Текст книги "Язва на полставки"

"А на дворе цветет весна". На улице давно и полным ходом цветёт лето, но "она в кого-то влюблена" актуально как никогда. Только вот исполнитель современной аранжировки совсем не обрадуется, когда узнает, что конкретно он к сие действу не имеет никакого отношения.

– Спасибо, – благодарят меня, уходя через несколько минут на самопровозглашённый перерыв и с удовольствием принимая "еду богов". Ну а что? Раз уж Тони Старк⁶ советует, как нам, простым смертным, удержаться?

– Подумала, вдруг ты проголодался. Я так точно, – макаронами сыт не будешь, поэтому свою порцию котят в лаваше успеваю умять уже на половину.

– Вообще-то это я должен тебя угощать.

– Двадцать первый век. Девчонки у руля. Сочтёмся.

– Замётано, – с моего подбородка стирают размазавшийся майонез, и я слегка впадаю в ступор от двусмысленности момента. Хм… А ведь мне предстоит его отшить. И как это сделать, когда на тебя смотрят с такой лучезарной улыбкой?!

– Ты вроде хотел поговорить? – думаю, нет смысла ходить вокруг да около.

– Ты тоже, да?

– Да. Есть что сказать.

– Ну пошли. Найдём место поудобней.

Местом поудобнее оказывается каменный парапет на набережной. Пока ещё пустой. Для развода мостов и сумасшедшей толкучки, в которой порой и до драк за козырное местечко доходит, рановато. Зато на пристани непрекращающимся конвейером выплёвываются и засасываются на катера люди, желающие прокатиться по каналам и послушать экскурсовода.

Макар помогает мне забраться на прохладную поверхность, и приставив неподалёку старушку гитару, ловко запрыгивает следом. Забавно. А вот Дёма не разрешил бы так сидеть. Велел бы постелить что-то, как тогда, в Петергофе… Не знаю, почему мне приходит это в голову. Я ведь не сравниваю этих двоих. Или…

Сижу, болтая ногами и имея все шансы потерять балетку в лучших традициях Диснеевских принцесс, да разглядываю меланхоличное течение реки, сминая через целлофановый пакетик недоеденную шаверму. Которая больше не лезет. Сытная штука.

– Ну что? О чём беседы беседовать будем? – понимая, что от меня ждать активности не приходится, инициативу берёт Макар.

– Я… Я тут… – бли-и-и-н, почему это так сложно? У меня не такой богатый опыт с парнями, чтоб уметь швыряться ими направо и налево. Не хочется затронуть чужие чувства. Тем более что парень-то хорош. Реально хорош. Сложись другие обстоятельства… – Короче… Ну…

– Дай угадаю, ты хочешь сообщить, что я в пролёте? – вполне себе спокойно ошарашивают меня проницательностью.

Гримасничаю, строя виноватое личико.

– Это так заметно?

– Предельно. Но я ещё надеялся. Полагаю, дело в симпатяжке, что нарисован в твоём блокноте?

– Ммм… да, – честно признаюсь я.

– И что, ты в него влюблена?

– Вроде того.

– И это взаимно?

Едва сдерживаюсь, чтобы не коснуться ключицы, под которой и после душа ещё едва различимо виднеется след от нарисованного маркером сердечка.

– Да. Полагаю, что да.

– Полагаешь. Звучит не очень убедительно.

– У нас всё сложно. Но мы стараемся.

– Жаль, – пожимает плечами тот, в пару присестов доедая свой ужин. – Но я пока не буду окончательно сдаваться, ладно? Кто знает, вдруг он накосячит, а тут и я подсуечусь. Ты девчонка видная, такими не разбрасываются.

Громкие слова для того, кто видел меня всего-то раза три, однако, глупо спорить, комплимент приятный.

– То есть что, друзья? – уточняю на всякий случай. Чтоб в последующем избежать недопониманий.

– А твой ухажёр не против таких друзей?

– Да кто ж его спросит, – хмыкаю я. Пускай только попробует что вякнуть. Человеку, вокруг которого каждую ночь ошиваются голые девицы слова не давали.

– Вот этот подход одобряю, – мне протягивают ладонь, и мы обмениваемся рукопожатием. Вроде неплохо. Я, во всяком случае, ожидала худшего.

Сидим так ещё какое-то время. Просто общаемся: о том, о сём, о жизни, о музыке. Хорошо общаемся, но в какой-то момент становится понятно, что темы исчерпаны. Избегая возможного неловкого молчания Макар первым даёт задний ход и, с обещанием скинуть мне какой-то крутой видосик, убегает обратно в сад. Вроде как его друзья подгребли. Меня тоже звал, но я отказалась. Это точно лишне.

Досиживаю в одиночестве, заканчиваю мучить бедную лавашную кашу, отправляя её в самое надежное место – в желудок, проверяю успевший зарядиться благодаря новой магической штучке телефон на наличие хоть какой-то активности и, вздохнув, убираю всё обратно в рюкзак. Ничего. Ни словечка. А вот мне, особенно после разговора, как никогда хочется его увидеть.

С грациозностью ленивца спрыгиваю на землю и снова иду в сторону метро. Нужный адрес помню скомкано, в прошлый раз было не до того. Ничего. На этот раз у меня есть работающая от 4G переносная карта, которая в итоге не пригождается. Немного поплутав по безлюдному и словно вымершему, в отличие от центра, спальному району выхожу к нужному месту.

Стриптиз-клуб "Кабаре" приветливо сияет неоновой подсветкой. На входе знакомый охранник. Причём без бутербродиков. Такой су-у-урьезный и при параде, что я уже готова испугаться, однако меня узнают и без вопросов пропускают. Признали. Вот только непонятно, гордиться этим или нет? Всё-таки местечко не особо подходящее.

Уже с порога меня накрывает приторным миксом ароматов, щекочущим в носу: раскуривающиеся кальяны, сладкие женские духи, резкие мужские одеколоны. Холл почти пустой, лишь у туалета топчется пара мужиков. В мою сторону почти не смотрят. И правда, нафига? Когда тут такие девчули…

Стоит только пройти за бархатную портьеру и попадаешь в Адамов рай. Чего там парни, я и сама залипаю на красивые формы, обалденную подачу и море блёсток на практически голых загорелых телах. А каблуки, вы видели эти каблуки? Как, вот просто КАК на них вообще можно стоять? Я бы смотрелась цапля цаплей, а они ещё и извиваются так пластично. С ума сойти. Всё. У меня зачесались в одном месте комплексы. Теперь хрен успокоятся.

Прошмыгиваю между шумными столиками, озираясь. Мягкий полумрак, настраивающий на эротические флюиды мешает нормально осмотреться. Где искать Демьяна? У себя в кабинете? Но там ведь была дверь с кодовым замком. Я не шпион, суперпамятью не обладаю. Может бармена попросить его позвать?

Направляюсь к парнишке за стойкой, играючи разливавшего выпивку, когда, наконец, замечаю того, кого искала. Дёма сидит в самом дальнем углу вместе с ещё четырьмя мужчинами. Такие все серьёзные, только гляньте. Разговаривают, по сторонам не смотрят. Словно они на скучнейшей постановке в Мариинке, а не в месте, нашпигованном горячими красотками.

– Ой, простите, – по неосторожности сбиваю официантку, едва не уронившую поднос с шотами. Но нет, она всё поймала. И даже ни капли не разлила.

– Ничего страшного. Вы простите, – вымученной вежливой улыбкой, которая, вероятно, входит в список требований для трудоустройства, та ловко огибает меня и походочкой об бедра в одном корсете и стрингах торопится к клиентам с заказом.

Отвлекаюсь на неё всего на секунды, а когда снова перевожу взгляд в угол понимаю, что Демьян меня заметил. Заметил, смотрит, смотрит… после чего как ни в чём не бывало возвращается к прерванной беседе, забывая про моё существование. Типа меня и нет.

Ну супер, чё.

Хм, вот прям чисто из любопытства, как я должна реагировать? Закатить скандал или просто свалить? Нет, понятно, что скандалов не будет. Не тот я человек, но блин, хоть бы кивнул. Что сложного? Я понимаю, он занят, не дура. И не прошу сорваться с места и лететь ко мне на крыльях любви, но простой кивок, не?!

Очевидно, мне стоит уйти. Возможно даже обидеться и поигнорить его проформы ради в последующем, но я ведь никогда не действую так как должны делать нормальные девушки. Поэтому вместо гордого “аривидерчи” иду туда, куда изначально, собстна, собиралась – к бармену. Правда теперь с другой целью.

– Куба либре, – заказываю я, занимая единственно свободную высокую табуретку. Народу дофига.

Запотевший высокий стакан ставится передо мной на салфеточке со звуком ударяющихся льдинок. И-и-и… соломинка… ну конечно. Мы ж на пляже на Мальдивах. Коктейльного зонтика разве что не хватает.

– Ты тут по работе или повеселиться? – рядом вырастает худощавое чудо с тонкой ниточкой усов над верхней губой. Усики – пропуск в трусики, да? Нифига. Вот прям вообще нифига. Это смотрится так убого, что хочется ржать.

– А что, я похожа на проститутку? – вытаскиваю трубочку и отпиваю по-человечески.

– Танцовщицу.

– Да ты льстец, – музыка негромкая, как бывает обычно в клубах, так что можно преспокойно общаться не повышая голоса. Не скажу, что сильно охота это делать, но…

– Ты себя недооцениваешь.

– А ты переоцениваешь, – привкус рома приятно стекается по горлу.

– Так, может, попробуем? – не унимается ловелас недоделанный. И ведь вроде трезвый.

– Что, даже заплатишь? – я-то тупо гонюсь, а вот собеседник по ходу решил, что дело в кармане.

– Если надо, заплачу, – такой видок, боже ж ты мой. Типа: детка, ты не знаешь, от чего отказываешься. Ты сама ещё будешь совать мне деньги, чтоб я не уходил.

– Интересно, – даже оборачиваюсь к нему, прищурившись. – И сколько дашь?

А чё, чистое любопытно. Надо же понять, в какой валюте я нынче котируюсь.

Мне собираются ответить, но тяжелая ладонь вежливо опускается на плечо усатика, прерывая такую чудную коммерческую беседу. Ну вот, а я только начала ловить кураж.

– Товарищ, – Дёма безмятежен и спокоен, но именно этого спокойствия я бы и опасалась. – У тебя три секунды, чтобы оказаться в другом конце зала. Так, чтоб в моём поле зрения больше никак не фигурировать. Иначе охране ничего не останется, кроме как вынести тебя из заведения вперёд ногами.

Повторять угрозу не требуется. Тихий голос и ледяной взгляд работают безотказно. Паренёк сдувается. Только его и видели. Даже не успеваю заметить, куда сиганул. Как в мультиках: пуф и растаял в дымке.

– Зачем пришла? – интонации всё те же, вот только обращаются с ними теперь ко мне. Не слишком прохладно для того, кто буквально утром шептал сладкие дифирамбы на моё так любящее лапшу ушко?

– Выпить захотела, не видно? – демонстративно помахиваю опустевшим на половину напитком. Демьян резко выбивает стакан из моей руки и тот, пролетев мимо бармена, с дребезгом ударяется об стенд с дорогим алкоголем, заливая всё сладкой колой. Хватаюсь за кисть, которой тоже досталось. – Ну и какого чёрта?

– Молча. За мной. Без пререканий.

Очень хочется съязвить, однако здравый смысл, да-да, он у меня пока функционирует, подсказывает, что момент для этого не самый подходящий. Так что с закатанными глазами и бурчащим "бе-бе-бе" спрыгиваю с табурета и, как и велено, иду следом. На расстрел, по всей видимости.

Сворачиваем в знакомый коридор за блестящими висюльками из бусин, оставляя позади занятые приватные комнаты. А вот и дверь с кодовым замком. Снова не запоминаю порядок цифр. Ранний склероз – это приговор.

Едва ограждаемся пискнувшим препятствием, как я оказываюсь вжата в зеркальную панель. Демьян нависает надо мной темнее ночи.

– Ты какого хрена припёрлась?

Офигенно. Вот я, конечно, могу ошибаться, но, кажется, мне не рады.

– А что, нельзя? – ужас как неуютно находиться под этой масштабной ментальной атакой.

– Нельзя. Я же говорил, чтобы ты не вмешивалась в мои дела.

– Я просто пришла. Что такого? Сам меня сюда притаскивал, забыл?

– Когда клуб закрыт – это одно. Тебя не должны видеть.

– Что, стесняешься?

– Это не шутки. Это правило, и оно не обсуждается.

– Не помню такого.

– Потому что мы до него не дошли. Ты ж сразу встала в позу.

– Ну так раз не дошли, то харе орать, – не выдерживаю, сердито отпихивая его. – Я откуда должна знать? Мысли твои читать?

– Сейчас говорю.

– Вот сейчас и услышала. Глянь как просто, да? К сведению приняла, тихо ухожу. Могу в принципе больше не мельтешить. Чтоб не надоесть ненароком.

Собираюсь свалить, но меня хватают чуть ли не за шкирман и притягивают обратно. Зашибись. То орали, теперь обниматься лезут. А я что должна сделать? С коленки зарядить? Я, если что, злая.

– Прости, – меня прижимают к себе так крепко, что шляпка слетает с головы. В последний момент её ловлю. – Погорячился. Но ты не должна приходить. Тебе тут не место.

Злость медленно тает, но осадок остаётся. Ненавижу, когда повышают голос. Я не щенок, по команде тапки приносить не буду.

– А где мне место? – сложно, но удаётся вырваться. Не настроена я больше на милование. Перегорела. – У тебя дома? В твоей кровати?

– Том, не начинай. Давай обсудим всё позже. Я реально занят, – снова пиликает кодовый замок и к нам заходит голая девица. В смысле… полностью голая. Ниточки из стринг за одежду не считаю, они там особо ничего не закрывают. Кстати, я её уже видела. Это та блондинка, с которой мы пересеклись… тут же.

– О, босс. А я к вам как раз, – оживляется она. Ни грамма стеснительности. Светит грудью, как новыми серёжками. – Можно сегодня пораньше уйти? У меня самолёт рано утром, а я ещё чемоданы не собрала. Помните, я говорила: мама приболела, надо помочь.

Ух ты, какая примерная дочь. А мама, интересно, знает, чем зарабатывает на жизнь дочурка?

– Во сколько заканчивается смена? – стоит отдать должное, Игнатенко на болтающиеся перед его носом вздёрнутые сиськи третьего размера смотрит так же внимательно, как и на муху, застрявшую в лампе на потолке. То есть никак.

– В четыре.

– В два можешь уйти.

– Спаси-и-ибо! – ликует блондинка и только сейчас замечает меня. – Ой, привет. Мы же уже виделись, да?

– Ага, – только и могу что “гукнуть”. А вот я как раз изо всех сил стараюсь не пялиться на её прелести. И нет, я не извращенка. Это зависть.

– Ну здорово. Удачи, – машет она мне ручкой и, вихляя подтянутым задом, упархивает в дальнюю часть помещения, где за открытой дверью угадывается гримёрка стриптизёрш. Там просто по звуку понятно, что у баб шабаш.

Задумчиво прицыкиваю, оттягивая ворот платья и рассматривая собственную грудь. Я не доска, но до таких объёмов мне ещё кушать и кушать капустку.

– Да, – выношу неутешительный вердикт и совсем не по поводу своей скромной двоечки. Живу же столько лет и ничего, не жалуюсь. – Вижу, что занят. Не буду мешать.

– Стой, – тормозят меня с тяжёлым вздохом. – Стой, сказал. Я тебя отвезу.

– Не надо. Я на метро.

– Какое нахер метро? Ты и сюда на нём приехала? – киваю и понимаю, что ответ неверный. – Совсем обалдела? Нехрен тут шататься в такое время! Хоть бы такси мозгов хватило взять. Поехали.

– Не надо.

– Тебя никто не спрашивает. Не вынуждай применять силу.

Конечно, не спрашивает. Так-то он никогда не спрашивает. Гнёт свою линию и доволен. Не спорю, в некоторых вещах мне нравится такой подход, чувствуешь себя в танке, где комфортно и надёжно, но порой Демьян забывается. Прощаю ему такие моменты исключительно потому, что особой значимости они не несут. В мелочах я пойду на уступки, не сломаюсь, но если дело коснётся чего-то существенного…

Короче, пару минут спустя мы уже в Гелике, а ещё минут через двадцать тормозим возле подъезда. За всю дорогу толком не разговариваем.

– Спасибо. Спокойной ночи, – хочу выйти без долгих прощаний, но меня в очередной раз тормозят.

– Погоди, – с заднего сидения достают знакомую папку с документами. Кошмар. Она тут почти месяц катается. Уже корни пустила. – Когда у тебя вступительные?

– Двадцатого.

– Я понял, – снова тянусь за ручку дверцы, но… – Не обижайся. Я бываю резковат.

– Это не новость.

Энная по счёту попытка сбежать так же проваливается.

– Тамара, – ловят меня. – Всё нормально?

– Не знаю, – честно говоря, не хочу сейчас об этом думать. Вроде всё хорошо, однако при этом как-то гаденько.

– Иди сюда. Иди-иди, – меня притягивают к себе для новой порции объятий. Поглаживают по спине. Целуют в макушку. – Прости. Я буду мягче. Постараюсь. Просто я волнуюсь за тебя.

– Я поняла, – ну вот, градус состояния "хочется спрятаться под одеялом и поплакать" стремительно падает. Мда. Либо лыжи не едут, либо я непроходимая дура, раз ведусь на такую банальность.

– Красивое платье. Я его не видел.

И такую тоже.

– Ещё не раз увидишь. У меня с девчачьими нарядами напряг.

– Значит надо поехать и купить, – на губах остаётся вкус мягкого поцелуя. – Завтра этим и займемся. А сейчас мне правда пора. Я и так слинял с важной встречи.

– Езжай, езжай, – неохотно отлипаю от него и уже без препятствий покидаю машину, прячась в подъезде. Здороваюсь с бомжом Толиком, обещаю завтра вынести ему чего-нибудь съедобного и поднимаюсь в квартиру. Ну… Что могу сказать? Настроение заметно лучше. Забиваться в угол во всяком случае больше не хочется. Прям чё-то сильно меня мотыляет на эмоциональных качелях, не ПМС ли часом?

Тихонько вставляю ключ в замок. Боюсь опять помешать, но опасения не подтверждаются. Даня вроде один. Замечаю его через приоткрытую дверь. Полулежит на постели, телек смотрит. Одетый. Женских ног из-под одеяла не торчит. Точно один. Хорошая возможность, наконец, поговорить. Ненавижу ссоры. Они воняют тухлятиной.

Вежливо стучу по косяку, привлекая внимание.

– Можно?

– Если очень хочется, – равнодушно отзываются.

Ладно, приму за согласие. Ух, что ж… с богом.

Глава 16. Пошмотимся?

POV Тома

Проскальзываю в комнату бесшумным ниндзя, будящим всю округу звенящей за пазухой кусаригама⁷. С тем же грохотом забираюсь к брату на кровать, пристраиваясь поудобнее под его бочком. Ну вот. Прям как в детстве. Я всегда шла мириться первой. Наверное, потому что всегда была виновата и совесть чесалась.

Даня же, как настоящий рыцарь, каждый раз принимал удар на себя. Неважно чего это касалось: драки во дворе или взорванной микроволновки – не было ни разу, чтобы он меня не прикрыл. Первое время родители верили и наказывали его по всей строгости, но потом просекли, что к чему. И наказывать перестали обоих. Поняли, что бесполезно.

– Не дуйся, – прошу я, сама дуя губы и отвешивая невинный "чпуньк" по упрямому носу. – Морщинки появятся.

– И когда это тебя волновало?

– Твоя внешность? Всегда.

– Рад слышать.

Беседа затухает. Ясно, аккуратно и незатейливо не выйдет.

– Ну прости меня, Дань. Нас. Мы не знали, что так получится.

– Не знали, что? Что будете крутить шуры-муры за моей спиной?

– Дань… Ты должен понять… – понижаю голос и жмусь к нему ещё с большей нежностью. – Я его… люблю.

Ну вот, я произнесла это вслух. Да, люблю. Быть может, это не ванильная любовь, от которой в розовом экстазе трепыхают крылышками почки и селезёнка, но любовь. Другая. Более взрослая, что ли. Мне и самой она в новинку, прежде подобного не было. Влюблённость – да, но не так…

Я просто знаю, что хочу быть с ним. Знаю, что мне с ним спокойно. Знаю, что за один его взгляд, которым он смотрит только на меня, готова идти на уступки. И знаю, что могу и приму его любым… со всеми минусами. У кого их нет? У меня нет цели его менять. Иначе будет уже не то. Иначе Демьян Игнатенко будет не Демьян Игнатенко.

Рука брата ныряет под мою шею и приобнимает за плечи.

– Да уж понял, – обречённо вздыхает он. – С самого начала видел, что что-то назревает. Но надеялся на благоразумие Дёмыча. Даже взял с него слово… будто это помогло.

Он видел? Я не видела, а он видел?

– С этого места поподробнее, пожалуйста.

– Чего тебе подробнее? Кто зажимал тебя по углам? Кто забирал не пойми куда на ночь глядя? Будто я глухой, не слышал, как ты на днях свалила. А главное, как лихо врала-то с утра: на набережной она, пораньше встала видите ли…

Ой. Теперь мне стыдно.

– То есть, ты знал…

– Конечно. И боюсь представить, что ещё осталось за кадром. Поэтому даже не буду.

– Знал, но ничего не сделал?

– А что нужно было сделать? Запереть тебя? Приковать к батарее? Выломаешь же нахрен и сбежишь опять через окно. Хочу я этого или нет, ты уже взрослая. Сама делаешь выбор.

Непривычные для него размышления и что-то мне подсказывает, что их появление напрямую зависит от Кристины. Просто она не так давно говорила что-то похожее. Ха. Я знала, что приобрела в союзницы правильного человека.

– Значит ли это, что ты не будешь вставлять нам палки в колёса? – моим голоском только феечек в мультиках озвучивать. Сама невинность.

– Конечно, нет. Но и восторгов не разделяю, – похрипывают невнятно, потому что я лезу душить его на радостях. – Всё, всё. Хорош. Кадык сломаешь.

– Я тебе говорила, что ты лучший брат на свете?

– Ой, не подлизывайся.

– Подлизываются не так, – наглядно показываю: как.

– Фу, да ну тебя! – меня сердито отпихивают, вытирая мокрую щеку. – Сними свою гирю. Она царапается.

– Неправда, – сворачиваю язык трубочкой, играя с пирсингом. – Дёме вот, наоборот, нравится.

Ух, с огнём играю.

– Избавь меня от подробностей! Иначе передумаю!

– Не вопрос. Давай сменим тему, – хитро округляю глаза. – Что по поводу Кристины?

– А что по поводу Кристины?

– Ты мне скажи. Это не я с ней в душевой развлекалась.

Даня мрачнеет.

– Не знаю я, что с Кристиной. Ничего с Кристиной.

– Она тебе не нравится?

Над ответом не то, чтобы думают. Скорее, как я – принимают действительность, обличают мысли в слова.

– Нравится.

– И в чём проблема?

– Много проблем, но это уже неважно. Я всё равно всё запорол. Ляпнул кое-что, так что со мной вряд ли теперь и разговаривать будут.

Озадаченно приподнимаюсь на локтях.

– Когда успел-то? Дня не прошло.

– Когда гуляли сегодня.

– И что ты ляпнул?

– Ммм… Это только наше дело.

– Даня, щас глаз высосу! Мне ж она, один фиг, потом пожалуется. У девочек нет секретов. Так что сдавайся. Скидка будет.

– Ну… я тупанул и неправильно выразился. И теперь она считает, что секс без обязательств – это всё, что она может предложить… Не только мне… Вообще… Всем.

Не умею свистеть. А очень хочется в данный момент. И сделать мощнейший в истории фейспалм. Чтоб в Книгу Рекордов занесли.

– Ты дебил?

– Да там другое имелось в виду… – Даня отмахивается, раздражённо пиная одеяло, на котором мы лежим. – Я хотел сказать… Ай, да неважно.

– Ага. Переспал с девушкой, а потом сказал, что больше она ни на что не годится. И правда. Вообще неважно. Подумаешь, мелочь какая.

Что-то мне теперь за весь женский род обидно, что у меня брат такой идиот.

– Я говорил о нас. Что нам не стоит переводить общение в серьёзное русло, но… вышло как вышло.

Вышло как вышло, зашибись оправдание у мужиков. Типа, ну что ж поделать. Бывает. В этот раз накосячил, в следующий буду знать, что так делать низ-з-зя.

– Извиниться пробовал?

– Пробовал. Телефон не берёт.

– И правильно делает. Вы что, на разных концах света живёте? Иди и стучись в двери! Пой серенады. Самолётики бумажные на балкон пускай, в конце концов. Хоть что-то делай. Девушкам нужны поступки, забыл? Куда девался романтик, которого я знала?

– Он вырос.

– И связался с плохими дядечками, поэтому сыкует теперь жопу оторвать от кровати, да?

– Вот не совала бы ты нос свой, а!

– Почему? Почему тебе можно, а мне нельзя? – вот мы и подобрались к вопросу, который беспокоит меня сильнее прочих. – Ответь честно, ладно? Мне просто важно понимать: как ты оказался во всё это втянут?

Даня морщится, как если бы ему самому было бы от себя стыдно.

– Лёгкие бабки. Студенту, живущему на чаевые сложно устоять. Дёмыч советовал не лезть, я не послушался. А дальше как снежный ком: ввязаться легко, а вот выйти…

– И что, совсем нельзя уйти?

– Можно. Сложно, но можно. Но мало кто уходит. Одни боятся последствий, других держит алчность. Слишком большие деньги на кону. Привыкнув жить на широкую ногу, мало кому хочется терять такой доход.

– И что у тебя: страх или алчность?

– Всего понемногу.

– Но ты сам сказал: сложно, но можно. Значит, деньги для тебя дороже чувств? – хмуро подпираю руки в бока, включая злобную училку. Была б линейка, хрякнула бы его по темечку. – Тогда и правда лучше оставь Кристину в покое и дальше Кощеем чахни над своим златом. Пускай оно тебя ублажает и ужины готовит. Но потом не удивляйся, что с таким подходом тебе будут попадаться исключительно меркантильные Леси и иже с ними. Другого твоя позиция всё равно недостойна.

Перелезаю через кряхтящего брата, попутно отдавливая ему всё, что можно в теории и на практике, и решительно собираюсь уходить. Пускай посидит в одиночестве, подумает. А то опять поругаемся.

Уже когда переступаю порог своей гостиной-комнаты, слышу Данино унылое:

– Она ж меня даже слушать не захочет теперь.

Возвращаюсь. Беспощадная и готовая морально добивать не только лежачих, но и раненных. Нужно же как-то отомстить. В конце концов, именно я их столкнула.

– А тебе это точно надо?

– Разумеется. Я хочу поговорить.

– Поговорить? Губёшки распускать без дела не будешь?

– Это ты про себя? Я как раз в общественных местах в дёсна не трусь, – хах. Как тонко, ну да ладно. Уделал. Не поспоришь.

– Если поговорить, сделаем. Не очкуй. Сваха Тома всё устроит. Но если опять накосячишь, – строго грожу ему пальчиком. – Лично закатаю тебя в асфальт.

Встреча на Эльбе.

Ни больше, ни меньше.

Кто бы заснял, ну ёжички-кошечки! Такой эпик фейл. Дёма стоит возле Гелика и курит в ожидании меня. А я выхожу с Даней… одновременно с тем, как из парадной напротив показывается Кристина. Не спорю, я всю эту тему и затеяла, но результат превзошёл ожидания.

– У нас собрание, о котором я не знал? – Демьян собирается щелчком отправить окурок в полёт, но замечает мои гневно собравшиеся над переносицей брови и молча идёт к мусорке. Умница. Хороший мальчик. Позже получит поощрение.

Всё теми же универсальными бровями напоминаю брату, что он обещал сделать. Чувствую себя грозной мамкой. Которую, так-то на минуточку, слушают.

– Мир? – вернувшемуся Игнатенко послушно протягивают ладонь.

Оппонент удивляется, но виду не подаёт.

– Я с тобой и не ругался, – принимает он рукопожатие. – Всё заслуженно.

– И втащу снова. На этот раз сильнее, если с ней что-то случится.

– Добро. Вместе пойдём меня закапывать.

– Ага. А потом раскопаетесь обратно и водочки с горя тяпните возле ямки за мужскую дружбу, – безнадёжно закатываю глаза я. Ну кто так мирится? – Даня, кстати, согласен принять наши отношения.

– Попробовать принять. Но вы тоже границ не теряйте, – уточняет братик. – Хотя бы при мне воздержитесь от тисканий.

– Я-то обещаю, а вот за эту извращугу не ручаюсь. Ему же только давай возможность – заобнимает, – хихикаю я, игнорируя приофигевший взгляд Дёмы. Сарказм, не? Не слышали?

– Ты как, не перегрелась на солнышке? – интересуется он на всякий случай.

Снимаю и надеваю шляпку движением а-ля Чарли Чаплин.

– Я в панамке. Но давайте и правда заканчивать топтаться в этой парилке. Все в машину! Мальчики вперёд, девочки, – подзывающий Кристину жест. – Назад.

– Что происходит, не расскажешь? – не догоняет она. Правильно. Я ж план выдала ей лишь частично.

– Как что? Едем шопиться, как и планировали. Но в сопровождении. Чтоб не украли таких красотуль.

Мне даже не пришлось искать повода, чтобы столкнуть нахохлившихся в обидке голубков. Дёма сам его нашёл, сообщив с утра, что мы едем покупать мне платья. Его, конечно, наверное, тоже стоило предупредить, что планируется целый эскорт… но вроде он не против. А вот с госпожой зубодёрихой Вешневской посложнее.

– Не думаю, что это хорошая затея.

– А ты не думай. Говорят, залезай в тачку – значит, залезай! – для надёжности настойчиво подпихиваю её в спину. Спасибо, что не упирается рогами и довольно быстро сдаётся. Утрамбовываемся и выезжаем в сторону местного торгово-развлекательного центра.

Едем как-то не весёленько. Напряжение в салоне осязаемо.

– О, а вот тут бедную Настю снимали. Поместье Корфов, – разряжаю я обстановку, тыкая на повороте в сторону усадьбы-музея, расположившегося на пригорке. – Что? – мы с Демьяном сидим по диагонали, что крайне удачно помогает ему отвесить в мою сторону недоумённый взгляд. Типа, чё я сейчас услышал?!

– Может ты ещё и тайная фанатка бразильских мыльных опер?

– Нет. Но "Дикий Ангел" мелкой любила. Ну тот, что с Натальей Орейро… Не надо на меня так смотреть, – смущённо пунцовею. Будто призналась во всеуслышание, что периодически посматриваю порнушку, а не сериалы, которые любила крутить на повторе мама. – Да ну вас.

– Я тоже любила "Дикий Ангел", – протягивает мне спасательный круг Кристина, и следующие четверть часа мы уже более расслабленно обсуждаем болвана Иво, дурочку Милли и "того самого клёвого парня-адвоката", что был в промежутке между их страстными поцелуями и нелепыми ссорами.

Имя "того самого клёвого парня-адвоката" так, кстати, и не вспоминаем. Приходится гуглить, попутно и песенку из заставки решаем послушать, но Демьян не даёт поностальгировать и молча включает радио. Даня так же молча делает его погромче. Вот свинтусы. Ну ничё. В следующий раз из принципа устрою обоим марафон по саундтрекам из сериала. Чтоб неповадно было.

К ТРК подъезжаем заметно приободрившиеся. Оставляем Гелик в подземном паркинге и заходим в горящий от бесчисленного количества подсветки ТЦ. Четыре этажа магазинов со шмотьём. Брендовые вывески куда не плюнь. И народ. Будний день, ещё даже двенадцати не стукнуло, а народу как в выходной. Все такие богатые? А чего тогда вечно жалуются, что зарплаты маленькие?

Подобные места как бы должны считаться женским раем, но я их не люблю. Обычно ограничивается первым знакомым магазинчиком с вывеской “sale” и если там находится всё, что необходимо, дальше время не теряется. Собственно, для таких ленивых как я специально и были созданы онлайн-магазины. А ходить, монотонно перебирать стойки, выискивая нужный размер, по сто раз переодеваться… не. Меня это не расслабляет. Только вгоняет в депрессию. Уж лучше по городу побродить.

– Ты что хотела посмотреть? – спрашиваю Кристину.

– Джинсы.

– А я… не знаю что… у меня вроде всё есть.

– Платья тебе нужны, – напоминает Демьян.

– Может, не нужны? – чуть задираю кружевной подол… платья. Того самого, в котором приехала в Питер. Со дня на пристани даже не постирала его и на светлой ткани теперь красуются следы после посиделок на набережной. Видно несильно, поэтому заметила я это только когда вылезала из машины.

– Нужны.

– А можно лучше брюки? Белые?

– И брюки. И белые, и чёрные, и синие. Пошли, – мне указываю на бутик с каким-то ну слишком уж кошерным названием.

– Не. Туда не пойду.

– Почему?

– Там никого нет. Значит дорогущий.

Теперь требовательно пихают в спину меня, загоняя как овцу на скотобойню.

– Тебя это как должно волновать? Не ты платишь, – сердито шикают.

– Мне это носить. Дырку посажу, меня потом жаба загрызёт.

– Сейчас я тебя загрызу, – Игнатенко оборачивается к компаньонам. – Вы с нами?

– Нет. Я туда, – Кристина указывает в дальнюю часть центра, где не видно конца стеклянным витринам.

– Тогда на созвоне, – меня снова активно подпинывают, но я успеваю напоследок красноречиво округлить глаза, всем видом давая брату понять, чтоб он не торчал истуканом и шлёпал за своей “дамой сердца”. Я им стрелку забила, буквально посадила на скамью переговоров. Теперь всё, что от него требуется – не запороть. Снова.