Текст книги "Норманны. Покорители Северной Атлантики"
Автор книги: Гвин Джонс
Жанр: Зарубежная образовательная литература, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
Люди без конца обсуждали экспедицию Лейфа в Винланд. Его брат Торвальд считал, что они недостаточно исследовали новые земли. Тогда Лейф сказал Торвальду: «Если ты хочешь, брат, отправляйся сам в Винланд на моем корабле. Но сначала я поплыву на нем к рифу, с которого снял Торира, и заберу оттуда строевой лес».
Так он и сделал. И теперь Торвальд готовился под руководством своего брата Лейфа отправиться в путешествие вместе с тридцатью товарищами. Позднее они снарядили корабль и вышли в море, но о том, как проходило их плавание, ничего неизвестно – вплоть до того момента, как они прибыли в Винланд, в Лейфсбудир, где они провели зиму, приводя в порядок корабль и питаясь пойманной в море рыбой. Весной же Торвальд приказал готовить корабль, а часть его людей отправилась на лодке вдоль западного побережья, исследуя страну. Земля эта оказалась на редкость привлекательной. Вся она была покрыта лесами, которые подступали совсем близко к берегу; сам же берег был усыпан мелким белым песком. Вдоль побережья им встретилось большое количество островков и мелей. Нигде они не обнаружили жилища людей, только на одном из западных островов нашли деревянное зернохранилище. Больше там не было ничего, сделанного руками человека, так что осенью они вернулись назад, в Лейфсбудир.
На следующее лето Торвальд отправился с торговым судном на восток и далее на север, вдоль побережья. Возле одного из мысов их застигла непогода, корабль выбросило на берег, так что он разбил киль. Торвальду и его спутникам пришлось надолго задержаться в этом месте, ремонтируя корабль. И тогда Торвальд сказал своим товарищам: «Я хочу, чтобы мы установили на этом мысе корабельный киль и назвали его Кьяларнес – Мыс-Киль». Так они и сделали, а потом поплыли прочь, на восток, вдоль берега, и так приплыли в устье следующего фьорда. Там они стали на якорь возле одного мыса, сильно поросшего лесом. С корабля на берег перебросили сходни, и Торвальд со всей командой сошел на берег. «Это прекрасное место, – отметил Торвальд. – И здесь я хотел бы построить себе дом». Затем они направились к кораблю и только тут заметили на песке какие-то три холма. Мореходы направились к ним и обнаружили три перевернутые лодки, обтянутые кожей, и под каждой лодкой было три человека. Тогда Торвальд и его товарищи разделились и напали сразу на всех этих людей. Восемь человек они убили, а один смог скрыться на своем каноэ. Затем норманны поднялись на мыс, откуда были хорошо видны все окрестности, и разглядели по берегам фьорда множество холмов, которые были, по их мнению, не чем иным, как жилищами людей. И сразу же после этого их одолела такая сонливость, что они не смогли противостоять ей и все заснули. Затем до них донесся крик, заставивший их подняться: «Вставай же, Торвальд, и вы тоже, если хотите остаться в живых. Возвращайся на корабль со своими людьми и скорее плыви прочь от этой земли!» В тот же миг из глубины фьорда появилось бесчисленное количество обтянутых кожей лодок, и весь этот флот атаковал Торвальда и его спутников. «Мы должны немедленно возвести укрытия по обеим сторонам корабля, – приказал Торвальд, – а затем защищаться до последнего». Так они и сделали. Скрэлинги продолжали стрелять в них еще какое-то время, а затем бросились прочь – с такой скоростью, на какую только были способны.
Когда все закончилось, Торвальд поинтересовался у своих людей, не ранен ли кто из них. На это ему ответили, что все они в полном порядке. «У меня под рукой рана, – сообщил им Торвальд. – Стрела пролетела между планшетом и щитом и ранила меня. Вот эта стрела, и она принесет мне смерть. Теперь я приказываю вам как можно скорее готовиться к возвращению. Меня же вы отнесете на тот самый мыс, где я собирался построить себе дом. Возможно, это были пророческие слова, когда я сказал, что хотел бы пожить там какое-то время. Там вы и похороните меня, и установите кресты у меня в ногах и возле головы. Мыс же этот отныне пусть зовется Кроссанес (Крестовый мыс)».
Гренландия в то время уже была христианской страной, хотя Эйрик Рыжий умер еще до обращения гренландцев в христианство.
И вот Торвальд умер. Его товарищи сделали все так, как он их просил, а затем присоединились к остальным и рассказали им обо всем, что произошло. Они оставались там в течение еще одной зимы, собирали виноград и грузили его на корабль. Весной, совершив все необходимые приготовления, они отплыли в Гренландию и привели свой корабль в Эйриксфьорд, чтобы поведать Лейфу о судьбе его брата.
VТем временем в Гренландии произошло следующее событие: Торстейн из Эйриксфьорда женился и взял себе в жены Гудрид Торбьярнардоттир, которая, как уже упоминалось ранее, была женою Торира Истмена. Но теперь Торстейн Эйриксон собрался плыть в Винланд, чтобы забрать оттуда тело своего брата Торвальда. Он стал готовить к отплытию тот же самый корабль, подобрав команду по росту и силе. С собой Торстейн взял двадцать пять моряков и свою жену Гудрид. Подготовив корабль, они вышли в открытое море, и вскоре земля скрылась у них из виду. Все лето штормы носили их по морю, так что они не имели ни малейшего представления о том, где они находятся. Но спустя неделю после начала зимы они пристали к берегу в Лисуфьорде – в Гренландии, в Западном поселении. Торстейн начал подыскивать жилище и вскоре смог расселить всех своих товарищей. Только ему и его жене не нашлось пристанища, так что они были вынуждены провести две ночи на борту корабля.
В то время христианство в Гренландии еще только завоевывало свои позиции.
Как-то ранним утром к установленной на борту корабля палатке Торстейна и Гудрид подошли несколько человек, и их вождь спросил, что за люди находятся в палатке.
– Нас здесь двое, – ответил Торстейн. – А вы кто такие?
– Меня зовут Торстейн, но больше я известен под именем Торстейн Черный. Я пришел сюда, чтобы предложить тебе и твоей жене отправиться ко мне в дом и поселиться у меня.
Торстейн ответил, что он должен посоветоваться с женой, которая предложила решить этот вопрос ему самому, так что он решил согласиться.
– Тогда я вернусь за вами завтра и приведу ломовую лошадь, так как хочу, чтобы у вас было с собой все необходимое. Но живу я очень уединенно, и в доме кроме меня только один человек – моя жена. Человек я очень упрямый и своевольный, к тому же исповедую иную веру, чем вы, – хотя и подозреваю, что вы исповедуете лучшую.
Он пришел за ними на следующий день с лошадью, и они поселились у Торстейна Черного, который очень хорошо о них заботился. Гудрид была женщиной привлекательной наружности, умной и прекрасно умела обращаться с чужими людьми.
В начале зимы товарищей Торстейна Эйриксона поразила болезнь, и многие из них умерли. Торстейн приказал изготовить гробы для тех, кто умер, а затем переправить их на корабль, сделав все необходимые приготовления: «Поскольку я собираюсь перевезти летом все тела в Эйриксфьорд». Но спустя очень короткий промежуток времени болезнь поразила и членов семьи Торстейна Черного. Первой заболела его жена, которую звали Гримхильд. Она была очень рослой женщиной и сильной, как мужчина, но болезнь быстро иссушила ее. Вскоре заболел и Торстейн Эйриксон. Оба они слегли практически в одно и то же время. Вскоре Гримхильд, жена Торстейна Черного, умерла. Как только она умерла, Торстейн Черный вышел из комнаты за доской, на которую он мог бы положить тело. «Не уходи надолго, Торстейн», – попросила Гудрид, и тот пообещал ей, что скоро вернется. Через некоторое время заговорил Торстейн Эйриксон: «Чудны пути нашей хозяйки. Вот ведь она пытается подняться на локтях и свешивает ноги с кровати в поисках своих ботинок». В этот момент в дом вошел хозяин дома Торстейн, и Гримхильд тут же легла, а все балки в комнате заскрипели. Торстейн сделал гроб для Гримхильд, затем вынес его наружу и должным образом похоронил. И хотя он был рослым и крепким мужчиной, ему понадобилась вся его сила, чтобы вынести тело из дома.
Вскоре состояние Торстейна Эйриксона ухудшилось, и он умер. Его жена Гудрид была вне себя от горя. В то время все они находились в общей комнате. Гудрид села на табуретку, стоявшую возле скамьи, на которой лежал ее муж Торстейн. Тогда хозяин дома Торстейн поднял ее с этой табуретки и посадил ее на другую скамью, рядом с собой, которая стояла напротив той, где лежало тело. Торстейн долго говорил с Гудрид, утешая в ее горе, и пообещал ей отправиться вместе с ней в Эйриксфьорд и перевезти туда тела ее мужа и всех его умерших товарищей. «Я возьму с собой также других людей, – сказал ей Торстейн, – чтобы поддержать тебя и помочь тебе».
Она поблагодарила его. Но тут Торстейн Эйриксон приподнялся, сел и произнес: «Где Гудрид?»
Трижды он спросил так, но она хранила молчание.
Затем она спросила Торстейна Черного: «Должна ли я отвечать на его вопросы?»
Он посоветовал ей молчать. Затем Торстейн Черный прошел через комнату и опустился на табуретку, посадив Гудрид себе на колени. «Что тебе нужно, мой тезка?» – спросил он.
Последовала пауза, после которой Торстейн Эйриксон ответил: «Я бы хотел сообщить Гудрид, что ждет ее впереди, чтобы она смогла с большим смирением перенести мою смерть, так как я попал в место подлинного отдохновения. Я должен поведать тебе, Гудрид, что ты выйдешь замуж за исландца, и вы проживете вместе долгую жизнь. Потомки ваши будут отличаться силой и энергией, благородной и привлекательной внешностью. Вы покинете Гренландию и уплывете в Норвегию, а из Норвегии – в Исландию, которая и станет вашим домом. Там вы будете жить, вы оба, в течение долгого времени, и ты проживешь дольше, чем он. Ты отправишься в чужие земли и совершишь паломничество на юг, в Рим, а затем вернешься к себе домой, в Исландию. Там будет возведена церковь, и там ты будешь жить, приняв монашеский обет. Там же ты и умрешь».
Затем Торстейн откинулся на спину, и тело его вынесли из дома и перевезли на корабль.
Торстейн Черный выполнил все свои обещания, данные Гудрид. Весной он распродал свои земли и домашний скот, проводил Гудрид на корабль и перенес туда все свое имущество. Подготовив корабль к отплытию, он набрал команду, а затем отправился в Эйриксфьорд, где все тела умерших были похоронены на церковном кладбище. Гудрид отправилась к Лейфу в Браттахлид, а Торстейн Черный построил себе дом в Эйриксфьорде и жил там до конца своей жизни, прослыв среди сограждан на редкость достойным человеком.
VIТем же летом в Гренландию прибыл корабль из Норвегии. Капитаном его был Торфинн Карлсефни, сын Торда Хосхеда, сына Снорри Тордарсона из Хофди. Торфинн Карлсефни был весьма состоятельным человеком. Зиму он провел в Браттахлиде, у Лейфа Эйриксона. Потребовалось не так уж много времени, чтобы в сердце его вошла любовь к Гудрид. Торфинн просил ее руки, она же поручила Лейфу отвечать за себя. Так что теперь они были обручены, и этой же зимой состоялась их свадьба.
Разговоры о Винланде к тому времени еще не смолкли, так что многие – в том числе и Гудрид – старались убедить Карлсефни отправиться в экспедицию. И он действительно решил предпринять такое путешествие, и вместе с ним должны были отправиться в путь шестьдесят мужчин и пять женщин. Карлсефни заключил со своими товарищами соглашение, по которому каждый из них получал равную долю из всей их прибыли. С собой они взяли разного рода домашний скот, поскольку собирались, в случае удачного стечения обстоятельств, устроить на новом месте поселение. Карлсефни просил Лейфа передать ему свой дом в Винланде, и Лейф ответил, что он может поселиться там, но навсегда он ему дом не отдаст.
Затем они отправились в путь и достигли Лейфсбудира целыми и невредимыми. Все свои спальные принадлежности они перенесли с корабля на берег. Здесь их поджидала новая радость, так как неподалеку от них был выброшен на берег огромный кит. Они убили его и на долгое время обеспечили себя едой. Свой домашний скот они выпустили на волю, но вскоре обнаружили, что животные стали неуправляемыми и производят вокруг настоящее опустошение. С собой они привезли также одного быка. Карлсефни валил лес для своего корабля, обтесывал бревна и раскладывал их на скалах, чтобы просушить. Они старались использовать все ресурсы этой страны: собирали виноградные гроздья, охотились на различных животных, ловили рыбу и т. д.
За первой зимой пришло лето. Именно тогда они и столкнулись со скрэлингами. Большая группа их вышла из леса неподалеку от жилища норманнов. Их скот пасся совсем рядом. Бык начал реветь и угрожающе наклонять голову. Его вид так напугал скрэлингов, что они бросились бежать вместе со своими тюками, в которых были серые меха, соболиные шкурки и различные кожи. Они направились к дому Карлсефни, надеясь войти туда, но Карлсефни приказал охранять двери. Ни норманны, ни скрэлинги не могли понять языка друг друга. Тогда скрэлинги сбросили свои тюки, развязали их и предложили норманнам свои товары. В обмен же они хотели получить прежде всего оружие. Однако Карлсефни запретил продавать им оружие. И тут ему в голову пришла одна идея: он приказал женщинам вынести скрэлингам молоко. И как только те увидели его и попробовали, они уже не хотели покупать ничего другого. И вот что вышло в результате из торговли скрэлингов: сами они унесли все, что купили, в своих животах, а Карлсефни и его спутникам остались их тюки и их меха. После этого скрэлинги ушли прочь.
Затем Карлсефни возвел вокруг своего дома высокий частокол, и они начали готовиться к новой встрече со скрэлингами. Примерно в это же время его жена Гудрид родила сына, которому дали имя Снорри. В начале второй зимы скрэлинги вновь пришли к их жилищу, и было их теперь гораздо больше, чем в прошлый раз. Но товары они принесли такие же, как прежде. «А теперь, – приказал Карлсефни женщинам, – вынесите им те же продукты, которые им так понравились в прошлый раз, – и ничего больше». И как только скрэлинги увидели это, они тут же перебросили свои тюки через частокол.
Гудрид сидела внутри дома у колыбели своего сына Снорри, когда на порог упала чья-то тень. В дом вошла женщина в темной облегающей одежде. Она была невысокого роста, с лентой вокруг головы, волосы у нее были светло-каштанового цвета, лицо бледное, а таких огромных глаз никто и никогда не видел прежде на человеческом лице. Женщина подошла к тому месту, где сидела Гудрид.
– Как тебя зовут? – поинтересовалась она.
– Меня зовут Гудрид. А как зовут тебя?
– И меня зовут Гудрид, – отвечала она.
Тогда Гудрид, хозяйка дома, сделала ей знак рукой, приглашая сесть рядом с ней. Но внезапно раздался сильный шум, и женщина исчезла. Оказывается, в этот момент один из рабов Карлсефни убил скрэлинга, пытавшегося украсть у них оружие. Тут же все скрэлинги бросились бежать прочь, побросав свою одежду и свои товары. И никто, кроме Гудрид, не заметил этой женщины.
«Теперь нам стоит как следует подумать, – сказал Карлсефни, – так как я опасаюсь, что вскоре они нанесут нам третий визит, на этот раз при оружии. Поэтому мы поступим следующим образом: десять человек пройдут вперед, к тому мысу, позволив им увидеть себя. Остальные же пойдут в лес и расчистят там проход для нашего скота, чтобы полностью быть готовыми к моменту их нападения. Мы должны также взять своего быка и пустить его впереди нас».
Место для сражения они выбрали таким образом, что с одной стороны у них было озеро, а с другой – лес.
Скрэлинги подошли к тому месту, которое было выбрано для битвы. Сражение началось, и многие скрэлинги были убиты. В толпе нападающих выделялся один скрэлинг, высокого роста и привлекательной наружности, который, как предположил Карлсефни, был их вождем. Один из скрэлингов подхватил топор, разглядывал его в течение какого-то времени, а затем взмахнул им в сторону одного из своих товарищей и ударил его. Последний тут же пал мертвым, и тогда высокий скрэлинг схватил топор, тоже разглядывал его в течение какого-то времени, а затем размахнулся и забросил его как можно дальше в воду. После этого все скрэлинги бросились бежать в лес. На этом сражение и завершилось.
Карлсефни и его товарищи провели там всю зиму. Но с приходом весны Карлсефни заявил, что не хочет больше оставаться здесь, а собирается вернуться в Гренландию. Норманны тщательно подготовились к этому путешествию и захватили с собой много ценных вещей – таких, как виноградные лозы, гроздья и меха. Затем они отправились в путь и благополучно достигли Эйрикс-фьорда, где и провели следующую зиму.
VIIВ Гренландии вновь заговорили о путешествиях в Винланд, так как теперь это представлялось делом не только почетным, но и прибыльным. В то самое лето, когда Карлсефни вернулся из Винланда, в Гренландию из Норвегии прибыл корабль под командованием двоих братьев, Хельги и Финнбоги, которые остались в Гренландии на всю зиму. Братья эти были по происхождению исландцами, жившими некогда на территории Восточных фьордов. Рассказывают также, что Фрейдис Эйрикс-доттир отправилась в путь из своего дома в Гардаре, так как хотела повидаться с братьями Хельги и Финнбоги, чтобы упросить их отправиться вместе с ней в Винланд при условии, что каждый из них получит равную долю от всей возможной прибыли. Братья согласились, и тогда Фрейдис от них отправилась к своему брату Лейфу и попросила его отдать ей тот дом, который он построил в Винланде. По своему обычаю брат ответил ей так: она может жить в этом доме, но совсем он его ей не отдаст. Между Фрейдис и братьями была заключена следующая договоренность: каждый из них должен был взять на корабль по тридцать человек здоровых мужчин и еще какое-то количество женщин. Но Фрейдис тут же выказала пренебрежение к этому договору, взяв пять человек сверх установленного количества. Она так ловко скрыла их, что братья даже ничего не заподозрили, пока не приплыли в Винланд.
Наконец они вышли в море, заранее устроив все так, чтобы как можно дольше плыть вместе. Разумеется, расстояние между двумя кораблями было совсем небольшим, и все-таки братья прибыли немного раньше и перенесли свое имущество к дому Лейфа. Но тут прибыл корабль Фрейдис. Они тоже разгрузились и перенесли свое имущество к дому.
– С какой стати вы перенесли сюда ваши вещи? – обратилась Фрейдис к братьям.
– Но мы считали, – ответили они ей, – что в договоренность входит и совместное проживание в этом доме.
– Лейф предоставил свой дом мне, – возразила она, – но не вам.
– Мы не собираемся ругаться с тобой из-за этого, – заявил Хельги.
Они вынесли свое имущество на улицу и построили свой собственный дом, выбрав для него место неподалеку от озера. Пока они делали все необходимые приготовления, Фрейдис валила лес для своего корабля.
Пришла зима. Братья предложили устраивать небольшие вечеринки, на которых можно было бы проводить время за разными играми. Так оно и шло какое-то время, но затем отношения между ними ухудшились, и всякие сношения между домами прекратились. Так продолжалось большую часть зимы.
Как-то ранним утром Фрейдис встала с постели, оделась (однако не стала надевать ботинок и чулок). Погода же стояла такая, что повсюду лежала густая роса. Фрейдис взяла плащ своего мужа, завернулась в него и направилась к дому братьев. Немногим раньше из их дома выходил человек, который, вернувшись, не закрыл за собой дверь. Фрейдис распахнула дверь и некоторое время стояла на пороге, не говоря ни слова.
Финнбоги лежал в самом конце зала. Он проснулся и спросил:
– Что тебе, Фрейдис?
– Я хочу, чтобы ты встал и вышел со мной на улицу. Мне нужно поговорить с тобой.
Так он и сделал. Они подошли к стволу дерева, лежавшему у стены дома, и сели на него.
– Что ты думаешь обо всем этом? – спросила она его.
– Я думаю, земли здесь хорошие и плодородные, – ответил он, – но тот холодный ветер, что подул между нами, мне не нравится, поскольку для этого нет никаких серьезных причин.
– Все так, – сказала Фрейдис, – я думаю то же самое. Но сейчас я пришла к вам вот зачем: я хочу купить у вас корабль, так как он больше моего, а я собираюсь уплыть отсюда домой.
– Я готов пойти тебе навстречу, – проговорил Финн-боги, – коль скоро ты этого действительно хочешь.
На этом они расстались. Фрейдис пошла к себе, а Финнбоги вернулся домой досыпать. Придя домой, Фрейдис с холодными ногами легла в постель. Проснулся Торвальд и спросил ее, почему она такая холодная и мокрая.
– Потому, – в гневе воскликнула Фрейдис, – что я была у братьев и пыталась договориться с ними насчет корабля. Я хочу купить тот, который больше. Но моя просьба совершенно вывела их из себя, они набросились на меня и избили! Да, теперь я вижу, что я не у себя дома, в Гренландии! Но раз так, я уйду от тебя и не вернусь до тех пор, пока ты не отомстишь им за меня!
Торвальд не мог больше выносить ее попреки. Он приказал своим людям собраться и прихватить с собой оружие, что они и сделали. Затем они направились прямиком к дому братьев, вошли в дом к спящим людям, схватили и связали всех его обитателей. Затем они вывели их – связанных – на улицу. А Фрейдис убивала их одного за другим – в тот момент, когда их выводили на улицу.
И вот все мужчины были убиты, но оставались еще женщины, которых никто не хотел убивать.
– Дайте-ка мне топор, – сказала Фрейдис. Она подошла к пяти женщинам и тоже убила их всех.
Совершив это злодеяние, они вернулись к себе домой. Было совершенно ясно, что Фрейдис вполне удовлетворена тем, как она все устроила. Так она и сказала своим спутникам:
– И если мы все-таки вернемся в Гренландию, я убью любого из вас, кто осмелится упомянуть о том, что здесь произошло на самом деле. Мы должны говорить всем, что они все еще оставались здесь, когда мы уплыли прочь.
Итак, в начале весны они подготовили корабль братьев, перешедший теперь в их руки, и нагрузили его всевозможными ценными вещами. Затем они вышли в открытое море. Плавание их было удачным, и в начале лета они уже привели свой корабль в Эйриксфьорд. Карлсефни все еще был там: он подготовил к отплытию свой корабль и ждал лишь попутного ветра. Люди утверждали, что никогда еще корабль со столь богатым грузом не покидал берегов Гренландии.
Фрейдис тем временем отправилась к себе домой. Она раздала всем членам своей команды дорогие подарки, так как хотела, чтобы они молчали о совершенном ею злодеянии. Но некоторые из них все же не смогли сохранить эту тайну. Они проболтались о совершенном ими преступлении, и в конце концов люди узнали обо всем случившемся. Спустя какое-то время эта прискорбная история достигла и ушей Лейфа. Тогда он схватил трех человек из команды Фрейдис и пытал их до тех пор, пока они не рассказали ему все подчистую. И истории их полностью совпали.
– У меня не хватит мужества, – заявил Лейф, – поступить с моей сестрой Фрейдис так, как она того заслуживает. Но я предсказываю ей и ее мужу: никому из их потомства не следует больше рассчитывать на удачу.
Так оно все и вышло. С этих пор все люди были о них только дурного мнения.
Но теперь следует поведать о том, как Карлсефни подготовил свой корабль и вышел на нем в открытое море. Он благополучно добрался до Норвегии и провел там всю зиму, распродавая привезенные им товары. Карлсефни и его жена были с большим почетом приняты многими знатными семействами Норвегии. Но уже следующей весной он стал готовиться к отплытию в Исландию. Когда все уже было готово и они поджидали только попутного ветра, к Карлсефни пришел один южанин, живший в Бремене, в Германии, и сказал, что хочет купить у него носовую фигуру. (Husasnotra: украшение носа или кормы корабля, которое могло также служить в качестве флюгера или просто украшать крышу дома.
– Я не собираюсь продавать ее, – заявил Карлсефни.
– Я дам тебе за нее половину марки золотом, – предложил южанин.
Это предложение показалось Карлсефни весьма выгодным, и они заключили сделку. После этого немец отправился в путь, унося с собой носовое украшение. Карлсефни не имел ни малейшего представления, из какого дерева оно было вырезано. На самом же деле это был клен, привезенный из Винланда.
Затем Карлсефни вышел в море и привел свой корабль на север Норвегии, в Скагафьорд. Здесь корабль вытащили на берег, где он и пролежал всю зиму. Весной Карлсефни купил Глаумбэйярланд и выстроил там дом, в котором прожил до конца своих дней, пользуясь всеобщим почетом и уважением. Среди его потомков было немало замечательных людей.
Когда же Карлсефни умер, управление имением перешло в руки Гудрид и ее сына Снорри (того самого, что был рожден в Винланде). Когда же Снорри женился, Гудрид отправилась за границу и совершила паломничество в Рим. А затем вернулась в дом своего сына Снорри, который к тому времени выстроил в Глаумбэре церковь. По истечении некоторого времени Гудрид стала монахиней, затворилась в монастыре при церкви и провела там остаток своих дней.
У Снорри был сын по имени Торгейр, который был отцом Ингвильд, матери епископа Бранда. Дочь Снорри звали Халльфрид, и была она женой Рунольфа, отца епископа Торлака. Другого сына Карлсефни и Гудрид звали Бьёрн, и был он отцом Торунн, матери епископа Бьёрна. Немало известных людей было среди потомков Карлсефни, человека, более других отмеченного милостью Господа. И именно Карлсефни вкратце рассказал обо всех тех путешествиях, о которых мы только что поведали вам.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.