Электронная библиотека » Игорь Подгурский » » онлайн чтение - страница 10

Текст книги "На суше и на море"


  • Текст добавлен: 4 ноября 2013, 18:03


Автор книги: Игорь Подгурский


Жанр: Юмористическая фантастика, Фантастика


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Шрифт:
- 100% +

– Ностальгия подвела, – тяжело вздохнул Олаф, откладывая трубку и ковыряясь в зубах вилкой.

– Бабы – они все такие, – сочувственно кивнул Илья. – Им от нас, кроме прописки и денег, ничего не надо. Ты давай по делу.

– Какая еще баба, – досадливо отмахнулся Олаф, возвращаясь к трубке. – Скажешь тоже. Тоска меня умучила. Воспоминания. Я как Америку открыл, так, почитай, веков десять тут не был.

Илья исподволь выразительно и вопросительно глянул на бека. Тот пожал плечами и утвердительно кивнул – шлявшиеся по всему свету и почти всегда полупьяные викинги в свое время доплывали и до пустыни Гоби [19]19
  Исторический факт реальности «Земля-704». Обнаруженный археологами в 1947 году в пустыне Гоби (Монголия) дракар до сих пор вызывает споры среди историков.


[Закрыть]
.

Олаф между тем продолжал:

– Ну вот… Взял отпуск, решил помотаться по местам боевой славы. Приплыл, отметил на радостях, а утром на берег вышел, а дракар мой – того…

– Привязывать надо, – авторитетно заметил Батыр, вежливо подвигая Олафу свою порцию запеканки. – Швартовать. Я вот лично та-акой один узел знаю…

Олаф благодарно кивнул и глянул на бека с уважением, но Муромец пихнул бека под столом так, что тот ойкнул и заткнулся.

– Дальше, – потребовал Илья, подливая виски норвежскому побратиму.

– Угнали, бритты подлые, волки позорные, – сокрушенно крякнул Олаф, залпом опустошая фужер, – и я застрял.

Илья с сомнением покосился на бородатого викинга.

– А связь?

Олаф поднял печальные глаза на богатыря и ехидно осведомился:

– Я что, дурнее братьев Черепановых?

Илья неопределенно причмокнул, и успокоенный Олаф пояснил:

– Мухоморы кончились [20]20
  В отличие от Аркаима, где дружинники традиционно устанавливают связь посредством свет-блюдечек и наливных яблочек, «валгалльцы» для той же цели входят в телепатический транс, используя легкие (и не очень) наркотические вещества из мухоморов. Чем «тяжелее» гриб, тем надежней связь.


[Закрыть]
. У меня оператор – скряга. Я, как доплыл, проверил: на балансе – ни шляпки. А местные грибки организм не принимает. Аллергия.

Муромец задумался:

– А ты, брат мой названый, часом, не того?.. Не врешь?

Олаф оскорбленно выпрямился, ощерился и большим пальцем правой руки ткнул себе в правый резец:

– Зуб даю. Век Валгаллы не видать!

Клятва была страшной и ничем не уступала присяге на верность. Илья удовлетворенно хмыкнул и неожиданно захохотал на весь салун.

Опешивший Олаф, чуть было не подавившийся бек и даже печальный Задов с испугом глянули на Муромца, но тот, давясь от смеха, только протестующе замахал руками, давая понять, что с головой у него пока все в порядке.

– Это я своим мыслям, – пояснил богатырь, насмеявшись вдоволь, до надсадного кашля.

– А я думал – надо мной, – уныло протянул Олаф, доедая запеканку.

– Над тобой тоже, – успокоил его Илья. – Но в основном над собой. Короче, так, Олаф. Давай к нам в группу. Доставку домой гарантирую. За госсчет. Как ветерана Сопротивления.

– А у меня есть выбор? – меланхолично поинтересовался Олаф.

– Есть, – подтвердил бек. – Века через два сюда подвезут мухоморчики из Скандинавии.

– Не-а, – поразмыслив, решился Олаф. – Я тут от тоски сдохну. Или от голода. Работы нет. Жара. Апачи достали. И вообще депрессняк. Я бы тут давно помер, если бы не Владка, дочка хозяина местного. Добрая душа, подкармливает. А то и квотер [21]21
  Квотер – четверть доллара.


[Закрыть]
сунет втихаря от папаши. Впрочем, тот тоже ничего мужик. Не гонит. Он тут магазинчик открыл в подвале, шмотками торгует, так пару раз я ему ящики таскал. Нормально платил.

– Влада, она как? – тихо подал голос доселе молчавший Задов. – Она с пониманием? Не высокомерная?

– Втюрился, дружок? – захохотал довольный Олаф. – Ладно, не журись. Девчонка не без гонора – в папаню, видать. Но серьезная. За ней шериф местный ухлестывает, но пока без толку. Хотя, если серьезно, то Пшимановскому такой зятек был бы нелишним. У шерифа тут все схвачено: и в мэрии, и в Ку-клукс-клане. Оборотистый, гад. Два раза подкатывал: плати, мол, за регистрацию. Сука!

– Это тот, что со значком? – притворно равнодушным голосом уточнил Задов.

Олаф кивнул.

– Значит, решено? – подытожил Илья. – Ты с нами, дружище?

– Заметано, друг. Тряхнем стариной! Что за дела у тебя в этом гадюшнике?

– Понятия не имею, – усмехнулся Илья, вставая из-за стола.

– Не доверяешь? – обиделся Олаф, презрительно скривив рот.

– Бек, введите товарища Олафа в курс дела, – попросил богатырь, направляясь к выходу. – А мне Сивку развязать надо, пусть побегает… на воле.

Когда Илья вернулся за стол, Рыжая Борода добродушно хлопнул его по плечу и раскатисто захохотал:

– Ничего, брат. Не такие дела крутили. Разберемся.

В этот момент дверь салуна распахнулась, и на пороге появился шериф в сопровождении двух помощников в белых балахонах с капюшонами на головах. Судя по всему, питсдаунцы свою исполнительную власть уважали: шум поутих, и большинство, расступаясь, почтительно прикладывали пару пальцев к полам шляп, а то и вовсе их снимали.

Проигнорировали появление звезды только наши герои и еще пара каких-то мрачных личностей в углу. Да, к радости Левки, Влада, которая презрительно фыркнула при виде плотоядной улыбки шерифа и ушла на кухню.

Шериф не спеша проследовал к центру зала, достал кольт и пару раз пальнул в потолок. Сверху посыпались опилки и щепки. Шум окончательно стих.

– Господа! – с небрежной уверенностью поприветствовал посетителей салуна и целлулоидно улыбнулся шериф. – Напоминаю, что жители и гости города приглашаются сегодня в полдень на центральную площадь на праздничные мероприятия по случаю церковного праздника и Дня города. Явка всех, в том числе и детей, строго обязательна. За неявку – штраф. Форма одежды праздничная. Билли, огласите программу.

Долговязый Билли, не снимая балахона, задрал полу, обнажив короткие штаны на кривых ногах, и извлек из кармана отпечатанную типографским способом бледную афишку.


– Программа праздничных мероприятий, – торжественно провозгласил кривоногий Билли и, откашлявшись, огласил весь список:

«12.40 – повешение грязного ниггера по прозвищу дядюшка Том.

12.41 – повешение краснокожего индейца Акуки.

12.45 – праздничная проповедь преподобного Муна: «Почему белые – соль земли».

13.00 – хоровое исполнение гимна «Боже, храни Америку!»

14.00 – прием у мэра именитых питсдаунцев (список на дверях мэрии).

23.00 – факельное шествие членов ордена Рыцарей Белой Камелии [22]22
  Официальное название Ку-клукс-клана.


[Закрыть]
.

Для остальных с 14.00 до 24.00 массовые гулянья по городу с национальным флагом. Пьянка, угон лошадей, пальба и драки без ограничений».

В зале раздались бурные аплодисменты. Не хлопали немногие. Шериф добродушно переждал овации и вновь выстрелил вверх. Обыватели опять покорно притихли.

– Слово имеет мистер Рокстон VII.

Салун навострил уши: Джеймс Рокстон VII был в Питсдауне личностью известной и одним из отцов города.

Происходил Джеймс из славного рода Рокстонов Кембриджских. Основатель династии, Генри Рокстон I, в двенадцать лет сбежал из дома в Лондон. Там он устроился юнгой на фрегат флота Его Величества и пустился в плавание.

В Карибском море свободолюбивая морская натура мальчика взяла верх над палочной дисциплиной, и паренек, зарезав ночью своего наставника, капитана Уайта, сбежал к пиратам. Надо признать, что Уайт и сам был не сахар и частенько приказывал сечь юного Генри линьками за мелкое воровство у товарищей.

– Этот малыш кончит свою жизнь на виселице, – частенько говаривал Уайт, попивая поданный юнгой горячий грог с пенкой. В кружку Генри неизменно плевал по пути из камбуза в каюту капитана.

Но Уайт ошибся.

Сбежав к пиратам, Генри образумился. Более того, он стал любимцем и едва ли не талисманом своего жестокого тезки, Генри Моргана, грозы южных морей и окрестностей.

Морган так привязался к мальчику, что даже научил умению обращаться с секстантом и, кроме того, массе других морских штучек.

В результате под покровительством старого пирата Генри Рокстон I получил прекрасное образование. Он отправил на дно десятки пассажиров и членов экипажа голландских, испанских, французских и иных судов.

Особенно Генри Морган ценил в тезке Рокстоне богатое воображение и недюжинную изобретательность: придумывая развлечения для команды, паренек никогда не повторялся. Захваченные матросы и офицеры, натуралисты и географы, старики и дети, женщины и даже домашние животные отправлялись им на дно под музыку и без, отправлялись с путами на руках и с ядрами на ногах, связанные попарно, трио и даже квартетом. Прогулка по доске [23]23
  Одно из развлечений пиратов, заставлявших пленных ходить по доске с завязанными глазами вплоть до падения в открытый океан к голодным акулам.


[Закрыть]
тоже была изобретением юнги. Пираты, попивая ром, веселились от души.

– Этот малыш кончит свою жизнь в палате лордов, – довольно хохотал Генри Морган, когда Генри Рокстон I раскаленными щипцами щелкал перед лицом капитана испанского корвета.

В отличие от капитана Уайта капитан Морган был прав.

За свою жестокость, дикий нрав и любовь к морю крови Генри Морган получил патент на адмиральский чин, был произведен в лорды и лично обласкан королем.

В качестве бонуса Морган вытребовал титул и своему ученику. Так Генри Рокстон I следом за своим наставником стал одним из самых уважаемых граждан Туманного Альбиона.

Потомки его были личностями не столь выдающимися, но честь рода они поддерживали истово.

Рокстон VII (нынешний) обосновался в Питсдауне, создал сеть публичных домов в городках и фортах штата Аризона, субсидировал местное отделение Ку-клукс– клана, возглавил Лигу любителей орхидей.

– Господа! – с облегчением снял колпак низенький куклуксклановец и вытер потный лоб. – Господа! По случаю праздника все вверенные мне заведения сегодня работают бесплатно. Девочки в курсе.

Толпа радостно заревела. Часы в углу пробили полдень.

– Пора! – гостеприимно пригласил горожан на выход шериф и позволил себе тонкую шутку: – Нельзя заставлять главных героев ждать.

Толпа радостно загоготала и вывалила на улицу за шерифом, который, покидая салун, послал Владе воздушный поцелуй.

В зале осталось лишь несколько человек, то ли не боявшихся штрафа, то ли демонстративно плевавших на шерифа.

– Пойдем, что ли, поглядим? – равнодушно зевнул бек. – Проветриться надо бы…

Задов возмущенно вскочил на ноги.

– Вот еще! Никуда не пойду!

Лева с детства не любил, когда кого-нибудь вешают за шею. Сам он своих врагов вешал исключительно за ноги. Его праведное возмущение было искренним и глубоким:

– Свободу афронеграм!

В зале мгновенно стало тихо, но неожиданно из угла, где сидели двое пьяных в попону рыжих ковбоев-ирландцев, послышались аплодисменты.

– Сядь, Лева, – поморщившись, одернул Илья Задова так, что тот рухнул на жалобно скрипнувший стул. – Нашелся, понимаешь, аболиционист [24]24
  Человек, защищавший права негров.


[Закрыть]
-любитель! И заткнись, пожалуйста.

Задов на неизвестное слово обиделся, но, продолжая невнятно ворчать, повиновался.

– Бек, – тихо позвал Муромец Батыра. – Ты «тулочку» пристреливал?

Бек утвердительно кивнул.

– Рандеву в пятом номере, – напомнил богатырь.

Батыр опять кивнул, уже поднимаясь и на ходу допивая виски.

– Ты куда? – не сдержался Задов ему вслед. – Нашел развлечение? Э-эх, батыр, батыр… Я думал ты – ого! А ты…

Задова слегка развезло, и он, пустив пьяную слезу, начал утирать ее тельняшкой.

– Олаф, праздник уже начался? – уточнил Муромец, делая Владе знак, чтобы та принесла Леве кофе.

Рыжая Борода утвердительно кивнул. Илья продолжал:

– Одолжи, дружище, у местных лошадку порысистее и подведи к помосту. Да заплатить не забудь, без экспроприаций.

Илья небрежно вынул и протянул викингу пару золотых червонцев.

Олаф бережно взял деньги и вышел следом за беком. Илья между тем задумчиво поглядывал на Задова.

– Лева, ты как?

Хлебнувший черного горячего напитка Задов трезвел на глазах: было видно, что Влада кофейных зерен не пожалела.

– Нормально, – буркнул он. – Но я что-то не того…

– Это точно, Левка. Ладно, спишем на амуров. Кстати, тебе не кажется, что твоей девушке не надо бы глядеть на это представление, а? Взял бы ее, да и погуляли бы часок-другой. Степь тут живописная.

Лева покраснел и решительно встал.

– Верно! И как я сам не догадался?

– Ну и давай! Найдешь нас в гостинице. И за завтрак расплатись, кстати.

Илья не спеша пошел к двери, уже предвкушая, каким молодецким пинком распахнет обе ее створки одновременно.

Задов подошел к стойке. Пан Пшимановский, подсчитывающий деньги, вырученные за утро, поднял глаза на Леву.

– Вот! – Лева гордо высыпал на прилавок пригоршню золотых червонцев и иной валюты: дублонов, пиастров, долларов и иен. – Благодарствуем.

Хозяин салуна с уважением вытащил один десятирублевик, проверил его на зуб и опустил в кассу, довольно прислушиваясь к мелодичному звяканью. Остальное он пододвинул Леве:

– За эти деньги пан Джоповски может купить Питсдаун вместе с шерифом. Прецеденты были.

Лева неловко сгреб сдачу, но продолжал топтаться на месте.

– У пана есть еще вопросы? – иронично поинтересовался поляк.

– Пан Пшимановски, – несмело начал Задов, краснея. – Пан Пшимановски, я вот что хотел спросить… Тут такое дело… Ваша дочка… Одним словом, не треба ей на площадь ходить, да?.. Подумаешь, вешают. Что тут интересного? И я бы очень хотел…

– Влада! – решительно позвал хозяин.

Девушка выглянула в зал и подошла к отцу.

– Дочура, – Пшимановский протянул дочке запасную обойму, – пан Джоповски (Задов страдальчески поморщился) хочет погулять за городом. Присмотри за паном – он человек в наших краях новый.

Девушка деловито продула ствол своего кольта, мило улыбнулась отцу и, подхватив Задова под руку, потащила к дверям.

Пшимановский, покручивая усы, добродушно поглядел им вслед и, прихватив биту, начал выгонять посетителей.

* * *

Муромец уже стоял в первых рядах зевак, когда хозяин салуна пробился к нему и встал рядом. Илья потеснился, давая место новому знакомцу, и продолжил с любопытством обозревать разношерстную толпу. Вдруг толпа восторженно заревела в предвкушении бесплатного развлечения.

– Ведут, – азартно прокомментировал происходящее куклуксклановец, стоявший слева от Ильи.

Илья проследил за взглядом соседа по партеру и обернулся.

По центральной улице к площади направлялись трое всадников. К луке седла шерифа были привязаны двое: пожилой негр и юный индеец. На последней паре десятков метров шериф слегка ускорился, и приговоренные вынуждены были с шага перейти на мелкую рысь. Краснокожий на ногах удержался, а вот престарелый представитель негроидной расы споткнулся, упал и проделал остаток пути лежа. Толпа зевак с одобрительными аплодисментами расступилась, пропуская главных участников представления.

– За что его? – равнодушно поинтересовался Илья у Пшимановского, кивая на отплевывающегося пылью негра.

– За шею, – удивленно пояснил Пшимановский. – Это дядюшка Том. Оказался не в том месте и не в тот час. В прошлое воскресенье сел в церкви во время проповеди отца Муна на скамейку для белых. Там табличка была, а он подслеповат стал, да и, между нами, вообще читать не умеет. Вдобавок сильно пьяный был. Он бедный, на закуску денег не хватает.

– А автохтона за что? [25]25
  Автохтон (то же, что абориген) – представитель коренного населения.


[Закрыть]

– Прошу пана? – недоуменно переспросил хозяин салуна.

– Ну этого, что в тату…

– Дикарь местный, – пояснил куклуксклановец, вмешиваясь в разговор. – Пан Пшимановский неосторожно отпустил ему ящик виски при свидетелях [26]26
  Североамериканские индейцы, пойманные за покупкой спиртных напитков, вешались на месте или чуть позже – в ближайший праздник.


[Закрыть]
.

– Чья бы корова мычала, – ехидно заметил Пшимановский. – Пан мото… вело… авто… Тьфу! Пан автохтон, в отличие от некоторых других панов, платил наличными, а не нажирался по-свински в кредит.

Куклуксклановец обиделся и затерялся в толпе.

Церемония торжества законности между тем подходила к концу. На шеи осужденных накинули петли. И после получасовой речи преподобного Муна на тему: «Возлюби ближнего своего» – шериф дал знак кому-то из своих подручных в капюшоне, и тот дернул за рычаг. Доски под помостом разошлись, и нарушители порядка, хрипя, задергались на пеньковых веревках.

– Мылом смазывать надо, – авторитетно заметил Илья Пшимановскому. – Что-то бек тормозит…

Два выстрела, слившиеся в один, позвучали с водонапорной башни на противоположном конце проспекта.

Ошарашенная толпа отпрянула в стороны. Индеец, срывая с себя кусок перебитой пулей веревки, подхватил обмякшее тело негра, огляделся по сторонам, заметил стоявшую рядом с помостом бесхозную лошадь, закинул на нее брата по петле, вскочил в седло, пришпорил – и был таков. Шериф с двумя конными кукулуксклановцами устремился в погоню.

– Пять к одному, что не догонят, – прокомментировал Олаф из-за спины Ильи, предлагая беспроигрышное пари. – Лошадка-то у мэра холеная. Орловских кровей лошадка.

– Ты расплатился? – грозно насупил брови Муромец, пунктуальный в вопросах платежеспособности и аркаимской чести.

– А то! – возмутился Олаф, потирая руки. – Твоими червонцами. Как положено. Хао!

– А почему у мэра глаз заплыл? – подозрительно осведомился Илья, приметив мэра, суетящегося возле помоста.

– Так он сдачи давать не хотел, – пояснил Олаф.

Илья успокоился.

К чести властей, мелкие накладки в торжествах они замяли быстро. На площади появились бочонки дешевого самогона, загремели банджо, полуголые девицы открыли свою танцевальную программу зажигательным канканом, и празднество, набирая обороты, понеслось вскачь…

– В гостиницу! – скомандовал Олафу Илья, дружески прощаясь с паном Пшимановским, который не скрывал удовольствия по поводу бегства своего постоянного и платежеспособного клиента-индейца.

В двухэтажном отеле Муромец потребовал у одноглазого портье ключ от пятого номера, но тот только вежливо улыбнулся: «Хозяин номера у себя».

– Обед в номер, – вальяжно распорядился Илья, – закажете в салоне «У пана в шопе». Скажете – для панов земляков.

Портье черканул заказ в книге регистрации и кивнул.

По узкой и дощатой скрипучей лестнице, давя не успевших уступить дорогу тараканов, богатырь и викинг поднялись на второй этаж. Олаф решительно ухватился за ручку двери пятого номера, но Илья, придержав викинга, простучал по двери нечто в ритме «Ма-асков-ский „Спар-так“… иг-ра-ет кое-как…» – и только после этого позволил Рыжей Бороде войти внутрь.

Обстановка в номере располагала к медитации. В углу ровной стопкой лежал десяток матрасов, две кровати были сдвинуты в угол и поставлены друг на друга, а вокруг стола стоял десяток табуретов и стульев.

На столе лежала колода карт – сидящий лицом к двери бек от безделья раскладывал пасьянс «гробница Тутанхамона». У правой руки Батыра лежала неизменная «тулка».

Илья и Олаф грузно опустились на скрипнувшие табуреты.

– Тимофеич, – спустя пять минут молчания безмятежно осведомился Батыр, не отрывая взгляда от карт, – у нас остались сутки. Ты задание не вспомнил?

Илья сокрушенно и отрицательно мотнул головой. Потом несмело глянул на бека:

– Есть варианты, бек?

– Два, – оценивая расклад карт, так же спокойно заметил батыр.

Илья, а за ним и Олаф впились глазами в бека.

– Вариант первый, – выкладывая карты, приступил к делу сын степей. – Ты в точности повторяешь основные события перед отлетом из Лукоморья. И, как результат, вспоминаешь поставленную задачу. Называется – аутентичная реставрация психомоторных реакций с последующей инерционной поведенческой моделью.

– Напиться, что ли, вусмерть? – уточнил богатырь. В глазах его блеснул огонек надежды.

– Второй вариант – устроить в городе дебош, – равнодушно продолжал бек, зябко кутаясь в халат. – И чем громче будет скандал, тем меньше шансов, что начальство будет придираться к мелочам типа официального задания. На пожаре не до зажженной сигареты.

– Точно, – встрепенулся Олаф. – Помню, как мы для вашего Владимира [27]27
  Владимир Красно Солнышко – историческое лицо большинства живых реальностей. Внук князя Святослава, сын рабыни, племянник Добрыни. Имел крупнейший в Европе гарем жен, захватил великокняжеский престол при помощи родственников-викингов и тут же от греха подальше отослал их (пользуясь неграмотностью скандинавов) к византийскому императору с письменной просьбой извести своих благодетелей под корень. Викинги сами привезли свой приговор византийскому цесарю. Основатель богатырского ордена при великокняжеском дворе во главе со своим дядей Добрыней, а впоследствии – Ильей Муромцем. Покровитель перехожих калик – разветвленной сети сказителей и информаторов.


[Закрыть]
Киев брали. Так мы там такую бучу учинили, что я два года в константинопольской тюрьме срок мотал. А конунг [28]28
  Варяжский князь.


[Закрыть]
посылал нас в Киев всего лишь за спичками.

– Не хочу пить, – признался Илья. – Зарок дал.

– Зашился, что ли? – завистливо ахнул Олаф. – Когда успел?

– Зарок, – вздохнул, уточняя, Илья. – Это типа клятвы на мече… Нет, правда не хочу.

– Надо, Илюша, – решительно потребовал бек. – Для пользы дела надо.

– А-а-а! – с досадой махнул рукой богатырь. – Делайте, что хотите. В смысле тащите виски.

– Надо же, – печально удивился бек, смахивая карты на пол, – сошелся! А Левка говорил, что этот пасьянс неразрешим, как теорема Ферма… Ну, насчет Ферма – это явное преувеличение, конечно. Но пасьянс и впрямь серьезный…

– А как же дебош? – обеспокоенно осведомился Олаф, когда, притворив дверь, они с Батыром спускались к портье за горячительным. – Дебош! Отличная идея!

– Не переживай, Олаф, – печально и мудро усмехнулся бек. – Первый вариант предполагает второй, как иголка нитку.

– Голова! – восхитился прямодушный викинг. – Ты что заканчивал? Университет дружбы народов или МГИМО?

– Лесной техникум по специальности астронавигатор дальнего поиска, – совсем развеселился бек. – А ты молодец, викинг Олаф! Не дурак подраться…

– А то! – довольно засмеялся Олаф, отправляя по ступенькам вниз головой ковбоя, не пожелавшего уступить им дорогу.

Непринужденно болтая, они спустились и потребовали у хозяина ящик спиртного.

– Хозяину проблем не нужно, – честно предупредил портье, отодвигая колокольчик и выставляя на гостиничную стойку картонный ящик «Белой лошади». – Но лично мне – хоть потоп, хоть пожар. Лишь бы какое-то развлечение. Скучно, когда без проблем.

– Проблемы будут, – заверил Олаф просиявшего портье и, подхватив ящик, пошел в номер, пока бек отсчитывал парню деньги.

* * *

Два часа спустя, когда Илья был еще только на подступах к сияющим вершинам невменяемости, в дверь номера сильно ударили каблуком.

– Кто? – ревниво осведомился Олаф, переживавший, что виски не хватит и за ним придется спускаться опять.

– Паны жрать заказывали? – донеслось из-за двери добродушное ворчание Пшимановского, и бек, успокоившись, отложил ружье и направился к двери.

Хозяин салуна, отдуваясь, спиной вперед втиснулся в номер. Руки его были заняты винчестером, каким-то подозрительно знакомым ящиком с нарисованной тощей лошадкой белого цвета и двумя огромными холщовыми баулами на плечах. Из баулов аппетитно пахло.

Замерший от неожиданности бек всплеснул руками и восхищенно втянул носом божественные запахи. Ноздри его раздувались, как мехи.

– Пан Пшимановский, вы – гений! – торжественно заверил он кормильца, перехватывая кладь потяжелее. – А бастурма есть?

Пшимановский высокомерно усмехнулся с типично шляхетским гонором:

– Бастурма есть, виски пить. Впрочем, до виски можно попробовать кое-что и поавантажнее.

С этими словами он извлек из куртки и поставил на стол бутылку «Столичной».

– Оба-на! – не удержал в руках и уронил сумку бек, недоуменно переглядываясь с Ильей и Олафом.

– В чем дело? – нахмурился поляк. – Качество гарантирую. Не паленая.

– Откуда это? – поинтересовался мгновенно протрезвевший Илья, вертя в руках бутылку в поисках даты выпуска.

– Ага, оценили! – успокоился шляхтич. – Раритет. Был тут у нас лет десять назад некто Ваня или Веня, я уж и не помню. Библиотеку открыл, с апачами по прериям шлялся. Потом исчез. Говорят, его шериф пристрелил, но это, думаю, чепуха. Веня этот или Ваня накануне исчезновения и презентовал мне пару бутылок. Дескать, на память. Мы с ним друзья не друзья были, но общий язык нашли. На вид странные они какие-то, бутылочки, но хороши… Ничего не скажу, хороши. А в чем дело-то?

– Да нет, – успокаиваясь, вздохнул Илья. – Все в порядке. Просто уж очень далеконько отсюда мы такое пробовали… Разливай! Начнем сначала!

– Пробовали? – огорчился шляхтич и уважительно вздохнул. – А вы, часом, не из таможни?..

Сервировав стол, друзья отдали должное умелой стряпне Пшимановского. После третьей бек поинтересовался:

– А кто в салуне остался? Пани Влада?

– Владка с вашим полосатым паном любовь крутит, – охотно пояснил хозяин салуна. – Скрутила пана – ужас. А все без толку. Голову задурит и бросит. Не он первый… В мать пошла. Кровь-то цыганская. А благоверная моя такая раскрасавица была!

Олаф выразительно кивнул на винчестер гостя.

– Хорошо бьет?

Пшимановский недоуменно уставился на оружие, а потом, хлопнув себя по лбу, тихонько выругался:

– Пся крев! Забыл. Совсем забыл!

– Что забыли? – насторожился бек, больше всего в жизни (после моря) ненавидевший неожиданности. – Салун запереть?

Шляхтич зашарил по карманам.

– Вот, – торжественно заключил он, вынимая помятый листок. – Изменения в расписании торжеств. В 19.00 – штурм гостиницы «Пятое копыто» и суд Линча над «подлыми аболиционистами». То есть над вами. Похоже, кто-то засек ваш выстрел, пан Батырбековский.

Быстро восполнявший потери от внепланового протрезвления Илья мимоходом глянул на песочные часы, одиноко стоявшие на полке у шкафа.

– Время есть. Продолжаем эксперимент, бек.

Бек с готовностью наполнил кружку командира, не забыв и никого из присутствующих. Только после этого он вполголоса осведомился у шляхтича:

– Вы с нами, пан Пшимановский?

– Денег нет, но честь имею, – надменно прищурился хозяин салуна. – Лейте до краев, пан Батырбековский.

За дверью послышалась пьяная ругань. Бек и шляхтич неуверенно взялись за оружие, и даже Олаф вынул из-за пояса свой топор, но Илья, снова метнув слегка помутневший взгляд на песочные часы, успокоенно кивнул: «Рано!» – и тут же повысил голос до легкого рыка:

– Не заперто!

Дверь распахнулась.

Двое рыжеволосых ковбоев с бутылками в правой руке и холщовыми сумками в левой, пьяно пересмеиваясь, ввалились в номер и замерли у шкафа. На шее у обоих болтались небрежно повязанные ирландские зеленые платки.

Ковбой постарше небрежно опустил свою сумку на пол, приложил пару пальцев к полам шляпы и хрипло отрапортовал:

– П-п-патрик!

Второй ковбой, пьяный до изнеможения, представиться не смог, поэтому, держась за шкаф, только улыбнулся – искренне и широко.

– Мы к вам, – пояснил Патрик, придерживая приятеля за пояс. – З-з-за нашу и вашу свободу!

Патрик слегка икнул, показывая, что сказал все, и двинулся к столу. Бек и Олаф нерешительно поглядывали на Илью, но тот молчал, задумчиво потирая виски. Наконец Муромец собрался с мыслями и задумчиво припомнил:

– Мне кажется, я это где-то уже слышал. Вы кто?

– Ирландцы! – как о само собой разумеющемся гордо сообщил Патрик, опускаясь на табурет, в то время как его сияющий приятель стащил с горы перин верхнюю и, ухватив за угол, поволок к окну устраиваться на послеобеденный отдых.

– Он проспится, – успокоил присутствующих Патрик. – Пару часов, и он будет как стеклышко. Время есть. А что это вы на меня так уставились?

– Ничего, – усмехнулся Илья. – Дежавю. Пей, приятель.

Патрик благодарно улыбнулся.

В дверь постучали.

– Войдите! – громыхнул Илья.

Дверь распахнулась.

На пороге стоял ладный невысокий мужчина – смуглый, с римским носом и колючими глазами. За правым плечом его торчала старая берданка. На левом плече висел кожаный мешок.

– Сильвио, – удивился Пшимановский, – а ты зачем тут? Тебе нужны неприятности?

– Сильвио Корлеоне, – вежливо приподнял шляпу итальянец. – Торговля оливками.

– Майонез должен быть оливковый, – согласился Илья, окидывая стол мутным взглядом. Для чистоты эксперимента бек наливал ему в три раза чаще, чем остальным, поэтому не будем судить пана Муромского слишком строго. Тем более что он, по сути, мог быть уже в отпуске, если бы не подвернулся под руку командиру отряда.

Сильвио аккуратно поставил на стол бумажный пакетик майонеза, извлеченный из мешка. Потом вывалил и остальное содержимое: несколько пачек спагетти, десяток апельсинов и еще какую-то снедь. В заключение появилась и бутылка мартини.

– Неприятности мне не нужны, – пояснил итальянец Пшимановскому. – Мне нужен скальп шерифа. Или хотя бы уши – эта сволочь душит мой бизнес. Сегодня вечером я сделаю ему такое предложение, от которого он не сможет отказаться.

С этими словами Сильвио уселся за стол, поставив берданку у правой ноги.

– А вы это хорошо придумали, – заметил он, внимательно оглядывая комнату.

– В смысле? – поинтересовался бек, откупоривая мартини и наливая первый стакан кивнувшему Илье.

– В смысле матрасов, – пояснил свою мысль Сильвио. – Можно залечь, передохнуть, пока время есть. Учту на будущее.

– Пожалуйста, – легко согласился щедрый бек. – Пять процентов валового дохода с каждой реализации моей идеи.

Они уже сошлись на двух с половиной, когда в дверь осторожно поскреблись.

– Мое почтение, – в проходе появился местный гробовщик. – Кацман. Старый Кацман. Гробовщик.

– Нет, ну какая прелесть! – искренне восхитился Олаф, огладив бороду и между делом залпом проглотив стакан мартини. – Никогда бы не подумал, что в Питсдауне столько порядочных людей. Вы так сильно любите индейцев и негров, папаша?

– Ша, молодой человек, – оборвал Олафа Кацман. – Только не надо этих нежностей. Никаких соплей, чистая коммерция.

Олаф изумленно замолк, а гробовщик тем временем печально продолжал:

– Этот пацак [29]29
  Пацак – национальность аборигенов планеты Ханут. Не путать с чатланами – коренными жителями Плюка. Реальные обитатели периферийной галактики в реальности «Земля-919». Откуда Кацман знает о реальности «Земля-919», неизвестно.


[Закрыть]
Брейк – полный идиот. Вы спросите, есть ли у меня мозги? Так успокойтесь, их есть у меня! Поэтому я уйду. Но еще у меня есть сын Давид, а у Давида есть голова и есть штуцер [30]30
  Вид нарезного огнестрельного оружия.


[Закрыть]
. Давид стреляет мало, но стреляет точно. Когда он стреляет, хочется, чтобы он стрелял еще и еще. В мальчике пропадает талант, но ему таки негде развернуться. Мальчик хотел открыть маленький-маленький банк, но этот пацак Брейк сказал: городу хватит банка его папаши Брейка-старшего. И это здоровая конкуренция? Спрашивается, куда я приехал и где я возьму деньги на обратный билет?

– Короче! – оборвал старика Олаф, который совершенно потерял ход мысли гробовщика.

– Ай, не надо так кричать на бедного старика! – поморщился Кацман. – Вы не слышали, как кричит моя жена. Она хочет, чтобы я оглох. Короче, мой мальчик имеет желание открыть банк, и если этот пацак ему мешает, то тем хуже для него. Америка – свободная страна. И еще: я хочу клиентов-апачей и клиентов-негров. Они славные ребята, они мрут не хуже других и дадут большой доход. Так пусть они все живут себе долго, пока я их не похороню. И дай им Бог побольше детей. А если их всех перевешают эти головорезы, то кто, я вас спрашиваю, будет платить за их похороны? А кто будет следующим? Вы таки сомневались? Так вам я скажу: следующим буду я. А оно мне надо?.. Вот вы спросите – Акукарача или Брейк? И я выберу Брейка. И я даже похороню его со скидкой за счет фирмы… Давидик!

На пороге появился молодой курчавый широкоплечий верзила в брюках, заправленных в сапоги, элегантной замшевой куртке и ермолке на голове. В руках он действительно держал штуцер.

– Входи, Давид, и тихо закрой дверь – люди простудятся, – ласково посоветовал Кацман сыну.

Парень, сняв с макушки ермолку, застенчиво и не без труда протиснулся в комнату.

– Здрасьте на все четыре ветра, – отвесил земной поклон меткий стрелок и, выпрямляясь, едва не свалил шкаф.

– Мальчик из интеллигентной семьи, – гордо пояснил Кацман. – Мальчик родился в Бердичеве и знает ваши обычаи… Давид, штуцер в порядке?

– Стоп, – устало вздохнул Илья. – Кто такой Брейк и кто такой Акукарача?

– И кто такой Штуцер? – нахмурился Олаф.

– Шолом, то есть привет, – удивился Кацман. – Вы хотите поменять шерифа и вы не знаете-таки его фамилию?

– Штуцер! – восторженно догадался Олаф.

– Почему Штуцер? – почему-то обиделся Кацман.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации