Текст книги "Сказки в суфийском обучении"

Приложение ~1
Притча о хлебе «Три области»

Люди, а таких, несомненно, очень много, которые находятся в замешательстве в отношении очевидного появления и исчезновения различных фаз учения о предназначении человека и о «внутренней» жизни, должны послушать эту древнюю притчу. Она дается здесь для них в подходящих для этого обстоятельствах и правильным образом, чтобы они могли найти в ней руководство, соответствующее их состоянию.

Приступая к этой притче, рассмотрим три элемента: пшеницу в поле, воду в водоеме и соль в шахте. Таково естественное состояние человека, состояние Первой Области. Эти три элемента представляют собой состояние потенциальности. Каждый из них рос и развивался своим собственным путем. Но Вторая Область представляет собой состояние, в котором может быть сделано нечто большее.

Пшеницу перемалывают в муку, воду набирают и запасают, соль добывают и очищают. Такова область активности, труда и применения технического знания для достижения определенных результатов. Это также является фазой теоретического учителя, на которой определенным материалам придают форму в процессе подготовки к Третьей Области.

Третья Область начинается после того, как воду и соль смешивают с мукой, чтобы сделать тесто. Когда приносят закваску, и печь подготовлена для выпечки хлеба, в ситуацию также включаются знания пекаря. Этот процесс настолько же зависит от умения, насколько и от теоретического знания.

Подобная структура и есть то, что мы называем Школой.

В области, где грубые элементы присутствуют, но не подверглись обработке, может происходить только то, что свойственно этим элементам. Что-то делается, но только в пределах своей собственной, то есть, Первой Области.

Находясь во Второй Области, когда элементы должны быть открыты, обработаны, систематизированы и сохранены, глупо пытаться работать над тем, что относится к Третьей Области.

Только в Третьей Области осуществляются заключительные процессы, которые требуют появления специалиста-пекаря.

Сегодняшняя ситуация относится к Третьей Области.

Люди, привязанные к Первой и Второй Областям, не могут видеть этот процесс с какой бы то ни было ясностью. Следовательно, большинство их вопросов основаны на предположении, что они все еще находятся в первых двух областях. Другие пытаются работать во Второй Области, не осознавая того, что хлеб вот-вот будет испечен.

До тех пор, пока концепция порядка и упорядоченного процесса Великой Работы не принята с достаточной ясностью, остается прежняя путаница и невозможность общения с людьми, непоследовательность которых частично объясняется тем, что они путают Области, а частично тем, что они желают к чему-то приобщиться, не дав себе труда осознать реальные стадии Пути.

Ничто не делается путем экспериментирования, путем проб и ошибок. А также ничто не делается путем однообразной привязанности к работе, которая выполняется в Области, не принадлежащей данному времени, месту или сообществу и его реальным нуждам. Реальные нужды весьма отличаются от обобщенных теоретических нужд человечества в целом, как это уже подчеркивалось в предыдущем материале, которым пользуются многие люди в реальной Работе.

Успех работы в Третьей Области всегда зависит от правильной формулировки в правильное время, в правильном месте с правильными людьми.

Так утверждают постоянные Хранители Традиции.

Приложение ~ 2
Умение, которым никто не владеет
Двенадцать историй

Умение, которым никто не владеет

В далекие времена в могущественной империи, вблизи небольшого городка жил-был юноша. Он отличался умом и смекалкой и привлекал всех своей обходительностью и способностью учиться.

Жил он со своей матерью-вдовой.

Однажды мать сказала ему:

– Анвар, – ибо так звали юношу, – Анвар, пора бы тебе задуматься о том, как устроить свою жизнь. Я знаю, что ты, как и другие парни, помогаешь крестьянам в их труде. И я знаю, что когда нет другой работы, ты, как и другие, сидишь дома и вяжешь корзины. Однако тебе следует либо жениться, либо отправиться на поиски счастья в дальние края. Во всяком случае, я так считаю.

– Дорогая матушка! – воскликнул юноша. – Именно это я и собираюсь сделать. Конечно, я мог бы остаться дома и наняться на постоянную работу к одному из крестьян или пуститься в какое-нибудь безрассудное путешествие в далекие страны. Но вместо того, чтобы затевать что-либо подобное, я решил остаться здесь, на родине и сделаться важным человеком. Итак, знай: я женюсь на дочери императора и заживу счастливо!

– Такие мысли, – сказала старая женщина, – нечасто посещают людей нашего круга. Мало кто из нас, простых работящих людей, видел императора, не говоря уж о его дочери. Кто ты такой, позволь тебя спросить, чтобы идти к государю с этим дерзким предложением?

– Матушка, я – никто, но ты – другое дело. Я хочу, чтобы ты отправилась к императору и попросила, чтобы Принцесса стала твоей снохой!

Представляете, что почувствовала бедная женщина? Конечно, Анвар был для нее зеницей ока, но его просьба вдруг обнаружила все его безрассудство, а то и просто неотесанность.

«Какая чепуха!» – проворчала она и взвалила на сына столько работы, что на какое-то время он забыл о своем намерении.

Однако что-то снова напомнило ему об этом, и он снова стал приставать к матери, пока та, наконец, не собрала свои скромные пожитки и не отправилась в столицу империи.

День за днем бедная женщина бродила вокруг дворца. Она разглядывала стражников в сияющих доспехах, наблюдала за посольствами из далеких стран, отбывающими и прибывающими, и, конечно же, то и дело бросала взгляд на высокие стены, за которыми в своем тронном зале восседал сам император. Как и в любой столице, на улицах царило оживление. То тут, то там можно было видеть торжественные процессии, повсюду чинно расхаживали вельможи, что для граждан являлось подтверждением незыблемого миропорядка.

Но как же предстать перед таким человеком, как император?

Женщина прикидывала и так и эдак, и наконец ее осенило: «Если у меня нет возможности приблизиться к императору, значит, нужно дождаться, пока император не приблизится ко мне!»

Решив так, она уселась возле центральной мечети, куда на своей белой лошади император приезжал молиться по пятницам, и сидела там днем и ночью. Туда стекалось множество народа, но женщина из-за того, что постоянно находилась на одном и том же месте, благодаря этому обстоятельству вскоре стала известной. А место это она выбрала потому, что именно здесь монарх, вскочив на лошадь, поворачивал ее.

В одну из пятниц, когда она тихонько сидела на своем обычном месте, император, вставив ногу в стремя, взглянул в ее сторону. Женщина простерла руки в мольбе.

«Доставьте эту женщину во дворец», – заметив ее жест, приказал монарх. Через несколько минут она уже была в тронном зале.

«Я вижу, ты женщина бедная, – промолвил Его Величество, – если ты хочешь от меня подарка, лучше тебе об этом сказать!»

Но мать Анвара была настолько ошеломлена великолепием дворца и тем, что она наяву разговаривает с великим человеком, что, хотя она и открыла рот, но не смогла издать ни звука.

Император приказал дать ей мешочек золота и проводить к выходу. «Такие люди всегда довольствуются деньгами», – сказал он придворным.

Когда женщина вернулась домой, сын спросил ее:

– Ты видела Императора?

– О да, Анвар!

– И ты обратилась к нему?

– Да!

– Ты находилась в его присутствии?

– Да.

– И что он сказал на мое предложение жениться на его дочери, Сальме?

– Глупый мальчишка! Как могла я, одетая в тряпье, с манерами хуже, чем у последней прислуги при дворе, предложить ему такое? Я была так подавлена величием дворца, что не могла вымолвить не единого слова. Однако Его Императорское Величество был более чем щедр и одарил нас вот этим увесистым мешочком с золотом. Ты можешь употребить его содержимое, чтобы открыть торговлю, и это станет твоей карьерой и делом твоей жизни. Забудь всю эту чушь о принцессах!

– К чему мне золото, мама, мне нужна Принцесса! – воскликнул Анвар.

Он продолжал докучать матери, пока она снова не отправилась в столицу.

Там ее, сидящую на том же месте, опять увидел император. Он велел доставить ее во дворец и снова спросил ее, чего она хочет. И снова она онемела от страха. Император снова отослал ее с очередной наградой.

Все то же повторилось, когда она вернулась в свою бедную хижину, потому что Анвара ничуть не удовлетворила доброта императора.

В конце концов, он объявил матери:

– Я решил покинуть наш дом. Я решил отказаться от благополучной жизни, которую может дать мне это золото. Я принял решение искать руки дочери императора и поэтому завтра же утром отправлюсь в путь, чтобы узнать, как завоевать ее сердце.

Лишь только забрезжил рассвет, он вышел из дома и отправился вдаль по лесной дороге. Там, где дорога делала поворот у подножия высокого холма, на обочине он наткнулся на мудреца в остроконечном колпаке и халате, сшитом из искусно подогнанных друг к другу лоскутков.

– Мир вам, Ваше Присутствие, Дервиш! – вежливо произнес Анвар.

– Чего ты ищешь, юный брат? – спросил дервиш.

– Я ищу способа попасть к императору и просить руки его дочери, ибо к этому стремится мое сердце, – проговорил Анвар.

– Трудновато тебе придется, – произнес мудрец, – пока ты не будешь готов учиться «Умению, которым никто не владеет».

– Как может вообще существовать подобное, называемое «Умением, которым никто не владеет»? – спросил юноша.

– Им никто не владеет, потому что люди его применяют, – сказал дервиш, – а применяют они его только тогда, когда у них уже есть нечто, кое-что еще. Вот когда у них есть это дополнительное кое-что, умение само на них работает, и поэтому им вовсе не обязательно владеть им.

– Все это очень сложно, – сказал Анвар, – и все-таки не могли бы вы рассказать, как мне приняться за это?

– Разумеется, – сказал старик. – Вот дорога, всегда придерживайся ее направления, ничему не позволяя сбить тебя с этой дороги и не думая, что есть что-то важнее этой дороги.

Анвар поблагодарил дервиша и продолжил свой путь. Дорога вела его все дальше и дальше, и он шел по ней, поддерживая жизнь дикими фруктами, кореньями, ягодами и подаянием людей, которых он встречал. Время от времени люди предлагали ему работу, или пытались заинтересовать его своим ремеслом, или даже женить его на своих дочерях. Но Анвар продолжал путь, несмотря на то, что по прошествии очень долгого времени он все больше и больше ощущал, что дорога вообще никуда не ведет.

Затем однажды в наступающих сумерках Анвар увидел, что дорога все-таки подошла к концу. То есть вместо того, чтобы обогнуть высокую крепость, она вела прямиком внутрь через широкие крепостные ворота.

Анвар последовал по ней внутрь.

Привратник окликнул его:

– Ты чего тут ищешь?

– Я ищу Принцессу, на которой решил жениться, – отвечал Анвар.

– Ты не можешь пройти, пока у тебя не будет более веских оснований! – заорал стражник и направил на бедного Анвара острие своего копья.

Анвар сказал:

– Раз так, то я собираюсь научиться «Умению, Которого Нет Ни У Кого».

– Это другое дело, – произнес стражник, опуская оружие, но затем угрюмо добавил:

Должно быть, тебе кто-то подсказал это, потому что обычно все воображают, будто они могут прямиком попасть к Принцессе.

Анвар продолжил путь и оказался во дворе огромного замка. В маленькой беседке в полном молчании сидел человек, погруженный в созерцание. Когда Анвар приблизился к нему, он узнал в нем того самого дервиша, которого повстречал на дороге так много лун тому назад!

– Раз ты все-таки добрался сюда, не поддавшись столь многим соблазнам по пути, – сказал дервиш, – можешь подвергнуться следующему испытанию.

Он проводил Анвара в длинную низкую залу для медитаций, где рядами, уткнув головы в колени, сидели дервиши.

Анвар уселся рядом с ними. Тут дервиши приступили к выполнению упражнений, и Анвар обнаружил, что поневоле повторяет их действия. Когда все это закончилось, его направили к Мастеру-Садовнику, где ему пришлось вскапывать и рыхлить, поливать и полоть, ухаживать за растениями и подстригать дорожки, пока его руки не покрылись волдырями и не заболела спина. Так продолжалось много месяцев.

Затем его направили к Настоятелю Монастыря, где Анвару пришлось ежедневно проводить долгие часы в его келье, тогда как великий человек смотрел на него, не произнося не слова. Так продолжалось еще долгие месяцы.

После этого его отрядили на кухню: здесь он трудился как раб, готовя еду для сотен дервишей, живших в окрестности, а также для постоянных посетителей монастыря и для праздничных застолий, которые время от времени устраивала братия.

Временами Анвар чувствовал себя полезным, иногда же ему казалось, что он только теряет время, потому что все его мысли были о Принцессе и об «Умении, Которого Ни У Кого Нет».

Но самое худшее было впереди. И случилось это, когда он остался без всякой работы. Его больше не звали делать упражнения с дервишами, не было места ему ни в кухне, ни в саду. Многие другие юноши приходили и уходили, в большинстве своем они выглядели вполне счастливыми, но из разговоров с ними ничего нельзя было выяснить ни о братстве, ни о том, в чем смысл всей этой деятельности и есть ли в ней вообще хоть какой-то смысл.

И вот однажды, спустя годы, Анвара позвали к Настоятелю Монастыря. Лишь только он вошел в хайру, комнату, в которой Настоятель беседовал с людьми, он увидел, что старик вот-вот упадет в колодец, который неожиданно разверзся посреди пола. Анвару еле удалось спасти его.

– Сын мой! – сказал мудрец, протягивая ему ключ, – возьми этот ключ и храни его, как свою жизнь.

Анвар продолжал работать в монастыре, пока однажды его не вызвали в присутствие главного садовника. Явившись, он увидел, что на голову мудреца вот-вот рухнет верхушка дерева. Анвар едва успел предотвратить падение и тем спас садовнику жизнь.

– Сын мой! – сказал главный садовник, – возьми эту хрустальную линзу и храни ее, как свою жизнь.

Анвар вернулся к своим трудам и по прошествии очень долгого времени был вызван к шеф-повару. Едва он вошел, как увидел, что повар протянул руку, чтобы взять раскаленный черпак из котла, стоявшего на огне. Анвар схватил его первым и обжег себе большой палец.

– Сын мой! – сказал шеф-повар, – теперь у основания твоего большого пальца будет нарост, храни его, как свою жизнь.

Прошло еще много месяцев в монастыре, и вот однажды Анвара позвали в зал для собраний, где обедали дервиши. Во главе стола сидел надменный принц, разодетый в роскошные одежды, с выражением нескрываемого превосходства на лице. Принц рассказывал длинную и запутанную историю, а все внимательно слушали его. И вдруг как будто бы внутри себя Анвар услышал голос принца: «Запомни эту историю и храни ее, как свою жизнь».

Прошло еще много дней, и однажды его направили в то же место в саду, где он впервые увидел дервиша. Когда он пришел туда, старик по-прежнему сидел, погруженный в созерцание. Он поднял голову и проговорил:

– Анвар! Теперь ты готов продолжить свой поиск. Ты преуспеешь, ибо я дал тебе «Умение, Которого Нет Ни У Кого».

– Но я не понимаю, – удивился Анвар.

– Если ты думаешь, что понимаешь, значит, ты не понимаешь. С другой стороны, если ты думаешь, что не понимаешь, ты можешь беспрепятственно пользоваться этим.

– Все равно не понимаю.

– Если бы ты покинул нас, то никогда не научился бы, – продолжал дервиш. – А поскольку я прогоняю тебя, ты научишься. Если же вздумаешь вернуться, ты опять-таки не научишься. Но если тебе понадобится помощь, я появлюсь.

– Почему это так? – спросил Анвар в недоумении.

– Потому что помимо того, что есть у тебя, я – часть «Умения», которая не может оставаться с тобой, и потому она хранится во мне!

Анвар пошел к воротам замка, и когда он подошел к привратнику и взглянул на него, то увидел, что это тот дервиш, с которым он только что разговаривал. Сразу за воротами он увидел главного садовника, шеф-повара и Настоятеля Монастыря, а также всех других людей, с которыми он встречался, пока был в монастыре. И у всех и у каждого из них было то же лицо дервиша, которого он в первый раз встретил на обочине дороги у подножия холма после того, как оставил дом своей матери.

«Я никогда не смогу понять этого», – сказал Анвар про себя.

Но он продолжал свой путь.

Когда он оглянулся, то увидел, что монастыря больше нет и даже дорога, лежащая перед ним, изменилась. Вместо того, чтобы вести его обратно к дому, она вела в совершенно другом направлении.

И все же Анвар продолжал идти.

Спустя много дней он вошел в огромный, ярко освещенный город и спросил, куда он попал.

«Это тебе, – сказал прохожий, – не что-нибудь, это Столица Империи». Анвар спросил, сколько же лет прошло, если из дому он вышел тогда-то, и прохожий как-то странно посмотрел на него. «Всего лишь один год», – сказал он. По собственным же подсчетам Анвара он должен был провести в монастыре более тридцати лет, и тогда он понял, что каким-то необъяснимым образом время течет в разных местах по-разному.

Оказавшись в центре города, Анвар набрел на колодец и услышал доносящиеся оттуда стоны. В колодец была спущена веревка, и Анвар стал подтягивать ее. На глазах у толпы, собравшейся поглазеть, он изо всех сил стал тянуть веревку и чуть было не упустил ее, но нарост на его большом пальце не дал ей сорваться.

Наконец из колодца показался человек. Он поблагодарил Анвара и сказал:

– Должно быть, ты тот Человек Издалека, о котором предсказано, что только он один сможет спасти меня. Я Премьер-Министр Его Императорского Величества, заключенный в этот колодец Джинном, и я позабочусь о достойной для тебя награде!

Сказав так, он пошел своей дорогой.

Не успел Анвар оправиться от удивления, как какое-то странное и ужасное существо прыгнуло на него.

– Ага! – сказало оно, – теперь, Сын Человеческий, ты моя добыча, и я съем тебя живьем, как и любого другого в этом городе, кого я пожелаю сожрать. Мы, джинны, хозяева улиц столицы, ибо никто не в силах противиться нам, кроме того, кто добыл хрустальную линзу Сулеймана, сына Давида, повелевающего всеми Джиннами на земле!

Услышав это, Анвар выхватил из кармана хрусталик и направил его на Джинна, который тут же рассыпался на множество искр, и они вихрем унеслись и растаяли вдалеке.

Не успел Анвар оправиться от случившегося, как к нему галопом подскакал всадник и объявил:

– Я глашатай Императора! Знай, что согласно предсказанию тот, кто спасет министра, может одолевать и джиннов. Такой человек, возможно, добыл и ключ от заколдованной комнаты, где томится Принцесса. А человеку, который сможет открыть эту дверь, предназначено стать мужем принцессы и править государством, когда не станет Его Императорского Высочества!

Анвар сел на коня позади глашатая, и они поспешили во дворец. Там его провели к заколдованной комнате, и Анвар вставил свой ключ в замок и повернул его. Дверь тут же распахнулась настежь, и перед его взором предстала прекраснейшая из женщин, подобной которой еще не видели глаза человека. То была, конечно же, Принцесса, и едва только взгляды их встретились, как они тут же полюбили друг друга.

Вот так случилось, что Анвар, бедный юноша из далекой провинции, стал мужем Принцессы Сальмы, а когда пришло время, то и Императором. Он и его супруга правят там и по сей день.

А история, что рассказывал тот надменный принц за монастырским столом, содержала в себе, как выяснилось, все необходимое для справедливого, мирного и успешного правления. С тех пор какие бы трудности ни вставали перед ними, их детьми или страною, под рукою у них всегда было «Умение, Которого Нет Ни У Кого»: ведь они умели применять свой опыт, врученные им волшебные предметы, а также советы таинственного дервиша, который всегда появлялся и наставлял их, когда они в том нуждались.

Человек, отправившийся на поиски собственной судьбы

Жил да был человек, задумавший изменить свою жизнь – много было таких, как он, и до, и после. «Что толку, – спрашивал он себя, – пытаться делать что-то по-своему или же пускать все на самотек, если я все равно не знаю своей Судьбы?»

«Начни я поступать наперекор судьбе, – рассуждал он, – мне придется страдать и, в конце концов, чему суждено случиться, того не миновать. С другой стороны, если я не стану ничего предпринимать, меня ожидает унылая и незначительная судьба, похожая на судьбы тысяч людей, в чьей жизни ничего не происходит».

Надо было с чего-то начинать, и вот он продал то немногое, что имел, и вышел на дорогу, проходившую через его родной город.

Не успел он далеко уйти от своего дома, как подошел к чайхане, где увидел Дервиша, разговаривавшего с людьми. Акрам, так звали нашего путника, дождался, пока мудрец останется один, и приблизился к нему.

– Почтенный Муж Пути! – обратился он. – Я ищу свою Судьбу, и хотел бы получить от тебя совет, с чего следует начать столь важный поиск.

– Люди чаще верят, что такое возможно, чем добиваются этого, – отвечал Дервиш, – и лучше бы тебе спросить, как распознать свою Судьбу, чем надеяться, будто ты сможешь сделать это без подготовки.

– Уж свою-то Судьбу я узнаю сразу, тут и сомневаться нечего! – воскликнул Акрам, – потому что любому известно, что Судьба – это отражение человека, и если мне доведется встретить того, кто похож на меня, я без труда узнаю его.

– Тот, кто похож на тебя внешне, – еще не твое отражение, – ответил Дервиш, – особенно если учесть, что у тебя, как и у всех, столько разных сторон, что тебе будет нелегко увидеть себя во всех своих отражениях. Зеркало восприятия такое же текучее и изменчивое, как гребни волн, когда они разбиваются о берег, дробясь и отражая солнечный свет…

Дервиш продолжал в том же духе, и Акрам, поскольку уже не раз встречался с Дервишами, вскоре перестал его слушать. Он пришел к убеждению, что здесь толку для него не будет. Но тут ему пришло в голову, что в дороге не мешало бы обзавестись спутником. Когда Дервиш закончил свою речь, Акрам сказал:

– Мне, конечно, не понять глубоких мистических аналогий. Однако если сами вы путешествуете, то не позволите ли мне сопровождать вас хотя бы часть пути, потому что у меня совсем нет опыта и практики путешествовать.

Дервиш согласился, и они вместе зашагали по дороге.

Вскоре, когда они поравнялись с деревом, стоявшим на обочине, до них донеслось сильное жужжание.

– Приложи-ка ухо к стволу и послушай, – сказал Дервиш Акраму.

Акрам так и поступил и понял, что дерево внутри пустое, а в его дупле множество пчел.

Дервиш сказал:

– Пчелы оказались в ловушке. Если тебе удастся выломать этот сук, то они освободятся и улетят. Это было бы добрым поступком, и кто знает, к чему он может привести?

Акрам ответил:

– Старик! Ты, я вижу, совсем не от мира сего! Разве не заповедано человеку не отвлекаться от цели ради пустяков? Возможно, за деньги, если бы кто-нибудь предложил их мне, я бы согласился сломать сук, потому что у меня нет денег на путешествие. Но делать это за просто так – нелепо!

– Как знаешь, – сказал Дервиш, и они продолжили путь.

С наступлением темноты путники легли спать. Поутру их разбудил человек, ехавший на осле, к бокам которого были приторочены два больших кувшина. Он остановился передохнуть.

– Куда путь держишь? – спросил Дервиш.

– Еду на рынок продать вот этот мед. Рассчитываю выручить, по меньшей мере, три золотых. Вчера, проезжая мимо одного дерева, я услышал жужжание, – там были пчелы, запертые в дупле. Я выломал сухой сук, и целый рой вылетел оттуда. Внутри оказалось полно меда. Раньше я был бедняком, а теперь уж прокормлю себя! – И он поехал своей дорогой.

Акрам сказал Дервишу:

– Возможно, прислушайся я к твоему совету, мед достался бы мне. Но, с другой стороны, возможно, он наткнулся на другое дерево, а меня могли бы всего изжалить. Согласись, это не та Судьба, которую я ищу!

Дервиш ничего не сказал.

Пройдя дальше по дороге, они взошли на мост и остановились полюбоваться красивым видом. Вдруг из воды высунулась рыба и уставилась на них, весьма красноречиво открывая и закрывая рот.

– Как ты думаешь, что это значит? – спросил Акрам.

Дервиш сказал:

– Сложи пальцы в виде чаши и ты, возможно, сможешь понять, о чем она говорит.

Когда Акрам сделал, как ему посоветовал Дервиш, он стал понимать, что рыба взывает:

– Помогите мне! Помогите мне!

– О какой помощи ты просишь? – откликнулся Дервиш.

Рыба отвечала:

– Я проглотила острый камень. Есть одно растение, в изобилии встречающееся на берегу реки, – только оно мне поможет. Не будете ли вы так добры сорвать и бросить его мне, тогда я бы избавилась от камня и получила облегчение.

– Ишь ты – говорящая рыба! – сказал Акрам. – По-моему, это что-то вроде магического трюка или чревовещания. Я отказываюсь делать из себя посмешище. В конце-то концов, я ищу свою Судьбу. О, Дервиш, если эти странные события происходят не без твоего ведома, то почему бы тебе самому не помочь этой рыбешке, а я погляжу на тебя!

Но Дервиш сказал только:

– Нет, я не буду ничего делать. Пойдем-ка лучше своей дорогой.

Через какое-то время они вошли в город и присели отдохнуть на рыночной площади. И тут на великолепной лошади, на полном скаку на площадь влетел какой-то, явно очень взволнованный, всадник. Спешившись, он закричал горожанам что есть мочи:

Чудо! Чудо!

Когда толпа окружила его, он стал рассказывать:

– Ехал я через мост, как вдруг, хотите верьте, хотите – нет, со мной заговорила рыба. Она попросила бросить ей какую-то траву. Как только я сделал это, она проглотила траву и выплюнула чистейшей воды бриллиант – размером с два моих кулака!

– Откуда ты знаешь, что бриллиант настоящий? – выкрикнул Акрам.

– Я – ювелир! – ответил человек.

– Вот всегда так в жизни! – возмутился Акрам. – Богатые богатеют, а я, будучи не в состоянии помочь рыбе, потому что был занят важными поисками, вынужден находиться в обществе скучнейшего дервиша и выпрашивать кусок хлеба!

– Да ладно тебе, верно, это была какая-то другая рыба, или, быть может, человек этот лжет, – сказал Дервиш. – Давай смотреть вперед, а не назад!

– Звучит философски, сказал Акрам, но и я подумал примерно так же!

И они продолжили свой путь.

Следующее событие в их путешествии случилось после того, как они остановились перекусить возле вросшего в землю камня. Из-под камня доносился какой-то приглушенный шорох, и Акрам, приложив к нему ухо, вдруг понял, что означало это шуршание: под камнем разговаривали между собой муравьи:

«Если бы нам удалось сдвинуть этот камень или как-нибудь пробиться сквозь него, мы бы расширили наше королевство и у нас появилось бы достаточно места для всего нашего народа. Хоть бы какая-нибудь сила пришла нам на помощь! Отсюда, снизу нам самим не пробиться через эту твердую породу. Вот если бы кто-то или что-то убрало этот камень!»

Акрам взглянул на Дервиша и проговорил:

– Там муравьи хотят, чтобы убрали камень, чтобы они смогли расширить свое королевство. Ну, какое мне дело до муравьев, камней и каких-то королевств?! Прежде всего, я должен найти свою Судьбу!

Дервиш ничего не сказал, и они продолжили свой путь.

На следующий день, вставая со своего жалкого ложа под забором, они услышали радостные крики приближающейся толпы и затем увидели процессию селян, приплясывающих под звуки скрипок и дудочек, радостно подпрыгивающих и даже кувыркающихся от переполнявшего их восторга. Когда они проходили мимо, Акрам спросил одного из них, что происходит. А в ответ услышал:

– Хочешь верь, хочешь – не верь, но наш пастух наткнулся на муравьев, отчаянно бормотавших что-то из-под камня. Он отодвинул камень, чтобы они смогли расширить свое жилище, и нашел там, что бы ты думал? Огромный клад золотых монет! Он забрал клад и разделил его среди соседей. Мы-то как раз и есть те самые счастливчики.

И они двинулись дальше, опьяненные счастьем.

И тогда Дервиш обратился к Акраму:

– Ты дурак, ибо трижды не сумел сделать простейшей вещи, которая могла бы принести тебе успех, которого ты жаждешь! Ты – дурак, потому что, стремясь встретить свою судьбу, ты не обладаешь даже тем, что имеют эти простые люди, которые просто делают добро и не одержимы своей Судьбой и своими личными желаниями. Ты – дурак, потому что вместо того, чтобы следовать своей судьбе, ты удалялся от нее из-за своих поступков и неспособности видеть то, что у тебя под носом. Более того, ты – дурак, потому что не разобрался, кто я такой и что я говорил, чего не говорил и на что указывал.

Акрам, как и те многие, что были до и после него, пришел в ярость. Он заорал на Дервиша:

– Самодовольный, деспотичный всезнайка! Легко быть мудрецом задним числом, когда уже все произошло! Ты думаешь, я не заметил, что ты, нищий и вечно голодный странник, бредущий по земле, также не воспользовался всеми этими великими вещами, а теперь мнишь себя этаким знатоком? Это ты можешь объяснить?

– Разумеется, могу, – отвечал Дервиш. – Мне не дано извлекать пользу для себя, потому что у меня совсем другая задача. Видишь ли, я – твоя Судьба!

С этими словами Дервиш исчез, и с тех пор его больше не видели: разумеется, кроме тех многочисленных Акрамов, которые с той далекой поры так и живут на этом свете.