Текст книги "Дама сердца"

Проснувшись несколько часов спустя, Молли не сразу поняла, где она находится. Затем она увидела Алекса, который стоял у камина, подкладывая в огонь свежие поленья, и все вспомнила.

Почувствовав, что она уже не спит, он повернулся и посмотрел на нее. Молли заметила на его спине и плечах темные царапины, и жаркий румянец обжег ей кожу. Неужели это сделала она?

В подсвечнике горели новые свечи, а на комоде стояла открытая бутылка красного вина и тарелка с хрустящими хлебцами и паштетом.

– Я подумал, что ты, наверное, проголодалась, – сказал Алекс.

Молли покраснела еще сильнее, представив, что навело его на эту мысль.

Ей было трудно поверить в то, что произошло между ними. Ио как только Алекс подошел к кровати, все ее тело, все ее чувства немедленно напомнили ей о том, что она испытала в его объятиях. И что снова начала чувствовать сейчас.

Девушка нервно облизнула неожиданно ставшие слишком сухими губы. Нет. Она не может, она не должна.

Он протянул ей бокал вина. Рука Молли задрожала, расплескав вино, и темно-красные капли брызнули на ее кожу.

Алекс наклонил голову и слизал их. Дрожь, которая пробежала по телу девушки при этом прикосновении, была настолько сильной, что еще несколько капель упали на ее бедро.

Молча взяв бокал из ее рук, он обмакнул палец в лужицу вина, образовавшуюся на ее бедре, и поднес к губам.

– Знаешь, чего мне сейчас хочется? – Глаза его горели каким-то странным огнем. – Взять бутылку вина, медленно облить им всю тебя, а потом еще медленнее выпить его с твоей кожи. Выпить тебя, – хрипло добавил он, окидывая жадным взглядом ее обнаженное тело.

Молли почувствовала, что жар уже пульсирует внутри нее, превращаясь в нестерпимую, раздирающую боль, во вспышку желания настолько сильную и неожиданную, что она начала движение навстречу ему прежде, чем осознала, что делает.

И на этот раз не только он ласкал ее, даря чувственное наслаждение. И не только он пил густое, вязкое вино ее тела. Нет, она отплатила ему тем же.

Теперь все происходило медленно и томно, и она тихо постанывала от его неторопливых скользящих движений.

Финальный взрыв сотряс их тела и оставил лежать в объятиях друг друга, дрожащих и бездыханных.

Засыпая, Молли вдруг подумала, что все это начинает ее пугать. То, что происходило между ними, было не просто физическим влечением. Это было нечто более могущественное я опасное.

Она к отчаянии закрыла глаза, пытаясь успокоить зародившийся в душе страх.

В шесть часов утра улицы Фордкастера, к счастью, были еще пусты, так что ока оставила «лендровер» на улице и незамеченной проскользнула к себе домой.

Ей повезло, что Алекс оставил ключи в машине. Проснувшись на рассвете, она бесшумно спустилась вниз и уехала.

Молли знала, что воспоминание о наслаждении, которое получили они оба, останется в ее сердце навсегда. Но утром ее охватило тяжелое предчувствие. Девушка поняла, что еще немного – и она захочет от Алекса большего, чем та физическая близость, которая связала их этой ночью.

В глубине души ей было, ясно, что, наверное, бояться уже слишком поздно: она уже эмоционально связана с ним, уже попала в опасную зависимость от этого мужчины.

От оставила ему записку о том, что им обоим лучше забыть о случившемся этой ночью.

Забыть. Маловероятно, что она сможет сделать это, как бы ни старалась.

Молли склонилась над кухонной раковиной и принялась энергично тереть ее. Прошедшая ночь не шла у нее из головы, и при воспоминаниях о некоторых моментах на щеках вспыхивая жаркий румянец.

Только сумасшедшая могла начать рассказывать полузнакомому мужчине о своих глупых подростковых фантазиях. Что на нее нашло? Она еще никогда и ни с кем не позволяла себе так откровенничать. Представив себя вчерашнюю со стороны, Молли подумала, что, пожалуй, первая осудила бы подобное поведение, видя в нем тайное желание спровоцировать именно ту реакцию, которую вызвали ее признания у Алекса…

Девушка сжалась, как от удара. Нет, поспешила успокоить она себя. Ты вовсе не провоцировала и не дразнила его. Во всяком случае, не делала этого сознательно, поправил ее суровый внутренний голос.

Не стоит слишком много думать об этом, решительно сказала себе Молли. Все кончено. Собственно, ничего и яе начиналось. Прошлая ночь была ужасной ошибкой, и такое никогда больше не повторится. Никогда…

Она посмотрела на часы. Было уже почти, восемь. Пора ехать в редакцию, чтобы успеть написать статью о хиппи.

Молли включила радио и телевизор, чтобы выяснить, есть ли какие-нибудь сообщения и репортажи на эту тему, но ничего не услышала.

В своей записке она извинялась, что без спросу взяла «лендровер», и обещала оставить ключи в редакции газеты, где он и сможет их забрать. Но, выйдя за дверь, девушка увидела полицейскую машину, которая медленно ехала по улице.

Молли сжалась. Что, если Алекс проигнорировал ее записку и заявил в полицию об угоне?

Нет, Алекс не мог поступить так. Хотя из того, что он был замечательным любовником, отнюдь не следовало… Молли поспешно отбросила неподобающие мысли.

По пути на работу она заметила несколько кое-как закрытых картоном витрин магазинов. Владелец одного из них как раз выметал осколки стекла.

– Что случилось? – сочувственно спросила Молли.

– Это все приезжие бродяги – их целая шайка. Нечего им тут делать. Ленивые бездельники! Большинство из них ни дня за свою жизнь не проработали. Это безобразие. Надо что-то делать с ними…

Молли героически удержалась от того, чтобы возразить. Они такие же люди, как и вы, хотелось сказать ей, но она видела, что собеседник вряд ли будет выслушивать доводы в защиту тех, кто разбил его витрину.

Придя в редакцию, девушка обнаружила, что ее коллеги пребывают в том же настроении, что и хозяин пострадавшего магазина.

– И этот сопляк имел наглость сказать мне, что я должен ему два фунта, – жаловался один из репортеров в тот момент, когда Молли вошла в комнату. – Сначала он бросился чуть ли не мне под колеса на перекрестке у светофора и уже этим чуть не довел меня до инфаркта. А когда я вышел из машины, этот негодяй заявил, что вовсе не собирался стянуть с пассажирского сиденья мой пиджак, а хотел только помыть мне стекла…

– Может, он и в самом деле хотел вымыть стекла, – неосторожно предположила девушка.

– Без воды и тряпки? – фыркнул ее коллега. – Надо что-то делать, – подвел он итог, повторяя слова, которые Молли уже слышала от хозяина магазина.

– Надо что-то делать, – заявил Боб Флери, входя в редакционную комнату. – Вы знаете, что принято решение об информационной блокаде. Это сделано для того, чтобы к этой странствующей группе не присоединились другие. Полиция заблокировала район, где они разместились. Это предотвратит новые инциденты в городе и даст нам время разработать подходящую стратегию.

– По закону… – начала было Молли, но ее перебил чей-то сердитый голос:

– Единственная стратегия, которую поймет большинство, заключается в том, чтобы заставить их уехать, – заявил пожилой редактор. – Если хотите знать мое мнение, то Алекс должен собрать группу крепких мужчин-добровольцев и прогнать этих хиппи. Пока они не успели здесь прочно обосноваться…

– То есть использовать силу? – возмущенно спросила Молли.

– А у вас есть предложение получше? – едко ответил тот вопросом на вопрос. – Вы ведь были там вчера, разве не так? Видели, что они делают с лесом?

Девушка прикусила губу. Она не могла не признать, что осквернение такого красивого места непростительно.

– Они просто хотят, чтобы их оставили в покое и позволили жить по своему усмотрению, – снова начала она, но услышала в ответ горький смех.

– Не верьте этому, – сказал старший коллега. – Этого они хотят меньше всего. В действительности их цель – привлечь к себе внимание средств массовой информации и вызвать как можно больше шума. Они стремятся к конфронтации, им нравится быть в центре внимания. Если бы они просто искали место для стоянки, то отправились бы в Литтл-Барлоу.

– Я слышала, что с ними Сильвия, сводная сестра Алекса, – вмешался кто-то в разговор.

– Ну, тогда это многое объясняет, – вставила Люси. – Когда их родители поженились, она просто обожала Алекса. Я помню, как они везде ходили вместе. Но ее матери это не очень нравилось. Она привыкла смотреть на дочь как на свою собственность, хотя и не уделяла ей так уж много внимания. Сильвия училась в закрытой частной школе и сразу после этого поступила в университет. Мать все решала за нее. Неудивительно, что девушка в конце концов взбунтовалась.

– Может, у нее зуб на Алекса? – поинтересовался один из репортеров. – Что, если она привела их сюда из чувства мести?

– Не думаю, – осторожно сказала Кэрол, менеджер по рекламе. – У нее нет причин для вражды с Алексом. Она его всегда обожала, и приезжая домой на каникулы, не отходила от него ни на шаг. Ходили слухи, что, когда после смерти старого графа его жена решила переехать в Лондон, Сильвия умоляла позволить ей остаться здесь. Так что она должна обижаться только на собственную мать. Хотя девушки такого возраста весьма несдержанны в своих эмоциях. Я это испытала на собственной шкуре, – добавила она с кривой усмешкой. – У меня их трое.

Молли молча впитывала информацию. Этот разговор отчасти пролил свет на то немногое, что она знала о взаимоотношениях Алекса с его сводной сестрой. Видимо, Сильвия по-настоящему обиделась на брата за то, что он не поддержал ее желания остаться в Фордкастере.

Это позволяло взглянуть на прибытие странствующего каравана под другим углом, увидеть во всей этой истории «человеческий фактор». Однако вряд ли Алекс станет откровенничать на эту тему, даже если она заставит себя разыскать его и попытается взять интервью. А вот Сильвия как раз может пойти на контакт.

Молли рассеянно отломила кусочек домашнего печенья, которое принесла к чаю Кэрол.

– Обычно я пекла его для своих девочек, – со вздохом пояснила Кэрол, угощая девушку. – Но теперь Карен учится в университете, Мелани ест только низкокалорийную пищу, а Саманта заявила, что она вегетарианка. Я по привычке продолжаю печь печенье, но поскольку талия у меня в последнее время и без того стала расплываться, решила принести его на работу:

– Очень вкусно, – искренне похвалила Молли.

Заметив, что мужчины уже отошли от них, Кэрол сочувственно спросила:

– У тебя усталый вид. Наверное, не выспалась из-за этого шума, который был ночью в городе?

– Да нет. Я ничего не слышала, – честно призналась Молли, слегка опуская голову, чтобы скрыть предательский румянец на щеках.

– Нет? Ну, тебе повезло. Я слышала, что полиция уже была готова вызвать подкрепление, но в конце концов справилась своими силами. Боюсь, все неприятности еще впереди.

– Вы тоже считаете, что нужно заставить этих людей уехать? – с вызовом спросила Молли.

Кэрол посмотрела на нее мягким успокаивающим взглядом.

– Это общее мнение, – сказала она.

– Неужели никому из местных жителей не пришло в голову отнестись к этим несчастным с добротой? Ведь они, в конце концов, тоже люди. Все, чего они хотят, – это найти место, где можно перезимовать, где они могли бы жить со своими детьми…

Кэрол улыбнулась и покачала головой, затем спокойно проговорила:

– Извини, но ты напомнила мне Карен, мою старшую дочь. Она такая же идеалистка и так же горячо отстаивает свои взгляды. Я не сомневаюсь, что ты права в том, что большая часть этих людей действительно настроена мирно, но среди них есть и те, кто хочет совсем другого. И я могу понять, почему большинство настаивает на том, чтобы они уехали…

– Чтобы их прогнали силой? – невесело спросила Молли.

– Ну, лично я против насилия, – признала Кэрол. – Но дело в том, что некоторые фермеры видят в этих людях угрозу своему жизненному укладу. Одинокий бродяга, который ночует на сеновале, – это одно, а вторжение целой армии людей, которые не уважают природу и сельский образ жизни, – совсем другое.

– Но хозяин этой земли – Алекс, – слегка запнувшись, возразила Молли.

– Да, и в этом есть определенный плюс, – заметила Кэрол.

Девушка вопросительно посмотрела на собеседницу.

– Почему? – нахмурившись, спросила она. – Может быть, вы считаете, что он достаточно богат, чтобы нанять тех, кто прогонит этих людей с его земли?

Кэрол изумленно уставилась на нее.

– Алекс никогда не сделал бы ничего подобного, – твердо заявила она. – Он слишком гуманный человек. Нет, я имела в виду другое. Его здесь все уважают, и он может остудить некоторые горячие головы, которые готовы взять дело в свои руки. Он скорее постарается помочь этим бездомным, чем просто от них избавиться. – Кэрол задумчиво покачала головой. – Знаешь, каждое лето Алекс принимает у себя в доме большую группу городских детей. Ему приходится нанимать дополнительный персонал, чтобы присматривать за ними. Ты уже видела этот дом? Если представится возможность, обязательно посмотри. Там удивительно красиво и уютно. – Она улыбнулась теплой улыбкой, потом вздохнула. – Все боялись, что после смерти отца Алекс продаст усадьбу. Ее содержание обходится очень дорого, даже учитывая, что сейчас там живет только Джейн, экономка. Кстати, ты еще не встречалась с Рэнальфом Карринттоном, управляющим? Темная лошадка… Моя старшая, Карен, была сильно увлечена им одно время, когда он только приехал сюда…

– Нет, я с ним не знакома, – сказала Молли.

Странно, но чем больше она слышала об Алексе, тем больше… Что? Сожалела, что люди рисуют такой идеальный образ? Хотела услышать нечто такое, что оттолкнуло бы ее? Помогло бы справиться со своими чувствами?.. Избавило бы от соблазна влюбиться…

Глупости. Разумеется, я не влюблена в него. Я не испытываю к нему никаких чувств, сказала себе Молли. И тут же поняла, что лжет. Если бы это было так, сегодняшней ночью ничего бы не произошло.

Все. Пора забыть об этой ночи.

Но для этого нужно хотя бы не вспоминать о ней.

6

Войдя в булочную, Молли услышала сердитый голос хозяина.

– Я уже сказал, что вас не будут здесь обслуживать, – говорил он худенькой молодой женщине. – Из-за вас и без того слишком много неприятностей.

Темный румянец смущения пятнами проступил у той на лице. Под любопытными и в основном неодобрительными взглядами других покупателей она опустила голову и быстро пошла к двери.

– Подавитесь своим проклятым хлебом, – зло бормотала она. – Мне всего-то и нужен был один батон…

Молли в инстинктивном порыве взяла два батона, протянула продавцу деньги и выбежала из магазина. Ей показалось, что эта молодая женщина была в той толпе, которая вчера бросала в них камни и комья земли. Но сейчас это не имело значения. Неудивительно, что люди ведут себя агрессивно, если с ними постоянно обращаются подобным образом.

– Постой, – задыхаясь, крикнула она. – Возьми батон, если хочешь. Правда, я не знала, какой тебе нужен…

– Сойдет и такой, – сказала та. – Дети, правда, его не любят, но я заставлю их есть. Он для них полезней, и потом, если сверху положить фасоль в томате, то они и не заметят. Старый хрыч, – сердито добавила женщина, кивнув в сторону булочной. – Все думают, что я хочу что-нибудь украсть. В следующий раз пойду в супермаркет, там спокойнее. Ты ведь репортерша? – продолжила она. – Видела тебя вчера. – Она поморщилась. – Ну и место… Зря Уэйн пошел на поводу у своей сопливой подружки. Она понятия не имеет, что нам надо. – Женщина сердито отщипнула кусочек от батона и начала жевать. – Эта девчонка только и мечтала, чтобы увидеть свое распрекрасное озеро. А каково нам удерживать детей, чтобы они не лезли в воду? И фургоны увязли в грязи, и эти чертовы деревья… Ну, те, которые мы сбили, конечно, годятся в костер, – пренебрежительно добавила она.

Молли расстроилась.

Она вспомнила, что Алекс пытался превратить Хескетский лес в заповедник. Жаль, если все молодые посадки будут уничтожены.

– По-моему, у Литтл-Барлоу нам было бы гораздо лучше, – продолжила женщина, шмыгнув носом. – Там все оборудовано для стоянки, в деревне есть паб, и по вечерам можно посидеть и выпить. Нормальное обжитое место. И местные жители более приветливые. Не то, что здесь.

– Она снова шмыгнула носом и, порывшись в кармане, протянула Молли деньги за батон.

– Я пойду, – сказала она. – Меня Уэйн ждет. У него здесь свои дела…

– Какие дела? – насторожилась та. Женщина покачала головой.

– Дела Уэйна – это его дела, – многозначительно сказала она. – Он не любит, когда другие суют в них нос. С ним лучше не связываться.

– А ты давно его знаешь? – небрежным тоном спросила Молли.

В этот момент на противоположном конце улицы остановился «мерседес».

– Это Уэйн, – заторопилась женщина. – Я побежала. Он не любит ждать – ни в чем, – добавила она. – И его подружка-недотрога тоже скоро это поймет. Она все строит из себя девственницу. Но Уэйн всегда найдет девушку, которая согреет ему постель, – стоит ему только захотеть…

Молли хмуро наблюдала, как женщина торопливо идет вниз по улице. Уэйн в ожидании стоял, прислонившись к открытой дверце машины, и курил.

Когда несколько минут спустя они проехали мимо Молли, она заметила, что «мерседес» совсем новенький. Все остальные машины, которые она видела вчера в караване, были старыми и разбитыми. Должно быть, у этого парня неплохой источник дохода, если он может позволить себе такой автомобиль, подумала девушка. И невольно вспомнила о подозрениях полиции на его счет.

Вечером, возвращаясь с работы, Молли убедилась, что «лендровер» Алекса все еще стоит у ее дома. Сердце девушки бешено заколотилось. Весь день, она жила в напряженном ожидании, что Алекс проигнорирует записку и попытается разыскать ее, по телефону или лично. Она боялась встречаться с ним.

А собственно, что это я нервничаю, хмуро спросила она себя, открывая входную дверь и заглядывая в почтовый ящик. В конце концов, Алекс ни разу не намекнул, что хочет каких-то долговременных отношений. Наверное, он просто воспользовался случаем, чтобы развлечься, и вовсе не собирается разыскивать ее. Не исключено, что своей запиской она даже оказала ему услугу, избавив от лишних объяснений.

Молли положит на столике в прихожей почту и прошла на кухню. Ну почему эта мысль так расстроила ее? Она моргнула, чтобы прогнать с глаз непрошеные слезы. Это просто смешно. Плакать совершенно не о чем. Она сама не хочет видеть Алекса.

Телефонный звонок раздался в тот момент, когда она наливала воду в чайник. Дрожащими пальцами Молли сняла трубку. Звонила мать.

– Мама, ты ничего не слышала в новостях про странствующий караван хиппи? – спросила девушка в конце разговора.

– Нет. Определенно ничего. А почему ты спрашиваешь? Что-то случилось?

– Да нет, просто так.

Очевидно, информационная блокада все еще действует, решила Молли.

Чайник вскипел, и, приготовив себе кофе, она стала просматривать почту. В этот момент раздался звонок в дверь.

Разумеется, это не Алекс, твердо сказала себе девушка.

Но это был он. Странно, но вместо праведного гнева, который должно было вызвать появление непрошеного гостя, Молли почувствовала, что ее захлестывает головокружительная, опьяняющая смесь волнения и радости.

Она решительно попыталась взять себя в руки.

– В чем дело? – как можно более суровым тоном проговорила она. – Если вы приехали забрать свой «лендровер», то ключи от него лежат в редакции.

– Знаю. Я забрал их.

Алекс уже вошел в прихожую, и Молли, к своему ужасу, не только не воспротивилась этому, но и позволила ему закрыть за собой дверь. В любом случае, как владелец дома, он имеет право войти, успокоила она себя.

Девушка вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха. Это потому, что прихожая слишком тесная, тут же нашлась она.

– Мне пришлось взять машину, – начала оправдываться Молли, инстинктивно делая шаг назад. – У меня не было другого выхода. Мне срочно надо было попасть домой… – Ей трудно было поднять глаза. – Писать статью и…

– Я пришел не из-за «лендровера», – перебил ее Алекс. – Я привез твою машину. Мне пришлось отбуксировать ее в гараж, чтобы заменить шины.

Ее машина… Молли широко раскрыла глаза. Что, черт возьми, с ней происходит? Как она могла совершенно забыть об этом? Ее лицо заполыхало смущенным румянцем.

– Это было совсем не обязательно, – пробормотала она.

Боже, что подумает Алекс, если поймет, что она вообще забыла о своей машине? Что все ее мысли и чувства были настолько сфокусированы на нем и на прошедшей ночи, что она даже не вспомнила, где бросила свой автомобиль?

– Я… Я сама собиралась завтра забрать ее, – солгала она.

– Туда теперь не так легко проехать. Полиция оцепила лагерь. А поскольку я все равно оказался в тех краях, то заодно решил забрать твою машину. Кроме того, – с иронией добавил он, – у меня такое чувство, что если бы она осталась там до завтра, то забирать было бы уже нечего.

– Ах, вот в чем дело, – взорвалась Молли, наконец-то найдя повод выплеснуть душившие ее эмоции. – Давай, обвиняй их, заклейми как Людей второго сорта. Боб Флери уже сказал, что против этих несчастных бродяг организована информационная блокада, И что ты теперь собираешься делать? Прогнать их отсюда силой? Да, это просто…

– Успокойся, – холодно перебил ее Алекс.

– Зачем ты ездил к ним? Готова поспорить, что не с приветственной речью, – съязвила Молли.

– Ты, кажется, забыла, что там моя сводная сестра. Кроме того, они расположились на принадлежащей мне земле. Мы со старшим инспектором решили, что стоит попытаться вступить с ними в переговоры. Если бы они согласились уехать сейчас, пока ущерб для леса еще не очень велик, а страсти в городе не слишком накалены, то полиция проводила бы их к Литтл-Барлоу.

– Какой альтруизм, – фыркнула Молли. – Просто ты понял, что не можешь законными методами согнать их со своей земли, по крайней мере, сразу!

– Я предпочитаю называть это реализмом, – сказал Алекс, игнорируя ее сарказм. – Этот лес – неподходящее место для них. Они не только наносят природе ущерб, но и подвергают опасности самих себя. Там много маленьких детей, а в лесу есть очень глубокое и ничем не огороженное озеро. Не говоря уже о других опасностях. Что, если кто-то из детей съест по ошибке ядовитую ягоду или гриб? Они родились и выросли в городе, а их родители не понимают… – Он взъерошил ладонью волосы, и Мрлли поняла, насколько он взволнован. – Эти несчастные дети… – снова начал он и запнулся. – Их матери… – Он снова запнулся и встряхнул головой. – Я не могу избавиться от ощущения, что в любой момент может произойти трагедия…

– Ты хочешь сказать, что эти матери плохо справляются со своими обязанностями? – с вызовом спросила Молли.

– Нет, я просто говорю, что когда две сотни людей, значительная часть которых – несовершеннолетние дети, малознакомые с деревенской жизнью, располагаются лагерем в лесу вблизи глубокого водоема, то это становится опасным.

– Кэрол, менеджер по рекламе из нашей редакции предположила, что это место выбрала Сильвия. И поступила так для того, чтобы…

– Наказать меня? – закончил он за нее фразу. – Что ты хочешь этим сказать? Что если произойдет несчастный случай, то виноват буду я, потому что в свое время отказался судиться со своей мачехой? Ведь выполнить требование Сильвии можно было, только добившись над ней опеки. Белинда ясно дала понять, что не позволит своей дочери жить со мной. Люди могут подумать, что я плохая мать, заявила она.

Он снова сердито взъерошил волосы, потом решительно покачал головой.

– Нет, лидер у них, безусловно, Уэйн. Хотя я готов признать, что первоначальная идея принадлежала Сильвии. Только тот, кому хорошо знакомы эти места, знает о существовании Хескетского леса.

– Но зачем было сюда ехать Уэйну? – нахмурившись, спросила Молли.

– Трудно сказать наверняка, но, возможно, это как-то связано с его деятельностью по распространению наркотиков, – задумчиво ответил Алекс.

– В городе действительно боятся беспорядков, которые могут устроить наркоманы…

– Полиция перекрыла все дороги, ведущие к лесу, и следит за перемещением тех, кто живет в лагере.

– Она не может запретить им появляться в городе, – заметила Молли.

– Не может, – согласился Алекс. – Но ради собственного блага им не стоит высовываться. Местные жители настроены против них…

– Что ты, конечно, одобряешь…

– Вовсе нет, я этого как раз не одобряю, – резко возразил он. – Послушай, почему ты считаешь меня каким-то злодеем?

– Неужели непонятно? – насмешливо спросила Молли. – Я, в отличие от тебя, сужу объективно…

– Вот как?

Он бросил на девушку взгляд, от которого по ее телу словно пробежал электрический ток.

– Прошлой ночью…

– Я не хочу говорить об этом, – резко оборвала его Молли.

Она инстинктивно отвернулась, пряча лицо. Но в тесном пространстве маленькой прихожей ей было некуда скрыться.

Невозможно смотреть на Алекса и не вспоминать при этом о прошлой ночи, не жаждать его близости, прикосновений его рук и губ. Но сейчас…

Она бессильно сжала кулаки, пытаясь подавить подступавшие слезы. Сейчас она жаждала не только физической близости. Этого ей было уже мало. Теперь Молли страстно желала и близости эмоциональной. Ей хотелось шептать ему все те нежные слова, которые она мысленно произносила прошлой ночью. Она мечтала услышать нечто большее, чем низкие, страстные возгласы восторга, ждала признания, что она что-то значит для него.

Молли поняла, к чему приведут эти мысли, и с силой прикусила нижнюю губу.

Глядя в затылок отвернувшейся от него Молли, Алекс не удержался от глубокого вздоха. Боже, эта женщина знала, как причинить ему наибольшую боль. Понимает ли она, как обидела его?

Он не относился к числу тех мужчин, которые готовы увлечь женщину в постель только ради секса. И потом, то, что произошло между ними прошлой ночью, никак не укладывалось в понятие «секс», по крайней мере, для него. А для нее? В том, что он смог доставить ей наслаждение, Алекс не сомневался.

Но она тайком сбежала поутру, прокравшись, как воришка, пока он спал, оставив эту короткую, холодную записку, сообщавшую, что все должно быть забыто… А он так надеялся проснуться и обнять ее…

Что ж, возможно, этой запиской Молли оказала ему услугу. Если бы он проснулся рядом с ней, то, наверное, не удержался бы от того, чтобы сказать ей о своих чувствах, признать, что, каким бы невозможным это ни казалось, он влюбился в нее с первого взгляда…

Теперь ему все ясно. Она не разделяет его чувств.

Алекс и сам не мог понять, почему полюбил ее. Он еще не встречал более упрямой, более нелогично мыслящей женщины, с таким упорством стремящейся приписать ему злые помыслы и поступки. Но при этом никому еще не удавалось вызвать в нем такой всплеск чувств.

Ему хотелось прямо сейчас дотронуться до нее, обнять…

Понимает ли она, что его сводит с ума нежный женский запах, наполняющий эту маленькую прихожую? Что каждый раз, глядя на нее, он видит ее такой, какой она была прошлой ночью? Он никогда не слышал ничего более эротичного, чем ее почти застенчивое признание о своих девичьих фантазиях. Она отдалась ему с такой мягкой женственностью…

Он знал, что уже никогда не сможет войти в королевскую спальню без мыслей о Молли, без воспоминаний об этой ночи.

Утром, когда он проснулся, простыни еще хранили отпечаток ее тела. Хорошо, что Джейн не было дома. Иначе экономка с удивлением спросила бы, почему это вдруг ему вздумалось ночевать в королевской спальне.

Это было мукой, непереносимой пыткой. Утром, уехав от Алекса, Молли думала, что успела сбежать вовремя. Но сейчас поняла, что ошиблась. Прошлая ночь не имеет ничего общего с ее ожившими девичьими фантазиями. Этот мужчина овладел не только ее телом, но и душой. Она попалась в ловушку. Короче говоря, полностью и безоглядно влюбилась.

Низкий стон вырвался из ее груди, и в одно мгновение Алекс оказался рядом с ней.

– Что с тобой? Что случилось?

Он схватил ее за запястье, и Молли была вынуждена повернуться к нему.

– Ничего… Все в порядке… Что у тебя с лицом? – дрожащим шепотом спросила она, заметив глубокую окровавленную и опухшую по краям царапину.

На рукаве выше локтя тоже было пятно крови, и Молли с ужасом увидела, что ткань рубашки разорвана.

– Ерунда, – успокоил ее Алекс.

Он заметил, как она побледнела. Наверное, как многие женщины, не выносит вида крови, мелькнуло у него в голове.

– Нет, не ерунда, – запротестовала Молли. – Ты ранен… Что произошло?

Она подняла руку и с тревогой коснулась его лица.

– Кто-то из детей бросил в меня острый камень… – сказал он, пожимая плечами.

– Камень? Рану надо промыть. В нее могла попасть инфекция. У тебя сделана прививка от столбняка?

– Да, – подтвердил он. – Но ты права, рану надо обработать Можно воспользоваться твоей ванной?

– Конечно. Я помогу тебе, – Молли заторопилась вверх по лестнице. – На рукаве тоже кровь. И. рубашка разорвана, – добавила она.

– Да, я знаю, – откликнулся Алекс. Девушка провела его в свою спальню, усадила на кровать и с материнской строгостью скомандовала:

– Посиди здесь. Я принесу вату и антисептик.

Он послушно ждал, наблюдая, как она возится в ванной, доставая из аптечки все необходимое.

– Будет немного больно, – предупредила Молли, приближаясь к нему с маленьким пакетом ваты и пузырьком жидкого антисептика.

Больно… Да разве можно сравнить физическую боль с муками, терзающими его душу.

Алекс послушно повернул голову и закрыл глаза. Молли осторожно вытерла запекшуюся кровь с краев раны, которая, к счастью, оказалась неглубокой. Тщательно обработав ее антисептиком, девушка наложила поверх стерильную салфетку и пластырь. Закончив, она спросила:

– А что с рукой?

– Не знаю, – пожал он плечами. – Может, посмотришь? Я сейчас сниму рубашку.

– Нет! – вырвалось у Молли. Ее лицо вспыхнуло, и она тут же поправилась: – Конечно, давай.

Расстегивая рубашку, Алекс задумчиво нахмурился. Это резкое «нет» несло явный отпечаток паники. Неужели она боится его? Почему? Странно. Во всяком случае, до сих пор он не вызывал страха ни у одной женщины.

Он бросил рубашку на пол, и Молли застыла в оцепенении. Его тело было таким… таким прекрасным. Мужественным, чувственным, желанным. Ей безумно хотелось протянуть руку и дотронуться до него, повторяя путешествие, Которое она совершила прошлой ночью…

– Что с тобой?

Молли встрепенулась и достала из пакетика чистый комочек ваты. Рана на руке была длиннее и глубже, но, к счастью, не успела воспалиться. Тем не менее девушка щедро обработала края антисептиком, и Алекс сморщился от боли.

– Это для твоего же блага, – мягко упрекнула она.

– Слушаюсь, сестричка, – с насмешливой торжественностью сказал он и, поддразнивая, добавил: – Мне почему-то кажется, что это доставляет тебе удовольствие…

Молли не удержалась и, краснея, улыбнулась в ответ.

Ей действительно было приятно, но не причинять ему боль, а просто быть рядом с ним, дотрагиваться до его тела. Слезы подступили к глазам Молли. Чтобы скрыть свои чувства, она наклонила голову, и ее лицо неожиданно оказалось совсем близко от его плеча…