Электронная библиотека » Игорь Борисенко » » онлайн чтение - страница 13

Текст книги "Путь мертвеца"


  • Текст добавлен: 12 ноября 2013, 18:22


Автор книги: Игорь Борисенко


Жанр: Фэнтези


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Один за другим Белые воины стали взлетать в воздух, подальше от смертоносных копыт конницы и мечей врага. По толпе кочевников пронесся разочарованный стон. Кто-то поспешил достать луки, чтобы сбить летунов наземь, но вдруг оказалось: стрелы отлетают от гвардейцев! Волшебная стена, едва видимая в золотисто-красном рассветном воздухе, не подпускала смертельные снаряды. Одна за другой, сотни стрел посыпались обратно, к выпустившим их стрелкам. Сбить удалось не более десятка гвардейцев, тех, кто не успел прикрыться. Остальные слаженно двинулись в одно место и выстроились в плотные боевые порядки – летающие круги диаметром в пятьдесят саженей каждый. Сверху вниз стали падать стрелы и сгустки огня, поражающие кочевников с предельной точностью. Среди заметавшихся в панике всадников снова пронесся стон, на сей раз горестный и полный страха. Многого им не надо было: получив отпор и не видя никаких возможностей атаковать гвардейцев в воздухе, степняки быстро развернули коней и бросились наутек.

На узких «улочках» палаточного лагеря началась паника и давка. Задние всадники либо не успевали поворачивать, либо, в горячке боя, еще даже не осознали нового поворота сражения. Лошади тонко ржали, сталкиваясь друг с другом, а всадники вылетали из седел под копыта или прямо на вражеские тенты. Воины кричали, воздух посвистывал и вздрагивал, пропуская через себя летящие в разных направлениях снаряды магического и немагического свойства. Вдруг все стало еще хуже: земля затряслась под копытами кочевой орды. Только то, что кони сгрудились в плотную кучу, не дало им попадать всем до одного. С жутким чавканьем из земли стали выпрыгивать камни, от крошечной гальки до приличных размеров валунов. Они ударяли коней в животы, распарывали их, даже пронзали насквозь и поражали всадников. Тот тут, то там кочевники с истошными воплями подлетали в небеса в фонтанах крови; некоторые откидывались на седлах с переломанными руками, ребрами, разбитыми лицами. В довершение всего, с совершенно чистого неба посыпался плотный, крупный град, падавший с сумасшедшей скоростью и секший людей в капусту.

В течение малого промежутка времени армия Страны Без Солнца была разгромлена. Те счастливчики, что оказались в последних рядах, без оглядки улепетывали прочь. Сзади они оставляли настоящую груду изувеченной плоти, перемазанной кровью, орущей и визжащей, пытающейся в последнем напряжении сил вырваться из объятий смерти. Никто уже не смог бы разобрать, где кони и останки кочевников перемешались с разорванными в клочья шатрами, которые из белых превратились в грязно-бурые. Палаточный городок со множеством скачущих по проходам всадников стал бугристой равниной, шевелящейся, хлюпающей жуткой черной жижей, иногда извергающей из себя искалеченное лицо или руку.

Кольца гвардейцев слаженно и быстро перегруппировались в боевые восьмерки и опустились вниз. Трое деловито и споро добивали живых еще врагов, пятеро прикрывали их сверху и сбоку.

Девлик видел это все со стороны. Он остановил Дикаря в ложбине между холмами и некоторое время уничтожал мелькавших рядом Белых. Это было не труднее, чем прихлопывать пробегающего мимо таракана, поэтому ничто не ускользало от внимания мертвеца. Он видел, как орда разделилась на три части и, сотрясая окрестности криками и могучим конским топотом, атаковала врагов. Он видел разгром тылов лагеря Лемгаса и удовлетворенно кивнул после этого. Затем он пустил коня шагом. Справа и слева сыпались маленькие и большие осыпи, спешили нагнать свои отряды отставшие кочевники. Фланговые тысячи тоже хотели поучаствовать в резне гвардейцев, но, на свое счастье, не успели туда подтянуться. Как только разгоряченные боем, с лицами, перекошенными жаждой крови, воины увидали, во что превратилась основная часть их соплеменников, боевой кураж и смелая ярость сменилась у них паническим страхом и подавляющим все остальные чувства желанием убежать подальше, спрятаться, уцелеть любым способом. К счастью для них, между холмами и лагерем гвардейцев было достаточно места для маневра. Две тысячи кочевников ловко и спешно повернули, удирая кто куда. Левый от Девлика отряд направился на северо-запад, мимо стен Эрха. По пути они подверглись обстрелу стеновыми баллистами и арбалетами, потеряли несколько десятков человек и повернули еще круче на запад. Правый отряд отступил очень быстро и без помех, достиг берегов речушки и вдоль нее припустил быстрым галопом. Девлик почти был уверен, что они не остановятся теперь до самой Страны Без Солнца.

Всего уцелело не больше трети кочевников, начавших долгий путь форсированием Виззеля. Теперь их можно было смело вычеркивать из списков Черной армии: даже если степняки смогут остановить бегство, направить их в битву еще раз не сможет никто. В этом не было катастрофы; можно сказать, так и было запланировано.

Беспорядочный строй гвардейцев стал приходить в порядок. Они прекратили добивать уцелевших кочевников и снова подымались вверх, выстраиваясь в несколько больших шеренг. Перед ними лежало пустое пространство, заполненное редкими трупами и столь же редкими живыми людьми и лошадьми, изо всех сил двигающимися на запад. Никто не обращал на них внимания, как не обращали внимания и на одинокого всадника, ехавшего навстречу убегавшим. Он поднял и опустил руки, потом застыл, опустив голову и шепча мертвенно-синими губами беззвучные слова.

Воздух над полем мертвой плоти застонал и задрожал. Затем, презрев все законы природы, он с яростной силой ринулся навстречу солнцу, как раз поднявшемуся над кромкой далекого восточного леса. Порыв его был подобен огромному копью, нанесшему удар острием прямо в центр спокойно перестраивавшихся в воздухе гвардейцев. Неожиданный удар – самый действенный из всех, поэтому десятки и сотни одетых в белое фигур завертелись и закружились, беспомощно ударяясь друг о друга и валясь на землю. Воздушная атака разорвала строй шеренг надвое, разрезала, словно нож – брусок масла. Гвардейцы встревожено загомонили и попытались прикрыть себя щитами, однако, было уже поздно. Ветер ослаб так же внезапно, как и поднялся, так что все их магические щиты не пригодились. Некоторые из упавших снова поднялись в воздух, некоторые из удержавшихся в воздухе, но сломавших руку или разбивших голову, медленно полетели в тыл, к громаде Облачного замка, темневшей, как гигантская гора темно-красного снега на фоне солнца. В обратную сторону спешили подкрепления – новые отряды гвардии, по какой-то причины оказавшиеся за пределами первого сражения.

Девлик, так и не замеченный гвардейцами, слишком занятыми упорными попытками выстроиться и защититься от ветра, медленно отъехал немного назад. Своей краткой атакой он ничего, по существу, не добился – потери врага были слишком ничтожны, а мнения о магическом потенциале гвардии составить тоже не удалось. Плотные фаланги тсуланцев и прочих воинов в полном порядке и на хорошей скорости двигались навстречу второй половине армии Белых. Мало кто из них видел, что случилось с кочевниками, так что все воины были полны решимости и смелости. Над головами их кружили демоны. Самые нетерпеливые, издавая хриплые крики всевозможных тональностей, ринулись вперед и атаковали гвардейцев. Это было кстати: энгоардцы снова оказались захваченными врасплох и несколько солдат пали жертвами клыков и когтей, прежде чем враги были испепелены, разорваны на куски или заморожены. Перестроение гвардии затянулось до самого подхода Черных. Наконец, две армии выстроились друг перед другом на небольшом расстоянии и застыли – ненадолго, всего лишь на три десятка ударов сердца.

Солнце поднималось все выше и выше, но снова, как и в битве при Бартресе, оно не слепило наступающих. Свет его струился словно через какую-то густую дымку – тяжелый, тусклый, расплывающийся по сторонам вместо того, чтобы жалить глаз. Странная смесь темно-красных и золотистых оттенков делали солнце еще более зловещим и необычным. Оно поднималось над замком и гвардией, как знак страшного, вселенского проклятия, как метка злой ярости потусторонних существ, как знамя обреченности и смерти… Девлик согласно кивал вслед каждой мысли, неведомо откуда возникавшей в разуме, и полностью соглашался с подобным восприятием увиденного. В нем не было места неуверенности или сомнениям в победе. Он был создан не для них.

Молчаливое и полное неподвижности противостояние двух армий не могло продолжаться долго. Оно окончилось внезапно: вдруг гвардейцы, один за другим, стали падать на землю. В небольшой промежуток между двумя флангами войска Теракет Таце ринулись ревущие дро, за которым семенили смешно выглядящие на фоне громадин мелкие Грязнули с топорами. Не обращая внимания на беспорядочный обстрел со стороны еще держащихся в воздухе гвардейцев, чудовища быстро покрыли пространство между первыми рядами тсуланцев и барахтающимися на земле воинами в белых доспехах. Так как гвардейцы не набирали большой высоты, для многих из них падение не принесло ничего кроме ушибов, потерянных мечей и шлемов. Жутко хлюпающее кровавой грязью поле мертвой плоти, в которое превратился их бывший лагерь, сейчас оставалось в трех десятках саженей за спинами, так что ничего не мешало гвардейцам крепко встать на ноги и встретить атаку, как следует. Впрочем, атакующий дро – противник очень серьезный даже для настоящего колдуна. Девлик вдруг осознал, что почему-то знает это очень хорошо. Сумбурные магические удары с помощью огня и льда не имели успеха, потому как дро, ступающие по плодородной, поросшей травой земле, были в этот момент покрыты шкурой из плотного дерна. Странная шерсть желто-зеленого цвета, похожая на пожухлую траву, сгорала, однако дальше огонь не причинял дро никакого вреда. Огромные лапы чудищ расплющивали людям головы, отрывали их напрочь, проламывали грудные клетки вместе с панцирями. Чуть позже к схватке подключились Грязнули, буквально скользящие у великанов между ногами и рубящие врагам лодыжки, добивающие раненых. Кроме того, по флангам небольшого, но сильного отряда дро появились саламандры. Одного прикосновения к человеку хватало для того, чтобы тот превратился в обугленный труп. Не успевая даже вскрикнуть, гвардейцы сгорали. Белые доспехи становились черными, покрытыми жирной копотью, а наружу из них торчали бесформенные, дымящиеся головешки. Как срубленные дровосеком деревья, солдаты падали во весь рост, не сгибаясь. От удара о землю доспехи разлетались на части, являя на свет спекшиеся комки золы.

Обычное войско было бы разгромлено одними только волшебными существами, и даже помощь колдунов им вряд ли пригодилась бы. Гвардия от этого удара снова раскололась надвое, но никто не подумал отступать и тем более поддаться панике. Многие сумели удержаться в воздухе, хотя в месте кипевшей схватки таких было очень мало. Те, что оказались на земле, старались сплотить строй, выставить вперед щиты и мечи, отойти в сторону, под прикрытие летающих товарищей. Командиры, обладающие намного большей магической силой, чем простые солдаты, выдвинулись вперед. Они обращали дро в ледяные статуи или же выстреливали "водяными копьями" – короткими, плотными струями воды, разбивающими земляные тела чудовищ на куски. Стоило дро быть замороженному или развалившемуся на три части, ближайшие солдаты набрасывались на него и дробили на все более мелкие кусочки, которые быстро выжигали дотла. Из далекой реки поднялось плотное водяное облако, совершившее головокружительный скачок к месту боя. Черные колдуны оказались не готовы к такому ходу и смогли разбить облако только над смешавшимися в одну кучу бойцами. Это не помогло: значительные по размерам клочья падали на саламандр и от соприкосновения с ними огненные ящерицы мгновенно взрывались. Сила взрывов была весьма значительной. По сторонам летели останки Грязнуль, дро и гвардейцев, которым не посчастливилось оказаться ближе пяти саженей к саламандре.

Однако тем временем остальные части армии Черных перешли в наступление. Низгурик повел атаку на северный фланг гвардии, а Ргол самолично возглавил правое крыло тсуланцев. Остальные четверо главных Черных колдунов, которые не смогли толком защитить от смертельной купели саламандр, поспешно поднимались в воздух, потому как маячившая за спинами энгоардцев Облачная Крепости оторвалась от земли.

На фоне желто-красного солнца обитель Барвека и его сестры казалось зловещей, багровой тучей, окруженной ореолом оранжевого сияния. От середины к краям цвет ее менялся, переливаясь, наполняясь яростным и грозным лучением. Казалось даже, что Рукотворное облако растет, расползаясь в стороны и закрывая собой всю восточную часть небес. Может быть, так оно и было. Тень пала на поле битвы, заставляя врагов ежиться и вжимать головы в плечи. Воодушевленные гвардейцы с новыми силами набросились на противника, так что даже тупые дро и безмозглые саламандры, горстка которых еще оставалась цела, подались назад.

Словно огромный корабль, Облачная Крепость величаво поплыла вперед. Из многочисленных башенноподобных выступов, колеблющихся и клубящихся у нее по бокам, веерами разлетались молнии, которые поражали суетящихся вокруг демонов. Мощное основание облака без помех двигалось на запад и раздвигало беснующуюся стаю визжащих муэланов и шипящих эзбансов по сторонам. Вниз лился дождь из пепла, комков обгорелой плоти и спекшихся комочков крови.

Разноцветные волны, подобные праздничному салюту, озарили серо-красные бока Крепости. Раздался гром, от которого закладывало уши: демоны, что подобно навязчивой мошкаре продолжали бесстрашно виться рядом с Облаком, все разом отлетели далеко прочь. Как кучка пыли, сметенная веником. В стене, обращенной к западу, вспыхнули три ярких огня. Крепость выбросила вперед три длинных, толстых щупальца – издали было похоже, как будто выстрелило огненными шарами, которые оставили за собой густой дымный след. Но вместо сгустков пламени на остриях дымно-облачных следов находились три человека, что смело и красиво мчались прямо в битву.

Тот, что летел в центре, обладал исполинским ростом и широченными плечами. Желтые волосы выбивались из-под небольшого шлема и трепетали на ветру. Одет этот воин был, конечно, во все белое и меч у него в руках имел дымящееся, ослепительно-розовое лезвие. Срывающийся с него дым закручивался спиралью и прибавлялся к тому следу, что оставался за спиной богатыря. Грудь его закрывала золотая пластина в виде бабочки, а небесно-голубой плащ волнами бился в пелене, которая стелилась позади. Барвек, старший и самый любимый из детей Императора – в этом нельзя было ошибиться.

По правую руку от Барвека, наследника трона и Верховного Полководца, держалась его сестра Маролла, прекрасная русоволосая женщина, такая же высокая, как брат, но обладающая невыразимой грацией и красотой. В левой руке она держала тонкое длинное копье с древком молочного цвета, в правой – изящный кистень с тонкими, как иглы, шипами на шишаке. Доспехи не скрывали, а подчеркивали высокую грудь и крутые бедра; металл был нарочито скромным, даже не отполированным. Ничто, никакой блеск брони не должен был скрывать красоты высокородной волшебницы. Если бы Девлик умел восхищаться и задерживать дыхание, чтобы полюбоваться прелестями противницы – он бы непременно так и сделал. Хорошо что все подобные ощущения остались глубоко скрытому в недрах разума Соргену, который почувствовал очередной жестокий приступ тоски при виде столь желанной и недоступной – во всех смыслах – женщины. Впрочем, тут же он отметил: для Девлика можно посчитать счастьем то, что Маролла сразится не с ним. Когда черные колдуны воспарили навстречу троице Белых, в соперники Девлику достался третий волшебник, удостоившийся чести атаковать вместе с царственными особами. Это был чернобородый и смуглый мужчина, лицо которого оставалось спокойным и чуть ли не умиротворенным – в отличие от горевших священной яростью, одухотворенных собственной значимостью и величием лиц дочери и сына Императора. Хотя… хотя тот, кто сближался сейчас с Девликом, по слухам, тоже мог претендовать на принадлежность к императорской семье. В руках он держал длинный и тонкий меч, лезвие которого было словно бы отлито из стекла, а на месте гарды пламенела огромная багровая звезда. Это был Вендурис, Вечерняя Звезда, младший брат Орзариса, чьи останки сейчас гнили в брошенном городе Делделен на Белом море. В другое время и в другом месте Девлик, возможно, нашел бы в себе силы удивиться такому совпадению… Возможно, он даже нашел бы способ уклонится от поединка с Вендурисом, ибо гаснущий в глазах умирающего Орзариса праведный огонь и его странные слова были среди немногих воспоминаний, каким-то образом оставшихся в куцей памяти Девлика. Непонятно почему, они грозили ослабить его, заставить дрожать руку, побороть волю к победе. Даже причинить боль – боль телу и разуму, давно ничего не чувствующему!!

Тем не менее, здесь и сейчас выбора не было. Девлик обнажил свой темный, уродливый меч, поплотнее взялся за лямку щита, в центральную пластину которого он втер немного пепла Ассаха. Схватка должна была быть жестокой.

Вендурис постепенно замедлил скорость своего полета. Струя дыма или тумана, стелившегося за ним, оборвалась, хотя след, тяжелый и плотный, все еще висел, отмечая проделанный Вечерней Звездой путь. Плотный отряд гвардейцев, насчитывающий не меньше четырех тысяч, слаженно отсалютовал дрейфовавшему чуть выше них Вендурису, но помогать ему не собирался. Развернувшись к югу, воины в белых доспехах приготовились сразиться с подошедшей тсуланской фалангой и Рголом.

Девлик завис на одном месте, пристально разглядывая Вендуриса. По традиции воинов-волшебников, тот был одет в одежды только светлых тонов – нежно-голубой кафтан с полосками выбеленной кожи на рукавах и вороте, сапоги из белой замши и атласные светло-зеленые штаны. Голова Вендуриса была непокрыта, так что непослушные, густые и длинные черные кудри разметались по сторонам буйно и вольно. Никакой брони на Вечерней Звезде не было – разве что здоровенная золотая бляха с непонятным узором, свисающая с шеи на толстой цепи.

Вендурис тоже разглядывал Девлика, спрятавшего лицо за узким забралом шлема и поднятым вверх щитом. Медленно приблизившись, не обращая никакого внимания на то, что делается вокруг, волшебник стал описывать круги вокруг колдуна. Тот изредка, рывками поворачивался вослед, чтобы не выпустить противника из поля зрения.

– Отчего вы жаждете войны и убийств? – вдруг спросил Вендурис проникновенным, мягким, чуть укоряющим голосом. – Для чего вы пришли в эту мирную и спокойную страну, принеся столько крови и страданий?

– Пустые разговоры! – ответил Девлик. Коротко, зло – словно собака пролаяла. – Твой брат, Орзарис, был таким же болтливым.

– Ты встречался с Дневной Звездой? – спросил Вендурис, на мгновение остановившись и нахмурившись. Замешательство его было недолгим: он продолжил мерный, завораживающий круговой полет.

– Да… встречался с ним очень близко – вот так, как с тобой. Честно говоря, я был последним, кого он видел в своей жизни. Помнится, я даже замарал куртку его кровью – но извини, я ее давно выбросил.

– А! – воскликнул Вендурис, окончательно остановившись и устремив на Девлика взгляд из-под насупившихся косматых бровей. – Так ты – Черный Демон Сорген! Тогда разговоры, на самом деле, совершенно напрасны. Судьба и рука пресветлого отца, Бога-Облака, свела нас с тобой для того, чтобы свершилось праведное отмщение!

Багровая гарда сверкнула темным, кровавым светом. Ярость, имей она цвет, сияла бы именно так!

– И что же? Ты не скажешь мне ни слова о прощении и смирении, облачная душонка? Не попробуешь просветить заблудшего, направить и пожалеть? – спросил Девлик равнодушным тоном, словно читал по написанному. Вендурис старательно затряс головой.

– Каждое слово – яд, ржа, гниль и погибель. С таким, как ты, говорить бесполезно и опасно; лишь меч может стать подходящим языком.

Не желая, чтобы дело у него расходилось со словом, Вендурис молнией скользнул вперед и нанес мощный удар. Излишняя самоуверенность сослужила Девлику плохую службу: дабы не дать врагу разрубить голову, он был вынужден податься назад и прикрыться щитом. Ужас на мгновение мелькнул, подымаясь из глубин сознания, всплывающая к поверхности реки дохлая рыба. Тупая, исчезающая и невозможная, а потому более страшная, левую руку объяла боль. Пепел Ассаха, возможно, помог Девлику сохранить плоть и кость – но не щит. Щепки и обломки железа посыпались вниз, а рука безвольно опустилась вниз, перевитая бесполезной теперь лямкой. Ошеломленный Девлик метнулся прочь, защищаясь Вальдевулом, тыча им совершенно безо всякого смысла. Тем не менее, Вендурис, похоже, был во власти настоящего яростного безумия и не соображал толком, что делал. Еще один его удар разрубил пустоту высоко над головой провалившегося в воздухе Девлика, а меч колдуна впился Вечерней Звезде в ногу. Вендурис звонко вскрикнул и завертелся волчком. Из длинной раны на его бедре хлестала кровь.

Девлик поспешно набрал высоту, чтобы оттуда попытаться атаковать. Клац! Их мечи скрестились и сотрясли воздух протяжным, гулким громом. Вороха ярких даже в утреннем свете искр полетели по сторонам, да и сами бойцы тоже отшатнулись друг от друга. Девлик едва удержал Вальдевул, который с жалобным звоном пытался выскользнуть из его ладони куда-то вверх. Вечерняя же звезда увела вцепившегося в нее обеими руками хозяина вниз и в сторону, открывая вывернутую шею со вздутыми жилами. Увы, Девлик не мог ничем поразить ее – разве что кулаком в перчатке, обшитой металлическими полосками. Левая рука едва слушалась его: удар получился слабый, скользящий. Девлик попал Вендурису в ухо и содрал кожу, отчего на волосы, шею и плечо волшебника потекли несколько струек крови. Застонав, Вечерняя Звезда по отлогой дуге взлетел повыше противника на тройку саженей. Пораженное ухо он прижал ладонью, а губы шептали заклинания. Девлик напрягся, ожидая атаки, но так и не дождался ее. Вместо этого он увидел, как Вендурис быстро поцеловал свою ладонь, а потом последовательно прижал ее к ранам на бедре и голове. При всем при этом волшебник спиной пятился в сторону Облачной крепости, явно намереваясь прекратить бой. Девлик не собирался его отпускать. Не тратя времени на магию, он нагнал занятого лечением Вендуриса и нанес ему хитрый боковой удар. С полным отчаянной злости воплем волшебник поддался обману наполовину: меч он выставил вверх, однако и сам скользнул чуть назад. Острие Вальдевуло промелькнуло под стеклянным лезвием и распороло кафтан Белого на животе. Крови выступило совсем немного. Вендурис, не замечая раны, воздел меч, который мрачно блеснул на фоне выглянувшего из-за стен Крепости солнца. С новым воплем волшебник совершил отчаянный выпад, вперед и снизу вверх. Как завороженный, Девлик смотрел на летящий к нему полупрозрачный клинок и пульсирующую в ожидании крови гарду… Он не успевал заблокировать удар Вальдевулом, мог только попробовать пожертвовать рукой – но она не желала слушаться и двигаться навстречу вражескому мечу. С коротким скрежещущим звуком Вечерняя Звезда пробила кирасу в районе сердца и замедлила свой рывок, когда дробила ребра. Тянущая, сжимающая тисками мертвое тело боль снова сковала Девлика, но через мгновение она схлынула, оставив после себя только неприятное, мерзкое воспоминание. Эта плоть давно была мертва. Это сердце остановилось много недель назад. Меч, даже волшебный, не мог убить мертвеца.

Поняв это, Девлик вдруг неожиданного для самого себя расхохотался. Когда он сотрясался и изгибался в приступе дурацкого смеха, лезвие меча ворочалось в ране, расширяя ее и перемешивая все внутренности в кашу. Лицо Вендуриса глупо вытянулось: он даже открыл рот и что-то глухо булькнул.

– Нет крови…. Тиннили занзир[7]7
  Тиннили занзир – живой мертвец (язык Белых)


[Закрыть]
! – воскликнул он. Девлик наконец совладал со своей левой рукой и ухватился ей за лезвие Вечерней Звезды, благоразумно не касаясь гарды с острыми лучами. Вендурис несмело, словно во сне, дернул меч, но не смог сдвинуть его с места. Девлик не спешил до тех пор, пока не понял, что каким-то непостижимым способом он теряет силы. Багровая гарда, казалось, стала ярче и темнее, будто бы налилась кровью. Неужели она высасывала из Девлика его волшебную, ненастоящую жизнь? В глазах у него поползли темные пятна. Вечерняя Звезда пульсировала, делая огромные глотки.

– Нееееет!! – заорал Девлик. Он поднял Вальдевул, но Вендурис висел слишком близко, чтобы можно было поразить его рубящим ударом. Мертвец попытался отвести меч назад, но рукоять вдруг вывернулась из его ладони. Неужели он так ослаб? Вендурис, бледный, с дрожащими синеватыми губами, свободной рукой достал из поясного кошеля нечто вроде засушенного чучела воробья. Двигаясь, как бреду, Девлик протянул вперед правую руку и схватил Вендуриса за горло, чтобы не дать произнести заклинание.

– Хр-р-риу! – просипел волшебник. Он дернулся назад, отгибая голову и стремясь вырваться из слабеющей хватки Девлика. Увы, Вендурис ни за что не хотел отпускать меч, а потому не мог ускользнуть от сдавливающих горло пальцев. Лицо волшебника стремительно меняло цвет: щеки наливались кровью, губы стали багровыми, на уголках рта выступила пена. Глаза Вендуриса понемногу выкатывались из орбит, но Девлик понимал, что не сможет довести дело до конца. Рука его медленно, но неотвратимо ослабевала. Тогда колдун сосредоточил всю свою волю на другой, левой руке. Он отпустил лезвие Вечерней Звезды и выхватил висевший на ремне кривой нож. Сначала Девлик полоснул им по кисти Вендуриса, отчаянно сжимавшей рукоять меча, а когда тот, искривившись, согнул локоть и приблизился, из последних сил ткнул ножом в шею волшебника, под собственным большим пальцем, который до сих пор глубоко впивался в плоть врага. Лишь тогда Вендурис отпустил наконец Вечернюю Звезду – вот только уже было поздно. Он ухватил торчащий в шее нож за рукоятку, стиснул ее и выплюнул изо рта поток крови. Кровь была везде: обильно лилась с губ на руку Девлика, продолжающую сжимать горло Вендуриса, пускай и совсем слабо, струилась по груди волшебника, брызгала ему на плечо. Еще пару мгновений повисев в небе, рядом с колдуном, Вендурис страшно засипел своей раной. Кровавая пена пошла у него изо рта, глаза окончательно вылезли из орбит. Волшебник содрогнулся всем телом, так, что Девлик отчетливо ощутил это, а потом выскользнул из пальцев колдуна и устремился к близкой земле. Гарда торчавшего из груди мертвеца меча в тот же самый момент почернела, следом за ней стало таким же черным, как уголь, лезвие. Девлик попытался схватить то, что совсем недавно было Вечерней Звездой, но от первого же прикосновения почернелые останки рассыпались на мелкие части. Почти сразу в мертвое тело вернулась вся его энергия, похищенная волшебным оружием. Окруженный тончайшей пеленой праха, Девлик расправил плечи и огляделся. Он опять был полон сил и готов к новым схваткам, будто не было этой ужасной дыры в груди, не было мимолетной, «ненастоящей» боли, о которой жутковато вспоминать. В этом преимущества образа жизни мертвеца.

Для начала он нырнул к земле и рядом с разбросавшим руки, раскрывшим наполненный кровью рот трупом Вендуриса подобрал Вальдевул. Затем, не задерживаясь, Девлик снова поднялся в небо, чтобы как следует оглядеться по сторонам. Ближе всего к нему оказалась та часть поля битвы, на котором и над которым шла упорная борьба между возглавляемыми Рголом тсуланцами и южным отрядом гвардии. При всей своей магической мощи Перстенек не мог в одиночку победить четыре тысячи посредственных волшебников – и даже присутствие нескольких селер ормани ничего не меняло. Князь принял самое мудрое решение: он занялся защитой своих солдат от любых магических поползновений врага, фактически, превратив противостояние Черных и Белых в обычное сражение. Молнии, огненные и ледяные стрелы разлетались по сторонам, не достигая целей, или гасли, или поворачивали обратно и вонзались в тех, кто их послал. Редкие и очень слабые хлопки свидетельствовали о том, что волшебники посильнее среди гвардейцев пытались окружить некоторых тсуланцев «сферой пустоты», в которой человек быстро погибает от удушья, но никто из подопечных Ргола не выказывал признаков нехватки воздуха.

В ответ Ргол ничего предпринять не мог – на это его уже не хватало. Десяток селер ормани, которые сами были ненамного сильнее какого-нибудь летающего сержанта, в меру сил пытались внести свою лепту. То тут, то там гвардейцы валились наземь, где их могли достать мечи пехоты. Остальные энгоардцы, вились над врагами, словно жадные до крови, но осторожные комары над воинственно размахивающей хвостом коровой. Иногда длинное тсуланское копье доставало зазевавшегося гвардейца и пронзало ему ногу или живот… Менее удачливые солдаты только тяжело подпрыгивали и бессильно ругались. Кто-то достал арбалет и выпускал болт за болтом, хотя и без особого успеха: против стрелкового оружия летающие воины имели хорошую магическую защиту, разрушить которую было некому. Сколько могла продолжаться такая бестолковая и безрезультатная хватка – кто знает? Однако вмешиваться в нее, чтобы создать перевес и принести победу, Девлик не стал. Севернее него кипело другое сражение, исход коего был намного важнее. Бейруб и Земал суетливо нападали на Барвека, но до победы им было также далеко, как змее до полета в небе. С меча наследника трона один за другим слетали маленькие злые вихри, подобно зверькам бросавшиеся на жертву. Захватив человека в сотканную из белесой дымки воронку, волшебные торнадо безжалостно крутили его и бросали из стороны в сторону. В это время пораженный был почти беспомощен, и только присутствие второго противника мешало Барвеку прикончить лишенного способности защищаться врага. Пока Земал крутился, выпутываясь из вихря, наследник отбивал атаку Бейруба. Когда с меча слетал новый вихрь, набрасывавшийся на толстяка, его товарищ уже освобождался и бросался на Барвека, отвлекая его внимания. Со стороны все это выглядело немного туповато и однообразно. Нелепая схватка шла до изнеможения одной из сторон, или же до первой ошибки. Стоит кому-то замешкаться – противник тут же сможет воспользоваться преимуществом. Неизвестно, кто был подвержен большему риску – лучащийся уверенностью и силой Барвек, который, казалось, просто играет с колдунами, или же обливающиеся потом, напряженные и донельзя сосредоточенные члены Теракет Таце.

Еще дальше в небе закрутилась чисто женская драка. Хойрада сошлась с Мароллой и явно не преуспевала в этом противостоянии. Простым ли ударом, или волшебством принцесса содрала с груди колдуньи значительный кусок кирасы вместе с одеждой, так что повелительница саламандр билась теперь с обнаженной, залитой яркой кровью грудью. Пламя на ее кривом мече казалось каким-то тусклым и вообще едва тлело, а не пылало, как обычно. В тот самый момент, когда Девлик, отдрейфовал в сторону, чтобы мечущиеся по небесам фигуры Земала, Бейруба и Барвека не заслоняли ему женщин, Хойрада в отчаянном выпаде достала Мароллу острием огненного меча. Принцесса смогла изогнуться – так грациозно и соблазнительно, словно она танцевала любовный танец, а не сражалась – и избегнуть удара. Складки ее просторного одеяния на рукаве затрепетали, как крылья птицы, и вспыхнули! Не обращая на это внимания, Маролла мощным взмахом руки направила свое копье по дуге: над головой – и точно в голову колдуньи. Жало молочного цвета готово было вонзиться в ощеренные зубы Хойрады и размолоть их на кусочки, но колдунья тоже смогла увернуться… почти смогла. Вместо головы, копье ударило по руке с мечом, не успевшей скользнуть в сторону. Тут же, не пронзая плоти, копье обратилось змеей и споро обмоталось вокруг запястья Хойрады. Даже издалека было слышно, как дико завопила колдунья – видно, хватка змеиных колец была очень сильна. Маролла дернула свой «поводок», разворачивая Хойраду боком, чтобы со стороны плененной руки беспрепятственно поразить колдунью кистенем. Вниз отправилась струя крови, из-под тугих колец наружу полезли лохмотья – не то ошметки рукава, не то клочья кожи. Хойрада метнулась вниз, чтобы хоть как-то спастись, но кистень все равно настиг ее и врезался в плечо. Рука колдуньи выгнулась под неестественным углом, а сама она уже непрерывно визжала, как щенок, которому бревно раздробило позвоночник. Кувыркаясь, Хойрада оторвалась от принцессы и полетела к земле. Больше всего она походила на сломанную и выброшенную куклу, потому что рука, правая рука осталась там, где ее поймало копье. Из плеча колдуньи конечность вырвало, кажется, с корнем. В тот же момент, когда Хойрада лишилась части тела, копье стремительно приняло прежнюю форму. Едва размахнувшись, Маролла послала его вослед падающей противницы. Возможно, это было излишней предосторожностью и колдунья умерла бы сама собой? Копье настигло Хойраду у самой земли, остановило ее вращение и пришпилило к измятой траве намертво, как булавка бабочку.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации