Текст книги "Путь мертвеца"

– Вы едите камни?

– Ну да! Людей на всех не напасешься – это совсем уж редкое лакомство. За ними надо выходить в жуткое место, которое лежит в той стороне, – Вжок махнул рукой на запад, туда, куда начало клониться солнце. – Если человек или какой другой обитатель того мира подходит к невидимой стене на расстояние прыжка, тогда можно попытаться поймать его. Сделать один прыжок, схватить добычу, и сразу назад. С закрытыми глазами – иначе ослепнешь. А стоит замешкаться, тебе придет конец. Там столько много воздуха, что при первом же вздохе Прыгуна может разорвать. И жара, жуткая жара, от которой лопается шкура…

– Трудновато же было тебе ловить людей в таких условиях! – посочувствовал Девлик. Вжок внезапно опустил морду и забормотал, ковыряя когтем пыль.

– Да я, вообще-то, еще ни разу не пробовал на вкус человека. Это все Плик – он старый, он несколько раз выпрыгивал за стену и ловил то человека, то четвероногого зверька. Он мне рассказывал, много раз. Давал даже попробовать кусочек старой туши с рогами. Вкусно, не то что песок и камни, – встрепенувшись, Прыгун даже привстал на ногах: видно, он рад был побыстрее перевести разговор на прежнюю тему. – Может быть, про твои камни спросить у Плика? Он все знает! Еще ни разу я не уходил от него без ответа на свои вопросы.

– Боюсь, что если твой дружок увидит меня, то непременно попытается скушать. Лишние хлопоты, наверное… Про большие и вкусные камни он давно бы тебе рассказал, разве не так?

– Так. Послушай, я вдруг вспомнил! Он рассказывал мне о двух больших штуках, стоящих рядом. Только это не камни, потому что никто, даже Плик, не может откусить от них ни кусочка. То-то я сразу не сообразил! Он сказал, что это… это… зилеза!

– Железо?

– Может быть, не помню. Если это то, что тебе нужно, то я могу довезти!

– Взаправду? Я могу забраться тебе на холку и ехать, как на лошади?

– На ком? – Вжок подался вперед, чтобы получше расслышать новое слово.

– Лошадь, – повторил Девлик, осторожно примериваясь, как побезопаснее приблизиться к Прыгуну и оседлать его. – Один из тех четвероногих зверей, про которых рассказывал тебе старина Плик. Люди обычно кладут им на спины подушки и едут, чтобы быстрее добраться до нужного места. Сами мы ходим не очень быстро.

– Подушка, – мечтательно повторил Вжок, задрав вверх морду. – Какое красивое слово! Только у меня их нету. Как же ты поедешь?

– Как-нибудь! – отмахнулся Девлик.

– Тогда садись! Поскачем туда, словно падающая звезда!

За один прыжок новый скакун колдуна покрывал двадцать-тридцать саженей. Девлик крепко держался за длинную шерсть на его холке и прикидывал, как туго пришлось бы его заднице, не потеряй она способности чувствовать боль. Судя по всему, Вжок состоял из одних костей и похожих на камни мышц. Пряди длинных грязных волос и одежды колдуна трепыхались в такт прыжкам, но совершенно не развевались на ветру – потому что его тут не было. Если Девлик глядел на небо или далеко вперед, то совершенно не чувствовал перемещения. Казалось, они просто прыгают на месте – но стоило перевести взгляд под ноги, как все возвращалось на свои места. Пустыня рывками уходила назад.

Через равные промежутки времени Вжок останавливался и бессильно падал на колени: грудь его немилосердно билась, словно громадное сердце, в попытках выжать из пространства жалкие крохи воздуха, которые там были. Сначала Девлик предлагал Прыгуну отказаться от непосильной задачи, но тот поразительно быстро приходил в себя и снова рвался в путь.

– Ничего страшного! Это все оттого, что слишком молод и слаб, – уверял Вжок на скаку. Тут ему ничего не мешало, ведь мысленная речь не сбивала дыхания. – Мать носила меня на загривке подолгу и много раз, и разве что немного задыхалась. Так что даже лучше, что я тебя тащу – наберу силу на будущее.

В скором времени Девлик перестал обращать внимание на остановки. Он пристально вглядывался в темный горизонт, пытаясь увидеть там Врата.

– Долго нам еще добираться? – наконец спросил он, как всегда, безмолвно зашевелив губами. Вжок ответил с легким намеком на укоризну в голосе:

– Кроме прочего, я ведь голоден, поэтому не скачу так быстро, как мог бы.

– Да? А как же эти передышки?

– Ха! Я бы прыгал каждый раз дальше, если бы живот был полный.

– Что-то сомнительно. Если к моему весу добавить еще вес еды, то ты станешь падать в пыль гораздо чаще.

– Нет, нет! – с жаром воскликнул Вжок. – Не сравнивай вес снаружи и внутри. Разные вещи! Если бы я съел тебя, то смог мчаться гораздо быстрее… хотя, куда бы я тогда скакал? Не сюда, это точно.

При следующей остановке Девлик снял с пояса одну из деревянных коробочек с черной густой мазью. Дождавшись, когда Прыгун поднимется и перестанет задыхаться, колдун попросил его принести камень побольше.

– Где его тут найти? – грустно ответил Вжок. – Я уже погрыз немного земли и глотнул вон той пыли поплотнее. Не столько еда, сколько лишняя тяжесть.

– Тогда сделаем по-другому, – Девлик быстро сообразил, как обойтись без столь дефицитных здесь камней. Надо же, а рядом с границей их было гораздо больше! Колдун сгреб в кучу побольше пыли и налил туда воды. Комок грязи мгновенно смерзся, образовав кусок размером примерно с человеческую голову. Девлик быстро смазал его мазью. Глыба замерзшей грязи затрещала, разбухая и превращаясь в нечто мягкое, желто-коричневое, ноздреватое. Правда, сверху его почти сразу опять покрыла ледяная корочка.

– Ешь быстрее! – скомандовал Девлик.

– А что это? – опасливо спросил Вжок, тыкая ком когтем. Ледяная корочка подалась и коготь легко провалился в глубину.

– Хлеб, – ответил Девлик. – люди едят его каждый день по нескольку раз, так что и тебе подойдет.

Что-то ворча, Прыгун поднял ком в воздух и откусил от него небольшой кусочек. Стоило ему прожевать, в мозгу колдуна взорвался вопль восхищения. "Вкусно!!" Остаток Прыгун проглотил, не жуя, в два приема.

– А еще можешь сделать? – просительно обернулся он к Девлику.

– Воды осталось мало.

– Чего? Той странной штуки, похожей на прозрачную пыль, что ты высыпал из этого камушка с дыркой?

– Да.

– А лед подойдет?

Как оказалось, Девлик совсем забыл о реке, лежавшей недалеко, в нескольких хороших прыжках Вжока к югу. Воды там не было, но льда немного оставалось на самой середине обнажившегося русла. Прыгун отломал несколько огромных кусков и принес их к колдуну. Тот сделал ему пару больших порций хлеба, а также натопил воды в опустевшую фляжку – на всякий случай. Как ни просил Прыгун, дальше кормить его Девлик отказался. Чудовище упало перед ним сначала на карачки, потом и вовсе завалилось на спину, подрыгивая лапами, как ластящийся пес. Девлик был непреклонен:

– Чего доброго, завалишься тут спать от обжорства. Когда доберемся до Врат, я покормлю тебя еще. Сейчас ты насытился, так что будь добр, везти меня дальше. Нет-нет, не строй умоляющих рож – на самом деле они могут напугать кого хочешь.

– Может быть, ты подаришь мне потом эту замечательную мазь? – снова захныкал Вжок, покорно становясь на корточки, чтобы колдун мог взгромоздиться на его холку. – Из чего ты ее сделал?

– Из крови множества животных, из сока овощей и фруктов. Ты ведь даже не знаешь, что это такое – овощ!

– Ну и что! Подаришь?

– Нет. Я расскажу тебе, что стало с Небеделе, который изобрел эту мазь. Он умер от обжорства! А это был умудренный жизнью старый маг, что тут говорить о мальчишке вроде тебя. Нет и еще раз нет.

Хныча и канюча, Вжок снова отправился вскачь и на сей раз, на самом деле, прыгал еще дальше и выше. Кажется, даже выдохся он не так скоро, как раньше – или это Девлику только показалось?

Их путь длился и длился, до тех пор, пока здешнее маленькое солнце не взошло во второй раз с того момента, как Девлик пересек границу. За это время Вжок успел поспать и выпросить у колдуна еще пару порций еды. Норг позволил себе подняться вверх и оглядеть окрестности. Сверху давила и пугала своими необычайными размерами и яркостью луна. Казалось, стоит подняться еще немного – и она притянет к себе, чтобы никогда не отпускать. Свечение "ночного солнца" сильно мешало наблюдениям, так что и с помощью амулетов Девлик ничего не смог разглядеть наверняка. Вроде бы виднелись на самом краю горизонта какие-то пупырышки. Может быть, это были два Прыгуна, вывшие на луну? Кто знает.

После возобновления путешествия верхом на чудовище прошло не так много времени. Луна скрылась за западным краем мира, солнце, ровный сияющий апельсин, смотрело прямо в лоб колдуну. Тогда-то он и увидел впереди, под солнцем, два тоненьких и крошечных пальца, торчащих посреди ровной пустыни. Вжок упорно нес норга к ним, до тех пор, пока камни не выросли до размеров мизинца. Тогда Прыгун остановился и заявил, что дальше он – ни ногой.

– Не то, чтобы там было опасно, – замялся он, жадно поглядывая на коробочку с вожделенной мазью. – Но Плик рассказывал много всякого. Страшного! Такие вещи выходят оттуда, что они едят Прыгунов, а не наоборот!

В мальчишеском голосе Вжока послышались таинственные и панические нотки. Он непроизвольно прижался пониже к поверхности и перевел взгляд огромных черных глаз на зловещие камни.

– Прозрачные фигуры цветом, как луна. Вылетают в небо и носятся по пустыне, убивая и пожирая все, что попадется по пути. А что тут может попасться, кроме Прыгуна?

– Ну что ж, отсюда я сам доберусь, – кивнул головой Девлик. – Это, похоже, то самое место, куда я стремился. Спасибо тебе, Вжок.

– Не надо спасибо, – жалобно заскулил Прыгун. – Дай мазь, а? Ну дай!

– Я же сказал, что не дам. Сейчас в последний раз намешаю тебе еды – и ступай подальше от этого страшного места. Теперь ты тоже сможешь рассказать Плику кое-что интересное, правда?

– Угу, – мрачно отозвался Вжок и сделал последнюю попытку. – Ну дай хоть немного мази, чтобы я сделал это замечательное блюдо Плику?

– Нет, – отрезал Девлик. Он в самом деле быстро приготовил «скакуну» последнюю порцию хлеба из пыли и воды, после чего поднялся вверх на три сажени, как бы отстраняясь от возможных уговоров. Вжок обреченно задрал морду к небу и молча сгорбился.

– Отправляйся своей дорогой, дружок! – посоветовал Девлик. Он почувствовал вдруг сильное желание потрепать Прыгуна за космы, как верного коня, но удержался. Вжок что-то глухо пробурчал, а потом добавил яснее:

– Ладно, жадина. Все равно, ты ведь хороший колдун, правда? Не стал убивать глупого Вжока, покормил его. Мне понравилось. Может, когда-нибудь мы встретимся еще раз? – хитрый взгляд Прыгуна неодолимо скользнул к поясу колдуна, который был сейчас не так далеко от его морды.

– Нельзя сказать наверняка, хотя это и маловероятно, – туманно ответил Девлик, но при этом развернулся так, чтобы Прыгун не видел заветной коробочки.

– Ты убьешь тех, прозрачных? – спросил Вжок.

– Если нападут. Вообще-то я иду туда не за тем, чтобы драться.

– А зачем? – удивился Прыгун.

– Тебе не понять.

– Ну… – такой ответ Вжока не расстроил. – Но они обязательно нападут!

– Тогда им конец.

– Скажу это старому Плику. Они когда-то прикончили его старую подружку, которая была у него до моей матери. Он обрадуется.

– Хорошо. Прощай.

Прыгун никак не хотел уходить. Покачавшись и уже совсем было развернувшись, он выгнул шею и спросил опять:

– А как ты думаешь, после смерти прозрачных камни могут стать съедобными?

– Нет, – покачал головой Девлик. – Но я видел много камней рядом с границей. Со стеной, как ты говоришь – в той стороне, где садится луна.

– А там бродит много колдунов? – Вжок опасливо присел и тряхнул головой. – Вдруг они не такие, как ты, а злые?

– Нет. Там совершенно пустынно.

– Ну ладно. Прощай. – Вжок повел плечами и одним мощным прыжком отдалился от Девлика. Помешкав, он оглянулся, прежде чем продолжить путь, но потом постепенно растаял во тьме, в неверном серебристом свечении пустыни, на расстоянии саженей в пятьсот от Девлика. Колдун провожал его взором до тех пор, пока мог четко различить. Близкие врата ждали его, вместе со всей неизвестностью, которая таилась за ними.

Круглые камни толщиной в пять человеческих обхватов возвышались на высоту около сотни саженей. Девлик подумал, что сейчас похож на муравья, оказавшегося у ног человека. Между титаническими столпами находился бугорок плотной коричневой породы, микроскопический по сравнению с утесами; колдуну он тоже доставал только до груди. Очевидно, это была самая значительная возвышенность во всей пустыне… Гигантские камни, такие соблазнительные для голодных Прыгунов, на взгляд Девлика явно отличались от обычных, затерянных в пыли кусков гранита и базальта. Отмечающие проход в таинственную тюрьму Селенгура столбы выглядели продолжением небес – словно бы там, наверху, пробили дыры, сквозь которые тягучая черная смола с крапинками блестящих звезд полилась вниз и так застыла, как два сталактита. Гладкие бока притягивали и пугали, грозя затянуть взгляд в глубину, наполненную незнакомыми созвездиями, приковать к себе и не отпускать до скончания веков. Девлик немедленно порадовался за то, что ныне был слишком равнодушным и отстраненным, чтобы зловещие столбы могли поразить и околдовать его. Медленно спускаясь, колдун пролетел вокруг, огибая монолиты слева. С западной стороны центрального бугра зияла черная дыра, такая низкая и узкая, что ее скорее следовало называть норой. Человек мог проникнуть туда, только основательно скрючившись.

Честно говоря, от ворот в Ад, в жуткое место, о котором даже Фонрайль говорил с почтением, Девлик ждал большего. По крайней мере, большего размера прохода – не говоря уже о страже или каких-то потрясающих воображение зловещих атрибутах. Горящего пламени или водопада лавы, или наоборот, глыб льда и завесы из никогда не прекращающегося снегопада. Однако, выбирать ему не приходилось. Уже пешком, как обычный смертный, он двинулся к норе, чтобы протиснуться через нее в неведомый и страшный мир. Шаг, второй, третий. На четвертом колдун замер: между ним и норой в пустоте материализовались серебристые тени. Четверо рыцарей в длинноверхих шлемах, кольчужных рубахах с круглыми бляхами на груди, парили над землей, словно восседая на невидимых конях. Все, как один, сжимали в руках странные мечи с изящными лезвиями, как будто состоящими из потоков серебристого песка. Они переливались, струились и изгибались – четыре змеи, танцующих нетерпеливый танец.

– Кто вы? – спросил Девлик, ничуть не замешкавшись. Он знал, он знал! Это место не может оставаться без охраны.

– Мы – стражи этого места, – ответил ему тихий хор сильных голосов.

– Я должен пройти.

– Нет. Никто не может пройти туда по велению наших Хозяев!

– Даже мертвец?

– Никто.

– Кто же ваши хозяева? – обводя взглядом всех стражей по-очереди, Девлик пытался придумать, каким образом ему следует с ними сражаться.

– Четыре могучих чародея. Четыре Отца, вылепивших нас по образу и подобию своему. Четыре повелителя, приказавшие нам умереть, но не пропустить за спину ни одного человека или демона.

– Я не человек и не демон.

– Все равно! Ты будешь убит, душа твоя разрушена и напитает силой наши ослабшие сущности. Умри!

– Стойте! – отпрыгнув назад, Девлик поднял руку, словно пытаясь защититься ей от взметнувшихся для удара мечей. Призраки замерли, слушая речь колдуна. – Я уже не хочу туда идти. Я ухожу!!

– Нет! – в хоре призраков послышалось едва заметное злорадство. – Ты должен накормить нас.

И вслед за этим они набросились на Девлика, все четверо сразу. Колдун подпрыгнул и легко взлетел вверх на десять саженей, но призраки без усилия и не теряя плавности движений последовали за ним. Окружив жертву, они пронзили его со всех сторон, заставляя корчиться и дрожать, как умирающую лань.

Девлик почувствовал страшный холод, втекающий в мертвое тело из серебристых клинков. Подобно языку муравьеда, каждый меч шарил внутри тела, искал нечто такое, что требовалось ему для полной победы и торжества. Душу, основу живого тела. Топливо, которое должно разжечь огонь призрачной жизни в телах их владельцев… но внутри тела Девлика не было ничего.

Колдун медленно, с трудом преодолел страх и оцепенение, вызванное полузабытыми ощущениями холода и боли. Он уже вспоминал, что это такое. Он уже понял, насколько боль в мертвом теле страшнее и разрушительнее, чем боль в теле живом. Пока руки его не опустились, а разум не парализовало, Девлик закружился вокруг своей оси и превратился в колесо с серебристыми спицами. Мечи вылетели из прозрачных рук призраков, нелепо застывших на месте и не знающих, что им делать. Жертва, вместо того, чтобы напитать их жизненными соками, отказывалась сдаться и сопротивлялась. Кажется, к этому они были совсем не готовы.

Девлик попытался разметать противников с помощью Вальдевула – увы, грозная заколдованная сталь беспомощно пронзила колеблющиеся очертания рыцарей и не нанесла им никакого урона. Тогда колдун ухватил один из мечей, застрявших в его теле: он был похож на невесомую игрушку, сделанную из яичной скорлупы, хрупкой и нестрашной. Серебристое лезвие неохотно покидало плоть, в которой оно тщетно пыталось выискать пищу. Со стороны казалось, что норг выуживает рыбу – гибкую, серебристую, сопротивляющуюся и в то же время идущую вслед за рукоятью-удилищем наружу. Вырвав меч, Девлик обратил его против застывших призраков и за краткий миг пронзил троих из них. Каждому он целил в лоб, и каждый после соприкосновения с переливающимся клинком отвечал протяжным, приглушенным воем. Один за другим, призраки рассыпались: сначала их лица, затем плечи, руки, торсы и ноги превращались в вороха искр и длинные волны дыма, стремящихся прочь друг от друга и тающих в пространстве. Пустота вокруг Девлика засияла, насытившись неведомой энергией, вылитой из тел трех уничтоженных рыцарей.

Последний уцелевший призрак внезапно ринулся наутек. Девлик поднял меч, чтобы настичь и рубануть его, но лезвие искрами брызнуло ему прямо в лицо, а рукоять обратилась в пыль. Призрак, повернув к колдуну бледное лицо, прижался спиной к черному монолиту и застыл, не сводя с приближающегося к нему врага взгляда пустых глаз. Девлик оглядел себя и увидел, что один из мечей, застрявших в теле, еще цел. Он медленно вынул его и нацелил на лоб призрака. Сейчас он походил на нечеткий набросок, сделанный углем на плохой бумаге, да к тому же еще и размываемый водой. Черты колебались и терялись, проявлялись вновь и дрожали. Призрак боялся.

– Пощади! – простонал он одними губами, беззвучно и тем не менее умоляюще.

– А ты пощадил меня, когда пронзал этим мечом? – спросил Девлик.

– Нет! – казалось, призрак не понимает, какой смысл во встречном вопросе колдуна. – Ты был бы растворен и поглощен – тихо, быстро, безболезненно! В каком-то смысле, ты воплотился бы в нас четверых. А я буду разрушен, потерян, уничтожен навсегда! Как это ужасно…

– Только не для меня! – Девлик покончил с этим глупым разговором, пронзив лоб призрака и проследив за крошечным водопадом из искр, стекающим вдоль поверхности камня. В сущности, он медлил лишь потому, что прыгающее и меняющееся лицо призрака вдруг напомнило ему кого-то. Кого? Наверное, это игры мертвого разума, деградирующего и путающегося уже и в доступных воспоминаниях. Да, именно так! Ведь призрак был похож на Фонрайля. Такого, каким он мог быть тысячу лет назад, вероятно. Какая глупость!

Отбросив в сторону горсть пыли, оставшуюся от рукояти меча, Девлик поддел сапогом сверкающую кучку, в которую превратились останки "молодого Фонрайля". Колдун осторожно заглянул вглубь черной норы, ощупал ее края и рывком забросил тело в темные глубины.

Сначала он очутился в полной темноте, пронзить которую не смогло даже волшебное ночное зрение. Затем, стоило Девлику сделать пару шагов, откуда-то взялся свет. Кажется, он рождался самой тьмой, вдруг перерождающейся и делающей одолжение ослепшим глазам. Ночь блекла, истончалась, сдавалась перед неведомым рассветом, наступавшим сразу отовсюду. Впрочем, яркого светлого дня он так и не дождался. В сумраке, ровном и спокойном, Девлик увидел себя стоящим у стены в большой комнате, сложенной из грубого серого камня. Напротив притаился последний оплот тьмы – ровный черный прямоугольник дверного проема. Рядом с ним, прижав колени к груди, на полу сидело очередное чудовище. С виду оно чем-то походило на человека, вот только руки были длиннее положенного раза в два. Череп с конической высокой макушкой покрывали короткие жесткие волосы, мощная нижняя челюсть с выгнутыми, как у секача, клыками, выступала далеко вперед. Нос был расплющенным пятаком, низкий лоб переходил в плоские, выдающиеся, словно козырьки, надбровные дуги.

Чудовище медленно раскрыло глубоко посаженные глаза и оттуда полился дивный голубой свет, такой чистый и яркий в здешнем полумраке. Толстые черные губы раздвинулись, выпуская дребезжащие, тихие слова:

– Визитер? Или видение?

– Визитер, – спокойно ответил Девлик, готовясь к новой схватке. Огладив ладонью рукоять Вальдевула, которой, к сожалению, совершенно не чувствовала мертвая кожа, он подумал, будет ли его верный меч полезен против этого монстра? Или опять придется пользоваться подручными средствами… какими? Делая шаг вперед, колдун твердо сказал: – Я пришел…

Чудовище, все так же расслабленно сидящее на полу, недовольно шевельнуло ручищей.

– Не тараторь, визитер. Подожди, подожди, сейчас я пороюсь по закоулкам… Ага. Ну что же, здравствуй, Сорген.

– Как? Откуда ты узнал мое имя? – если мертвец может поразиться, Девлик поразился. Его обожгла страшная догадка, но едва он открыл рот, чтобы крикнуть, чудовище хрипло рассмеялось.

– Не бойся, я не стану называть твоего тайного имени – хотя для меня оно, как ты можешь понять, совсем не тайна.

– Кто ты такой? – Девлик быстро оправился от шока и снова попытался взять нить разговора в свои руки. В конце концов, чего ему бояться? Хуже уже не будет.

– Страж, – ответило чудовище.

– М…мм. И все? Никакого имени? – спросил Девлик, про себя подумав – значит, стычки снова не избежать. Чудовище мелко расхохоталось: со стороны это походило на камнепад или кашель умирающего от чахотки.

– А для чего мне имя? Кто будет звать меня здесь, в вечной пустоте и темноте? Папа и мама? – чудовище наконец пошевелилось. Ерзая задницей по полу, оно не поднималось и не сдвигалось в сторону. Просто устраивалось поудобнее. – С тех пор, как Книжник устроил здесь, в этой дыре между мирами, мою дверь, ты первый посетитель. Не считая Книжника, конечно.

– Кто это?

– Однако! У тебя хватило сил и ума, чтобы проникнуть сюда, но при этом ты никогда не слышал о Книжнике.

– Не стану отрицать, что развит несколько односторонне.

– Ха-ха! Веселый паренек, – толстые губы чудовища исказила кровожадная гримаса – наверное, это была улыбка. – Книжник – этот тот, кто хранит Вселенскую книгу. Про нее ты тоже не слыхал?

– Да нет, про нее слышал.

– А! Рад за тебя, – страж прикрыл свои яростно-голубые глаза и в комнате сразу стало гораздо темнее. Массивные плечи приподнялись и опустились, издавая скрип и скрежет. Девлик сделал еще один шаг вперед.

– Для чего же ты стоишь на посту?

– Известно, для чего! – откликнувшись, чудовище открыло глаза и окатило колдуна потоком голубого света. – Чтобы отделять миры друг от друга. У меня под боком дыра в мир, который является изнанкой того, из которого явился ты. Понимаешь? Про существование разных миров, надеюсь, тебе рассказывать не нужно?

– Нет.

– Замечательно! Я мог бы рассказывать до тех пор, пока ты не рассыпался бы в прах. Так вот, есть миры, лежащие рядом один с другим, будто ячейки в пчелиных сотах. Ты ведь знаешь…

– Что такое пчелиные соты? Ты издеваешься?

– А? Ну, может и издеваюсь. Тебе жалко? Мне-то не скоро подвернется случай еще раз потрепаться. Так вот, есть миры пчелиных сот. Они совершенно разные, похожие и не похожие – но один с другим не связан ничем, кроме тоненькой стеночки, увидеть которую не под силу большей части населяющих эти миры существ. Колдуны путешествуют по ним, вызывают туда и обратно обитателей, превращающихся в демонов. Что такое демоны, ты… а, впрочем, это уже не смешно. Это положение не страшно и никому ничем не грозит. В каком бы мире ни очутился Сорген, он не внесет дисгармонии и диспропорции. Но тот мир, что лежит у меня за спиной, совсем другое дело. – Страж, подняв неимоверно длинную руку, протянул ее в сторону и легонько похлопал по темному дверному проходу. Выходит, он был не пустой и не раскрытый? Девлик попытался рассмотреть его как следует, но не преуспел.

– Что же это за мир?

– На самом деле, это не самостоятельное измерение. Это – изнанка вашего мира! Понимаешь? Словно бы левая сторона твоей рубашки. На ней вышит тот же самый узор, только если поглядеть на него, он будет выглядеть шиворот-навыворот.

– И что же? В том мире люди ходят на руках, а деревья растут корнями вверх?

– В чем-то ты, несомненно, прав. В этом месте живут отражения настоящих, с твоей точки зрения, людей и животных. Не знаю – тамошние обитатели, скорее всего, думают, что это они настоящие… Или нет, о чем я болтаю! Они про это ничегошеньки не знают, так же, как и ты.

– Так отчего же переход в этот мир нужно сторожить – я не понял? – спросил Девлик, постепенно заинтересовываясь рассказом стража и забывая о предстоящей схватке. – Чем он так отличается от других миров?

– Не понял, да? – голос чудовища звучал почти что с отеческой лаской и терпением. – Так как он изнанка настоящего мира – будем считать так, плевать мне на мнение этих антиподов! – значит, если материя настоящего мира соприкоснется с материей изнанки, последствия будут катастрофически! Было дело, несколько не в меру рьяных магов пробили здесь дыру и соединили противоположности в одно целое. Что тогда началось! Цепная реакция могла бы уничтожить всю Вселенную, вот так. К счастью, Книжник – не просто равнодушный наблюдатель событий. Он вмешался, выстроил тут тамбур, дверь и меня. Вовремя – даже в вашем мире еще много что осталось, как я слышал.

– Точно, – поддакнул Девлик. Давний рассказ Фонрайля, прочитанный ему перед отправлением на восток, заиграл новыми красками. – Неужели гибель одного мира может затронуть все…. ВСЕ?

– Ну… – казалось, что чудовище слегка смутилось. – Может быть, вся Вселенная и не могла погибнуть, не знаю. Однако страницы великой книги могли сгореть, а Книжник этого страшно не любит.

– Значит, ты его слуга?

– Сложный вопрос. Он пишет книгу, и никогда, никто не сможет понять, что же первично – событие или запись на безбрежных страницах? Быть может, Книжник просто скрупулезно записывает каждое незначительное событие, а может, он сам все это придумывает и тем самым творит историю миллионов миров. Где нам, убогим, постигнуть этого гиганта? … Мы – его дети, рабы, жертвы и герои. Вот и я тоже.

– Кто? Раб и жертва?

– Почему же так сурово?

– Но… быть поставленным на тысячи лет охранять никому не нужный проход…

– Как это не нужный! Ты ведь пришел сюда. Честно говоря, я только немного соскучился и поспал.

– Извини, если разбудил.

– Что ты, не стоит.

– Но ты ведь должен понимать? Меня заботит один вопрос.

– И я даже знаю какой! – чудовище довольно осклабилось.

– Ты меня пропустишь?

– Давай посмотрим. Вроде как, два мира не должны соприкасаться, так?

– Так. Значит, не пропустишь?

– Куда ты торопишься, не пойму! Или же я, с твоей точки зрения, неправильно воспринимаю время? Успокойся, здесь ты никуда не опоздаешь. Книжник умеет играть со временем, поэтому здесь его совсем нет. Дай мне поразмышлять, ведь это так интересно.

– Ладно, ладно. Я помолчу.

– Прелестно! А я поговорю… Итак, миры не должны соприкасаться. Это важное правило касается только живой материи – по какому-то странному закону природы, камень с той и этой стороны одинаков и потому безвреден. Уяснил, куда я клоню? Ты мертв. Ты – куча гнилой плоти, движимая магической энергией, которая так же не причислена к списку запрещенных субстанций. Она-то как раз беспрепятственно пронзает все, что угодно.

– Значит, я все-таки могу пройти и вернуться? Ты же знаешь, зачем я иду?

– Да уж будь уверен, если я знаю, как звали твою двоюродную бабушку, то и все остальное мне ведомо тоже. Видишь как? Я в курсе происходящего в обоих мирах, между которыми застрял. Не очень-то скучная должность – прекрасная возможность поразмыслить о том, как я устрою собственное измерение.

– Что?! – подавшись вперед, Девлик оказался совсем близко от чудовища. Сияние глаз стража окутывало колдуна до пояса, делая похожим на ожившую нефритовую статую. – Ты можешь творить миры?

– Смогу – когда буду к этому готов.

– А кто же станет охранять этот проход?

– Пустяк! Книжнику ничего не стоит настрогать легион таких, как я. Сменит.

– Ну, тогда сделай свой мир непохожим на наш.

– Почему?

– Разве непонятно? Он устроен неправильно. Он полон пороков, несчастий, боли, несправедливости и прочей дряни.

– Откуда тебе знать, как все это появилось? Вдруг ваш создатель делал мир вовсе не таким, но ради полного счастья наделил людей излишней самостоятельностью, и они сами выбрали свой путь.

– Ты думаешь?

– Можно сказать – знаю. В этом-то и есть главная проблема мироустройства: понять, где проходит грань, очерчивающая идеал. Как сделать существ, населяющих твой мир, одновременно свободными и терпимыми, добрыми, отзывчивыми друг к другу? Свобода одного очень часто перехлестывает свободу другого, конфликт неизбежен. Свобода и многообразие выбора неизбежно ведут к пороку как части этого многообразия. Несвобода превращает живое создание в куклу и лишает смысла его самостоятельное существование.

– Проклятье! Я никогда не думал, что вопрос мироустройства настолько запутан и сложен.

– Да, да.

– И к какому же выводу ты пришел? Как решить эту задачу?

– Не знаю. Именно поэтому я все еще здесь. Я не готов.

– М-да, – Девлик, опустив голову, отрешенно посмотрел в темный угол. Страж тоже молчал, чуть прищурив глаза и приглушив исходящее из них голубое сияние. Наконец колдун встрепенулся: – Послушай! Если ты обладаешь силами, достаточными для сотворения целого мира, то ты очень сильный маг, которому подвластны любые чары?

– Магия в понимание людей – нечто другое, нежели мои умения. Мне не нужны амулеты, так обильно украшающие твой пояс, не нужны волшебные слова, вводящие в чародейный транс. Мне достаточно пожелать, представить… и потому все, что я способен представить, я способен сотворить.

Девлик дернулся, порываясь рассказать стражу, что сам он тоже способен – или был способен, пока оставался жив – использовать магию с помощью одного только воображения. Однако, лишь только открыв рот, он передумал. К чему это? Глупое хвастовство.