Текст книги "Письма, 1926-1969"

35. Карл Ясперс Ханне АрендтГейдельберг, 12 и 17 марта 1946

12 марта 1946

Дорогая Ханна Арендт!

Какую радость доставило мне Ваше письмо от 29 января! Я перечитывал его снова и снова и снова убеждался в солидарности, в которой у меня нет никаких сомнений. Как она утешает! Благодарю за Вашу рукопись¹, которую Вы мне подарили. Безусловно, немецкий текст отозвался во мне гораздо глубже, чем ранее английский. Две цитаты, которые я перевел в речи в январе, сейчас я мог бы исправить, как раз сейчас – во время корректуры. Если она будет опубликована, я отправлю ее Вам («О живущем духе университета»² – в дополнение к посвящению³ Гундольфа⁴, уничтоженного в 1933 г. и теперь восстановленного). Безусловно, я хочу опубликовать Вашу рукопись в Wandlung. К нам нечасто попадают такие серьезные и подробные работы. Штернбергер согласен. Пока я не могу быть уверен, что не возникнет никаких возражений. В отношении всех текстов правом вето обладает издатель. Но я сделаю все возможное, чтобы «протянуть» ее. Журнал сможет гордиться собой, если удастся опубликовать Вашу статью. Меня тронуло, что Вы думали обо мне, о нашем положении в Германии, когда ее писали.

Вы почти не пишете о Вашем муже – как Вы можете! Это невероятно, но мне достаточно того, что я чувствую: он обладает невероятной душевной энергией, умный политик и Ваш достойный соратник. Расскажите ему обо мне – я очень ему симпатизирую!

Вы с воодушевлением пишете об Америке и Вашем нынешнем положении. Несмотря ни на что, это страна, к которой хочется стремиться. Я хотел бы быть американцем, если бы не был немцем.

Я полностью поддерживаю Ваше отношение к вопросу о «возвращении». Для меня это уже долгое время, благодаря жене, само собой разумеется.

Мы были бы счастливы, если бы Уильям Барретт согласился написать для нас небольшое эссе об американской философии. Но только: мы можем выплатить гонорар только в Германии. Это был бы настоящий подарок для Wandlung.

Вы цените книгу о Ницше – это очень меня ободряет. Она появилась как раз тогда, когда меня начали «объявлять вне закона», и осталась незамеченной в нацистской прессе. Извне доносились некоторые недружелюбные отзывы. Теперь уже невозможно достать ни одну из моих книг.

Нелегко рассказать о здешней жизни. Это жизнь посреди вымысла. Меня разрывают повседневные заботы. Осознанность ослабевает. Я поглощен суетой современной жизни. Продолжаться так не может. Для размышлений положение кажется безвыходным. Но, безусловно, жизнь продолжается, даже во время голода, который нас пока не коснулся. Я каждый день твержу себе: терпение и снова терпение – ни при каких условиях не терять мужества, когда делаешь все возможное, время от времени случаются радостные мгновения.

В семинаре⁵ участвуют несколько студентов, которые с большим рвением и пониманием изучают «Критику способности суждения». Случаются живые и толковые обсуждения. По сравнению с равнодушной массой, которую я наблюдаю на лекциях⁶, это похоже на сказку: несокрушимая немецкая молодежь, пусть ее численность и ничтожно мала.

И напоследок: благодарность за Ваши щедрые подарки. Журналы и брошюры в высшей степени для меня полезные! К сожалению, Ваших опубликованных сочинений там не было. Или мне удастся найти еще что-то спрятанное в Politics, которых пришла целая стопка? Помимо этого, в посылке были: три выпуска Deutsche Blätter, которые порадовали и приятно удивили нас обоих; Neue Rundschau с речью Т. Манна (спасибо, что исполнили мое желание!) […] Но увы, увы: Ваших работ нет. Слава богу, была приложена хотя бы рукопись. Три посылки и посылка с лекарствами, за которые моя жена передает благодарность, хотя в основном ими пользуюсь я.

Пожалуйста, передайте привет Кристеллеру. Я хорошо его помню. Гофман был очень рад услышать о нем. Гофман снова читает лекции, пусть и нечасто, свеж умом, но беспокоит сердечная болезнь. Как и мы, он живет в своей прежней квартире, которая осталась невредимой. Недавно прочитал замечательный доклад о «Братстве общей жизни» (членами которого были Фома Кемпийский, Николай Кузанский и Эразм).

17 марта 1946

Как раз приехал Ласки. Он передаст письмо. Наспех добавлю еще несколько слов, хотя собирался написать новое, менее утомительное.

Вашу работу опубликуют в нашем Wandlung. Честно говоря, я не вижу более никаких препятствий. Небольшое предуведомление должно удовлетворить Ваше желание, в соответствии с которым Вы пишете, будучи еврейкой. Мы счастливы. Посмотрим, как отреагирует немецкий читатель. Мы в любом случае не станем делать из этого ни «политики», ни «тактики». Это должно быть нечто безусловно ясное и естественное.

Моя жена, как и Вы, беспокоится по поводу Палестины, думает об этом без конца. Ваши слова снова усилили беспокойство. Но можно ли сегодня обойтись без забот? Врата ада по-прежнему распахнуты. Можно жить лишь в ожидании следующей смертельной катастрофы. На горизонте пока не видно ничего похожего на Римский мир.

В частном порядке можно озаботиться такими тщеславными проблемами, как публикация рукописи. Я бы с радостью опубликовал свою работу «Об истине», чтобы сохранить ее для неизведанного мира. Но несмотря на расположение издателей, нет финансовой возможности. Вся индустрия до сих пор парализована. Нет бумаги для таких объемных книг, необходимость которых не первостепенна. Моя «Психопатология» уже в наборе. Не раньше сентября будет готова. Вскоре выйдут несколько мелочей. Я отправлю их Вам, как только появится возможность.

Пишу о случайном – и о стольких вещах мечтаю с Вами поговорить – пока не получается.

Сердечный привет от жены

И Вашего Карла Ясперса

1. «Организованная вина».

2. Jaspers K. Vom lebendigen Geist und vom Studieren // Jaspers K., Ernst F. Vom lebendigen Geist und vom Studieren. Zwei Vorträge. Heidelberg, 1946, p. 7–40.

3. Посвящение на стенах университета гласило: «Живущему духу».

4. Фридрих Гундольф (1880–1931) – историк литературы и писатель, с 1920 г. занимал должность профессора истории литературы в Гейдельберге, друг Я.

5. С января 1946 г. Я. вел семинар о «Критике способности суждения» Канта.

6. В то же время он читал два лекционных курса: «Введение в философию» и «О духовной ситуации в Германии».

36. Ханна Арендт Карлу Ясперсу22 апреля 1946

Дорогой, уважаемый Карл Ясперс,

сегодня я пишу очень коротко, чтобы Вы не думали, будто обязаны ответить. Я слегка обеспокоена, поскольку Джо Майер¹ написал мне о Вашем бронхиальном кровотечении, и еще сильнее обеспокоена пассажем из Вашего письма, где Вы упомянули, что «рассчитываете увидеть опубликованной» мою книгу «Об истине». Я совсем не хочу Вас обременять.

Я собиралась написать уже давно, но сперва хотела дождаться приложенного письма², после чего была вынуждена внезапно уехать, хоть и – после всех своих поездок по миру – не выношу путешествий. Теперь о письме: оно от Уильяма Филипса, одного из редакторов Partisan Review и консультирующего редактора одного из крупнейших местных издательских домов, Dial Press. Он пишет по поручению издательства. Ласки писал мне, что Вы снова читали лекции о «Духовной ситуации времени», и я подумала, Вы могли бы предложить что-то из них. Это могла бы быть важная публикация, если исходить из политических соображений, о которых говорил Филипс. Правовая сторона вопроса, вероятно, будет урегулирована так же, как и с любым американским автором: издательство сперва выплачивает аванс в размере от $500 до $1000, а после отчисляет полагающиеся тантьемы. Я пока не представляю, как можно устроить дело в нынешних обстоятельствах: между войной и миром – это подвешенное состояние, кажется, становится вечным.

Мой второй срочный вопрос: собираетесь ли Вы ответить Томасу Манну? Если да, мне кажется, я должна оповестить Вас о том, что Вы, вероятно, успели узнать от Голо Манна, а именно: Томас Манн тяжело болен, судя по всему, опухоль в легких, на днях ему предстоит операция. Я узнала об этом случайно, через друзей семьи.

Меня очень обрадовало Ваше намерение опубликовать «Организованную вину». Ваше признание для меня самое прекрасное, единственно возможное подтверждение непрерывной связи с прошлым. То, что я снова имею право (и возможность) писать Вам – удивительное доказательство того, что можно оставаться хозяином времени и пространства, стоит только захотеть.

За последние несколько месяцев здесь о Вас вышло две статьи, одна написана Джеймсом Коллинзом³ для Thought, другая опубликована в журнале иезуитов. Мое внимание на них обратил Лёвит⁴: я почти не читаю журналов, совсем нет на это времени. В ближайшее время я Вам их отправлю. Напишите, что еще Вам хотелось бы получить. Вышла новая книга Сантаяны⁵ «Идея Христа в Евангелиях», «Проблемы человека» Дьюи⁶, «Физика и опыт» Рассела⁷.

С моими статьями, вероятно, что-то пошло не так. Возможно, я забыла приложить их к письму. Я в ближайшее время передам их с апрельской посылкой через Ласки. Или, может быть, Ласки сам забыл их Вам передать. Вероятнее всего, я поддалась инфантильному страху перед Вами из-за философской статьи в Partisan Review⁸. Но уже успела отправить Вам печатную копию и немецкую рукопись.

Удастся ли Вам теперь отдохнуть? Перед началом летнего семестра? Хотя не могу представить, как в такое время возможен отдых. «Ад по-прежнему распахнут»⁹ – и принимая во внимание все, что я слышу и читаю об Италии и Франции, – это касается не только Германии. Я бы очень хотела отправить Вам французские журналы (или, вероятно, Вы уже их получаете), но пока нет возможности их купить, и я постоянно вынуждена их одалживать.

Всего доброго. Постарайтесь сохранить здоровье и дайте знать, если я могу с этим помочь.

С уважением и любовью,

Ваша

Ханна Арендт

1. Йозеф Майер (1911–2002) родился в Лейпциге, с 1933 г. жил в Соединенных Штатах, на момент написания письма был военнослужащим американской армии и как друг Х. А. начал общение с семьей Я., позже профессор социологии в Ратгерском университете, Нью-Джерси.

2. В архиве не сохранилось.

3. Collins J. D. An Approach to Karl Jaspers // Thought, 1945, no. 20, p. 675–691. Вероятно, Х. А. имеет в виду другую статью, опубликованную Коллинзом в то же время: Collins J. D. Philosophy of Existence and Positive Religion // The Modern Schoolman, January 1946, vol. XXIII, no. 2, p. 82–100.

4. Карл Лёвит (1897–1973) – философ, в 1934 г. через Италию и Японию эмигрировал в США, с 1952 г. профеcсор Гейдельбергского университета, друг Я.

5. Джордж А. Н. Сантаяна (1863–1973) – американский философ, в 1951 г. на немецком языке опубликована его книга «Идея Христа в Евангелиях» (1946).

6. Джон Дьюи (1859–1952) – американский философ и педагог, упомянутая книга опубликована в 1946 г.

7. Бертран Рассел (1872–1970) – английский философ. Книга «Физика и опыт» вышла в Кембридже в 1946 г., на немецком языке опубликована в Цюрихе в 1948 г.

8. Arendt H. What is Exi tenz Philosophy? // Partisan Review, Winter 1946, vol. 13, no. 1, p. 34–56; Арендт Х. Что такое экзистенциальная философия? // Арендт Х. Опыты понимания. М.: Издательство Института Гайдара, 2018, с. 294–332.

9. Несколько измененная фраза Я. из п. 35.

37. Ханна Арендт Гертруде Ясперс22 апреля 1946

Дорогая Гертруда Ясперс,

Большое спасибо за Ваше письмо¹. Вчера я получила обстоятельное письмо от Джо Майера, в котором он рассказал о своей поездке. Это очень добросердечный юноша, с которым я дружу прежде всего из-за нашего общего интереса к еврейскому вопросу, в отношении к которому он доказал, что готов постоять за любое из своих убеждений. Это дорогого стоит в нынешние времена для человека его поколения. Ласки много пишет о лекциях «профессора», как он очень трогательно его называет. Мне это всегда кажется очень милым.

Джо писал о Марианне Вебер². Я отправлю ему³ посылку на следующей неделе. Отправитель: Ханна Блюхер, чтобы вы могли отличить ее от других. Я смутно припоминаю Карла Левенштейна⁴, однако не представляю, где найти его теперь. Лучшим решением мне кажется следующее: Politics рассылает посылки работникам умственного труда во всех европейских странах. Но не может отправить ничего в Германию, если только не воспользуется обходными путями – вроде меня. Последние посылки, отправленные Вам, были, так сказать, гонораром за статью Вашего мужа⁵ (или как Вам было бы угодно их называть). Кое-что я отправлю на имя Дольфа Штернбергера (отправитель: Генрих Блюхер, и этим наши возможности не исчерпываются, ведь есть еще моя мать). Но ни Штернбергеру, ни Мариане Вебер не придется связываться с Politics напрямую, если только они не захотят этого сами. Дуайт Макдональд и его окружение полностью солидарны с европейскими антифашистами и чувствуют, если позволите, ответственность за их судьбу. Они ни в коем случае не рассчитывают на «благодарность». Напротив, они сами благодарны за любую возможность, которую им предоставят. К тому же они получают от своих читателей множество пожертвований, предназначенных немцам, не состоявшим в нацистской партии, которые они, однако, не могут использовать по назначению из-за множества трудностей. Я не разделяю их политических взглядов, но с точки зрения морали они, как здесь принято говорить, all right.

Теперь к нашей бухгалтерии: я была слегка обеспокоена, так как здесь ходили слухи, что отправлять посылки стало труднее, а некоторые солдаты просили больше ничего не отправлять. Позже выяснилось, что – слава богу – это преувеличенная болтовня. В марте я отправила одну посылку Джо Майеру (он уже ее получил) и одну – Ласки, которая сейчас, вероятно, уже у него. В апреле (в начале месяца) отправила две посылки Ласки, с перерывом в неделю из соображений безопасности, и позавчера одну Джо Майеру. Впредь я буду отправлять три посылки в месяц, так как положение с продуктами ухудшилось. Пожалуйста, пожалуйста, напишите, если этого будет недостаточно. И напишите также, нужны ли лекарства, и если да, то какие. Для уверенности на будущее: все посылки для Вас отправлены от Х. А. Я точно буду отправлять одну посылку в месяц Марианне Вебер и одну Штернбергеру. (Для Штернбергера этого, конечно, слишком мало, если он ничего не получает от зятя). Напишите мне, что прежде всего хотела бы получить Марианна Вебер.

От всего сердца

Ваша

Ханна Арендт

Простите мне это «деловое» письмо. Его уже пора отправить, а я слишком устала, чтобы написать о чем-то серьезном.

1. Не удалось установить, о каком письме идет речь.

2. Марианна Вебер (1870–1954) – супруга Макса Вебера, была близкой подругой К. и Гертруды Я.

3. Х. А. в тяжелое послевоенное время отправляла посылки с продуктами семье Я. и по возможности их друзьям, например Марианне Вебер, зачастую отправляя их на адрес Джо Майера, а через него – Мелвину Ласки, см. конец письма.

4. Карл Левенштейн (1891–1973) – американский политолог немецкого происхождения, с 1934 г. работает в США, с 1936 г. – профессор политологии в Амхерсте, Массачусетс.

5. Jaspers K. Culture in Ruins. 3 Documents from Germany // Politics, February 1946, p. 51–56. (Перевод «Вступительного слова» Я. к номеру Wandlung, см. п. 34, прим. 4)

38. Карл Ясперс Ханне Арендт8 мая 1946

Дорогая Ханна Арендт!

Ваша забота беспримерна и очень действенна. Благодарю Вас. Моя жена позже напишет подробнее. Я страшно расстроен из-за того бремени, которое Вас гнетет, но Ваша помощь не только поддерживает наши физические силы, но и согревает сердца. Почти невероятно, что и «гонорар» смог немного помочь. Если и следующие гонорары окажутся в Ваших руках, я буду счастлив. К сожалению, не могу сейчас же осуществить желание Вашего друга-издателя¹. Но тем не менее это желание или – в еще большей степени – просьба очень порадовала и воодушевила меня. Я бы с великой радостью отправил упомянутую рукопись. Но о Германии я напишу лишь зимой. Моя статья о вопросе виновности², которой предшествовала первая лекция зимнего семестра, вряд ли ему подойдет (приблизительно от 25 до 30 000 слов). После публикации я постараюсь отправить Вам экземпляр.

Вы беспокоитесь о моем здоровье? Я тронут такой возможностью. Но беспокойство не оправданно. Кровотечения случались на протяжении последних тридцати лет более сотни раз, самые сильные в 1918 году, когда кровь клокотала в горле и несколько недель я был вынужден провести в постели. Когда открываются менее интенсивные кровотечения, невозможно определить, насколько сильными они окажутся, остается лишь быть осторожнее. Поэтому я и не смог поговорить с Д. Майером.

Как раз вышла Ваша прекрасная статья³. Штернбергер написал Вам. Надеюсь, Вы получите экземпляр. На некоторых читателей она произвела весьма сильное впечатление. Я слышал необычные отклики. Один из старших административных сотрудников нашего университета сказал: «самое выдающееся и превосходное эссе о вопросе вины из всех, что ему доводилось читать». Мой замечательный ассистент, др. Россман⁴, был глубоко тронут. Ваша работа задала тон всему номеру. Я рад, что здесь еще остались те, кто способен прислушаться к подобным идеям. Штернбергер писал по поводу гонорара. Сумма останется здесь на счету, пока Вы не сможете самостоятельно ей распорядиться. Сумма совсем небольшая. Денег в Германии не так много.

Я уже передумал отвечать Томасу Манну. Меня убедили Ваши слова. Это неуместно. Манн слишком значительный писатель, чтобы необоснованно его оскорблять. Его собственные страдания, как эмигранта, заслуживают уважения, к тому же он не сделал нам ничего дурного. Тем временем мы уже слышали, что операция прошла успешно и он уже отправился домой.

С нетерпением жду Вашей статьи о философии в Partisan Review⁵.

Никаких просьб у меня нет. Но как чудесно иметь возможность о чем-то попросить! Я напишу, если что-то потребуется.

«Менору»⁶ с большим интересом уже читает жена. У меня пока не было времени.

С сердечным приветом и благодарностью

Ваш Карл Ясперс

Простите мою усталость – вечер! Но учитывая все обстоятельства, я совершенно здоров.

Я еще подумаю над письмом от Уильяма Филипса. А пока, пожалуйста, передайте ему мою благодарность. Я надеюсь, его интерес к моему сочинению сохранится до следующей зимы.

Надеюсь, Вы получите экземпляр «О живущем духе университета». В честь восстановления утраченного в 1933 году посвящения Гундольфа в лекционном зале (который, к сожалению, до сих пор занят американцами).

1. Уильям Филлипс, см. п. 36.

2. Ясперс К. Вопрос о виновности. М.: Издательская группа «Прогресс», 1999.

3. См. п. 34, прим. 12.

4. Курт Россман (1909–1980) – историк философии, после войны до отъезда Я. в Базель был его ассистентом, с 1957 г. профессор Гейдельбергского университета, преемник Я. в Базеле.

5. См. п. 36, прим. 8.

6. Arendt H. Zionism Reconsidered // Menorah Journal, Jg. 33, August 1945, p. 162–196; Arendt H. Der Zionismus aus heutiger Sicht // Die verborgene Tradition, Frankfurt, 1976, p. 127–168; Арендт Х. Пересмотренный сионизм // Арендт Х. Скрытая традиция. М.: Текст, 2008, с. 165–221.

39. Ханна Арендт Гертруде Ясперс30 мая 1946

Дорогая Гертруда Ясперс,

Наши письма¹ пересеклись. Я не писала так давно, поскольку пыталась найти хотя бы ничтожную возможность приехать в Германию, из-за этого была слишком неспокойна и нетерпелива, чтобы писать. Тем временем моя возможность снова поджала хвост, она лишь мелькает то тут, то там, но я твердо намерена не беспокоиться об этом впредь.

Я ничего не знала о смерти Польнова². Только о смерти его отца. Он родом из Кенигсберга, поэтому я хорошо его знала. И успела обстоятельно с ним побеседовать, когда он вернулся от Вас. Он полагался на свой французский паспорт и оставался где-то во французской провинции. Да, так все и было. Одно неверное движение, один недочет и человек потерян. А возможно, он просто устал, не хотел продолжать, не хотел снова оказаться на чужбине, слышать чужой язык, жить в неизбежной бедности, которая так часто – особенно на первых порах, – так отвратительно угрожает нищетой. Усталость, зачастую в сопровождении отвращения, попытка сохранить хоть малую толику жизни – величайшая из грозивших нам опасностей. Из-за нее в Париже погиб наш друг, Вальтер Беньямин³, покончивший с собой в октябре 1940 года на испанской границе с американской визой в кармане. Эта атмосфера, «спасайся, кто может», была чудовищна, а самоубийство казалось единственным благородным жестом – если кому-то вовсе было какое-то дело до благородной смерти. В наше время нужно ненавидеть смерть, чтобы не поддаться соблазну самоубийства.

То, что Вы пишете о «нашей» проблеме⁴, меня очень тронуло. Конечно, мы не привыкли подчиняться – хвала и слава Богу. Здесь все новости о евреях – новости для первой полосы, в первую очередь, конечно, в Нью-Йорке, но это никак не улучшает положение дел. Я была очень рада, что Вы возразили мужу против «Я и есть Германия»⁵. (Надеюсь, он не станет упрекать меня в этом. Я не вспоминаю ни о чем, связанном с Германией, кроме него. Ни о чем живом, и искушение считать его Германией для меня очень велико.) Он, на мой взгляд, не может быть Германией, потому что куда важнее быть человеком. Германия – не один человек, это либо немецкий народ, каким бы он ни был, либо историко-географическое определение. А мы пока не можем предать его истории – у тех, кто придет нам на смену, для этого будет достаточно времени и возможностей. Но как все же возможно быть евреем там, в том мире, где о «нашей» проблеме, то есть о наших умерших, никто даже не заговаривает. Мне только хотелось бы, чтобы подобное было возможно.

Я счастлива, что передача посылок удалась. К сожалению, у меня до сих пор нет нового адреса Джо Майера, он мне очень нужен. В этом месяце все три посылки для Вас я отправила Ласки. Мне не очень по душе отправлять так много на один адрес. Может быть, неподалеку от Вас живет какой-нибудь знакомый солдат, так было бы надежнее. Мы очень обеспокоены непрерывным ухудшением ситуации с продовольствием. Может быть, Вы могли бы написать, подходит ли то, что я отправляю, или теперь Вам необходимо что-то другое? На следующей неделе я снова отправлю посылки для Марианны Вебер и Штернбергера. Майер по-прежнему отважно пересылает мне все письма, что получает из Гейдельберга. Возможно, Вы могли бы попросить Марианну Вебер составить список того, что она хотела бы получить от меня. Одновременно с этим письмом я напишу Ласки и Майеру, что мне нужны запросы от всех троих получателей. Наше почтовое отделение очень все усложняет.

Каждый раз, получая Wandlung, я невероятно счастлива. Второй номер мне прислал Гуриан⁶. Теперь я с нетерпением жду книгу о виновности, хотя еще сильнее жду книгу об истине. Вы слышали о «Смерти Вергилия» Броха⁷? Это выдающаяся литература, на мой взгляд, величайшее произведение, написанное на немецком языке, со времен Кафки. Броху удалось объединить спекуляцию и поэтику таким образом, что спекуляция и сама становится сюжетом, захватывающим сюжетом, каким и является сама по себе. Мне книга пришлась очень по душе, ведь помимо прочего, она на глубочайшем уровне близка философии «профессора» и к тому же вернула мне веру в живую возможность развития и очарование немецкого языка. Брох – еврей, как и Кафка, как и Пруст. Нас уже не исключить из великого, плодотворного развития современной западной культуры. Ни убийствами, ни дешевой журналистикой, которые мы теперь, как и прежде, производим в избытке. Брох сказал мне, что «Вергилий» будет опубликован в Швейцарии, а это значит, что Вы вскоре сможете найти его и в Германии – это важно и для Wandlung. Если не удастся, я пришлю Вам экземпляр.

Стоит ли писать, как я беспокоюсь о здоровье Вашего мужа? Я была бы очень благодарна, если бы Вы держали меня в курсе. Я надеюсь, жизнь стала немного спокойнее. Затишье, вероятно, может быть крайне мучительно, хотя настоящее затишье и невозможно, ведь всегда остаются незавершенные дела, даже когда вовсе этого не ожидаешь. Это письмо, конечно, адресовано вам обоим, оно отправлено на Ваше имя, чтобы избежать ненужных дополнительных забот (боже, как бы мне хотелось приехать, знаменитая пара крылышек⁸ у нас уже есть, недостает только документов).

Не пишите, если у Вас нет на это времени. Или всего пару слов.

От всего сердца

Ваша

Ханна Арендт

1. Речь идет о письме 37 и письме от 17 апреля 1946 г., написанном Гертрудой Я. Х. А. – в котором содержится приписка от Я.:

«Дорогая и уважаемая!

Передаю лишь привет и благодарность. Надеюсь, Вы уже успели получить письмо, отправленное через Ласки. Скоро напишу еще. Американский друг [Ласки] хочет прихватить это письмо, ждет, поэтому тороплюсь!

Ваш Карл Ясперс».

2. Об этом в упомянутом выше письме писала Гертруда Я.

3. Вальтер Беньямин (1892–1940) – во время парижской ссылки дружил с Х. А., которая хотела помочь ему с эмиграцией (см. письмо от Вальтера Беньямина Герхарду Шолему от 8 апреля 1939 г.: Benjamin W. Briefe. Hrg. v. Scholem G., Adorno T. 2 Bd. Frankfurt a.M.: 1966, p. 810).

4. Намек на следующий пассаж из письма Гертруды Ясперс от 17 апреля 1946: «„Наша“ проблема здесь никогда не обсуждается, кажется, ее здесь считают непристойной. Я могу поговорить об этом только с американскими друзьями, в особенности с эмигрантами. Безграничную нужду во всей Германии, разумеется, можно считать оправданием, но для меня недостаток человеческого тепла лишь увеличивает разрыв».

5. Намек на следующий пассаж из того же письма: «Муж после 1933-го часто говорил мне: „Труде, я и есть Германия“, – мне это показалось слишком простым».

6. Вальдемар Гуриан (1902–1954) – немецкий публицист, в 1937 г. эмигрировал в Соединенные Штаты, где работал профессором политологии в университете Нотр-Дам, Индиана, издатель Review of Politics.

7. Герман Брох (1886–1951) с 1938 г. жил в США, где подружился с Х. А. Об упомянутой работе: Брох Г. Смерть Вергилия. М.: Радуга, 1990.

8. Цитата из народной песени: «Wenn ich ein Vögeln wär und auch zwei Flügeln hätt, flög ich zu dir…».