Текст книги "Охотник на ангелов"

Глава десятая
Легенда о Падшем ангеле

«Некогда на земле жили одни ангелы, а бескрылых людей не было.

Ангелы летали очень высоко и смотрели сверху вниз на все, что было под ними. На леса, луга, реки, горы, на животных и даже на птиц.

Птицы тоже летали в небесах, но они не могли сравниться с крылатыми людьми ни в силе, ни в красоте, ни в дальности полета. Ангелам не было равных в воздухе, и они могли подниматься выше облаков и долетать почти до самых вершин гор.

И жил в племени ангелов один юноша, по имени Дин. Он был самым смелым, самым отважным среди молодых летунов и часто поднимался так высоко, что парил, казалось, у самых звезд. Дин был очень сильным, ловким и красивым, и никто не мог сравниться с ним ни в храбрости, ни в отваге, ни в силе.

Все ангелы в племени говорили: «Посмотрите на нашего Дина! Как красиво он летает, как легко поднимается в небо! Взгляните на его белоснежные крылья, как они чудесно переливаются на солнце!» Родители очень гордились необыкновенным сыном и считали, что его ждет особая судьба. А все девушки в племени были просто без ума от Дина и мечтали выйти за него замуж…

Но это восхищение привело к тому, что Дин стал очень гордым, заносчивым и грубым. Он начал ставить себя выше всех остальных в племени, не считаться со старшими и не прислушиваться к их советам. Он даже отца с матерью перестал уважать и лишь отмахивался от их мудрых слов и наставлений.

Родители часто говорили Дину: «Послушай, сынок, не поднимайся так высоко в небо, не гневи Бога. Он рассердится, если ты будешь вторгаться в его владения, и непременно накажет тебя. А вместе с тобой и все наше племя». Но Дин отвечал им со смехом: «Глупцы, чего вы боитесь? В небе никого нет, кроме нас, ангелов, да и еще птиц. Кто накажет меня? Какой Бог? Нет его! Да я сам, если захочу, стану Богом. Вот увидите!»

Таким был гордым и самоуверенным юношей этот Дин. Родители осуждающе качали головами и уговаривали его не гневить Бога, но ничего не могли с ним поделать, ибо он никого не слушал и поступал только по-своему.

И была среди ангелов одна девушка, по имени Лада. Она была тоже очень красивой: высокая, стройная, с длинными белокурыми волосами и большими голубыми глазами. К ней сватались многие молодые летуны, но она всем отказывала. Она говорила: «Я выйду замуж только за того, кто будет достоин меня, кто совершит что-то такое, что прославит его имя, а вместе с ним – и мое. Если уж выходить замуж, то только за лучшего!»

Юноши, опьяненные любовью, совершали ради Лады всякие подвиги – приносили редкие драгоценные камни из далеких гор, собирали прекрасные цветы на крутых, отвесных склонах и даже с риском для жизни убивали огромных, страшных зверей, чтобы бросить к ее ногам их шкуры. Но Лада только смеялась и качала головой: «Нет, это не все то, это слишком просто, это могут все!»

Посватался к ней и Дин. Но Лада также отвергла его. Она сказала: «Ты, конечно, очень красивый и храбрый юноша и наверняка стал бы для меня хорошим мужем, но правило одно для всех: чтобы получить мою руку, надо совершить что-то необычное. Такое, что никто никогда раньше не совершал. Сможешь – и я с радостью стану твоей женой, нет – значит, ты самый обыкновенный юноша, каких тысячи, и не достоин моей руки».

Эти слова очень задели честолюбивого Дина. «Хорошо, – ответил он, – я сделаю то, о чем ты просишь. Я поднимусь на вершину священной горы Санг и подергаю за бороду самого Бога!» Лада громко рассмеялась: «Глупец, разве это возможно? Кто рискнет потревожить Бога и тем более коснуться его?» Девушка была уверена, что Дин только хвастается, ведь еще никому не удавалось подняться на священную гору Санг или хотя бы приблизиться к ее белоснежной вершине.

Но Дин, задетый словами Лады, решил во что бы то ни стало добиться своего. Родные, близкие, соплеменники – все стали отговаривать его от этой безумной затеи. Родители на коленях просили его не совершать столь безрассудный поступок. «Сынок, – убеждал Дина отец, – не стоит дерзить Богу. Хотя мы и не видим его, но знаем, что он есть. Бог любит нас, ангелов, и позволяет летать в небесах, подобно птицам. Он помогает нам во всех наших начинаниях и оберегает наши семьи от многих опасностей. Все любят и глубоко почитают Бога, а ты задумал оскорбить его!» «Подумай, – вторила ему мать, – что будет с нами, если Бог покарает тебя? Кто поможет нам в старости, кто подарит нам прелестных внуков и скрасит наши последние дни? Как мы будем жить без тебя?»

Но Дин был непреклонен: «Я все равно поднимусь на вершину священной горы Санг и брошу вызов самому Богу. Если он есть, то путь покажется или хотя бы подаст знак. Тогда я склонюсь перед ним и признаю его величие. А если нет, то я сам стану Богом и буду повелевать ангелами и всем миром!»

Ну что было делать! Все осуждающе качали головами, но никто не мог остановить его. А родители заранее оплакивали своего непутевого сына, так как были уверены, что он никогда не вернется.

Рано утром Дин пришел к Ладе: «Смотри сегодня в полдень на вершину священной горы Санг, там ты увидишь меня в божественном сиянье!» Лада снова рассмеялась – она не верила, что Дин все же решится выполнить то, что задумал. Все знали, что путь к вершине Санг очень тяжел и опасен – горный воздух не держит крылья и приходится идти пешком, увязая по колено, а то и по пояс в глубоком снегу. А с вершины в лицо постоянно дует сильный ветер, сбивая с ног и не давая свободно вздохнуть. Никто из летунов не смог еще подняться на Санг, зато многие навсегда остались на ее склонах. Летунам не хватало сил, чтобы вернуться назад, и их тела до сих пор покоятся в ее вечных снегах.

Но Дин был упорен, кроме того, его гнала наверх любовь. А также непомерное честолюбие – он всегда и во всем хотел быть только первым. Поэтому он быстро простился с Ладой и отправился в путь.

Дерзкий юноша долго и упорно летел вверх, а когда воздух перестал держать его крылья, пошел пешком. Он сильно замерз, а его одежда покрылась коркой льда, но он все шел и шел по обледенелым камням, медленно, но верно поднимаясь к самой вершине. Наконец он достиг своей цели.

На вершине горы сидел Бог. Он внимательно посмотрел на Дина и спросил:

– Зачем ты пришел ко мне, юноша?

– Я хотел убедиться, что ты есть! – дерзко ответил ему Дин.

– Ну вот, – усмехнулся Бог, – ты в этом убедился. Я, как видишь, существую, хочешь ты этого или нет. Ты только зря потратил свои силы, добираясь сюда, зря совершил это трудное и опасное восхождение. Но я ценю твое упорство и твою храбрость. Раз ты не побоялся подняться на самую вершину горы Санг, то, бесспорно, достоин награды. Можешь попросить меня, о чем хочешь. Например, я могу сделать так, что сегодня же красавица Лада станет твоей женой.

Дин подумал и ответил:

– Нет, этого слишком мало, я и так по возвращении получу Ладу, ведь я выполнил ее условие – совершил то, что еще не удавалось никому. Я достоин большей награды. И раз я достиг вершины горы Санг, то теперь, полагаю, сравнялся с тобой в величии. Поэтому я также хочу быть Богом и повелевать ангелами и всем миром!

– Ты и впрямь очень дерзкий юноша, – покачал головой Бог, – не зря о тебе так говорят в племени. Неужели ты в самом деле думаешь, что можешь сравниться со мной? Глупец! Ангел не может быть равным Господу! Ты поставил себя выше всех и посмел бросить вызов мне, Богу. За эту неслыханную дерзость я навсегда лишаю тебя крыльев. С этого мгновения ты будешь ходить только по земле и никогда больше не поднимешься в небо. И очень скоро ты горько пожалеешь о своей дерзости и глупых словах!

Бог взмахнул рукой, невидимая сила подхватила Дина и понесла прочь. От страха он потерял сознание, а когда очнулся, то увидел, что у него больше нет его прекрасных, белоснежных крыльев. Дин очутился у подножия гор, неподалеку от своего племени.

Горько заплакал он, моля Бога о прощении, плакал день, плакал ночь, но Бог был непреклонен. И тогда понял Дин, что навсегда утратил расположение Господа. Зарыдал он громко и пошел прочь.

Через некоторое время Дин разыскал родителей и стал просить принять его обратно в племя, но они гневно отвергли его: «Ты рассердил Бога, наш непослушный сын, и понес за это заслуженное наказание. Мы не хотим жить с тобой, не хотим даже видеть тебя. Ходи теперь по земле и заботься сам о себе. Нам бескрылый сын не нужен!»

Еще горше заплакал Дин и побрел, куда глаза глядят. Но вскоре ему захотелось есть, он сделал лук, изготовил стрелы и подстрелил лесного зверя. А потом построил шалаш, развел костер и поджарил добычу. Так он стал первым земным охотником.

Когда красавица Лада узнала, что случилось с Дином, то закричала от отчаянья. «Что я наделала, ведь это все из-за меня, из-за моей непомерной гордости!» На самом деле она давно любила Дина и была согласна выйти за него замуж даже без всякого условия, но ее себялюбие не позволило сделать шаг ему навстречу и принять предложение. «Теперь мы разлучены навеки. Как мне жить без Дина?» – убивалась девушка. Ее пытались утешить, уговаривали, предлагали других женихов, но Лада лишь качала головой:

– Нет, это я во всем виновата, значит, я и должна все исправить!

– Но как? – удивлялись в племени. – Что ты можешь сделать?

– Я что-нибудь придумаю! – отвечала девушка.

Лада долго думала и наконец решила подняться на священную гору Санг и вымолить у Бога прощение для Дина. Решила – и тут же отправилась в путь, и даже никому ничего не сказала, чтобы никто не пытался ее отговорить или остановить силой.

Лада долго летела вверх, потом упорно шла по камням и снегу, падала, замерзала, едва не погибла, но все же достигла своей цели.

Бог очень удивился, увидев девушку.

– Чего ты хочешь, Лада? – спросил он. – Зачем проделал столь долгий и опасный путь? Неужели и ты тоже хочешь стать Богом и повелевать всеми англами и миром?

– Нет, Господь, мне ничего не нужно, – упала на колени Лада, – молю тебя лишь об одном: прости Дина. Да, он был дерзок, груб, совершил большую глупость, но это все из-за меня, из-за моего себялюбия! Верни ему, пожалуйста, крылья и позволь снова жить среди нас, ангелов! Я стану его женой и никуда больше не отпущу.

Бог задумался, потом посмотрел на Ладу и спросил:

– Скажи, красавица, насколько сильно ты любишь Дина и на что готова ради него?

– На все! – ответила девушка.

– Ладно, – кивнул Бог, – тогда сделаем так. Я не могу простить Дина и вернуть ему крылья, ибо он очень сильно обидел меня. Но я могу сделать так, что ты навсегда останешься с ним. Согласна?

– Да! – с радостью кивнула Лада.

Бог взмахнул рукой, и девушка оказалась прямо у шалаша Дина. У нее исчезли крылья, но зато теперь она навсегда была с ним…

Дин, увидев Ладу, обнял ее и попросил стать женой. И она тут же согласилась. Они поженились и зажили счастливо, а вскоре у них родились дети. Дин построил большой дом и стал пахать землю, а Лада занялась огородом и хозяйством. Вот так на земле появились первые бескрылые люди, охотники и землепашцы.

А Дина со временем стали называть Падшим ангелом, потому что он упал с самой вершины священной горы Санг, но не разбился, а выжил и даже обрел свою любовь. А любовь всегда стоит того, чтобы пожертвовать ради нее всем, даже своими белоснежными крыльями и бескрайним небом».

* * *

– Вот такая легенда о Падшем ангеле, – закончил Ларс свой рассказ.

– Это весьма интересно, хотя верится с трудом, – сказал я. – Мой учитель, мудрый Вару, говорил, что ангелы произошли от людей и что это якобы результат какой-то древней мутации…

– Может быть, оно и так, – усмехнулся Ларс, – однако наши легенды говорят об этом несколько по-другому. И мне почему-то больше хочется верить им.

– Да какая разница, кто от кого произошел, – вмешалась в наш спор Лея, – главное, что есть мы, ангелы, и есть вы, люди, и мы должны как-то жить по-соседски, и желательно – мирно.

– А лучше еще – любить друг друга! – засмеялась Тиа и поцеловала меня в щеку, и я тут же ответил ей тем же.

Ларс улыбнулся и погрозил нам пальцем – мол, ведите себя прилично, вы не у себя в комнате. А Лея сделала вид, что хочет закрыть нас от посторонних глаз. Она вообще всегда защищает нас с Тиа – и перед Ларсом, и другими ангелами. Не только потому, что является моей сводной сестрой, но главным образом потому, как мне кажется, что считает наш с Тиа союз началом чего-то нового и волнующего.

– Ты пойми, – втолковывала она мне, – очень необычно, что летунья полюбила бескрылого юношу и вышла за него замуж. Я думаю, в этом есть особый смысл, даже особый знак. Вы можете положить начало новым отношениям между двумя нашими народами, и мы наконец-то сможем жить мирно, не воевать друг с другом. Если наши старейшины договорятся, то ангелам не придется похищать ваших женщин, а людям – убивать их. Браки между летунами и бескрылыми станут свободными, только по взаимной симпатии и любви, и это изменит многое. Мы перестанем вымирать, а вы, люди, обретете новые возможности…

К сожалению, далеко не все в племени разделяли взгляды Леи. Рей и его дружки ненавидели меня и не упускали случая, чтобы не задеть и не унизить. Причем часто – прямо на глазах у Тиа или Леи. И особенно усердствовал в этом Гай, младший брат Рея.

Он был моложе Рея, но более честолюбив и заносчив. И то, что Тиа вышла за меня замуж, задевало его даже больше, чем бывшего жениха.

Еще бы, ведь он лишался возможности быть братом вождя племени! Раньше он мог претендовать на особое положение среди юношей-ангелов и, следовательно, рассчитывать на благосклонность одной из летуний, а теперь ему ничего не светило. Гаю, скорее всего, придется, как большинству его сверстников, жениться на бескрылой девушке…

К слову, молодых незамужних летуний в племени было действительно очень мало, всего пять, включая Лею. И на каждую приходилось по несколько женихов. Так что шансы заполучить жену-ангела у Гая были очень малы, к тому же он был еще слишком молодым, чтобы серьезно претендовать на руку одной из крылатых красавиц.

Гаю исполнилось всего шестнадцать, и к тому времени, когда он достигнет брачного возраста (18–19 лет), все подходящие девушки-ангелы окажутся, скорее всего, уже замужем. А ему придется заняться охотой на бескрылую невесту. Но если бы он был братом вождя…

Я своим появлением и женитьбой неожиданно разрушил все его честолюбивые планы, как и надежды Рея стать когда-нибудь вождем племени. Теперь нового главу, скорее всего, выберут на совете старейшин, и не факт, что это будет именно Рей. Претендентов уже сейчас немало – по крайней мере, пять-шесть ангелов могут претендовать на роль вождя, а со временем подрастут и другие…

Конечно, выбор нового главы племени произойдет только в том случае, если Ларс сам откажется от своих прав, но это, судя по всему, будет еще нескоро. Отец Тиа достаточно крепок телом и силен духом и может как минимум десять лет возглавлять ангелов. А к тому времени, когда он состарится и вынужден будет все же передать бразды правления другому летуну, появится еще несколько претендентов. И среди них, несомненно, будут свои желающие побороться за власть. Поэтому шансы Рея стать вождем тают прямо на глазах… И это прямо-таки бесит Гая.

Поэтому сам бывший жених Тиа, и его младший брат не испытывают ко мне никакой симпатии. Они, прямо скажем, ненавидят меня и считают само мое пребывание в их племени позором для себя и вообще для всех крылатых.

* * *

Я сидел во дворе дома и чистил большую глиняную миску, в которой мы обычно готовим мясо. Это не совсем приятная обязанность (попробуйте-ка оттереть стенки на холоде!) тоже легла в основном на мои плечи, поскольку нельзя было допустить, чтобы руки Тиа огрубели и потеряли чувствительность. Она же охотник, и от удачного выстрела зависит пропитание нашей семьи и пропитание всего племени. А при стрельбе из лука пальцы не менее важны, чем точный глаз. Вот я и наяривал песком бока злополучной миски, чтобы порадовать Тиа, когда она вечером вернется с очередной бараньей тушей.

Моя жена охотилась вместе с Леей и несколькими молодыми англами (в том числе и Реем), а Ларс был дома – ему со вчерашнего дня нездоровилось. Продуло сильно в прошлый раз, вот он и сидел у огня, лечился разными травяными отварами да настоями.

Я занимался хозяйством: принес воды, наломал хвороста, чтобы было чем топить очаг, приготовил приправы к ужину. И, поскольку до вечера еще было далеко, решил привести в порядок посуду. Работа шла довольно споро и я уже заканчивал последнюю миску, когда услышал позади себя насмешливый голос:

– Трой, красотка, что ты делаешь сегодня вечером? Может, заглянешь ко мне в гости, я найду, чем тебя развлечь…

Так, опять Гай со своими дурацкими шуточками… Я обернулся: точно, младший брат Рея примостился на камнях шагах в двадцати позади меня и с интересом наблюдал за работой. Ближе он не подходил, опасаясь нарваться на мой кулак, предпочитал зубоскалить издалека.

– Послушай, Гай, – вздохнул я, – если ты хочешь оскорбить меня, то тебе это удалось. А теперь, если ты настоящий мужчина, вызови меня на бой. Впрочем, ты это не сделаешь – ведь ты всего лишь маленький мальчик и не можешь сражаться с настоящим охотником.

– Я не мальчик! – вспыхнул Гай. – Я уже охотник!

– Да ну? – язвительно протянул я. – Почему тогда Рей не берет тебя с собой? Почему он опять оставил тебя дома?

Гай хотел что-то возразить, но лишь зло сверкнул глазами и промолчал. Для него это было больное место: Рей действительно не брал его на зимнюю охоту, справедливо опасаясь, что порывистый и несдержанный подросток не сумеет правильно рассчитать силы и погибнет.

Гай всегда и везде стремился доказать, что не хуже своего старшего брата, рвался вперед, и это могло обернуться трагедией. Охота зимой весьма опасна, и требует большой выдержки, терпения и осторожности. Надо сначала подстрелить барана, а потом поднять его тушу на скалы и донести до перевала. И не дай бог столкнуться с голодным барсом или медведем! В этом случае приходится быть особенно осторожным, а Гай, как мне рассказывали, все время лез на рожон, рисковал без меры. В итоге он мог и сам пострадать, и подвести других охотников. Вот Рей от греха подальше и не брал братца с собой, приказывал сидеть дома, оставаться на хозяйстве. Гая это прямо-таки бесило, и он вымещал свою злость на мне.

– Наверное, ты и стрелять-то толком не умеешь, – продолжил я свои рассуждения, – раз Рей не хочет брать тебя напарником. И правильно делает – кривые и косые ему не нужны, ведь на охоте нужны точный глаз и твердая рука.

– Я докажу тебе, что умею метко стрелять! – зло прокричал Гай и натянул тетиву лука.

Я даже не пошевелился – знал, что Гай не решится стрелять в меня. Убийство члена племени считается у ангелов тягчайшим грехом (как, впрочем, и у нас), за этим следует жестокое наказание – изгнание из селения навсегда. А в одиночку ангел никогда не выживет…

Я продолжал спокойно натирать миску, но неожиданно стрела Гая выбила ее из моих рук. Посудина упала на камни и разбилась. Тут я по-настоящему рассердился: мало того, что пропал весь мой труд (а я долго и тщательно мыл глиняную плошку), так еще нам вечером не во что будет разложить приготовленное мясо!

Глиняные чашки, миски и плошки считаются у ангелов достаточно дорогими, и их, как правило, берегут. В горах, как известно, глины нет, поэтому за посудой приходится летать довольно далеко, за перевалы.

На севере, за дальним хребтом, проживает еще одно племя ангелов, и некоторые его мужчины торгуют с людскими семьями в долинах. За глиняную посуду, шерстяные ткани, железные ножи, топоры и иголки, столь необходимые в жизни, летунам приходится отдавать бараньи и козьи шкуры, с трудом добытые на охоте. Поэтому практически все, что сделано людьми, у летунов, весьма ценится в том числе даже простые глиняные миски.

А тут Гай разбил самую большую и удобную из них. И попробуй потом докажи Ларсу, что не сам ее грохнул, а это сделал Гай. Тиа, конечно, сделает вид, что поверила моему рассказу, но Ларс лишь огорченно покачает головой и пойдет к соседям одалживать другую посудину. А мне будет очень стыдно и неприятно…

Не знаю, что на меня нашло в тот момент, но в глазах у меня потемнело от злости, а в висках застучала кровь. Наверное, это глупое происшествие стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. Я вскочил на ноги и с силой запустил осколком миски, оставшимся в моих руках, прямо в Гая. И неожиданно попал: острый кусок рассек ему левую бровь, кровь обильно потекла по молодому лицу.

Гай не ждал от меня ничего подобного, поэтому даже не пытался уклониться, а мой бросок оказался удачным. Хотя я сам этого не хотел – думал лишь отпугнуть Гая, отогнать его подальше. Но вот попал…

Гай охнул от боли и схватился за левый глаз, потом взмахнул крыльями и с воинственным криком бросился прямо вниз, на меня. Мы схватились и покатились по земле. Гай осыпал меня проклятьями и грозился убить, а я держал его за руки, не давая достать нож. Если он обнажит оружие, то и мне придется сделать то же самое, и тогда неизвестно, чем все это может закончиться… Но уж явно ничем хорошим.

На шум из дома выбежал Ларс. Он мгновенно оценил ситуацию и кинулся к Гаю – обхватил его сзади руками и оттащил от мня. Гай громко ругался, и пытался достать меня, а его лицо было залито кровью. Тут прилетели и другие ангелы и принялись его успокаивать.

Через какое-то время всё улеглось. Гая отвели домой, соседи разошлись, а я остался наедине с Ларсом. Разумеется, я рассказал ему все, подробно обрисовал, как развивались события и даже показал стрелу, разбившую миску. Но Ларс лишь горько усмехнулся. Одно дело – грозить и сыпать оскорблениями, и совсем другое – реально ранить ангела.

Конечно, Ларс понимал, что драку спровоцировал сам Гай (все в прекрасно племени знали об его отношении ко мне), но легче от этого не было. Теперь Ларсу придется объясняться с его отцом, почтенным Ромом, и, возможно, собирать совет старейшин, чтобы обсудить ситуация. И даже давать добро на поединок, если последует официальный вызов. Разумеется, не от самого Гая (он был еще слишком мал для этого), но от его старшего брата, Рея. А это было плохо сразу по нескольким причинам.

Во-первых, это ставило под удар самого Ларса. Я же его зять, значит, часть вины ляжет и на него – не смог удержать ближайшего родственника от глупого, безрассудного поступка. Во-вторых, независимо от исхода поединка (если он состоится, конечно), пострадают обе семьи. Вражда между членами племени ни к чему хорошему не приведет, особенно теперь, когда летунов и так с каждым годом становится все меньше и меньше. Гибель и даже ранение одного из них больно отражается на всех, снижает возможность выживания всего племени. Крылатые дети рождаются у ангелов все реже и реже, поэтому важен каждый летун…

Ларс все это прекрасно понимал, но ничего поделать не мог – надо было ждать возвращения Рея и развития событий.