Текст книги "Бладшот"

Глава сорок седьмая

Спустившись, Дальтон осторожно обогнул смятую лифтовую кабину. При падении лифт пробил дно шахты и провалился в тренировочный комплекс. В неярком, успокаивающем радиоактивном мерцании бассейна изувеченные тела и искореженный металл казались совершенно не к месту.

Дальтон взглянул на Тиббса. Страшно изломанный, бывший снайпер недвижно покоился среди обломков кабины. Жаль, жаль. Тиббса Дальтон не то, чтоб совсем не любил… но в итоге напарник оказался слишком слаб, слишком хрупок для дивного нового мира.

Тело Бладшота было изломано не меньше, но Дальтон склонился книзу, сомкнул металлические пальцы на шее киборга и без труда поднял его в воздух. На коже Бладшота ртутно поблескивали капельки крови. Дальтон поднес одну из механических рук поближе к отливающей металлическим блеском алой кляксе у Бладшотова горла. Основные пальцы могучей руки экзоскелета выпустили наружу еще одни, меньших размеров, предназначенные для тонкой работы. Подцепив на кончик одного из этих дополнительных пальцев упругую, вязкую, точно ртуть, каплю, Дальтон поднес ее к глазам, пригляделся, снова поднес поближе к отливающей металлом алой кляксе. Казалось, еще немного, и он сумеет разглядеть крохотных роботов, кишащих в крови, будто бактерии. Если наниты все еще живы…

– Проклятье, нелегко же тебя убить, – сказал Дальтон.

Нет, ни Бладшот, ни даже его электроника настолько уж сильного впечатления на Дальтона не произвели. Просто именно этого заслуживал он, сам Дальтон. С такой-то начинкой он больше никогда не потерпит поражения!

Дальтон опустил обмякшее тело на груду обломков, но пальцев не разжал, а потащил бесчувственного Бладшота за собой, по бетонному крошеву, точно ребенок – тряпичную куклу. Нырнув в бассейн, он проплыл немного вперед, и лишь после этого вспомнил, что Бладшота надо бы вытащить из воды. В конце концов, не хочет же он, чтоб тот случайно утонул! Подумав об этом, Дальтон заулыбался.

Верхняя пара рук экзоскелета подняла Бладшота над поверхностью, растянула тело в стороны, за запястья. На фоне голубого сияния во всей этой сцене чувствовалось нечто религиозное – будто Бладшот распят на кресте. Дальтон заколебался. На миг его охватили сомнения, на душе стало как-то неуютно, однако он тут же осознал, насколько нелепы подобные чувства, и снова расплылся в улыбке. Он уцелел, он победил, он выиграл – на одной силе воли! Он заслужил технологическую награду, небывалую мощь, которую так ли, иначе, а из Бладшота вырвет. И вот тогда для него начнется не жизнь – просто сказка.

– Ну что ж, – заговорил он, заводя собственные руки, закованные в броню, за спину и продевая пальцы в пару устрашающего вида шипастых кастетов, закрепленных в наспинных гнездах экзоскелета, – давай-ка устроим твоей регенерации нагрузочные испытания.

Хрустнув шейными позвонками, Дальтон повел плечами, потянулся, разминая руки, и принялся за Бладшота как следует. Четыре молниеносных удара в лицо, джеб, двойной джеб с обеих рук (череп Бладшота хрустнул под ударом кастетами с двух сторон), а затем – сокрушительный апперкот, от которого треснули, переламываясь, шейные позвонки. Продолжая обрабатывать Бладшота, будто набитый мясом боксерский мешок, Дальтон двинулся вперед, в глубину бассейна.

– Погляди на себя, герой, – хук в печень, – жуткая сказка, – джеб, – супероружие, – кросс в лицо, – ты же, дьявол тебя раздери, – размашистый свинг, чуть не снесший с плеч голову, и без того превращенную в кровавое месиво, – напрасная!.. трата!.. времени!

Подчеркнув последние три слова тремя ударами в корпус, Дальтон остановился, перевел дух. Охваченный восторгом, забрызганный кровью… спроси его сейчас, за что он так ненавидит Бладшота, ни за что б не сумел объяснить. Ненавидит, и все тут.

Распятый, растянутый в воздухе парой механических рук, Бладшот уронил подбородок на грудь. В ртутном блеске ручьев крови, стекавших со лба к подбородку, Дальтон смог разглядеть собственное искаженное отражение. Глаза бывшего «котика» округлились, налились кровью, взгляд обезумел, но это его не тревожило. Наниты трудились, латали раны, но повреждения были слишком серьезны, а наниты сильно ослаблены электронной начинкой ножей Тиббса. Если Бладшот все еще отличался от человекоподобного мешка, набитого студнем из клочьев внутренностей и осколков костей, то ненамного, но Дальтона это не остановило.

– Ага! Ну, что ж ты не бьешься?! – завизжал он.

Вид окровавленного, истерзанного Бладшота снова, в который уж раз, разозлил его.

– Убивать – это проще простого, – выпалил он. – И мотивационные видео мне ни к чему.

За всем этим он даже не заметил, что поверхность воды подернулась рябью мерцающей нанитовой крови.

Избитый, израненный кусок мяса, открывший глаза, почти не сознавал себя ни Бладшотом, ни Рэем Гаррисоном. По большей части, он чувствовал только боль, неутихающую боль с вкраплениями новой и новой боли от новых и новых ударов. Попробовал высвободиться из чужих рук… но чего-либо, хоть отдаленно напоминавшего силы, в нем уже не осталось.

Тут из глубин вспухшей от гематом мякоти мозга пробилась наружу мысль. Нет, даже не мысль – воспоминание. О том, как Уиганс советовал «включить фантазию». Воспоминание тут же померкло, поглощенное новой вспышкой боли: удар угодил в подбородок, и Бладшот сплюнул кровью. Растекшаяся по поверхности, кровь пополам с нанитами металлически заблестела в голубом свете, струящемся из-под воды. В каждой ее капле обитали сотни тысяч крохотных роботов, и каждый из них был снабжен собственным подключенным к сети микропроцессором, с которым можно установить связь. Обмякнув в руках Дальтона, Бладшот забыл об израненной плоти, о боли, и потянулся мыслью к своему воинству из миллионов микроскопических солдат.

Вода подернулась рябью, пришла в движение.

– Что за х… – только и смог выговорить Дальтон, прежде чем к нему, извиваясь, потянулись чернильно-темные параболы, сформированные нанитами на поверхности воды. Достигнув бывшего «котика», вязкие, чуткие щупальца электроники поползли вверх по броне, проникли в разъемы, соединявшие экзоскелет с телом, и вмиг вывели из строя жизненно важные узлы бронекостюма, полностью обездвижив его, запирая Дальтона в камере, лишь самую малость превосходящей размерами его самого.

Те же наниты вынудили Дальтона уронить Бладшота в воду. Теперь его кровь возвращалась к нему. Залечивала раны. Алый шрам на груди раскалился от ее усердия. Окутанный паром, воскресший, Бладшот поднялся на ноги. Последние из металлических щупальцев втянулись в тело сквозь смыкающиеся раны, точно угри.

Онемевший от ужаса Дальтон не сводил с него глаз. При виде его испуга Бладшот не сумел сдержать презрительной усмешки. Взвинченный, он был готов ударить бывшего «котика», врезать ему – да так, чтоб кулак пробил тупую башку насквозь.

– Да-да, вот он, тот самый взгляд, – сказал он, повторяя собственные слова Дальтона. – Догадался, тормоз, а поздно!

И тут вся его злость, все напряжение исчезли, как не бывало. Сама безмятежность, Бладшот всего-навсего поднял руку и мягко толкнул Дальтона в грудь. Экзоскелет покачнулся, на миг замер, а затем опрокинулся в воду.

Бладшот взглянул вниз, в лицо Дальтона – под самой поверхностью, но накрепко запертого в особой, личной тюрьме – и не отводил взгляда, пока этот мерзкий ублюдок не захлебнулся.

Глава сорок восьмая

Сирены, дым, панические крики и топот, грохот битвы и разрушений вдали – казалось бы, все это должно напугать Уиганса до потери сознания. Вместо этого, поддавшись ложному ощущению собственной безопасности, внушенному маской противогаза на лице, толкая перед собою тележку, полную позаимствованной в мастерских «RST» электроники, он чувствовал себя, точно ребенок в игрушечной лавке. Выбирал только то, чего заведомо не сможет себе позволить или воссоздать, воспользовавшись доступными ресурсами… ну и, конечно, чтобы в тележку уместилось. Описав полный круг, он вернулся к рабочему терминалу, в который вставил флеш-накопитель. На флешке хранился комплект кое-каких особо зловредных программ. Его бы воля – попросил бы Кей Ти сжечь серверную в последнюю очередь: из этого изолированного терминала много не выжмешь, но… ладно, хоть что-нибудь все-таки лучше, чем ничего.

Тут за спиной раздались шаги. Нет, Уиганс не запаниковал, не стал дурака валять, а просто спокойно, но быстро забрался под стол. В дыму пополам с парами галотана показался чей-то силуэт. Вот он остановился у тележки, уставился внутрь, и Уиганса тут же прошиб холодный пот. Искаженное яростью лицо доктора Эмиля Хартинга, одного из самых отъявленных психопатов, занимающихся прикладными науками, он узнал даже в дыму. Хартинг заозирался в поисках владельца тележки, но, не найдя Уиганса сразу, похоже, решил, что сейчас у него есть дела поважнее. Закашлявшись, доктор вновь скрылся в завесе дыма и газа, и Уиганс с облегчением перевел дух.

Глава сорок девятая

Хартинг поспешно шагал вдоль задымленного коридора, направляясь к оперативному центру. Жгучее бешенство сменилось холодной, алмазной твердости яростью. Навстречу, кашляя, валом валили охваченные паникой техники. Пришлось бороться с желанием хлестнуть им навстречу электронным протезом руки. Все они – дураки и трусы, все до единого… Тут он увидел в толпе Эрика – тот, низко опустив голову, стараясь проскользнуть незамеченным, спешил к выходу вместе с другими. Как только техник поравнялся с Хартингом, доктор – пожалуй, чуточку жестковато – ухватил его электронной рукой за плечо, не позволив пройти мимо.

Эрик вздрогнул, втянул голову в плечи.

– Куда это вы? – властно спросил Хартинг.

– На случай, если вы не заметили, – возмущенно выпалил Эрик, – в здании пожар, а ваш киборг-мститель ценой в миллиард долларов возвращается сюда, наверх!

Хартингу отчаянно захотелось вбить в техника толику уважения, но сейчас ему явно было не до того. У него имелись дела поважнее.

Эрик с трудом вывернулся из захвата.

– Вот теперь крикет и попробуй! – бросил он Хартингу, оглянувшись через плечо на бегу.

Хартинг вновь устремился вперед, расталкивая толпу бегущих техников. Понятие «проигрыш» он представлял себе крайне смутно. Проигрыш… обычно это понятие относилось к другим, не к нему.

«Как же дело дошло до такого?!»

Казалось, вопрос воплем звучит в голове. Узость мышления, мелкие неприязни… и вот результат: его царство горит у него на глазах. Хартинг знал: какое бы недовольство ни внушало слово «проигрыш» ему самому, хозяева будут недовольны проигрышем в куда большей степени. Что ж, если этот акт саботажа приведет его к гибели, вначале придется пострадать тем, кто во всем виноват.

– Кей Ти!

Пошатываясь, Бладшот ступил на порог лаборатории (она же – рабочая зона) и тяжело привалился плечом к косяку. Он страшно устал. Круглый шрам на груди мерцал алым, подсвечивая клубы наполнявшего помещение дыма. Оттолкнувшись от косяка, Бладшот двинулся в глубину лаборатории. Все тело сотрясал кашель, дышалось с трудом. Он получил столько ран, что с дымом наниты уже не справлялись, и просто не понимал, как еще держится на ногах. Одно знал точно: теперь его электроника действительно работает на пределе возможностей.

Впереди показался едва различимый в темноте силуэт, движущийся к нему.

«Кей Ти?»

Сверкнула вспышка дульного пламени. Дым заклубился, взвихрился под натиском пули. Ударив Бладшота в грудь, точно раскаленным молотком, пуля прошила тело насквозь, вырвав из спины клок мяса. Бладшот пошатнулся, но устоял. Усталые, донельзя перегруженные, наниты бросились устранять новые повреждения, стараясь помочь ему еще немножко продержаться на ногах, еще хоть ненадолго остаться в строю.

Издав первобытный нечленораздельный рев, здорово ослабший Бладшот ринулся к силуэту в дыму.

Хартинг легко перехватил его, сжав горло электронной рукой. Выдвинувшаяся из протеза металлическая спица пронзила шею насквозь. Точно насаженный на вертел, Бладшот заперхал, брызжа отливающей металлом кровью. Из раны в загривке тоже заструилась кровь.

– Армия в твоих венах принадлежит не тебе, а мне! – сказал доктор.

В пробитом горле заклокотала кровь, не позволив Бладшоту ответить ни словом. Он ожидал, что будет больнее, но, видно, умирать или жить на грани гибели уже понемногу привык.

– Я создал и их, и это место. И тебя!

Казалось, Хартинг вовсе слетел с катушек. Подобным тоном мог бы изъясняться отвергнутый бог в какой-нибудь мифической мелодраме.

Струйка поблескивающей металлом крови из раны Бладшота медленно, будто крадучись, поползла по предплечью протезной руки.

Пальцы Хартинга крепче сомкнулись на горле. Грудь Бладшота раскалилась, как ядерный реактор.

Злобно оскалившись, Хартинг опустил взгляд к алому кругу. Бладшот ослушался господина и теперь его ждет суровая кара.

– Верно, верно, ты умираешь, и на этот раз они не вернут тебя к жизни. Твоя подружка уже погубила тебя. Спалив все дотла.

Казалось, он от души рад мысли, что его поражение погубит кого-то еще. Уж если ему не победить, пусть проиграют все.

Сопровождаемая новым фонтанчиком крови, стальная спица втянулась назад, в протез. Хартинг разжал руку, и Бладшот мешком осел на пол, кашляя кровью, как загнанные наниты ни старались залечить нанесенную скрытым в протезе оружием рану.

Вдруг рука Хартинга замерла. Хартинг бросил взгляд на протез, удивленно приподнял брови. В ответ на это рука задвигалась, будто сама по себе.

– Как?! – прошептал доктор.

– Я вышел за рамки, – ответил Бладшот, заставляя себя подняться. Наниты успели вылечить его настолько, что он опять мог говорить.

Хартинг снова уставился на электронную руку. Взгляд доктора был полон непередаваемого изумления: теперь ему отказывалась повиноваться даже такая привычная, безотказная вещь, как собственный же протез! Изумление быстро переросло в панику.

– Вернулся в реальный мир, – продолжал Бладшот.

Глаза Хартинга полезли на лоб: электронная рука вынула из его собственного кармана его же собственный пистолет.

– Ты больше не можешь мной управлять, – пояснил ему Бладшот.

Теперь он едва не проникся к доктору жалостью. Казалось бы, какой же мелкой, ничтожной душонкой нужно быть, чтоб жизни себе не мыслить без этакой безграничной власти над окружающими… и все же Бладшот едва его не жалел.

Электронная рука Хартинга поднялась, поднесла пистолет к виску доктора, как будто тот угрожает покончить с жизнью. «Доктору нужно понять: старания контролировать все вокруг до такой степени порождают один только хаос», – решил Бладшот. Правда, времени на усвоение этого последнего урока Хартингу было отпущено не много…

Тут Бладшот с мрачным удовлетворением отметил, что пистолет Хартинга оказался точно таким же «сорок пятым», как тот, из которого стреляли в него Эйкс, Барис и остальные – памятным, благодаря имплантированным воспоминаниям.

– Что ты делаешь?! – завизжал Хартинг.

Очевидно, доктор даже сейчас искренне не понимал, отчего все и вся вокруг не делают того, чего бы хотелось ему.

– Что хочу, – ответил Бладшот.

Алый шрам на груди продолжал мерцать, и свет его слабел, угасал с каждой новой вспышкой. Бладшот чувствовал: энергия на нуле, наниты теряют силы. Лишенные возможности перезарядиться, микроскопические роботы, по сути дела, чахли и умирали, однако Бладшот ничего не предпринимал – просто взирал на Хартинга.

– Стой! Вели им остано…

Осекшись, Хартинг уставился на экран электронной руки. Стоявший напротив, Бладшот едва смог разглядеть моргающий на дисплее смайлик, эмодзи «мертвый глаз».

Хартинг вцепился в запястье протезной руки другой, обыкновенной, пытаясь отвести ствол от виска, вырвать оружие из металлических пальцев.

Грохнул выстрел.

Пуля вышибла из головы Хартинга фонтан крови и серого вещества пополам с осколками кости. Мертвое тело доктора рухнуло на пол.

Меряя взглядом труп своего создателя, человека, маниакально стремившегося стать для всех окружающих богом, Бладшот задумался: что же дальше?

Тут его шрам в последний раз моргнул и погас. Шумно выдохнув, Бладшот начал заваливаться навзничь и умер еще до того, как его затылок коснулся пола.

Глава пятидесятая

Перед глазами замерцали алые сполохи. Что-то подсказывало: нет, Рэй Гаррисон не на небесах. В преисподней – вот это куда вероятнее.

С этой мыслью Гаррисон вздрогнул и пробудился. И обнаружил, что вместо холодного стального стола в кои-то веки лежит на удобной кровати, в стареньком доме-автоприцепе. Дом на колесах был бы довольно просторен (для трейлера уж точно), если бы не расставленное повсюду диагностическое и медицинское оборудование, подключенное к его телу.

Спустя пару секунд, Гаррисон понял, что странная качка – следствие движения вперед. Дом на колесах куда-то везли.

Над кроватью, улыбаясь от уха до уха, одетый намного лучше, чем в день их последней встречи, склонился Уиганс.

– О, нет, – простонал Бладшот. Опять заводиться от пускового устройства, как его старый «Мустанг» 64-го года… нет эта идея его вовсе не радовала.

– Не волнуйся. На этот раз автомобильные аккумуляторы нам ни к чему, – заверил его Уиганс.

Давным-давно вбитая в голову потребность ориентироваться в обстановке заставила Гаррисона внимательно оглядеться. Прицеп был превращен в передвижную лабораторию. Пожалуй, поклясться бы Гаррисон в этом не мог, однако был твердо уверен: часть оборудования – явно трофеи из здания «RST». Заметил он и солидные пачки купюр, аккуратно сложенные на полках.

– Ну, с возвращением, – продолжал Уиганс. – Рад тебя видеть. Я взял на себя смелость внести в твою… э-э… короче говоря, в тебя… кой-какие улучшения.

Казалось, он жутко доволен собой.

– Улучшения? – переспросил Гаррисон. Пожалуй, эта новость его не слишком порадовала.

– Точно. Добавил немного «дыр-дыр». И парочку «ба-ба-ба-ба». И еще махонький «вж-ж-ж».

Гаррисон удивленно поднял брови. Пояснения Уиганса выглядели такими бессмысленными, будто Гаррисон до сих пор заперт в границах какой-то компьютерной симуляции, и симуляция эта дала сбой.

– Не бойся, до начала эксплуатации у нас еще куча времени на бета-тесты.

Эта новость понравилась Гаррисону еще меньше прежней.

– Что ты такое несешь? – с нетерпением спросил он.

– Прости. Из головы вон, что мы обсуждали все это, пока ты был… ну, понимаешь… мертв. И даже мертвее мертвого. Дремал себе с пульсом на нуле.

Казалось, последним обстоятельством Уиганс крайне доволен. Гаррисон начал подумывать, не вытрясти ли из этого типа прямой ответ силой.

– Мы втроем скоро начнем кой-какой маленький бизнес, – сообщил Уиганс.

– «Мы втроем?»

Пожалуй, для человека, только-только возвращенного к жизни, это было уже чересчур, но Гаррисон был твердо уверен: довольно. Хватит другим принимать решения за него.

Вместо ответа на вопрос Гаррисона Уиганс заулыбался и, сам не зная, что едва-едва не схлопотал по уху, взялся за рацию.

– Проснулся и задает кучу вопросов, – сообщил он.

Гаррисон вцепился в край кровати: дом на колесах резко – пожалуй, слишком уж резко – затормозил. Уиганс тоже схватился за край рабочего стола, однако подобной небрежности водителя нисколько не удивился.

– Прекрасная она женщина, твоя подруга, – заметил Уиганс. – Не спросишь как-нибудь, при случае: может, у нее подруги есть? Или сестры. Или подруги с сестрами. Повысил бы малость и мои шансы.

Гаррисон промолчал. Пожалуй, советовать гению электроники по-прежнему ограничиваться порнушкой из интернета было бы слишком жестоко.

Глава пятьдесят первая

Выйдя из трейлера, Гаррисон оказался на вершине поросшего редким лесом мыска, возвышавшегося над океаном. Вокруг было прохладно, будто сразу же после освежающего проливного дождя. Чувствовал он себя хорошо. Не сверхчеловечески сильным, не так, будто, пропущенный сквозь блендер, чудом остался в живых – просто хорошо. Почти как нормальный, обыкновенный человек.

Дом на колесах тянул за собой еще один черный «гелендваген». Узнав водителя, Гаррисон улыбнулся и облегченно вздохнул: значит, и ей удалось уцелеть. Неудивительно, если именно она и вытащила его из пылающего небоскреба. Она сидела на скамье у края обрыва, устремив взгляд в океан, на скалистые островки и береговые выступы, окутанные предрассветным туманом. Подойдя к скамье, Гаррисон остановился рядом.

Кей Ти повернулась к нему.

– Ты что-нибудь помнишь? – спросила она.

– «Что-нибудь?» Как-то не очень определенно, – заметил он.

И тут же добавил, припомнив часть одной из недолгих встреч:

– Карина Тор…

Притворно нахмурившись, Кей Ти игриво погрозила ему пальцем:

– Инициалы. Кей Ти.

Оба заулыбались. Оглядев горизонт, Гаррисон не увидел впереди ничего, кроме вод океана да нескольких островков.

– Куда мы направляемся? – спросил он.

– Не знаю, – отвечала Кей Ти и, отыскав пару шпилек, зажав их во рту, принялась скручивать волосы в хвост, чтоб не лезли в глаза.

– Но ты же там быть собираешься? – уточнил он.

Вынув изо рта шпильки, Кей Ти заколола волосы, поднялась на ноги и повернулась к нему.

– Очевидно, да, – подтвердила она, слегка озадаченная вопросом.

Рэй Гаррисон вновь устремил взгляд к горизонту. В прохладном после сильного ливня воздухе явственно веяло новыми перспективами.

– Вот и все, что мне нужно знать.