Текст книги "Флетч"

Глава 28

– Мистер Стэнвик? Хотите верьте, хотите нет, но это опять Сидней Джеймс из «Кейзуэлл Иншурерс».

– Я знал, что ты позвонишь. Как только вы, любители телефонных разговоров, узнаете номер в другом городе, остановить вас уже невозможно.

– Я полагаю, что беспокою вас в последний раз, сэр.

– Все нормально, сынок. Я надеюсь, что нет. Вчера я снова подкупил акции телефонной компании.

– Должно быть, скобяная торговля процветает.

– Идет неплохо. С тех пор, как стоимость наемного труда подскочила до небес, люди так и рвутся в мой магазин, чтобы купить инструменты для работы по дому, за которые они никогда не возьмутся. Держу пари, что половина проданного мной лежит новехоньким по чердакам.

– Кажется, вы говорили, что в эти дни прибыль дает только телефанная компания.

– От скобяной торговли тоже есть кой-какой навар. Правда, в этом я могу признаться только тому, кто звонит из Калифорнии. Кстати, как ты решил с «Бронзовой звездой»?

– Я ее получу, сэр.

– Это хорошо, сынок. Отлично. Ты пришлешь ее нам?

– Нет. Я разыскал пустое место на полке для носков. Туда и положу.

– Думаю, ты принял правильное решение. Нельзя отказываться от награды своей страны.

– Все равно, я благодарен вам за ваше великодушное предложение. Как поживает миссис Стэнвик?

– Когда я приходил домой на ленч, миссис Стэнвик чувствовала себя прекрасно. Знаешь ли, старые модели самые лучшие. Сработаны надежнее, потребляют меньше топлива.

– Mистер Стэнвик, в нашем последнем разговоре вы сказали, что Алан бросил бокс, не поехал на национальный чемпионат из-за девушки.

– Да, верно.

– Что вы имели в виду?

– Знаешь, сынок, для моего возраста у меня не плохая память, и слово «девушка» означает для меня то же самое, что и для молодого человека твоих лет. Если не ошибаюсь, у девушек две ноги, копна волос на голове и пара выпуклостей чуть по ниже шеи. Я прав?

– Абсолютно, сэр.

– Так я и думал.

– Я про другое: вы говорили о «девушках» или о «девушке»?

– Я занимаюсь скобяной торговлей, сынок, и привык мыслить во множественном числе.

– То есть речь шла об одной девушке. Именно из-за нее Алан бросил бокс?

– Да.

– Кто она?

– В вашей страховой компании любят задавать странные вопросы.

– Проверка страхового полиса вашего сына заканчивается, мистер Стэнвик. Больше мы не будем вас беспокоить.

– Мистер Джеймс, ты скорее похож на частного детектива, а не на страхового агента.

– В страховом полисе вашего сына, мистер Стэнвик, небольшая сумма отказана лицу, которого мы не знаем. Мы должны проверить, родственница эта женщина или нет, жива ли она, где проживает и так далее.

– Я – то думал, что все это должен был написать Алан.

– Ваш сын – очень занятой человек, мистер Стэнвик. Вы не представляете, как часто люди недостаточно четко заполняют страховые документы.

– Понимаю. Но, если бы не твоя «Бронзовая звезда», мистер Джеймс, я скорее предложил бы тебе катиться в Тихий океан. Вроде бы он рядом, не так ли?

– Я смотрю на него из окна, сэр. Кто эта девушка?

– Салли Энн Кашинг. Теперь соответственно Салли Энн Кашинг Кейвэнау.

– Они с Аланом были влюблены?

– Они составляли единое целое. Несколько лет мы видели их только вместе. Если они не целовались, то держались за руки. Прямо хоть тратуары расширяй – не расцепить ни в какую.

– Алан бросил бокс из-за Салли Энн?

– Как поется в старой песне: «И пришла любовь». Она уложила его не обе лопатки, чего не удавалось ни одному длиннорукому в среднем весе. Он бросил бокс. Бросил все ради этой девченки, даже потерял способность нормально дышать. Нам едва удалось отправить его в колледж.

– Но удалось?

– Да, он поехал в Колгейт, а она – в Скидмор.

– Они расположены довольно близко, не так ли?

– Скандально близко. Поэтому они и решили туда поступать. Весной на последнем курсе оказалось, что Салли Энн беременна. Моя женя заметила это раньше Алана. Естественно, мы думали, что она носит ребенка Алана. Но мы ошиблись. Полагаю, их отношения были чисты, как свежевыпавший снег. Беременность Салли Энн потрясла Алана. Отцом ребенка был Билл Кейвэнау, также живший в Нонхигене. Салли Энн говорила, что на одной вечеринке, когда Алан был в колледже, она много выпила, и Билл Кейвэнау воспользовался случаем, провожая ее домой. Она настаивала, что такое произошло лишь однажды, но, как видишь, хватило и этого. Я, впрочем, думаю, что она солгала. Наш сын, я всегда чувствовал, не давал ей всего, что она хотела. Приходит время, когда девушка ждет, что ее уложат в постель, а я подозреваю, Алан хотел, чтобы Салли Энн стала женщиной только в брачную ночь.

– В результате Салли Энн вышла замуж за Кейвэнау?

– Да. А Алан начал летать на этих идиотских самолетах. Так что бурный роман с Салли Энн Кашинг как бы разделил бокс и самолеты. Честно говоря, я думаю, что моему сыну нравится играть со смертью. Хотя мне и не следовало говорить об этом. Все-таки ты страхуешь его жизнь. Он любил риск во всем, кроме любви. Тут он слишком осторожничал.

– Ваш рассказ многое объясняет.

– В том числе и ваши затруднения со страховым полисом?

– Да. Алан отписал небольшую сумму из страховой премии Салли Энн Кашинг Кейвэнау.

– Это хорошо. Она милая девушка. Я сам был немного влюблен в нее. Кейвэнау – пустое место. Мне он никогда не нравился. Мальчику, младшему Биллу, сейчас двенадцать лет. Они частенько приходят в магазин, Салли Энн или Билл. Для меня они почти что родные. Несмотря на беременность, Алан и Салли Энн все равно хотели пожениться. Но Кейвэнау заявил о своих правах. Салли Энн была для него лакомым кусочком. Он, как и ты, работает в страховой компании, только неумеха.

– Кейвэнау все еще живут в Нонхигене?

– И да, и нет. Я как раз собирался сказать тебе об этом. Я не знаю теперешнего адреса Салли Энн.

– Как это?

– Салли Энн и Билл Кейвэнау недавно развелись, но когда точно, не знаю. Она продала дом и уехала вместе с мальчиком.

– Когда она уехала?

– Вчера.

– Вчера?

– Да. Они продали все. Мебель, стиральную машину, сушилку, постельное белье, посуду. С собой взяли лишь несколько чемоданов и на такси уехали в аэропорт. Тут какая-то загадка. Если послушать мою жену, они еще не определились окончательно, где будут жить. Мальчик сказал, что они едут в Калифорнию. Подозреваю, что после тринадцати лет с этим подонком Кейвэнау она решила сжечь все мосты и начать жизнь заново. Во всяком случае, в Нонхиген она уже не вернется. Кейвэнау причинил ей не мало горя.

– Мистер Стэнвик, большое вам спасибо.

– Ну, а ты уж проследи, чтобы Салли Энн получила все, что ей причитается. Она чудесная женщина, но ей не повезло в жизни.

– Еще один вопрос. Когда ваш сын прилетал к вам в Нонхиген, он виделся с Салли Энн?

– Нет. Насколько я знаю,, он постоянно висел на телефоне в гостинице. Она была замужем. Хотя, может, и виделся. Но нам ничего не говорил.

– Благодарю вас, мистер Стэнвик. Вы нам очень помогли. Больше мы не будем вас беспокоить.

– Звони в любое время, сынок. Я всегда рад помочь.

Флетч начал обзванивать местные отели.

– Регистратуру, пожалуйста.

– Регистратура.

– У вас остановилась миссис Салли Энн Кейвэнау?

В шестом отеле ему ответили:

– Да, сэр. Миссис Кейвэнау и ее сын приехали к нам вчера. Вас интересует номер комнаты?

– Нет, благодарю. Мы хотим сделать ей маленький сюрприз, прислать цветы. Не могли бы вы сказать когда она собирается уезжать?

– Она заплатила до пятницы, сэр, но сказала, что уедет в четверг вечером, после ужина, то есть завтра, около девяти вечера.

– Чтобы послать ей цветы, времени предостаточно. Большое вам спасибо…

– «Транс Уорлд Эрлайнс». Отдел предварительных заказов.

– У вас заказаны билеты для миссис Салли Энн Кейвэнау и ее сына на завтрашний рейс 629 в Буэнос-Айрес?

– Повторите фамилию, сэр.

– Миссис Кейвэнау и ее сын, Уильям.

– Нет, сэр. Такого заказа у нас нет. Вы хотите заказать им билеты, сэр?

– Нет, нет. Не беспокойтесь. Но у вас заказан билет на тот же рейс для Ирвина Флетчера?

– Ирвин Флетчер. Да, сэр. Рейс 629 в Буэнос-Айрес. Вылет в четверг в одиннадцать вечера. Заказ оплачен.

– Благодарю вас.

Прежде чем позвонить еще раз, Флетч походил по спальне, вышел на кухню, выпил стакан молока. В ванной комнате почистил зубы. Вернувшись в спальню, несколько минут изучал телефонный справочник. Затем снял трубку.

– Служба проката самолетов?

– Да. Добрый день. Служба проката самолетов.

– Это Ирвин Флетчер. Я звоню насчет своего заказа на завтрашний вечер…

– Да, мистер Флетчер. Как хорошо, что вы позвонили. Ваш чек получен сегодня утром, как мы и договаривались. Все готово. Реактивный самолет на пять мест будет ждать вас завтра от половины одиннадцатого вечера до полуночи, чтобы доставить в Рио-де-Жанейро. Вы собирались приехать не позже полуночи, не так ли, сэр?

– Да. В аэропорту ваш сектор находится рядом с «Транс Уорлд Эрлайнс»?

– Да, сэр. У нас даже общий грузовой скалад.

– Понятно.

– Мы не знали, как связаться с вами, мистер Флетчер, так как в прошлую пятницу, позвонив нам, вы не оставили номера своего телефона. Вы не указали, полетите один или нет, сэр.

– Разве это имеет значение?

– Нет, сэр. Единственное, что нас беспокоит, нужно ли включать в состав экипажа стюардессу.

– Помнишь, как мы уехали на твоем старом «вольво» и жили

– Видите ли, сэр, если пассажир один, второй пилот может приготовить еду и напитки…

– Понятно.

– Так как со стюардессой, сэр? По стоимости для вас никакой разницы нет. Просто одна из наших лучших стюардесс слетает в Рио и обратно.

– Хорошо пусть будет стюардесса.

– Да, сэр. Договорились. Мы включаем стюардессу в состав экипажа.

– Благодарю.

– Спасибо, что позвонили, мистер Флетчер. Можете не волноваться, самолет будет вас ждать.

Положив трубку, Флетчер так и остался сидеть на кровати. Часы показывали десять минут восьмого. Он должен был встретиться со Стэнвиком через двадцать пять часов и двадцать минут. Флетч перебрал в памяти свои последующие действия Времени ему хватало с лихвой. В половине восьмого он уже спал, поставив будильник на час тридцать утра.

В четверг в три часа двадцать минут утра Флетч оставил машину на Бермэн-стрит, в трехстах ярдах от подъездной дорожки, ведущей к дому Стэнвика. В теннисных туфлях, джинсах и темном свитере, он обогнул дом по лужайке и подошел к веранде. Дверь в библиотеку была открыта: слуги действительно забывали запирать ее на замок. В лунном свете он выдвинул правый верхний ящик стола. Как он и ожидал, пистолет лежал там. И, как подозревал, без обоймы. Флетч положил пистолет обратно в ящик. В четверть пятого утра он сидел в своем кабинете в «Ньюс-Трибюн» и писал статью для дневного выпуска.

Глава 29

«Четверг, дневной выпуск, первая полоса:

НАЙДЕНО ТЕЛО

Флетчер.

Этим утром полиция обнаружила обнаженное тело пятнадцатилетней девушки, похороненное в песке у Берегового бульвара.

Тело, уложенное в спальный мешок, было найдено в неглубокой могиле у самой стены набережной. О местонахождении тела стало известно благодаря анонимному звонку в полицию. Полагают, что девушка, опознанная как Роберта Сандерс, «Бобби», прибыла на побережье из Иллинойса.

Ожидается, что в заключении судебного эксперта Альфреда Уилсона будет указано, что смерть наступила поздно ночью в воскресенье или рано утром в понедельник вследствие принятия слишком большой дозы наркотиков.

Согласно заявлению представителя полиции, спальные мешки такого типа весьма популярны, и вряд ли удастся установить его владельца. Девушка, оставленная на побережье несколько месяцев назад путешествовавшим с ней тридцатилетним мужчиной, не имела постоянного адреса. У нее не было видимых средств к существованию. По мнению полиции, о трупе сообщил, «вероятно, мужчина». Дежурный доложил, что говоривший сознательно старался исказить или приглушить свой голос. Местная полиция принимает все меры, чтобы разыскать семью умершей в Иллинойсе. Полагают, что ее отец – дантист».

«Четверг, дневной выпуск, первая полоса:

ЗАМЕШАН НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ

Флетчер.

Вещественные доказательства: 1) Показания Монтгомери. 2) Показания Уитерспуна. 3) Записка Каммингса. Фотографии с подписями: Каммингса, Уитерспуна, Монтгомери.

Сегодня утром редакция газеты «Ньюс-Трибюн» передала окружному прокурору материалы, свидетельствующие о причастности начальника полиции Грэхема Каммингса к распространению наркотиков на побережье. Переданные документы включают: письменные показания, подписанные Чарльзом Уитерспуном, он же Толстяк Сэм, который назвал себя в показаниях «распространителем наркотиков на побережье», письменные показания, подписанные Льюисам Монтгомери, признавшим, что он приносил наркотики Толстяку Сэму и рукописную записку «Сэму», касающуюся механики передачи наркотиков, подписанную «Каммингс». В показаниях прямо указано, что источником наркотиков на побережье является начальник полиции Каммингс. Показания подписаны вчерашним числом.

Этим утром полицией найдено тело пятнадцатилетней Роберты Сандерс, «Бобби», похороненной в неглубокой могиле у стены набережной и умершей от избыточной дозы наркотиков (подробности в статье «Найдено тело»). Уличающие Каммингса доказательства являются результатом специального расследования, начатого месяц назад «Ньюс-Трибюн».

Уитерспун и Монтгомери с сегодняшнего дня находятся под охраной. В ближайшие часы ожидается арест начальника полиции Каммингса агентами Федерального Бюро по борьбе с наркотиками.

Согласно показаниям, Каммингс, пятидесяти девяти лет, регулярно ездил в Мексику якобы для устройства дома, в котором собирался жить после ухода на пенсию. На самом деле на протяжении более четырех лет он каждый месяц привозил на побережье наркотики. Наркоманы платили за них примерно семьдесят пять тысяч долларов ежемесячно.

Собственная машина Каммингса, на которой он ездил в Мексику, темно-синий «шевроле» с номерными табличками сзади и спереди с надписью «НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ», оборудована полицейским радио. На крыше установлен вращающийся, мигающий маячок, как у патрульных машин. Под приборной доской подвешено крупнокалиберное ружье марки «винчестер».

Неизвестно, надевал ли Каммингс полицейскую форму перед прохождением таможенного досмотра. Его жена и дочь часто сопровождали его в поездках в Мексику. Каммингс служит в полиции девятнадцать лет. Ранее он был офицером армии США.

Монтгомери – сын Джеймса Монтгомери, директора школ округа.

Согласно показаниям, городская полиция раз в несколько дней привозила младшего Монтгомери в участок для «допроса». Обмен наркотиков на деньги между Монтгомери и Каммингсом происходил в кабинете последнего при закрытых дверях. Монтгомери уверен, что прочие сотрудники полиции ничего не подозревали. Он приносил наркотики и деньги в денежном поясе под широкой гавайской рубашкой. Притворяясь, что он покупает наркотики у Уитерспуна, Монтгомери в действительности оставлял набитый наркотиками денежный пояс в условном месте, где его подбирал Уитерспун. Несмотря на всеобщую озабоченность, вызванную распространением наркотиков на побережье, никто не мог понять, как они туда попадают. Прежний посыльный, девятнадцатилетний юноша, фигурирующий в показаниях, как «Джефф», покончил с собой четыре года назад. Записка Каммингса собственноручно написана им сразу же после самоубийства Джеффа. В ней идет речь о том, что Монтгомери может заменить Джеффа. Как следует из показаний Монтгомери, ему было четырнадцать лет, когда он впервые принес наркотики Уитерспуну. Вначале, когда запасы Уитерспуна подходили к концу, Монтгомери давал сигнал Каммингсу, оставляя на стоянке свой велосипед, который начальник полиции мог увидеть из окна кабинета. Велосипед выделялся лиловым сиденьем и большим зеркалом заднего обзора. Впоследствии сигналом стал расписанный цветами фургон марки «фольксваген», который Монтгомери также оставлял в пределах видимости начальника полиции. Фургон зарегистрирован на имя Чарльза Уитерспуна.

Уитерспун, тридцати восьми лет, не тревожимый полицией, жил в лачуге прямо на пляже. Ранее он преподавал музыку в школах Денвера, штат Колорадо.

В своих показаниях Уитерспун заявляет, что он, и только он, продавал наркотики, поставляемые Каммингсом. Уитерспун и Монтгомери утверждают, что не имели денег от торговли наркотиками. Будучи наркоманами, они получали наркотики бесплатно. Оба свидетельствуют, что Каммингс принуждал их к распространению наркотиков, угрожая в противном случае засадить их в тюрьму. Прежде чем стать агентом начальника полиции, Уитерспун сам незаконно продавал наркотики. Уитерспун заявил: «По существу, я узник начальника полиции из-за моей потребности в наркотиках и имеющихся у него доказательств моей вины. Лачуга на пляже – та же тюрьма». Каммингс отказывался от предлагаемого ему частными лицами сотрудничества в деле избавления побережья от наркотиков. В частности, Джон Коллинз, президент корпорации «Коллинз Авиэйшин», неоднократно предлагал ему пригласить опытных экспертов со стороны, обещая оплатить все расходы, но постоянно получал отказ. По утверждению Коллинза, Каммингс всегда заявлял, что «ему осталось несколько месяцев» для решения проблемы. То же самое сообщил он на этой неделе и репортеру «Ньюс-Трибюн».

Положив первые и вторые экземпляры обеих статей на стол редактора дневного выпуска, Флетч просмотрел фотографии, сделанные по его просьбе два дня назад, и набросал для них подписи. Для статей он отобрал снимки Роберты Сандерс, начальника полиции Грэхема Каммингса, Чарльза Уитерспуна, передающего Кризи пакетик героина, и Льюиса Монтгомери в широкой гавайской рубашке у «фольксвагена». На ксероксе он снял по две копии первого экземпляра показаний Монтгомери и Уитерспуна и оригинал записки Каммингса. Копии и фотографии Флетч приложил к материалам статей, показания и записку унес к себе в кабинет и всунул в конверт, на котором заранее написал адрес. Затем позвонил в городскую курьерскую службу. Запечатал конверт. Снял телефонную трубку.

– Полиция. Скажите, пожалуйста, вашу фамилию и номер, с которого вы звоните.

– Я хочу сообщить о трупе, – ответил Флетч, проложив носовой платок между ртом и микрофоном трубки.

– Пожалуйста, скажите вашу фамилию и номер, с которого вы звоните.

– На пляже в песке зарыто тело девушки… ее звали Бобби. Она в спальном мешке. Мертвая.

– Кто говорит?

– Я не обманываю. Бобби похоронена на пляже. Около стены набережной, где она изгибается и нависает над пляжем. Недалеко от лачуги Толстяка Сэма. Скала, выступающая из стены, находится как раз над могилой. Вы поняли?

– Пожалуйста, повторите.

– Тело Бобби похоронено на пляже, недалеко от лачуги Толстяка Сэма, под выступающей скалой.

– Пожалуйста, назовите себя. Кто вы?

– Пожалуйста, найдите Бобби, – ответил Флетч.

Без десяти восемь Флетч набрал еще один номер.

– Слушаю?

– Доброе утро, Одри. У тебя голос, словно утренняя заря.

– Флетчер? Это ты? Почему звонишь в это время?

– Я хотел убедиться, что ты проснулась и приготовила кофе Олстону.

– Он уже выпил кофе. И как раз уходит на работу.

– Тебе не трудно позвать его? Мне нужно с ним поговорить.

– Он здесь. Пытается поцеловать меня на прощание.

– Надеюсь, ему это удастся.

– Привет, старик. Я тебя слушаю.

– Ужели это Олстон Чамберс, наш высокоуважаемый окружной прокурор?

– Не издевайся, дружище. Я не окружной прокурор. Я только пашу на него.

– Знаю. Одри очень бодра для восьми утра.

– Она пьет по утрам слишком много кофе. И заставляет меня. Поэтому я так рано ухожу на работу. Что случилось, дружище?

– Олстон, я посылаю тебе с курьером пару свидетельских показаний, или аффидевидов, как их называют юристы, и подписанную записку. К твоему приезду они будут у тебя на столе.

– О'кей. И что в них особенного?

– Прочитав, ты все поймешь. В них говорится, что Грэхем Каммингс, начальник полиции, уже четыре года, а то и больше, привозит на побережье наркотики и продает их там.

– Однако! Грэхем Каммингс? Он чист, как собачий зуб.

– Мы думали, что чист.

– Его уже арестовали?

– Нет. Сам понимаешь, могут возникнуть некоторые осложнения. Так что заниматься этим придется тебе.

– Хорошо, Ирвин. Но мне потребуется время.

– Время?

– Несколько часов. Во-первых, я должен получить твои документы и снять с них копии. Во-вторых, связаться с Федеральным Бюро по борьбе с наркотиками, представить им свидетельские показания и прочее. Они пошлют кого-нибудь на побережье, предварительно получив ордер на арест.

– Только не тяни с этим. Упустишь шефа, он того и гляди сбежит к мексиканской границе. В собственном автомобиле, который похож на патрульную машину. У него там мигалка на крыше, полицейское радио и крупнокалиберное ружье. Ему не впервой дурить таможню. У него темно-синий «шевроле» «706552».

– Повтори еще раз.

– «706552».

– Хорошо. Ты уверен, что показания соответствуют действительности?

– Абсолютно.

– Ну и ну! Грэхем Каммингс. Не могу в это поверить.

– Слушай, Олстон, прежде чем ты арестуешь Каммингса, я хочу попросить тебя еще об одном.

– Ты и так задал мне работы.

– Знаю. Но я хочу, чтобы два человека, подписавшие показания, были помещены в безопасное место.

– Хорошо. Где они?

– В одиннадцать утра они будут ждать у пивного ларька на набережной, около Берегового бульвара.

– Место знакомое.

– Там они и будут.

– Их фамилии?

– Уитерспун и Монтгомери. Два пугала. Уитерспуну – тридцать восемь лет. Монтгомери – семнадцать. Их имена и фамилии есть в показаниях.

– Я понял.

– И поторопись, Олстон, ладно? Статья выходит сегодня в дневном выпуске, и, как ты знаешь, первые экземпляры появятся на прилавках в одиннадцать двадцать две.

– Да, да. Флетчер, ты потрясающий журналист

– Там пойдет речь о смерти…

– Убийство?

– Нет. Сегодня утром на пляже нашли тело пятнадцатилетней девушки. Чрезмерная доза наркотиков. Каммингс очень опасен.

– Флетчер, я когда-нибудь говорил тебе, что ты великий журналист?

– Нет.

– Ирвин Флетчер, это так! Ты бесподобен. Надеюсь, «Ньюс-Трибюн» ценит тебя по заслугам?

– Они вот-вот уволят меня.

– Ерунда.

– Им не нравится, что я хожу по редакции босиком.

– Да, дружище, я же буду присутствовать на твоем награждении.

– О чем ты?

– Благодарю за приглашение на церемонию вручения тебе «Бронзовой звезды».

– Я тебя не приглашал.

– А я получил приглашение от «Ньюс-Трибюн».

– Я его не посылал.

– Все равно приду. Все твои товарищи по оружию гордятся тобой. Меня флот наградил лишь болезнью, от которой не помогает кофе.

– Ты все еще болен?

– Нет. Я оставил ее в туалете.

– Надеюсь, в муниципалитете?

– Возможно. Я думал, ты давно получил «Бронзовую звезду».

– Нет.

– Но завтра ты ее получишь?

– Обязательно, – ответил Флетч. – Обязательно, обязательно.

– Я там буду.

– И приоденься, ожидается масса фотографов.

– Флетчер!

В половине девятого Флетч возвращался домой. Он дождался оттиска первой страницы, поступившего четверть часа назад. Оттиск ему понравился. Обе статьи с фотографиями Бобби и Каммингса занимали самое видное место. Продолжение с остальными фотографиями, показаниями и запиской Каммингса перебросили на третью страницу. Материал удался! Редакторская правка была минимальной. С такими статьями, подумал Флетч, весь выпуск разойдется в мгновение ока.

Он вставил ключ в замок зажигания «МG».

– О, привет, Клара.

Она уже припарковывала серую «вегу» в ряд машин, владельцы которых прибыли в редакцию пораньше.

– Как поживаешь, дорогая?

– Флетчер, уже четверг

– Я знаю.

Она наклонилась к окошечку, словно инспектор дорожной полиции.

– Куда ты едешь?

– Домой.

– Я еще не видела статьи о наркотиках.

– Да?

– Я говорила тебе, что ты должен сдать эту статью до четырех часов.

– Когда ты ее напечатаешь?

– Не знаю. Сначала мне придется поработать над ней.

– Завтра пойдет?

– Не знаю. Все зависит от того, много ли будет правки.

– Может, дать ее в воскресном номере?

– Не знаю. Фрэнк хочет задержать ее на неделю-другую. Он рассказал мне о твоей безумной идее насчет участия Каммингса.

– Неужели я говорил ему об этом?

– Они же друзья!

– О!

– Каммингс замешан?

– В статье упоминается его фамилия.

– Мы с Фрэнком решим, когда печатать статью. Твое дело – положить ее мне на стол до четырех часов дня.

– Я хоть раз подводил тебя, Клара?

– Флетчер, я серьезно!

– Не беспокойся. Сегодня днем ты увидишь статью.

– Точно?

– Клара, я абсолютно уверен. Сегодня днем ты прочтешь статью о распространении наркотиков на побережье.

– Я бы этого хотела.

– Не сомневайся.

– А завтра не забудь явиться к командиру военно-морской базы.

– Как можно!

– Хорошо. На карту поставлена твоя работа.

Флетч повернул ключ зажигания.

– К четырем часам статья будет у тебя. Возможно, даже чуть раньше.