ходили, – поддержал Валерку Серега по кличке «Гном», технично отжимаясь между большими барными стульями.

– Да ладно, чего вы наехали на чувака, ну был халдеем, ну был грешок, с кем не бывает, в целом-то он нормальный, когда кокс не нюхает, – сказал я своим ребятам. Тогда я еще не знал, как ошибся насчет Альберта. Он показал себя во всей красе чуть позже. – Кстати, парни, через пять минут антре. Кто пропустит, опять на штраф нарвется, сегодня снова этот стукач-официант, забыл его имя, он, как всегда, пожалуется Альберту, а тот Евгеничу, а дальше крандец всем, – добавил я с акцентом на стукача.

Под фанфары все танцоры, обмотанные разными флагами, вылезли на сцену. Я обратил внимание, что зал просто ломился от гостей. Я забыл про то, что должен был побриться, и стоял позади всех, чтобы первым уйти перед шоу-программой, а наш номер с фонарями был по счету вторым. Косясь на толпу, я понял, что времена «Ящера» канули в небытие и наступили другие, более модные, с крутыми декорациями по-имени «Крейзи булл». Все как в компьютерной игре, та же игра, только левелы меняются.

Первым номером в шоу-програме была «Колбаса» (название постановочного номера): два танцора синхронно работают под быструю музыку Scooby-doo, а на второй трек раздеваются.

Валерка вовсю отжимался между тех стульев уже в сшитом костюме, а я, напялив только штаны и тяжелые ботинки, заканчивал подтягиваться на перекладине. Объясню почему, – перед выходом на сцену танцор делает различные упражнения, самые простые, например, отжимания от пола для пампинга в мышцах (прилив крови раздувает вены и мышцы).

Я спрыгнул с турника, надел куртку для номера и снова вошел Альберт, но я подпрыгнул к нему первый.

– Вот смотри, кожа как у младенца, – сказал я ему, уже побрившись.

– Совсем другое дело, на работу надо ходить опрятным, Миша.

«А вот без последней фразы обойтись ты не мог»? – подумал я.

– Где Кобель? – крикнул Альберт в сторону мышечных ребят.

– Здесь все такие, – с юмором ответил ему Гном.

– Чья бы мычала?! – ответил Альберт.

– Так что, Кобель здесь или исчез? Я его только что на сцене видел, – продолжил менеджер.

– Да тут я, просто sms-ку писал, – почти извиняющимся тоном сказал Дима по кличке Кобель. Ребята дали ему эту кличку за то, что Дима мог засадить любой даме прямо в зале, ничуть не стыдясь народа, окружавшего его.

– Выходи, у тебя приват, – сообщил ему Альберт.

– Это круто, начало вечера и уже приват, – бросил в сторону Кобеля красавчик Кроха.

– Ты сначала так трахать научись в зале, Кроха, и у тебя приваты будут всегда, – рявкнул Алекс.

Кобель довольный собою гордо вышел из гримерки.

– Все, с богом, пошли, – сказал мне Валерка. Мы ударили по рукам, отсчитали до трех, и фонограмма пошла.

На сцене появился туман и нечеткие фигуры двух крупных стриптизеров в черных космических костюмах. В зале было темно, и только прямые светлые лучи наших фонарей, как лазеры, пробивали эту тьму сквозь лукавый дым. Мистическая и завораживающая музыка постепенно набирала темп.

Я четко чувствовал драйв, пронзавший меня насквозь. Эти новомодные движения мы знали как свои пять пальцев и поэтому работали синхронно, даже не видя друг друга, только чувствовали.

Возбужденные женские голоса доносились с каждого сантиметра живого зала. Я не видел ни одного лица, все происходило на полном автомате. Мы – стопроцентные стриперы, четко знающие свое дело.

Драйв первого трека заканчивался, и мы доделывали движения в последнем блоке. Мы отключили ручные фонари, поскольку они больше не нужны, сцену осветили красно-синие прожекторы, и под медленную и красивую мелодию RFA мы начали спускаться в зал к готовым жертвам. Я подошел к какой-то блондинке в короткой джинсовой юбке, чтоб не пришлось ее долго раздевать, посмотрел в ее большие выразительные глаза, взял на руки и понес на сцену. Она слегка повизжала, но не сопротивлялась.

Обычно я не вижу Валерку на сцене в этой части номера, потому что не всякая девушка согласится помочь тебе доработать номер, и ты до конца песни как лох будешь искать ее, получив тысячу отказов. Поэтому с самого начала стрипер должен проявить максимум уверенности, включить все свое обаяние и почти влюбить в себя женщину. Если честно, у меня ни разу не было таких отказов, и у Валеры тоже.

На сцене я любил ее, не в прямом, конечно, смысле, я играл, и всем эта игра нравилась.

– Как тебя зовут? – спросил я ее, когда положил на сцене.

– Аня, – испуганно ответила девушка.

– Анечка! Ничего не бойся, я не стану тебя раздевать, ты только поддавайся мне – это лишь имитация секса.

Я вкладывал максимум нежности и искренности в свои слова, и, как правило, это отлично работало.

– Хорошо, как скажешь, – доверительно отвечала она.

Пока мелодия играет, ты должен подчеркивать припев. Мы стояли с Аней на сцене, и я видел Валерку, имитировавшего половой акт с какой-то симпатичной брюнеткой.

Аня обхватила меня руками и на припев песни резко снимала части костюма, точнее это были мои руки, держащие ее, под конец она раздела меня полностью до бандажа. Под аплодисменты мы провожали своих дам со сцены.

– Хорошенькая мне попалась девочка, – сказал мне в гримерной Валерка.

– Да, сексуальная девка, – подтвердил я. – Мне тоже ничего, ноги красивые.

После того как я переоделся в танцорскую одежду: черную майку на лямках и белые облегающие штаны из латекса на длинных молниях по бокам, то захотел выйти в зал поглазеть.

Я ловил на себе разные взгляды людей женского пола: вот та девочка, которая сидит за барной стойкой и делает вид, что разговаривает по мобильному телефону, явно чего-то хочет. Но я не узнаю, что именно, так как знакомиться с парнями первой – противоречит ее принципам, а к ней подходить я не собираюсь. Вот эта белокурая симпотная женщина, которая сидит за столиком и общается со своими подругами, с большой охотой перепихнулась бы со мной в привате, судя по ее воздушным поцелуям в мою сторону и голодным глазам.

Не успел я прислониться к стенке, чтоб посмотреть номера ребят дальше, как к моему уху незаметно подплыли мерзкие пухлые губы Альберта.

– Ты где был? Я тебя ищу везде, ты переоденься, у тебя приват сейчас, – прошептал он мне, и я поинтересовался:

– А с кем?

– Стриптизерша из «Зависти Богов».

– Да ты что? Это интересно.

Это действительно было интересно, обычно такие приваты – стопроцентная гарантия секса.

Я принял душ, прыснул «Фаренгейт», намотал черное шелковое парео на бедра и в сопровождении Альберта отправился в приват-комнату.

Когда я вошел, то увидел в полумраке фигуру девушки, уютно расположившейся на тесном красном диване.

– Как тебя зовут? – нежно спросила она.

– Михаил, – спокойно ответил я. – А как зовут прекрасную даму?

– А прекрасную даму зовут Аня, – и добавила: – Мне понравился ваш номер, особенно вторая его часть, очень чувственно.

Я уже знал, что Аня стиптизерша и что она просто втирает мне, ведь у нее есть конкретная цель.

– А чем ты занимаешься? Судя по твоей точеной фигуре, скорее всего фитнесом, угадал?

– Ну, иногда я посещаю фитнес-клуб, а вообще-то я танцую в «Зависти Богов», – гордо ответила Аня.

Я сделал вид, что удивлен и подыграл ей.

– Да ты что, а я так и подумал, когда увидел тебя. Такая симпатичная молодая девочка с прелестной фигурой в привате! – интересно, что после моей фразы она подумала? Что здесь все такие болтуны?

Недолго думая, я подошел к ней вплотную, почти так, что мой восставший член, ломясь через бандаж и тряпку, чуть не уперся ей в лицо. Через какие-то секунды я лапал ее везде, где хотел и куда могли добраться мои пальцы.

– Какой ты шустрый, хочешь, сегодня поедем ко мне, и у меня дома займемся этим?

Недолго думая, я согласился. Всегда приятно трахнуть хорошенькую стиптизершу.

Она достала квадратик бумажки, что-то там начеркала и протянула мне:

– Держи, это номер моего мобильного, на всякий случай, но я намерена тусоваться всю ночь, так что ко мне мы поедем утром вместе.

Я вышел из привата в приподнятом настроении, и лаве срубил за него и позже развлекусь вдоволь, в этом и есть преимущество стриперской профессии. Это приблизительно как в порнокино: ты можешь заняться любовью со многими красотками, которые мало кому дают в обычной жизни.

– Как все прошло с «Завистью Богов»? – спросил Валерка меня в гримерной.

– ОК, утром к ней поеду, ути-ути сделаю.

– Ути-ути – это хорошо! – одобрительно сказал он.

В гримерку снова забежал Альберт.

– У тебя приват! – сказал он мне.

– Да все ОК, он у меня уже был, только что оттуда ушел.

– Нет-нет, ты не понял, у тебя следующий приват, и он тебя уже ждет, – загадочно произнес Альберт.

Я был крайне удивлен.

– Он – это кто?

– Иди, узнаешь сейчас, хотя он мне сказал, что вы знакомы.

Этими фразами Альберт наверно хотел подковырнуть меня, но мне было наплевать, я слегка напрягся.

– Но вряд ли это так, – добавил он. – Ты же у нас натурал, иди быстрей.

Во второй раз зайдя в приват-кабину, я увидел человека уже знакомого мне, когда-то мы встречались в точно таком же привате, и это было в «Ящере», а звали его Юрий Леонидович, или просто Юрий, как когда-то сказал он мне.

– Привет, Миша, видел на сцене тебя, ты стал настоящим мужчиной со всех сторон. Значит, ты теперь в самом модном клубе Москвы работаешь?

Я подошел ближе к нему:

– Давно я вас не видел, Юрий, а вы сбрили свои усы?

Он расхохотался:

– Ты первый, кто заметил, даже мои охранники долго и наивно полагали, что я пластику сделал, правда, на полном серьезе.

Он сидел на диване, расстегнул ширинку, с трудом достал вялый член и самозабвенно принялся дрочить, при этом Юрий не менял своего тона и также спокойно и мило беседовал со мной.

– Тебе сейчас сколько уже лет? – спросил он меня, поддрачивая член.

– Когда мы виделись в последний раз, а это было год назад, мне было 17, соответственно, сейчас восемнадцать, а можно я спрошу вас?

– Конечно, спрашивай – ответил Юрий.

– А вам охрана зачем? Вы что, какая-то крупная шишка или вас убить хотят?

Он рассмеялся еще раз, но скромнее:

– Я не крупная, как ты говоришь, шишка, но кое-что имею. Я бизнесмен, у меня много всяких вложений, сейчас меня интересует недвижимость. А моя охрана в основном от мелких хулиганов. У меня был случай, лет семь назад в Лондоне. На меня в парке вечером напали двое бритоголовых, пырнули меня в живот, отобрали все вещи: и часы, и валюту, правда, рубли мне оставили, но обидно было, как ребенку, до слез.

Какая душещипательная история, подумал я, сейчас расплачусь у него на плече.

– Миш, а ты не мог бы потрогать его у себя? – спросил он меня.

– Боюсь, у меня он не поднимется таким путем, – спокойно ответил я.

– А ты подумай о свое девушке.

– С удовольствием, но у меня нет девушки.

Тогда Юрий Леонидович вынул из внутреннего кармана своего серого пиджака двести долларов.

– Может так получится, постарайся, пожалуйста.

За двести баксов, просто чтобы он встал, совсем не дурно, я не был против и, достав из бандажа свой мягкий член, принялся его дергать, закрыв глаза и представляя, как утром займусь сексом с Аней.

– Вот это да! Какой у тебя большой и ладный прибор, все бабы прутся, наверно? – откровенно прокомментировал Юрий.

– Может быть, не знаю.

– Да ладно, хорош дурака валять, присядь лучше. Ты сможешь взять в рот?

От этих долбаных слов я весь покрылся потом:

– Ты что, старик, охуел, я не сосу члены и не подставляю задницу, ты не по адресу обратился и тем самым очень меня оскорбляешь.

Сказать, что я взбесился, ничего не сказать.

– Я вижу, что ты настоящий мужик и натурал, иначе не заказал бы тебе приват. Если честно, я никак не воспринимаю педовок, они жалки и слабы, а может, я тогда возьму у тебя в рот? – спросил он.

– Да я не занимаюсь этой ерундой, как вы не поймете, – пытался я объяснить ему доходчиво и вежливо.

– Расслабься, я это вижу, на, возьми, это твои деньги, – и он указал на две купюры по сто долларов, вальяжно лежащие на диване, также он протянул мне свою визитку.

В гримерке я долго просидел в раздумьях на тему, что этот голубой народ как тараканы – повсюду. Не знаю, как другие танцоры реагируют на них, но меня все это не прикалывает. Мерзковатый осадок и долгие сраные отголоски внутри после такого.

Я, конечно, знал, что были ребята, тщательно скрывающие, что они спят за деньги с пидорами. Стриптизный мужской бизнес непосредственно связан с голубями, и рано или поздно каждый с этим сталкивается, даже самые закоренелые натуралы склонялись со временем к такому опыту.

Самой значимой и главной причиной, по которой танцоры, ломая свои жизненные принципы, устоявшуюся мораль и психику, ложились в кроватку с этими, были, конечно, деньги.

В этот странный вечер я еще несколько раз выходил на сцену, просто колбаснуть, и видел эту Аню, она или танцевала, или просто сидела на диване со своей подругой и что-то обсуждала. Вероятно, девка решила оттянуться после веселых танцев у себя в клубе. Им-то достается похлеще, чем парням. Там извращенцев хватает, и воображалка у любителей клубнички работает не дай бог. По крайней мере, я от самих стриптезерш слыхал такое, что мало не покажется.

Под утро я подошел к Ане и сказал, что готов ехать с ней. Мы договорились, что встретимся через двадцать пять минут на выходе.

– Сделай все красиво и кинь за меня деревяшечку, – попросил меня Валерка.

– Ты же меня знаешь, некрасиво не умею, – смеясь, ответил я.

Мы ударили по рукам и договорились, что созвонимся сегодня, когда проснемся.

Валерка посмотрел на меня своими уставшими и пьяными глазами и искренне сказал:

– Слушай, старик, хорошо, что ты у меня есть! Не было бы тебя, мне тут было бы не по себе!

– Друг, все хорошо, я тоже рад, что ты у меня есть, без тебя я бы здесь не работал.

Я прыгнул на переднее пассажирское кожаное сиденье «мерседеса» и поставил свою нетяжелую спортивную сумку себе на колени.

По дороге мы о чем-то неважном болтали. Аня рассказывала мне, как ей нравится творчество певицы Sonic, а, в частности, произведение Sky.

Я болтал с ней и случайно повернул голову назад, и мой взгляд упал на кого-то, почти свернувшегося в клубок, как домашний котенок после того, как с ним поиграли дети.

– А это кто? Она перепила, что ли? – шепотом спросил я у Ани.

– Это подруга моя, тоже из «Зависти Богов». Да вроде нет, спит, наверно, просто.

Заехав в просторный двор, Аня припарковала свой мерин у высокого кирпичного дома.

– Алекс, просыпайся, мы приехали, – ласково погладив девушку по каштановым волосам, сказала Аня.

– Мы приехали к тебе? – спросонья спросила девушка.

– Ко мне, ты же помнишь, что я не одна.

Я понял, что она говорит обо мне.

Поднявшись втроем на одиннадцатый этаж в большую трехкомнатную квартиру Ани, мы сняли с себя верхнюю одежду и, особо долго не церемонясь, я почти под руку отвел Аню в спальню, хотя в этой квартире я был в первый раз, но как ясновидящий попал в правильную комнату. Мой голод разрывал меня изнутри, и, скинув одежду с себя и Ани, я повалил ее на роскошную белую кровать. Я имел ее во всех мыслимых и немыслимых позах. Нет смысла описывать этот животный секс, лишь скажу, что все было замечательно и дико.

Я лежал у нее в кровати, положив правую руку себе за голову, и понимал, что такое у нее далеко не в первый раз, все было со всеми девушками одинаково: ты знакомишься или знакомятся с тобой, немножко флирта, улыбок, и дело сделано. Я, правда, сейчас говорю только про стриперш, хотя какая разница? Женщины в конечном итоге все равно раздвинут ноги, не тебе, так другому – это правда жизни. И мне это по хрену.

Я чувствовал внутреннее опустошение и холодное безразличие ко всему, что меня окружало: эта стриперша, лежащая рядом, повернувшаяся ко мне жопой, эта пафосная кровать, на которой вчера был один, а завтра третий, либо сто третий, а где-то между ними задумчиво тусовался снова я со своими вечными мыслями. А еще меня просто выводили из себя огромные антикварные часы, стоящие напротив, с действующим на нервы своим идиотским тиканьем. Пошло все к чертям собачьим, решил я и вырубился на краю этой пафосной кровати.

Теплый лучик солнца воткнулся мне в лицо и разбудил меня. Я встал с кровати, обмотался простыней и тихонько погреб в ванную комнату.

После теплого душа я вышел на кухню и увидел двух девушек: одной была Аня, а другой, видимо, та, вчерашняя, но, о Боже, я не глядел на нее вчера, за что себя уже возненавидел, – это был настоящий ангел. Ее лукавые карие глаза смотрели на меня, маленький аккуратный носик подчеркивал ее аристократичность и сексуальность, пухлые ровные губки периодически прикасались к сигарете. Ровная изящная шея дополняла ее ласковые плечи, а шикарная грудь неприлично выпирала из-под тонюсенькой черной кофточки. Она нежно курила и не менее нежно и эротично сбрасывала пепел с сигареты.

Сколько я мог так стоять на кухне голый и обмотанный белой простыней? Да целую вечность, только чтоб любоваться ею.

– Здрасте, – после длинной и странной паузы еле-еле произнес я.

– С добрым утром, а точнее уже с вечером, – ответила мне Аня.

А эта девочка ничего не сказала, видимо, решила, что я мудак.

Я переоделся и снова пришел на кухню, чтобы поболтать с ней. Мне было глубоко наплевать, что думает обо мне Аня и что она вообще думает.

Я взял в руки чашку с чаем и первым нарушил молчание:

– Как тебя зовут?

– Алекс, – спокойно ответила девушка.

– А меня Михаил, очень приятно.

– Мне тоже, – слегка улыбаясь, сказала она.

– Классно, что тебя зовут Алекс, тебе идет.

Она ничего не ответила, просто удивленно на меня зыркнула.

– Ты работаешь в стрипе, да?

– Да, в «Зависти».

– Давно?

– Лет пять, а что?

– Нет, ничего, просто спросил.

– А ты давно танцуешь в «Быке»?

– Да нет, еще и полгода не прошло.

– Ты борьбой занимался?

– Почти, только не борьбой, а боксом, но это было давно, когда еще в школе учился.

– Я люблю смотреть бокс, мне очень нравится Холифилд.

– Если честно, то впервые вижу девушку, которая знает кого-то из боксеров, кроме Тайсона, удивительно.

– Он просто красавчик, поэтому запомнила, как его зовут.

– Мне тоже нравится, в какой он форме.

Мы еще болтали о том о сем, я совсем не обращал внимания на Аню, хотя она иногда встревала в наш разговор, но раздражала меня. Я только сегодня разглядел, какая она никакая по сравнению с Александрой.

Мне нужно было уже двигать домой, чтоб вечером снова выехать в клуб.

– Ты сегодня работаешь? – спросила меня Аня.

– Да, сегодня воскресенье, моя смена, в такой мертвый день тоже бывает народ.

Я допил остывший и не ароматный чай, со всеми попрощался и вышел на улицу ловить такси.

Всю дорогу в машине я думал о ней, и это странно, за время работы я перевидал большое количество девушек, но ни одна не производила на меня такого впечатления. Но ничего, успокойся, скоро это пройдет, говорил я самому себе. Расплатившись с таксистом, я побрел к подъезду, достав ключ из кармана куртки, открыл дверь и вошел в съемную квартиру, в коридоре, как всегда, валялись пакеты с мусором, видимо, они будут находиться на полу еще долгое время, пока не провоняет вся квартира. Аккуратно разделся, снял тяжелые ботинки, была мысль, что Валерка спит, не хотелось его разбудить. Прошел в комнату, но Валерки не было, да и обуви его я не заметил в коридоре. Открыл дверь в комнату, где спал я, но и там Валерку не обнаружил, должно быть, танцор где-то заклубился или затрахался, что, в сущности, одно и то же. Мне было так хреново, что я даже не хотел знать, который сейчас час, что происходит в мире, какая погода за окном, кто отец кролика Роджера, кто шлепнул Кеннеди и какой козел придумал мужской стрип, да и ответы на другие вопросы, мне все было по фигу. Ведь сегодня мне снова на сцену и людям, которые смотрят, будет снова на меня насрать, и мой внутренний мир им тоже безразличен.

Я упал в рваное матерчатое кресло и взял в руки заляпанный глянцевый журнал про бодибилдинг, но я его просматривал уже не менее тысячи раз, поэтому каждую страницу знал почти наизусть. Это настоящая сортирная привычка, садишься на унитаз, берешь б/у журнал, а он в очередной раз живой и активно помогает перестальтике. Надо же, сейчас в журналах такого рода активно пропагандируют анаболические стероиды. А пяток лет назад о подобном боялись писать, а если что-то и было, то в статьях такого рода говорилось о вреде приема. Если честно, не отказался бы от приема стероидов (жаль, что мышцы за счет здоровья, да и денег нет на химию). Хреново только одно, то, что эти химические мышцы сдуваются, как гелевые шарики после прекращения курса. Сотни четыре-пять за качественную «форму» надо выложить, а лавеэ нет, и пока не предвидится. Да может, это и к лучшему.

Я смотрел, смотрел, а глаза слипались, но нашел в себе силы отправиться в душ, после чего уткнулся носом в подушку на пару часов. Очнулся снова как в бреду, не понимая, где я и кто я. На автомате отправился заваривать себе геркулес и делать растворимый кофе. Снова в душ. Собрался, казалось, за минуту, как в армии, хотя там не был и не особо горел желанием попасть. Собрал плохо пахнущие кульки с мусором и отправился на работу. Забавно звучит – работа, забавно, если не сказать больше, я бы назвал это – долбоебизмом.

– Мих, проснись, слышь! Алло, гараж, просыпайся.

Я открыл глаза и увидел Валеру, стоящего надо мною, я уже был в клубе и пока в гримерной. Сидя на уютном диванчике, я читал «Отель» Хейли, но незаметно для себя уснул.

– Подвинься, дай я присяду, сейчас тебе расскажу историю интересную, – он присел на диван.

– Подожди, а ты где был-то? Тебя же дома не было, когда я приехал? – спросил я его.

– Ну, так я сейчас расскажу тебе. В общем, вчера, когда ты уже уехал с этой телкой, сюда приехала моя «любимая» (так он называл одну из своих клиенток, она мало чем отличалась от других, если не брать во внимание тот факт, что вес ее был сто тридцать пять кило). Короче, мы с ней здесь нажрались, я обзаказывался виски, а она обожралась абсента, можешь себе представить? Она мне говорит, поехали сейчас в гостиницу «Мариот», у меня там огромный номер, там коксика нюхнем пару разочков. Я ей говорю: с радостью, и просто так, ради прикола ляпнул: две штуки баксов дай, мне срочно надо долг отдать. Она говорит, если сейчас со мной поедешь и трахнешь хорошенько, то я тебе пять дам. Что ты думаешь, я собрался за какие-то секунды. Правда, она еле-еле вылезла из-за стола. Хохма, конечно, хорошо, что почти никого не было, и Альберт тоже уехал. Вышли на улицу, подъезжает «Брабус Гелендваген», а я не знал, на какой тачке она ездит. Она, наверно, говорила, только я забыл, всегда с ней в хлам нажираюсь.

– Слушай, давай уже дальше к финишу, – поторопил я.

– Короче, приехали мы в «Мариот», у нее там апартаменты просто нереальные, в футбол гонять можно, в общем, обдолбались прямо на полу кокса, я ей говорю: мне что-то хреновенько, пойду в ванну, щас приду. А она мне: давай, я трахаться хочу, быстрей давай. И чего ты думаешь? Выхожу из ванны и вижу это немыслемое чудовище, как в самых вонючих ужасах, лежит около кровати в полуспущенных шестидесятого размера трусах, мордой в свою блевотину. Ее по дороге к кровати стошнило, и она так и уснула в ней.

– Ни хрена себе отстой, – мне было смешно.

– Подожди, это еще не все, это еще цветочки. Я охреневший стою и не знаю, что делать. Но чувствую, чем-то невыносимо воняет от нее. Я, короче, нос пальцами заткнул и приблизился к ней почти вплотную, чтоб посмотреть, может она заодно и в штаны наделала. И что ты думаешь? Так оно и было, бля буду, она, как корова, насрала огромную кучу дерьма, которое везде расплылось. Я сразу же побежал в сортир блевать, да там и уснул, а когда проснулся, то она уже выхаживала деловито с вопросом, засадил ли я ей.

– И что ты ей сказал? – спросил я.

– Я сказал, что трахал ее два часа, а когда пошел в душ, то там и уснул.

– А что на счет лаве?

– Она мне две штуки дала и сказала, что еще завезет на днях.

– И ты в это веришь?

– Да мне все равно, двуха-то у меня есть.

– Ну и свинья эта твоя «любимая», где ты ее нашел вообще? Или она тебя нашла?

– Если честно, то трезвый я никогда, и ни за какие бабки ей засадить не смог бы, – искренне произнес Валера.

– Издержки работы, – сказал я ему, похлопал его по плечу и дружески обнял.

Где-то через полчаса тесная и маленькая гримерка была уже заполнена ребятами.

У всех было классное настроение, ребята общались, травили анекдоты, рассказывали про себя: как начинали, как пришли к этой работе, например, наш Кобель рассказал, что раньше был профессиональным спортсменом и играл в американский футбол за юниорскую сборную России. Из-за травмы плеча бросил любимое занятие, а потом два года был в запое и не выходил из квартиры, только видик смотрел и водку пил до того момента, как не увидел передачу по TV про стриптизера, который точно так же пришел в стрип из нищеты и очень высоко поднялся. Женился в итоге на красивой девчонке, у которой папа нефтяник. Эта история подстегнула Кобеля отправиться в спортзал, и через месяц уже в неплохой форме он пришел в клуб.

А Сашку-Локтя – симпатичного, высокого, атлетичного пацана, в стрип привела трагедия. Его мама ехала в такси к сестре на юбилей и попала в жуткую аварию: на гололеде на встречку выехала маршрутка и, не справившись с управлением, в лоб столкнулась с такси – водитель насмерть. Его мать сидела на пассажирском сиденье спереди, и ее так зверски зажало, что пришлось применять автоген, чтоб вытащить, а когда достали, то выяснилось, что как-то незаметно ей оторвало обе ступни, но от шока и боли она уже была без сознания. А ей всего лет 40. Поэтому Локоть работает как сумасшедший, ездит по всем клиентам подряд, трахает за бабки и женщин и мужчин, у него давно стерлись все жизненные позиции и принципы, он просто делает своей матери каждый день праздник.