Текст книги "Остров невиновных"

Глава 4

Неудивительно, что Марти не сразу поняла, куда попала.

Во-первых, она давно уже не чувствовала магию.

Во-вторых, никогда не бывала в подобных местах, только слышала о них или читала.

В-третьих, в тех рассказах и книгах не обязательно говорилось о башнях. Это могло быть любое строение, от уютного семейного особняка до укрепленного по всем правилам замка. И называли их просто – дома.

Сначала лорды истинной крови строили дома на Архипелаге. На маленьких островках, наполненных энергией, для масштабных сооружений не хватало внешнего пространства, и приходилось выкручиваться, преобразовывая внутреннее.

После дома появились и на материке. И на других островах, как выяснилось. Главное, чтобы месту хватало силы и нашелся лорд, который сумеет эту силу должным образом использовать, ведь даже самый сильный маг не способен на пространственные преобразования.

– На Карго-Верде был лорд?

Джо с улыбкой, обещавшей еще немало сюрпризов, покивала головой:

– У Карго-Верде был лорд. Свой. Собственный. Лорд Карго-Верде.

Марти недоверчиво хмыкнула.

Звучит красиво, не поспоришь, но остров слишком велик, чтобы быть вместилищем родовой силы. По теории распределения энергии, о которой вспоминал сегодня Адам, плотность накопленной энергии тем больше, чем меньше площадь острова. А истиннокровные связаны с родовыми островами, и уровень силы лорда зависит от того, сколько энергии за короткое время он способен вобрать по связующим каналам. На островках размером с акр концентрация энергии такова, что магия от них сама движется по каналам, как вода под высоким давлением по водопроводным трубам. А чтобы выкачать силу, распределенную по такому большому острову, как Карго-Верде, придется подождать… Пару дней, наверное.

Марти представила лорда… Такого гипотетического лорда, который взялся, к примеру, сплести заклинание огня, занес руку над свечой… И ждет.

Ждет, ждет, ждет…

Долго придется ждать.

Маги вне родов тянут энергию отовсюду и копят ее в себе, а лорды могут брать лишь у островов. Но они не жалуются: ни один маг не соберет в себе столько магии, сколько способен накопить остров.

– Все учебники вспомнила? – ухмыльнулась Джо.

– Лишь некоторые, – созналась Марти.

– Думаешь, в них есть ответы? Лорды – настолько недалекие ребята, чтобы разложить свои секреты по полочкам, подписать и выставить на всеобщее обозрение?

– Вряд ли.

– Вот и я о том. Мы ничего о них не знаем. Почему они – лорды? Что такое «истинная кровь»? Наша тогда что, поддельная? И магия островов. Если остров – это колодец, который может вместить лишь определенный объем воды, то да, чем меньше его площадь, тем уровень воды выше, и черпать из такого колодца, естественно, легче. Ведром. Но это – если считать, что способности у всех лордов равные. А что, если их сила все же разнится и у кого-нибудь вместо ведра был насос?

– Вы о лорде Карго-Верде? – догадалась Марти. – Тогда он был самым могущественным лордом, раз уж мог тянуть энергию такого большого острова. Насосом.

– Именно! Лорды с Архипелага ему в подметки не годились. Сама сравни: какие-то хлюпики с ведрами и мужик со здоровенной мощной штуковиной!

Грубоватой шутке Марти улыбнулась не из вежливости: порадовало определение лордов с Архипелага. Позлорадовало. А когда она заметила за спиной Джо замершего с вытянутым лицом Адама, очевидно недавно вернувшегося и слышавшего только последние несколько слов, все-таки рассмеялась.

– Ты быстро. – Джо с невозмутимой миной обернулась к помощнику. – А мы тут обсуждаем различные теории магии.

– Я так и понял. – Не глядя ей в глаза, Адам протянул картонный стаканчик с крышкой. – Ваш кофе. Со сливками и без сахара. – Второй стаканчик отдал Марти. – Шоколадно-ореховый. И я купил печенье…

– Отлично! – Джо хлопнула в ладоши. – Пять минут – перерыв на кофе. А потом за работу, и пока не разберем тот угол, – она кивнула на груду пыльных коробок, – я вас отсюда не выпущу.

Звучало как угроза, но в жизни Марти случались вещи и пострашнее бумажных завалов. К тому же тут было интересно. Жаль только, узнавать башню и о башне придется через других.

Очень жаль.

Казалось, она свыклась с потерей способностей, стала забывать, каково это – даже не использовать магию, а просто чувствовать ее. И вдруг, через столько лет, накрыло ощущение беспомощности и ущербности. Печати давили так, что хотелось сорвать их, и, в отличие от тех, кому каналы перекрывали в наказание, она могла это сделать. Всего лишь очень сильно пожелать и надрезать кожу в нескольких местах, чтобы выступила кровь. Или расцарапать…

Давно у нее не было подобных мыслей. Когда-то они посещали часто. Практически жили в ее голове. Были с ней в камере предварительного заключения, мешали отвечать на вопросы в зале суда, забивали шум волн, когда паром вез ее на Карго-Верде.

Но тогда она думала не о магии – о смерти.

Останавливало понимание, что смерть эта будет мучительной. Марти была слабым магом, и, чтобы осколок проклятия разросся и наконец-то убил ее, ждать пришлось бы несколько месяцев.

Но сейчас она в башне, построенной лордом, и силы этого места наверняка хватит, чтобы в считаные секунды напитать спящую на плече смерть. Только умирать уже не хотелось. Лишь почувствовать опять…

– Как тебе кофе? – Джо словно специально задала вопрос, чтобы отвлечь от опасных размышлений.

Кофе был восхитителен. Крепкий, с густой пенкой и насыщенным ароматом. Кофейную горечь разбавлял мягкий привкус молочного шоколада и тертого лесного ореха…

– Откуда вы знали, что мне понравится именно этот? – спросила Марти.

– Я не знала. – Архивариус пожала плечами. – Карго-Верде знает… За работу?

Работа отличалась от того, что Марти успела себе представить. Навести порядок в помещении и привести в порядок документы – разные вещи, как оказалось. И хорошо, что Джо решила не проводить каталогизацию архивов заново, а только проверить их соответствие тем каталогам, что уже были составлены прежними архивариусами. Хоть они ей и не нравились. Каталоги. Якобы были слишком поверхностными и не соответствовали современным системам классификации… Или классам систематизации? Марти понимала лишь то, что сама никогда не разобралась бы. В лучшем случае протерла бы полки и вымыла полы. Но Джо объяснила, что это бесполезно: у башни свое понимание чистоты, и пыль не исчезнет, пока документы не займут законные места на полках.

– Если бы мои предшественники не складировали тут бумаги, а сразу расставляли как нужно, этот первый ничем не отличался бы от самого первого. Но какой-то умник решил, что документы, которым больше ста лет, никому не понадобятся… Вот и имеем, что имеем, – два этажа разрухи. Более ранние архивы, кстати, в намного лучшем состоянии. Я доходила до пятнадцатого века прошлой эпохи. В смысле ногами доходила. Руки до них вряд ли когда-нибудь дойдут…

– Там, наверное, и информация о лорде Карго-Верде есть, – протянула Марти. Она так и не поняла, действительно ли Джоан Гарнет в этого лорда верит или ее рассказы сродни байкам для туристов.

– Наверняка есть, – согласилась архивариус, но всерьез или в шутку – снова неясно. – Я бы поискала, будь у меня в запасе сотня-другая лет. Или если бы древние архивы были нормальным образом каталогизированы…

Все проблемы из-за каталогов. Или – из-за их отсутствия. Или – из-за неправильного их составления. А еще из-за того, что назначаемые городом архивариусы назначались таковыми в основном потому, что были достаточно сильными магами, чтобы взаимодействовать с башней, относились к этой работе как к неким дополнительным, не слишком важным обязанностям, и почти никто не стремился постичь тонкости архивного дела. А в результате – неразбериха в бумагах и опять же неправильно составленные каталоги.

– Вы – маг? – запоздало поняла Марти. Осознание собственной неполноценности снова царапнуло, снова налились тяжестью печати. – Структурница?

Джо удивленно вздернула бровь, и чувство небольшого, но все-таки удовлетворения немного разбавило горечь сожалений.

Только объяснять свои выводы Марти не стала. Не придумала с ходу, как сказать и не обидеть… Просто вспомнила идеальный порядок самого первого этажа и поняла, что поддерживать подобный под силу лишь занудам-структурникам с их склонностью разбирать на составляющие формулы веществ и заклинаний, перетасовывать компоненты и снова выстраивать идеальные матрицы. Стихийники не такие. Они более… стихийны… И, глядя на миз Гарнет, особенно на ее прическу, легче верилось в то, что она именно стихийница…

Но каталоги!

Каталоги – это прямо-таки тест на магическую принадлежность.

Кто бы сказал, что это настолько сложно.

К примеру, свидетельство о регистрации брака, заключенного в пятьдесят втором году между Джозефом Винхемом и Адель Брез, было внесено в реестр свидетельств о браке – раз, в реестр документов за пятьдесят второй год – два, в общий каталог под буквой «В» от фамилии «Винхем» – три, в общий каталог под буквой «Б» от фамилии «Блез» – четыре. А также в общий каталог под буквой «П», в раздел «Приехавшие с материка», так как господин Винхем, оказывается, был неместным, а поскольку приехал он в сорок седьмом году из Липато…

Голова кругом! А главное, кому это нужно?

Однако Марти была не в том положении, чтобы спорить с установленными правилами, а в архиве все равно лучше, чем было бы на консервном заводе, на ферме или в больнице.

От работы отвлек приход посетителя.

– Хватит на сегодня, – решила Джо, почувствовав в башне постороннего. – Адам, задвинешь обратно неразобранные коробки?

– Конечно, миз Гарнет.

Марти хотела предложить свою помощь, но архивариус уже взяла ее за руку и вывела на свет самого первого этажа.

– Он справится, – заверила с улыбкой. – К тому же мужчины очень не любят, когда женщины берутся им помогать. Помню, в школе сняла одного мальчишку с дерева, куда его подвесили старшеклассники, так он две недели со мной не разговаривал. Возможно, и до сих пор не простил.

Марти хихикнула, но в следующую секунду заметила сидящего за столом лейтенанта Фаулера и настороженно притихла.

Полицейский пришел не из-за нее. Или не только из-за нее.

Поздоровался. Поинтересовался, как ей работа… А сам нетерпеливо постукивал пальцами по столу.

Марти заверила, что все прекрасно, и попрощалась. С Джоан – до завтра, а с лейтенантом – как получится.

– Зачем было рассказывать ей о дереве? – угрюмо спросил Фаулер, когда миз Аллен ушла, оставив их с Джо наедине.

– Почему бы и нет? Во-первых, я не называла имен. Во-вторых, проверила свою догадку. Ты до сих пор не простил.

– Простил, – буркнул он. – Как отомстил, так и простил.

– Отомстил? Когда это?

– Джефри Снайз, выпускной класс, раздевалка после футбольного матча… Не помнишь?

Костяшки кольнуло – как сейчас почувствовал столкновение кулака с самодовольной физиономией Снайза…

– Ха! – сказала Джо. Подумала и еще раз сказала: – Ха! Считаешь, я сама не разобралась бы с этим полудурком?

– Сама, угу… – Он раздраженно ощерился. – Знаешь, в чем твоя проблема? Ты слишком… Слишком сама!

– Считаешь, это моя проблема?

Из горла вырвался рык. Вот как, как с ней разговаривать?!

– Эй, – она дернула за рукав, – с чего завелся?

Будто мало причин…

– Видела сегодняшний «Маяк»?

– Видела. – Джо кивнула на свернутую газету, затесавшуюся среди разложенных на столе книг. – Адам купил. Но еще не читала. Рекомендуешь?

– Первая полоса, не пропустишь.

Он купил газету просто по привычке сразу же, как вернулся в город. Собирался заскочить в участок, но, ознакомившись со свежей прессой, решил, что встречу с шефом лучше отложить до завтра. А если получится, то до следующей недели.

– Да уж. – Джо сморщила нос. – Вэнди разошлась не на шутку. «Шеф Раннер не справляется», «Куда смотрит Раннер?», «Возможно, полиции Карго-Верде нужен новый начальник»… Крепко она на него взъелась. Но есть и хорошая сторона.

Джоан Гарнет во всем умела находить хорошую сторону. Относительно хорошую.

– Если бы это писала не бывшая подружка Раннера, а твоя, было бы хуже, – выдала она. – «Лейтенант Фаулер не справляется, давайте принесем его в жертву морским богам и попросим у них защиты, раз уж полиция не может нам ее обеспечить»… А?

Фаулер страдальчески вздохнул:

– Поверь, Раннер и сам догадается, кого принести в жертву. Вот какого он связался с этой Вэнди?

– Предлагаешь законодательно запретить полицейским и чиновникам спать с газетчиками?

– Было бы неплохо. Теперь эта обиженная дура не уймется.

– Почему сразу «дура»? – усмехнулась Джо. – Статейка занятная. Сенсационная по островным меркам. Не очередной пьянчуга в сортире утоп – целый маньяк у нас тут.

– Маньяк, ага, – зло подтвердил лейтенант. – Цирюльник. Где она откопала этого цирюльника? Видимо, там, где пьяницы топятся!

– А мне нравится. Цирюльники раньше практиковали кровопускание, так что и с фантазией и с логикой у Вэнди полный порядок. И звучит ничуть не хуже, чем Антенский мясник или Вилопский потрошитель. Даже как-то интеллигентнее. Цирюльник с Карго-Верде… Неплохо ведь? Мне интереснее, где Вэнди взяла фотографии?

– Понятия не имею. – Фаулер непроизвольно похлопал себя по карману, в котором лежали такие же снимки, что красовались на первой полосе «Маяка». – Но Раннер найдет виноватого, не сомневайся.

У них с шефом и без того отношения не слишком гладкие. Фаулер сам виноват. В первый год после войны, когда вернулся на остров, не сумел сразу приспособиться к законам мирного времени. Где-то что-то превысил… Однажды – очень сильно, и, если бы на Карго-Верде были другие спецы по правонарушениям с использованием магии, Раннер еще тогда написал бы рапорт…

– Все будет хорошо, – обнадеживающе улыбнулась Джо. – Разберешься с этим делом, и Вэнди сочинит о тебе хвалебную статью на три разворота. Раннер слюной захлебнется. Лучше расскажи, что узнал в лечебнице.

Рассказ много времени не занял. Периметр охраняется, пациенты под присмотром, выход-вход – строго по записи.

– Значит, ничего? – огорчилась Джо.

– Не совсем. Помнишь, я рассказывал о защите в лечебнице? Среди пациентов есть маги, поэтому там установлены глушилки, а самим больным вводят химические блокаторы… Мне кажется, я сегодня видел таких… блокированных… Даже не понял, кто из них, но это было похоже… Не совсем, но чем-то похоже на наш след. Тот, что на трупах, обрывочный такой…

Как и его объяснения. Но Джо всегда понимала с полуслова.

– Хочешь сказать, мы не смогли распознать след, потому что его оставил маг с заблокированными, а вернее – приглушенными способностями? – сформулировала она. – Стоит проверить. И если психи под контролем, мы возвращаемся к детишкам… Так?

– Да, – признал он нехотя. На войне приходилось видеть всякое, но думать, что совсем молодые ребята, росшие на мирном острове, способны на такие зверства, было неприятно. Как будто лично он, Кеннет Фаулер, сделал что-то не то. Или не сделал. – В городе всего трое с ограничителями, если не ошибаюсь.

Как правило, потенциальных магов и ведьм выявляли в десять – двенадцать лет. Случалось, раньше. Случалось, позже. Некоторые исследователи связывали проявление способностей с началом полового созревания. Другие, из приверженцев теории разумности магии, отталкивались от понятия этой самой разумности: мол, сила не дается тем, кто еще не дорос до того, чтобы ею управлять. А у государственной системы контроля имелся собственный взгляд. Не важно, когда проявились способности, но по закону пользоваться ими в полной мере можно было только по достижении девятнадцати лет и после сдачи в специальной комиссии тестов на устойчивость и самоконтроль. До этого возраста юные одаренные носили ограничители и постигали основы основ. Если выдерживали итоговое испытание – продолжали учебу или, в тех случаях, когда сила дара была невелика, возвращались к обычной жизни. Если заваливали экзамен, ограничители сменялись печатями…

– Трое, – подтвердила Джо. – Бесси Миллер всего одиннадцать, и на лето ее отправляют к родне на материк. Остаются Роджер Кирк и Люси Адамс. Ему семнадцать, ей – почти восемнадцать. Оба должны быть сейчас на острове.

– Несовершеннолетние. Придется договариваться с Раннером и вызывать их повесткой вместе с родителями.

– Тебе нужна эта головная боль?

– А какие есть варианты?

– Мол.

Он озадаченно сморщил лоб и тут же получил по голове увесистой книжкой.

– Мол, Фаулер! – Джо постучала кулаком по лбу. В этот раз – по своему. – Не говори, что тебе память отшибло. Лето. Каникулы. Старшеклассники собираются вечерами у мола. Музыка, танцы, выпивка… Уверена, наша парочка тоже там будет. И если мы, проезжая мимо, остановимся, чтобы узнать, все ли в порядке… Полицейский ты или как? Посмотрим на деток, сравним впечатления…

– Мол, – повторил он. – Сегодня?

– А смысл тянуть?

– Значит, ты поедешь со мной на мол?

– И что тут такого?

Фаулер мстительно усмехнулся, но ответить не успел.

– Здравствуйте, лейтенант, – послышалось из-за стеллажей. – Простите, я не хотел мешать…

– Здравствуй, Адам. Как ты?

– Хорошо, я… – Парень робко покосился на Джо.

– Сегодня можешь быть свободен, – разрешила она.

– Спасибо, я… Я не собирался подслушивать, но… Вы были в лечебнице? – Глаза у него были большие и тревожные, такие же, как у сестры. – Вы, случайно, не видели…

– Видел, – кивнул Фаулер. – Поговорить не получилось, но, мне кажется, у миз Вивиен все в порядке.

Адам ответил неуверенной улыбкой.

– Если бы я знал, что вы туда собираетесь, то я… если бы миз Гарнет разрешила…

Джо закатила глаза.

– Завтра, – выдохнула тяжело. В последовавшую за этим паузу вместилось мысленное и весьма пространное рассуждение о том, насколько дорог ей и сам Адам, и его сестра, и посмевший упомянуть лечебницу Фаулер за компанию. – Можешь взять машину. Заправишь. Потом помоешь и снова заправишь.

– Спасибо, миз Гарнет! – просиял парень.

– Полный бак, – мрачно добавила Джо.

– Конечно! Спасибо вам большое!

– Пусть бы и сам там проверился, – пробормотала она, глядя на закрывшуюся за помощником дверь. Обернулась к Фаулеру: – Так что ты хотел сказать?

– Ты едешь со мной на мол.

– И?

– Ты говорила, что в жизни не пойдешь со мной на мол. – Он довольно хмыкнул: не так часто ему удается подловить Джо Гарнет. Если честно, то никогда. – Я тебя звал, а ты… Помнишь? А сегодня сама предложила.

– Кажется, ты что-то путаешь, – заявила она самоуверенно. – Я никогда не отказываюсь от своих слов. И, в отличие от тебя, хорошо помню, как именно звучали эти слова.

– Я тоже.

– И что же я сказала?

– Ты сказала…

Он умолк и озадаченно почесал макушку.

– Я сказала: «Не в этом веке, Фаулер!», – с победной улыбкой напомнила Джо. – Нам было по пятнадцать. Сейчас – триста двадцать второй. Значит, тогда был… А?

– Двести девяносто восьмой, – признал поражение лейтенант. – Прошлый век, угу.

– То-то же! Я безумно хочу есть. Поэтому сейчас – к Милли, а когда стемнеет – на мол.

Фаулер не спорил. Как спорить с женщиной, которая всегда права?

Путь от городского центра к дому, где ее поселили, был неблизкий, но Марти не роптала. Дорогу она запомнила и после нескольких часов возни с пыльными бумажками не прочь была прогуляться и подкрепиться.

Ноги сами привели к «Пирогам тетушки Энн».

Часы показывали без четверти семь, и посетителей в кафе было немало. Люди приходили и уходили, одни располагались за столиками, другие – заказывали выпечку с собой, но все это происходило спокойно и размеренно, без единого намека на толчею и суету. Для Марти, как и вчера, нашлось место у стойки.

– Рада тебя видеть, дорогая, – приветливо улыбнулась Бернис. – Как прошел первый рабочий день?

– Неплохо.

– Устала? Ничего, чай с лимоном и мясной пирог тебя взбодрят.

Вообще-то Марти собиралась заказать яблочный, так понравившийся ей накануне, но возражать не стала. Ведь и вчера она не выбирала, взяла то, что предложили, и осталась довольна.

И сегодня…

– Бернис, можно задать вам один вопрос?

– Всего один? – лукаво прищурилась толстушка. – Ты уверена? Погоди-ка…

Она скрылась в закутке, где, видимо, было окошко в кухню, и спустя несколько секунд вернулась с обещанным чаем и пирогом. Значит, у нее есть помощник. Но как она передает ему заказы? И как он успевает выполнять их так быстро?

Да уж, одним вопросом тут не обойтись.

Но расспрашивать о пирогах Марти не будет. Пусть появляются из ниоткуда, ароматные и желанные, именно с той начинкой, о которой ты, сам того не ведая, мечтал. В мире должны оставаться чудеса и тайны.

– Бернис, я второй день тут и совсем ничего не знаю… О городе. Об острове… Хотя на самом острове я давно, но…

Ей было безразлично. Тюрьма могла находиться где угодно, в любой части империи или мира, – какая разница, если для Марти все равно существовали бы только камера, огороженный решеткой двор, столовая, лазарет и библиотека, в которой она дежурила раз в месяц? Она не стремилась разузнать что-либо о Карго-Верде. Спохватилась уже в последние дни, когда ей объяснили условия досрочного освобождения. Но местные в тюрьме находились по другую сторону решетки и не слишком стремились к общению. Марти узнала, как ходит автобус, получила ключ от квартиры и бумажку с адресом. И все. Да еще Барб, подававшая без пяти минут бывшей заключенной прощальный завтрак, присела на уши с россказнями о непреодолимом притяжении. Возможно, стоило поверить женщине, которая десять лет назад сидела в Карго-Верде за мелкую кражу, после освобождения уехала на материк, а потом вернулась, чтобы правдами и неправдами выбить себе местечко на тюремной кухне…

– Хороший остров, – заверила Бернис. – Тебе здесь понравится.

– Многим нравится? Таким… – Марти бегло огляделась, но если кто-то и прислушивался к их разговору, то делал это незаметно. – Таким, как я? Оттуда?

– Нет. Дамы «оттуда» редко задерживаются. Если по условному, испытательный срок отбывают и уезжают. Но оно и хорошо. Представь, если бы каждая оставалась? Остров-то не бескрайний.

– А я? Вы сказали, что мне понравится. Откуда вы знаете?

– Я не знаю…

Марти подобралась.

– …Но ведь уже понравилось, да?

– Пока не поняла, – солгала Марти.

– Поймешь, – пообещала Бернис. – И об острове все, что нужно, со временем узнаешь. Но с такими вопросами лучше к Джо обращайся. Она не кусается, только рычит иногда. Зато про Карго-Верде больше всех знает. Архивариус же. И сама по себе любопытная. Ее и спрашивать не нужно – сама расскажет.

– Уже рассказывала.

– Про лорда? – понимающе улыбнулась Бернис. – Любит она об этом поговорить. Только слушать некому. Народ у нас не шибко образованный. Про храм еще знают и про монастырь, что при храме был. Но такое стыдно не знать, как-никак название острова от этого пошло.

– От храма?

– От монастыря. Женский был монастырь и школа при нем – для девиц из благородного сословия. Невинных, само собой. Их сюда с материка свозили, прятали от соблазнов большого мира. Так потом на картах и отметили – Остров невинных. «Верде» на древнем алайском, на нем в те времена все карты писались.

– Интересная история.

– Легенда это. Как и лорд с его башней. Но людям нравится.

– Башня – не легенда.

– Вполне возможно, и остальное тоже, – согласилась Бернис.

Она отвлеклась на других посетителей, а Марти уткнулась в тарелку и не поднимала глаз до тех пор, пока не разделалась с огромным куском пирога.

Когда толстушка освободилась, Марти решилась на еще один вопрос:

– Что означает, когда кто-то говорит «Карго-Верде знает»?

– Просто поговорка.

Марти, не ожидавшая, что ответ будет настолько простым, растерянно захлопала ресницами.

– Чужак скажет «мне кажется» или «я так думаю», а наши – «Карго-Верде знает», «Карго-Верде говорит», – пояснила Бернис. – Вроде как остров с ними разговаривает, понимаешь? Хотя с кем-то, может, и разговаривает. Появляется сама по себе какая-то чуйка: что сделать, как сделать… Но с чего оно так – кто знает?

«Карго-Верде», – мысленно ответила Марти.

Бернис, успев нырнуть в закуток и вернуться, поставила перед подошедшим к стойке пожилым мужчиной тарелку с пирогом.

Марти не слышала, чтобы посетитель делал заказ.