Текст книги "На всю жизнь?.."

2

– Джейми, ты ангел, – с придыханием проговорила Бет, восторженно глядя на вазу с цветами, которую Джейми только что поставила на обеденный стол.

Длинные бархатные шторы закрывали темные окна; Джейми, слегка поджав губы, осматривала плоды своей деятельности.

– С Сарой столько хлопот, что до таких деталей, как цветы, у меня просто руки не доходят, – огорченно проговорила Бет. – Ричард будет просто потрясен, когда увидит, что мы тут настряпали. Сама-то я способна готовить только самые простые кушанья. В самом деле, я страшно благодарна тебе за все, что ты делаешь, но чувствую себя ужасно виноватой. Тебе полагалось бы здесь у нас отдыхать…

– Не беспокойся, я с удовольствием всем этим занимаюсь, – искренне сказала Джейми. – Уж сколько времени прошло с тех пор, как я не могу вволю похозяйничать на кухне.

– Конечно, я и забыла, что твоя мама здорово научила тебя готовить. Неудивительно, что у тебя все так ловко получается.

– Ну, не преувеличивай, мне до нее далеко.

Столовая в новом доме Бет и Ричарда радовала приятными пропорциями, но предыдущие владельцы были весьма непритязательны в выборе декора. Стены и потолок выкрашены кремовой краской, отчего терялось преимущество высокого потолка и лепных карнизов.

– Эта комната ужасно скучная, – морща нос, критически высказалась Бет. – Да и весь дом нуждается в новом оформлении, но я просто не знаю, с чего начать.

– Ничего, завтра мы сядем и все это обсудим, – пообещала Джейми.

– Ну вот и Ричард пришел! – воскликнула Бет, когда до кухни донесся стук входной двери.

– Пойду-ка я переоденусь, – сказала Джейми, одарив входящего в гостиную мужа кузины теплой улыбкой.

Хотя Ричард напоминал ей неуклюжего плюшевого медведя, она любила его, зная, что этот удачливый бизнесмен обожает жену и маленькую дочь.

Джейми поторопилась наверх. Через час-полтора появится Джейк. От одной этой мысли сердце ее забилось неровно. Когда она открывала дверь в спальню, пальцы ее дрожали. Нет, нельзя показать ему, как действует на нее его присутствие. Надо выглядеть холодной и совершенно равнодушной. И она это сумеет.

– Ох, какое изумительное платье! – Глаза Бет широко распахнулись, она завистливо разглядывала появившуюся кузину, облаченную в восхитительное черное джерси, ловко облегающее ее изящную фигуру. – И как только тебе удается оставаться такой стройной? – огорченно спросила она. – Я вот никак не могу согнать лишний вес.

– Какая бы ты ни была, я все равно люблю тебя, – сказал Ричард, войдя в кухню и чмокнув жену в щечку.

– Как вкусно у вас здесь пахнет!

– Скажи спасибо Джейми. Она взялась сегодня готовить нам ужин, – сообщила Бет.

Джейми знала, что вечером их будет восемь человек: Джейк с подружкой, местный доктор с женой и ее братом, который жил у них после автокатастрофы, потом сама Джейми и Бет с Ричардом.

По поводу Йена Парсонса Бет сказать почти ничего не могла, знала только, что он геолог, работал за границей и что в той дорожной аварии погибла его жена.

– Йен сам очень сильно пострадал, но сейчас помаленьку выздоравливает. Катастрофа случилась полтора года назад, а он все еще живет у Сью и Криса. В общем, он держится неплохо, но Сью говорит, что в смерти жены винит себя. Когда это случилось, они были на грани разрыва, и он считает, что, если бы они в этот момент не ругались, его жена справилась бы с управлением.

Джейми проверяла готовность рыбного блюда, которое они подавали на первое, когда до ее слуха донесся звонок.

Дверь в кухню была распахнута, так что она слышала, как Бет открывала входную дверь, и почувствовала, что тонкие волоски на шее под затылком буквально зашевелились при звуке глубокого, немного медлительного голоса, отвечающего на теплое приветствие кузины. Джейк прибыл!

Хорошо еще, что она может воспользоваться предлогом занятости на кухне и не идти приветствовать их. Не потому ли она и вызвалась готовить кушанья для ужина? Других-то она еще могла обмануть, но себя обмануть невозможно.

– Как вкусно у вас здесь пахнет! – непроизвольно повторил Джейк слова Ричарда.

Она вслушивалась в эти забытые бархатные, дразнящие интонации его голоса, и сердце ее переполнялось болью. Больше всего на свете ей хотелось открыть заднюю дверь и бежать.

Но Бет, словно чувствуя это, повела гостей в кухню; Джейми напряглась, поняв, что у нее есть лишь несколько секунд, чтобы взять себя в руки и не выказать своих истинных чувств.

Все четверо вошли. Она стояла спиной к ним, изображая крайнюю степень занятости стряпней, от которой не сразу можно оторваться, но на самом деле слышала и понимала одно – Джейк здесь. Ей казалось, что она ощущает даже слабый запах его тела, и хотя эта лихорадочная мысль удивила ее саму, но она и вправду каким-то шестым чувством улавливала, что он стоит к ней ближе всех. Наконец она повернулась и оказалась лицом к лицу с ним.

– Джейк. – Ее улыбка была вполне доброжелательна и открыта, но выражала она скорее вежливость, нежели удовольствие от встречи. – То-то мне показалось, что я слышу знакомый голос.

Руки ему она не протянула, продолжая непринужденно помешивать ложкой в кастрюле. Он как силовое поле, болезненно подумала она, заставив себя встретиться с ним глазами, полными холодного цинизма, вытягивает из меня всю энергию и подавляет всякое сопротивление.

Последний раз они виделись на крестинах Сары, но Джейми там не задерживалась. Извинившись и объяснив скорый отъезд необходимостью срочного вылета в Штаты, ушла еще до того, как общество собралось отметить торжественное событие. Тогда у нее было несколько недель, чтобы подготовиться, чтобы смирить свои чувства и перенести его присутствие легко и непринужденно.

Но сейчас она не готовилась, и, когда его зеленые глаза сузились, а взгляд медленно пополз по мягкой ткани, облегавшей ее грудь и бедра, ее бросило в жар.

– Джейми выглядит просто великолепно, не правда ли? – произнесла Бет. Даже она, казалось, была охвачена тем напряжением, что возникло в кухне, ее высокий голос слегка сорвался, будто ей не хватило дыхания.

Джейк, не отводя от Джейми оценивающего взгляда, холодно бросил:

– Уж слишком она тощая.

Говорит о ней как о животном, как о существе, лишенном каких бы то ни было чувств, и это так больно ранило Джейми, что она испытала дикое ощущение, будто ее рвут на части.

Нет, она не должна позволять ему так с собой обращаться. Джейк всегда властвовал над ней, и она видела, что он готов с удовольствием проделать это и сейчас, просто чтобы насладиться ее унижением. Но она не допустит этого. Джейми перевела дыхание, напомнив себе, что теперь она опытная деловая женщина, а не молчаливо обожающее дитя, и, отложив ложку, повернулась к хорошенькой юной блондинке, неуверенно переминающейся с ноги на ногу.

– Никто, кажется, не спешит нас познакомить, – с улыбкой сказала она. – Меня зовут Джейми, а вас, я слышала, Аманда?

Девушка, с благодарностью взглянув на Джейми, бесхитростно улыбнулась ей в ответ. Чистое, по-детски округлое личико.

– Очень рада познакомиться, я много слышала о вас от вашей матери и отца Джейка.

Боль, неожиданная и опустошающая, сжала сердце Джейми. Когда Бет говорила, что Джейк решил образумиться и жениться, она не особенно поверила ей, но теперь пришлось поверить, поскольку дело, как видно, дошло до того, что Джейк привозил Аманду в Куинсмид и представил ее родителям.

– Они оба так горды вами, – почти неслышным, немного дрожащим голосом продолжала девушка. – Я завидую вам. Мне бы хотелось все делать так же восхитительно, как вы. – Она состроила недовольную гримаску. – Мой отец даже не позволяет мне поступить в университет. Говорит, что я только займу там чужое место, поскольку в работе никогда нуждаться не буду.

Аманда вздохнула, ее голубые глаза слегка омрачились, и Джейми невольно почувствовала к девушке симпатию.

В дверь опять позвонили, Джейми вернулась к своей стряпне, а Бет увлекла всю компанию в холл.

Оставшись одна, Джейми перевела дыхание и немного ожила, но полностью расслабиться так и не смогла. Ее нервы, казалось, были скручены в один тугой болезненный узел.

Она услышала, как дверь у нее за спиной опять открылась, и с дрожью проговорила:

– Бет, у меня что-то голова разболелась. Не присмотришь ли за овощами, пока я схожу наверх и приму аспирин.

– Бет занята, она обеспечивает всех выпивкой.

Лаконичная беззаботность слов не имела значения. Значение имело лишь то, что Джейк здесь, в кухне, рядом с ней. На какой-то момент она замерла, будто существо, окаменевшее от ощущения таящейся где-то рядом опасности, но слишком напуганное, чтобы решиться посмотреть в ту сторону, откуда эта опасность исходит.

– Она отправила меня спросить, не нужна ли тут помощь.

Голос его звучал насмешливо. Ох, Бет, огорченно подумала Джейми, ты вторгаешься во что-то такое, чего не понимаешь.

– Кажется, Бет решила, что с тех пор, как мы оба стали крестными родителями Сары, нам следовало бы держаться вместе, – вполне непринужденно ответила она.

Благодарение Богу, у нее еще хватало забот с приготовлением овощного блюда, так что можно было не оборачиваться и не встречаться с Джейком взглядом.

Игнорируя ее реплику, он ровным голосом проговорил:

– Марк беспокоился о тебе. Ты знаешь, что он не совсем здоров?

– Да. Бет сказала мне вчера. Насколько это серьезно, Джейк?

Хорошо еще, что беспокойство по поводу здоровья отчима оправдывало дрожь в ее голосе. Все же пришлось обернуться и посмотреть на него, но она сразу отвела глаза, поскольку заметила в его взгляде гнев и ледяное презрение.

– Смотрите, какая заботливость! Лучше скажи, Джейми, сколько времени прошло с тех пор, как ты последний раз его видела? Год? Два года?

– Я была занята, мне…

– Вздор! – Его пальцы впились ей в запястья, и он не отпускал ее, будто схвативший арестанта стражник. – Скажи уж, что ты не приезжаешь домой, потому что не желаешь видеть меня, вот это будет ближе к правде.

Ей казалось, что она вот-вот лишится сознания от боли и унижения, которому, как ей казалось, он намеренно подвергает ее. Но, заглянув ему в глаза, она уже не увидела там унизительного для нее презрения, осталась одна только ярость.

Глубоко вздохнув, она попыталась справиться со своими нервами.

– Ты просто смешон, Джейк…

– Ах я смешон? Так докажи, что я не прав! – Он грубо бросал ей вызов. – Возьми и приезжай домой на Рождество.

Она решила сразу же отказаться, но не смогла произнести этого вслух. Шесть лет она не проводила Рождество дома. Шесть лет! А как она всегда любила эти домашние рождественские праздники!

– Хоть раз в жизни попробуй не быть такой чертовски эгоистичной и чуть-чуть подумай о других. – Слова Джейка звучали грубо и жестко. – Мой отец больной человек, Джейми, он тоскует по тебе.

Она посмотрела на него. Твердо сжатый рот, мрачные глаза. Густые, черные волосы явно нуждались в стрижке. Да, он выглядит усталым, этого нельзя не признать, а кроме того, напрочь лишенный в эти секунды магнетизма, всегда повергавшего ее в трепет, он показался ей обычным, таким же уязвимым, как и она сама, человеческим существом. Когда Джейк отпустил ее, ей страшно захотелось погладить его, согнать с нахмуренного лба морщины, но горечь обиды быстро взяла верх над сочувствием. Легко ему ругать и упрекать ее. Разве он может понять, какая для нее пытка приехать на Рождество домой, где наверняка будет и он?

– Я…

– Если тебя смущает, что я тоже приеду туда, – холодно произнес он, – то совершенно напрасно. Со мной будет Мэнди, так что можешь не опасаться, что нам придется общаться.

– Я…

– Будь там, Джейми, – приказным тоном сказал он. – Своим отсутствием ты не меня наказываешь, и сама это знаешь. Хоть ты и выглядишь умудренной жизнью деловой женщиной, но в душе осталась все тем же избалованным и капризным ребенком.

Когда он покидал кухню, она, глотая непролитые слезы, смотрела ему вслед. Как смеет он говорить с ней подобным тоном, обвинять ее? Ведет себя так, будто ничего страшного между ними не случилось. Будто не знает, почему она покинула дом, почему не хочет возвращаться туда, где была однажды так безумно счастлива. Нет, он предпочитает думать и утверждать, что все ее поступки это лишь капризы избалованного ребенка, что она наказывает его. Да чем же она может его наказать?

После завершения трапезы, когда гости ушли и остались только свои, Джейк как бы ненароком сказал:

– Кстати, Бет! Джейми не говорила тебе, что в этом году собирается приехать на Рождество в Куинсмид?

Он смотрел на нее через всю комнату, и взгляд его предостерегал ее от любых возражений, которые могли быть вызваны его сообщением. Бет выглядела немного растерянно и, посмотрев на них обоих, разволновалась.

– Тетя Маргарет будет просто счастлива. Ох, Джейми, она так по тебе скучает. Мы тоже, конечно, приедем. Знаешь, если тебе не захочется возиться со своей машиной, мы заедем за тобой. Я понимаю, что до Рождества еще два месяца, но все же…

– Джейми привезу я. Мне все равно придется заезжать в Лондон за Мэнди.

Джейми поняла, что он лишил ее возможности в последний момент отговориться какими-нибудь срочными обстоятельствами, и это страшно возмутило и огорчило ее.

Мэнди, сидевшая рядом с ней, услышав слова Джейка, засияла довольной улыбкой.

– Я так рада, что вы тоже приедете, – прошептала она Джейми. – Джейк временами бывает такой суровый. – Девушка повернулась и, заметив на лице Джейми удивленное выражение, слегка покраснела. – Знаете, мой отец очень богатый человек, и он даже мысли не допускает, что женщины способны вести финансовые дела, – старомоден как не знаю что… Хочет, чтобы я вышла замуж, и смотрит на Джейка как на идеальную кандидатуру в мужья. Сама удивляюсь, почему я все это вам рассказываю.

Джейми заметила нервный взгляд, который бросила Аманда на Джейка, беседовавшего в эти минуты с Ричардом.

– Нет, вы не подумайте, Джейк мне нравится, но очень уж он суровый, не правда ли? У меня такое ощущение, что иногда он даже не замечает моего присутствия. И он не любит меня.

Ну что за нелепая ситуация! С какой стати эта Мэнди выбрала ее в свои поверенные? Джейми всмотрелась в юное девичье личико и не увидела в нем ничего, кроме досады и неуверенности.

– Джейк хочет жениться, он хочет сына, внука для своего отца, вот и все, я думаю, а остальное… ну, я хочу сказать, что чувства там и все такое его не интересуют, но в том, что касается брака, он очень тверд, возражений и слушать не желает.

О да, Джейк именно таков, не могла не признать Джейми. Он умеет быть твердым и настойчивым, когда кто-то смеет ему перечить, и она понимала, как легко ему подавить и подчинить себе столь юное и неуверенное в себе создание, особенно если этот брак представляется ее родителям чем-то весьма удачным и выгодным.

– А я чувствую, что еще недостаточно взрослая для брака, – продолжала девушка доверительно делиться с Джейми. – Я хочу чего-то в своей жизни добиться, еще не знаю, чего именно, но знаю только, что это не замужество. Конечно, сначала мне польстило, что такой мужчина, как Джейк, оказывает мне внимание, но на самом-то деле я его совсем не интересую.

Джейми слушала молча, а девушка, нимало не смущаясь, продолжала:

– Знаете, мы с мамой поедем на следующей неделе в Лондон, чтобы купить что-нибудь к Рождеству. Может, я зайду к вам? У меня нет никого, с кем бы я могла поговорить, а вы ведь сводная сестра Джейка и должны знать его очень хорошо.

Да уж, подумала Джейми, достаточно хорошо, чтобы понимать, что эта девчушка не сможет противостоять Джейку. Всем своим существом Джейми чувствовала, что не должна впутываться в эту историю, ибо в дальнейшем ничего хорошего, кроме сердечной боли, это не сулит. Да и выслушивать девичьи сетования Мэнди у нее нет ни малейшего желания. Но стоило Джейми заглянуть в страдающие голубые глаза девушки, как ей стало неловко за себя, и в следующую минуту она написала ей свой адрес и номер телефона.

– Вы с Мэнди, кажется, поладили? Ну и что ты о ней думаешь?

Джейми не нужно было оглядываться, чтобы понять, что за плечом у нее стоит Джейк. Опять сработал какой-то чувствительный радар, который все время улавливал его местонахождение и подавал сигнал сразу же, как только он приближался.

Она посмотрела в дальний конец комнаты, где Мэнди в эту минуту разговаривала с Бет, и только после этого ответила:

– Я нахожу ее просто очаровательной.

– Сказано так, будто она слишком уж очаровательна для меня, я правильно тебя понял?

Она и не глядя на него знала, что губы его почти не двигаются, он проговорил это тихо, но не настолько, чтобы она не смогла уловить в его голосе насмешливое удивление.

– Да, слишком очаровательна, Джейк. Слишком невинна и слишком – даже, пожалуй, чересчур – уязвима, – ответила она со всей холодностью, на которую была способна. – Но в любом случае я не сомневаюсь, что ты в моем мнении совершенно не нуждаешься. Единственное, что немного беспокоит меня, так это то, что она ко всему прочему еще и умненькая. Интересно, что ты будешь делать, когда она это обнаружит?

– Сука. – Лаконично прозвучавшее оскорбление не имело ни малейшего намека на гнев и вообще какую бы то ни было эмоцию. – Все еще живешь одна, не так ли?

Небрежно и равнодушно заданный вопрос хлестнул по самому больному месту, но ответила она спокойно:

– Это то, что я предпочитаю всему остальному.

– Все те же амбиции деловой женщины. Думаю, это уже могло бы и надоесть. Странно, как это раньше, когда ты подрастала, я не догадывался, что ты станешь такой сильной и упрямой штучкой, до ушей набитой амбициями.

– Да как тебе было догадаться? Я вот тоже раньше не замечала множества совершенно очевидных черт твоего характера.

Он двинулся прямо на нее, посуровев от явно издевательских интонаций, прозвучавших в ее голосе.

– Каких таких черт? – с негромкой вкрадчивостью спросил он.

Ну, это уже слишком. И без того она достаточно натерпелась сегодня вечером, так что голова буквально раскалывается… И потом, он ведь сам прекрасно знает, как с ней поступил, так почему же пристает к ней с этим? Неужели ему доставляет удовольствие терзать ее?

– Я не хочу говорить об этом.

Джейми резко встала, ибо его слишком стремительное приближение вызвало у нее острый приступ клаустрофобии. В панике она попыталась проскользнуть мимо него, но он стеной встал у нее на пути. Вспышка безумной головной боли заставила ее прикрыть глаза, она опасно пошатнулась и взмахнула руками, чтобы сохранить равновесие. Но все вокруг бешено завертелось, единственной точкой реальности в ее потерявшем ориентиры сознании был уверенный, твердый голос Джейка, и она вцепилась в него, как тонущий человек хватается за соломинку, последним усилием воли заставив себя упасть в том направлении, где он находится, и успела еще почувствовать, как его руки подхватывают ее…

Она смутно осознавала, что ее схватили, что ее поднимают, слышала тревожные вопросы Бет и успокоительный ответ Джейка:

– Не беспокойся, Бет, с ней это бывает, сделала слишком резкое движение… Да и разница во времени не могла не повлиять на нее. Лучше скажи, где ее комната.

Джейми закрыла глаза и отдалась наслаждению пребывания в его объятиях, будто сквозь сон слыша, как он говорил:

– Нет, все нормально, Бет, оставайся внизу. Не думаю, что она действительно потеряла сознание. Больше похоже на приступ головокружения. Немного полежит, и все пройдет.

Джейк довольно быстро поднимался по лестнице. Он нес ее так, как тогда, когда она впервые отдалась ему. От того раза больше всего ей запомнился взрыв лютой боли внизу живота. Тот вечер она не любила вспоминать. Впрочем, вспоминать о том, как нежно и бережно овладевал ею Джейк потом, было еще ужаснее, еще горше. Однако это всего лишь бесплотное воспоминание, иллюзорная тень события, призванного обмануть ее, и ни гордость, ни самоуважение не защитили ее от того беспощадного факта, что это был успешный обман.

Подумать только, если бы не Ванда, она так и не узнала бы правды и уже лет пять была бы женой Джейка, не исключено – матерью его детей. Так почему же она до сих пор не чувствует облегчения оттого, что правда восторжествовала и что она не живет на свете несчастной обманутой дурочкой? А может, действительно она предпочла бы ничего не знать и просто быть его женой? Сердясь на собственную слабость, она попыталась выбросить из головы все эти мысли. Они теперь в ее спальне. Она осторожно открыла глаза, но поспешно закрыла их, потому что комната вновь закружилась вокруг нее. Сама виновата, мысленно упрекнула она себя, ничего не ела, считай, с самого Нью-Йорка, ни крошки в полете, да и с тех пор, как здесь – почти ничего. Неудивительно, что у нее полный упадок сил.

Прошлое и настоящее начали головокружительно смешиваться, становясь чем-то таким, что вообще не имело времени, и ослабляя ее связь с реальностью, смещая ее к точке, где она вообще ни в чем не была уверена, кроме того, что она все еще в объятиях Джейка. Когда он положил ее на кровать, она открыла глаза, но ничего не увидела, ослепленная холодным зеленым светом его взгляда.

Все ее тело трепетало от напряженной попытки произнести его имя, а когда она поняла, что не в силах растопить ледяной холод его взгляда, на глаза навернулись жгучие слезы. Ей опять восемнадцать, и она отчаянно влюблена. Она потянулась к нему с невнятной мольбой, дыхание ее вырывалось из легких вместе с неприятным хныканьем, а когда Джейк отпрянул, дико и беспощадно отторгая ее от себя, ей показалось, что он вот-вот сломает ее хрупкие кости.

– Чего ты от меня хочешь, Джейми?

Его голос, когда он говорил это, обрел какую-то незнакомую рваную хрипловатость. Жестокое эхо старой боли тревожило и смущало ее. Она чувствовала головокружение и бредовость своего состояния, но ничего не могла изменить, не могла даже произнести хоть какие-то слова, которые могли бы что-нибудь объяснить. Да и что объяснять? Где-то в самом дальнем уголке омраченного сознания дрожало и билось нечто вроде предостережения. Что-то говорило ей, что происходит нечто невероятно нелепое, но она не хотела прислушаться к этому. Думать она могла только о том, как сильно страдает и как тоскует об этом человеке, сидящем рядом и глядящем на нее так, будто по каким-то причинам с удовольствием задушил бы ее.

Сумбур и путаница изнурили мозг Джейми, уловив ее в силки прошлого, глаза с каким-то совершенно незнакомым красноречием умоляюще смотрели на него.

– Джейми, ради Бога! – Его пальцы отдернулись от ее запястий, будто они жгли его огнем. – Какие, черт побери, игры ты тут затеваешь?

Он отодвинулся от нее, а она не хотела, чтобы он уходил. Паника и боль впились в ее сердце когтями, острыми как ножи; зияющая черная пустота поглощала ее, и оттуда, из этой пустоты, в остром страдании выкрикивала она его имя.

На мгновение тьма расступилась, и ее опалил жар прильнувшего к ней тела Джейка, а прикосновение его губ будто ответило на мольбу в ее голосе. Она бездумно, чувственно отдалась блаженству поцелуя, ее язык лихорадочно пробегал по этим, так хорошо знакомым ей очертаниям губ, а сердце неистово колотилось в груди.

– Джейми.

Неуверенный голос Бет заставил ее проснуться. Она открыла глаза, ошеломленно поняв, что за окнами уже день.

– Джейми, как ты себя чувствуешь? – тревожно спросила Бет, приближаясь к ней. – Я хотела вчера вечером вызвать врача, но Джейк сказал, что в этом нет необходимости. Сказал, что подобные приступы слабости случались у тебя и раньше.

– Да, Бет, это так, – рассеянно ответила она.

Сознание пыталось справиться с тем смущением, что вызывали у нее полуосознанные образы и видения вчерашнего вечера. Вчера вечером Джейк принес ее сюда на руках, он был сердит на нее, они о чем-то спорили; ее лицо жарко вспыхнуло, когда она живо вспомнила еще кое-что. Кажется, ее мозг сыграл с ней злую шутку. Не могла же она в самом деле целовать его… Ее даже передернуло, и она закрыла глаза.

– Джейми.

– Со мной все в порядке, просто небольшая слабость…

– Джейк сказал, что ты спала, когда он оставил тебя, и просил до утра тебя не беспокоить. Хорошо еще, что он оказался здесь. Я ведь понятия не имела об этих твоих приступах.

Джейми хотелось сказать кузине, что и сама она не имела понятия об этих своих приступах, что ее слабость произошла от сильной головной боли и нервного перенапряжения, вызванного присутствием Джейка, но она мудро промолчала. Сердце ее все еще неистово колотилось, мысли путались при малейшем воспоминании о том, как губы Джейка касались ее губ и как она разомлела, забыв всю свою строгость и холодность. Боже милостивый, как она могла допустить подобные вещи? Нет, все это лишь ее воображение, это оно сыграло с ней такую недобрую шутку. А если нет? Как же она посмотрит теперь в глаза Джейку?..

Тут на поверхность памяти начали всплывать другие, более ранние воспоминания. Джейк вынудил ее согласиться поехать на Рождество домой. Но почему? Ведь ему ее компания так же мало нужна, как и ей. Он, правда, мотивирует это тем, что мать и Марк соскучились по ней. Джейми поджала губы. Хотел ли он сам, чтобы она приехала туда, или просто решил помучить ее?

Хватит думать об этом! Пора вставать. Но в этот момент Бет присела на край кровати и оживленно спросила:

– Ну и как тебе Аманда? Правда, она хорошенькая?

– Для Джейка даже слишком! – чересчур быстро ответила Джейми и тут же пожалела об этом, заметив на лице кузины удивление. – Вчера вечером она говорила мне, что все еще не уверена в необходимости немедленного замужества.

Она вообще пока не хочет выходить замуж. Ни за кого. Насколько я могла понять, она опасается, что ее отец и Джейк решат вопрос этого брака без нее.

– Да нет, не может такого быть! Джейк не способен на подобные вещи. Да и с какой стати? Если он захочет жениться, любая с радостью пойдет за него.

– Ты имеешь в виду его бывших любовниц? – не без сарказма спросила Джейми. – Знаешь, Бет, по-моему, Джейк слишком горд для этого. Он хочет такую жену, которая целиком и полностью будет в его подчинении. Невинное создание, не знающее других мужчин, не имеющее ни душевного, ни сексуального опыта. Не сомневаюсь, что Аманда в его глазах именно такое существо, и он уверен, что из нее получится превосходная жена. К тому же она единственный ребенок в семье, а отец ее очень богатый человек.

– Я знаю, что вы с Джейком не ладите, но все же он не настолько плох, каким ты его себе представляешь. – Бет была явно расстроена. – У него, конечно, есть недостатки, он порой грубоват и упрям, но…

– Не спорь со мной, Бет, – устало проговорила Джейми. – Джейк человек достаточно хладнокровный, чтобы решить, чего он от жизни хочет, и, когда цель поставлена, он будет идти к ней, не озираясь на такие тривиальные пустяки, как чувства и эмоции.

Явно озадаченная горестной холодностью кузины, Бет встала.

– Я зашла только поглядеть, проснулась ли ты. Пойду приготовлю тебе чашку чая. Ты уверена, что с тобой все хорошо?

Кивнув, Джейми отвернулась и уткнулась лицом в подушку. Она остро чувствовала, что с ней далеко не все так хорошо. Но надо же как-то – хоть словесно – защитить себя от лютой реальности предстоящей встречи с Джейком. Каждый раз повторяется одно и то же. Она попыталась изгнать из сознания мучительно опасное воспоминание о его объятиях, о желании прижаться к нему всем телом, отдаться ему наиболее унизительным из возможных способов. На лбу ее выступил пот, живот пронзила острая боль. Боже, пожалуйста, сделай так, чтобы это не было правдой, пусть это окажется издевательским вывертом памяти, вернувшим на миг события отдаленного прошлого, просто плодом ее воображения. А вдруг Джейк догадается, что ее равнодушие и холодность к нему – только хрупкий барьер, за которым она все эти годы таила свою любовь? Сама мысль об этом была ей мучительна.