Текст книги "Дама сердца"

4

– Мы не делаем ничего плохого, – горячо продолжила та, разгадав настроение собеседницы.

– Но эта земля находится в частной собственности, – заметила Молли, пытаясь сохранить объективность.

– Возможно, но по какому праву? – с пафосом спросила девушка. – Когда-то, эта земля, – она обвела рукой широкий полукруг, который захватывал не только лес, но н скошенное поле, – принадлежала всем людям. Мы тоже имеем на нее права. Ведь в свое время ее просто захватили.

Это звучало убедительно.

Вдруг Молли заметила, что в двух шагах от них стоит молодой мужчина и с угрюмым вниманием прислушивается к разговору.

– Мы боремся за восстановление справедливости, за возвращение того, что должно принадлежать нам, – продолжила девушка. – В этом лесу испокон веков останавливались цыгане. Но в восемнадцатом столетии землю огородили, а цыган выдворили. Мы имеем полное право находиться здесь, и никто не прогонит нас, пока мы сами не захотим уехать. Но это будет не скоро.

– Правильно, – поддержал ее мужчина, подходя ближе.

Он обхватил девушку за талию, прижимая к себе настолько интимным жестом, что Молли невольно отвела взгляд. Не то, что бы она была пуританкой, вовсе нет. Но в поведении этого человека было что-то нарочитое, и, хотя девушка улыбнулась, было ясно, что ей неприятно это неуместное объятие.

Судя по тому, как он руководил движением грузовиков, было ясно, что это один из лидеров группы. Но, в отличие от своей подруги, он явно не принадлежал к высшему классу. В его остром, прищуренном взгляде было что-то неприятное.

– Ты сказала, что вы собираетесь остаться здесь на несколько месяцев, – снова обратилась Молли к девушке. – Но как вы будете жить в таком неподходящем месте? Здесь нет проточной воды…

– На поле с той стороны леса стоит водонапорная башня, – со знанием дела заявила девушка. – И как только владелец земли поймет, что не сможет прогнать нас; то обеспечит всем необходимым – едой, портативными туалетами и душем. Иначе ему же будет хуже… – Она пожала плечами. – Так что он все сделает. Я в этом уверена…

– Сильвия хорошо его знает. Правда, крошка? – вмешался ее приятель.

– Еще бы, – кивнула та. – В конце концов, я прожила с ним четыре года…

Четыре года? Молли изумленно посмотрела на девушку. Ей на вид было лет двадцать, самое большее – двадцать один. Значит, она стала любовницей хозяина этой земли в шестнадцать лет. Хорошенькие нравы!

Из леса вышла небольшая группа мужчин. Подойдя к воротам, один из них сказал, обращаясь к приятелю Сильвии:

– Ребята начали разгружать машины, а мы идем в город, в отдел социальной защиты. Надо убедиться, что все в порядке с нашими чеками. А это кто такая?

Он мотнул головой в сторону Молли и смачно выплюнул на землю жвачку.

Вздрогнув от отвращения, она ответила:

– Я репортер местной газеты.

– Репортер? – Парень скорчил пренебрежительную гримасу. – Да еще из местной газеты… Ну-ну… – Он повернулся спиной к Молли и обратился к приятелю Сильвии. – А когда здесь появится телевидение? Мы должны привлечь общественное мнение на свою сторону. Эти богатые ублюдки на все способны. Мы и глазом не успеем моргнуть, как хозяин земли настроит жителей против нас.

– Пусть только попробует, – откликнулась девушка.

Ее лицо вспыхнуло, а взгляд угрожающе потемнел.

Интересно, что произошло между ними, задумалась Молли. Она сама ушла от него или он ее бросил? Каким же нужно быть подонком, чтобы соблазнит шестнадцатилетнюю девчонку? Куда смотрели ее родители, люди, которые должны были охранять и защищать свою дочь?

– Да пусть себе пробует, – заявил приятель Сильвии. – У нас найдется, чем ему ответить…

Молли помрачнела. Она поняла, что во всей этой ситуации немалую роль играют личные счеты.

Если даже так, меня это не касается, твердо сказала она себе. Я приехала сюда для того, чтобы дать в газете отчет о прибытии хиппи и о том, какие последствия это может иметь для местных жителей.

– Отличное место, – сказал кто-то из стоящих у ворот.

– Слишком глухое, – заметил другой.

Краем глаза Молли заметила худенькую молодую женщину. Она прижимала к груди плачущего малыша. Другой карапуз, хлюпая носом, держался за ее джинсы.

Женщина подошла к приятелю Сильвии и с просительным видом начала ему что-то, говорить. Когда мужчина отрицательно покачал головой, она умоляюще потянула его за рукав и заплакала.

– Но я обязательно раздобуду деньги, ты ведь знаешь, – воскликнула молодая мать, когда он оттолкнул ее прочь.

Деньги на что? На наркотики? Молли подозрительно наблюдала за происходящим. Но прежде, чем она смогла выяснить, в чем дело, к ним подбежал мальчишка с криком:

– Кто-то едет сюда на «лендровере». Прямо через поле…

Пара у ворот обменялась взглядами.

– Наверное, это он, – объявила девушка, и в ее голосе послышались волнение и отчаяние.

Вскоре все увидели «лендровер», показавшийся на поле с противоположной стороны дороги. Машина остановилась в нескольких метрах от ворот. Дверца открылась, и Молли застыла в напряженном ожидании. Она уже знала, кого сейчас увидит.

– Так значит, эта земля тоже принадлежит графу Сент-Оутелу? – спросила она у Сильвии, мрачно наблюдая, как Алекс широким шагом приближается к ним.

– Да, – коротко ответила девушка, не сводя с негр глаз.

– Сильвия!

Возможно, они и были когда-то любовниками, но сейчас в голосе Алекса не было ничего, что хотя бы отдаленно напоминало об этом. Его взгляд, обращенный к девушке, был полон сдержанного гнева.

– Я должен был сразу догадаться, что без тебя здесь не обошлось, – проговорил он.

– Что ж, значит, твоя проницательность тебя подвела, – жестко ответила она, вздернув подбородок, и потянула за руку своего приятеля, привлекая к нему внимание Алекса. – Я надеюсь, ты помнишь Уэйна?

Возникла небольшая пауза.

– К сожалению, помню, – помолчав, ответил тот.

Мужчины обменялись взглядами, смысл которых был не вполне понятен Молли, но она ощутила холодок неприятного предчувствия.

Уэйн, ухмыляясь, указал в сторону леса и заявил:

– Похоже, мы будем соседями…

У Алекса было такое выражение лица, что, казалось, он сейчас ударит противника, но вместо этого он повернулся к Сильвии и медленно и отчетливо проговорил:

– Нам потребовалось три года, чтобы расчистить этот лес. Летом здесь впервые начали гнездиться редкие виды птиц. Раньше тебя очень волновали вопросы экологии, Сильвия. Ты изменила свою точку зрения?

– И ты еще спрашиваешь? Все случилось из-за тебя, – горячо ответила девушка, и ее глаза наполнились слезами.

Молли тут же прониклась к ней сочувствием и невольно сделала Шаг вперед:

– Они имеют право находиться здесь. Было непонятно, кого больше поразило ее заступничество – Сильвию или Алекса.

– Вот как? Имеют право? Какое право? – с вызовом спросил он.

– Право любого человека на землю, – дерзко ответила Молли.

Сильвия улыбнулась. Ее слезы мгновенно высохли.

– Вот видишь, – торжествующе сказала она Алексу. – Общественное мнение на нашей стороне. Мы приехали сюда и намерены здесь остаться, и ты ничего не сможешь с нами сделать.

– Вы не останетесь здесь, Сильвия. Ты ведь знаешь, что это неразумно…

Он инстинктивно наклонил голову, спасаясь от брошенного кем-то камня.

– Похоже, мы выиграли этот раунд, – ухмыльнулся Уэйн, когда за первым камнем последовали второй и третий.

– Вы не останетесь здесь, – повторил Алекс. Он вполголоса чертыхнулся, в очередной раз уворачиваясь от каменного снаряда.

Молли охватила нешуточная тревога, ведь она, так же как и Алекс, являлась объектом угроз и проклятий.

– И кто же нам помешает? – с вызовом спросила Сильвия. – Ты?

– Нет, не я, – спокойно возразил он. – Существуют законы. Они защищают мои права землевладельца, так же как я защищаю права их семей, которые здесь живут, и всего живого, что находится на этой земле.

– Теперь на этой земле будем жить мы, – настаивала девушка.

– Вы ее погубите, – холодно констатировал Алекс. – Оглянись вокруг, – с упреком обратился он к ней. – Взгляни на это деревце. Да, на это. – Он указал на сломанный молодой саженец. – Пока вы не приехали, оно было живым. А теперь погибнет.

– Мы тоже имеем право жить и дышать, – страстно возразила Сильвия.

– Разумеется. Но не здесь.

– Тогда где? Куда ты нас отправишь? В городские трущобы, с глаз долой?

Алекс смерил ее спокойным взглядом, не обращая внимания на град камней и сердитые выкрики растущей толпы.

– У тебя есть дом, Сильвия.

– Это не дом, а тюрьма, – выпалила она в ответ, – и ты это прекрасно знаешь…

Раздался звук выстрела. Молли вздрогнула и обернулась. Один из мужчин в толпе опустил дробовик и, оскорбительно ухмыляясь, объявил:

– Мимо… на этот раз.

Горсть маленьких острых камешков, брошенных одним из мальчишек, градом осыпала Молли. Увидев, что оцарапал ей лицо, сорванец торжествующе засмеялся. Другой камень, гораздо крупнее, просвистел над ухом у Алекса.

– Я надеюсь, вы не забудете написать и об этом, – сурово заметил он, схватил ее за руку и, прикрывая своим телом, потащил к «лендроверу».

– Пустите меня. У меня есть своя машина, – запротестовала Молли.

– Вы хотите сказать, была, – язвительно заметил Алекс. – Если даже она еще цела, вы далеко не уедете, – кто-то проколол вам шины.

К своему разочарованию, она убедилась, что он прав. Но почему они повредили именно ее машину? Она не сделала им ничего плохого. Наоборот, пыталась поддержать.

– Для них это в порядке вещей, – сказал Алекс, словно читая ее мысли. – Ну, это уже слишком, – наконец разозлился он, когда комок земли ударился о его голову и рассыпался, испачкав их обоих. – Надо уезжать отсюда, пока они не перешли к более решительным действиям.

– Я никуда с вами не поеду, – возразила Молли, но ее протест остался без внимания.

Алекс распахнул дверцу «лендровера» и сурово скомандовал:

– Садитесь в машину.

Секунду девушка колебалась. Ее уязвленное самолюбие не желало мириться с чьим бы то ни было давлением, но чувство самосохранения советовало подчиниться, причем немедленно. Она в нерешительности обернулась и бросила взгляд на озверевшую свору бродяг – другого названия эта толпа в данный момент не заслуживала.

– И не помышляйте об этом, – предостерег Алекс, предугадывая ход ее мыслей. – Разговаривать с этими людьми сейчас бесполезно. Половина из них находится под действием наркотиков, а остальные, что еще опаснее, охвачены страстью к бессмысленному разрушению и насилию.

Прежде чем Молли успела возразить, он буквально втолкнул ее в машину и захлопнул дверцу. Затем сел за руль и завел мотор.

– Вы не имеете права насильно увозить меня отсюда, – заявила девушка, но машина уже тронулась с места.

– Успокойтесь, – резко оборвал ее Алекс. – Или вы хотите, чтобы я бросил вас на растерзание этой стае волков?

– Они не волки, – возразила она. – Они люди, человеческие существа, которые имеют чувства и… и права…

– Те, кто живут здесь, тоже имеют свои права.

В его словах была своя логика, но в данный момент Молли не хотела считаться с этим. Она всегда принимала сторону гонимых, униженных, нуждающихся, и сейчас, когда разъяренная толпа осталась позади, с легкостью забыла о только что пережитой опасности.

– Вы хотите бросить их всех в тюрьму… или выслать? – пошла она в атаку.

Алекс коротко усмехнулся.

– Вам никто не говорил, что у вас слишком богатое воображение? – спросил он и, не дожидаясь ответа на свой вопрос, продолжил: – Я допускаю, что в этой толпе найдутся несколько человек, которые настроены миролюбиво и совершенно искренне не хотят никому причинить зла. Но среди них есть и опасные элементы. Например, Уэйн Феррис…

– Приятель Сильвии? – перебила его Молли.

– Да, – жестко подтвердил он. – Ферриса подозревают в распространении наркотиков, но у полиции пока нет доказательств; Вот почему ситуация не так проста, как вы думаете. Это не просто странствующая группа бездомных, которая ищет место, где остановиться на ночлег.

– Возможно, но неужели вы вели бы себя таким образом, если бы это не была ваша земля или если бы вас с Сильвией не связывали определенные отношения?

Алекс промолчал, и Молли хмуро отвернулась. Она понимала, что должна оставаться беспристрастной и описывать ситуацию объективно, но все же ее симпатии, несмотря ни на что, были на стороне бродяг.

– Они просто искали место, где можно остановиться.

На прямоугольном столе бумаг, на кухне царил полный порядок.

– Когда Джейн нет, я работаю здесь, – пояснил Алекс, складывая бумаги в стопку. – Садитесь. Я сейчас поставлю чайник.

Сам поставит чайник? А где же батальон прислуги?

– В чем дело? – спросил он, заметив растерянность в лице Молли.

– А где все остальные? Вы же не можете жить вот так, один… – невольно вырвалось у нее.

Алекс приподнял брови.

– А почему нет? Впрочем, вы правы. Обычно я живу не один. Но Джейн, моя экономка, была вынуждена взять отпуск, чтобы ухаживать за отцом, который недавно перенес инфаркт, а остальной персонал работает с девяти до пяти и не живет здесь. Так что вы предпочитаете – чай или кофе? – вежливо поинтересовался он.

– Кофе, пожалуйста, – растерянно пробормотала Молли.

Куда же подевался Алекс?

Молли задумчиво разглядывала дно уже пустой кофейной чашки. Десять минут назад он оставил ее здесь, сказав, что ему надо сделать пару телефонных звонков, и все еще не вернулся.

Любопытство взяло в ней верх, и она вышла в коридор.

Дом оказался больше, чем она могла вообразить. Пройдя по короткому коридору, она оказалась в широкой галерее и теперь, забыв обо всем, зачарованно бродила от комнаты к комнате.

Когда Алекс наконец нашел ее, Молли стояла посредине зеленой гостиной. На ее лице светилось восхищение, которое мгновенно погасло, едва девушка заметила, что хозяин дома наблюдает за ней.

– Вас очень долго не было… Я подумала…

– Прошу меня извинить. Телефонные звонки отняли больше времени} чем я предполагал, – сказал он. – У этого дома весьма интересная история, – продолжил Алекс, подходя ближе. – Он был построен вот этим джентльменом, – он указал на выполненный маслом портрет, висящий над мраморным камином, – на деньги его жены. К сожалению, я должен сказать, что он женился на этой женщине только потому, что она была богата. Ее портрет висит в галерее наверху.

– Как это показательно, что все женские лица изгнаны на второй этаж, – не удержалась от язвительного замечания Молли, следуя за ним в галерею.

– Ну, у меня пока нет жены, – заметил Алекс. – А если бы была, то ее место…

– Ее место? – едко перебила девушка.

– Ее место, – ровным тоном продолжил он, – было бы рядом со мной. А мое – рядом с ней.

– Скажите это Сильвии, – пробормотала Молли.

Хотя она проговорила эти слова себе под нос, видимо, Алекс услышал их. Он схватил ее за руку выше локтя и резко спросил:

– При чем тут Сильвия?

– Она была вашей любовницей, пака вы не бросили ее, – выпалила девушка.

Алекс изумленно раскрыл глаза.

Ну, разумеется, он не ожидав услышать такого прямого обвинения, с удовлетворением подумала Молли. Но когда в ответ на ее слова раздался какой-то просто гомерический хохот, настала ее очередь удивляться.

– Как вы смеете? – набросилась она на него. – Она была совсем юной девушкой, почти ребенком, а вы…

– Постойте, – сказал он, прекращая смеяться. – Тут какая-то ошибка. Мы с Сильвией никогда не были и не могли быть любовниками, и я даже не понимаю, как вам могла прийти в голову подобная мысль…

– Она сама сказала, что четыре года жила с вами.

– Да, жила, – немедленно согласился он. – Ее мать была второй женой моего отца. Сильвия приходится мне сводной сестрой.

Молли почувствовала, как ее лицо начала заливать, краска. Она резко опустилась в обитое светло-голубым атласом кресле.

– Сестра? – пролепетала она.

– К несчастью, да.

К несчастью. Молли резко вскинула голову, ее глаза вспыхнули гневом.

– Если она приходится вам родственницей, тогда почему она…

– Живет с торговцем наркотиками? – мрачно закончил он вопрос. – Не знаю. Она бросила университет, заявив, что не может больше вести праздную жизнь представительницы привилегированного класса. Хотя еще совсем недавно – до встречи с Уэйном – эта жизнь ее вполне устраивала. Сильвия, к сожалению, всегда была легкомысленна и инфантильна, вероятно, потому, что мать чрезмерно опекала ее. Я не сомневался, что она рано или поздно сорвется.

– Но вы предпочли бы, чтобы она ушла не с Уэйном, – предположила Молли.

– Разумеется, – сурово проговорил Аяекс. – Сильвия сама не понимает, во что она ввязалась. Я не раз пытался образумить ее, но она ничего не хочет слушать.

– Но вы же сами говорили, что полиция не смогла доказать вину Ферриса, – заметила девушка.

– Они познакомились на студенческой вечеринке. Там произошел трагический случай – один из однокурсников Сильвии умер от передозировки наркотика. Полиция уверена, что парень получил его от Уэйна.

Молли прикусила губу. Ей самой не нравился этот человек, но если нет доказательств…

– Вот портретная галерея, – Алекс легко коснулся ее руки. – Это более старая часть дома, – пояснил он, заметив, что она пристально разглядывает сводчатый потолок с замысловатыми лепными украшениями. – Фасад был пристроен позже, когда основное здание сильно пострадало во время пожара. По преданию, эта галерея, так же как и спальня в ее конце, относится ко временам правления Елизаветы I, и королева даже однажды ночевала здесь.

– Королевская спальня? – заинтересованно переспросила девушка.

– Да. Это здесь. – Он распахнул двухстворчатую дверь.

У Молли захватило дух от восторга. Когда-то, девочкой-подростком, она обожала читать исторические романы и фантазировать, ставя себя на место их героинь. Как часто, лежа в своей узкой девичьей постели, она представляла себе, как пылкий возлюбленный вносит ее на руках вот в такую старинную спальню и укладывает на огромную кровать с расшитым золотом пологом.

– Что с вами? – негромко спросил Алекс, заметив восторженно-мечтательное выражение в ее глазах.

Сейчас эта строптивая девушка была похожа ребенка, застывшего при виде рождественской елки.

– Эта комната… – осипшим голосом проговорила Молли. – Она напомнила мне…

– Что? – с улыбкой спросил он.

– Мои глупые девичьи фантазии, – неохотно призналась Молли, не успев придумать подходящую отговорку.

Она поспешно повернулась к двери, чтобы выйти прочь и отвлечься от ненужных мыслей, которые пробуждала эта спальня и, что еще хуже, ее хозяин.

В ее памяти всплыли поцелуи Алекса и наслаждение, которое она при этом испытывала. Это были рискованные воспоминания.

Но он стоял, прислонившись спиной к закрытой двери спальни, и преграждал ей путь к бегству.

– Вы хотите сказать, что воображали себя королевой Елизаветой?

Девушка бросила на него рассерженный взгляд.

– Нет, разумеется, нет.

– Тогда что же?

Опасная напряженность разлилась по комнате. Сердце Молли вдруг забилось сильнее, заставляя ее чувствовать, заставляя хотеть…

5

Она поспешно отвела взгляд от кровати с тяжелым пологом и манящими белыми простынями, пытаясь освободиться от живых и ярких фантазий.

… Вот она, совершенно нагая, лежит в объятиях возлюбленного… Он ласкает и целует ее, а пьянящие ароматы летнего вечера струятся сквозь открытое окно… Поленья в камине уже сгорели дотла, и теперь они оба согреты только жаром взаимной страсти…

Молли ужаснуло то, с какой легкостью эти полузабытые грезы трансформировались в настоящее. Только теперь образы были конкретны, и обнимал ее некто иной, как…

Дрожа с головы до ног, она отвернулась и обвела комнату взглядом. Поленья в камине были аккуратно сложены горкой, высокие створчатые окна распахнуты навстречу угасающему свету дня. На дубовом комоде под окном стояли два больших старинных канделябра. В своих тайных грезах она не раз представляла, как возлюбленный медленно гасит пламя свечи, чтобы потом так же неторопливо и чувственно раздеть ее, целуя и лаская, пока она не вскрикнет от нестерпимого желания.

– Так что же это было? – негромко повторил Алекс свой вопрос.

Молли облизнула пересохшие губы и осторожно подняла глаза. Взгляд, которым он смотрел на нее, поразил ее, почти околдовал.

Это не ваше дело, собиралась сказать ома, но почему-то начала говорить совсем другое, словно какая-то магическая сила вытягивала из нее слова. Сила, которой она не могла противостоять. Девушка услышала свой неожиданно низкий, чувственно неторопливый голос:

– Фантазии, которыми бредят все девочки-подростки. Мечты о мужчине, которого они хотели бы видеть своим возлюбленным.

– Я любила читать исторические романы… – Выражение ее лица говорило гораздо больше, чем она могла предположить. – Я воображала себя с ним вдвоем в такой спальне, как эта. В комнате было темно, горели свечи и огонь в камине… Мы пили красное вино, густое и терпкое, и оно проливалось на мое платье.

Девушка мечтательно закрыла глаза, почти забыв, где она и с кем, поддаваясь очарованию чудесных воспоминаний.

– Мы медленно раздевали друг друга, целуя и лаская…

Чувственная дрожь пробежала по ее телу. Фантазия увлекала Молли все дальше и дальше. Она перевела отсутствующий взгляд с кровати на мужчину, который все еще стоял, прислонясь к двери. Это был реальный мужчина, а не юноша из ее мечты. Но и она теперь – взрослая женщина.

– Мне надо идти, – хрипло проговорила Молли. – Писать статью…

– Статья подождет. Следующий номер газеты выйдет только через три дня, – напомнил ей Алекс.

– Я хочу вернуться назад, взять интервью у этих людей, услышать истории их жизни…

– Это невозможно. Полиция выставила кордоны вокруг лагеря.

Он неожиданно повернулся, запер дверь спальни и положил ключ к себе в карман.

– Что вы делаете? – встревожилась Молли. Не отвечая, Алекс направился к камину, опустился на одно колено и чиркнул спичкой, разжигая огонь.

– Я тоже увлекался историческими романами. И в моих мечтах была дама сердца, прекрасная девушка с золотистыми глазами, то сверкающими, как у тигрицы, то веселыми и ласковыми, как у котенка.

Он зажег свечи. Молли, как зачарованная, смотрела на их пляшущие огоньки. – Возлюбленная в моих грезах была стройна и грациозна, как нимфа, с шелковистой кожей и вьющимися волосами, милая и нежная…

Алекс поставил канделябр на стол и приблизился к девушке. Аромат свечей и запах горящих поленьев кружил ей голову. Она была не в силах противиться его объятиям. Молли пыталась бормотать какие-то невнятные возражения, но он закрыл ей рот поцелуем, ласково побуждая приоткрыть губы, чтобы впустить острие его языка.

– Это уже не фантазии, – слабо сопротивляясь, запротестовала она.

– Конечно, нет, – прошептал он, подхватил ее на руки и понес к кровати.

– Мы не должны…

Но почему ее голос звучит так невнятно, так нерешительно, почему в нем слышится подсознательная мольба, чтобы он возразил ей? Этот вопрос отчаянно терзал Молли, пока она боролась с искушением поддаться чувствам, охватившим ее.

Постель была именно такой, как она воображала. Простыни пахли лавандой, и их аромат смешивался с запахом горящих поленьев и цветущих роз под окном. Но еще более возбуждающим был запах склонившегося над ней мужчины…

– Скажи мне, чтобы я остановился, и я это сделаю, – услышала она его хриплый голос. – Но, боже, я так хочу тебя!

– Это безумие, – слабо возразила Молли.

– Да, – согласился он, наклоняя голову, чтобы поцеловать ее в шею.

Девушка, вся дрожа, закрыла глаза. Если на нее так действует один только поцелуй, одно лишь его прикосновение, то что же будет дальше?

Она посмотрела на Алекса затуманенным взглядом, и он начал медленно раздевать ее.

Молли безмолвно наблюдала, как он снимает с нее блузку, обнажая грудь. Она послушно откинулась на подушки и он, склонившись, зарылся ладонями в ее разметавшиеся волосы.

Мягкая ткань его рубашки коснулась возбужденных сосков.

С тихим стоном она закрыла глаза и облизала пересохшие губы. Алекс приник к ее полуоткрытому рту.

– О Боже, – выдохнул он. Он обхватил ладонями ее лицо и жадно поцеловал, страстно требуя, чтобы она отдала ему всю себя до капли.

И Молли отвечала на его ласки, не в силах противостоять захлестывающему натиску страсти.

Это был ее мужчина. Ее партнер, ее половина, ее мечта и ее судьба. Отвергнуть его означало отвергнуть самое себя. Их встреча была предопределена.

Жар его тела обжигал, заставляя жаждать соприкосновения. Инстинктивно она взяла его руку и подвела к своей груди. Коснувшись нежной кожи, он вздрогнул всем телом, и она затрепетала в ответ.

Медленно и нежно Алекс целовал ее веки, щеки, шею. Опьянев от возбуждения, Молли открыла глаза и увидела, что он любуется ее грудью. Потом он дотянулся до спутанной пряди вьющихся рыжих волос и потянул ее вниз, поверх молочно-белой кожи.

– У тебя чудные, прекрасные волосы, – приглушенно сказал он. – Они сводят меня с ума… Интонация этих слов вызвала у Молли новый виток возбуждения. Она почувствовала, как наливаются груди и твердеют соски. И поняла, что Алекс тоже заметил это. Выражение его лица изменилось. Он осторожно и неторопливо провел кончиками пальцев по нежной коже. Потом обхватил груди ладонями и легонько тронул бесстыдно набухшие соски.

Молли закрыла глаза и тихо застонала.

– Тебе так нравится?

Она бессильно кивнула. Рука Алекса скользнула к застежке ее джинсов. Молли мгновенно сжалась.

– Я хочу увидеть тебя всю, – тихо проговорил он. – Увидеть и узнать.

По ее телу пробежала взрывная волна желания, вызывая сладкую боль.

За окном наступили сумерки. Огонь свечей словно окутывал комнату прозрачной тканью мягкого теплого света. Обнаженная женщина гордо возлежала на подушках под обжигающим взглядом восхищенного мужчины.

Молли видела, как потемнело от возбуждения его лицо. Ей доставляло удовольствие осознавать, как сильно хочет ее этот мужчина. Он дотянулся до ее ступней и обхватил их руками, нежно поглаживая. Массирующие прикосновения сильных мужских пальцев вызывали ни с чем не сравнимое удовольствие, и все ее тело начало погружаться в мягкое, золотистое, блаженное тепло. Она едва не замурлыкала, как котенок.

– Нет, подожди, – проговорила она, когда Алекс сдвинул руки выше, охватив ее узкие лодыжки. – Я хочу, чтобы ты тоже снял одежду, – пояснила Молли в ответ на его вопросительный взгляд.

Такого не было в ее фантазиях, но сейчас это уже не имело значения. Внезапно и нестерпимо ей вдруг захотелось увидеть его обнаженное тело.

Он разделся быстро и без смущения. Молли наблюдала за ним, немного нервничая. Она невольно задержала дыхание, потом осторожно протянула руку и коснулась коротких темных волос на его груди. Зарываясь пальцами в мягкую поросль, она закрыла глаза и услышала его стон.

– Не делай этого, если не хочешь… – предостерегающе начал Алекс.

– Если не хочу чего? – спросила Молли.

Но он уже не слушал ее. Она слегка изменила положение, и пламя свечей мягко высветило изгиб ее груди. Алекс порывистым движением, словно не в силах противостоять искушению, склонил голову и тронул нежный сосок теплым влажным языком. Она запрокинула голову и выгнула спину, молчаливо приглашая его продолжать даску.

Он жадно впился в сосок губами, заставив МолЛи вскрикнуть от неожиданного? наслаждения. Мужской взгляд скользнул вниз по её телу, и она напряглась в возбуждающем предчувствии, с трудом удерживаясь, чтобы не поторопить его.

От одной мысли о том, что она испытает, когда он окажется внутри, в ее груди и во всем теле возникла пульсирующая боль. Словно почувствовав это, Алекс с хриплым стоном провел ладонями вдоль стройных бедер, и, спустившись ниже, осыпал поцелуями упругий живот.

Это было больше, чем могла вынести Молли. Она пыталась протестовать, но могла издать только бессвязные восторженные звуки.

– В твоих фантазиях было это? – хрипло пробормотал он.

– Нет… нет… не было, – с трудом прошептала она в ответ.

– А это?

Алекс крепко прижал ее к себе и перевернулся на спину, так что Молли оказалась сверху. Сначала он приник к ее губам, подарив несколько мгновений блаженства, затем притянул ближе.

– О-о… О-о…

Молли услышала свой стон и поняла, что это только слабое эхо высшего удовольствия, которое она испытала, когда он сначала очень нежно, а потом, словно движимый собственным нетерпением, жадно присосался ртом к ее груди. Она инстинктивно, вцепилась ему в плечи, не замечая, что оставляет на коже следы ногтей.

Алекс скользнул руками вниз вдоль ее бедер, лаская гладкие, мягкие округлости ее женственных форм. Он оторвался от ее груди и прошептал:

– Боже, как ты хороша – такая горячая, сладкая, нежная – истинная женщина.

Молли слегка отстранилась, чтобы взглянуть ему в лицо, и он тут же скользнул рукой в образовавшееся пространство, погладив ее сверху вниз по животу и двинувшись дальше. Она затрепетала от нежного прикосновения его пальцев.

– Тебе так нравится? – вполголоса спросил он, заметив ее дрожь.

Снова и снова он ласкал ее, соблазняя и возбуждая, пока она в изнеможении не попыталась оттолкнуть его руку.

Она задыхалась. Возбуждающий мужской запах и горячее тело буквально сводили ее с ума.

– Хочешь остаться сверху? – негромко спросил он.

Молли утвердительно кивнула. Откуда он узнал… как догадался, что это именно то, чего она хочет? Ведь это уже не девичья греза, а прихоть взрослой женщины.

– Тогда давай, – подбодрил он, помогая ей занять нужное положение.

Она закрыла глаза, опускаясь вниз навстречу ему, и тут же снова широко распахнула их, задрожав в немом восторге, когда ее тело раскрылось навстречу мужчине, удерживая его внутри себя. Она замерла, наслаждаясь теплом, силой и мощью этого вторжения.

Погрузившись в свои ощущения, Молли лишь через несколько секунд поняла, что ее партнер уже готов скрежетать зубами от нестерпимой муки.

– Ты понимаешь, что ты делаешь со мной? – прохрипел он.

С негромким стоком блаженства она позволила ему продвинуться глубже, затем еще и еще. Молли вдруг поняла, что она более не управляет тем, что происходит между ними, хотя формально находится сверху.

Но на самом деле ни один из них уже не управлял происходящим, – их тела подчинились древнему, как мир, первобытному ритму.

Алекс обхватал ее руками за талию, пытаясь сдержать свои страстные жадные движения. Но она вовсе не хотела этого. Ей нужно было познать и прочувствовать до конца нетерпеливый, ненасытный голод его желания. Торжествуя, она полностью покорилась безумной страсти.

Молли вскрикнула в экстазе. Ее тело напряглось и сжалось перед тем, как взорваться всплеском полных наслаждения судорог, которые шли откуда-то из глубины. Она выдохнула имя Алекса и бессильно приникла к нему.

Он хрипло простонал и затих.

Полусонная, она лежала в его объятиях, а он целовал и гладил ее, и последнее, о чем она подумала перед тем, как заснуть, было то, как странно иногда переплетается фантазия с реальностью.