Текст книги "900 дней боев за Ленинград. Воспоминания немецкого полковника"

Глава 8
ОБОРОНИТЕЛЬНОЕ СРАЖЕНИЕ ПОД НОВГОРОДОМ И ЛЕНИНГРАДОМ. БОИ ПРИ ОТСТУПЛЕНИИ ИЗ ВОЛХОВСКОГО РАЙОНА
Январь 1944 года

1944 год начался для Северного фронта с довольно больших забот. В первую неделю января вновь необходимо было передать волховские дивизии другим группам армий: 1-ю и 96-ю пехотные дивизии, которые вели бои в данном районе с лета 1941 года, а также 254-ю дивизию, участвовавшую здесь в боях с осени 1941 года, правда с небольшими перерывами.

Угрожающая ситуация на юге, где советские войска прорвали фронт между группами армий «Юг» и «Центр», ожесточенные бои в районе дислокации 16-й армии южнее озера Ильмень, натиск войск союзников в Италии, партизанская война на Балканах – все эти факты говорили о том, что 18-я армия уже не могла рассчитывать на подвод достаточных резервов из других районов.

Очевидным было лишь то, что русские начнут наступление в обычное время, а именно в середине января, и при этом все были также уверены в том, что фронт армии, ослабленный за счет снятия с него нескольких дивизий, не сможет выдержать данное наступление. Войска были уверены также и в том, что Гитлер не даст разрешения на своевременное организованное отступление. Довольно много «уверенностей», но, к сожалению, негативных.

В этой ситуации необходимо было, таким образом, настроиться на то, чтобы пробиваться с боями назад по тем правилам, которые навязывал противник, и при этом попытаться как-нибудь самим регулировать темп отступления.

В общем и целом – неблагодарная задача для командования, не имевшего ни резервов, ни тыловых позиций, кроме прифронтовой «шоссейной позиции» и тыловых позиций южнее Ленинградского фронта. «С самого начала похода на восток трагедия группы армий «Север» (а тем самым и 18-й армии) заключалась в том, что она получила боевое задание важного политического значения, которое она должна была выполнить, не имея достаточных для этого сил» – эти слова были написаны в военном дневнике группы армий. Но не была ли это в целом трагедия и всех вооруженных сил Великогерманского рейха?

После того как в первую неделю января 1, 96 и 254-я дивизии покинули район Волхова, фронт 18-й армии располагался следующим образом.

Начиная от озера Ильмень под Новгородом располагался XXXVIII корпус в составе 1-й полевой дивизии люфтваффе, 28-й воздушно-десантной дивизии и 2-й латышской бригады СС. На среднем Волхове вплоть до Тигоды и далее через Погостьевский котел примыкал укороченным фронтом XXVIII корпус в составе 13-й полевой дивизии люфтваффе, 21-й пехотной дивизии и дивизии СС «Полицай» на Волхове, 12-й полевой дивизии люфтваффе и 121-й пехотной дивизии, которой был придан испанский легион силами в один полк, в Погостьевском котле.

Фронт на Мге от Малуксы до района западнее Синявина оборонял XXVI корпус в составе 212, 227 и 61-й пехотных дивизий. Последняя с 11 января была передислоцирована поэшелонно в Красногвардейск, где стала резервом армии.

На последнем участке фронта стоял LIV корпус с 225, 24 и 11-й пехотными дивизиями на Неве и по обеим сторонам Ижоры до Пушкина.

Ленинградский фронт от Пушкина до Урицка и Петергофа удерживал L корпус с 215, 170 и 126-й пехотными дивизиями.

У Ораниенбаумского плацдарма располагался III корпус СС с 9-й и 10-й полевыми дивизиями люфтваффе и частями СС «Нордланд» и «Недерланд».

21 дивизия, часть из которых можно было лишь условно назвать боеспособными, должны были теперь оборонять позиции, которые до осени удерживались 31 дивизией невероятным напряжением сил. Таким образом, был перейден рубеж возможного, но перед иллюзиями и упрямством Гитлера и вытекающими из этого его требованиями военачальники в высших командных инстанциях оказались бессильными.

В последний раз стояли здесь соединения в более или менее укомплектованном составе, необходимом для ведения боевых действий. При этом отдельные полки были приданы другим соединениям, а старые «крымские» дивизии, имевшие по три батальона в своих полках, должны были передать их полевым дивизиям люфтваффе, вместо того чтобы распределить их по дивизиям сухопутных войск.

Советское руководство разработало новые планы для решающего сражения перед воротами Ленинграда, которые в значительной степени отличались от предыдущих: основные удары предполагалось нанести на обоих внешних флангах Волховско-Ленинградского района. Если это наступление закончится успешно, вся оборона 18-й армии рухнет, и при самом благоприятном исходе операции вся техника и личный состав немецких войск могли быть окружены и уничтожены.

Одно наступление с целью охвата начиналось под Новгородом и проходило одновременно с уже давно длившимися наступлениями на 16-ю армию. Другое осуществлялось с восточного участка Ораниенбаумского плацдарма и с западного участка самого Ленинградского фронта под Пушкином. Русские воспользовались теперь упущенным прежде временем и возможностью и стремились присоединить данный плацдарм.

На других участках Волховского фронта и вокруг Погостьевского котла советские части должны были сначала сковать немецкие части и оставаться в непосредственной близости от противника, операция на второстепенном направлении осуществлялась под Мгой.

Несмотря на то что советское командование в тот же период проводило наступление почти по всему фронту от Черного моря до Финского залива, ему удалось собрать очень мощные силы против 18-й армии. На направлениях главного удара русские дивизии имели нередко ширину фронта менее чем 1 километр, в то время как немецкие дивизии вынуждены были вести оборону на участках шириной от 25 до 30 километров. Данное преимущество в сочетании с использованием крупных частей артиллерии и реактивных минометов, а также превосходящих сил авиации не оставляло немецким войскам какой-либо перспективы для удерживания своего фронта.

Для группы армий «Север» и 18-й армии отнюдь не было секретом, что советские войска проводили подготовительные операции перед началом наступления, но, не имея соответствующих резервов, почти без танковых частей и истребительной авиации, а также при скудном запасе боеприпасов, они вынуждены были просто ждать приближения катастрофы, так как все предложения о своевременном отводе линии фронта были Гитлером отклонены.

15 января 1944 года стал роковым днем для немецкого фронта между Волховом и Ленинградом.

Сокординированные атаки советских войск под Новгородом и из восточной части Ораниенбаумского плацдарма 14 января положили начало сражению, обозначенному в боевом календаре 18-й армии как «Оборонительное сражение под Новгородом и Ленинградом и бои при отходе к Пскову и Нарве». На обоих участках первый удар был нанесен по полевым частям люфтваффе, мало обученным ведению наземного боя.

Под Новгородом располагалась 1-я полевая дивизия люфтваффе, а также южный фланг 28-й воздушно-десантной дивизии, которым вскоре пришлось вести тяжелые оборонительные бои. Здесь в бой был брошен в качестве подкрепления 102-й гренадерский полк (полковник Апельт) 24-й дивизии, прибывший с Ленинградского фронта, что способствовало укреплению фронта, хотя и временно. Были также использованы кавалерийская бригада «Граф Сальм», части запасных полевых батальонов и по одному эстонскому и латышскому батальону, а также «батальон отпускников». Значительную роль в обороне сыграли 1-я полевая дивизия люфтваффе и батареи 88-миллиметровых зенитных орудий.

17 и 18 января русские предприняли серию танковых атак. 19 января русские своим северным наступательным клином достигли железной дороги Новгород – Луга, в то время как их южный клин приближался к дороге на Лугу. Таким образом, в 8 километрах от Новгорода кольцо окружения вокруг него вот-вот должно было сомкнуться. Севернее Новгорода фронт на участке приблизительно 20 километров шириной был разорван. Южный фланг силезских парашютно-десантных частей вел бои в глубоком снегу болотистой лесной местности восточнее Замошья.

Во избежание уничтожения боевой группы в Новгородском котле ей был отдан приказ о прорыве на запад в ночь с 19 на 20 января. В ходе тяжелых ближних боев, нередко имея в руках лишь ручные гранаты и штыки, группе удалось совершить прорыв, несмотря на тревожные моменты, когда приходилось подбирать раненых. Лишь те, которые были уже не транспортабельны, были собраны в одном месте и, опекаемые штабным врачом д-ром Тейсеном и санитарным обер-фельдфебелем Маурером, добровольно оставшимися с ними, были взяты в плен. Уверенность командования, безрассудная смелость и дисциплина помогли справиться с тяжелым положением, хотя и не без жертв.

Развалины Новгорода, бывшего когда-то крупным торговым центром, остались позади. Захват города в 1941 году был произведен в начале боев за Волховский район, его потеря символично произошла в начале конца 900-дневной борьбы за Ленинград.

То, что 20 января достигло территории, свободной от войск противника, оказалось разношерстной толпой измученных боями солдат, которым в первую очередь необходима была перегруппировка. Удивительно, что русские, испытавшие на себе в ходе боев мощные удары немецких частей, не стали сразу же преследовать отступавших. По обеим сторонам Вашкова полковнику Апельту (102-й гренадерский полк) удалось даже соорудить новую линию обороны до того, как противник вновь продолжил наступление. В ходе дальнейших боев остатки 1-й полевой дивизии люфтваффе были введены в состав 28-й воздушно-десантной дивизии, в подчинение которой был временно передан также 102-й гренадерский полк.

Одновременно с наступательными боями под Новгородом советские части 14 января перешли в наступление со стороны восточного района Ораниенбаумского плацдарма, нанеся удар по 9-й и 10-й полевым дивизиям люфтваффе, в результате чего передний край немецкой обороны в некоторых местах был прорван.

Утром 15 января в 7.20 ураганный огонь тысяч русских орудий, минометов всех калибров по всем немецким позициям и тыловым участкам оповестил о начале решающей битвы за Ленинград.

Через час началось массированное наступление советских стрелковых и танковых дивизий. Самолеты-штурмовики и бомбардировщики появлялись из дыма и чада огневого вала, сбрасывали свой смертоносный груз и одновременно обстреливали местность из бортового оружия. Батареи тяжелой артиллерии и корабельные орудия обстреливали тыловые районы.

Вдоль Финского залива располагались: 126, 170, 215 и 24-я пехотные дивизии. Первый основной удар был совершен по обеим средним дивизиям, в то время как 126-й и 24-й дивизиям удалось отразить атаки русских, стремившихся сковать немецкие части. К полдню положение 170-й дивизии стало критическим: противник, совершив прорыв, продвинулся своими основными силами в глубь обороны на несколько километров. В бою за передний край обороны в 391-м гренадерском полку (полковник Арндт) погибли оба батальонных командира, капитаны Мёллер и Майер, 399-й гренадерский полк еще держался, когда русские прорвались к высоте, на которой располагался командный пункт полка. В этот и последующие тяжелые дни мужественный командир 399-го полка полковник Грисбах был душой всех своих подразделений, находившихся в обороне. Он объединил под своим командованием несколько других соединений, и в ходе боев ему удалось отвести солдат к Нарве.

126-я дивизия под командованием полковника Фишера, уже отдавшая свой стрелковый батальон частям у Ораниенбаумского котла, была вынуждена также отдать в распоряжение 170-й дивизии свои последние резервы, а именно второй батальон 422-го гренадерского полка (капитан Гогребе) и сформированный из трех отдельных рот батальон, которым командовал капитан Грюн. Стрелковые подразделения и другие части 215-й дивизии были также брошены в ад сражения 170-й дивизии. 32-й гренадерский полк 24-й дивизии занял правый фланг 390-го полка с тем, чтобы вывести из-под удара имевшиеся там подразделения. Саперные части 11-й и 215-й дивизий, 938-й охранный батальон, стрелковые роты прикрытия позиций артиллерии и временные боевые формирования уже в первый день были брошены в бой, чтобы остановить прорыв русских. Вновь началось смешивание частей, что разрушило штатный состав соединений, восстановившийся по достижении Нарвы, а также осложнило командование частями и их снабжение. Несмотря на то что разрозненные части оказались в подчинении чужих командиров, они проявляли невероятную храбрость и сохраняли верность долгу. Солдаты всех званий стойко сражались и погибали, выполняя свой долг.

На рассвете 16 января сражение вновь началось ураганным огнем из стволов всех калибров. Основной удар, как и до этого, был совершен по 170-й дивизии и северному флангу 215-й дивизии, а также 380-му гренадерскому полку. Наблюдательные пункты артиллерии сообщили о резервных частях противника, подтягивавшихся колоннами в 4–5 тысяч человек с 80 – 100 танками, но находившимися еще вне пределов досягаемости немецкой артиллерии. Советские части продвинулись до восточной окраины Красного Села. 61-я дивизия вынуждена была повернуть свой 151-й гренадерский полк фронтом на восток в распоряжение 170-й дивизии. Фронтом на запад и северо-запад основные части дивизии сражались рядом с 10-й полевой дивизией люфтваффе. Сразу же в первые дни боев погибли командир 162-го полка полковник Бёзенберг и командиры двух других полков (151-го и 176-го).

Жестокие бои велись за каждую деревню, каждую высоту, подкатывавшие танки русских уничтожались в ближнем бою или огнем артиллерии, подразделениями истребителей танков и огнем батарей 88-миллиметровых зенитных орудий. Командование постоянно просило поддержки, чтобы сохранить фронт, подвергшийся мощным ударам; на Волхове, у Погостьевского котла и на излучине Мги все еще стояли дивизии, в то время как прорывы русских западнее Новгорода и южнее Ленинграда угрожали их тыловым коммуникациям.

11-я дивизия была в спешном порядке снята с ее зимних позиций и брошена в бой за Пушкин и Красное Село. Отдельные батальоны и роты, обозные подразделения и временные боевые формирования вели бои то здесь, то там, переходя в подчинение других дивизий.

В ходе этих боев северный фланг 126-й пехотной дивизии и 9-я полевая дивизия люфтваффе все еще стояли у Финского залива между Урицком и Ораниенбаумским плацдармом, при этом линия их обороны находилась под серьезной угрозой со стороны русских. 215-я дивизия все еще удерживала Пушкин. Лишь в ночь с 18 на 19 января поступил приказ об отходе с позиций, что создавало значительные трудности на постоянно суживавшемся участке отступления. Ценную боевую технику, включая тяжелую осадную артиллерию, необходимо было взорвать и оставить на позициях.

В тот же день, когда немецкие части оставили развалины Новгорода, наблюдательные посты артиллерии также покинули последние высоты, с которых были видны башни, фабричные трубы и портовые краны и с которых можно было корректировать огонь по Ленинграду. Советский Ленинградский фронт установил наземную связь с Ораниенбаумским плацдармом на глубину 20 километров. Не оставалось сомнения в том, что заканчивались последние дни 900-дневной борьбы за Ленинград.

Внутренние фланги L корпуса и III корпуса СС вынуждены были отойти на юг, 170-я и 126-я дивизии оставили Красное Село. 11-я дивизия вела бои восточнее Красногвардейска, 61-я дивизия – западнее Кипеня, примыкая к 10-й полевой дивизии люфтваффе. В ночь с 19 на 20 января 126-й дивизии, оказавшейся в окружении, удалось вместе с частями 9-й полевой дивизии люфтваффе и разрозненными частями других соединений совершить прорыв на юг под командованием полковника Фишера.

В эти дни погода была неустойчивой: холод, снегопад и оттепель сменяли друг друга, солдаты мучались от пропитанной сыростью обуви и зимней одежды, от недосыпания, от отсутствия горячей пищи и соответствующих укрытий. На дорогах скапливались обозы, техника и машины с ранеными вперемежку с колоннами беженцев, покинувших свои жилища, среди них были многие, кто уже не хотел оставаться при большевистском режиме. В воздухе постоянно кружили советские истребители-бомбардировщики, сбрасывавшие свой смертоносный груз на машины и людей; перед глазами солдат открывались картины, которые еще не довелось наблюдать им на Северном фронте за все время боев между Волховом и Ленинградом. В тылу собственного фронта наблюдались случаи бегства и паники, всевозможные слухи распространялись с быстротой молнии, но там, где обозами и колоннами руководили опытные и энергичные командиры, спокойствие сохранялось.

После того как русские начали наступление на южном фланге Погостьевского котла в районе дислокации 121-й дивизии, части 18-й армии, располагавшиеся между Волховом и Невой, отступили 20–22 января согласно приказу на «шоссейную позицию» севернее дороги Чудово – Любань – Саблино без каких-либо препятствий со стороны противника. Оставаться в Погостьевском котле и у излучины Мги уже не имело смысла, кроме того, командование хотело высвободить некоторые части.

22 января к вечеру ситуация в районе 18-й армии складывалась следующим образом.

На южном фланге вела бои боевая группа Шпета XXXVIII корпуса в 18 километрах западнее Новгорода, на бездорожной болотистой местности в 20 километрах северо-западнее Новгорода ситуация была неясна. Боевая группа Шульдта (28-я воздушно-десантная дивизия) отвела свой южный фланг западнее болот под Замошьем, то есть приблизительно по линии фронта русского Волховского котла 1942 года.

Дивизия СС «Полицай», освободившаяся за счет сокращения линии фронта, шла маршем из района Чудово – Бабино по заснеженным лесным дорогам в юго-западном направлении на Оредеж для соединения с XXXVIII корпусом.

Из XXVIII корпуса на Волхове стояли еще 13-я полевая дивизия люфтваффе и 21-я пехотная дивизия восточнее Чудова, левый фланг 21-й дивизии, 12-я полевая дивизия люфтваффе и 121-я дивизия, 212-я и 24-я пехотные дивизии (без 102-го гренадерского полка) занимали «шоссейную позицию» приблизительно в 5-10 километрах от дороги Чудово – Саблино. Весь район Виняголова, Карбуселя, Синявина, Мги и Отрадного, за который велись ожесточенные бои, был оставлен.

225-я и 227-я дивизии были сняты с фронта и в спешном порядке передислоцированы на запад в район Красногвардейца и западнее от него, где обстановка с каждым часом становилась все опаснее, так как русские на некоторых участках уже приближались к шоссе и железной дороге Красногвардейск – Волосово.

Из LIV корпуса на южном Ленинградском фронте на восточной окраине Саблина, южнее Красного Бора и севернее Пушкина стояли 24-я дивизия и правый фланг 215-й дивизии, занимая свои старые позиции.

11-я дивизия отошла в район севернее Красногвардейска, где сражалась боевая «группа Грисбаха» 170-й дивизии. Там фронт заканчивался, на некоторых участках вели оборонительные бои отдельные боевые группы 126-й и 61-й дивизий, сдерживая сильный натиск русских, цепляясь за каждый населенный пункт, оседая в лесах и на занятых высотах. Основная часть 170-й дивизии отступала с боями западнее Волосова в направлении Ямбурга и Нарвы. 9-я и 10-я полевые дивизии люфтваффе уже утратили свое значение как боевые подразделения, чему виной были не сами солдаты, храбро сражавшиеся на поле боя, а бессмысленная организация и недостаточное обучение данных формирований.

23 января русские вышли к шоссе и железной дороге Красногвардейск – Волосово, тем самым Ленинградский фронт отступавших немецких частей был здесь разорван и русские завладели территорией с самой лучшей дорожной сетью.

Как и прежде, одним очагом сражений был район западнее Новгорода, где противник продолжал наступать южнее города и на северном фланге 16-й армии достиг западного берега озера Ильмень. В результате этих операций образовалась угрожающая брешь между обеими армиями, вызывавшая большое беспокойство в группе армий. Другим очагом боев был район около дороги Красногвардейск – Волосово – Ямбург. В обоих очагах сражались дивизии уже не в полном составе, а лишь в виде отдельных боевых групп из различных соединений, что в значительной степени осложняло единое командование.

Особенно ожесточенными были бои за железнодорожный узел Красногвардейск, по которому к тому же вела огонь корабельная артиллерия из Кронштадта. В ночь с 25 на 26 января русские завладели данным пунктом, с которым длительное время для многих отпускников было связано начало и окончание их отпуска на родине.

В ночь с 23 на 24 января был, наконец, приказ об отступлении 24-й и 215-й дивизий с их позиций под Саблином.

24-й дивизии со всеми подчиненными ей штабами и частями удалось лишь с боем оторваться от противника. Нередко, для того чтобы сохранить сплоченность подразделений, приходилось контрударами отражать прорыв русских, и здесь следует отметить осмотрительность и искусство командования командира 32-го полка полковника Опельта, отличившегося в этих боях. После кратковременного пребывания на шоссейной позиции дивизия, несмотря на угрожающую ситуацию на левом фланге, достигла к вечеру 25 января линии Стекольный – вокзал Новолисино. Особенно тяжелые потери понесли стрелковый батальон и батальон 454-го полка. 27 января генерал Версок занял со своими частями круговую оборону, справа от него еще была связь с 212-й дивизией, но слева с 215-й дивизией связь была прервана.

Когда 24 января 215-я пехотная дивизия вынуждена была покинуть свои позиции под Пушкином, Дудергофская возвышенность, Красное Село и Красногвардейск были уже в руках русских, за ними полыхали пожарища отвоеванных деревень, Пушкин горел со всех сторон. Левый фланг оказался подвешенным в воздухе, а путь через Ижорскую позицию необходимо было сначала отвоевать с боями. 26 января была достигнута Вырица, где из-за колонн образовался большой затор. Русские продолжали преследование, одной ударной группе лишь с большим трудом удалось покинуть командный пункт XXVI армейского корпуса. Оценка обстановки, принятие решения и отдача приказа командующего корпусом, который, будучи еще командиром 1-й дивизии, получил дубовые листья к Рыцарскому кресту, несомненно были продиктованы сложившейся ситуацией, когда он отдал распоряжение об уходе из Вырицы на следующую ночь, предварительно приказав уничтожить большое количество машин и техники.

Так, 27 января начался изнурительный отход пеших подразделений на юг по железнодорожной насыпи, в то время как колонны машин двигались через Сиверскую. Утром 28 января многие усталые солдаты смогли уехать в неотапливаемых вагонах трех товарных составов. В переполненных вагонах швабские солдаты пели хриплым голосом песню о своей родине: «На швабской железной дороге…»

26 января положение еще более ухудшилось. Из-за распада соединений и нарушения связи стало невозможным единое командование войсками. Натиск противника, прежде всего на обоих флангах армии, неблагоприятные условия местности, на которой практически отсутствовало дорожное сообщение, привели к тому, что войска стали разделяться на отдельные боевые группы, имевшие различный состав и боеспособность. Очень большими были потери среди командиров и офицеров, личный пример которых до некоторой степени способствовал сплоченности солдат. Были дивизии, в которых погибли все командиры гренадерских полков и большинство командиров батальонов. Были также пехотные дивизии, насчитывавшие всего лишь 500 человек. Из обозов и колонн бойцов брать уже было нельзя. К вечеру 26 января обстановка складывалась следующим образом.

По обеим сторонам железной дороги Новгород– Луга приблизительно в 30 километрах западнее и северо-западнее Новгорода стоял в обороне XXXVIII корпус с боевыми группами Поля, Шпета и Бока в 40 километрах юго-восточнее Луги и на западной окраине растянувшейся болотистой местности. Севернее Вольной Горки образовалась брешь.

Из XXVIII корпуса по обеим сторонам Новой Керести стояла фронтом на юг боевая группа Шульдта (28-я воздушно-десантная дивизия).

В полукруге вокруг Чудова все еще стояли 13-я полевая дивизия люфтваффе, 21-я пехотная дивизия и 12-я полевая дивизия люфтваффе на прежней линии Спасская Полисть – Грузино вплоть до района восточнее Любани. 121-я дивизия вела бои по обеим сторонам Любани севернее шоссе.

XXVI корпус оставил Ушаки, Тосно и Саблино, кроме того, образовалась брешь в сторону XXVIII корпуса, который вел оборонительные бои силами 212-й, 24-й и 215-й дивизий в болотистых лесах под Вырицей.

L корпус отступал с боями на юг по обеим сторонам дороги Красногвардейск – Луга, его 11-я и 126-я дивизии стояли в обороне севернее Сиверской, куда с юга подошла 12-я танковая дивизия.

Западнее Сиверской вся армия была разбросана. Между дорогами от Красногвардейска в западном направлении на Ямбург и на юг на Лугу других дорог в нужном направлении не было. 18-я армия теперь состояла из основной восточной группы, отступавшей с востока, северо-востока и севера в направлении Луги, и западной группы, расколотой на не связанные друг с другом небольшие боевые группы и пытавшейся пробиться на запад в сторону Нарвы. Брешь между основной восточной группой и западной группой становилась все больше.

Вечером 26 января западная группа еще вела бой за Волосово силами боевой группы Шпонгеймера, которая, в свою очередь, состояла из боевых групп и остатков 61-й дивизии. Обе полевые дивизии люфтваффе (9-я и 10-я) уже не были боевыми соединениями, как таковыми.

III корпус СС стоял со своими частями «Нордланд» и «Недерланд» в основном еще на своих старых позициях на западной окраине бывшего Ораниенбаумского плацдарма.

В эти дни оттепель прекратилась, и вновь наступили морозы.

Для стоявших под Чудовом и у шоссе частей, передние эшелоны которых продвинулись далеко вперед, что было довольно опасно, также наступило время для отхода. Здесь противник особо не напирал, так как на данном участке немецкие части должны были отступать сами или же могли оказаться в окружении. Движение началось в ночь с 27 на 28 января.

В течение 28 января подразделения армии стали еще более разрозненными. Между флангами 16-й и 18-й армий образовалась опасная брешь. Фронтом на юг, приблизительно в 40 километрах юго-восточнее Луги по обеим сторонам дороги Луга – Шимск (на озере Ильмень) держал оборону южный фланг XXXVIII корпуса. Боевые группы Шпета и Бока сражались фронтом на восток на небольшом участке, но, несмотря на это, потеряли связь друг с другом. Боевая группа Шульдта XXVIII корпуса все еще располагалась по обеим сторонам Новой Керести.

21-я дивизия была снята с фронта и отправлена маршем на юго-запад. 13-я полевая дивизия люфтваффе стояла еще под Чудовом, 12-я полевая дивизия люфтваффе – у шоссе, а 121-я пехотная дивизия – по обеим сторонам Любани фронтом на север.

Отсюда образовалась брешь шириной 50 километров на болотистой лесной местности бывшего Волховского котла и протянулась до Новинки у железной дороги Ленинград – Вырица – Оредеж – Невель, где стояла в обороне 24-я дивизия 20-километровым фронтом (!) на восток. Эта дивизия отличилась в жестоких боях под Красным Бором и служила опорой и поддержкой как для своих, так и для соседних частей. В районе Лисина отступавшие части корпуса 212-й дивизии влились в 24-ю дивизию.

У шоссейной дороги и железной дороги Красногвардейск – Луга отступали маршем остатки 212-й и 215-й дивизий в 15–20 километрах южнее Сиверской, прикрытие им обеспечивали 11-я и 126-я дивизии, которые еще вели оборонительные бои севернее Сиверской. В самом населенном пункте стояла 12-я танковая дивизия. Это был свободный западный фланг основной, «восточной группы» армии, который уже не имел связи с «западной группой». Советские части неизвестной численности пробирались вперед через бездорожную, лесистую местность на Осьмино, располагавшееся на полпути между Лугой и Ямбургом.

Из западной группы, из группы Шпон-геймера с приданным ей III корпусом СС вели арьергардные бои у железной дороги на полпути между Волосовом и Ямбургом (Кингисепп) боевая группа «Берлин», остатки 227-й и 61-й дивизий, а также части 225-й дивизии. Восточнее Ямбурга также отступали с боями боевая группа Веделя (остатки 170-й пехотной дивизии и 10-й полевой дивизии люфтваффе) с частями СС «Нордланд» и «Недерланд». По двум дорогам в прибрежном районе отступали арьергарды соединений СС в сторону Нарвы.

Все истории дивизий отмечены многими выдающимися поступками храбрых командиров и самих частей: стойкость, решительные контрудары и товарищеская помощь соседним подразделениям. Подробное описание всех действий потребовало бы расширить рамки данной книги, но, для того чтобы создать настоящую картину событий того невероятно тяжелого периода времени, нельзя не сказать о том, что во время отступления у солдат от душевных и физических перегрузок отказывали и нервы и силы, что на дорогах, по которым им приходилось отступать, перед ними открывались страшные картины. Точное отображение событий тех дней можно получить, если соединить воедино свет и мрак, поразительные поступки, с одной стороны, и ужас всей той войны – с другой.

В ночь с 28 на 29 января войска, наконец, покинули район Чудово – Любань и отступили на юго-запад. Для того чтобы иметь более-менее надежное прикрытие в бреши между основной группой и западной группой, 215-я дивизия повернула на запад на Осьмино (50 километров северо-западнее Луги). Там ее передовые отряды под командованием подполковника Гердбринка столкнулись с крупными танковыми частями противника, основной путь снабжения которых проходил через данный населенный пункт; это были те части русских, которые начали преследование немецких войск по обширной лесистой местности и представляли собой довольно серьезную угрозу для отступавших. Путь продвижения 215-й дивизии стал одновременно линией фронта в северном и западном направлении против русской пехоты и танков, а также в южном направлении против партизанских отрядов. В данном районе располагались командные пункты, огневые позиции и места расположения средств тяги артиллерии и тяжелого оружия, кроме того, здесь проходила дорога, по которой осуществлялось снабжение войск.

Оказанное здесь сопротивление принесло выигрыш во времени три дня, что позволило подтянуться сюда другим частям и создать новую линию обороны под Лугой, что в те дни было очень важно.

Все эти действия 215-й дивизии нашли справедливое отражение в сообщениях вермахта и стали примером для многих других частей в той непростой и даже бесперспективной ситуации, сложившейся в ходе тяжелого отступления. Эти бои отличались от боев прежних лет за командные пункты, поля, усеянные воронками от бомб, участки окопов, за опушки леса и развалины деревень, за несколько сотен метров земли. Умение командиров всех званий, боеготовность и стойкость войск заслуживают здесь наивысшего признания.