Текст книги "Остров невиновных"

Глава 27

Марти не отвела взгляда, излишне прямого, почти вызывающего, и говорившую с ней женщину это рассердило: она привыкла видеть покорность в глазах тех, на кого смотрела через решетку.

– До тебя еще не дошло, во что ты вляпалась, Ти-ина? – протянула она издевательски.

– А так ее называю только я, – спокойно, словно между прочим, предупредил со стороны Томми. – Дорогая, не представишь мне свою знакомую?

Светский тон и это выспреннее «дорогая», никогда прежде не звучавшее в ее адрес, были до того неуместны здесь и сейчас, что Марти просто не могла не подыграть.

– Конечно, милый. Это – Эдна Кроули. Она… Да, пожалуй, никто.

Томми удовлетворенно хмыкнул, словно и не ожидал иного представления.

Лицо директора Кроули перекосило от злости.

А ведь она и правда злая. Злобная. Странно, что Марти не замечала этого в тюрьме. Директор казалась ей женщиной строгой, но справедливой, и тот их разговор, когда Эдна будто раскрылась, рассказав о погибшем сыне, надолго засел в памяти. Но теперь она тут, в компании Эверета и Беллы, и грозит Марти пистолетом, который непонятно когда и откуда успела достать…

– Я – никто? – прошипела, целясь ей в лоб. – А кем ты будешь, если вышибить тебе мозги?

Видимо, Марти должна была испугаться, но страха не было, только любопытство: когда же Эверет, без сомнений бывший здесь главным, прекратит это представление.

Однако доктор не вмешивался, продолжая отстраненно наблюдать за странным диалогом. Первой не выдержала Белла.

– Хватит, Эдна, – попросила она несмело. – Не нужно…

«Не играй с едой», – мысленно закончила Марти.

– Что тебе не нравится? – с недоброй усмешкой поинтересовалась директор Кроули. – Жалко ее? Бродяг ты не жалела.

– Я никого не жалею, – словно оправдываясь, ответила хозяйка «Островка». – Просто не мешаю дело с сомнительными развлечениями.

– С этой деловой дамой ты тоже знакома? – громко, чтобы Белла наверняка его услышала, спросил Томми.

– Немного, – кивнула Марти. – Это – та самая ведьма, которой ты обязан своим недавним состоянием.

Белла вздрогнула, взгляд ее в панике заметался будто бы в поисках выхода, а на холеном лице Эверета проступила заинтересованность.

– Вижу, вы успели пообщаться, – проговорил он с непонятным Марти удовлетворением. – И даже сделать какие-то выводы. Я полагал, вам, лорд Томас, понадобится больше времени, чтобы взять под контроль память и сознание, однако сила истинной крови… – При последнем слове на губах доктора промелькнула хищная улыбка. – Сила истинной крови впечатляет.

– Настолько, что вы решили ее заполучить? – спросил Томми. – Полагаете, получится? Лордом нужно родиться. Даже в легендах не говорится об иных способах. Впрочем, если верить этим легендам, можно стать леди. Провести обряд согласно древним традициям, обменяться кровью… Да вы, никак, замуж за меня собрались?!

– Остроумно. – Эверет оскорбленно фыркнул.

– Подобное решение отлично вписывается в придуманную вами схему, – невозмутимо продолжил Томми. – Зачем бы еще вам понадобилось разрушать мой брак, как не для того, чтобы освободить себе место? Однако разочарую вас, в империи подобные союзы незаконны.

– Продолжайте, лорд Томас, продолжайте, – высокомерно позволил доктор, хоть и видно было, как злят его скабрезные шуточки. – Развлекитесь напоследок. И супругу, бывшую, позабавьте. Видите, улыбается? Что ей еще остается? Сама, как заметила моя дорогая Эдна, виновата. Зачем было приезжать в лечебницу? Она ведь свою роль отыграла. Да и какая роль? Так – эпизод.

Марти очень хотелось вставить что-то возмущенное, но она держалась. Эверет любил поговорить, порассуждать, как и многие люди его профессии, и, чтобы разобраться, какую все-таки роль отвели ей в происходящем, перебивать его не стоило.

– Ваш брак, лорд Томас, все равно распался бы, – продолжал он. – И не по моей вине. Насколько я успел узнать леди Амалию, женщина она целеустремленная и настойчивая, умеет добиваться своего. Отца же вашего добилась? И от неугодной невестки избавилась бы так или иначе. Я лишь совместил наши стремления. Ей не нужна была Мартина, а мне нужен был лорд на острове. Знаете, как долго я пытался заманить сюда кого-то из истиннокровных? Набивался в приятели, привлекал в качестве меценатов… Но их пугал Карго-Верде. Его спящая сила, его история. Вам ведь неизвестна его история, лорд Томас? Или известна? Она похожа на историю других островов, чьих лордов уничтожили предки нынешних лордов Архипелага, в том числе – ваши. Теперь Карго-Верде жаждет отмщения, и те, в ком течет кровь убийц, это чувствуют. Быть может, только император отважился бы ступить на эту землю, но император – это как-то чересчур, да? И вдруг, после стольких бесплодных попыток, моя дорогая Белла делится чудесной новостью: ее давней клиентке понадобилась помощь в одном щекотливом вопросе…

А самой Белле требовалась помощь в изготовлении зелья, ведь приготовить нужно было нечто более сложное, нежели приворот. Нетрудно внушить иллюзию страсти тому, чье сердце свободно, но крайне нелегко заставить разочароваться в своих чувствах того, кто искренне любит. Марти сказал это остров, и ему она поверила: Томми действительно любил ее тогда, и если бы не Белла… И Эверет. Остров рассказал и об этом. Они давно друг друга знали и помогали друг другу. Доктор несколько раз спасал ведьму от прибывавших с материка проверяющих. У него были способности… Опасный, запретный дар, о котором Марти догадывалась и до этого разговора. Эверет использовал его, чтобы прикрывать свои грешки и скрывать преступления подруг. А те помогали ему в другом. Белла Паркс заманивала бродяг, Эдна Кроули сообщала о вышедших из тюрьмы женщинах, у которых не было близких и чье исчезновение оставалось впоследствии незамеченным. Таких было много, особенно после войны.

В тот раз, когда леди Амалия заказала отворот, Эверет забрал силу одной такой женщины и отдал Белле. В тумане наведенных воспоминаний перед Марти промелькнуло бледное лицо, искаженное болью, ручейки крови на каменном полу и полукруглый зал, тот самый, который она видела сейчас через решетку. Значит, все происходило здесь…

– К чему эти разговоры о прошлом? – нервно уточнила Белла. «Игры с едой» ей определенно не нравились.

– А что тебя не устраивает? – вместо Эверета отозвалась Эдна Кроули. – Время у нас есть, можно и поговорить. Какая-то ты дерганая сегодня.

– Это из-за шторма. – Ведьма поежилась и отвела глаза, случайно встретившись взглядом с наблюдавшей за ней из камеры Марти. – Мне немного не по себе. Предчувствие как будто. Я… Мне лучше вернуться к мальчикам…

– Белла, Белла, – доктор укоризненно покачал головой, – ну куда ты поедешь в такую погоду? И мы ведь договаривались, что будем вместе в этот день, помнишь? Все это делается и ради твоих сыновей тоже.

– Им-то как раз без разницы, – брезгливо отмахнулась Эдна. – Будет лорд у острова, не будет лорда, мозгов у бедняжек не прибавится.

Белла вспыхнула. Буквально. Покраснела до корней рыжих волос и, казалось, бросится на насмешницу с кулаками. Но у той был пистолет.

– Я слышала, такое бывает, – продолжила глумиться директор Кроули, – когда рожают после сорока и непонятно от кого. Да и с омолаживающими зельями ты, милочка, переборщила. Себе мордашку разгладила, детишкам – извилины. Дурачки же оба, но хоть безобидные.

– И живые, – мрачно добавила Белла. – В отличие от твоего умника.

Теперь уже Эдне кровь бросилась в лицо. И пистолет она по-прежнему держала в руке – сжимала так, что Марти невольно зажмурилась, ожидая выстрела.

Но обошлось.

Эверет, которого перебранка женщин, очевидно, развлекала, не вмешивался какое-то время, но в решающий миг встал между спорщицами.

– Не нужно ссориться. Особенно теперь, когда мы близки к тому, чего так долго ждали. Очень долго… Понимаете, лорд Томас? – Он опять обращался к Томми. – Вы же знаете, острову нельзя оставаться без лорда. Это чревато проблемами для его обитателей. Для одаренных… – Взгляд на Беллу. – И всех остальных. – Улыбка Эдне. – Я мечтал исправить это и не рассчитывал, что воплощение моего плана в жизнь растянется на годы. Поначалу все складывалось удачно. Чаяния вашей матери оправдались, вы согласились обратиться в суд, а мне удалось устроить так, чтобы вашу бывшую супругу отправили именно на Карго-Верде. Далее действие зелья должно было закончиться, и вы примчались бы за ней. Если не от большой любви, так затем, чтобы сохранить в секрете обстоятельства вашего брака, а особенно – того, как он был аннулирован. Но возникли непредвиденные препятствия. Сначала леди Амалия что-то заподозрила и, когда снадобье Беллы перестало действовать, подыскала другую ведьму. После император заинтересовался вами, а я уже говорил, что пока не считаю себя готовым противостоять его величеству. Вот и пришлось нам с Мартиной подождать вас…

Потому-то ей и отказали в досрочном освобождении в прошлом году. Не из-за тюремного лазарета – из-за того, что она еще нужна была в качестве приманки.

– Но от судьбы не уйдешь, да? – Доктор самодовольно потер руки. – Вы все равно оказались на острове, Томас. Я ведь могу называть вас Томасом? И не просто на острове, а в лечебнице. Полностью в моей власти.

– Но до сих пор жив, – заметил Томми. – И нет, не можете.

Эверет ответил гадкой ухмылкой.

– Попробуйте мне запретить. Томас. А живы вы – пока! – по двум причинам. Первая: я поначалу сомневался, можно ли использовать в качестве жертвы лорда, который не помнит, что он лорд. Потому и не торопился. Надеялся, вы хоть немного восстановитесь. Вторая – шторм. Предупреждения начали поступать еще в начале весны, и я подумал, что было бы замечательно провести ритуал на пике концентрации силы – моей и моего острова. А тут и Мартина так вовремя помогла разобраться с вопросом вашей пригодности. – Доктор обернулся к ней. – Отличное решение – смоделировать ситуацию, лежавшую в основе парамнезии. Но свою судьбу вы этим тоже решили.

– У вас ничего не получится, – покачал головой Томми. – Даже будь на моем месте сам император. Я говорил: лордом нужно родиться.

– Я и родился, – пожал плечами Эверет. – Лордом без острова, что в данном случае только кстати, ведь для того, чтобы привязать к себе остров, нужно быть свободным от других привязок. Оттого истиннокровные следят за тем, чтобы их наследники появлялись на свет именно на родовых островах, или привозят их туда в раннем детстве, чтобы закрепить связь… Так ведь? Мне говорили, что так. Но я никогда не бывал на Архипелаге. Не приглашали, знаете ли. Правду сказать, я даже не догадываюсь, кто из лордов и в каком поколении отметился в моем роду. Своих родителей я помню и не сомневаюсь, что и отец и мать были мне родными, а вот насчет их родителей не уверен. Обе мои бабушки были красавицами, судя по семейным портретам, любая могла иметь интрижку с кем-нибудь из лордов. Не мне их судить. Долгое время я и не подозревал, что за кровь во мне течет. А вот дар… Уникальный дар, который мог стоить мне жизни, осознал рано. Прятал его, как мог, оттого и приехал однажды сюда. И тут-то, на Карго-Верде, все и открылось. Остров позвал меня. Или призвал? Избрал своим лордом. Оставалась самая малость – провести ритуал привязки. Но мне не хватало опыта и знаний. Не на Архипелаге же было просить о помощи? Нет, на подобное я не отважился. Но нашел других людей, не лордов, но приближенных к ним, осведомленных в некоторых вопросах. Воспользовался своими способностями, чтобы получить интересовавшую меня информацию, но, видимо, мне рассказали не все, так как жертвоприношения не способствовали привязке к острову, а лишь увеличивали мою собственную силу и позволяли этой силой делиться. – Он посмотрел на Беллу. Наверное, ожидал кивка или благодарной улыбки, но ведьма, по-прежнему мрачная и чем-то напуганная, все так же недобро поглядывала на Эдну Кроули. – Тогда я понял, что для полноценного ритуала мне нужен лорд, – скомканно закончил Эверет, не дождавшись поддержки.

– Вам нужен доктор, – покачал головой Томми. – Не пробовали обратиться к кому-нибудь из коллег?

– Не верите в мой рассказ?

– А должен?

– Зачем вообще ему что-то рассказывать? – пробормотала Белла. – Зачем было приходить сюда раньше времени?

– У кого-то нервишки шалят, – прокомментировала ее недовольство директор Кроули.

«Им всем тут нужен доктор», – подумала Марти.

Белла близка к истерике. У Эдны чешутся язык и руки – так хочется сделать кому-нибудь больно. Эверет во что бы то ни стало стремится рассказать о своей избранности.

Это не шторм, нет.

Шторм лишь усиливает то, что годами формировалось в душе.

У Беллы – страх, что ее темные делишки выплывут наружу, от запрещенных зелий и контрабанды до соучастия в убийствах. Предстоящее ей не нравится. С безликими и безымянными жертвами было проще, и совесть, остатки которой ведьма еще хранила, почти не мучила.

У Эдны Кроули – жестокость. Она не позволяет себе этого в тюрьме. Прямо не позволяет. Не ходит по камерам с дубинкой, не поливает арестанток из шланга, не заставляет часами стоять во дворе под палящим солнцем с кружкой воды на голове. Это делали другие, в то время как Эдна демонстрировала сдержанность и суровую справедливость. И наблюдала со стороны. Как и за жертвоприношениями, от которых, не будучи магом, не получала ничего, кроме извращенного удовольствия от созерцания чужих страданий. Но если бы ей позволили…

– Значит, не верите, Томас? – повторно спросил Эверет, до которого Марти не добралась в своих рассуждениях. – И не чувствуете ничего? Например, силу этого места, которая не дает вам дотянуться до вашего острова? Вижу, что чувствуете. Знаю. Иначе вы давно уже попытались бы что-то предпринять. Но понимаете ведь, что у вас ничего не выйдет. Сказать почему? Потому что мы находимся в доме лорда Карго-Верде. В моем доме.

Белла снова пробубнила что-то, но Марти не расслышала слов. Она думала об Адаме, затихшем в своей камере и не издавшем ни звука с тех пор, как явился доктор с сообщницами. Если Эверет не солгал про дом, надеждам Адама вернуть себе силу и свободу не суждено сбыться. А сам Эверет, хоть и не затыкался ни на минуту, об Адаме-Вивиен и слова не сказал. Зачем с виду безобидную девушку привезли сюда? Тоже узнали ее по фотографиям и к лорду на жертвенном алтаре решили добавить еще и леди?

– Нет, – отозвался на ее опасения остров. – Никто его-ее не узнал. Просто прихватили с собой путающуюся под ногами девицу. Она ведь могла рассказать кому-нибудь, что видела и слышала в лечебнице.

Теперь, значит, не расскажет?

– Эверет – менталист. Он ничего не предпринял сразу, так как бережет силы для ритуала. А став лордом, рассчитывает приумножить способности, чтобы перекраивать память и чувства людей по своему желанию.

«Он это может? Стать лордом?»

Остров не ответил.

– Ясно, – услышала она вместо него голос Томми. – Вы, выходит, здешний лорд. А дамы с вами, я так полагаю, ваши леди? Обе?

– Это все, что вас интересует? – уточнил Эверет. Невозмутимый и неизменно желчный тон лорда Стайна начинал его нервировать.

– А вы собирались рассказать, как собираетесь пустить мне кровь? Нет уж, о женщинах говорить приятнее, пусть даже одна из них – дерганая ведьма, а вторая – психопатка с тягой к насилию. Но, если вы и правда хотите стать лордом, признанным империей, придется выбирать. Двоеженство даже в Дарнии уже упразднили.

– Все! – взвилась Белла. – Мне надоело это слушать.

Она развернулась к выходу, но и двух шагов не сделала, как раздался выстрел.

Ведьма плашмя рухнула на пол.

– Мне тоже надоело, – сказала Эдна Кроули, опуская пистолет. – Вопрос относительно выбора отпал, лорд Томас?

– Эдна… – Эверет покачал головой. С укором – и только. – Зачем же так?

– Ты сам сказал, что она превратилась в обузу. И эти ее истерики… Да и детишкам пора понять, что мы тут не в игры играем. – Она подошла к решетке и остановилась так, чтобы видеть сразу и Марти и Томми. – Время заткнуться, Стайн, если не хочешь, чтобы следующую пулю поймала твоя женушка.

– Сейчас или потом – какая разница? – пожала плечами Марти. – Вы сами сказали: моя судьба решена.

Произошедшее на ее глазах убийство не ужаснуло, на войне она видела смерти куда более жуткие, но вызвало чувство странного недоумения. В спектакле, где Эверет отвел себе главную роль, чтобы читать с упоением длинные монологи, эта сцена выглядела неуместной и бессмысленной интермедией. Эдна хотела показать, что они с доктором настроены серьезно? Но разве Марти или Томми сомневались в этом? Ничуть. Оттого и спокойны оба: осознание неизбежности избавляет от страха.

– Разница в том, как умереть, – ласково проговорил Эверет. – От пули? Или, быть может, от проклятия? Я был бы не прочь изучить его действие, понаблюдать… Печати ведь снять несложно.

«Валяйте», – хотела сказать Марти. Если они в самом деле находятся в доме лорда, сила этого места убьет ее в считаные минуты.

Но, невзирая ни на что, в глубине души до сих пор жила надежда, что все еще обойдется, что они выживут и выберутся отсюда. Остров ведь по-прежнему говорит с ней.

Хотя и с Эверетом он говорил…

Грохот, эхом прокатившийся по подземелью, прервал ее размышления. Стены вздрогнули, но устояли.

– Что это? – Эдна растерянно посмотрела на доктора, но тот и сам пребывал в замешательстве.

– Ваш дом? – Томми неожиданно рассмеялся. – Утверждаете, что это – ваш дом, и понятия не имеете, что в нем происходит?

Эверет напрягся. Даже вены вздулись на висках…

– Я больше не могу его прятать, – прошелестел над ухом Марти бесплотный голос. – Остальных попробую, но его – уже нет…

– Кого? – спросила она вслух, снова забывшись.

На счастье, ее не услышали.

– У нас посетитель, – с кровожадными нотками сообщил Эверет Эдне. – Нужно встретить. – Обернулся к мужчине в форме санитара, все это время стоявшему в стороне так тихо, что Марти успела забыть о его существовании. – Уберись тут, – доктор кивнул на тело Беллы, – и присоединяйся к нам. Возьми с собой мою гостью, ей будет интересно.

Во всем виноват выстрел.

Фаулер остановился, пытаясь определить, откуда послышался звук, но мешало гулявшее по развалинам эхо. Пес тщетно прислушивался и принюхивался, оглядывался, забыв, как ненадежен пол под ногами, и в конце концов оступился. Успел отшагнуть назад, но образовавшаяся в сгнившем паркете трещина с треском и скрежетом поползла вперед, стремительно расширяясь.

Малыш Кенни сориентировался первым – рванул за поворот, туда, где их ждали Аманда и Валери. Кен-большой замешкался на секунду, потом подхватил на руки Джессику и побежал за щенком.

Трещина трещала, обломки падали вниз…

«Успеем», – уверял себя оборотень. И вдруг остановился как вкопанный.

В ту же секунду несколько ярдов коридора перед ним с грохотом провалились в темноту, оставив лишь облако пыли.

Вот и не верь после такого в песье чутье. Есть оно. Есть!

А коридора впереди нет. И позади до сих пор трещит и ломается. Видимо, им с Джессикой повезло остановиться в том месте, где пол имел надежную опору, но особой радости это не внушало. Живы – да, но надолго ли, если застрянут тут без возможности выбраться?

– Эй, пушистик! – выглянула из-за угла Валери, когда осела поднятая обвалом пыль. – Ты цел?

– Мы целы, – поправил он.

– Перебраться сумеете?

Расстояние, разделявшее их, было не так велико. Кен рискнул бы прыгнуть, даже с Джессикой, вцепившейся в него мертвой хваткой. Но сложность состояла в том, что прыгать пришлось бы на маленький выступ, оставшийся после обрушения. Валери едва наступала на него, опасливо придерживаясь за стену, а если здоровенный оборотень рухнет со всего маху… Нет, это – все равно что сразу вниз сигануть, а там, насколько различают глаза, дыра в несколько этажей, не в лепешку, но расшибешься точно. И по стенам Фаулер ползать не умел, он же пес, а не паук.

– Сейчас что-нибудь придумаем, – пообещал он Джессике. – Только отпусти меня. Ненадолго.

Она боязливо сползла на пол, но продолжала цепляться за его пиджак. Рыться в карманах ему это не мешало. Почти не мешало.

– Зар-раза! – рыкнул он, напугав девочку.

Хотя не исключено, что она испугалась стука – пистолет выпал, ударился о пол у ног и отскочил прямиком в дыру. Запасные обоймы можно смело бросать следом.

Но Кен искал не оружие.

Все-таки оборотничье чутье – отличная штука. Работает, правда, через раз, но уж когда работает, то на все сто.

Фаулер осторожно, чтобы и их не уронить, достал замагиченные цепочки. Связал вместе, и узелок тут же разгладился, превратившись в аккуратно сплетенные звенья. Значит, силы своей в доме лорда артефакт не утратил.

Убедившись в этом, Кен принялся растягивать цепочку, наматывая, как лассо, на локоть. Когда длина была уже достаточной, бережно отстранил Джессику и выбросил тонкую цепь вверх – так, чтобы один ее конец остался у него в руках, а второй захлестнулся вокруг потолочной балки, на вид достаточно крепкой, но Кен не доверял одним только глазам, а потому несколько раз дернул за цепочку, проверяя, не распутается ли она и выдержит ли балка.

Выдержит.

– Отлично придумал, лейтенант, – оценила Валери, от волнения забыв обозвать его пушистиком.

– Поймаешь? – Он взглядом указал на Джессику.

– Да.

– Н-не хочу! – испуганно отстукивала зубами девочка, пока он пытался оторвать от себя ее руки. – Не надо…

– Надо, Джесси. Ты же хочешь выбраться? Значит, надо.

– Я боюсь.

– На мол от матери сбегать не боялась?

Неизвестно, что подействовало, строгий тон или напоминание о Крис, но Джессика перестала скулить и с силой ухватилась за цепочку.

– Она прочная, не волнуйся, – уверил Кен, для надежности обернув цепочкой запястье девочки и пропустив один виток под мышками. Крепление-артефакт мягко фиксировало и так же легко отпускало, но перебарщивать с узлами не стоило. – Закрой глаза, если все еще страшно.

Когда Джессика зажмурилась, подхватил ее и с силой толкнул в сторону приготовившейся ловить Валери. За несколько мгновений, пока девочка летела над провалом, в груди похолодело, но «птица-балаболка» не оплошала: поймала Джесси еще в воздухе, мягко опустила на хрупкий выступ и тут же втянула за угол, в коридор, в котором, как помнил Кен, пол был почти целым и внешне вполне надежным.

Спустя минуту Валери выглянула опять.

– Лови! – В сторону Фаулера полетел привязанный к цепочке ботинок. – Не упусти, или придется нести меня на руках!

– Размечталась.

Ботинок он поймал, но на этом везение закончилось.

Кен намотал цепочку на запястье, прикинул, как перелетит через дыру, зацепится за стену… И на всякий случай дернул еще раз, проверяя прочность балки. Даже не сказать что сильно дернул, но…

Что-то хрустнуло, скрипнуло, и здоровенный обломок сорвался с потолка и улетел вниз, чудом не утянув Фаулера за собой. Только смотавшаяся с руки цепочка оцарапала до крови, и пыль опять попала в глаза…

– Твою ж!..

…и в рот.

А когда он отплевался и проморгался, увидел, что новый обвал прихватил тот самый выступ, на который недавно выходила Валери, и часть стены, за которую она держалась.

Но испугаться Кен не успел.

– Ты там как, пушистик? – послышался встревоженный голос.

– В порядке. Что у вас?

– Да вроде нормально. Погоди минутку…

Минутки не прошло, как он заметил высунувшееся из-за обсыпавшегося угла зеркальце.

– М-да, – сдержанно прокомментировала увиденное в отражении Валери.

Кен сказал бы больше, не будь поблизости Джессики. Он оказался заперт на крошечном «рифе», и надежность опор уже не внушала уверенности. Пес и шевельнуться лишний раз опасался.

– Выберусь, – заявил он, снабдив самоуверенное обещание беспечной улыбкой. – Вы только не высовывайтесь. Лучше перебирайтесь потихоньку в уцелевшую часть дома.

– Мы бы с радостью, но… Мэнди плохо. Без тебя я ее не вытащу.

Гадство! А ведь начиналось все неплохо.

– Лейтенант, ты…

– Тсс! – Что-то они расслабились. Болтают, словно в общественном парке, а не в логове убийцы. – Помолчи. Джесси, и ты тоже. Я придумаю что-нибудь.

Должен придумать. Добраться сначала до Вэл и Джессики. Потом забрать Аманду. Разыскать ее брата, пока не стало поздно…

И Джо. Кто найдет Джо, если не он?

Кен медленно и осторожно обернулся, чтобы оценить, насколько поврежден коридор, по которому он сюда добрался. Быть может, удастся вернуться по нему же и поискать обходной путь.

Увы, дорога вниз и та выглядела надежнее.

Фаулер подумал, что это тоже вариант. Не обязательно ведь сворачивать себе шею. Если зацепиться вон за тот выступ, а после пройти по той доске… если она выдержит его вес, конечно… А там уже прыгнуть, вряд ли темный провал тянется вглубь до бесконечности…

Он увлекся составлением плана, небеспроигрышного, но и небесперспективного, однако шаги вдалеке расслышал. Пока еще вдалеке.

– Вэл, – позвал тихо. – Ни звука.

Если повезет, их не заметят, даже не станут сворачивать в обвалившийся коридор. Зачем? Понятно, что грохот не могли не услышать, но этот дом постоянно рушится, что же теперь – проверять всякий раз, как где-то упадет очередная стена?

Шаги тем не менее приближались. Люди – двое, кажется, – четко знали, куда направляются. А направлялись они именно сюда.

Точно – двое.

Вскоре к звукам добавились запахи, и, опознав их, пес ощерился.

Эдна. Она всегда пахла тюрьмой, и не важно, сколько раз за день успевала выкупаться и сменить одежду: запах казенного белья, кирпичных стен, металлических дверей и залитых хлоркой сортиров въелся в ее кожу, а может, и в душу.

Второй – Эверет, разумеется. Он пах дорогим одеколоном, крепким кофе, сыростью отчего-то. Автомобилем. И улицей, похожей на ту, где несколько дней назад встречался с Мартиной Аллен. Кен не сумел тогда понять, кому принадлежит кажущийся знакомым запах, а Мартина не помнила о той встрече.

Следом за Эверетом и Эдной тянулся еще один запах – кисло-горький душок недавней смерти: страх и боль, кровь и порох. Значит, предшествовавший обвалу выстрел унес чью-то жизнь. Чью? Лучше не думать об этом. Да и некогда: шаги слышались уже совсем близко.

– Кеннет! – Эверет появился из-за поворота первым и остановился на границе обвалов. – Можете не верить, но я безумно рад вас видеть.

– Безумно – это как раз про вас, – сквозь зубы процедил Фаулер.

– Ох нет, – вздохнул доктор притворно. – Неужели еще один остряк? Избавьте меня от этого, лейтенант.

Эдна слов на приветствие не тратила, отсалютовала державшей пистолет рукой и встала рядом с Эверетом.

– Видишь, дорогая, – обратился к ней тот, – никому нельзя верить. – И тут же к Фаулеру: – Неужели жизнь невинного ребенка ничего для вас не значит? Вас ведь по-хорошему просили… Впрочем, не стану лгать, девочке ничего не угрожает. Уже утром она вернется домой.

– И забудет события последних дней? – мрачно уточнил пес. О том, что Джессики уже нет в комнате, в которой ее заперли, он сообщать не собирался, а Эверет и Эдна, очевидно, решили, что он только направлялся к девочке, когда провалившийся пол превратил коридор в ловушку. Только бы Валери не вздумала снова выставить зеркало, его блеск легко заметить. – Убийство матери тоже сотрете из ее памяти?

Менталист, с которым Кена разделяло не менее десяти ярдов темных дыр и гнилых досок, заинтересованно прищурился.

– Поразительная догадливость. Давно у вас обнаружилось это качество?

– В тот день, когда вы убили Крис и пытались подставить меня. – Фаулер перевел взгляд на Эдну. – Почему? Из-за того, что она хотела уехать с Эриком? Джим давно мертв, а Крис заслуживала счастья…

– Заткнись, – угрожающе оборвала Эдна. – Даже имя его произносить не смей. Это он заслуживал счастья. Он, а не твоя шлюха. Терпеть ее не могла… Вас обоих!

– И придумала, как избавиться от нас одним махом, да?

Сказать, что он чувствовал себя идиотом, – ничего не сказать. Сколько лет длилась эта ложь и эта неприязнь, а он ничего не заподозрил. Эдна демонстрировала симпатию, почти дружелюбие, угощала чаем и делилась проблемами, а к невестке относилась с добродушной снисходительностью, как к не слишком разумному, но в целом милому ребенку… Госпожа Кроули – отличная актриса. Одна ее истерика после «похищения» внучки чего стоит! А Кен и тут прокололся. «Самый очевидный ответ», – написала Мартина. А в доме Эдны не было посторонних запахов, только ее и Джессики. Конверт и вовсе пах только Эдной. Разве не очевидно было?..

– Зря вы так плохо о нас думаете, Кеннет, – укорил Эверет. – Никто не планировал избавляться от вас. Вы лишь оказались бы, скажем так, в затруднительной ситуации, из которой я с радостью помог бы вам выпутаться. Мне действительно хотелось, чтобы между нами установились добрые отношения.

– Ты просто хотел, как и Джесси, завести собаку, – осклабилась Эдна.

Фаулеру плевать было, что они там хотели. У него все еще оставался план, от обдумывания которого его отвлекли. Прыгнуть вниз, на выпирающий обломок стены, оттуда – перебежать по доске…

Но он не прыгнул. Услышал снова шаги в коридорах. Снова двое, снова мужчина и женщина. Мужчину Кен не опознал, а женщина пахла знакомо. До боли под ребрами знакомо…

– Я отказался от этой затеи, – продолжал между тем Эверет. – Вы слишком непредсказуемы, Кеннет. И догадливы, как выяснилось. Это и есть ваше знаменитое песье чутье? Лишь раз столкнулись с моим мертвецом, как что-то заподозрили, а сегодня уже и доказательства раскопали. Надеюсь, немногие на острове видели ту газету? Ради их же блага надеюсь…

Кен сжал кулаки. И правда идиот! Сам ведь ткнул Белле в лицо статью с фотографией, а она быстро сориентировалась и заманила его в подвал. Еще одна непризнанная актриса, чтоб ее!..

Впрочем, о Белле и собственной глупости он вспомнил постольку-поскольку, слух и обоняние не оставили мыслям шансов.

– Завести морского пса, – с деланой мечтательностью протянул доктор-менталист. – Это было заманчиво. Однако есть цели более интересные. Вот, например, много лет назад, когда я только приехал на остров, хорошая знакомая… ныне покойная, хм… рассказала мне об одной девушке. Весьма необычной девушке, чрезвычайно одаренной, обладающей поистине неординарными способностями. И что странно, моя знакомая ту девушку жалела, считала неполноценной из-за того, что дар в ней затмил чувства, а я, напротив, считал это одним из главнейших ее талантов. Только представьте, на что способен маг, лишенный ограничителей в виде сентиментальных привязанностей. Никаких искажающих восприятие эмоций – чистая логика, здравая оценка ситуации, абсолютная объективность суждений… Но, увы, все это лишь в теории. Привязанность у той девушки, как оказалось, имелась, давняя, крепкая и болезненная, а все мои попытки как-то повлиять на ситуацию оканчивались крахом. Потому что существует лишь одно решение…