Текст книги "50 знаменитых террористов"

Секретарша на очной ставке отрицала версию ревности. Сильвия плакала, утверждая, что оказалась всего лишь инструментом в руках лже-Джексона и виновницей гибели Троцкого, поскольку познакомила «жениха» с Львом Давидовичем. А единственным заинтересованным в убийстве лицом был Иосиф Сталин.

В течение многих лет суд не мог определить подлинное имя убийцы. Только в 1950 году криминолог Куарон установил, с кем имеют дело правоохранительные органы Мексики. Оказалось, Меркадер приехал в страну за полгода до совершения им убийства, имея на руках паспорт на имя уроженца Югославии Тони Бабича.

Все участники покушения на Троцкого были отмечены высокими правительственными наградами СССР. Когда ушедшая в подполье Каридад смогла перебраться в Союз, ее пригласили в Кремль. Калинин вручил испанке орден Ленина, а Берия прислал ящик вина «Напареули» розлива 1907 года, на этикетках которого тускло поблескивали двуглавые царские орлы.

Для того чтобы нанять Рамону адвокатов и помочь своему агенту не испытывать дискомфорта в заключении, его хозяева денег не жалели. После того как стало известно, что убийца – представитель известной и влиятельной семьи, к нему перестали применять силу. Рамон жил в одиночной просторной камере со всеми удобствами. У него был даже телевизор (по тем временам невиданная роскошь!). Два раза в неделю заключенного навещала знакомая, ставшая позднее его женой. Иногда Рамон мог также совершать поездки в город и отмечать праздники у своего приятеля, бывшего заключенного. Полиция несколько раз узнавала о том, что Меркадеру готовят побег, но. узник каждый раз почему-то категорически отказывался бежать. Рамон считал, что оставшийся в живых исполнитель, так и не выдавший своих хозяев, кого-то очень беспокоил; скорее всего, при побеге его собирались попросту убрать. Кстати, быть может, это предположение было не столь уж далеко от истины. Ведь после смерти Кобы подобных предложений больше не поступало.

Говорят, что через несколько лет после того, как Каридад была на приеме у Сталина, ее начала мучить совесть. Разговаривая с представителем компартии Испании в штаб-квартире Коминтерна, эта железная женщина неожиданно сказала: «Я им больше не нужна… Меня знают за границей. Меня опасно использовать. Но они также знают, что я больше не та женщина, какой была прежде… Каридад Меркадер это не просто Каридад Меркадер, а худшая из убийц… Я не только ездила по всей Европе, разыскивая чекистов, покинувших рай, для того, чтобы безжалостно убивать их. Я сделала даже больше этого!.. Я превратила, и сделала это для них, в убийцу моего сына Рамона, сына, которого я однажды увидела выходящим из дома Троцкого, связанного и окровавленного, не имеющего возможности подойти ко мне, и я должна была бежать в одном направлении, а Леонид Котов (Эйтингон) в другом…»

Отсидев положенный срок, Рамон Меркадер вышел на свободу. Довольно быстро он перебрался в СССР, где без лишней помпы получил звание Героя Советского Союза. Ему выделили четырехкомнатную квартиру в Москве, дали 400-рублевую пенсию и летнюю дачу в Малаховке. Бывшего агента зачислили на должность старшего научного сотрудника в Институт марксизма-ленинизма, где он занимался историей гражданской войны в Испании. Его имя было выгравировано на почетной мраморной плите в вестибюле здания КГБ. Однако Рамон с трудом переносил новые условия жизни. Очереди в магазинах, дефицит многих товаров, плохие дороги, вечно переполненный общественный транспорт – все это плохо действовало на потомка аристократического рода. К тому же ни сам Рамон, ни его жена, Ракель Мендоса, мексиканская индианка, не говорили по-русски. В конце концов убийца Троцкого, который вновь сменил имя и теперь звался Рамоном Ивановичем Лопесом, не выдержал. В начале 1970-х годов бывший агент заявил, что Ракель и он сам с трудом переносят местный климат, а «кубинские друзья» предложили ему приехать на остров в качестве консультанта по вопросам трудового воспитания в системе МВД. К тому времени «Лопесы» усыновили 12-летнего мальчика и полугодовалую девчушку – сирот, детей своего друга. В конце 1973 года на Кубу уехала Ракель с детьми, а Меркадер присоединился к ним через год. Скончался Рамон 18 ноября 1978 года, в возрасте 65 лет, но обрести покой на родине матери ему не дали. Прах Меркадера доставили на Кунцевское кладбище в Москве. В 1987 году на его могиле была установлена плита с надписью: «Лопес Рамон Иванович, Герой Советского Союза». Семья убийцы Троцкого получила пенсию в иностранной валюте: жена – пожизненную, а дети – до достижения совершеннолетия. Младший брат Рамона, Луис, проживавший с ним в Москве, смог вернуться в Испанию только в 1980-х годах. Прибыв на родину, он стал работать преподавателем Мадридского университета и выпустил книгу о своем брате.

Мать знаменитого террориста ушла из жизни несколько раньше, в 1975-м. Еще в 1944 году Каридад смогла добиться разрешения на переезд во Францию. В Москве после этого она была дважды – гостила у сыновей. Умерла «железная испанка» в Париже. На стене в изголовье ее кровати висел портрет Сталина, которым она не прекращала восхищаться до конца жизни.

Так кем же они были, мать и сын Меркадеры? Борцами за идею или обыкновенными убийцами? На этот вопрос, если хотите, можете попытаться ответить сами. Ибо История, совершив очередной свой поворот, в конце концов, все равно будет с вами не согласна.

МОРЕТТИ МАРИО

(род. в 1946 г. – ум. в 2002 г.)

Один из руководителей «Красных бригад» – террористической организации Италии левого толка, одной из самых известных террористических организаций XX века. Организатор и исполнитель всемирно известного покушения на Альдо Моро, премьер-министра Италии, председателя национального совета Христианско-демократической партии.

Марио Моретти родился в послевоенной Италии в небольшом городке Порто-Сан-Джорджо в области Марке. Он вырос в благополучной и достаточно обеспеченной семье – его отец занимался торговлей, мать была учительницей музыки. Марио учился прилежно, хотя и не блистал способностями. Слушал по вечерам игру матери на арфе и с удовольствием пел по воскресеньям в церковном хоре. Все это вкупе с тихой и размеренной жизнью городка, где каждый знает друг друга и поэтому все ведут себя очень прилично, казалось бы, пророчило Марио такую же тихую и спокойную жизнь. Но через несколько лет все изменилось. Когда мальчику исполнилось 13, умер его отец. Знакомые помогли Марио устроиться в колледж, и через несколько лет он получил диплом техника по телекоммуникациям.

Следующий его шаг – переезд в Милан. Моретти решил продолжить образование и поступить в Миланский католический университет. Получив высший балл по религиозным предметам, остальные экзамены он сдал весьма посредственно. Но несмотря на это был зачислен в студенческие ряды. Решающую роль в этом сыграли рекомендательные письма ректору университета, которые Марио привез из родного городка. Рекомендации ему дали некая маркиза и священник его прихода. В письме последнего Марио характеризовался как юноша, имеющий «здоровые религиозные и политические взгляды».

Для того чтобы иметь средства на обучение, Моретти устроился рабочим на завод «Сит-Сименс». В это время он встретился с Амелией Кукьетте, работающей на том же предприятии. Вскоре они сыграли свадьбу, и спустя год у Моретти родился сын Массимо. Какое-то время Марио был счастлив в роли отца семейства, но потом ему стало скучно.

В конце 1960-х годов политическое молодежное движение в Италии было очень активным. Это были уже не мирные демонстрации протеста. Студенты и рабочие, пытаясь изменить структуру общества и удалить с политической сцены неугодных деятелей, выходили на улицы с оружием, строили баррикады, поджигали здания. В столкновениях с полицией появлялись жертвы.

Моретти включился в студенческую борьбу, причем, как неплохой оратор, быстро приобрел популярность среди соратников. В это время судьба свела его с Ренато Курчо, сыгравшим в его жизни решающую роль. Еще в начале 1960-х годов, будучи студентом Трентского университета, Курчо попробовал себя в роли неофашиста, а с 1965 года был членом студенческой католической организации «Университетское согласие». Позже Ренато создал свою организацию «Альтернативный университет». В 1969 году он переехал в Милан, где создал «Столичный политический комитет», который вскоре был переименован в «Левую пролетарскую группу». К моменту знакомства с Моретти этот «заезжий полуфашист-полукатолик», начитавшийся Карла Маркса и Мао Цзэдуна, вынашивал «радикальные» планы перестройки существующего порядка. Он считал, что вносит свой вклад в общеевропейскую борьбу за дело пролетариата: «Во Франции, Германии, Испании, Португалии существуют формирования, которые действуют на базе той же, что и мы, стратегической гипотезы». Основным методом борьбы Курчо видел террор.

Моретти, которому только что исполнилось 23 года, много общался с Ренато и постепенно проникся идеями вооруженной борьбы. Вскоре он прочно занял место в рядах его организации.

Именно в это время, на исходе 1960-х годов, появились знаменитые «Красные бригады». Сначала они не привлекали к себе особого внимания. На страницах издания «Lotta Sociale» («Социальная борьба») время от времени начали появляться радикальные статьи, в которых идеологи «Красных бригад» высказывали свое мнение о пролетарской революции и политических проблемах современной Италии и всей Европы. С 1970 года начал выходить журнал «Sinistra proletaria» («Левый пролетариат»). На эмблеме журнала сначала были изображены серп и молот, но вскоре к ним добавилось ружье. В октябрьском номере того же года «Sinistra proletaria» официально объявила о создании «Красных бригад». Ренато Курчо, который отводил себе роль «поводыря пролетариата» и «пролетарского борца», декларировал, что созданная им организация «идеологически восходит к культурной революции».

В том же 1970 году «Красные бригады» начали активную деятельность, направленную против «эксплуататоров рабочего класса». Сначала это было распространение листовок, поджоги автомобилей, диверсии на предприятиях, избиение предпринимателей, начальников заводской администрации, управляющих, руководителей предприятий, а также экспроприации, похищения и «пролетарские» суды. Деятельность «Красных бригад» поначалу воспринималась как сугубо анархическая. Первой крупной операцией, которая привлекла к террористам внимание общественности, стала серия взрывов на заводе «Пирелли». 28 ноября в стенд для испытания автомобильных шин было заложено восемь зажигательных бомб. Примерно в то же время был сожжен автомобиль чиновника фирмы «Сит-Сименс». «Бригады» начали действовать.

Марио Моретти, вовлеченный в организацию, в 1971 году был уволен с работы. Но не за свою политическую активность, а за прогулы. Примерно в то же время он порвал все связи с семьей и перешел на нелегальное положение. В июле этого года он принял участие в своем первом теракте в Перудже. А в начале декабря вместе с Курчо совершил ограбление, напав на посыльного магазина «Коин». Было «экспроприировано» 800 тыс. лир казенных денег. Деньги были все время нужны, и поэтому ограбления следовали одно за другим. Вскоре после этого была проведена «экспроприация» 14 млн лир в банке «Сан-Просперо» в Реджо-Эмилии.

К началу 1972 года «Красные бригады» активизируются. Жертвами террористов становятся не только руководители с правыми взглядами и фашистским прошлым. Теперь в их «черных списках» стоят фамилии политических деятелей, судебных чиновников, врачей, журналистов. «Кто не с нами, – считали «бригадисты», – тот “реформист”, “ревизионист” и “классовый враг”».

В марте 1972 года ими было совершено первое похищение, жертвой которого стал Идальго Маккьярини, менеджер фирмы «Сит-Сименс», итальянского филиала крупного западногерманского концерна. 3 марта Маккьярини вышел из конторы и направился к автомобильной стоянке. Но дойти до нее не успел. Трое боевиков в масках, одним из которых был Моретти, набросились на него, затолкали в фургон, сковали наручниками и вывезли на окраину города. Там его «допрашивали» несколько часов подряд, добиваясь согласия уволиться из фирмы, а затем, насмерть перепуганного, выпустили с привязанным плакатом «Ударь одного, чтобы воспитать сотни». Это похищение, по мнению «Красных бригад», должно было служить предостережением всем «врагам рабочего класса».

В том же месяце Фельтринелли, один из организаторов и идейных вдохновителей «Красных бригад», при подготовке очередного теракта подорвался на мине, которую он подкладывал под опору высоковольтной линии. Узнав о смерти друга, Марио зачем-то поехал на одну из явочных квартир «Группы партизанского действия» (ГАП). Видимо, он имел какие-то связи с этой организацией, хотя сам принадлежал к «Красным бригадам». Подъехав к дому на автомобиле, Моретти заметил толпу любопытствующих и полицию. Поняв, что явка провалена, он развернулся и благополучно скрылся. Хотя в самой квартире полиция при обыске обнаружила фотографию маленького сына Марио, напасть на след Моретти на этот раз полиция не смогла.

Следует отметить, что он тесно контактировал еще с одной организацией – «Вооруженными пролетарскими ячейками» (НАП) и даже вел переговоры с ее представителем, Доменико Венере, о возможности ее слияния с «Красными бригадами». Его не смущал тот факт, что это была крайне правая неофашистская организация. Слиянию помешало убийство руководителя НАП Антонио ла Мушио и последовавший за этим арест Доменико Венере, в результате чего Моретти получил несколько явочных квартир «Вооруженных пролетарских ячеек».

Спустя несколько месяцев произошло нашумевшее нападение на члена ЦК Компартии Италии Карло Кастелано. Ему прострелили обе коленные чашечки и, беспомощного, оставили лежать с плакатом на шее «Хромай так же, как вся эта буржуазная власть». Впоследствии ему предложили лечение в СССР в клинике Илизарова, но даже лучшие советские врачи не смогли поставить его на ноги. А террористы взяли этот прием на вооружение: теперь стрельба по коленям жертв была их излюбленным методом.

В 1974–1975 годах изменилась структура «Красных бригад»: были созданы «Стратегическое командование» («Диреционе стратеджико»), в которое среди прочих вошел Марио Моретти, и «Исполнительное командование» («Диреционе экзекутива»), координировавшее деятельность колонн и непосредственно руководившее операциями. Кроме так называемых «колонн», из которых состояла террористическая сеть, была предусмотрена разведка и служба информации. Для выполнения своих функций они внедряли проверенных людей на предприятия, в министерства, полицию. Психологическая служба изучала воздействие сообщений СМИ на людей.

«Красные бригады» действовали в основном в так называемой «промзоне», которая включала города Милан, Турин, Геную. Получив некоторый опыт, Моретти становится одним из организаторов генуэзской «колонны» «Красных бригад». Затем, когда командованием было принято решение расширить радиус деятельности организации, Моретти делегируют в Рим для создания в столице новой «колонны». Выданные ему деньги ушли на аренду квартир, покупку боеприпасов и оружия, типографского оборудования и медикаментов. Поставленная задача была выполнена.

Римская «колонна» начала действовать в конце 1976 года. Сначала это были тоже всего лишь листовки, затем – поджоги автомобилей. В начале следующего года был тяжело ранен инспектор Министерства юстиции Валерио Траверса. Потом были покушения на журналиста Элио Росси, профессора Ремо Каччафеста, депутата от Христианско-Демократической партии Италии Публио Фьори. Во всех этих покушениях использовалось одно и то же оружие из приобретенного Моретти для римской организации – автомат «Скорпион CZ-61» под номером Е6198, который впоследствии попал в руки полиции. Марио Моретти участвовал практически во всех крупных акциях «Красных бригад», самолично производил допросы многих жертв.

В 1975 году было совершено нападение на Викторио Ганчо, директора завода по производству вин. На этот раз полиции удалось выйти на след террористов. Один из боевиков, участвовавших в операции, выдал своих сообщников. Произошла перестрелка, в которой погибли карабинер и женщина-бригадистка. Как позже выяснилось, она была одним из организаторов «Красных бригад». В результате расследования через полгода был арестован сам Ренато Курчо. Он был приговорен к 25 годам тюремного заключения. Террористы под руководством Марио Моретти начинают разрабатывать план его побега. 18 февраля 1975 года вместе с Маргаритой Кагол, женой Ренато Курчо, и еще двумя боевиками Марио осуществил дерзкий налет на тюрьму Казале Монферрато и освободил его. После побега Курчо уже не участвовал в терактах, а начал разрабатывать теорию террора. Он писал, что похищение людей, занимающих ключевые посты в государстве, является необходимым в борьбе за создание пролетарской власти. В январе 1976 года террорист снова был схвачен в Милане. Через два года он получил новый срок на Туринском процессе.

К этому времени Моретти сам становится «самым разыскиваемым человеком в Италии». Его имя у всех на слуху, но лица террориста не видел никто. Моретти – большой мастер перевоплощения. Он постоянно меняет свой облик – с помощью грима, париков, накладных усов. Он настолько осторожен, что в полиции до сих пор нет его отпечатков пальцев. А фотография, по которой его пытаются разыскать, – десятилетней давности. Он остается неуловимым.

Моретти возглавил организацию после ареста Курчо. К тому времени в нее входило уже около 500 человек. Правление организации приняло решение о переходе от «демонстрационных действий» к «постоянным акциям» и «расширению круга целей». В 1977–1981 годах «Бригады» занимались только вооруженным насилием, масштабы которого постепенно росли. В 1977 году террористы убили трех человек, а в следующем – уже 16. В том же году была объявлена война против СМИ: нападениям подверглись многие журналисты, выступающие в печати против террора.

Самой громкой акцией «Красных бригад» стало похищение Альдо Моро – премьер-министра Италии, лидера Христианско-демократической партии. 16 марта 1978 года он направлялся в парламент, когда на его «фиат-128» было совершено нападение. Шофер и четыре охранника премьер-министра были убиты на месте из автомата и пистолетов, а сам он – похищен. На всю операцию ушло всего 10 минут. Через час после покушения террористы по телефону передали сообщение в информационное агентство «АНСА»: «Альдо Моро похитили мы – “Красные бригады”. Его будет судить пролетариат. Это только начало».

Как только Альдо Моро оказался в руках террористов, они начали выдвигать свои требования. «Красные бригады» хотели политического признания своей организации и освобождения из тюремного заключения всех «бригадистов».

Альдо Моро позволили писать письма на волю, в которых он искал поддержки и требовал защиты у своих товарищей. Но ни Христианско-демократическая партия, ни правительство Италии не решались пойти на переговоры с террористами. По сути, сам факт переговоров уже свидетельствовал бы о признании за «Красными бригадами» политической силы. Поэтому не удивительно, что в одной из газет было опубликовано открытое письмо, адресованное Альдо Моро, подписанное «старые друзья». Смысл его заключался в требовании принести себя в жертву своим идеалам. Моро долго надеялся, что соратники сделают все возможное, чтобы освободить своего лидера, но потом, поняв бессмысленность подобных надежд, написал: «Я умру, если так решила моя партия».

«Дело Моро» буквально потрясло Италию. Об этом покушении кричали заголовки в газетах, говорили по телевидению и на радио. Дороги в крупных городах контролировались полицией, но, как выяснилось позже, машины проверялись избирательно.

55 дней премьер-министр находился в заключении. 5 мая он написал прощальное письмо своей жене. В тот же день террористы официально объявили о приведении приговора в исполнение. Однако убит Моро был не пятого, а девятого мая.

Журналист-международник В. Малышев, который провел расследование о последних минутах жизни видного политика, писал: «В этот день рано утром в тесный чулан на виа Монтальчино, где тюремщики прятали Моро, вошли двое: «бригадисты» Просперо Галлинари и Анна Лаура Брагетти. Женщина держала в руках отглаженный костюм, который был на лидере ХДП в момент похищения. Моро оторвался от прощального письма жене и детям, которое ему разрешили написать. Неожиданно Галлинари торжественно объявил, что «по гуманным соображениям» Моро решили сохранить жизнь. Пленнику предлагают переодеться и даже выдают несколько монет, чтобы он смог, когда его выпустят, позвонить родственникам по телефону. Видимо, это было сказано для того, чтобы Моро и в самом деле поверил в скорое освобождение.

Затем все трое спускаются в подземный гараж. Там их ждал Марио Моретти – один из организаторов похищения. Лидеру ХДП предлагают залезть в открытый багажник красного «рено». В городе полно полиции, и это необходимая предосторожность, объясняют тюремщики. Моро согласно кивает и послушно лезет в багажник. Его накрывают пледом, а мгновение спустя в грудь пленника впиваются острые жала пуль. Под сводами гаража гулко грохочут выстрелы. Террорист Антонио Саваста – еще один член банды похитителей – садится за руль, и через несколько минут машина с трупом Моро брошена на узкой виа Гаэтани, на равном расстоянии от двух зданий – ЦК Итальянской компартии и руководства ХДП».

После убийства Альдо Моро «Красные бригады» меняют тактику. Убедившись, что «попадание в очень высокую и трудную цель» не принесло им желаемого результата, они переходят к массовым акциям. Объектами нападений становятся общественные места – школы, университеты, банки, вокзалы, поезда. Только один взрыв на вокзале в Болонье 2 августа 1980 года унес жизнь более 70 человек. В ход пошли бутылки с зажигательной смесью. Однажды даже пришлось ввести войска и танки в Болонью, когда там начались беспорядки, организованные террористами. Самым неспокойным годом для итальянцев стал 1979-й, когда было совершено 2150 террористических актов. «Красные бригады» осуществили 133 нападения на учебные заведения, 110 – на профсоюзы, 106 – на секции Христианско-демократической партии, 91 – на секции Коммунистической партии Италии, 90 – на казармы карабинеров и полицейских участков.

«Дело Моро» имело и оборотную сторону. Оно послужило отправной точкой для разворачивания борьбы итальянского правительства с террористическими организациями. Против террористов были брошены все имеющиеся силы и средства, началась специальная подготовка кадров. В 1980 году полиция схватила нескольких террористов из «Красных бригад», которые начали давать показания. Первым из «раскаявшихся» был П. Печи, член правления организации. Через полгода ряды «Красных бригад» заметно поредели. Было арестовано 638 человек, захвачено 67 явочных квартир и баз, полностью уничтожены туринская, миланская, римская, венецианская колонны. К 1983 году за решеткой оказалось более 1000 террористов.

Арестовали и Марио Моретти. На следствии он показал, что именно он был организатором и непосредственным исполнителем похищения Альдо Моро: сам допрашивал лидера ХДП, лично «приводил приговор в исполнение», а после убийства оставил в центре Рима машину, в которой находился труп премьер-министра.

Судебные процессы по делу «Красных бригад» проходили в течение нескольких лет – с 1982 по 1996 год. Всего состоялось пять заседаний, на которых приговоры получили десятки террористов. В результате 32 из них были осуждены на пожизненное заключение, остальные получили в общей сложности сотни лет тюрьмы. Однако ни один из осужденных не отбыл положенного ему наказания целиком. Власти слишком мягко обошлись с террористами, объявив амнистию, сократив многим из них сроки заключения или выпустив некоторых «по состоянию здоровья». Кому-то из террористов даже позволили отбыть часть срока дома. Журналист В. Малышев писал в «Литературной газете» в конце 1998 года, что 52-летний Марио Моретти, убивший Альдо Моро, «несколько дней в неделю проводит вне камеры и получил недавно непыльную работу программиста с зарплатой 850 долларов». Умер Моретти в 2002 году.

А «Красные бригады» продолжают существовать до сих пор. В 1984 году в рядах партии произошел раскол на «стариков» и «молодых». Теперь они называются «Красные бригады – Коммунистическая сражающаяся партия» (BR-PCC) и «Красные бригады – Союз сражающихся коммунистов» (BR-UCC). К 1985 году на свободе осталось всего около 100 активно действующих террористов. По некоторым данным, сейчас их не более 50. В 1990-х годах ими было проведено всего несколько террористических актов, к счастью, без жертв и не принесших какого-либо значительного ущерба.

Правы, наверное, те, кто связывает деятельность «Красных бригад» именно с именем Марио Моретти, а не с другими ее организаторами и духовными лидерами. Итальянский журнал «Эуропео» как-то писал: «Всю историю “Красных бригад” можно было бы проследить, рассказав жизнь Моретти». Наверное, с этими словами можно согласиться.