Текст книги "Беседы на Евангелия"

Беседа XXXIX,
говоренная к народу в церкви блаженного Иоанна, именуемой Константиновой. Чтение Святого Евангелия Лк. 19, 42–47

В то время, когда приближался Иисус к Иерусалиму, то, смотря на город, заплакал о нем и сказал: о, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! Но это сокрыто ныне от глаз твоих, ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени посещения твоего. И, войдя в храм, начал выгонять продающих в нем и покупающих, говоря им: написано: дом Мой есть дом молитвы, а вы сделали его вертепом разбойников. И учил каждый день в храме.

1. Краткое чтение Святого Евангелия я хочу проследить возможно кратким словом для того, чтобы дать обширнейшее о нем размышление тем, которые умеют от малого заключать о многом. Что плачущим Господом описывается то разрушение Иерусалима, которое совершено римскими полководцами Титом и Веспасианом, это известно всякому, кто прочел историю разрушения его. Ибо произносится предсказание о римских военачальниках, когда говорится: ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе. Присовокуплением же и не оставят в тебе камня на камне предсказывается даже самое перенесение этого города, потому что ныне, когда он построен на том месте, на котором, за воротами, был распят Господь, прежний тот Иерусалим разрушен, как говорится, до основания. За какое преступление его было наказанием это разрушение, далее присовокупляется: за то, что ты не узнал времени посещения твоего. Потому что Творец всего благоволил посетить его таинством Своего воплощения, а он не соответствовал Ему страхом и любовью. Поэтому-то через пророка выставляются даже птицы небесные в свидетели ожесточения сердца человеческого, когда говорится: Аист под небом знает свое время, и горлица, и ласточка полевая, воробьи сохранили времена входов своих, а народ Мой не познал судеб Господних (Иер. 8, 7). Но прежде надо спросить, что за мысль в словах: смотря на город, заплакал о нем, говоря: если бы хотя бы в сей твой день узнал, и ты[91]91
  Святой отец, как видно из дальнейшего объяснения его, в этом тексте видит недоговорку или риторическую фигуру умолчания. Поэтому у него после слова «узнал» поставлена запятая, которой в славянском переводе нет: яко аще бы разумел и ты.


[Закрыть]. Ибо Искупитель наперед оплакал разрушение вероломного города, о котором сей самый город не знал, что оно приближается к нему. Ему плачущим Господом справедливо говорится: о, если бы хотя бы в сей твой день узнал, и ты (доразумей: «плакал бы»), который теперь веселишься потому только, что не знаешь, что угрожает тебе. По этому и присовокупляется: в сей твой день, что к миру твоему. Ибо когда он предавался плотоугодию и не предвидел грядущих бедствий, тогда имел в день свой то, что могло послужить ему к миру. Но почему он имел бы настоящие блага к миру, открывается из последующего: Но это сокрыто ныне от глаз твоих. Ибо если бы от очей сердца его не были сокрыты угрожающие бедствия, то он не стал бы радоваться настоящему счастью. И затем тотчас присовокуплено наказание, которое, как я сказал, угрожало со стороны римских военачальников.

2. По описании этого присовокупляется то, что сотворил Господь, потому что И, войдя в храм, начал выгонять продающих в нем и покупающих, говоря им: написано: дом Мой есть дом молитвы, а вы сделали его вертепом разбойников (Лк. 19, 46; Ис. 56, 7). Ибо Тот, Кто предсказал о грядущих бедствиях и тотчас вошел в храм, чтобы выгнать из него продающих и покупающих, ясно дал разуметь, что падение народа преимущественно зависело от виновности священников. Потому что, описывая разрушение, но бия во храме продающих и покупающих, Он самым своим действием показал, откуда произрос корень гибели, так как из свидетельства другого евангелиста мы знаем, что в храме были продаваемы голуби (Мк. 11, 15). А что разумеется под именем голубей, как не дар Святого Духа? Но Он выгоняет и продающих, и покупающих, потому что осуждает как тех, которые за деньги сообщают рукоположения, так и тех, которые усиливаются за деньги получить дар Духа. Об этом храме тотчас присовокупляется: дом Мой есть дом молитвы, а вы сделали его вертепом разбойников. Что те [первосвященники] действительно восседали в храме для принятия даров, в этом не было сомнения, потому что они для недающих изыскивали оскорбления. Следовательно, дом молитвы превращен в пещеру разбойников, потому что они (первосвященники) умели председательствовать в храме для того, чтобы или телесно преследовать тех, которые не давали даров, или духовно убивать дающих. Но поскольку Искупитель наш не лишал назидания даже недостойных и неблагодарных, то после строгого обличения, явленного через изгнание развращенных, Он тотчас показал дар благодати. Ибо затем следует: и учил каждый день в храме. Это мы проследили кратким размышлением по истории.

3. Но поскольку мы знаем, что Иерусалим уже разрушен и разрушением своим послужил к лучшему, потому что, по изгнании из храма разбойников, и самый храм, как известно, уже разрушен, то мы должны перенести подобие от внешних вещей на внутренние и от разрушенных построений стен опасаться разрушения нравов. Смотря на город, заплакал о нем и сказал: о, если бы хотя в сей твой день узнал, и ты! Это сделал Он однажды, когда предсказывал разрушение города. Это Искупитель наш никогда не перестает делать через избранных Своих ежедневно, когда видит некоторых падающими с доброй жизни в дела нечестия. Ибо Он бьет их, но они не понимают, за что их бьют, потому что, по словам Соломона, они суть веселящиеся о зле и радующиеся о развращении злом (Притч. 2, 14). Если бы они знали об угрожающем им наказании, то с плачущими избранными оплакивали бы самих себя. Но хорошо приноровляется к погибающей душе та мысль, которая затем следует: в сей твой день, к миру твоему. Но это сокрыто ныне от глаз твоих. Здесь развратная душа, которая радуется преходящему во времени, имеет день свой. Для нее то, что есть, служит к миру, потому что, услаждаясь вещами временными, надмеваясь почестями, предаваясь плотоугодию, не тревожась никаким страхом будущего наказания, она в день свой имеет мир, который будет иметь важную причину к осуждению в день чужой. Ибо она подвергнется наказанию там, где праведные будут радоваться; и все, что только служит к миру, тогда превратится в горечь брани, потому что она начнет браниться сама с собою, почему она не предотвратила осуждение, которое терпит, для чего закрыла умственные очи от предусмотрения грядущих зол. Поэтому и говорится ей: сокрыто ныне от глаз твоих. Ибо развратная душа, преданная нынешним благам, утопающая в земных удовольствиях, скрывает от себя последующие бедствия, потому что та избегает предвидения будущего, которая развлечена настоящей радостью; и когда она предается наслаждениям нынешней жизни, тогда что другое делает, как не с закрытыми глазами идет к огню? Поэтому хорошо написано: Во дни благополучия пользуйся благом, а во дни несчастья размышляй (Еккл. 7, 15). И потому через Павла говорится: и радующиеся, как не радующиеся (1 Кор. 7, 30), потому что если и действительно есть радость в нынешнем времени, то надо радоваться так, чтобы никогда не выходило из памяти горе грядущего Суда, так как боязливая душа, когда бывает проникнута страхом последнего отмщения, сколько ныне бывает умеренна в настоящей радости, столько и тогда в страхе от грядущего гнева. Поэтому-то написано: блажен человек, который боится всего из-за благоговения; а жестокосердный попадет в беду (Притч. 28, 14). Ибо гнев грядущего Суда тем тягостнее будет выносим тогда, чем менее боятся его ныне среди преступлений.

4. Далее следует: ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами. Какие враги для человеческой души опаснее, как злые духи, которые окружают ее при разлучении с телом, тогда как содействуют ей в плотской любви обманчивыми наслаждениями? Они облагают ее окопами, потому что, представив пред глазами ее содеянные ей беззакония, они стесняют ее, влача к сообществу своего осуждения, так что она, застигнутая уже на самом конце жизни, и сама видит, какими врагами окружена, и, однако же, не может отыскать выхода из их обложения, потому что уже не может творить добрых дел та, которая презирала их, когда могла творить. Приноровительно к ним может быть разумеваемо и то, что далее следует: и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду. Потому что злые духи отвсюду стесняют душу, когда представляют ей на вид беззакония не только совершенные на деле, но и в слове, и даже в помышлении, так что она, развлекавшаяся многим в преступлении, донельзя стесняется всем в воздаянии. Далее следует: и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе. Душа разбивается сознанием своей виновности тогда, когда плоть, которую она считала своей жизнью, принуждена бывает возвратиться в прах. Дети ее побиваются тогда, когда непозволительные помыслы, происшедшие от нее, рассыпаются при последнем отмщении жизни, как написано: в тот день погибнут все помышления его (Пс. 145, 4). Эти же грубые помыслы можно разуметь и под значением камней. Ибо далее следует: и не оставят в тебе камня на камне. Ибо развратная душа, присоединяя к преступному помыслу еще преступнейший, что другое делает, как не полагает камень на камень? Но в разрушенном городе не оставляется камня на камне, потому что когда душа приводится к отмщению своему, тогда рассыпается от нее все строение ее помыслов.

5. А за что она это претерпевает, далее присовокупляется: за то, что ты не узнал времени посещения твоего. Всемогущий Бог обыкновенно посещает развратную душу многими способами. Ибо непрестанно посещает ее заповедью, а иногда даже чудом, чтобы она и слушала истину, которой не знала, и вместе с тем, как гордая и презрительная, и, понуждаемая болью, обращалась, и, побеждаемая благодеяниями, стыдилась того зла, которое сделала. Но поскольку она не разумеет времени своего посещения, то на конце жизни предается тем врагам, с которыми вступает в сообщество на вечном Суде непреставаемого осуждения, как написано: когда ты идешь с соперником своим к начальству, то на дороге постарайся освободиться от него, чтобы он не привел тебя к Судие, а Судия не отдал тебя истязателю, а истязатель не вверг тебя в темницу (Лк. 12, 58). Потому что соперник наш на пути есть слово Божие, противное нашим плотским пожеланиям в настоящей жизни. От этого соперника освобождается тот, кто смиренно подчиняется заповедям его. Иначе соперник передает Судии, а Судия – истязателю, потому что грешник, виновный в презрении слова Господня, будет задержан на испытании Судии. Судия предает его истязанию, потому что дозволяет злому духу тащить его к отмщению, дабы сей сам выгнал из тела ту понуждаемую душу, которая добровольно согласовалась с ним на преступления. Истязатель отсылает в темницу, потому что [грешник] через злого духа низвергается в преисподнюю, доколе наступит день Суда, с которого уже и сам [сей последний] будет вместе мучиться в огнях преисподней.

6. Итак, по разрушении города, которое мы сравнили с погибающей душой, тотчас присовокупляется: и, войдя в храм, начал выгонять продающих в нем и покупающих. Какое значение имеет храм Божий в городе, такое же имеет значение и жизнь благочестивых среди верующего народа. И часто некоторые принимают вид набожности и, когда получают место на степенях священства, тогда обязанность религии превращают в торговлю земной промышленности. Потому что продавцы в храме суть те, которые дают за цену то, что принадлежит другим по праву. Ибо продавать правосудие значит блюсти его для получения награды. Продавцы же в храме и те, которые, давши покровителям цену, покупают грех, когда не хотят разрешить ближнему того, что должно разрешить, и когда презирают делать дело, к которому обязаны правом. Им хорошо говорится: дом Мой есть дом молитвы, а вы сделали его вертепом разбойников, потому что когда некоторые развратные люди занимают места священства, тогда они мечами своего нечестия убивают там, где должны были оживлять ближних посредничеством своей молитвы.

7. И храм и дом Божий есть самая душа и совесть верующих. Если она когда-либо в оскорблении на ближнего произносит развратные помыслы, то в ней, как в пещере, сидят разбойники и просто, нападая, убивают, когда вонзают мечи в тех, которые решительно ничем не оскорбляли их. Ибо душа верующих есть уже не храм молитвы, но пещера разбойников, когда она, оставив невинность и простоту святости, стремится делать то, от чего может произойти вред для ближних. Но поскольку мы непрестанно настраиваемся против всего этого развратного словами Искупителя нашего через Священное Писание, то даже доселе совершается то, что, по сказанию, тогда было сделано, как говорится: и учил каждый день в храме. Ибо когда Он научает души верующих тщательно остерегаться зла, тогда Истина ежедневно учит в Церкви. Но нам надо знать, что словами Истины мы истинно научаемся тогда, когда со страхом и непрестанно взираем на последние наши несчастья, по слову одного мудреца, который говорит: во всех делах твоих помни о конце твоем, и вовек не согрешишь (Сир. 7, 39). Потому что мы ежедневно должны помышлять о том, что выслушали из уст Того же нашего Искупителя: в сей твой день к миру твоему. Но это сокрыто ныне от глаз твоих. Ибо доколе праведный Судия удерживается и не простирает еще руки на поражение, доколе видится некоторая безопасность времени от воздаяния последнего отмщения, дотоле мы должны помышлять о грядущем бедствии, помышляя – скорбеть, скорбя – предотвращать и непрестанно пересматривать содеянные грехи, пересматривая – плакать и плача – очищать. Никакая радость о преходящем счастье не должна расслаблять нас, ничто преходящее не должно закрывать глаз ума нашего и не вести нас слепыми к огню.

Ибо если основательно будет обдумано, какой важности этот стыд, то из уст Истины познается, когда нерадивому и будущего не предусматривающему говорится: в сей твой день к миру твоему. Но это сокрыто ныне от глаз твоих.

8. Ибо надо основательно размышлять о том, коль страшен будет для нас час смертный, какой ужас души, какое воспоминание всех зол, какое забвение протекшего счастья, какой страх и какое опасение Судии. Следовательно, что из настоящего должно быть для нас усладительно, когда с прохождением всего вместе не может пройти то, что угрожает? Когда и то, что любят, решительно оканчивается и начинается то состояние, в котором болезнь никогда не оканчивается? Тогда злые духи в отходящей душе отыскивают дела ее, тогда они представляют на вид те грехи, к которым расположили ее, дабы свою сообщницу увлечь на мучения. Но для чего мы говорим только о грешной душе, когда они приходят даже к избранным умирающим и в них отыскивают свое, если в чем успели? Среди людей был только Один, Кто прежде страдания Своего безбоязненно говорит: уже немного Мне говорить с вами; ибо идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего (Ин. 14, 30). Поскольку князь мира видел Его смертным человеком, то подумал, что может найти в Нем что-либо свое. Но Тот без всякого греха вышел из растления мира, Кто без греха пришел в мир. Этого о себе против князя мира не осмелился сказать Петр, который удостоился слышать: что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах (Мф. 16, 19). Этого не смел говорить Павел, который прежде смерти своей был восхищен до таинств третьего неба (2 Кор. 12, 2). Этого не смел сказать о себе даже Иоанн, который, по особенной любви, возлежал на вечери на груди Своего Искупителя (Ин. 21, 20). Ибо когда пророк говорит: вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя (Пс. 50, 7), тогда без виновности в мире не мог быть тот, кто пришел в мир с виновностью. Поэтому-то тот же пророк говорит: не оправдается пред Тобой ни один из живущих (Пс. 142, 2). Поэтому и Соломон говорит: Нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы (Еккл. 7, 20). Поэтому и Иоанн говорит: если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя, и истины нет в нас (1 Ин. 1, 8). Потому и Иаков говорит: ибо все мы много согрешаем (Иак. 3, 2). Ибо известно, что как все зачаты от наслаждения плоти, то, без всякого сомнения, князь мира сего имел нечто свое: или в их делах, или в словах, или в помышлениях. Но он не мог их или после похитить, или прежде держать, потому что их освободил от их долгов Тот, Кто за нас без долга заплатил долг смерти, дабы наши долги врагу нашему не задерживали нас, потому что за нас Посредник между Богом и человеками, Человек Иисус Христос (1 Тим. 2, 5), даром отдал ему то, в чем не был должен. Ибо нас освободил от должной смерти душевной Тот, Кто заплатил за нас недолжной смертью телесной. Итак, Он говорит: ибо идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего (Ин. 14, 30). Поэтому нам должно заботиться и с обильными ежедневными слезами помышлять о том, сколь свирепый, сколь страшный князь мира сего придет в день кончины нашей, отыскивая в нас дела свои, если он приходил даже к Господу, умирающему плотью, и отыскивал чего-либо в Том, в Ком не мог ничего найти.

9. Итак, что будем говорить, что делать мы, несчастные, которые впали в бесчисленные грехи? Что мы скажем врагу, отыскивающему и много своего в нас находящему, как не то только, что у нас есть известное прибежище и твердая надежда, потому что мы одно совершили вместе с Тем, в Ком князь мира сего и отыскивал чего-либо своего, и не мог найти? Потому что только Он свободен среди умерших (Пс. 87, 5). И от рабства греховного мы разрешаемся к истинной свободе, потому что соединяемся с Тем, Кто один свободен. Ибо известно – и мы не можем отвергать, но искренно признаемся, – что князь мира сего имеет в нас многое; но несмотря на то, он уже не имеет силы похищать нас во время нашей смерти, потому что мы соделались членами Того, в Ком тот ничего не имеет. Но что пользы в том, что мы через веру соединяемся с Тем же нашим Искупителем, если разъединяемся с Ним нравами? Ибо Он Сам говорит: не всякий, говорящий Мне: Господи, Господи, войдет в Царствие Небесное. Следовательно, с правой верой должны быть соединяемы правые дела. Содеянные нами грехи мы должны омывать ежедневными слезами, прошлые свои беззакония мы должны вознаграждать добрыми делами, основанными на любви к Богу и ближнему; братьям не должны отказывать ни в чем добром, что можем даровать им. Ибо мы соделываемся членами нашего Искупителя не иначе, как преданностью Богу и сочувствием к ближнему.

10. Но поскольку к любви к Богу и ближнему по большей части возбуждают сердца слушающих больше примеры, нежели слова, то я хочу любви вашей указать на то, что выдает за чудо, совершившееся в соседственной с Ликаониею земле, тот, кто теперь здесь, сын мой, диакон Епифаний, родом из провинции Исаврии. Ибо он говорит, что в ней был некто монах весьма строгой жизни, по имени Мартирий, который из своего монастыря шел для посещения в другой монастырь, в котором он был духовником. И так идя, он нашел на пути некоторого прокаженного, которого слоновая болезнь покрывала по членам густыми ранами, желающего возвратиться в свое пристанище, но не имеющего сил от усталости. Но он говорил, что имеет пристанище на том самом пути, по которому спешил идти монах Мартирий. Но человек Божий, сжалившись над усталостью этого прокаженного, тотчас сбросил с себя мантию, в которую был одет, и разостлал ее и на нее положил прокаженного и, завернув его со всех сторон своей мантией, поднял на плечи и понес с собой. И когда он уже приближался к воротам монастыря, тогда духовный отец этого самого монастыря начал громко кричать: «Бегите отворяйте скорее ворота монастырские, потому что идет брат Мартирий, неся Господа». Но тотчас, как только Мартирий пришел ко входу в монастырь, Тот, Кто казался прокаженным, выпрыгивая из мантии его и являясь в том виде, в каком обыкновенно узнается от людей Искупитель рода человеческого, Бог и человек Христос Иисус, вознесся на небо ввиду Мартирия и, возносясь, сказал ему: «Мартирий, ты не постыдился Меня на земле, Я не постыжусь тебя на небе». Лишь только этот святой муж вступил в монастырь, отец монастыря спросил его: «Брат Мартирий, где же тот, кого ты нес?» Сей отвечал ему, говоря: «Если бы я знал, Кто это был, то я удержал бы ноги Его». Тогда тот же Мартирий рассказал, что когда он нес Его, тогда не чувствовал тяжести Его. И неудивительно, потому что как мог чувствовать тяжесть тот, кто нес Носящего! В этом событии надо нам обратить внимание на то, какую силу имеет братское сострадание и как соединяет нас со Всемогущим Богом искреннее милосердие. Ибо мы приближаемся к Тому, Кто над всеми есть, оттуда, откуда мы через сострадание к ближнему низлагаем себя даже под самих себя. В вещах телесных никто не досягает высоты, если не стремится к ней; но в вещах духовных известно, что чем более мы унижаемся через сострадание, тем вернее поднимаемся на высоту. Но вот Искупителю рода человеческого недостаточно для нашего назидания того, что, по Его же уверению, Он на последнем Суде скажет: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф. 25, 40). Он даже прежде сего Суда благоволил на Себе показать то, что сказал, чтобы именно показать, что делающий ныне благотворения нуждающимся, в частности, тратится на Того, из любви к Которому сделал бы траты. И каждый получает тем большую награду, чем радушнее к тому, кто по видимости более достоин презрения. Ибо что в человеческом теле выше тела Христова, которое превознесено выше Ангелов? И что в человеческом теле отвратительнее тела прокаженного, которое разрывается пухнущими ранами и наполняется испаряющимся зловонием? Но вот Он явился в виде прокаженного; и Тот, Кто досточтим более всего, благоизволил казаться презренным ниже всего. Для чего это, как не для того, чтобы увещать нас, медлительных по чувству, в том, что кто спешит предстать Живущему на небесах, тот не должен отказываться от смирения на земле и сострадания даже к отверженным и презираемым братиям? Я хотел кратко говорить любви вашей, но поскольку не от человека зависит путь его (Иер. 10, 23)[92]92
  Вем, Господи, яко несть человеку путь его, ниже муж пойдет и исправит шествие свое (Иер. 10, 23).


[Закрыть], то не могло быть сдержано текущее слово, которым располагает Сам Тот, о Ком мы говорим, Который живет и царствует со Отцом в единении Святого Духа, Бог через все веки веков. Аминь.