Текст книги "Тест на ДНК. С чего все начиналось? О наследственности, изменчивости и эволюции"

Старшие классики Кембриджского университета

Звание старшего классика (Senior Classic) в Кембридже по отношению к классическому образованию стоит наряду со званием старшего Wrangler’a по отношению к математике. Поэтому все, что я сказал о строгости выбора при допущении в это последнее звание, относится точно так же и к первому. Я выбрал старших классиков предметом этой главы преимущественно перед старшими Wrangler’aми вследствие причин, выясненных раньше.

Классические состязания были основаны в 1824 г. Существует поэтому 46 списков начиная с этого времени по 1869 год включительно. В девяти случаях в начале списка несколько имен в одном и том же ряду, что означает одинаковое их достоинство; затем остается 46 имен людей, бывших несомненно первыми классиками своего года. Вот эти имена: Мэлнин, Исааксон, Стрэттон, Кеннеди, Сельвин, Сомс, Вордсворт, Кеннеди, Лексингтон, Бенбери, Кеннеди, Голборн, Осборн, Гемфри, Фримэн, Еоп, Дэнмэн, Мэн, Лексингтон, Эльвин, Пероун Лайтфут, Роби, Гаукинс, Бутлер, Броуп, Клэрк, Сиджвик, Эббот, Джебб, Уильсон, Мосс, Вайтлау, Смит, Сэндис, Кеннеди.

Вероятно, читатель заметил, что имя Кеннеди встречается 4 раза, а имя Лексингтона 2 раза в этом кратком списке. Я представлю их родословную, а также и некоторых других, о которых я имею сведения, прося в то же время читателя принять во внимание: я вовсе не хочу сказать, что остальные не имели замечательных родственников; я не находил нужным делать слишком подробные и мелочные изыскания, так как прилагаемый список вполне удовлетворителен для моей цели. Ясно, что здесь не следует искать нисходящей линии, так как старший по летам из всех старших классиков получил ученую степень в 1834 г. и в настоящее время может иметь около 57 лет. В большинстве случаев сыновьям еще предстоит доказать свою талантливость, а внукам – родиться.

В моем списке нет ни одного случая, где бы имелся только один замечательный родственник. Только в 4-х случаях, именно у Денмэна, Гаульберна, Сельвина и Сиджвика их 2 или 3; у всех остальных их по 4 и более.

Прибавление к «Кембриджским старшим классикам»

Из 36 старших классиков (все случаи, где несколько имен стоят в одном ряду во главе списка, исключены), получивших ученую степень с основания, состоявшегося в 1834 г., 14 помещены в этом прибавлении; они сгруппированы в 10 семейств. Семья Кеннеди дает по 1 классику на каждые 9 из всего числа старших классиков.

Бенбери, Эдуард; старший классик, 1833 г.

Ор. Генри, первый лорд Голланд, военный секретарь.

Бр. Достопочтенный Чарльз, Джемс Фокс; знаменитый государственный человек.

Бр. Второй лорд Голланд; государственный человек и влиятельный член партии. См. Фокс в «Госуд. Людях», где помещены остальные родственники, включая сюда семейство Нэпиров.

[О.] Генерал, сэр Г.Е. Бенбери, писатель.

Ботлер, арен. Г. Монтегю, старший классик, 1855 г.; директор в Гарроу.

Р. Преп. д-р Джордж Ботлер; декан в Питерборо, бывший перед этим директором в Гарроу. Он был старшим Wrangler’oм в 1794 г., когда еще не существовало университетских классических состязаний; однако место, которое он занимал, ясно доказывает знакомство его и с этою отраслью науки.

Б. Преп. Джордж Ботлер; директор ливерпульской коллегии; первый классик в Оксфорде.

Б. Спенсер П. Ботлер; адвокат; Wrangler и первый классик в Кембридже.

Б. Преп. Артур Ботлер; директор Гейльберийской коллегии; 1-й классик, Оксфорд.

Гольборн, Генри; старший классик, 1835 г.; умер в молодости.

О. Достопочтенный Г. Гольборн, канцлер казначейства.

Б. Также даровитый классически ученый.

Д. Эдуард Гольборн, юрист; человек, известный своим образованием и даровитостью.

СД. Преп. Е.М. Гольборн, доктор богословия, норвический декан, бывший перед тем директором в Регби; знаменитый проповедник.

Гаукинс, Ф. Богэн; старший классик, 1854 г.; был одним из самых молодых людей из числа экзаменовавшихся. Однако известно, что он получил весьма значительное число баллов.

О. Фрэнсис Гаукинс, доктор медицины, член врачебной коллегии.

Д. Эдуард Гаукинс; начальник орельской коллегии в Оксфорде.

д. Сэр Цезарь Гаукинс, придворный хирург ее величества.

БР. Чарльз Гаукинс, придворный хирург Георга III.

ОР. Сэр Цезарь Гаукинс, 1-й баронет, придворный хирург Георга III.

ДР. Пеннель Гаукинс, придворный хирург Георга III.

д. Гэльфорд Богэн, профессор в Оксфорде.

р. Сэр Джон Богэн, судья Суда общих дел. (См. «Судьи»).

Бр. Преп. Эдуард Богэн Лейнестерский; богослов кальвинистского вероисповедания.

Бр. Пениер, честерский декан; директор Мертонской коллегии в Оксфорде.

Бр. Сэр Чарльз Богэн, полномочный посланник в Соединенных Штатах.

Бр. Сэр Генри Богэн, принявший имя Гэльфорда, 1-й баронет; известный врач Георга III.

Преп. Чарльз Богэн, старший классик в Кембридже (наряду с другими), 1838 г.: знаменитый ученый; директор в Гарроу; магистр прав; отказался от двух епископств. Строгое правило, которому я следую, помещая в свой список только тех, которые бесспорно были старшими классиками своего года, не позволяет мне поместить д-ра Богэна в отдельный параграф.

Денмэн, Джордж, член парламента; старший классик, 1842.

O. 1-й лорд Денмэн; главный судья Королевской Скамьи. См. «Судьи».

P. Врач; знаменитый акушер.

ПР, Сэр Беньямин Броди, знаменитый хирург. См. «Ученые».

Кеннеди, преп. Беньямин; старший классик, 1827 г. Директор школы; профессор греческого языка. Воспитывался в Штоффсберри, где в 15 л. был старшим классным учеником. В Кембридже 18-ти л. получил порсоновскую премию до поступления в университет, и затем в 19 л. – университетскую стипендию Питта.

Б. Чарлз Рэнн Кеннеди, адвокат; старший классик 1831 года.

Б. Преп. Джордж Кеннеди, старший классик (1834 г.); в продолжение нескольких лет был одним из лучших частных туторов в Кембридже; инспектор школ; получил порсоновскую премию в 1835 г.

Б. Преп. Уильям Кеннеди, инспектор школ, получил порсоновскую премию в 1835 г., но не имел права принять участие в классическом состязании, так как не имел предварительной, и вследствие этого необходимой, математической ученой степени.

П. У.Р. Кеннеди, сын вышеназванного; старший классик 1868 г.; был студентом в Итоне.

П. Д. Кеннеди, до сих пор еще (1869) не достиг времени получения ученой степени. Он был студентом в Итоне и Кембридже.

О. Беньямин Рэнн Кеннеди. Думают, что он мог бы быть ученым, если бы находился в благоприятных условиях. Обладал замечательным поэтическим талантом (поэма на смерть принцессы Шарлотты, цитируемая Вашингтоном Ирвингом в его «Книге эскизов»). Был преподавателем в школе короля Эдуарда в Бирмингеме.

О. Ее девичье имя было Мэддокс; она отличалась замечательным умом и поэтическими способностями.

р. Голль, гравер при Георге III; его портрет находится в Вернонской галерее; он был замечателен в своей профессии.

р. Девичье имя ее было Джильс; она была дочерью французского эмигранта; была очень талантлива, так же как и другие члены ее семейства, следующие ниже:

д. Преп. д-р Голль, бывший преподаватель пемброкской коллегии в Оксфорде; человек с обширным классическим образованием.

Сд. Джэмс Бёрчелль, младший шериф в Миддльсексе; судья палаты шерифов в продолжение 45 л.; человек, обладавший обширными деловыми способностями.

Сд. Вильям Бёрчелль, очень способный деловой человек; основатель замечательных компаний, как, напр., первой компании для проведения электрического телеграфа и столичной железной дороги.

Лексингтон, Эдмунд, старший классик, 1832 г.; профессор в Глазго.

ОР. Джемс Лоу, Кармейльский епископ; писатель.

БР. Первый лорд Элленборо, главный судья королевской скамьи (См. «Судьи»).

Б. Генри Лексингтон, 4-й классик своего выпуска; секретарь правительства на о-ве Мальте.

Б. Франклин Лексингтон, старший классик 1864 г.

Б. Чарльз Генри Лексингтон, секретарь правительства в Индии. Следующие ниже четверо происходят от другого брака; они родственники Лексингтонов, но не Лоу.

Д. Стэфен Ромбольд Лексингтон, тайный советник, губернатор Мадраса; секретарь казначейства.

[Д.] Генерал сэр Джемс Лексингтон.

[д.] Чарльз, служивший в гражданском ведомстве в Мадрасе; член совета.

СД. Чарльс Гег, секретарь правительства в Индии.

Отрасль фамилии Лексингтонов, от которой происходит сэр Стэфен Лексингтон, знаменитый экс-судья адмиралтейства, отделилась от рассматриваемой нами выше в пятом восходящем поколении, начиная с двух старших классиков. В этой отрасли также насчитывается значительное количество даровитых людей и весьма мало таких, которые не были бы талантливы. Не далее третьей степени родства сэра Стэфена Лексингтона их не менее 11-ти.

Сельвин, преп. д-р Уильям, старший классик 1828 г.; профессор богословия в Кембридже.

Б. Епископ личфильдский, бывший первоначально епископом новозеландским, 2-й классик в 1831 г.

Б. Сэр Джаспер Сельвин, лорд судья.

б. Мисс Сельвин, знаменитая по своей филантропической деятельности. (Крымская война; «Прнют» в Бирмингеме).

Сиджвик, Г.; cтарший классик 1859 г.

Б. 2-й классик, 1863 г.

Б. Даровитый ученый; старший наставник мертонской коллегии в Оксфорде.

Д-р Бенсон, директор велингтонской коллегии, приходится дальним родственником м-ра Седжвика, как с отцовской, так и с материнской стороны, будучи троюродным и четвероюродным братом со стороны отца и четвероюродным со стороны матери.

Вордсворт, преп. Кристофер епископ линкольнский; старший классик 1830 г. См. «Поэты», где указаны его родственники, именно:

Д. Поэт.

О. Директор коллегии св. Троицы в Кембридже.

2Б. Замечательные ученые; один из них епископ Денкельдский.

Гребцы

В виде дополнения к тому, что я писал об умственном развитии, я прибавлю две небольшие главы о физической силе. Никто не сомневается в том, что у лошадей и собак мускулы передаются наследственно; но человечество относится к фактам так слепо и так поддается предвзятым идеям, что я часто слыхал мнение, будто у людей мускулы не передаются по наследству. Борцы и гребцы утверждают, что герои появляются в их среде совершенно случайно, и я счел нужным навести справки по этому поводу. Добытые мною результаты нанесут чувствительный удар людям, утверждающим, что каждая отдельная личность есть совершенно независимое творение, а не физическая, нравственная и интеллектуальная функция унаследованных качеств и внешних влияний.

Что касается гребцов, то я могу уверить читателя, что они составляют вовсе не незначительную часть общества и что их нельзя исключать из жизни цивилизованного мира. Целые классы увлекаются страстью к гребле. В Ньюкэстле, во время большой гонки, приостанавливается всякое дело: фабрики и лавки закрыты, конторы пусты. Число людей, занимающихся этим делом с любовью, очень велико, и нельзя сомневаться, что большая пропорция лиц, одаренных надлежащими качествами для блестящего успеха в этом деле, поддаются своему влечению и упражняются в этом искусстве

Всеми сведениями, которыми я воспользовался для составления этих двух глав, я обязан любезности м-ра Роберта Спенс Уатсона из Ньюкэстля, который отлично знаком с местностью и сильно сочувствует атлетическим упражнениям. М-р Уатсон вошел в постоянный сношения с человеком, который за последние двадцать пять лет писал в газетах отчеты обо всех гонках и считается чуть ли не первым авторитетом в этом деле.

В прибавлении к этой главе выставлены имена почти всех замечательных гребцов, отличавшихся на Тайне за последние двадцать шесть лет. В их числе находится и несколько гребцов с Темзы, но сведения о них гораздо менее достоверны. При выборе имен мы руководствовались только тем, что взяли лучшие имена людей, о которых можно было добыть хоть какие-нибудь сведения.

Классификация гребцов довольно затруднительна, так как многие из них редко или вовсе не участвовали в состязании яликов, но составляли часть экипажа при состязаниях лодок с двумя, четырьмя и шестью гребцами. Тем не менее м-р Уатсон и его товарищ по занятиям подвергли этих гребцов строгой критике и разделили их на четыре класса.

Имена гребцов, принадлежащих к низшему разряду, я отметил фразой «посредственный гребец». Сюда причислены люди, которые или не оправдали возложенных на них ожиданий, или же гребли не настолько часто, чтобы можно было судить, на что действительно они способны. Ни одной полной неудачи не внесено в списки. Немногие любители могут сравняться с людьми этого класса, несмотря на то, что они оказываются посредственными, если судить о них с профессиональной точки зрения.

Имена двух высших степеней выставлены без всяких знаков, и в них означены люди, которых я считаю «замечательно способными». В виде отличия между этими двумя степенями я ставлю фразу «превосходнейший гребец» около имен, принадлежащих к высшей из двух.

Разместить эти четыре разряда по моей таблице врожденных способностей можно лишь приблизительно, так как я могу руководствоваться при этом только двумя данными. Первое из них следующее: из собранных сведений оказывается, что в начале 1868 года клуб гребцов-любителей – самое значительное учреждение этого рода на севере Англии – существовал пятнадцать лет, и в нем перебывало, всего-навсего, 377 членов. Судя о них с точки зрения любителей, из их числа выделились трое, которые считались превосходящими других как одиночные гребцы; а лучшего из этих трех признавали равносильным или даже несколько более искусным, чем самый слабый из братьев Матфин, который значится только в графе «превосходных» гребцов.

Другой источник есть строго взвешенное мнение тех авторитетов, которым я обязан материалами для составления этой главы и которые говорят, что из 10 гребцов едва ли один достигнет низшей из двух степеней, означенных в моем приложении скобками, а из 100 гребцов едва ли 1 достигнет превосходства. Из этого следует, что минимум способностей, дающих возможность достигнуть превосходства, встречается только у 1 человека из 1000.

Между этими двумя данными есть некоторое, хотя и грубое соотношение. Клуб гребцов состоит отчасти из людей, естественно подобранных. Их нельзя назвать людьми, которые по отношению к их способности в деле гребли все взяты наудачу. Нет сомнения, что они большей частью набраны из числа людей, которых можно назвать конскриптами в клубные члены, но в числе их должны быть многие, которые не поступили бы в клуб, если б не сознавали в себе вкусов и способностей, необходимых для успешного действия на воде. Быть лучшим из 377 гребцов, состоящих членами клуба, значит гораздо больше, чем быть лучшим из 377 гребцов, взятых наудачу. Мы были бы ближе к истине, если б сказали, что такой человек есть лучший из всех тех, которые могли бы поступить в клуб, если б почувствовали к тому склонность и если б их пожелали принять в члены. Мерило наше будет умеренно, если мы примем в соображение эти причины (см. главу: «Классификация людей по их репутации») и выведем заключение, что качества, необходимые для того, чтобы быть превосходным гребцом, встречаются только у 1 человека из 1000.

Я полагаю, что категория «превосходнейших гребцов» должна быть подвергнута гораздо более строгому подбору, но я положительно не располагаю никакими данными, которые могли бы служить мне мерилом. Многие люди, увидав, что не будут в состоянии перешагнуть степень «превосходного» гребца, должны были отказаться от бесполезных попыток состязаться в гонке на лодках и обратиться к более регулярным и, по мнению некоторых, более почтенным занятиям. Мы, может быть, ошибемся не более, как на половину разряда, если причислим «превосходных» гребцов по крайней мере к разряду F природной даровитости, по отношению к их способности управлять веслами, а «превосходнейших» мы можем отнести к этому разряду уже без всякого колебания.

Я не предлагаю заняться анализом этих соотношений, за неимением надлежащих данных. Прежние поколения сравнительно мало занимались греблей, так что нельзя ожидать, чтобы между гребцами встречались доказательства унаследованных особенностей. К тому же самые лучшие гребцы по большей части неженаты, а многие из них не имеют детей. В этом отношении весьма важно припомнить, насколько часто они упражнялись в этом деле. М-р Уатсон упоминает об одном очень известном гребце, который приготовлялся упражняться в бесчисленном количестве состязаний и во все время упражнений вел очень воздержанную жизнь и отличался цветущим здоровьем, но после каждого состязания он обыкновенно опускался, начинал пить, и хотя он при этом никогда не доходил до крайностей, но оставался в этом состоянии в продолжение нескольких недель. То же самое повторяется, к несчастью, слишком часто в истории этих людей.

В прибавлении выставлено всего три семейства, в каждом из которых встречается больше одного превосходного гребца этой семьи: Кламер, Матфин и Тэйлор, и все родство, относительно самого способного члена каждой семьи, выразится так:

Семьи гребцов, по-видимому, не вступали в брачные союзы между собою, за исключением одного случая, здесь упомянутого. Вообще, соперничающие семьи относятся друг к другу с большою завистью […].

Сравнение результатов

Мы соберем теперь различные выводы, расписанные в этой книге, и сравним их между собою, для того чтобы иметь возможность судить о том, насколько они дополняют друг друга, насколько они подтверждают предварительные вычисления, сделанные нами в главе о судьях на основании меньшего количества данных, и насколько они могут противоречить друг другу.

Число случаев наследственного гения, рассмотренных в различных главах моей книги, достигает значительной суммы. Мы коснулись не менее трехсот семейств, содержащих до 1000 выдающихся людей, к числе которых 415 знаменитых или, по крайней мере, настолько известных, что заслуживают быть напечатанными крупным шрифтом во главе параграфа. Если только существует нечто вроде положительного закона о распределении гения в семействах, то он, очевидно, должен обнаружиться при статистическом изучении такого значительного числа примеров.

При сравнении результатов, добытых в различных группах замечательных людей, мы сделаем лучше всего, сравнив столбцы в различных таблицах. Столбец В дает число родственников различных степеней, причем предполагается, что число семейств в группе, к которой это относится, равняется 100. Поэтому все числа в столбце В имеют одно и то же измерение, все они представляют собой сотые части и могут быть прямо сравниваемы между собою.

В следующей таблице столбцы В различные группы помещены рядом, причем музыканты и живописцы соединены в одну группу с художниками, так как число их слишком незначительно для отдельного рассмотрения их. Я прибавил сюда еще столбец В, вычисленный из суммы семейств, взятых вместе с тем, чтобы дать общее среднее число. Затем я присоединил сюда еще соответственные столбцы С и Д, не столько ради их особенной необходимости в этой главе, сколько ради удобства читателя, который пожелал бы сравнить их с другими таблицами с различных точек зрения, допускаемых столбцом D.

Общее разнообразие в распределении даровитости между родственниками различных групп обнаруживается с поразительною очевидностью. Выдающиеся сыновья почти постоянно многочисленнее выдающихся братьев, которые в свою очередь только немногим многочисленнее выдающихся отцов. Далее таблица показывает нам, что числа вдруг уменьшаются при второй степени родства, а именно: дедов, дядей, племянников и внуков. Это уменьшение в особенности заметно на числах столбца D, значение которых достаточно объяснено выше. Третья степень родства выказывает другое, внезапное уменьшение чисел, причем двоюродные братья занимают гораздо высшее место, чем остальные родственники третьей степени.

Мы замечаем далее, что, с одной стороны, относительное обилие выдающихся родственников различных степеней весьма сходно во всех группах, а с другой – отношения, выводимые из всей суммы знаменитых людей (415 человек) в общих чертах, с достаточною точностью совпадают с теми отношениями, который мы вывели из обширного подразделения 109 судей. Таким образом, нельзя сомневаться в существовании закона распределения даровитости в семействах, что ясно выражается цифрами в столбце В, под заголовком «Выдающиеся люди всех разрядов».

Можно серьезно пожелать, чтобы лица, выводящие новые породы животных, составляли таблицы, подобные моим, относительно распределения различных физических качеств в семействах этих животных. Полученные результаты удовлетворяли бы не одному только любопытству; они представили бы постоянные величины для составления формул, которыми, как я покажу в следующей главе, было бы возможно выразить законы наследственности в том виде, как они понимаются в настоящее время.

Противопоставляя столбцы В различных групп, первая бросающаяся в глаза особенность есть малочисленность сыновей полководцев: их всего 31, тогда как в среднем из всех групп их 48. В этой неправильности нет, однако, никакой аномалии. Я уже упомянул, когда говорил о полководцах, что они обыкновенно начинают деятельную карьеру в юности и поэтому или вовсе не женятся, или же почти постоянно находятся в разлуке со своими женами вследствие требований службы. Следует также указать на некоторые особенные случаи, когда исключительные обстоятельства препятствовали полководцам оставить потомство мужского пола; общее число их, включенное в мои списки имен, так незначительно (только 32), что каждый отдельный случай отсутствия потомства должен иметь значение для общего результата. Так, например, Александр Великий постоянно вел войны в отдаленных странах и умер в молодости. Уже после его смерти у него родился сын, который был умерщвлен по политическим причинам еще в малолетстве. Юлий Цезарь вел весьма распущенную жизнь и имел только одного незаконного сына от Клеопатры, но и этот мальчик был убит из политических видов еще в детстве. Нельсон женился на вдове, не имевшей детей от первого мужа и, следовательно, бывшей вероятно более или менее неплодовитою по природе. Наполеон I не жил с Maрией-Луизой после рождения сына.

Несмотря, однако, на малочисленность прямых потомков великих полководцев, число их выдающихся внуков так же значительно, как и в других группах. Я приписываю это превосходству их расы, вследствие чего их выдающиеся качества передаются родственникам в необыкновенно большой пропорции.

Следующая аномалия в таблице есть число выдающихся отцов великих научных деятелей в сравнении с числом их сыновей; первых всего только 26, а последних 60, тогда как среднее число тех и других во всех группах 31 и 48. Я уже старался объяснить это тем, во-первых, что люди науки многим обязаны воспитанию и качеством своих матерей, а во-вторых тем, что тот, который первый в семействе имеет научные дарования, едва ли достигнет той высоты, как его потомок, которого с малолетства ведут к тому, чтобы он смотрел на науку как на профессию, а не тратил понапрасну своих сил на бесполезные измышления.

Следующая за тем особенность таблицы заключается в малочисленности выдающихся отцов в группе поэтов. Но эта группа так мала, что я не придаю этому особенного значения; это может быть делом простого случая.

Группа художников так же мала, как и группа поэтов, так как она состоит всего из 28 семейств, но число их выдающихся сыновей огромно и совершенно исключительно – число это 89, тогда как среднее число их, выводимое из всех групп, только 48. Замечания, сделанные мной по поводу потомков великих научных деятелей, которые преуспевали в науке больше своих предков, вполне справедливы по отношению к художникам. Талантливый сын великого живописца или музыканта имеет гораздо больше шансов сделаться знаменитостью в своей профессии, чем другой человек с такими же врожденными способностями, но который не был специально воспитан для этой профессии. Большое число сыновей художников, сделавшихся выдающимися, свидетельствует о строго наследственном характере свойственной им даровитости; впрочем, читатель легко поймет, что многие лица могли иметь весьма определенные артистические дарования и тем не менее избрать какое-нибудь другое занятие, более регулярное, солидное или выгодное.

Других исключительных случаев я более не буду касаться. Читатель, вероятно, заметит, что они составляют только маловажные увольнения от закона, выражаемого общим средним числом из всех групп. Мы будем правы в 17 случаях из 24, если скажем, что на каждые 10 знаменитых людей, имеющих каких-либо выдающихся родственников вообще, приходится 3 или 4 выдающихся отца, 4 или 5 выдающихся братьев и 5 или 6 выдающихся сыновей. В остальных же 7 случаях ошибка будет заключаться меньше чем в одном из 2 случаев (отцы полководцев и писателей), в одном из 4 случаев (отцы поэтов и сыновья судей и полководцев) и более чем в одном случае только относительно сыновей художников.

Уклонения от среднего числа во второй и третьей степени родства само собою значительней, так как число примеров в различных группах вообще гораздо менее; мы видим, однако, что отношения, вытекающие из обширного подразделения 85 судей, с полнейшею точностью совпадают с отношениями общего среднего числа; поэтому мы имеем полное право относиться с доверием к последним.

Нам остается еще выработать окончательный и наиболее важный вывод, именно ответить на следующий вопрос: если мы о данной личности знаем только, что это отец, брат, сын, внук или какой-нибудь другой родственник знаменитого человека, то какие у него шансы быть или сделаться выдающимся лицом?

Столбец Е отвечает на это по отношению к судьям; теперь нам остается узнать, каков будет ответ на этот вопрос по отношению к знаменитым людям вообще. В каждой главе я представлял все известные мне данные, которые, вместе с результатами столбца D, могли служить основанием для необходимых вычислений. При этом я выводил отношения между знаменитыми людьми и их выдающимися родственниками по сравнению с общими числами лиц, родственные связи которых я исследовал. В общем выводе мы получим: ровно половина из числа наиболее знаменитых людей имеет одного или нескольких выдающихся родственников. Следовательно, если разделить на 2 цифры столбца D из рубрики «Замечательные люди всех классов», мы получим соответственный столбец Е.

Читатель может, впрочем, отнестись скептически к беспристрастности моего выбора. Он может припомнить, как я неоднократно сознавался в трудности подбора примеров, и, пожалуй, заподозрит меня в том, что я поддался искушению и внес в списки слишком большую долю благоприятных для моей цели случаев. Для того чтобы, по мере возможности, избегнуть этого обвинения, я обращусь к совершенно независимо от меня составленному подбору имен Контовского календаря. Как известно, Огюст Конт составил список людей, более всего способствовавших развитию человечества, и именами наиболее выдающихся из них назвал месяцы, недели – именами несколько менее выдающихся, а именами еще менее выдающихся – дни. Оставляю в стороне принципы учения Конта, последователи которого не всегда соглашаются с теорией Дарвина, следовательно, не могли бы согласиться со многими из рассуждений, заключающихся в нашем сочинении. Таким образом, с одной стороны, нельзя сомневаться в совершенной независимости указаний Контовского календаря от моих воззрений; с другой стороны, оригинальность выбора Конта не может быть заподозрена. Кроме того, каждое имя в его календаре тщательно избрано и взвешено.

Календарь Конта состоит из 13 месяцев, каждый по 4 недели. В следующей таблице соединены представители месяцев и недель; что касается имен дней, я счел излишним выставить их здесь. Те из этих лиц, которые имеют выдающихся родственников и на этом основании внесены в мои прибавления, обозначены здесь; имена, которые также могли бы быть внесены туда, обозначены знаком f. Следует заметить, что мы ничего или почти ничего не знаем о родственниках 10–20 человек, которых поэтому следовало бы выключить из списка, как, напр., Нума, Будда, Гомер, Фидий, Пифагор, Архимед, Аполлоний, Гиппарх. Из остальных 55 или 45 человек не менее 27, или половина, имеют выдающихся родственников.

1. Теократия

2. Древняя поэзия

3. Древняя философия

4. Древняя наука

5. Военная цивилизация

6. Католицизм

7. Феодальная цивилизация

8. Новейшая эпопея

9. Новейшая промышленность

10. Новейшая драма

11. Новейшая политика

12. Новейшая философия

13. Новейшая наука

Для нас будет весьма интересно проследить, до какой степени результаты выбора, сделанного Контом, сходятся с моими. Я уверен, что мы не удалимся от истины, если сочтем, что столбец D относится к выдающимся родственникам не обширной группы знаменитых и выдающихся людей, но более избранной части только знаменитых людей, и поэтому составим столбец Е, разделяя цифры столбца Д на 2.

Так, например, я полагаю, что шансы родственников знаменитых людей, сделавшихся или имеющих сделаться выдающимися, относятся как 1582 к 100 для отцов; 132:100 для братьев; 24:100 для сыновей. Или же, если придать этим, равно как и остальным отношениям, более удобную форму, мы получим следующее результаты: в первой степени – шансы отца 1: 6; шансы каждого брата – 1: 7; каждого сына – 1: 4; во второй степени – шансы каждого деда – 1: 25; каждого дяди – 1: 40; каждого племянника – 1: 40; каждого внука – 1: 29; в третьей степени шансы каждого члена приблизительно – 1: 200, за исключением двоюродных братьев, где – 1: 100.

На большинство выдающихся потомков знаменитых людей отнюдь не следует смотреть как на плоды их браков с посредственными женщинами, потому что способности жен знаменитых людей, в среднем выводе, выше посредственности. На основании множества прочтенных мной биографий такое убеждение глубоко укоренилось во мне, несмотря на то, что оно противоречит часто высказываемому мнению, будто умные люди женятся по преимуществу на глупых женщинах. Доказать мое положение было бы довольно трудно без множества свидетельств, указывающих, с каким уважением близкие друзья знаменитых людей, в большинстве случаев, относились к их женам. Я приведу здесь только два, по-моему, достаточно веских аргумента. Во-первых, выдающиеся люди обыкновенно женятся на женщинах, с которыми часто встречаются в обществе своих друзей, и такие женщины едва ли могут отличаться глупостью; к тому же, они нередко находятся в родстве с некоторыми из них, а следовательно, по всей вероятности, одарены наследственными способностями. Во-вторых, факты доказывают, что значительное число выдающихся мужчин женятся на выдающихся женщинах. Если читатель пробежит мои «прибавления», они дают достаточное количество примеров, подтверждающих это мнение. Мы укажем на Филиппа II Македонского и Олимпию; на связь Цезаря с Клеопатрой; на Мальборо и его даровитую жену; на брак Гельвеция с весьма привлекательной женщиной, руки которой добивались также Франклин и Тюрго; на преданность Августа Вильгельма Шлегеля г-же Сталь. Как мы знаем, жена Неккера была учена до педантизма; ученый типограф Роберт Стефенс был женат на Петронелле; хранитель печати сэр Николай Бэкон и лорд Бёрлей были женаты на двух высокообразованных дочерях сэра Энтони Кука. Все эти имена взяты мной из прибавлений к главам о полководцах, государственных людях и писателях, и принадлежат женщинам несомненно выдающимся. Они доказывают, что между интеллектуальными мужчинами и женщинами существует стремление «равного к равному», и есть поэтому основание предположить, что браки между знаменитыми мужчинами и женщинами из классов Е и D встречаются весьма часто. С другой стороны, нельзя представить никаких положительных доказательств действительного существования стремления противоположного рода, т. е. симпатии умных людей к ограниченным женщинам. Человек, сознающий серьезные недостатки своего характера, может избрать жену, обладающую недостающими ему качествами: так, застенчивый человек может увлечься женщиною, умеющею бойко выражаться и хорошо вести хозяйство; или какой-нибудь кабинетный ученый, мало знающий жизнь, может в молодых годах первой девушке, которая выкажет внимание к нему, приписать гораздо большие умственные способности, нежели она в действительности имеет. Но это исключительные случаи; нет сомнения, что даровитые мужчины любят общество умных женщин и всегда предпочтут жениться на умной, чем на глупой женщине, если только первая окажется подходящей в других отношениях.