Текст книги "Сказки в суфийском обучении"

11

Награда и наказание

С самого детства человеческие существа автоматизируются посредством награды и наказания, угрозы наказания и обещания награды. В некоторых людях такого рода обусловленность сидит не очень глубоко.

Но здесь речь пойдет не о них, а о тех, кто в большинстве.

В натаскивании человека наказание и награда могут проявляться как угроза наказания и обещание награды – кнут и пряник остаются таковыми независимо от того, фактические они или теоретические.

Для практических целей можно сказать, что все системы человеческого воспитания зависят от этих двух факторов. Некоторые религиозные институты тоже на них опираются и приводят их в действие с помощью постоянного внушения. Людям предлагается размышлять об удовольствиях, которые могут ожидать их в будущем, а так же о муках, которые постигнут их, если они преступят некоторые законы.

По сути, все законы зиждятся на угрозе физической или ментальной расправы, они зависят от существования определенных механизмов, таких как тюремное заключение, оно же, в свою очередь, опирается на фактор власти, которую определенные общественные институты эффективно используют по отношению к индивидуумам, тогда как само общество в целом внедряет и поддерживает моральную и этическую обработку своих членов. Иногда это называется обучением или натаскиванием – когда людям прививают чувство тревоги, после чего, посредством эмоциональных техник дают испытать удовольствие.

Поскольку человека с самого детства проводят через подобные процедуры, он подсознательно культивирует в себе чувство, что все они – сущностно необходимы в том смысле, что без них он никогда не сможет обойтись.

Разумеется, он принял инструмент за цель. Из-за того, что он натренирован уклоняться от боли в сторону одобрения или награды, а также подчиняться авторитарной силе или указаниям, ему трудно представить себе существование независимой морали или подлинной этики, основанных на том, что мы называем конструктивностью и деструктивностью. В результате, если вы соберете группу людей и не предложите им никаких указаний, они начнут терять свою обусловленность к подчинению и им придется самим решать для себя, чего они должны избегать и к чему стремиться, потому что внушения, прежде определявшие их действия, ничем больше не подкрепляются.

Провести такой эксперимент сравнительно легко. Если вы пригласите этих людей поработать над каким-то проектом в организации, не использующей ограничительных мер, то вскоре обнаружите, что они, вместо поисков одобрения и несуществующих инструкций, начнут искать более личного удовлетворения. Это станет заменой того бремени, которое они несли прежде.

Но, к сожалению, замена эта будет в полном объеме выражать их личностные особенности. Иными словами, та часть их характера, которая теперь стала бездействующей, на самом деле, и не имела отношение к их личности, она зиждилась на принудительной силе или тех возможностях извне, которыми располагал некий человек, какой-то институт или специфическая система правил.

Как следствие, такое положение дел редко побуждает человека задаться, например, следующим вопросом: «А вовлечен ли я в выполнение какой-то полезной функции или чего-то очевидно конструктивного для своей группы или общественного института?» Вместо того, чтобы спросить самого себя об этом, он будет взращивать в себе определенные черты самоутверждения.

Эти черты пышно расцветут в нем, но не в результате морально-этических учений или дисциплины. Истинная природа подобных учений или дисциплины как раз и будет выражена через эти черты. Через них найдет свое выражение истинная природа большинства мужчин и женщин.

Преступность, грабежи, обман и мошенничество являются вполне обычными явлениями. Нет конца подтверждениям, что так оно и есть, а те, кто не верит, вольны в любое время проверить этот факт и затем вернуться к нашему обсуждению. В ином случае, им предлагается поверить предлагаемой здесь информации.

Цель суфиев – обеспечить условия, в которых человек мог бы встретиться с самим собою, лицом к лицу.

Обычно в нем гнездится множество тенденций, и все они характеризуются жадностью. Суть этих тенденций такова: получать преимущество от любого блага, что есть в окружении человека. Проявляется подобная жадность в замаскированном виде, ведь, фактически, то, что называем жадностью мы (используя некорректные термины), часто не похоже на общеизвестные формы жадности.

Так, например, трата времени на поиск легкодоступной информации о высшем сознании – проявление жадности. Когда человек растрачивает материальные дары, предназначенные его организации, и прилагает все меньше и меньше эффективных усилий для выполнения порученных ему заданий – все это и многое другое относится к жадности. Привычка есть чересчур много – из того же списка. Жадность в том, чтобы поживиться за счет кого-то или чего-то, снова и снова вылезает наружу, и ее можно наблюдать в людях, как я сам неоднократно это делал, воздерживаясь, конечно, от замечаний во время эксперимента.

Жадность выступает в самых разных обличиях: человек совершает кражи в маленьком или большом масштабе, игнорирует то, что ему говорят, хотя все помнит, и весьма избирательно пользуется тем, что ему дают. В результате, любое наставление он воспринимает лишь частично или неверно интерпретирует его, искажая до такой степени, что оно совершенно меняет свой смысл или становится чем-то, что способствует его собственной выгоде.

В подобных обстоятельствах, если какой-то организации или группе студентов дается задание, которое вполне им по плечу, они норовят выполнить его на гораздо более низком уровне, чем могли бы. При этом, подобное поведение сопровождается явными признаками идиотизма или тупости, а все потому, что их не простимулировали ни угрозой наказания, ни обещанием награды. Такое развитие событий можно принять за общее правило.

Человек, всегда правильно и неустанно выполняющий задания в соответствии с правилом, усвоенным в прошлом, является такой же жертвой идеологической обработки, как и человек, который этого не делает. Единственное, чем первый отличается от второго, так это тем, что он привносит свои собственные правила в атмосферу, где никаких правил нет.

Все это сводится к следующему: ваш институт или ваша доктрина сама устанавливает и применяет правила вместо вас. Каждая из сторон привносит в ситуацию свой собственный механизм давления, как если бы можно было поступить на службу в армию вместе со своим собственным сержантом. Человек, который привносит свое собственное, тренирован, даже дисциплинирован, однако он действует неконструктивно, у него нет гибкости и нет выбора. От него требуется, чтобы он был эффективным или окупал, так сказать, вкладываемые в него деньги.

В данной сфере главное состоит в том, чтобы убедить индивида (но так, чтобы он мог воспринять это сам, а не через идеологическую обработку), что в нашей области есть возможность что-то делать и делать это хорошо посредством внутреннего знания, не прибегая к надзору со стороны какой-либо системы, установленной сержантом – будь эта система божественного или же сугубо местного образца.

К сожалению, все существующие религии, культуры и цивилизации очень ценят тренировку с использованием вышеупомянутых грубых методов, и люди часто верят, что человек понимает только один единственный язык – язык силы, посулов или угроз. Приверженность данному принципу побуждает человека к реальному, правильному поведению. В силу этого же фактора, человек, каков он есть, является живым воплощением той самой догмы, посредством которой и был идеологически обработан.

Есть только один путь для решения этой озадачивающей дилеммы – практиковать методы, которые дадут человеку возможность увидеть себя таким, какой он есть сегодня, каким был недавно и почему; а также увидеть, что в нем заложено нечто, способное руководить им на пути к тому, кем он может стать.

Такие практики образуют печать суфийской традиции. Но когда их неверно применяют, то они оказываются на службе обуславливающих тенденций, в результате чего превращаются в правила или в инструменты насилия.

В таких случаях может возникнуть только еще одна религия или организация, существующая ради собственной выгоды.

В любой культуре тренировка служит подготовкой к чему-то – не больше и не меньше. Через религию, идеалистическую систему, семью и т.д. она приучает человека искать рая и бояться ада, как говорил Омар Хайям. Но тренировка, как таковая – только прелюдия. На смену грубой тренировке должны прийти знание и подлинный выбор. Нет никакой свободы выбора у человека, выбирающего из того, что ему было навязано критериями оценки, которые, в любом ином случае, не были бы им задействованы.

Как только нам становится это известным, мы разделяем вину за последствия этого процесса, как и тогда, когда поддерживаем социальные и другие общепринятые взгляды, основанные на предположениях, будто человеком движут высшие мотивы или чувство справедливости.

Все, что мы хотим сказать здесь, это то, что во всех видах своей деятельности человек не может проигнорировать что-то, подобно компьютеру, и повести себя по заранее созданной программе.

Мы, отнюдь, не имеем в виду, что лучше вовсе никак не реагировать на общепринятые понятия и отказаться от критического подхода, как это делают те, кто называет человека машиной – мы говорим только следующее: «Человек должен осознать, что он способен быть в мире, но не от мира».

Это значит, что, продолжая действовать в согласии с местной моралью, вполне для него актуальной, он должен быть способен искать и развивать непосредственное знание абсолютной этики.

Из столетия в столетие экспериментаторы ниспровергали местную этику, под тем предлогом, что в ней они увязают и тонут или что к ним она неприменима; они поступали так, не ведая, в чем же тогда они могут не увязнуть или что в действительности актуально для них.

Почитайте исторические труды или вспомните свой опыт, и вы увидите, что в результате таких ниспровержений всегда являлась другая этика, подобная прежней, причем часто претендующая на то, что она именно другая, уникальная и самая лучшая.

В обучающей ситуации, иногда бывает необходимо начать с правил, потом отказаться от них, после чего снова начать им следовать, если нежелательные (разрушительные) качества индивида не могут быть в данный момент устранены по-другому.

Когда человек отказывается признавать процесс, через который он проходит, его обычной реакцией является депрессия, бунт или дурное настроение. Или он обращается к альтернативному варианту: возводит на пьедестал идеалистические и ханжеские добродетели, так что они полностью завладевают человеческим умом, не производя, однако никакого эффекта; подобные, порой благонамеренные хитрости в тошнотворном изобилии можно обнаружить и в некоторых группах.

Другое серьезное последствие того, что у людей отбирают систему одобрения и осуждения, заключается в следующем: они почти тут же пускаются сочинять сплетни и ведут себя подобно курам в возбужденном курятнике.

Это легко продемонстрировать. К примеру, в обстоятельствах военного времени, когда возникает информационный вакуум, людям не всегда можно сказать, для их же собственной безопасности, как им следует думать о некоторых вещах. Вот тогда и рождаются слухи, они растут и люди им верят. Подобная тенденция замечена также в специфических группах, где отсутствует убедительное и постоянное подтверждение догмы, в которую надо верить. Этим же объясняется тенденция фабриковать информацию – природа не терпит пустоты.

На этой почве происходят и столкновения личностей. Люди утверждают, что не любят, когда их строят, но когда их не строят посторонние силы – индивиды, задания или идеи, им свойственно самим выстраиваться в клюющем порядке, подобно цыплятам у кормушки; одним словом, строят они себя сами.

Все это происходит в интервале между двумя периодами: когда область ума, предрасположенная к жесткому порядку уже лишилась своей пищи, а другая область, способная воспринять непосредственное прямое знание, еще не раскрылась. Люди редко бывают подготовлены к тому, чтобы вынести этот временной промежуток, необходимый для того, чтобы остудить их пыл.

Поэтому они фальсифицируют информацию, создают иерархию, распускают слухи и т.д. Те, кто не делают этого, развиваются, другие теряют способность к развитию, а в худшем случае становятся клубком змей.

Еще один ценный аспект идеи наказания и награды представляет собой лидерство. Если для людей определенного склада вы не выступаете в роли лидера, то вскоре они начнут идеализировать вас, как Бога. Пытаясь сделать из вас лидера, они будут посещать вас, провоцируя на различные поступки (милосердные и враждебные), то есть, это тот случай, когда «хвост виляет собакой».

Совершая, опять-таки, преждевременные действия, они почти напрочь отрезают себе доступ к истинному учению, потому что настаивают на получении того, что хотят. А то, что они хотят – это не то, в чем они нуждаются в период вакуума – когда подача прежнего питания умышленно прекращена, а новое питание еще не поступило. Такая группа создаст культ или покинет нас, чтобы присоединиться к другому движению.

Здесь целые области возможного человеческого мышления остаются неиспользованными. Студент поворачивается к учению не той стороной своего ума, ожидая, что вы станете конструктивно воздействовать на нее. Это все равно что вручить человеку сито и попросить наполнить его водой.

Группа суфиев

Группа суфиев, которым их наставник велел обосноваться в некой местности, поселилась вместе в одном доме.

Чтобы избежать нежелательного внимания, только старший среди них, Главный Представитель, – обучал прилюдно. Другие члены общины взяли на себя роли слуг в его доме. Спустя какое-то время этот человек умер, и члены общины перераспределили обязанности, раскрыв себя как продвинутых мистиков. Но обитатели тех краев не только сторонились их, как подражателей, но, даже кричали на всех углах: «Позор! Вы только посмотрите, как они присвоили и поделили наследство Великого Учителя. Да ведь эти жалкие слуги теперь даже ведут себя так, будто они сами суфии!»

Обычные люди, не имея опыта в искусстве размышления, оказываются не в состоянии правильно оценивать подобные ситуации. Они склонны простых подражателей, рядящихся в одежды учителя, признавать, а тех, кто на самом деле продолжает его работу, отвергать.

Когда учитель покидает общину, уходя из жизни, или еще как-то – продолжение его деятельности может входить в его намерения, а может и нет. Однако, алчность обычных людей неизменно заставляет их предполагать, что непрерывность деятельности желательна сама по себе. При этом, свойственная человеку мера глупости лишает его способности распознать непрерывность, если только она не принимает наиболее грубую и очевидную форму.

Люлька

В семье родился ребенок. Отец пошел к плотнику и заказал ему сделать для малыша люльку. Плотник сказал прийти за ней через неделю. Когда тот пришел, оказалось, что люлька еще не готова. Он стал захаживать к плотнику неделю за неделей, но так и не увидел готовой люльки. В конце концов, ребенок вырос и стал взрослым мужчиной. Он, в свой черед, женился и у него тоже родился ребенок. Его отец сказал ему: «Сходи к плотнику и спроси, готова ли твоя люлька». Молодой человек пришел к плотнику и напомнил ему о давнем заказе. «Тебе предоставляется прекрасная возможность закончить эту работу. У меня родился сын и ему как раз сгодится эта люлька”, – сказал он.

Убирайся, – воскликнул плотник. Я не потерплю спешки в своей работе ради того только, что ты и твоя семейка одержимы идеей исполнения своих желаний!

Всадник и змея

Есть поговорка: «противостояние» человека знания лучше «поддержки» глупца.

Я, Салим Абдали, свидетельствую, что это истинная правда как на высших уровнях существования, так и на низших.

Этот принцип обрел свое воплощение в Традиции Мудрых, в которой из поколения в поколение передавалась история о Всаднике и Змее.

Некий всадник, сидя в седле и обозревая сверху окрестность, увидел, как маленькая ядовитая змея вползла в раскрытый рот спящего на земле человека. Всадник понял, что если несчастному позволить спать дальше, то яд наверняка убьет его.

В одно мгновение он оказался возле спящего и стал хлестать его кнутом, пока тот не проснулся. Не теряя времени, всадник погнал его к месту, где валялось множество гнилых яблок, и заставил его их есть. Потом ударами кнута заставил пить воду из ручья большими глотками.

Человек то и дело пытался удрать от своего мучителя, восклицая:

Что я тебе сделал, о враг рода человеческого?! За что ты так издеваешься надо мной?!

Так продолжалось до наступления сумерек, пока человек в полном изнеможении не упал на землю, его стало рвать, и вместе с гнильем и водой он извергнул из себя змею. Только тогда он понял, какая ему угрожала опасность, и стал просить у всадника прощения.

В таком же положении находимся и мы. Читая этот рассказ, не принимайте историю за аллегорию, так же как аллегорию за историю. У того, кто наделен знанием, есть ответственность.

У кого нет знания – нет ничего кроме его домыслов.

Спасенный человек сказал всаднику: «Если бы ты сразу объяснил мне, в чем дело, я принял бы твое лечение с большой благодарностью».

Всадник ответил: «Даже если бы я объяснил, ты все равно бы мне не поверил. Или тебя сковал бы страх. Или ты убежал бы. Или снова заснул бы, ища забвения. И тогда было бы уже слишком поздно».

Таинственный всадник пришпорил коня и ускакал прочь.

Салим Абдали (1700-1765) навлек на суфиев множество яростных нападок со стороны интеллектуалов, заявив, что суфийский мастер может знать, какая опасность угрожает человеку, и в случае необходимости применить быстрые и иногда парадоксальные меры для его спасения. Его утверждение привело в бешенство тех, кто не понял, что он имеет в виду.

Историю «Всадник и змея» Абдали заимствовал у Руми. Даже сегодня немного найдется людей, которые способны признать правомочность требований, заявленных в этом рассказе. Тем не менее, в той или иной форме, все суфии согласны с заявлением Абдали. Хайдар Гуль, комментируя его, сказал только следующее:

«Существует предел, дальше которого становится опасно для рода человеческого скрывать истину, ради того только, чтобы не оскорбить тех, чей ум остается закрытым».

12

Когда человек учится и когда он только пытается учиться

Процесс обучения и изучения, связанный с реализацией человека, проходит через две основные стадии или два состояния. В суфийской традиции они известны как Малая Работа (мальэль сугхаир) и Большая Работа (амль эль кебир). Очень важно понимать разницу между ними, потому что в их чередовании заключена возможность для реальной работы.

1. Информация

На стадии Большой Работы в распоряжение общины должна быть предоставлена полная информация о технических приемах в учебе. Если эта информация неполная, то студенты при выборе методики будут полагаться на свой интеллект и метод проб и ошибок. Они, или изобретут приемы, или возьмут что-нибудь наугад. Как раз с этим явлением мы и сталкиваемся в среде кружков, стремящихся к высшему человеческому знанию. Лишь указывая на неплодотворность такого подхода и давая в полном объеме соответствующую информацию, мы надеемся поспособствовать продвижению Большой Работы.

2. Технические приемы

Технические приемы в Большой Работе, на которые мы здесь ссылаемся, должны практиковаться правильно. Правильное же использование этих приемов включает в себя знание факторов времени и места, от которых и зависит их успешное действие. В ситуации Малой Работы, преобладающей сегодня в мире, используемые технические приемы не только недостаточны, но и их применение носит случайный характер.

Это приводит к спорадическим выбросам энергии, автоматизированию отдельных индивидов или целых движений. В результате, реальные возможности истощаются, по крайней мере, для некоторых людей, потому что зря потратив энергию, они лишаются способностей и вырабатывают в себе автоматическую привычку принимать только те методы и их результаты, которые уже были ими испытаны. Стало быть, цель Большой Работы состоит в том, чтобы восстановить правильное использование технических приемов.

3. Подготовка общины

В Большой Работе, как группы и, так и индивиды, должны пройти особую подготовку. Этот способ определяется особенностями и потенциалом самих студентов. До тех пор пока нет того, кто знает конечную цель индивида, как такового, и группы в целом, почти невозможно обеспечить индивидуальную и групповую гармонию на уровне, необходимом для достижения возможной для них цели.

В нынешней ситуации эти потребности полностью игнорируются. В лучшем случае (что с позиции Большой Работы почти бесполезно), намерение привести к интеграции индивида и создать гармонию в группе осуществляется доктринерским путем. Процесс, упомянутый ранее, делает прогресс группы невозможным. Фактически, он останавливает развитие отдельных людей так же, как и всей группы. Сентиментальная, социальная или обусловленная гармония принимается в Малой Работе за что-то возвышенное. Задача учителя в Большой Работе состоит в том, чтобы воплотить в жизнь необходимые критерии этой особой подготовки.

4. Реальный учитель

В Большой Работе учитель должен отвечать требованиям обучения конкретной общины. Его послание всегда одно и то же. Но оно излагается в соответственно избранной форме, с учетом особенностей обучаемой им общины.

В ситуации Малой Работы учитель прилагает усилия, чтобы передать не то, что он знает, но то, что он сам думает, что знает, или верит, что знает. Или же он пытается добиться от других результатов, которые он сам в себе не реализовал, полагая, что это и есть цель работы. Такой инструктор не способен поднять ни себя, ни других; ни даже помочь людям подняться самим. В лучшем случае, что характерно для Малой Работы, он может собрать и сохранить материалы, полезные для учения. Следствиями этой героической деятельности являются – пробы и ошибки, заимствование учителей и литературы, нерешительные попытки что-то произвести.

В Большой Работе учитель и его помощники должны вводить и поддерживать знание об особых характеристиках нужды в индивидуальном учителе для каждой специфической общины.

5. Форма учения

В Большой Работе люди знают и понимают, что учитель, само учение и его формулировка или форма – суть транзитные носители. Это неправильно оценивается на стадиях Малой Работы. В результате, учащиеся впадают в идолопоклонство, развивают привязанность к ортодоксальной литературе, следуют какому-то человеку в уверенности, что его заметная для них личность и есть его индивидуальность. Они пародируют или копируют его внешние особенности, посещают храмы и другие места, в которых уже иссяк прежний потенциал. При этом они могут впасть в чрезмерный интеллектуализм и софистику. Когда учение осуществляется на стадиях Большой Работы, необходимо указывать на эти факты и использовать адекватную форму в течение всего того времени, которое требуется для завершения этой стадии.

6. Развитие Прямого Восприятия

На стадии Большой Работы материалы учения, задания и другая деятельность производят эволюционные результаты, ведущие к реальному постижению, которое позволяет воспринять само послание и более тонкие реалии, лежащие за материалами.

Теоретически это может быть известно и в период Малой Работы, но работая ради учебы и т.д., человек испытывает столько излишнего рвения, переживает столько беспокойств, что это толкает его совершать чрезмерные, но неадекватные усилия, которые создают в нем напряженность и приводят к самым скудным результатам, если взглянуть на них с точки зрения учения.

Правда, в человеке или в группе остается некий след, ощущение или чувство, что они испытали нечто важное, но у них не остается позитивного доступа к этому знанию, что позволило бы им продолжить развитие. На стадии, когда Большая Работа становится возможной, некоторые следы прежних усилий могут быть вплетены в прогресс, который теперь только и начинается. Но сначала в человеке должны быть устранены субъективные качества.

7. Порядок изучений

В Большой Работе определенные человеческие характеристики или качества должны развиваться в определенном порядке, его техническое название: волнообразность.

Если такой порядок не выдержан, то индивидуум обнаружит, что развитое им качество не закладывает основы для развития следующего качества.

В настоящее время мы наблюдаем в Малой Работе множество совершенно произвольных попыток воспитать в человеке те или иные достоинства. Эти усилия опираются на веру в то, что религиозные и социально приемлемые характеристики, если их развить до определенного предела, будут предпочтительнее любых других, частично развитых свойств. Такая теория бессмысленна. На самом деле, в подобных случаях происходит следующее: действительно необходимые качества либо совсем не формируются, либо формируются фрагментарно. Происходит это потому, что индивид (если он не развивался согласно правильному образцу) склонен придавать важность лишь таким переживаниям и опыту, которые в некой схеме вещей занимают свое фиксированное место, а не тем, что обладают качественной функцией.

8. Особый ритм Работы

В планетарной сфере Большая Работа зависит от некоего ритма, неизвестного тем, кто на него не настроен. Выражаясь в формальных терминах, существуют остановки и начала, чередование феноменов, содержащих энергию и лишенных ее, периоды действия и периоды видимого бездействия. В ситуации Малой Работы этот фактор совсем не понимается. Люди считают, что, чем больше, тем лучше. Это приводит к ненормальной напряженности.

Или же они думают так: Когда нет надежды на успех, нет смысла даже начинать что-либо. Иногда они предпринимают попытки заняться изучением в своем собственном ритме. Усилие, совершаемое без учета вышеупомянутого ритма, кроме слабых преимуществ, содержащихся в самих упражнениях, приносит бесполезные результаты. В течение периода Большой Работы этот ритм должен быть восстановлен в школе.

9. Работа над самоуважением

В Большой Работе Доминирующее «Я» (нафс-и-амара) должно быть трансформировано, а не уничтожено. Организации, занятые Малой Работой, пытаются приостановить функционирование негативных характеристик студента или сломить его волю. В результате таких попыток Доминирующее «Я» не приручается и не меняется, а просто отстраняется от явных форм самоуважения и жадности.

У всех, кто прошел через тренировочный период Малой Работы если и есть что-то общее, так это то, что все они находятся в плену предположения, будто способны управлять своей волей. Это замаскированный обман. Обман этот прячется под личиной ложного смирения или благотворительности, или под видом самовольно взятых на себя тех или иных задач, что выдается человеком за исполнение долга.

Но обман остается обманом. Другие проявления эффектов этого замаскированного (глубоко спрятанного в человеке) обмана таковы: ложная преданность вероучению или какой-то личности; появление маленьких диктаторов, стремление добиться иерархического статуса, одобрения и внимания.

На стадии Большой Работы средства и возможности трансформации доминирующей личности должны быть восстановлены и должны поддерживаться в рабочем состоянии. Осуществимо это только в реальной школе, работающей в третьей области.

Человеческим организациям свойственно создавать свою стабильность, опираясь, среди прочего, на определенные знаки единства, догмы или лозунги, ритуалы или иные манифестации, а бывает, что они прибегают для этого к каким-то хитроумным внешним решениям. Все перечисленное может иметь огромную ценность, когда оно используется правильно. Но при повторном применении эти же вещи становятся самыми большими препятствиями на пути человеческого прогресса.