Текст книги "Эликсир для Потрошителя"

Глава 35

Наше время, четверть века назад…

Зов крови он почувствовал после 18-ти. Мать к тому времени работала уборщицей в пивнушке по соседству с домом, и все свободное от работы время пила, благо наливали ей бесплатно. Паленая водка, запиваемая плохим пивом, превратила еще нестарую женщину в полную развалину.

Чтобы заработать на приличную одежду, он тоже устроился на работу в ту же пивнушку, барменом. Разумеется, работал без оформлении, нелегально, и получал небольшую зарплату в конверте. Как ни странно, к выпивке он не пристрастился. Мог за компанию с другими барменами пропустить пару кружек пива, не больше. В баре он знакомился с легкомысленными девицами, и довольно рано лишился невинности, но особого кайфа в сексе не находил.

После школы он стал собираться в армию. Подписал повестку, попрощался уже с матерью… Но накануне похода в военкомат он увидел сон. Висящий на стене портрет незнакомого мужика вдруг заговорил с ним.

С тех пор прошло много лет, но он так и не забыл те слова:

– Что, жалкий ублюдок, так и пройдет твоя никчемная жизнь? Армия, работа в баре, пьянки, шлюхи и ранняя смерть под забором? Ты посрамил своих предков. Твой прапрадед был самим Джеком-Потрошителем!

Он проснулся в холодном поту, включил свет и бросился к мирно висящему на стене портрету. Ему показалось, что яркая прежде пластинка как-то потускнела, словно покрывшись вековой пылью. Он дотронулся до холодного металла рукой, дрожащей рукой вытер со лба пот – надо же такому присниться! Но слова словно звучали внутри мозга, заглушая остатки здравого смысла:

– Сынок, у тебя великие предки!

Он снова лег спать, но теперь ему снились кошмары. Во сне он был знаменитым врачом. Откуда-то он знал, что сейчас к нему придет его невеста, беременная от него. Он должен был разрезать ее скальпелем на мелкие лоскутки – ее и своего будущего ребенка. Девушка вошла к нему, разделась и покорно, словно овца, легла на высокое кресло с подставками для ног. Он с размаху вонзил ей в живот скальпель, кровь брызнула фонтаном ему в лицо, а девушка истошно закричала:

– Сынок, не надо! Это неправда!

Мокрый от крови скальпель выпал из его руки, он отскочил на шаг, а окровавленное тело зашевелилось, село на кушетке, и он увидел, как струйки крови стекают со стройных девичьих ног, тело отекает, а лицо меняется, стареет, превращаясь в лицо его матери.

Проснулся он от собственного крика, и больше не ложился до самого утра. А с рассветом взял большой рюкзак и, ни с кем не прощаясь, уехал из дома. Кроме запасных джинсов, рубашки и кошелька, он взял с собой лишь старый дагерротип.

* * *

В мой номер тихо постучали. Я замерла, а Игорь встал и резко отворил дверь. На пороге испуганным комочком застыла Зульфия.

– Простите, меня сюда Алена прислала… Мне можно у вас посидеть?

Игорь кивнул, и певица быстро вошла в номер и уселась рядом с ним, на кровать Алены. Я чертыхнулась про себя – надо же, как не вовремя она пришла! На языке вертелась куча вопросов, которые срочно надо было задать, но теперь это было невозможно.

– Я вам мешаю? – через пару секунд робко осведомилась певица. – Аленушка обещала быстро прийти, но я могу подождать в коридоре…

И она в самом деле начала подниматься с места. Мне показалось, что она сильно нервничает и действительно хочет уйти, но не вовремя вспомнивший о галантности Игорь чуть ли не силой усадил ее на место и начал расспрашивать о ее товарках по сцене:

– А говорят, Пугачева решила забить на пластику, и начать сеансы омоложения? – с невинным видом спрашивал он. – Какое-то шаманство это омоложение – то стволовые клетки людям вкалывают, то живую воду… Но я верю только в науку, а вы?

– Я… Я тоже не верю. – мысли певицы были явно далеко от нашего номера. Она снова было привстала, но Игорь вскочил и опять приобнял ее за плечи:

– Сидите-сидите! – проворковал он. – Иначе никогда себе не прощу, что кумир моего детства побывал у меня в гостях, а я не оказал должного приема!

Услышав про кумира детства, Зульфия вспыхнула и приосанилась:

– Я выгляжу моложе вас, юноша!

– Конечно! Я в восторге! – запел Игорь, стоя перед ней и явно не собираясь выпускать ее из номера.

Ладно, пусть Игорь сам развлекает певицу, мне надо подумать. Значит, Олесю арестовали, и выяснилось, что маньячкой она стала после поездки в Новореченск. Тут вообще полно серийников, но я думала, что они местные уроженцы, так сказать, достояние города. А выходит, что нет. Заразно это, что ли?

Стоп! Да, похоже, тут какая-то эпидемия. Причем, все маньяки, вероятно, имеют какое-то отношение к центру «Восставший Феникс». Они там лечились… Но Олеся просто сопровождала президента, который решил омолодиться. Она не проходила никакого курса омоложения, да и зачем оно вчерашней школьнице?

И тут я вспомнила рассказ Алены о том, что эликсир кололи не только престарелому донжуану Ефиму, но и его молоденькой любовнице Ладе. Якобы для того, чтобы они потом старились одновременно, в одинаковом темпе. Вот в чем дело! Им обоим кололи жидкость из похожих на вид ампул, в одной из них точно был эликсир молодости, а вот что было во второй?

Гениальный генетик Самойлов разработал средство, омолаживающее стариков лет на 20–30. И он же, вероятно, разработал другой эликсир, который превращает обычных, нормальных людей в кровавых маньяков.

Теперь многое становилось понятно. Эликсир смерти – отличное оружие для любых спецслужб. По своему желанию делать людей серийными убийцами – это та власть, которую не даст никакое психогенное оружие.

Теперь необязательно убивать неугодного политика физически. Его можно уничтожить морально – просто дав отведать эликсира. На глазах изумленной публики несчастный из мудрого президента превратится в неуправляемого садиста. Да, пока что эликсир надо колоть, но вполне возможно доработать его таким образом, чтобы он проникал в кровь, к примеру, через питье или одежду.

Пойдем дальше. Теперь не надо платить киллерам – ведь эликсир любого превратит в кровавого убийцу. Чтобы маньяк убил того, кого надо, достаточно легкого толчка. А после задания его не жалко устранить – ведь взамен можно сделать сколько угодно таких же тупых машин смерти.

Да, пожалуй, эликсир смерти для спецслужб намного дороже эликсира бессмертия. Но остаются другие вопросы, на которые я хотела бы получить ответы.

Понятно, что Игорь охотится за эликсиром, превращающим людей в маньяков. Но существуют два эликсира, один вечной жизни, другой – жуткой смерти, если говорить кратко. Как он собирался отличить один от другого? Он же не ученый. И потом, зачем ему понадобился Саша?

Вероятнее всего, Саше тоже кололи эликсир смерти. И спецслужбы надеются, что по его крови можно вычислить состав адского снадобья? Но для опытов у них уже есть Олеся… Зачем так много подопытных кроликов?

Разумнее было бы взять одного человека, исследовать его ДНК ДО введения эликсира, а затем – после… Тут я перепугалась собственных мыслей и остановилась. Кого Игорь наметил для очередных опытов? Меня, Алену?

Кстати, ему ведь тоже кололи в клинике эликсир. Судя по всему, это был эликсир жизни. Ведь он заплатил за курс лечения, и клиника должна была показать результат.

Но все же, как-то мелковато он копает. Логичнее было бы похитить изобретателя эликсира, и не надо воровать ампулы и увозить посторонних людей. Но опять же – кто он, изобретатель? Даже я не знаю о нем ничего, кроме фамилии, а спецслужбам и это неизвестно…

Тут мои мысли снова совершили крутой поворот и вернулись к Самойлову. Как мне его найти? Впрочем, теперь стало понятно, почему он не торопится открыть личико. Ведь, кроме меня, его наверняка ищут работники многих спецслужб. И все же он рискнул, написал мне! Эта мысль меня почему-то грела, отвлекая от других, менее приятных мыслей о том двусмысленном положении, в которое я попала.

Тем временем, Зульфия вновь хотела встать, но тут дверь без стука распахнулась, и в номер вошли Алена с Артуром.

– Ну что же, – спокойно сказала Алена. – Пора расставить точки над и. Только один вопрос: Игорь, вы не из полиции? Вы ищете не маньяка, а эликсир?

– Да, ищу эликсир. – согласился тот после минутной паузы.

– Ну что же, будем искать все вместе. – кивнула Алена. – А пока, чтобы не было недомолвок. Артур с Зульфией приезжали в клинику «Феникс» полгода назад. По договору с клиникой, если на лечение приезжает пара, то курс лечения проходят оба. Пока понятно?

Она пристально посмотрела на меня, и я торопливо закивала, стараясь отогнать от себя страшные мысли. Нет, такого не может быть! Я сумасшедшая, то, о чем я подумала, не может быть в принципе, никогда!

– Не знаю, один и тот же эликсир колют обоим партнерам, но результат точно получается разный. – быстро продолжила Алена, словно опасаясь, что ее прервут. – Зульфия тут омолодилась, верно? – он кинула быстрый взгляд на застывшую как изваяние певицу. – А Артур… он превратился в маньяка.

Глава 36

Он колесил по городам и поселкам, устраивался сезонным рабочим к новым русским помещикам, несколько раз «терял» паспорт и получал новый. Закрепившись в новом городе и поработав там пару месяцев, он знакомился где-нибудь на улице с очередной девчонкой, заманивал ее в укромное место, накидывал на шею нейлоновую леску и долго, с наслаждением душил. Способ убийства был хорош всем – на его одежу не брызгала кровь, вокруг не оставалось следов борьбы. Лишь одно напрягало – слишком быстро жертвы теряли сознание. Настолько быстро, что он не успевал получить свой кайф.

Он долго ломал голову, не лучше ли перейти на скальпель, как советовал по ночам мужчина с металлической пластины. Но тут было слишком много препятствий. Скальпель нужно было бросать на месте преступления, таскать его с собой после дела было бы безумием. Значит, надо было позаботиться, чтобы на тонком лезвии не оставалось следов. То есть держать его в перчатке… Но, если ходить на свидания в перчатках, это могло слишком рано насторожить девушек.

Потом, убить скальпелем с одного удара было практически невозможно. А значит, девушка начнет вырываться, кричать… Словом, почти наверняка его поймают.

В его нервных снах мужчина с усами высмеивал его, называл трусом, но он оставался непреклонен – никаких скальпелей и ножей, только удавка. Решение пришло неожиданно.

Как-то он устроился работать в небольшой психоневрологический стационар санитаром. И там услышал про прекрасный препарат, который парализует человека, при этом не лишая его чувствительности и способности соображать. Вот это было то, что ему нужно! Той же ночью он взломал шкафчик, где хранилось чудесное лекарство, забрал все запасы, а отделение просто поджег. Пока врачи и сестры носились по коридору, спасая людей, он спокойно вышел на улицу, уверенный, что медикам еще долго будет не до него. Деревянный корпус стационара сгорел полностью, и никому даже в голову не пришло, что из отделения похищено опасное лекарство.

Этот город он покинул сразу после поджога, и продолжил свои скитания по стране. Теперь он душил девушек, предварительно вколов им парализующий препарат. Они умирали долго, с ужасом глядя в его закатившиеся от удовольствия глаза, и он чувствовал себя по настоящему счастливым.

Но что-то не давало ему покоя. Он оседал в разных городах, но чувствовал себя чужим среди людей, с которыми работал, с которыми жил в соседних квартирах. И все вокруг было для него словно из другой, чужой жизни – и деревья, и бескрайние поля, и городские многоэтажки… И вот, наконец, он доехал до Новореченска.

В первую же ночь, которую он провел в зачуханной гостинице города, ему приснился его далекий предок с дагерротипа. Он велел ему подниматься и идти туда, куда укажет туман. Он послушался, встал с постели, прямо на голое тело надел плотный брезентовый плащ-палатку, сунул в карман портрет, с которым старался не расставаться, вышел на улицу, и, глядя на полную луну на темном небе, смело шагнул в темноту. Туман все сгущался, он не видел дороги, и лишь по запаху сырости понял, что рядом находится река. Большая темная река, через которую ведут широкие мосты, а на них невысокие дома и старые лавки. Темза, сэр! Ветер бил по лицу, но его охватила дикая, безумная радость – он нашел, наконец, свою родину!

* * *

– Мне продолжать? – безжалостно спросила Алена.

Я в отчаянии закрыла лицо руками. Только не сейчас, я не готова, я не хочу этого слышать!

– То есть хозяйку пуделя убил Артур? – спокойно уточнил тем временем Игорь.

– Да. – четко ответила Алену. – И танцовщицу из группы Зульфии убил тоже он. Это было несложно, девчонка давно была в него влюблена. Он просто назначил ей встречу в то время, когда им, якобы, никто не мог помешать. Незадолго до ее прихода демонстративно уехал из особняка, загнав машину в лес, и вернулся через лазейку в заборе, которую он подготовил заранее. Зарезал девушку, затем добрался до машины и поехал в кино.

Он покушался и на меня, но не на ту нарвался. – она сухо усмехнулась. – Впрочем, неважно. Зульфия его подозревала, но боялась задавать вопросы. Даже тогда, когда он настоял на новой поездке в Новореченск. Зульфия, какая же вы малодушная!

– Оставь ее. – я отняла руки от лица, чувствуя, как в груди все растет холодный комок. – Лучше скажи… Кто убил Елену, секретаршу Михаила? Тоже Артур?

– Ты правда хочешь это узнать? – Алена сделала попытку усмехнуться, но никак не могла растянуть в стороны пересохшие губы. – Ты уверена?

– Не знаю… – больше всего мне хотелось заткнуть уши, так, чтобы не слышать ни звука. Или заснуть и никогда больше не просыпаться.

– Помнишь первую ночь? – безжалостно продолжала Алена. – Когда убили девушку-портье? Похотливая сучка, она в наш первый приезд не сводила глаз с Миши. Кокетничала с ним, мерзавка, прямо при мне. Думала, у мужика денег много, сейчас она его на свои надувные прелести подцепит. Ты помнишь ее?

Я помотала головой. Я действительно не помнила, как выглядела убитая девушка, которая помогла нам донести вещи до номера.

– Я вышла ночью из номера и прикончила сучку. – Алена чеканила слова, словно вбивала гвозди в крышку гроба. – Скальпель у меня был с собой. Потом вернулась в номер и легла спать. А ты даже ничего не заподозрила. Ну что, теперь поняла, кто убил поганую Ленку-подстилку?

Только сейчас я почувствовала, что по щекам медленно катятся слезы.

– Ты неделю жила в одном номере с маньячкой, дорогая. – мягко сказала Алена. – И видишь, тебя я не тронула. Хотя по ночам иногда хотелось, не скрою.

Она судорожно сглотнула и с вызовом посмотрела мне в глаза:

– Ну как ты себя чувствуешь теперь, правильная ты наша?

– Аленушка, мы что-нибудь придумаем. – пробормотала я сквозь подступающие рыдания. – Обязательно, вот увидишь.

Игорь скептически хмыкнул, но тут же закашлялся, поймав мой горящий ненавистью взгляд:

– Конечно, про Алену я понял сразу. – словно оправдываясь, скороговоркой произнес он. – То есть, я сначала не поверил в эликсир смерти. Подумал, что девчонка, убившая жену нашего президента, просто свихнулась, наплела нам сказок про потусторонние голоса в голове, а начальство и повелось.

Но приехал в этот город, внедрился в клинику, и быстро понял – все чистая правда. Причем, это всегда происходило по одной и той же схеме. В клинику приезжала пара – старый мужчина и молодая женщина. Им обоим кололи какое-то средство. Мужчина буквально на глазах молодел, а девушка, не меняясь внешне, превращалась в исчадие ада. Сначала обязательно пыталась отравить своего спутника. А если не получалось – то начинала мочить всех, кто под руку подвернется. Одно отравление я видел собственным глазами в кафе «Феникса», о трех других слышал по телевизору. Правда, отравительниц тогда не поймали, но по описанию я узнал девушек, побывавших недавно в клинике.

Так что на Алену я обратил внимание еще тогда, когда она лежала в клинике с женихом. Ждал, что она захочет убить его, но ничего не происходило. Когда они уехали из города, я, каюсь, даже подумал, что моя безупречная логика дала сбой. – он нервно усмехнулся. – И только когда Алена вновь появилась в клинике, понял, что не ошибся. Она стала одержимой, кого-то убила, и теперь надеется, что в этом городе ее избавят от жуткой мании. Хотя, конечно, я решил, что она убила своего жениха. Оказалось – соперницу.

– Но зачем вы хотите ее увезти с собой? – спросила я. – Зачем вам она, для опытов?

– Мне нужен эликсир, и нужны люди, на которых он подействовал. – устало ответил Игорь. – Пока что могу рассчитывать на Алену, Сашу и Артура. Если найду еще маньяков, захвачу и их с собой. Да, считайте, что для опытов. Иначе наши ученые не смогут синтезировать снадобье.

– А если я против? – мрачно спросила Алена.

– А у тебя есть выбор? – удивился Игорь. – Ты полагаешь, что годами сможешь резать людей, скрываясь от правосудия? Увы, дорогая, пока тебе просто повезло. Но на следующем убийстве тебя наверняка поймают. А не убивать ты теперь не сможешь.

Алена молча отвернулась от него. Игорь же резко встал, прислонился спиной к подоконнику и менторским голосом произнес:

– Ну что же, дамы и… – он замялся, поглядев на молчаливого Артура, но продолжать фразу не стал. – Короче, расклад сил ясен. Всем нам нужен эликсир, превращающий приличный людей в маньяков.

– Мне нужно совсем другое! – неожиданно встрял Артур. – Мне нужно противоядие! Я не хочу быть маньяком. Я боюууусь! – внезапно он разрыдался, как маленький мальчик, протяжно всхлипывая. – Меня же посадят, а там… Разорвут на части. Я не хочу, не хочу никого убивать!

Сидевшая до сих пор неподвижно Зульфия встрепенулась и кинулась утешать рыдающего любовника. Алена грустно сказала:

– Мне тоже нужно противоядие. Вот только никто нам его не собирается давать. И я даже не уверена, что оно есть.

– А мы не будем ждать милостей от природы. – весело произнес Игорь.

Его глаза горели, на щеках выступил румянец. Похоже, его здорово взбодрило то, что можно наконец сбросить маски и перейти в наступление.

– Думаю, противоядия пока нет в природе. Пока! – подчеркнул он. – Его еще надо создать. Так что нам нужен не только эликсир смерти. Нам нужен его изобретатель!

Глава 36

Пока над моей головой шли яростные споры, в моей душе бушевало настоящее торнадо. Игорю и Алене нужен генетик Самойлов. Под какой личиной он скрывается, неизвестно никому, даже мне. Но я могла хотя бы назвать двух, так сказать, кандидатов в Самойловы. Могла… но сделаю ли это?

С одной стороны, Самойлов – преступник. На его совести как минимум десять человеческих жизней только за последний год. И то, если не считать его жертвами тех, кого он превратил в маньяков поневоле. Так что заботиться об его безопасности просто дико. И тем не менее, я не смогла бы выдать его правосудию. Не смогла бы, и все. Впрочем, это исключено и по другой причине – я не могу сдать полиции Алену. А Самойлов, если уж попадет под следствие, не станет ее покрывать.

С другой стороны, если его найдет разведка чужой страны, она его просто выкрадет, а вовсе не посадит в тюрьму. Он продолжит свою безумную деятельность под их патронажем, и кто знает, каких еще чудовищ изобретет? Что же мне делать?

Я невольно взглянула на Алену. Она уже не участвовала в переговорах, теперь о чем-то яростно спорили Игорь с Артуром. Зульфия снова потерянно сжалась в комочек на краешке кровати, а моя подруга безучастно глядела в окно. Глядя на опущенные углы ее губ, я подумала, что вот она от действия эликсира как будто постарела лет на десять. В глазах не осталось былого задора, гордо распрямленные плечи ссутулились, словно на них лежала гора. А как бы я выглядела на ее месте? Я невольно передернулась, и тут же вздрогнула от новой неприятной мысли: как я теперь смогу оставаться с Аленой ночью в одном номере? Она одержима манией убийства, и сама призналась, что иногда ей хотелось убить меня!

Меня прошиб холодный пот. Я же трусиха, я теперь не смогу ночами сомкнуть глаз, буду просыпаться при любом шорохе. И во всех мелькающих в темноте неясных тенях буду видеть фигуру Алены, склонившейся надо мной с окровавленным скальпелем в руках.

Я посмотрела на Зульфию, и она, словно почувствовав мой взгляд, обернулась. Вид у нее был настолько затравленный, что мне стало еще страшнее. Она тоже боится, просто до безумия, ночевать в одном номере с Артуром, поняла я. Может, нам с Аленой просто поменяться местами? Мы поселимся в одном с Зульфией, а молодые маньяки перейдут в наш номер. Пусть в честном бою решат, кто кого зарежет!

Я почувствовала, что вот-вот меня начнет бить истерический смех. Нет, я не стану меняться номерами. Я же ученый, а не престарелая певица! Мои коллеги в 19-м веке заражали себя чумой и оспой, чтобы найти вакцины против смертельно опасных болезней. А я хочу позорно дезертировать от зараженной подруги. Ее вины в происшедшем нет. Если бы ее заразили СПИДом или туберкулезом, я бы тоже сбежала?

Сбежала бы, подтвердил внутренний голос. А свою совесть успокоила бы тем, что не могу приносить заразу в дом, к детям. Но в данном случае у меня нет такого веского оправдания. То, чем заразили Алену, не передается воздушно-капельным путем, не оседает на одежде и волосах. А значит, рискую я только собственной, мало кому нужной жизнью.

Внезапно наступила тишина, а затем Игорь подошел ко мне, слегка наклонился и спросил:

– Вероника, как вы полагаете, кто настоящий изобретатель эликсира?

Пару секунд я колебалась, затем сказала:

– Точно не знаю. То есть, его изобрел генетик Самойлов. Но он находится в международном розыске, живет под чужой фамилией и сделал пластику. Поэтому в чьей личине он сейчас обосновался, сказать не могу. Наиболее вероятно, что это директор Борис Тихонов. Но вполне возможет и другой вариант. Арсений, мужчина, который приходил в клинику с охранником.

– Хм, припоминаю, о ком вы говорите. – задумчиво протянул Игорь. – Но последние несколько дней его в клинике не было. Может, почуял опасность?

Я лишь пожала плечами.

– Телефон этого Арсения имеется? – деловито уточнил Игорь. Я кивнула. – Понятно, вечером устроим встречу в узком дружеском кругу. А пока займемся Тихоновым. Все, ребята, жаль расставаться, но вынужден вас покинуть на пару часов.

Он вышел из номера. Зульфия опасливо покосилась на Артура, затем с видом побитой собаки посмотрела на Алену. Но та, сильно ссутулившись, сидела на подоконнике, уткнувшись лбом в стекло. Тогда Зульфия обратилась ко мне:

– Вероника, я могу у вас посидеть?

– Нет. – твердо сказала я. – Нам с Аленой надо поговорить. Пожалуйста, оставьте нас вдвоем.

Артур молча развернулся и вышел из номера. Зульфия еще помялась, словно хотела что-то сказать, но не решилась, и вышла следом.

Еще какое-то время мы с Аленой сидели, глядя в разные стороны, затем одновременно повернулись друг к другу:

– Алена…

– Ника!

Я замолчала, давая ей возможность высказаться.

– Ника, мне снять отдельный номер? – робко спросила она.

– Нет! – резко ответила я. – Ничего ведь не изменилось за эту неделю, пока мы жили вместе. Я не верю, что ты меня убьешь.

– Нет… Наверное, нет. – тоскливо ответила Алена. – Я сопротивляюсь, пока что сил хватает. Это ОН требует твоей крови. Рисует мне картинки… Все зло от НЕГО!

Она достала из кармана джинсов какую-то пластинку и резким движением бросила мне. Я отшатнулась, и пластинка приземлилась на полу возле моих ног. Я осторожно подняла ее: старинный, слегка потемневший от времени дагерротип, на котором изображен усатый мужчина, одетый в сюртук по моде конца 19 века.

– Он разговаривает со мной во сне. – Алену словно прорвала, теперь она говорила торопливо, заглатывая некоторые слова, словно опасалась, что ее вот-вот прервут. – Во сне я мужчина, который получает удовольствие только от вида крови. Я купаюсь в чьей-то крови, крови женской, режу, кромсаю извивающееся тело, и лишь тогда получаю кайф.

Понимаешь. – заторможено продолжила она. – Я нашла портрет в кафе, во время очередного отравления. Мне показалось, он выпал из кармана Лидии. Я уже шла к ней, когда почувствовала странное оцепенение. Но тогда я ничего не заподозрила. После такого стресса могло что угодно случиться. Я подумала, что это от нервов, и отправилась спать. И тогда он впервые пришел ко мне.

Я видела всю мою жизнь во сне. Я когда-то жила в Англии, в большом городе с таким же туманом, как здесь. Я убивала там женщин, которые… которые были беременны. Вроде, я была знаменита тогда. Он называл себя Джеком-Потрошителем, но я не уверена, что это правда. Потом я жила в каком-то английском поселке, и делала то же самое. Потом я была Ростовским Душителем. А потом…я стала колоть жертвам что-то, от чего они впадали в оцепенение. Про меня писали газеты, и называли Господин Паралич.

– А причем тут это? – я помахала в воздухе дагерротипом. – Это кто?

– Это он… Тот, кем я была в самом начале. Я видела его в зеркале, когда смотрела на себя во сне. Он приходил ко мне с тех пор, как нас выписали из клиники. Показывал картинки моей прошлой жизни, давал почувствовать кайф от убийств… Он руководил мной, когда я убивала! – с отчаянием воскликнула она. – Я пыталась сопротивляться, но он… Он словно парализовал меня, и водил моими руками. И обещал безопасность. Говорил, что главное – не расставаться с ним, не отдавать никому, и тогда я буду совершенно неуязвима.

Он показывал мне и картинки с тобой. Но тебя… тебя я не тронула. Я пообещала ему – если с тобой что-то случиться, я убью себя.

Она замолчала. Я тоже сидела неподвижно, пытаясь справиться с собой. Алена безумна, ей кажется, что ее телом управляют потусторонние силы. Кажется, в психиатрии это называется симптомом Кандинского-Клерамбо. Эликсир сделал ее безумной, поможет ли ей теперь Самойлов?

– Алена, а ты не пробовала… не думала… обратиться к врачу?

– Зачем? – горько усмехнулась она. – Чтобы меня заперли в психушке для особо опасных преступников, и начали колоть лекарства, превращающие в овощ? Лучше уж встретить свой конец более достойно. Если что, у меня хватит на это сил.

– Но что же… Даже если противоядие создадут, и ты перестанешь убивать… Что будет с Михаилом?

– Я все решила еще тогда, когда уговаривала тебя поехать в Новореченск. – казалось, она немного успокоилась. – Добьюсь, чтобы меня вылечили, и уеду из России навсегда. И уже из-за границы напишу в полицию письмо, где во всем признаюсь. Подробно расскажу, как убивала, даже подскажу, где найти некоторые улики. Им придется отпустить Михаила. А меня они не найдут.

– А если… – я прервалась, не решаясь закончить мысль.

– Если процесс необратим? – грустно усмехнулась Алена. – Тогда выход один. Я напишу признание и повешусь.