Текст книги "Эликсир для Потрошителя"

Глава 32

Пока Алена звонила Игорю, я пыталась сложить вместе распадающиеся части головоломки. Во-первых, кто похитил Сашу? Может, как раз таки Игорь, которому мы опять хотим сдать маньяка-неудачника? Но зачем, зачем Игорь похищать Сашу, если тот и так собирался с ним уехать, даже ампулу для этого стащил?

Но если не Игорь с товарищами, тогда кто эти мужики в масках? А полно, точно ли Сашу кто-то похищал? Вполне возможно, все это сказка, рассказанная на ночь двум доверчивым дурам. А на самом деле Саша вовсе не крал никаких ампул. Он просто не удержался от соблазна, выманил ночью из клинику Ладу, и придушил ее. Потом сообразил, что на сей раз вычислить его предельно легко, более того, он один из первых подозреваемых, и ударился в бега. Но где ему спрятаться, если в квартиру соваться нельзя, на улице холод и ветер, а Тихонов ему теперь, после гибели клиентки, помогать точно не станет? Вот и решил обратиться к нам. Вряд ли кто-то догадается искать его в гостинице.

Игорь примчался к нам в рекордно короткий срок. Я даже удивилась – ну зачем ему нужен Саша, так и не доставший эликсир? Или дело вовсе не в эликсире? Саша повторял свой рассказ «на бис», Игорь внимательно слушал, а я все пыталась найти неувязки. Почему-то мне все больше казалось, что похищение Саша выдумал, чтобы получить хоть плохонькое, но алиби. Да зачем кому-то похищать незадачливого санитара? Выкуп за него не получишь, даже на органы его пустить я бы не рискнула – они наверняка насквозь гнилые.

Саша уже заканчивал свою повесть, когда я сообразила – вот она, неувязка!

– Игорь, но обратно он ехал не с завязанными глазами! Он должен был запомнить дорогу!

– Запомнил? – живо заинтересовался Игорь. Глаза Саши трусливо забегали, и он еще ниже нагнул голову, скрывая лицо под слипшейся челкой.

– Н-нет… Нет, я же на попутке ехал. – начал сбивчиво объяснять он. – Голоснул на шоссе какую-то легковушку, и попросил до центра города подкинуть. Ну, поближе к гостинице. А за дорогой не следил вовсе.

– И где же ты скрывался до полуночи? – спросила я.

– Да в сквере, который от клиники недалеко.

– В том самом, где убили Ладу? – присвистнул Игорь. – Интересное кино. Никого там не видел?

– Кого… Ладку убили? За что? – Саша не то в самом деле растерялся, не то снова блефовал. – Нашу Ладку, это точно?

– Вы так хорошо знакомы? – торжествующе спросила я.

– Да вы что! – жалобно пробормотал Саша. – Я для нее был так, прислуга. Она в мою сторону не глядела даже.

К сожалению, пришлось признать, что резон в его словах был. Охотница за богатыми стариками вряд ли соблазнилась бы на хилого недомерка, к тому же, работающего санитаром. Тем не менее, что мешало ему позвонить Ладе от имени другого человека, и выманить ее на свидание в сквер?

– Ладно, потом разберемся, что к чему. – мазнул рукой Игорь. – Поехали, герой! Девушки, а вы ложитесь спать. Утром продолжим наши игры.

Мужчины вышли из номера, а мы с Аленой переглянулись:

– Что делать будем? – Спросила я. – Почти час ночи, все в гостинице, наверное, спят. Пойдем к Артурчику, или в самом деле подождем до утра?

– Нет, не будем ждать. – Алена вскочила с кровати. – Если что, разбудим засранца, не помрет. Только учти, ты услышишь такие вещи… Тебе, такой правильной, придется нелегко.

– Даже не знаю, чем еще меня можно напугать. – самонадеянно усмехнулась я. – Я сегодня каждый раз, когда в ресторане коньяк глотала, все гадала: отравлена была бутылка или нет? Думаешь, может быть что-то страшнее, чем вот такое ожидание?

– Может. – кивнула Алена. – Еще как может. Ладно, пошли, скоро сама поймешь.

Мы тихо вышли из номера, заперли дверь на ключ и спустились в холл. К счастью, портье был на месте, и сообщил, что Зульфия Ротангу со своим спутником остановились на втором этаже, в 24 номере.

Поднявшись на второй этаж, мы подошли к нужному номеру и в нерешительности остановились. Скорее всего, Зульфия с Артуром спят. Если начнем стучать, разбудим обоих, а вот как раз этого хотелось меньше всего.

Слегка поколебавшись, Алена сказала:

– Ладно, попробую вскрыть дверь. Недаром же меня столько учили…

Она достала из кармана какую-то узкую плоскую железку, засунула ее в замочную скважину, и слегка подергала. Дверь слегка скрипнула, но, когда Алена нажала на ручку, действительно открылась.

– Постой здесь, я попробую бесшумно подойти и разбудить Артура. Главное, не начал бы визжать. – прошептала она. – Если кто пойдет по коридору, начинай топтаться и глядеть по сторонам, сделай вид, что ищешь свой номер.

Я кивнула, и Алена скрылась в чужом номере. Надо немного отойти от него, буду просто прогуливаться по коридору. Впрочем, непохоже, чтобы здесь обитало много народу. Из большинства номеров не доносилось ни звука, лишь в конце коридора раздавался жалобный надрывный вой. Наверное, Дэзи тоскует, подумала я. Но чего она так страшно воет? Хозяйка ушла в загул, оставив бедную собачку в темноте?

Я подошла поближе к номеру, из которого доносился вой, и попыталась успокоить псинку:

– Дэзи, это ты? – негромко проговорила я, присев на колени и прижавшись щекой к двери. – Страшно тебе одной, девочка?

Собачка, видимо, тоже подошла к двери, поскольку надрывающий душу вой доносился теперь откуда-то с пола.

– Дези, не плачь, твоя хозяйка скоро вернется! – ласково проговаривала я, в душе удивляясь, как это суровая дама бросила свою любимицу одну в номере. – Потерпи немного, малышка, тут совсем не страшно.

Собачка отчаянно заскулила в ответ. Я встала с колен, решив сходить к портье за ключом и отпереть несчастную животинку. С ее злобной хозяйкой разберемся потом. Но, пройдя несколько шагов, столкнулась с Аленой. Артурчика рядом с ней не наблюдалось.

– Не разбудила? – удивилась я, – Так крепко спит?

– Его нет в номере. – лицо подруги поражало своей бледностью. – Его срочно надо найти!

– Что с тобой? – перепугалась я. – Ну подумаешь, не лег спать, а спустился, к примеру, в ресторан. Вряд ил он сбежал, да и пойти сейчас в городе некуда. Не волнуйся, сейчас мы его найдем.

Мы побежали вниз, перепрыгивая через ступеньки, и от волнения я как-то забыла про бедную покинутую Дэзи. Видимо, безумие передается по воздуху, поскольку в какой-то момент мне тоже начало казаться, что немедленно найти Артура необыкновенно важно для нас, а каждая минута промедления грозит смертью.

Ни в холле, ни в опустевшем уже ресторане Артура не оказалось. Алена без сил опустилась на низкий диванчик возле стойки портье:

– Куда он мог подеваться среди ночи?

– Не знаю, – вздохнула я и лишь теперь вспомнила о пудельке. – Давай попросим у портье ключ от 20 номера. Там собачка воет, наверное, хозяйка ушла и ее одну бросила, в темноте.

– Проси. – безразлично откликнулась Алена.

Выдать мне запасной ключ от номера портье отказался наотрез. Я пригрозила, что пожалуюсь на него владельцу гостиницы: собака воет так, что мы, хоть живем на третьем этаже, не можем уснуть! Так что, кроме нас, завтра жаловаться будут и постояльцы со второго этажа. Парень вроде заколебался, но потом сказал, что все равно ключ не даст, но может подняться с нами на второй этаж и, если собака действительно так громко воет, в нашем присутствии отпереть дверь.

Теперь уже втроем мы поднялись наверх. Вой брошенной собачки доносился до нас уже на верхних ступеньках, и даже портье невольно ускорил шаг. Мы быстро дошли до номера, парень настойчиво постучал в дверь, и, не дождавшись другого ответа, кроме жалобного воя, всунул ключ в замок. Слегка повертел его там и обернулся к нам:

– Но дверь не заперта!

Алена властно отстранила парня, открыла дверь и первой вошла в номер. Следом пошел портье. Жуткий вой за дверью усилился, и через пару секунд на меня стала прыгать несчастная собачка. Она пыталась запрыгнуть ко мне на руки, но я невольно отступила, почувствовав, что ее лапы вымазаны липко и странно пахнущей жидкостью. Собачка завыла так, что я устыдилась своего жестокосердия, и, стиснув зубы, подняла ее и прижала к себе.

Через минуту в коридор выбежал насмерть перепуганный портье. Не сказав мне ни слова, он пролетел мимо меня и бросился вниз. Еще черед минуту вышла Алена. Она остановилась в дверях и без сил прислонилась к притолоке:

– Ну вот, зря мы сюда сунулись. Сейчас приедет полиция. А алиби у нас нет.

– Тетка убита? – ахнула я, догадавшись, чем была измазана собачка. Дэзи уже не просто скулила, а заливалась отчаянным, злобным лаем. – Но погоди, как это нет алиби? Мы поднялись сюда вместе с портье…

Я осеклась, сообразив, что говорю глупости. Дверь была отперта, то есть мы вполне могли убить хозяйку Дези и затем спуститься вниз. Так, а что у нас получается по времени? Игорь ушел всего четверть часа назад, он может подтвердить, что мы были в номере… Когда была убита тетка?

– Алена, ее давно убили?

– Не думаю. – с трудом произнесла она. – Кровь еще не свернулась. Думаю, ее убили как раз тогда, когда я была в номере Зульфии. А убийца ушел из номера, пока мы спускались вниз.

Глава 33

Наше время, сорок лет тому назад…

Он открыл глаза и тут же зажмурился. Так и есть, мать опять нализалась с самого утра. Она пила почти каждый день с тех пор, как отца приговорили к вышке.

Сначала, после его ареста, она еще верила, что это какое-то недоразумение. Она без конца ходила к следователям, к назначенному государством адвокату, просила, умоляла, убеждала, даже предлагала деньги. Но тщетно, огромная машина правосудия, мерно покачивая лопастями, спокойно перемалывала беззащитную жертву.

– Не бойся, сынок, папу оправдают. – шептала она по вечерам, обняв сына за шею и прижав его голову к своей груди. И он верил, что все будет хорошо.

В 12 лет он не очень понимал, в чем обвиняют его отца. Но в школе уже перешептывались за его спиной, тыкали пальцем, когда он проходил мимо: «Вот, это тот самый… Ростовский Душитель! Нет, его сын! Сын извращенца! Убийца! Ублюдок!» Кто такие извращенцы, он представлял слабо, но как-то раз зашел в школьную библиотеку и посмотрел это слово в Большой Советской энциклопедии.

«Извращенец – человек, у которого поведение поступки, склонности (особенно в сексуальной сфере) носят извращённый характер противоречат физиологическим, социальным или этическим нормам.»

Его отец делал что-то, что противоречит этическим нормам. При этом, он еще и убивал. Мать не верила в это, но зато верили все вокруг – соседи, одноклассники, учителя. Директор школы посоветовал матери перевести его на домашнее обучение. Иначе, дескать, он не может гарантировать его безопасность. Она послушалась, и теперь он целыми днями сидел дома, читая приключенческие книжки и смотря по телевизору смешные фильмы про советских ментов.

На суд мать его не взяла. Заседание было закрытым, и детей туда не пускали. Домой она вернулась поздно вечером, и вот тогда он впервые увидел ее пьяной.

– Сыночек, родненький мой, как же так? – шептала она, качаясь, словно земля уходила из-под ее ног, и хватаясь руками за стенку. – Почему ему не поверили? Ведь не мог он никого убить, никогда не взял бы греха на душу. Он же руку на меня ни разу не поднял, все только целовал и ласковые словечки говорил… Сыночек, как такое могло быть?

Она была пьяна настолько, что уже не отдавала себе отчета, что сыну всего двенадцать. Он попытался помочь ей снять сапоги, но она уцепилась за него, как за соломинку, и горячо зашептала в ухо:

– Не мог он тех девок придушить. Подставили его, наговорили. А судья поверила… Его теперь пристрелят на рассвете, как собаку бешенную. За что, за что?!!!

Он все же кое-как освободил ее от сапог и верхней одежды, буквально на себе доволок до спальни. Она, как была, в колготах и платье рухнула на постель и залилась пьяными рыданиями. Он долго смотрел на нее, потом пошел к себе в комнату, достал из письменного стола портрет отца и беззвучно заплакал, прощаясь с ним навсегда.

С металлической пластинки, висящей на стене, на его слезы безучастно смотрел важный господин с пышными черными усами. Он должен был оберегать отца, тот сам говорил об этом. Иногда, по вечерам, отец брал портрет с собой, и объяснял сыну, что это талисман, чтобы беды в дороге не случилось. И по утрам возвращался здоровый и веселый, с лихорадочно горящими, слегка запавшими глазами.

Но в тот роковой день мальчик взял портрет в школу, на урок истории. Учитель очень интересно рассказывал об Англии 19-го века, о дагерротипах, и он захотел похвастаться, что в его доме хранится такое чудо. Учитель попросил отдать ему дагерротип на пару дней, для изучения на каком-то монохромном аппарате. Он согласился, но, когда вечером отец зашел в его комнату за портретом, почему-то побоялся сказать про школу. Вместо этого он забормотал, что хотел лучше рассмотреть мужчину на портрете, поднес ее к окну, и пластинка выскользнула из потных пальцев…

Искаженно судорогой лицо отца и его взгляд он запомнил на всю жизнь. Что было в этом взгляде – бешенство, страх, отчаяние? Отец негромко выругался, повернулся и ушел – из комнаты, из дома… Сначала он думал, что отец пошел искать дагерротип. Выглянул в окно и при свете тусклой лампочки у подъезда увидел знакомую фигуру в темном плаще, быстро шагающую вперед, в темноту.

Больше он отца не видел В ту же ночь его арестовали, а через полгода расстреляли. Учитель истории через неделю вернул дагерротип, и с тех пор тот висел на стене, вызывая тоску и острое чувство вины.

* * *

Допрашивали нас до самого утра. Мы честно признались, что хотели поговорить со знакомыми – певицей Зульфией Ротангу и ее другом Артуром. Они ложатся очень поздно, и мы надеялись, что они еще не спят. К тому же, мы слегка выпили, и потому плохо отдавали себе отчет в том, который час на дворе. Постучали в дверь Зульфии и поняли, что, вероятно, сладкая парочка уже заснула. И тут наше внимание привлек жуткий вой из 20 номера.

Не думаю, что нам поверили, однако, в кутузку не поволокли. Вероятно, произвели впечатление мои научные звания и вполне благообразный внешний вид. Собачка все выла у меня на руках, пока ее не забрала сердобольная горничная со второго этажа. Я не возражала, поскольку чувствовала себя хуже некуда. От коньяка болела голова, недолеченное горло снова давало о себе знать, а от духоты и стресса мысли путались, и я не могла ответить даже на простые вопросы… Около семи утра мы наконец-таки отправились спать, а у же в девять нас разбудил Игорь.

Он долго стучал в дверь, пока сонная Алена не выползла из кровати и не впустила его в номер. Не извинившись даже за вторжение, он сел на стул и с каким-то нервным весельем произнес:

– Ну вы даете, девушки! Я тут покрутился немного в холле, столько нового узнал! У вас в гостинице серийный убийца завелся?

– Ты чего нам спать не даешь? – грубо спросила отнюдь не разделяющая его веселья Алена. – Чего приперся с утра пораньше?

– Добыл образец со слюной Ефима. – спокойно ответил Игорь. – Надо выяснить, чьи ДНК используется в ампулах. Вероника, вы когда будете готовы посмотреть?

Я с трудом разлепила глаза и с тихим стоном спросила:

– Неужели нельзя с этим подождать пару часов? У меня голова болит, я хочу спать!

– Кольцо сужается. – задумчиво произнес Игорь. – Я очень боюсь, что не сегодня-завтра мне придется покинуть город. Очень уж тут становится неспокойно. Так что, сами понимаете, тянуть незачем. Так что вставайте, я сейчас выйду на десять минут, а потом принимайтесь за работу.

От изумления я полностью проснулась.

– Игорь, вы в своем уме? Вроде, я не нанималась на вас работать. Уезжайте хоть сегодня, я-то причем?

– Вам придется мне помогать. – жестко ответил Игорь. – Или хотите сесть в тюрьму за убийство?

– За… За что? – я не поверила своим ушам.

– За убийство. – терпеливо повторил Игорь. – Сегодня ночью была убита постоялица этой гостиницы. И вы вполне могли это сделать. Так вот, я могу подтвердить, что вы при мне собиралась зайти в гости именно к этой тетке. Номер двадцатый, верно?

Приоткрыв от изумления рот, я смотрела на него. Вот тебе и влюбленный кавалер! Алена молчала, смотря куда-то вбок, и мое сердце сжалось от жалости Бедная моя подружка, так я и знала, что вовсе не на ее прелести запал этот мерзкий тип!

– Так что, девушки, незачем нам ссориться. – как ни в чем не бывало, продолжил Игорь. – Все равно мы в одной связке. Вероника, я выхожу, приводите себя в порядок.

Он вышел, а я потрясенно спросила Алену:

– Он на самом деле кто – босс местной мафии?

– А хрен его разберет. – безучастно ответила она. – Вероника, мне, наверное, придется с ним уехать.

– Зачем? – я подскочила на кровати. – Ты сошла с ума… Он тебя что, шантажирует???

– Нет. – она покачала головой. – Просто… Мне придется уехать. Он мне предложил недавно, и я соглашусь.

– А как же Михаил? – я почувствовала, что моя бедная голова сейчас разлетится на мелкие кусочки. – Ты же любишь Михаила???

– Да, люблю. – совсем тихо ответила она.

– Тогда зачем? Алена, я не понимаю. – жалобно взмолилась я. – Объясни мне, пожалуйста, что с тобой происходит!

– Да, наверное, пора… – вяло согласилась она, но тут раздался требовательный стук в дверь: – Девушки, можно заходить?

Не дожидаясь ответа, Игорь вошел и укоризненно поглядел на меня:

– Вероника, вы меня подводите. Имейте в виду – если б не я, вы и в глаза не увидели бы этого эликсира. А тут вам все на блюдечке приносят, а вы нос воротите! Я еще на две минуты выйду, не больше. Одевайтесь!

Последнее слово прозвучало, словно приказ. Он снова вышел, а я быстро оделась и заплела волосы в косу. Укладывать ее вокруг головы пришлось уже при вернувшемся Игоре, который, ни на что не отвлекаясь, доставал из рюкзака какую-то бутылочку.

– Вот образец слюны Ефима, теперь можно будет точно сказать, его ли ДНК использован в эликсире.

Мне уже не хотелось ничего узнавать, но делать нечего – пришлось достать микроскоп, нанести на стеклышко каплю эликсира и слюны и начать сравнительный анализ молекул ДНК. Через пару минут я была убеждена, что это совершенно разные молекулы, но медлила, не зная, как мне лучше поступить. Разумнее всего было сказать Игорь правду, но… Мне хотелось, чтобы он быстрее уехал из города.

Я все всматривалась в микроскоп, судорожно размышляя: если я скажу, что молекулы одинаковы, что сделает Игорь? Наверное, решит, что секрет эликсира частично разгадан, и уедет, захватив бутылочку с остатками жидкости из ампулы. Возможно, он даже отстанет от нас с Аленой. А вдруг нет? И, даже если уедет, закончатся ли на этом наши злоключения?

А если я скажу, что в ампуле – чужой ДНК? Тогда Игорь гарантированно останется в городе. И что дальше? Чем нам это грозит? Я еще подумала, но так и не пришла к какому-то выводу.

– Нет, это разные ДНК. – наконец произнесла я, оторвавшись от микроскопа. – Ничего общего.

– М-да. – присвистнул Игорь. – Плохо. Я-то надеялся…. Ладно, будем продолжать поиски. Вторую ампулу мне Лидия сегодня отдала, так что сейчас мы проверим ее.

– Я хочу кушать. – внезапно подала голос Алена. – В эликсирах все равно не разбираюсь, так что вам я тут не нужна. Вероника, тебе из ресторана чего принести? – спросила она, уже открывая дверь.

– Даже не знаю… Какие-нибудь блинчики, – рассеянно ответила я. Против своей воли, я увлеклась исследованием, и теперь сама хотела побыстрее посмотреть содержимое второй ампулы.

Я перелила ее в специальную бутылочку, немного накапала на стеклышко и снова посмотрела в микроскоп. Так и есть – снова молекула ДНК, причем, идентичная той, что была в первой ампуле. Ну и что это значит?

– В обеих ампулах одинаковые молекулы. – растерянно сказала я. – Человеческое ДНК, но к Ефиму оно отношения не имеет.

– Вот моя кровь. – Игорь, словно ожидая этих слов, протянул мне заткнутую ватой пробирку. Я покорно нанесла каплю крови на стеклышко, уже заранее зная ответ. Разумеется, ДНК Игоря тоже не совпадало с тем, что было в эликсире.

Глава 34

Алена бродила по второму этажу, ожидая выхода Артура. Времени было много, Вероника еще долго провозится с дурацкими ампулами, а тем временем Алена переговорит с Артуром, и, возможно, вместе они до чего-нибудь додумаются.

Время шло, но в номере Зульфии было тихо. Наконец Алена, не выдержав, постучала в дверь. Послышались шаркающие шаги, и дверь открылась. На пороге стояла Зульфия. Выглядела она постаревшей и какой-то измученной, словно это ее терзали допросами всю ночь.

– Вы одна? – вырвалось у Алены.

– Нет… – прошептала та. – Артур спит. Аленушка, мне страшно… Ты можешь меня спрятать в своем номере? А вечером я сяду на поезд и уеду.

– Чего вы боитесь? – но Алена уже знала ответ.

– Его! – опасливо оглядываясь вглубь номера, пробормотала певица. – Аленушка, я не могу сейчас все объяснить… я боюсь, что он проснется. Тут убили кого-то? Я слышала ночью крики и собачий лай.

– Да, убили вашу соседку по этажу. – подтвердила Алена. Певица вышла из номера и плотно затворила за собой дверь. Затем повернулась к Алене и затравленно заглянула ей в глаза:

– Его не было ночью со мной. Я всегда принимаю снотворное, но вчера… Мы поссорились с ним, и я не стала… А ночью он ушел. Тихо, почти без шороха. Но я слышала, я же не спала. Он ушел, а потом завыла собака.

Ее сильно затрясло, но она продолжала:

– Я хотела сначала включить свет, чтобы, когда он вернется, высказать все, что на душе… Но потом передумала. Я чего-то боялась, понимаешь? Я вообще теперь все время чего-то боюсь. С того самого дня, когда девчонку в моем доме убили. Я уже не могу без снотворного спать, я все время дозы увеличиваю. Зачем, зачем я когда-то решила приехать в этот город! – со стоном выкрикнула она и тут же осеклась, испуганно оглянувшись на затворенную дверь.

– Зульфия, успокойтесь! – зашипела Алена. – Я спрячу вас, не волнуйтесь. А вечером уедете. Идите ко мне в номер, и ждите. А мне обязательно надо с ним поговорить.

– О чем? – Зульфия обеими руками вцепилась в ее рукав. – У вас с ним роман был, да?

Алена сжала зубы, чтобы не выругаться. Слащавый Артурчик вызывал у нее острую антипатию, и ей казалось, это всем заметно. Старая карга совсем выжила из ума, если заподозрила такое.

– На хрена мне сдался этот жиголо? – процедила она сквозь зубы. – Зульфия, я вам помогу, но и вы должна помочь мне. Идите ко мне в номер, а я с ним поговорю.

Зульфия на миг замерла, затем бросила последний взгляд через плечо, и, как была, в легком халатике, быстро побежала по коридору к лестнице. Алена же решительно вошла в номер.

Артур действительно спал на широкой двуспальной кровати, раскинув руки и ноги, словно гигантская морская звезда.

– Просыпайся. – резко сказала Алена, нависая над ним. – Пора нам объяснится.

* * *

– Игорь, что вы хотите от Алены? – после долгой паузы спросила я. Он отвернулся от окна и спросил:

– В мою неземную любовь с первого взгляда не верите?

– Не верю. – Твердо ответила я. – Вы ее запугали. Скажите, чем?

– Она не меня боится. – усмехнулся Игорь. – Я вам даже говорить ничего не стану, все равно не поверите. Ее саму спросите, может, она вам расскажет. Лучшая подруга, все-таки.

Мне показалось, что в его тоне сквозила насмешка, но я предпочла этого не замечать.

– А вы не думаете, что Лидия вас просто обманула? – старательно скрывая злорадство, спросила я. – И дала вам вовсе не эликсир?

– Все может быть. – мрачно ответил Игорь. – А что же тогда в ампулах? Вы можете сказать, для чего они применяются?

– Не могу. – призналась я. – Тем более, вы так старательно скрываете от меня информацию, что я не могу даже предполагать.

– Хотите всю информацию? – переспросил Игорь, явно напряженно размышляя о чем-то. – Ладно, слушайте.

Он опять сделал паузу, словно колеблясь, но все же продолжил:

– Наверное, вы хотите знать, кто я? Я всего-навсего агент безопасности одного маленького государства, которое соседствует с Россией. У нас демократическое государство, и после нескольких переворотов народ выбрал себе очередного президента. Все в нем было хорошо, кроме возраста. Вернее, его возраст не смущал избирателей, но смущал его многочисленных молоденьких любовниц. Они не хотели молча одобрить народный выбор, и некоторые президенту, представляете, отказывали.

Уж не знаю, это ли повлияло на мужика, или он почувствовал упадок сил, но только решил он омолодиться. Его предшественник делал то же самое, но в нашей, родной клинике. Омоложение прошло неудачно. Он выглядел на свой возраст, но лицо изменилось так, что еще очень долго его пугались собственные жена и дети. Поэтому нынешний президент решил не рисковать, и обратился в замечательный российский центр «Феникс».

И знаете, Вероника, он и в самом деле вернулся помолодевшим. Я лично видел его и до курса лечения, и после, так что готов присягнуть в этом. И все было бы хорошо, но… Он ездил в Новореченск не один. С ним была молоденькая любовница Олеся. Девчонка лет 19-ти, девственница, вчерашняя школьница. Она была не писаной красавицей, самая обычная девчонка, но президента привлекала ее молодость и неопытность, а ее – его статус.

Он вновь сделал паузу. Я слушала его молча, недоумевая, к чему он рассказывает эту историю. Ну, ездил в клинику их президент, ну, омолодился… И что с того? Я и без того знаю, что эликсир генетика Самойлова работает.

– Вы следите за моей мыслью? – спросил Игорь, внезапно прервав рассказ. – Не понимаете, зачем я все это рассказываю? Слушаете, сейчас вы все поймете.

Короче, президент вернулся, помолодев лет на двадцать, и тут же бросил Олесю. Теперь он выглядел огурчиком, и мог менять молодых любовниц, как перчатки. Место Олеси заняла молоденькая красотка Галина.

Но она недолго пробыла фавориткой президента. Буквально через пару недель ее нашли мертвой в его резиденции. Она была зверски задушена черными капроновыми колготками.

Он замолк и внимательно посмотрел на меня.

– Начинаете понимать?

– Нет. – повертела я головой.

– Вероника, а вы подумайте как следует. – терпеливо предложил Игорь. – Поверьте, резиденция хорошо охранялась. Простой человек с улицы не мог просто взять и войти туда. Попасть в помещение могли только люди из спецслужб, или особо приближенные к президенту. Ну, так кто мог задушить его любовницу?

– Жена? – наугад предположила я.

– Хорошая версия. – одобрительно покивал Игорь. – Президент не решился дать делу огласку, не стал обращаться в полицию, и убийством занялись спецслужбы. И в первую очередь, как и вы, заподозрили жену президента Тамару.

За ней следили, но не уследили. И через короткое время ее тоже задушили. Черными капроновыми колготками.

Он сделал паузу, затем спросил:

– А теперь какая версия?

– Маньяк? – спросила я. – Может быть, сам президент убивал надоевших ему баб?

– Нет. – слабо улыбнулся Игорь. – Нам удалось задержать убийцу. Это была Олеся. Любовница президента, отправленная в отставку.

Я невольно ахнула и удивленно вытаращила на него глаза.

– Олеся? Но зачем? Она хотела отомстить? Или вернуть любовника?

– Мы допросили ее тут же, у трупа президентской жены. – после легкой запинки продолжил Игорь. – Она несла какую-то чушь…

Девушка уверяла, что после возвращения на родину ее стали преследовать сны. Странные сны про город на воде, где среди густых туманов она была мужчиной, и ей нравилось убивать. Она вкалывала жертвам какое-то снадобье, после чего они не могли пошевелиться. А затем она накидывала им на шею удавку и долго, сладострастно душила, наслаждаясь их конвульсиями.

Просыпаясь, она впадала в глубокую тоску. Ее не радовало ничто – ни белый день, ни вкусная еда. Старинное зеркало, перед которым она так любила покрутиться до поездки в Новореченск, теперь ее пугало. Ей казалось, что в нем отражаются не ее, а чужие черты. Кто вот эта девица – худая, нескладная, с мышиными хвостиками, стянутыми резинкой? Она ощущала себя другой – красивой, сильной и беспощадной. И по ночам все действительно менялось. Она снова была хищницей, хитрой и отважной, она снова попадала в город с туманами над темной рекой, и снова охотилась за очередной жертвой. А после пробуждения тоска наваливалась на нее с удвоенной силой. И она поняла, что должна испытать удовольствие от убийства наяву.

Она рассказывала, что это желание было сильнее ее. Что она не могла с собой совладать. Она наметила первую жертву – девицу, ради которой ее бросил первый мужчина в ее жизни. Долго и тщательно продумывала, как будет убивать. То, что она должна именно задушить соперницу, не вызывало сомнений. Что еще могло доставить ей такое изысканное, такое жгучее удовольствие, как не бьющееся в долгой агонии тело врагини? Она неделю разрабатывала план, следила за резиденцией, чтобы понять, когда бывший любовник привозит к себе Галину. Это было несложно – Олеся прекрасно помнила собственные встречи с президентом. Затем она вычислила очередное свидание, пришла на полчаса раньше, открыла дверь припрятанным ключом, который когда-то давал любовник. Сколько раз она заходила вот так, украдкой, только тогда ее ждали…

Она прокралась внутрь, дождалась прихода Галины, подкралась сзади и хладнокровно задушила не ожидающую нападения девушку. Этого ей показалось мало, и, покинув резиденцию, она не сбежала, а спряталась в кустах и стала ждать, когда туда войдет бывший любовник. Вскоре после этого она позвонила на засекреченный телефон главы государства, чтобы насладиться его ужасом. И лишь тогда почувствовала долгожданный экстаз.

Но аппетит, как известно, приходит во время еды. Получив наслаждение от убийства Галины, она запланировала убийство жены президента Тамары. Некоторое время она следила за ней, а потом позвонила и сообщила, что президент желает развестись и жениться на другой девушке. Но она, Олеся, хочет отомстить бросившему ее любовнику, а потому готова предоставить компромат на соперницу. И Тамара, которая и без того подозревала неверного муженька в нехороших замыслах против их брака, поверила и согласилась на встречу тет-а-тет, без посторонних.

Разумеется, если бы Олесю вовремя не остановили, она задушила бы еще много женщин. Но за женой президента следили, и ее убийцу задержали на месте преступления, практически с колготками в руках.

Она сразу рассказала всю правду – это началось с ней только после поездки в Новореченск. До этого не то что убить человека – даже таракана она не решалась прибить. Но после возвращения странные желания не давало ей покоя. Наяву она чувствовала острое возбуждение от совершенных или планируемых убийств, а потом, в красочных эротических снах, получала сильный оргазм, когда читала про себя в газетах. Это были газеты города Новоречнска, и журналисты называли ее… Господин Паралич.