Текст книги "Эликсир для Потрошителя"

Глава 21

Из номера я позвонила домой, убедилась, что с Ромой и детьми все в порядке, села на кровать и задумалась. Надо уехать из города, желательно завтра же утром. Но Алена… она меня не простит, ответил внутренний голос, с которым я тут же затеяла спор. Алена плохая подруга, возражала я сама себе. Она рискует моей жизнью, зная, что у меня двое маленьких детей! Она скрывает от меня цель поездки сюда, и я даже не знаю, что мы тут делаем!

Алена не бросила бы меня, вяло возражал внутренний голос. Даже если бы не знала цели. Но у нее нет детей! Зато у нее появился Игорь. Он, похоже, в нее влюблен, так что о ней есть кому позаботиться, кроме меня. А от меня все равно никакого толку.

Но этот Игорь – кто знает, что ему на самом деле нужно? Вдруг опасность исходит как раз от него?

Борьба с самой собой измотала меня до крайности. Может, просто пойти на хитрость? Скажу, что Ромка заболел… Нет, я суеверная. Скажу, что ему по делам бизнеса надо срочно уехать на неделю, и он велел мне возвращаться. Дети не могут по ночам оставаться одни. Этот довод Алена поймет, и мой отъезд простит. Все, дождусь ее возвращения, скажу про Ромку, и завтра же уеду отсюда.

Приняв решение, я повеселела и даже рискнула спуститься вниз, в небольшой бар при гостинице. Он располагался в полуподвале, неоновые светильники не рассеивали полутьму, и потому огромные окна-витрины смотрелись, как роскошные картины золотой осени. Я уселась за столик у окна, подальше от центра зала, чтобы никто не покушался на мое уединение. Попросила при мне открыть бутылку вина, принести мне сырную плату, и стала любоваться багровыми кленами за окном.

– Зи-иики, я хочу коньякууу! – раздался откуда-то сзади капризный голос. Поскольку голос был мужской, а интонация – женской, я невольно обернулась и вздрогнула: за соседним столиком сидела знаменитая Зульфия Ротангу собственной персоной. А рядом восседал ее личный король Артур.

– Рики, ты уже выпил почти всю бутылку. – мелодичный голос певицы звучал встревожено. – Пожалуйста, перестань!

– По твоей вине я вляпался в такую историю, что в жизнь не выплыть! – зло сказал парень, и его голос вовсе не казался пьяным. – Хоть сейчас дай расслабиться!

На меня парочка не обращала никакого внимания. В мой единственный визит в ее дом после убийства танцовщицы Зульфия была в шоке, а Артурчик, вероятно, вообще не интересовался посторонними тетками.

За окном-витриной сгущался вечер. Роскошные красные клены исчезли, теперь в темном стекле отражались лишь неоновые огни ресторана. Зазвонил мой мобильник. Слегка вздрогнув, я взглянула на дисплей: нет, не Алена и не Рома, номер незнакомый. Кому я понадобилась на ночь глядя?

– Вероника, вы меня простите, я не поздно? – раздался в трубке незнакомый мужской голос. – Это Арсений. Мы с вами днем таксу искали, помните?

– Помню. – без особого интереса ответила я, и из вежливости поинтересовалась: – Нашли?

– Нашли красавицу, куда ж она денется. – весело ответил Арсений. – Она уже дома, за непослушание завтра в парк не поведу. Возле дома будет гулять. А вы… – он замялся. – Вы сегодня вечером свободны?

– Нет. – решительно ответила я. Гулять ночью по странному городу мне категорически не хотелось.

– Жаль. – упавшим голосом ответил владелец таксы. – А завтра мне можно вам позвонить?

– Звоните. – разрешила я. Незачем заранее огорчать человека. Завтра я уеду из города, и ненужное знакомство прервется само.

Но хорошее настроение уже покинуло меня. Допив вино, я попросила счет и, расплатившись, ушла.

В задумчивости я отперла ключом дверь номера и на миг застыла, услышав внизу тихое шуршание. Змея! – мелькнула дикая мысль. Отравителям надоело баловаться с ядами, они перешли на змей! Я отскочила от открытой двери и уставилась на пол. Слава Богу, никакой змеи там не было. Вместо нее на полу лежал толстый запечатанный конверт.

Я немного потопталась в коридоре, собираясь с духом, но в конце концов решила не праздновать труса. Вряд ил мне подложили взрывчатку, да и палочек бубонной чумы у нынешнего отравителя наверняка нет. Я наклонилась, подняла конверт и прочитала крупную надпись: «Веронике Неждановой, лично».

С некоторой опаской я зашла в номер, включила свет и забаррикадировала дверь тумбочкой. Затем села на кровать и решительно разорвала конверт. Он выпал у меня из рук, едва я увидела первые же завитушки такого знакомого почерка на вощеной бумаге…

«Вероника, приветствую Вас!

Уверен, вы меня тоже не забыли. Но вы себе представить не можете, как много Вы значите для меня. Признаюсь честно – я тоже этого не представлял до последних дней.

Когда-то Вы стали для меня прямым вызовом. Я был наивно уверен, что знаю о людях все. Я мог их вылечить или умертвить, мог разобрать на части их тела и собрать заново. Точно так же я препарировал души. Они все были одинаковы – продажные, трусливые, пекущиеся лишь о своем благе. Я не мог их ни любить, ни ненавидеть. Разве что слегка привязываться, как ребенок к своей игрушке.

Важнее всего была для меня наука. То есть я думал так, но… Вероятно, и я не был бескорыстен. Взамен потерянной когда-то любви меня грело ощущение всемогущества. Именно то, что я мог распоряжаться людскими судьбами, словно шахматами, и придавало жизни смысл.

Но вот я столкнулся с Вами. Вы были для меня обычной самкой, которая могла помочь в моих исследованиях. Но все мои хитроумные ходы не помогли против вас. Вы вели себя не так, как я планировал, и ваши друзья тоже поступали вопреки логике. Все пошло не так, как я планировал. Я потерял сына, но самое важное – я потерял восхитительное чувство всемогущества, которое придавало моей жизни смысл!

Словно не мы сами, а кто-то другой, намного более могущественный, руководит нашими жизнями. Как будто есть план, предначертанный нам свыше, и нам его не изменить. Ради чего тогда мне было жить?

Наверное, вы стали для меня тем потерянным смыслом, Вероника. Я не смог вас забыть. Словно мы вступили в смертельную борьбу, и я проиграл, а теперь жажду реванша. Я должен доказать себе, что моя наука осталась самым мощным оружием, и заставить Вас склониться передо мной. Но – возраст… Я боялся не дожить до этого сладкого мига.

И тут меня осенило. Все мы смертны, но больше смерти женщины бояться постареть. Эликсир молодости даст мне безграничную власть. Я знал о ваших опытах, Вероника. Вы шли по правильному пути. Но, как у всех средних людей, у вас есть ограничения. А для меня слова «невозможно» не существует.

Итак, эликсир создан. Получается, я создал его ради Вас, Вероника, вот ведь где ирония судьбы… Опробовал его множество раз, исследования продолжаются до сих пор. Но я ждал лишь Вас… Я не переставал Вас ждать все эти годы. Сначала хотел, чтобы вы попросили меня вернуть молодость. Этого мне будет довольно, думал я. Я вновь почувствую себя всесильным.

Но я вновь увидел Вас, и теперь мне этого мало. Я снова хочу, чтобы мы работали над эликсиром вместе. Мне мало Ваших просьб о вечной молодости. Я хочу, чтобы Вы переступили через все внутренние запреты, стали совершенно другим человеком. Наверное, ближе к старости я стал сентиментален. Мне нужна ваша душа, лишь тогда я смогу снова гордиться собой.

Конечно, сейчас Вы можете уехать. Но поверьте, от судьбы все равно не уйти. Я убедился в этом на собственном опыте – я, который считал себе вершителем чужих жизней! Вам не убежать от себя, Вероника. А значит, встреча нам суждена.

Навсегда Ваш, Самойлов.»

Время словно остановилось. Я так и сидела на кровати с письмом в руке, когда раздался резкий стук по дверному косяку. Даже не спросив, кого черти несут на ночь глядя, я отодвинула тумбочку и открыла дверь. Встревоженная Алена, как вихрь, ворвалась в номер и напала на меня с расспросами, но я лишь молча сунула ей в руки листок.

Она читала долго, словно не веря своим глазам. Затем опустила руку и сказала:

– Уезжай из города.

Я молчала. Алена какое-то время мрачно смотрела в окно, затем быстро разделась и легла, отвернувшись лицом к стене. Через некоторое время я легла тоже. Ночники над кроватями так и остались включенными.

До утра я не смыкала глаз, борясь с внутренними демонами.

«Мне нужна твоя душа, Вероника…»

Настоящая, прежняя Вероника твердила: все разрешилось. Алена сама предложила уехать, ее не надо обманывать, твоя совесть чиста. Ты вернешься домой, к Ромке и сыновьям, будешь заниматься чистой наукой и радоваться жизни.

У тебя больше не будет ни одного спокойного дня, твердил внутренний голос. Алена погибнет тут одна, и ты до самой смерти будешь винить себя. Ты будешь совершать никому ненужные научные открытия, получишь докторскую степень, от которой никому не холодно, ни жарко. А настоящая наука о тебе и не узнает. Тебе уже скучно жить, а дальше будет только хуже.

Через пару лет ты постареешь окончательно. Тебе станет неприятно и стыдно глядеть на себя в зеркало. Мужчины перестанут оборачиваться тебе вслед, и даже для Ромки ты потеряешь былую привлекательность.

Но он меня любит! – возражала я. – Он доказал мне свою любовь на деле, и не однажды!

Да, но это странная любовь, продолжал внутренний голос, любовь завоевателя. Его не волновало, что ты вышла за него, не разлюбив еще другого. Что жила с ним, не испытывая ничего, кроме тоски и чувства вины. Что в твоих глазах годами не было радости. Его интересовало твое тело, и он его получил.

Мои сыновья… Что они будут делать без мамы? Они уже школьники, и скоро вырастут совсем, внутренний голос меня не жалел. Их будут интересовать девочки, рыбалка с отцом, для меня в их сердцах будет все меньше места. Да, им пока нужна моя забота, но… Никому, никому, никому не нужна моя душа, даже мне! Никому, кроме безумного генетика Самойлова.

«От себя не убежишь, Вероника…»

Кажется, сумасшествие заразно. Я словно воочию видела свое подступающее безумие: огромный мрачный подвал, в темноте которого терялась узкая лестница без перил… Но я уже начала спуск, и меня больше не пугала темнота.

Глава 22

Полтора века назад, 1891 год…

Нейл Крим отбросил в сторону очередную газету и глухо застонал. Еще одно убийство, и снова – ничего! Почему газетчики набросились на Джека-Потрошителя, слова голуби на отборное зерно, а про него молчат?!

Жуткая догадка обожгла затуманенное сознание. Джек-Потрошитель имеет в лондонских газетах огромную волосатую руку. Про него пишут сразу, стоит ему слегка порезать очередную шлюху. И никому не позволят отнять у него звание главного маньяка столетия. Поэтому про него, Нейла Крима, не напишут, даже если он истребит всех проституток Англии.

Три дня он пролежал в квартире, отказываясь от еды и питья. Но постепенно внутренняя энергия победила навалившуюся депрессию. Он снова вышел на охоту. Он бил, мучил шлюх в домах терпимости, но удовлетворения уже не получал. Жизнь потеряла дня него смысл…

И тут он получил очередной подарок судьбы. На вокзале он встретил небогатую миловидную девушку, которая ждала задержавшийся где-то поезд. Чтобы скоротать время, Нейл подошел к девушке и предложил ей ждать поезд вместе.

Они сидели в привокзальном буфете, и Лаура, проникшись к незнакомцу неожиданным даже для себя доверием, рассказала, что за свои 29 ни разу не подпустила к себе мужчину. Нейл с недоверием смотрел на нее. Нет, не бывает, не может быть на свете таких женщин! Они все самки, похотливые продажные самки! Все, кроме его матери. Его мать… ему кажется, или Лаура – ее точное воплощение? Она похожа на нее, да, похожа!

Он назначил девушке свидание на завтра, посадил ее на поезд, и всю дорогу до дома думал о ней. Зайдя в квартиру, он достал из большого походного чемодана маленький дагерротип матери. О да, это была вылитая Лаура! Он понял, что это знак свыше – именно тогда, когда он устал от жизни, когда почувствовал себя жалким неудачником, ему снова вернули утраченный смысл! Он женится на Лауре, у них родится сын, и уж он-то, его отпрыск, добьется той славы, в которой отказали Нейлу.

Он ухаживал за девушкой целый месяц, не делая даже попыток ее поцеловать. Убийства, проститутки, яды – все было забыто, как он думал, навсегда. Он не посещал бордели, не писал писем в газеты, его больше не привлекала посмертная слава. В конце декабря он предложил Лауре руку и сердце, и девушка согласилась стать его женой. В эту ночь они впервые были близки. И он наконец почувствовал себя неуязвимым.

* * *

Я хотела встретить Самойлова. Значит, я для него как вечный вызов? Что ж, вызов принимаю. Из города не уеду, и сама хочу теперь встречи. Но как его найти? А может… Я аж остановилась от мысли, которая пришла мне в голову. Может, мы уже встречались, только я его не узнала?

Каков он был несколько лет назад? Образ пожилого доброго мужичка потускнел в памяти, и восстановить его никак не удавалось. Впрочем, это и не важно. Он давно изменил внешность, а теперь, скорее всего, и возраст. На сколько лет он помолодел? На двадцать, на тридцать?

Если мы уже встречались, то где? Память услужливо подкинула картинку: я вхожу в кабинет директора клиники, и он просто подскакивает на месте и бросается подавать мне кресло. Что это было – простая галантность, радость при виде потенциальной клиентки, или…

Но есть еще и Арсений из сквера, тот, что искал таксу и взял номер моего телефона. Ему тоже около 35 лет, и он так сильно мной заинтересовался… Жаль, что я отказалась тогда от встречи. Может, все бы уже прояснилось.

Я бордо шагала по улице вслед за Игорем и Аленой, продумывая разные ходы, чтобы побыстрее встретиться с безумным генетиком. Мокрый ветер дул прямо в лицо, туман скрывал из виду людей, проходящих мимо, и я подумала, что наша утренняя прогулка по городу была не самой лучшей идеей. Нога по колено погрузилось в холодную лужу, невысокие ботиночки зачерпнули ледяной воды, и тут меня словно встряхнуло. Где-то скрывается Господин Паралич, в городских кафе травят людей… Я могу просто не дожить до желанной встречи. Кстати, что там Игорь говорил про отравителей?

Теперь я пожалела, что пропустила мимо ушей утренний рассказ Алены о ночном обыске в клинике. Я поняла, что Саша – не господин Паралич, поскольку еще никого не убил. И тут же отвлеклась, переключившись на чертова Самойлова. Да, еще подумала, что оказалась на редкость проницательной – Игорь и в самом деле был из полиции или родственных ей органов.

И лишь теперь до меня дошло: он не из полиции. Его интересует вовсе не страшный серийный душитель, а неведомый эликсир из клиники «Феникс». Видимо, он как-то связан с конкурентами клиники, и ему нужен эликсир вечной молодости.

Но почему он так уверен, что Саше кололи эликсир? Вроде, наш маньяк и так молодой, ему нет и тридцати… Откуда я знаю, что он молодой? От Игоря? Нет, вроде Алене об этом сказал Тихонов, директор клиники. Но можно ли ему верить? На самом деле «Саше» может быть далеко за 60 лет. Просто эликсир на него подействовал сильнее, чем на других стариков, и процесс омоложения пошел активнее.

Надо прямо спросить Игоря, что ему надо. В конце концов, я же генетик, я буду ему быть полезна, если эликсир удастся выкрасть. Я смогу прямо на месте провести нужные исследования. Я остановилась, снова угодив ногой в лужу, но на сей раз даже не почувствовала холода. Я буду работать с краденым веществом? Я готова сотрудничать с непонятным человеком, занимающимся промышленным шпионажем? Что со мной случилось в этом странном городе?

Игорь остановился и оглянулся на меня. Я решительно подошла и в лоб спросила:

– Игорь, вы хотите выкрасть эликсир молодости?

Он слегка замялся, но все же ответил:

– Да, немного. Слишком дорого приезжать сюда каждые десять лет для нового омоложения. Пусть будет небольшой запас.

– Послушайте, не надо держать нас за дур. – я почувствовала, что и моя неизменная вежливость в этом городе начинает таять, как мартовский снег. – Уверена, что вам он нужен для исследований, а не для собственного употребления. Или вы хотите сказать, что те люди в камуфляже, что помогали вам ночью – это все дряхлые старцы, которые тоже хотят достать немного эликсирчика?

– А вы бы отказались? – усмехнулся он какой-то нехорошей улыбкой. Алена напряженно смотрела на него, словно готовясь сойтись в рукопашной.

– Нет. – спокойно ответила я. – Я тоже хочу получить этот эликсир. Я хочу понять, как вообще удалось его создать. Не забывайте, я работала над ним несколько лет, но безуспешно.

– Хорошо, отолью вам немного. – пожал плечами он. – Если, конечно, мне его достанут.

– Алена, ну скажи ему, что так не пойдет! – разозлилась я. – Посвятите нас в свой план. Мы поможем достать эликсир.

– Мой план вы знаете. – устало ответил он – Вся надежда на вашего друга Сашу. Девочки, давайте в кафе погреемся, замерз я по улицам шляться.

Я молча пошла за ним, Алена снова впала в прострацию и теперь брела чуть поодаль. Мы спустились в небольшой бар, расположенный в полуподвале, и попросили у молодого бармена три чашки кофе.

Заказ явно вверг его в ступор. Он долго недоверчиво смотрел на нас, потом тихо сказал:

– Кофе мы не делаем. Если хотите пить, открою при вам бутылку минералки.

Мы переглянулись и согласились на минералку. Если уж бармен боится, что в кофе окажется отрава… Очень хотелось согреться, мои ноги промокли насквозь. Но все решили зря не рисковать, лучше уж замерзнуть…

Мы пили холодную минералку, закусывая ее чипсами, и мило беседовали. Игорь уверял, что на самом деле увлекся Аленой, причем настолько, что даже забыл о порученном деле. Да, он должен любой ценой добыть эликсир молодости, но Алена тут ни при чем.

Все это звучало очень логично, но я ему не верила. Если целью Игоря был только эликсир, зачем он собирал сведения о Господине Параличе? Вряд ли он мог узнать столько подробностей из пары статей в местных газетах.

– А Саше на самом деле сколько лет? – Спросила Алена. Похоже, наши мысли текли в одном направлении.

– Вроде, около 55-ти. – не задумываясь, ответил Игорь. – Или чуть больше. Он ровесник Тихонова. На нем и был впервые опробован эликсир.

– То есть он рассказывал мне сказки о малолетнем племяннике? – зло уточнила Алена.

– Конечно. Не хотел говорить, что взял на работу рецидивиста. – пожал плечами Игорь. – А тем более о том, что подарил ему вторую молодость.

– А сколько вам лет на самом деле? – поинтересовалась я. – Только не надо про то, что на вас подействовало снадобье.

– Думаете, в клинику берут сорокалетних? – взгляд Игоря похолодел.

– Думаю, да. За деньги берут в любом возрасте.

Игорь лишь рассеянно пожал плечами, думая о чем-то своем.

– Вероника, вы генетик. – наконец решился он. – Если возьмете у меня анализ крови, сможете понять, что мне кололи?

– По крови? – грустно улыбнулась я. – Нет, конечно. Полагаю, состав крови у вас не изменился.

– А как действует снадобье?

– Если коротко, то удлиняет цепочки ДНК – теламеры. – пояснила я. – С каждым годом эта цепочка укорачивается. Если ее удлинить, то считайте – вам подарили лишние годы. Понимаете? С помощью специального оборудования я могу узнать, какой длины у вас сегодня теламеры. Но как узнать, с помощью чего их удлинили?

– А если вам в руки попадет эликсир?

– Вот тогда не знаю. – призналась я. – Думаю, что смогу понять принцип его действия. Но – не уверена.

– Понятно. – кивнул он. – Нам надо разработать план Б. На тот случай, если Саша эликсира не достанет. Скорее всего, так и будет. Я его сегодня утром не видел в отделении, хотя он обычно там маячит постоянно. Похоже, ничего он не достал, и потому прячется. Поэтому предлагаю использовать Лидию.

– На нее есть компромат? – оживилась Алена.

– Пока нет. Но с вашей помощью будет.

Глава 23

Арсений позвонил мне вечером, когда мы с Аленой уже сидели в своем номере вдвоем, продумывая мельчайшие детали плана Б. На сей раз я обрадовалась его звонку.

– Да, я абсолютно свободна! – услышав мой радостный голос, Алена удивленно уставилась на трубку. – Конечно, могу с вами прогуляться. Вы с таксой? Ах, она наказана… Жалко псинку. Да, через двадцать минут выйду.

– Куда ты собралась? – удивленно спросила Алена.

– Да с одним таксоводом познакомилась, собачку его в парке искала. – быстро ответила я. – Он мой телефон попросил, хочет прогуляться.

– Ты в своем уме? В десять вечера шататься по городу с незнакомым мужиком?

– А если это Самойлов? – тихо спросила я, и Алена так и застыла с открытым для очередного вопроса ртом.

Я быстро одела самый теплый свитер, который нашла, сапожки на каблучке, светлый плащ, поярче подкрасила губы, и помахала ей рукой:

– Все, если в полночь не вернусь, считай меня идиоткой.

Алена искривила рот в непонятной гримасе, которая, видимо, должна была изображать улыбку, и ничего не ответила.

Я бодро процокала мимо стойки с молодым портье, который проводил меня внимательным взглядом, и вышла на улицу. Возле гостиницы было светло почти как днем, но со всех сторон на меня словно наступала темнота, смешанная с серым туманом. Вокруг завывал ветер, и на миг мне показалось, что я попала в другое измерение. Вот сейчас из туманной мглы покажутся щупальца, и меня затянет, утащит туда, в черноту.

Я чуть отступила к двери, но в этот момент из темноты вышел веселый Арсений в темном плаще.

– Вероника, я просто счастлив, что вы наконец-то свободны! Куда желаете пойти?

– Может, в гостиничном ресторанчике вина попьем?

– А не надоело вам в гостинице сидеть? – задушевно спросил он. – Давайте я вам город покажу! Он вечером еще красивее, чем днем.

Я кивнула, взяла его за услужливо подставленную руку, и мы зашагали прямо в темноту. Я слушала его дифферамбы Новореченску, пытаясь понять, знакомы ли мне эти радостные интонации? Не их ли я слышала несколько лет назад? Иногда мне казалось, что определенное сходство есть, но потом я вновь начинала сомневаться.

– Вероника, вы не представляете, какой у нас чудесный город. – с энтузиазмом говорил он. – По преданию, незадолго до Первой мировой войны к нам приезжал сам сэр Артур Конан Дойл. Он был поражен, насколько наш климат напоминает лондонский. Такая же сырость, вечные туманы, и холодный ветер дует с воды. И такое же чувство, словно из тумана вот-вот покажется фигура полисмена в стальной каске, а когда вы подойдете поближе, обнаружится, что под каской нет лица.

Я невольно вздрогнула. Такие байки хорошо травить для развлечения большой компании в теплом доме, возле пылающего огнем камина. Но ночью, в густом черном тумане слишком легко было представить себе призрачного полисмена, снимающего каску…

Но Арсений так увлекся, что, похоже, не заметил моего состояния. Он продолжал рассказывать про любимый город:

– Наш мэр не понимает, что тут золотая жила. Можно объявить Новореченск двойником Лондона, и англичан сюда возить. Местная речка, хоть и небольшая по сравнению с Темзой, все равно наводит морок на людей. Даже те, кто никогда в Лондоне не были, внезапно словно перемещаются в пространстве, и видят вместе нашей Пенки старинную набережную и огромные мосты с домами и лавками на них. Уж если сам Конан Дойл на минуту увидел у нас Темзу… Только странная у нас речка, словно мертвая. Ни рыбы в ней нет, ни растений. И вода непрозрачная, темная, словно дна у реки нет. И туман такой густой, и чудится в нем всякое, словно кто-то словно морок наводит…

Только теперь я поняла, какая картинка всплыла в моей голове в тот момент, когда я спустилась на набережную неживой реки. Не помню, в книге ли я вычитала, или увидела в историческом фильме, но это была она, английская Темза, отражающая в своих водах проезжающие по мосту экипажи…

– Сэру Артуру так понравилось в Новореченске, что он пообещал горожанам прислать сюда Шерлока Холмса. – увлеченно продолжал Арсений. – Уверял, что тот будет расследовать у нас дело о пропавших бриллиантах падишаха. Но разразилась война, Конан Дойл потерял сына, и увлекся спиритизмом. Для него перестали существовать другие города, ведь его жизнь с тех пор протекала в стране туманов. Но наш город не забыл про сэра Артура.

Это не обычный российский город, вы это почувствовали, Вероника? – он даже приостановился. – Он словно живой. Ему холодно, он жаждет тепла, солнца, горячих, увлеченных людей. Он их сюда притягивает.

За этой увлекательной беседой мы удалялись все дальше от гостиницы, фонарей уже практически не было видно, и, если б не подставленная рука, я поломала бы ноги. Иногда мне казалось, что за спиной раздаются чуть слышные шаги. Я испуганно оглядывалась, но, разумеется, никого не видела в кромешной мгле.

– Арсений, мне надоело ходить в темноте. – взмолилась я. – Я слышу про ваш город, но увидеть его все равно не могу!

– Сейчас выйдем на свет. – пообещал он.

И правда, впереди показались изогнутые уличные фонари, обрамляющие кованные железные ворота. Над ними висела полная луна, образуя с фонарями причудливую световую дугу. Я присмотрелась – мы входили в тот сквер, где недавно познакомились.

– Этот парк необыкновенно красив ночью. – теперь он говорил тихо, словно опасаясь спугнуть очарование. – Тут даже тумана не бывает. Вы не пожалеете, уверяю.

Мы осторожно, чуть ли не на цыпочках, вошли в раскрытые ворота, и тут же тишина была нарушена заливистым собачьим лаем. Мой спутник злобно чертыхнулся.

– Все, пропала романтика. – после небольшой паузы сказал он. – Ладно, пройдемся немного и пойдем ее искать в другое место.

Я покорно последовала за ним в темный сквер. Звонкий собачий лай продолжал заливаться откуда-то слева, потом к нему присоединилось басовитое гавканье справа, оттуда же начали рычать и подвывать другие псы, и через пару минут мне показалось, что я нахожусь в собачьем сумасшедшем доме.

– Вот уроды. – зло сказал мой спутник. – Ладно, нечего тут делать. Уходим.

Мы резко повернулись и нос к носу столкнулись с вышедшей из темноты Аленой. Арсений дернулся, словно от удара, и повернулся ко мне:

– А это что за фокус такой?

– Не знаю. – растерялась я.

– Я тоже вышла погулять. – спокойно пояснила Алена. – А что, я вам так сильно мешаю?

Арсений вроде уже опомнился от неожиданного сюрприза, и заговорил спокойно.

– Я на свидание хожу один, думал, и девушки так поступают.

– А мне вот захотелось воздухом подышать. – Алена ничуть не смутилась. – Вы гуляйте себе, я вам не стану мешать.

В этот момент огромная псина вылетела откуда-то из кустов и начала рычать на нас, злобно ощетинив загривок. Мы слегка попятились, и задом, стараясь не паниковать, потащились к выходу из сквера. К счастью, хозяин чудища быстро подбежал к нам и с извинениями утащил свою псину подальше от греха.

– А вы давно выписались? – вдруг спросила Алена моего спутника.

Мне показалось, он слегка передернулся от вопроса, но ответил спокойно:

– На днях. Впрочем, я и не лечился. Приходил пару раз в клинику, и все.

– Вы каждый день приходили. – сердито возразила Алена. – И шли прямиком в процедурную.

– Это моя частная жизнь! – Арсений слегка повысил голос. – = И я против, чтобы в нее лезли!

Алена умолкла, и некоторое время мы шли не только в темноте, но и в тишине. Романтическое настроение, видимо, покинуло Арсения полностью, поскольку теперь он шел быстро и уверенно, и буквально волочил меня за собой. И уже минут через десять мы оказались возле моей гостиницы.

– Вероника, жаль, что там неудачно все сложилось. – он выдавил кривую полуулыбку. – Я вам еще позвоню.

Я растерянно кивнула. Мужчина отвернулся и быстро растворился в темноте, а я поглядела на Алену:

– Ты с ума сошла?

– А если б это был Самойлов, и решил бы тебя похитить? – вопросом на вопрос ответила Алена.

– Думаешь, ты смогла бы ему помешать? Он тут орудует один? Сам, без ансамбля?

– Он не один. – возразила Алена. – Он в клинику приходил с охраной. Но я думала, что он пациент. Он сразу шел в процедурную, туда, где делают уколы.

– Он мог приходить для своих опытов. – предположила я. – Если бы не ты, возможно, он бы мне все рассказал.

– Все может быть. – согласилась Алена. – Но одну тебя я никуда ночью не пущу. Достаточно того, что я привезла тебя сюда.