Текст книги "Остров невиновных"

Глава 22

Похолодание не было неожиданным, о приближающемся шторме говорили давно, но все же к стылой промозглости раннего утра Марти оказалась не готова. Если в первый день на свободе ей было жарко в костюме, то сегодня хотелось, чтобы юбка стала длиною до пят, а у жакета появилась меховая подбивка. Тогда не пришлось бы дрожать от холода в ожидании автобуса.

Впрочем, дрожать Марти начала раньше, чем вышла из гостиницы. Намного раньше – еще вчера, когда, сидя у Бернис и ковыряя вилкой впервые самостоятельно заказанный пирог, поняла, что все-таки поедет в лечебницу. Что бы ни ждало ее там, ответы или новые вопросы, с этим нужно разобраться как можно скорей. Тогда и поселилась в теле мелкая нервная дрожь – то ли тревога, то ли предвкушение, а может, и то и другое сразу. Тревожное предвкушение, предвкушение тревог…

Оно отпустило ненадолго, когда Марти, побродив еще по городу, вернулась в свой номер, приняла ванну и вздремнула недолго, компенсируя ранний подъем. Но уже на закате заглянул вернувшийся от сестры Адам, и беспокойство напомнило о себе.

– Добрый вечер, Мартина. Не составите мне компанию за ужином?

Он хотел поговорить. Опять. Возможно, на этот раз не скрытничал бы и объяснил что-нибудь. Но Марти уже не нужны были его объяснения, она хотела найти их сама.

– Не сегодня, простите, – извинилась она и медленно потянула, закрывая, дверь номера. – Неважно себя чувствую.

– Заболели?

– Обычное женское недомогание. Я тяжело переношу эти дни… если вы понимаете…

Адама, который показывал ей город и возил к маяку, а в архиве с восторгом заглядывал в рот «миз Гарнет», подобное объяснение отказа смутило бы. Но того Адама больше не было, а пришедший ему на смену вряд ли знал, что такое смущение. Он оглядел Марти со скепсисом и, казалось, с насмешкой, будто его позабавила ее ложь, и, перехватив этот взгляд, Марти догадалась… почти догадалась о чем-то… Почти раскрыла один из секретов, коих Адам имел в избытке… Но только почти.

– Тогда увидимся завтра, – сказал он, притворившись, что поверил ее словам. – Доброй ночи.

Была ли ночь доброй? Была. Марти уснула довольно легко, и ее не тревожили сны.

И проснулась она сразу, без будильника, которым так и не обзавелась, – но именно тогда, когда нужно, чтобы успеть привести себя в порядок и не опоздать на автобус.

Вышла из номера… Через окно. Это было странно, но отчего-то подумалось, что раз уж она тайно покидает гостиницу, то дверью пользоваться нельзя, а окно, хоть и узкое, но не настолько, чтобы невысокой и худенькой женщине в него не пролезть, да и выходило оно не на отвесную стену, а все на тот же балкон, откуда можно было выйти в общий коридор и спуститься по лестнице в холл. Но все равно странно. С чего бы ей спускаться крадучись, а после придерживать, чтобы не хлопнула, входную дверь?

Небо нависло над городом темным пологом, в котором вязли рассветные лучи. Ветер трепал волосы и норовил пробраться под одежду. Люди на остановке – их было немного, всего четверо, трое мужчин и женщина, прятавшие руки в глубоких карманах плащей, зашнурованные, застегнутые на все пуговицы, – смотрели со снисходительным сочувствием и даже для вида не возмущались, когда Марти, маленькая, но грозная в своей решимости, растолкала их, чтобы первой забраться в подъехавший наконец-то автобус.

В салоне она свернулась на сиденье, растерла озябшие плечи, отогрела дыханием пальцы, но не смогла прогнать ожившую в них дрожь. Смотрела в окно и пыталась представить, что ждет ее в конце пути. Потом – наоборот, заставляла себя не думать об этом и не строить пустых догадок.

Автобус ехал медленно. Дорога казалась бесконечной. Попутчики задремали, и только Марти, боясь пропустить свою остановку, продолжала во все глаза таращиться в окно на однообразные рощицы, неубранные поля и изредка видневшиеся вдалеке строения.

– Лечебница, миз! – прокричал водитель за секунду до того, как автобус дернулся и остановился.

– Здесь? – недоверчиво уточнила Марти.

За открывшейся дверью не наблюдалось ничего похожего на лечебное учреждение, только деревья и густой кустарник.

– Идите по той дороге, – махнул рукой шофер. – Через четверть мили упретесь в ворота.

– Спасибо, – вздохнула Марти, спускаясь с подножки. – Во сколько вы будете здесь на обратном пути?

– Как повезет, миз. Если погода совсем не испортится, к семи вечера подъеду. Но если шторм успеет раньше… Тогда уже – как стихнет. Это дня на два-три обычно.

«Замечательно», – мрачно подумала Марти, глядя вслед удаляющемуся автобусу, но всерьез перспективе застрять на три дня в обществе душевнобольных не расстроилась: что-то подсказывало, что это – не самый худший вариант развития событий.

Повернуть назад тревожное предчувствие не заставило.

Да и куда поворачивать? Нет, только вперед, пока не упрется в ворота…

У ворот сидел в застекленной и, наверное, теплой будочке охранник. Заметив подошедшую Марти, он приоткрыл окошко и сочувственно покачал головой:

– Не лучший день вы выбрали для посещений, миз.

– Я не… Не посетитель. С кем можно переговорить по поводу устройства на работу? Сестрой или… можно санитаркой…

Хоть посудомойкой – лишь бы ее впустили внутрь.

Взгляд охранника переменился. Сочувствие все еще виделось в нем, но уже другое, словно устраиваться ей сюда нужно не на работу, а на лечение.

Но вслух ничего подобного произнесено не было.

– Как вас записать, миз? – Охранник придвинул к себе толстый журнал.

– Мартина Аллен.

– Можете предъявить права или другое удостоверение личности?

В сумочке у нее лежало только временное регистрационное свидетельство, полученное в день выхода из тюрьмы, и Марти, не задумываясь, просунула его в окошко.

Если у охранника и появились какие-то мысли на этот счет, он оставил их при себе.

– Подождите минутку, – попросил все так же вежливо.

Он снял трубку телефонного аппарата, негромко сказал кому-то несколько слов, дождался ответа, сказал еще что-то…

– Можете проходить, миз. – Автоматические ворота раздвинулись перед Марти, не полностью, но достаточно, чтобы пропустить ее за ограду. – От входа налево. У клумбы с желтыми розами повернете направо и выйдете на центральную аллею. По ней – прямо до главного корпуса, вас там встретят. Если увидите кого-то из пациентов, не волнуйтесь, у нас не содержат опасных психов, люди тут просто отдыхают…

«Как в санатории», – пришли на ум слова Адама.

Но в этом он, как выяснилось, не обманывал. Лечебница ничем не походила на те заведения закрытого типа, о которых вспоминают, говоря о психбольницах. Ухоженные аллеи, зелень, цветы. Вместо мрачных корпусов – небольшие светлые домики, которые вряд ли хочется покидать в такую непогоду, но все же нескольких пациентов Марти заметила. Они прогуливались по дорожкам с видом скучающих курортников, сами или в компании сиделок. Что ж, если эти люди действительно не настолько больны и нуждаются только в покое и относительном уединении, подобные условия им только на пользу.

– Что вы тут делаете? – громким шепотом спросил густо покрытый цветами куст спиреи.

Марти обернулась, но никого не рассмотрела за пышной зеленью и колышущимися на ветру полушариями белых соцветий. Пришлось ускорить шаг, чтобы выманить говорившего, вернее – говорившую, на просвет.

– Не останавливайтесь, – велела шедшая по другую сторону зеленой изгороди девушка. – И не смотрите на меня…

Но Марти уже посмотрела. Она умела смотреть быстро, это ценилось в ее профессии… В той, что была у нее прежде. Особенно на фронте. С одного беглого взгляда оценить характер и тяжесть ранения, определить необходимость и варианты вмешательства… Или до мелочей запечатлеть в своем сознании внешность: длинные светлые волосы, бледные щеки, большие серо-голубые глаза, по-детски пухлые губы, придающие тонкому лицу обманчивое выражение беззащитности…

Девушка казалась знакомой, и не только потому, что походила на Адама так, как лишь сестра может походить на брата без ущерба для своей красоты и женственности. И Марти она каким-то образом узнала. Этому можно было бы удивиться, но Марти не удивлялась. Она ведь догадалась еще вчера… Почти догадалась, а сегодня уже уверилась в этой догадке…

– Откуда вы здесь? – снова спрятавшись за кустарником, спросила девушка.

– Приехала на автобусе. Разве вы сами не хотели, чтобы я попала сюда?

– Но не так же! – сердито шикнул очередной куст. – Как же с вами…

– Сложно? – Марти улыбнулась, и, если бы навстречу попался кто-то из медперсонала, этой улыбки хватило бы, чтобы ее приняли за одну из пациенток. – Я сложный человек, да.

– Сейчас будет поворот направо, не пропустите, – велела… Вивиен? По ее тону чувствовалось, что решение принималось спешно и о нем, возможно, еще придется пожалеть.

Марти сожалений давно не боялась.

Впереди виднелось большое здание – тот самый главный корпус, очевидно. И мужчина на крыльце ждал, скорее всего, именно ее… Но поворот направо был ближе.

– Нет времени объяснять, – прозвучало над ухом. – Это должно было быть не так, но раз вы уже тут…

«Я тут», – мысленно согласилась Марти и сжала пальцы в кулак. Чтобы не тряслись…

Фаулер надеялся, что разговор с Уоллесом Руби даст хоть какие-то ответы. Так и случилось. Но и вопросов прибавилось.

– Клиффорд, я закончила. – Джо улыбнулась секретарю, а вошедший следом за ней в приемную пес, пользуясь моментом выпустить раздражение, бухнул на стол перед лысым коробку с бумагами. – Все подписано и отсортировано по годам. Думаю, вы знаете, что делать дальше.

После бункера в документы Джо даже не заглядывала, они изначально были разобраны, но представление, обеспечившее официальный повод для визита сюда, нуждалось в финале.

– Конечно, миз Гарнет, – пробубнил секретарь. На коробку он смотрел так, словно хотел испепелить взглядом, но, к огромному своему сожалению, не обладал нужными способностями. Однако кто даст гарантию, что, оставшись один, он не отыщет спички?

Очевидно, Джо тоже подумала о чем-то подобном и резко развернулась в дверях:

– Не вздумайте вернуть бумаги в архив до истечения срока исковой давности. Уничтожу.

Секретарь нервно икнул.

Выйдя на крыльцо, Джо подставила лицо ветру и, подняв глаза к пасмурному небу, вздохнула:

– Делаешь за них их же работу, а они морды кривят.

– Теперь не будут. Под страхом уничтожения.

Она удивленно приподняла бровь, а поняв, что он имеет в виду, рассмеялась:

– Это так прозвучало? Как угроза? Ну и пускай боятся. Но, вообще, я говорила о бумагах. Там действующие договоры и акты закрепления границ участков, их место в земельном отделе, а не в архиве, и если я их уничтожу, а потом у пайщиков возникнут спорные вопросы…

Кен натянуто улыбнулся, и веселье слетело с лица Джо, словно сорванное порывом ветра.

– Прости. Все это такая чушь.

Она взяла его под руку, и они медленно двинулись в сторону башни.

– Ты знала, что Мартина была замужем за лордом? – спросил Фаулер.

– Да. Но не от Марти, она не хотела об этом говорить. Я сама догадалась… А ты – нет? Она же столько рассказывала – о лордах, о ритуальных убийствах перед тем, как накрыло Ликардию. Мне казалось, ты понял.

– Ты слишком хорошо обо мне думаешь. – Он посмотрел на дверь в башню, которую Джо, уходя, оставила незапертой. – Как считаешь, они уже пришли?

Рабочий день в архиве начинался в девять, а часы показывали четверть десятого.

– Марти и Адам? – уточнила Джо. – Возможно. Предлагаешь устроить им допрос? Ладно Марти, ее роль более-менее понятна. А Адам? Кто он? Откуда взялся?

У Кена была версия.

– Помнишь, что Руби сказал о группе Мэнди Стрекозы? Имена ее членов до сих пор засекречены. Возможно, Адам – один из них. Потому Вивиен и осталась под опекой дяди. А когда парню понадобилось попасть на Карго-Верде, он решил использовать сестру как прикрытие… Вроде складывается, да?

– Сложится, когда скажешь, что он забыл на острове.

– Мартину? Допустим, его командир, эта Мэнди, собралась замуж… Или получила задание выйти замуж за лорда, семейка которого виновна в заговоре против короны, а то и в разжигании последней войны. Женишок тянет с брачными клятвами, рассказывает сказочку о погибшей возлюбленной, по которой до сих пор страдает. Мэнди начинает копать, выясняет, что история правдива лишь отчасти и Мартина жива…

– Почему?

– В смысле? – не понял вопроса Кен.

– Почему она жива? Если Стайну нужно было избавиться от жены, проще было ее убить. Даже не так – взломать незаметно печати, расчистить небольшой энергетический канал, подпитать, и она сама умерла бы, а смерть списали бы на сорвавшееся проклятие. К чему эта сложная схема с приворотом? Еще и состряпанная так бездарно, что хороший адвокат даже сейчас докажет ложность обвинений?

– И решение об аннулировании брака… аннулируют?

– Именно. Марти снова станет леди Стайн, а лорд Томас никак не сможет жениться на императорской кузине. Или… – Джо прищурилась. – Сначала он на ней женится, а потом их брак признают незаконным.

– И зачем это Стайну? Устроить скандал, выставить на посмешище родственницу императора и окончательно погубить репутацию своей семьи?

– Да уж. Странный план.

– И непонятно, как все это связано с убийствами. Разве что… – Фаулер остановился в каком-то десятке шагов от башни. Ветер подталкивал в спину, но пришедшую в голову мысль следовало взвесить. – Что, если… – начал Кен медленно. – Если они и не были связаны изначально? Допустим, Мэнди действительно раскопала подноготную женишка, выяснила, что его жена жива и сидит в тюрьме по ложному обвинению. Отрядила Адама разведать обстановку на острове и, возможно, подготовить встречу с Мартиной. А Адам попутно разнюхал что-то об убийствах. Например, разузнавал о тюрьме и наткнулся на информацию о пропавших женщинах. А потом нашли убитых бродяг. После – Крис… Парень провел параллели с Ликардией и вызвал Мэнди. Потому она и заинтересовалась первым делом трупами.

– Она интересовалась трупами?

– Да, забыл рассказать. Ушлая дамочка, с первого дня взяла в оборот Раннера, и тот устроил ей экскурсию в морг.

– Занятно. Но… – Джо со значением покосилась на вход в архив.

– Допрос, – согласился лейтенант. – Если что-то пойдет не так, просто не выпустим их из башни.

Однако допрашивать было некого.

Оглядев зал и убедившись, что никто не прячется в углах, Джо подошла к телефону и набрала номер «Островка».

– Френки? Привет, это Джоан Гарнет… Да-да, та самая… – Как Кен понял, трубку снял старший сын Беллы, и приветствие грозило затянуться: в свои двадцать два парень был, мягко говоря, тугодумом. Видимо, пошел в этом в отца, но так ли это, на Карго-Верде доподлинно не знали. Обоих сыновей, не похожих ни на мать, ни друг на друга, Анабелла Паркс «привезла» с материка. Чего еще ждать от контрабандистки? – Да, Френк, все слышали о шторме… Да… Нет… Да… Слушай, позови мать… Сейчас… Сейчас же, я сказала! Белла? Уф… Привет… Да-да, я понимаю, что мальчик учится общаться с клиентами. Разговоры о погоде, да… Да… Да… Белла, мать твою! В смысле ты – мать, ты и занимайся регулировкой этого тормоза. У меня работники пропали, оба. Не пришли в архив, да. Видела их сегодня? Еще не спускались? А… Объявили? Ясно… Нет, все правильно. Увидишь их, скажи, что я не против…

Джо положила трубку и шумно выдохнула.

– Что там? – спросил Фаулер.

– Белла говорит, они оба в своих комнатах и сегодня еще не выходили. По радио несколько раз передали, что из-за шторма мэр подписал приказ о дополнительных выходных, и рекомендовали не выходить лишний раз из дома. Безопасность и все такое… Клиф – сволочь лысая, даже словом не обмолвился! Ну ничего… – Она размяла пальцы, явно предвкушая, как сожмет их на шее секретаря, но тут же взмахнула руками, стряхивая неуместные порывы, и предложила: – Прокатимся?

– В «Островок»? Можно. Но не хочется идти с пустыми руками. У тебя тут не хранятся газеты с материка? Руби сказал, лорд Стайн с невестой до недавнего времени появлялись на публике, наверняка попали в светские сплетни. Если у нас на руках будет фото Мэнди…

– Я поняла, – перебила Джо. – Но нет. Это – архив, а не библиотека.

– Тогда едем в библиотеку.

– Наверняка там закрыто. Выходной же.

– Тем лучше.

…Шило осталось в стаканчике с карандашами, и замок библиотеки Кен открывал вытащенной из прически Джо шпилькой. Сама Джо в это время следила за улицей, чтобы успеть отвести глаза случайным прохожим, но, на счастье новоявленных взломщиков, таковых не объявилось. Видимо, горожане вняли предупреждению не покидать без веских причин дома, хотя библиотека и без этого не пользовалась большой популярностью.

– Так-так. – Джо первая проскочила в зал. – Где тут у них периодика? Нужны какие-нибудь «Светские хроники» или «Вести столицы»…

– «Сплетница»? – Фаулер ткнул пальцем в первую попавшуюся подшивку. – Название говорящее и фотографии буквально на каждой полосе.

– Давай попробуем. Бери вот эти месяцы, а я – эти…

Фотографий действительно было много. Слишком много. Лорды и леди, популярные актеры и музыканты, банкиры и промышленники…

– Наверное, мне стоило заехать в управление, – сказал Кен. Не потому, что на самом деле думал о службе или о том, что Раннер будет недоволен его отсутствием, а для того, чтобы хоть немного отвлечься от блистательных представителей высшего общества, взиравших на него с желтоватых страниц.

– Наверное, – отстраненно согласилась Джо и состроила рожу толстой леди в мехах.

Какое-то время они молча шуршали газетами.

– Слушай… – В глазах снова зарябило от незнакомых лиц, и Фаулер зажмурился. – Ты заметила, что нашего императора никогда не называют по имени? У тех же дарнийцев – Айсгерр Третий…

– Ормарр Второй.

– Да? А до войны был Айсгерр. Не важно… Я о том, что у нас не так. Не Александр какой-то там… У нас же по-прежнему Александр? Но везде пишут просто «император». И при его отце писали «император». И при деде. Как будто во все века и эпохи был только один император. Вечный… Думаешь, это специально?

– Даже не подозревала, что тебя посещают подобные мысли. Но знаешь, в этом что-то есть. Может, и… Есть! – последний выкрик относился явно не к рассуждениям Кена о вечном императоре. – Смотри! «Самая красивая пара империи»… Это им польстили, конечно. Хотя…

Если польстили, то самую малость: лорд Томас Энтони Стайн и леди Аманда Дешон являли собой отличный образец аристократической красоты, элегантности и всего прочего, что таким, как они, положено являть.

– Разве это та же дамочка, что пыталась почесать тебя за ушком? – нахмурилась Джо, всмотревшись в снимок. – Блондинка, да, но сходство весьма отдаленное. Кстати, Марти – тоже блондинка. Видимо, Стайн предпочитает светловолосых… Кен? – Она обернулась к нему и, заметив, как напряженно он разглядывает фото, с тревогой похлопала по плечу: – Все в порядке?

– Нет.

Сходство. Всего лишь отдаленное сходство. Чтобы его заметить, нужно быть оборотнем – псом, которого не введут в заблуждение блеск драгоценностей, броский наряд и искусный макияж. Определенно леди Аманда унаследовала от матери актерские способности и возвела их в ранг мастерства. Интересно, как много она получила с кровью отца? Фаулеру не приходилось близко сталкиваться с магией лордов… И не хотелось…

Он ненадолго задержал взгляд на лице Томаса Стайна и перевернул страницу.

– Кен, – требовательно позвала Джо, – что не так?

– Все. В первую очередь – дата.

Но дата – это мелочи: просто снимок сделали раньше. Или смонтировали из старых фотографий – даже мальчишки на Карго-Верде балуются подобным…

– Я не понимаю, – растерянно проговорила Джо.

– Объясню по дороге.

Газету он вырвал из подшивки и взял с собой, искренне жалея, что никогда не интересовался светскими хрониками. Быть может, увидь он раньше фото леди Аманды и ее жениха, Крис была бы жива… Если все это связано, конечно. Но Кен не сомневался, что связано, а то, что ему пока не удалось найти эту связь, означает лишь, что искать нужно в другом месте. В «Островке», например…

– Подожди в машине, – попросил он Джо, притормозив у гостиницы. – Только не так, как тогда у мола, хорошо? Я проверю и, если все нормально, помашу с балкона, и ты поднимешься.

– А если возникнут проблемы?

– Тогда, скорее всего, не помашу. Но, прежде чем мчаться мне на выручку, подожди хотя бы пятнадцать минут.

– Десять.

Джо потянулась к нему и похлопала по груди, проверяя, не забыл ли он защитный значок. А сразу показалось – хотела обнять…

– Десять, – согласился он.

– Но лучше – пять.

– Не торгуйся. – Он шутливо щелкнул ее по носу газетой и вышел из машины, пока условия в очередной раз не поменялись.

Пока они с Джо были в библиотеке, небо потемнело еще больше, а усилившийся ветер услужливо распахнул перед лейтенантом скрипучую калитку. Фаулер взбежал на крыльцо, быстро пересек холл и собирался так же, не сбавляя темпа, подняться на второй этаж, но был перехвачен выскочившей неведомо откуда хозяйкой гостиницы.

– Здравствуй, Кен. Куда торопишься?

– Я… к Мартине. Она ведь у себя?

– Что-то случилось? – Белла подозрительно оглядела его с головы до ног, а потом и в обратном направлении.

– Ничего, – соврал он. – Джо просила кое-что передать.

В качестве «кое-чего» он предъявил ведьме газету и хотел уже проскочить мимо, но Белла успела сцапать его за рукав.

– Подожди. Есть разговор.

– Давай позже?

Она помотала головой и, привстав на цыпочки, но все равно не дотянувшись до его уха, прошептала:

– Это связано с Мартиной. И, мне кажется, с убийствами тоже. Я хотела посоветоваться с Джо, но в башне никто не отвечает… Ты же знаешь, где она? С ней все хорошо?

– С Джо? – Неприятный холодок расшевелил волосы на затылке и спутал мысли, заставив забыть первую половину только что услышанной фразы. – Почему с ней должно быть что-то не так?

– Тебе лучше самому взглянуть, – вздохнула Белла. – Надеюсь, я ошибаюсь, но… Просто посмотри и скажи, что я – старая дура. Я убрала это подальше, чтобы никто не нашел…

– Что – это?

– Если я скажу, ты не поверишь. Лучше один раз увидеть, как говорят…

Она завела его в ведущий в хозяйственную часть коридор и открыла дверь в подвал. Кен подумал, что сегодня все повторяется дважды: два раза пришлось вскрывать подручными средствами замки, два раза – спускаться в подвал.

Этот был небольшой, гораздо меньше того, что располагался под зданием мэрии. Но металлическая дверь тут тоже имелась.

– Я храню тут кое-какие вещи на продажу, – размыто сообщила Белла. – Случаются дорогие, потому и…

Лейтенант удержался от комментария, но, сколько стоят нелицензированные охранные системы и другие, завязанные на магию устройства, он хорошо себе представлял.

Дверь оказалась двойной. Наружная – из металла, внутренняя – из толстого дерева. К вопросам безопасности миз Паркс подходила серьезно.

– Оно тут, – сказала она, пропуская Фаулера внутрь. – Видишь, на полке?

– Не очень, если честно.

– Подожди, сейчас включу свет.

Дело было совсем не в темноте, она почти не мешала, в отличие от ткани, под которой скрывалось неведомое нечто. Казалось, кто-то просто сунул на полку смятую тряпку.

Фаулер подошел поближе и…

Деревянная дверь за его спиной захлопнулась.

– Зря ты не послушался, Кен. Всего неделю подождать, даже меньше…

Он не успел ничего сказать или сделать, как с лязгом закрылась вторая дверь, металлическая.

А на полке… На полке лежала смятая тряпка, да…